Возрождённые

      С того дня, когда Катрин пришла в себя, всё шло довольно мирным своим чередом. На второй день после её пробуждения Сара и Арно с Жаном убедились все трое, что Катрин и правда оправилась от болезни, и к удовольствию молодой женщины, кончился её постельный режим, который сама Катрин называла домашним арестом. — Ну, что, Катрин? Кончился твой домашний арест? Поздравляю тебя, досрочно освобождённая, — слетела с губ Арно доброжелательная шутка в сторону любимой женщины, в то время как Сара открыла в её комнате форточку, дабы проветрить помещение. — Вот видите сами, мадам Катрин, никто и не думал удерживать вас в постели дольше необходимого. Нам было важно убедиться, что ваше выздоровление проходит отлично, — поддержал Жан своего товарища. — Ну, что, моя девочка, дела у тебя идут на лад. Ты полностью выздоровела. Что ещё нам всем нужно для счастья? — ласково Сара погладила Катрин по голове. — Арно, Сара, мессир Ксантрай, я так рада, что у меня есть вы. С такой поддержкой мне не грозит пропасть. Спасибо вам всем большое, — тепло поблагодарила Катрин своих близких, которые все дни до снятия осады с Орлеана отдали заботе о ней и вели неравную схватку со смертью за жизнь молодой женщины. — Разумеется, мадам Катрин, мы не могли не позаботиться о вас. Вы же для меня, считайте, младшая сестра, — одарил Ксантрай по-семейному тёплой улыбкой Катрин, на свадьбе которой с его другом от души веселился в своём воображении. — И надо заняться твоим гардеробом. Не дело это, что у тебя даже приличных вещей нет никаких, — не мог не заметить Арно, покачав головой. — Ничего, снимем с тебя мерки и закажем тебе как можно больше красивых платьев у портного. И наша Сара тоже не отвертится. — Ох, мессир Арно, уж на меня-то могли бы не тратиться, — по-доброму посмеивалась Сара. — Мне достаточно того, что Катрин с вами счастлива. — Сара, ты не спорила бы с моим другом. Дай ты ему возможность тебя отблагодарить, — решил Ксантрай поддержать своего друга. — Да, Сара, не спорь. Тем более, когда тебе хотят таким способом выразить благодарность, — стала на сторону любимого мужчины Катрин. — Ух, что с вами поделать… Видно, придётся уступить, — Сара тихонько и коротко рассмеялась, и этот смех был радостный, весёлый. — Спасибо вам за такую заботу обо мне. — Пожалуйста, Сара! — одновременно воскликнули Катрин, Арно и Жан, тут же переглянувшись и слегка удивившись тому, что эти слова у них вырвались одновременно. — Ещё бы мне принять ванну и особенно вымыть голову. А то у меня на голове впору блины или оладьи печь, — не удержалась Катрин от самоиронии. — О, это я сразу! Пойдём, милая. Помогу тебе принять ванну и помыть голову. Я опасалась твою голову мыть. Не хотела, чтобы тебя продуло, и чтобы твоя простуда сильнее разгорелась, — объяснила цыганка своей подопечной. В вещах своих Арно отыскал для Катрин шоссы и брэ, которые она тут же надела. Только после этого Сара взяла с собой два полотна чистых простыней из белого льна, уведя Катрин следом за собой. После того, как Сара помогла своей любимой и единственной подопечной принять ванну с ароматными маслами для тела, в том числе с лавандой, помогла помыть голову, Катрин почувствовала себя обновлённой. Впервые вымытая за все минувшие дни голова помогла молодой женщине почувствовать себя человеком ещё больше. Хоть в глазах Арно она и была тысячу раз прекрасна, всё же Катрин не могла не признать, что наедине с ним ей было неловко находиться с жирной головой. Правда, одеться после принятия ванны ей пришлось в одежду Арно, которую он для неё нашёл, но штаны его с неё спадали, потому пришлось проделать лишние дырки на его кожаном ремне, чтобы штаны не спадали с точёной и хрупкой фигурки Катрин. На ноги пришлось обуть его запасную пару сапог, хотя они были больше на несколько размеров, нежели маленькая и изящная ножка Катрин. Но это было лучше, чем ничего. Пусть на Катрин одежда Арно сидела так же прекрасно, как и платья, хотя в глазах любящего человека дорогая для него женщина так же останется прекрасной даже одетой в мешок из-под муки, Арно и Жан оба не замедлили пригласить портного с сапожником, чтобы они сняли мерки с Катрин и Сары. За этим дело не стало. Щедро оплатили труд приглашённых мастеров и заказали как можно больше красивых платьев с обувью для обеих женщин. Разумеется, двое молодых людей озаботились тем, чтобы хороших и дорогих вещей у Катрин и Сары на каждый сезон было побольше. Спустя не столь уж и длительное время гардеробы Сары и Катрин пополнились красивыми вещами и обувью. Катрин отныне выглядела, как и подобает её положению дворянки во всех тех дорогих нарядах с обувью из самых лучших материалов, что для неё заказали Арно и Ксантрай. Ничуть не хуже была обеспечена новым гардеробом с обувью и Сара, пусть не выглядела как дворянка, но как камеристка или компаньонка знатной дамы. Теперь, когда принудительный постельный режим Катрин прекратился, она имела возможность лучше обжиться в доме, где нашла самое лучшее в Орлеане пристанище, находя его очень уютным и красивым. Пусть дом был небольшой, но всё же просторным и оформленным со вкусом. Лишь мимолётно Катрин вспомнила свою прежнюю жизнь в Бургундии, роскошные комнаты в её замке и особняке покойного мужа, но только в Орлеане, под крышей делимого ею дома с Арно и Ксантраем вместе с Сарой, она чувствовала себя счастливой. Не раз Катрин признавалась самой себе в мыслях своих, да и сама же говорила Арно искренне и со всей прямолинейностью, что даже в Аду она чувствовала бы себя счастливой — доведись ей и её возлюбленному там оказаться. На что Арно ей отвечал, что уж лучше сам будет в Аду гореть — нежели обрекать делить эту участь с ним любимую и дорогую для него женщину. — Мне лучше разделить все твои муки Ада с тобой, чем пребывать в Раю без тебя. Я всё для себя решила! — упрямо, пылко и не без преданной любви заявляла Катрин. Арно оставалось только качать головой и выражать надежду, что однажды Катрин станет благоразумнее и начнёт к нему прислушиваться, что ей стоит себя поберечь хоть немного — хотя бы ради него и Сары с Ксантраем, раз уж собой Катрин не дорожит. Тем более к нему стоит прислушаться, когда он хочет для неё только добра. Были со стороны Арно попытки вытащить Катрин на прогулки по городу, но молодая женщина оказалась в плену тех немногих трёх книг, что Арно прихватил с собой из дома: новеллы Франко Сакетти, небольшие сборники стихотворений Беатрис де Диа и Марии Французской. Порой Монсальви мог отпустить в сторону Катрин ласковую шутку, что он даже начинает её ревновать к её новому увлечению книгами, и что книги отбили её у него. Впрочем, такой вид совместного времяпровождения вполне устраивал молодого человека. И, пока Ксантрай вытаскивал на прогулку Сару и показывал ей город, Арно никогда не упускал возможности разделить с Катрин её новый вид досуга. Нередко он с радостью читал Катрин взятые им из дома книги, а Катрин с такой же радостью его слушала и откровенно наслаждалась красивым, глубоким и тёплым голосом любимого человека. Арно же откровенно наслаждался обществом Катрин, расположившись рядом с ней у зажжённого камина вечерами, на устилающей пол медвежьей шкуре. Заботясь о том, чтобы она не мёрзла, молодой человек всегда кутал её в свой плащ и крепко прижимал к себе, против чего Катрин нисколько не возражала. Или же они читали книги вместе, устроившись на кровати в комнате Арно, либо в комнате Катрин. И обоим нравилось так проводить время вместе. Появилась ещё одна крепко связующая их нить, помимо глубокой и пылкой, преданной любви — общее увлечение, которое Арно всегда охотно разделял с Катрин, которая обожала так проводить время с любимым человеком. Лежать рядом с Арно на кровати, крепко к нему прижавшись, и уткнувшись личиком ему в бок, он же с удовольствием баловал слух Катрин достойными и даже весьма хорошими произведениями. Арно оставался верен своему обещанию, данному самому себе, что будет занимать ум Катрин тем, что действительно приятно и красиво, к тому же интересно. Катрин же с удовольствием шла ему навстречу и разделяла с ним объединяющий их досуг. — Арно, я тут задумалась… Хотела бы тебя спросить. Ты не против? — деликатно поинтересовалась Катрин, приподнявшись на кровати и погладив по щеке возлюбленного, в один из дней их совместных чтений. — Ты спрашивай, о чём угодно. Можешь нисколько не стесняться, — одобрительно и мирно произнёс Монсальви, приподнявшись на кровати по примеру Катрин. — Когда у меня будут оружие и доспехи с кольчугой? Когда ты будешь учить меня сражаться, чтобы я могла быть тебе опорой на поле боя как и мессир Ксантрай? — не стала ходить вокруг да около Катрин и посчитала, что лучшая тактика — это быть прямолинейной и не тянуть кота за хвост. — Катрин, женщин обычно подобным вещам не учат. Хотя это полезно для кого угодно. Доспехи и кольчуга с оружием у тебя будут. Только найти бы хороших мастеров, которые всё сделают на совесть. Я согласен учить тебя боевым навыкам, но не раньше — чем ты окрепнешь, и ни на какую войну ты со мной не отправишься. Одного раза мне хватило, когда я чуть тебя не потерял, — частично согласился Арно исполнить просьбу Катрин научить её сражаться, заказать у лучших мастеров для неё оружие и доспехи с кольчугой. Но вот позволять Катрин воевать бок о бок с ним он точно никогда не станет. — Но почему ты мне отказываешь под этим предлогом? Если бы женщин учили с детских лет воинскому делу как мужчин, мы воевали бы ничуть не хуже вас! — немного обиженно проронила Катрин и грустно вздохнула. — Катрин, женщинам не место на войне. А уж любимой женщине, которую боишься потерять больше всего на свете, тем более. Войн по-хорошему вообще никогда не должно происходить в мире. За все годы войны боли, смертей и крови более чем достаточно. Я не хочу, чтобы ты хоть как-то соприкасалась с этим миром жестокости и насилия. Не имей дела с тем, что пахнет кровью, — немало встревожившись, предостерёг Арно Катрин, впрочем, её это не особо убедило. — Но ведь учить меня сражаться будешь ты и мессир Ксантрай! Поверь, Арно, я сумею за себя постоять, если меня научить! — возражала со всей решимостью Катрин, не собираясь сдаваться. — Я обещаю, что буду усердно заниматься, обещаю не жаловаться — как мне тяжело и как я устала, ты можешь как с мужчины требовать с меня — я и не пикну! — уговаривала молодая женщина покачавшего головой Арно, который не был намерен уступать её просьбам. — Катрин, ты только недавно переболела и ещё не до конца окрепла. Хотя бы немного с этим подожди. Ты сейчас не сильнее котёнка. А тренировки тебя только истощат, — пытался Монсальви повлиять на свою очаровательную упрямицу. — И ничего не истощат! Я пришла в Орлеан сражаться с тобой бок о бок против англичан, стать твоей самой верной соратницей в борьбе за нашу Францию — как мессир Ксантрай! — продолжала стоять на своём Катрин, упрямо нахмурив брови. — Катрин, я буду учить тебя сражаться, с Ксантраем на этот счёт договорюсь. У тебя будут оружие и кольчуга с доспехами. Но ни на какую войну ты не отправишься. Разговор решённый, — Арно в его упрямстве был очень похож на Катрин. Гораздо больше, чем он сам привык думать. — А я всё равно сбегу, куда бы ты меня ни отправил! И стану не только твоей возлюбленной, но и сестрой по оружию… С тобой я везде буду как дома, — приобрели решительные и пылкие слова Катрин нотки мечтательности. — Катрин, давай мы поговорим об этом позже, хорошо? А пока вернёмся к тому, на чём мы с тобой прервались, — напомнил Арно прекрасной бунтарке о стихах Марии Французской. — Что же, как скажешь. Отложим этот разговор на потом, — сделала вид Катрин, что уступила, положив голову на плечо Арно, в уме держа: «Ты ошибаешься, если надеешься, что я отступлюсь. Такие как я привыкли добиваться своего». Вот только Арно не догадывался о том, какие хитроумные планы вынашивает Катрин в её прелестной и умной золотоволосой головке. Он переживал счастье в обществе Катрин, которая пригрелась и охотно слушала в его исполнении стихи одной из самых талантливых поэтесс Франции.