Лестничная площадка

26 мая 2002 года, 13:59

      Когда она приглядывала за своими детьми в Apartment Stories, проще всего было попросить секретаря присылать документацию и письма на этот адрес, чем ездить через весь Боунсборо до своей квартиры каждый день. В течение этой недели, пока Аладор в командировке, Одалия не планировала куда-то выезжать. В конце концов, это время стоило посвятить детям, пока ещё была такая возможность. Вскоре Эдрик станет старше и уедет учиться в университет. Одалия готова была вложить в него сколько угодно денег и сил и знала, что это чувство жило в сердце с момента его рождения. Эдрик появился в её жизни, когда она была студенткой, в то время и при таких обстоятельствах, при которых только сумасшедшие завели бы детей. Одалия до сих пор чувствовала за это вину. Давным давно она поклялась, что сделает всё, чтобы дать сыну детство и жизнь, которой была лишена она. Эдрик полностью оправдывал ожидания. Мальчик с лёгкостью заводит знакомства, имеет лидерские жилки, достаточно хитер, харизматичен, красноречив и имеет дар убеждения. Он не стремился стать лучшим, но судьба не даст ему жить иначе. Одалия знала, что сын взял все её лучшие качества. Эмити вступает в середину подросткового периода и, разумеется, за этим медленно следует жажда большей самостоятельности и свободы. Воспитание не даст ей оступиться. Лучшая ученица в классе, множество талантов, множество друзей, целеустремлённость, ум, изворотливость, маленькая мисс идеал. Эмити взяла лучшие качества отца и матери и приложила к этому в два раза больше усилий. Одалия знала, что Эдрик и Эмити станут успешными и добьются именно того, что задумали. Эмира… Становится молодой девушкой, но слишком легкомысленной и ни капельки не амбициозной, чтобы развивать себя. Одалия с сожалением подумала, что старшая дочь не так уж сильно похожа на неё или Аладора, а в последнее время вообще вела себя замкнуто и отстраненно. В мире, где всё зависит от связей и умения ловчиться и хитрить, чего сможет добиться девочка, которая живёт тем, что есть, и не стремится к большему? Эмира проводила вечера в своей комнате, а выходные в торговом центре за бессмысленными занятиями, и совсем не хотела показать себя. Одалия тревожилась за неё с каждым днём. Когда придёт пора, в какой вуз отправить дочь, чтобы раскрыть её потенциал? — Не долго этим карим глазам ещё быть таковыми. Одалия совсем забыла, что иногда он был способен вывести её из себя лишь парой слов. Так и остановившись у открытого почтового ящика с надписью «кв. 110», она развернулась, похожая на разъяренную гарпию. — Нет, нет и нет! Он… Он не получил ничего от нас двоих, ясно? — ей стоило больших усилий, чтобы понизить голос. — Не смей трогать моего сына! Голубые глаза встретились с голубыми глазами. Первая любовь, поддержка и тот, кто мог знать о её прошлом… Когда-то давно страстный роман с женатым преподавателем, параллельно практикующимся в самой гигантской компании города, Кипящих Островах, казался ей удачной идеей. После того, как она узнала о своей беременности и о таинственной смерти его жены, ей больше так не казалось. Одалии потребовалось достаточно времени и помощи, чтобы убедить его оставить их сына в покое. Всё это время она надеялась, что Эдрик родился совершенно обычным, игнорируя любые признаки и списывая странности на случайность. Но в глубине души Одалия знала… Она всегда знала, что у двух родителей с генными мутациями просто не может родиться ребёнок с обычной кровью. — Нашего сына. Я обещал, что дам тебе заниматься им самой в эту короткую рассрочку, но вижу, что он даже ничего о себе не знает. Какое упущение для его возраста. — Фредерик презрительно покачал головой. — Я прошу «разрешения» только из уважения к тебе, Одалия. Ты прекрасно знаешь, что оно мне не нужно. Ему уже шестнадцать, это предел. Одалия захлопнула почтовый ящик, сжимая письма в руке. — Если с головы моего сына… — Нашего сына. —… Хоть волосок упадёт… — проигнорировала она, делая многозначительную паузу. — То что? — Фредерик рассмеялся. — Рядом больше нет благородного рыцаря Уильяма, чтобы помочь всем нуждающимся. Он мертв. Жестоко убит. И никто из тех, кому помогал он, не смог вовремя помочь ему. — Это вина Эвелин, даже не пытайся вызвать чувство вины во мне. — холодно произнесла Одалия, чувствуя, как теряет над собой контроль. Ей не понадобилось много времени, чтобы отогнать знакомые черты лица, всплывшие в мыслях. — Хочешь кого-то поучать, поучай свою драгоценную дочь. Моего сына ты не получишь. — Катя не подходит. — фыркнул Фредерик. Он говорил так, словно точно знал, что Одалия будет молчать о разговорах, которые происходят между ними. Она ненавидела то, что это было правдой. — Да и к тому же, это совсем не та судьба, которой заслуживает моя малышка. Она обычная. А вот моя будущая внучка — она совсем другая. Тем не менее, не могу же я оставить и мальчика без объяснений. В конце концов, это моя обязанность, как родителя. — Ах, родителя? Ты внезапно решил поиграть в родителя? Интересный факт: родители не ставят эксперименты над собственными детьми. Я посоветую Кате держать свою дочь подальше от тебя. — пообещала Одалия, но угроза не сработала. Он знал, что она не станет. Ничего, она тоже знала, как извлечь для себя выгоду. По какой-то причине, Фредерик никогда ей не лгал. — Ты имеешь отношение к тому, что происходит? — Хм? — Эти убийства, пропажи детей, не делай вид, что ты не в курсе. Ты тоже к этому руку приложил? — Нет. — Фредерик усмехнулся, словно вопрос его позабавил. — Меня даже в городе не было. К тому же, мне больше интересно наблюдать за живыми мутантами, а не за мёртвыми. — Но ты знаешь, кто это. — Не знаю. Но у меня есть подозрения. Помнишь, кто ходил ко мне на частные приемы, когда мы познакомились? — мужчина обвел взглядом лестничный пролёт первого этажа, убеждаясь, что они здесь только вдвоём… А затем вдруг выразительно постучал по почтовому ящику, и Одалия закатила глаза, разглядев цифру. Она прекрасно помнила, кто из старых знакомых там живёт. — Я помню всех, кто стоял у меня на учёте. Если обратить внимание на некоторые закономерности, ты поймешь, как это близко. Я редко ошибаюсь. — Ошибаешься. Мне твои подозрения не сдались, я прекрасно знаю, что тот, кого ты «подозреваешь»… — она выразительно изобразила кавычки. — И мухи не обидит. — Хочешь верь, хочешь нет. — мужчина равнодушно пожал плечами. — Ты умная женщина, Одалия, ты ведь знаешь, жажда крови — самая сильная жажда, самая хитрая, самая умная, она сильнее страха быть пойманным. Не пройдёт и месяца, как в этом доме вновь объявится полиция. — Какой-то проклятый дом. — Проклятые здесь только люди. Дом самый обычный. Они замолчали, когда раздалось пиликанье домофона, и подъездная дверь раскрылась. Судя по тону голосов и выражению лиц, секреты сегодня были у всех. Когда две молодые женщины увидели, что они не одни на первом этаже, то оборвали разговор точно так же, как Одалия и Фредерик. Одалия знала Лилит Клоторн и Клару Нильсон примерно с тех годов, когда поселилась в этом доме после рождения Эдрика. Тогда она ещё позволяла Фредерику гулять с их сыном, тогда она познакомилась с Аладором и остальными жителями дома. Одалия никогда не была особенно близка с ними, соблюдая обычное соседское приятельство, и сблизившись, разве что, с Люси Верштайн. Если бы не Уильям, вряд ли из этого что-то бы вышло, но… Эта дружба продолжалась до сих пор, будучи объединенной общим прошлым и последствиями такого детства, которое не все смогли бы понять. Одалия коротко кивнула, заметив на руках Лилит спящего мальчика. Как интересно, что она запросто отдала своего первого ребенка Кипящим Островам, но так сильно привязалась ко второму. Мать года. Клара шла рядом с ней, придерживая за плечи дочь-подростка, уставившуюся себе под ноги. Женщина скрывала свои эмоции крайне умело, всегда была подчеркнуто вежлива и невозмутима и делала вид, что живёт идеальной жизнью. Тем не менее, Одалии были известны те её тайны, которые не давали поверить в эту «жизнь без скелетов в шкафу». Кто знает, может, однажды это ей ещё пригодится. Одалия научилась извлекать выгоду из любых сведений ещё в том возрасте, которого уже и не помнила. Никто в Apartment Stories не желал оставлять своих детей, по крайней мере, сейчас. Все это знали, однако не произносили вслух. Но… Бесполезно держать детей, привязанными к себе, день и ночь. Опасность подстерегает даже там, где этого никак нельзя ожидать. Единственное, что можно сделать… Помочь им быть готовыми. — Ода-алия, какой сюрприз. — Клара сухо улыбнулась, и Одалия ответила тем же. Пусть претворяется и дальше, а пока важно сохранять холодный нейтралитет. Кто знает, когда это пригодится. — Решила побыть с детьми? Я понимаю, как много сил может забирать работа. Здорово, что ты о них не забываешь, я вижу их время от времени, такие грустные и потерянные, будто никому нет до них дела. Я, разумеется, знаю, что это не так. Просто приоритеты у всех разные. Но, знаешь, я всегда восхищалась тем, что ты всегда о них помнишь, даже когда занимаешься чем-то более важным. — Клара… — тут же одернула её Лилит. Фредерик усмехнулся, что тут же замаскировал под кашель, но Одалия только улыбнулась в ответ. — Боша, милая, хочешь подождать нас в квартире? Мы сейчас будем. Ничего не ответив, девочка пожала плечами, направляясь к лестнице и словно испытывая вселенское горе. Взрослые, тем временем, были заняты своими делами. — Большое спасибо, я очень ценю твоё мнение, в конце концов, я понимаю, как трудно тебе мириться с тем, что Эмма до сих пор носит обручальное кольцо от первого брака. — поджав губы, вздохнула Одалия. — Я всегда восхищалась тем, как ради любви ты готова быть, словно бы, на втором плане… О, нет, разумеется, я знаю, что у вас с ней прекрасные отношения и что это не так. Но её дочь так напоминает ей Оскара. Если бы взглядом можно было уничтожить… Одалия с удовольствием поймала взгляд Клары. — Как здорово, что мы так друг друга понимаем. Да, у нас с Эммой всё прекрасно. — О, я так за вас рада. — раздался выразительный мужской кашель, и она закатила глаза. Верно, сейчас не время. — А это отец Кати, Фредерик, мы как раз обсуждали, как хорошо устраивать прогулки на свежем воздухе сейчас. — Да, мы виделись в подъезде пару раз. — коротко кивнул мужчина. — Как ваша прогулка, дамы? — Спасибо, отлично, Оливер так утомился. — Лилит испустила смешок, обнимая спящего сына. — Детская площадка очень большая, Кате будет удобно гулять там с ребенком. — Да-да, я тоже так думаю. Когда с вежливостью было покончено и нежеланные свидетели, наконец, уехали на лифте, Одалия заговорила вновь. — Ты можешь видеть Эдрика. И я даже познакомлю вас сама и позволю тебе объяснить, почему ты вдруг решил объявиться в его жизни, расскажешь ему одну из своих сказок о том, как страшно был занят. Но у меня есть несколько условий. — Это уже другой разговор. — с интересом произнёс Фредерик, пытаясь разгадать, что вдруг заставило её передумать. — Чего ты хочешь? — Первое: ты не станешь втягивать Эдрика в Кипящие Острова. Попробуй ему даже намекнуть об этом, сказать хоть одно слово, в тот же день я отправлю его за границу так далеко, то ты никогда не найдешь. — угрожающе понизив голос, сказала она. — Второе: не смей настраивать его против меня, не смей рассказывать о моём прошлом, не смей упоминать даже малейшие факты того, как мы с тобой на самом деле познакомились. И третий… Научи его, как управлять его странностями и защищаться с их помощью. — Для того, кто родился и вырос на Кипящих Островах, ты слишком неблагодарно относишься к родному дому. — не удержался Фредерик, но тут же наткнулся на самый опаснейший взгляд в мире. Одалия никогда не шутила. Не то, чтобы её нужно было бояться… Как он и сказал, дело было в уважении, совсем немного в любви… И в личной выгоде, которую он планировал получить. — Это можно легко устроить. Как пожелаешь.

***

      Было около трёх часов дня, когда они, наконец, дошли до улицы, на которой располагалась главная библиотека Боунсборо, также известная, как малый исторический музей. Хантер выбежал из квартиры, не думая ни о чём и, судя по спешке Луз, она тоже была себе на уме… Так что, очевидно, ни у кого из них не оказалось мелочи, чтобы поехать на автобусе. Хантер усмехнулся, чувствуя, как сердце разрывается на части, раз за разом переживая одно и то же событие в квартире Apartment Stories. Слёзы наворачивались на глаза, но он отгонял любые мысли, царапал запястья, щипал себя, чтобы забыть. Это просто смешно. Наследник многомиллионого бизнеса, акций, множества недвижимости, патентов, драгоценных металлов, не может просто доехать до библиотеки на автобусе. Да он мог бы запросто купить весь Боунсборо, каждый автобус в нём, любое здание, и это обошлось бы в копейки. — Хм? — промычала Луз, глядя себе под ноги и засунув руки в карманы. — Что смешного? — Нет… Нет, ничего. Именно то место, которое хотела посетить Ви. Здание явно было старым, но, скорее, из-за архетиктурного стиля, чем изношенности строения, — ремонт старались поддерживать по возможности, исходя из финансового положения. Хантер уже был здесь раньше. Множество книжных полок высотой до самого потолка, скрипучий в некоторых местах паркет, читальный зал со множеством столов, стульев и, на удивление, действительно удобных кресел. Библиотека была уютным тихим мирком, в котором можно спрятаться, чтобы в спокойствии заняться своими делами. Смежный зал, таких же больших размеров, но уже в более величавом стиле, был наполнен множеством стендов, стоек, табличек, шкафчиками с прозрачными дверцами и столиками с артефактами, накрытыми стеклянными колпаками. По настоящему любопытное место. Рядом всегда кто-то был. Кто-то читал, кто-то делал домашнее задание, кто-то изучал странные памятки об истории родного города и такие же странные находки. И музей и библиотека никогда не бывали пустыми. Возможно, поэтому Хантер не любил задерживаться здесь дольше, чем требовалось, чтобы взять книги, расписаться в читательском билете и уйти. Столько незнакомых людей в одном помещении, нет, спасибо, для этого хватало школы. Ещё никогда время не шло так медленно, как пока они с Луз шли по улочкам города. Никто не произнёс ни слова, думая только о своём, и сегодня всех устраивало это молчание. Хантер смотрел перед собой, благодаря мозг за то, что тот блокировал любые воспоминания, хотя всё произошло лишь пару часов назад. Детство натренировало процесс до механизма. Какой смысл думать о том, что тебя травмировало, если это можно просто забыть? Верно. Никакого. Сейчас стоило с холодной головой обдумать, что делать дальше. Нужно решить так много вещей. Хантер не взял с собой совершенно никаких вещей, по очевидным причинам, а телефон так и остался на зарядке в гостиной. Ничего, он помнил смс наизусть. Неудивительно, если учесть, как часто он вчитывался в каждое слово, пытаясь отыскать в нём скрытый смысл. «Хэй, звучит сумашедше, но не хочешь сходить в местный исторический музей или в библиотеку позже? Есть одна странная легенда, и мне интересно узнать о ней побольше. У меня так много мыслей в голове. Даже не знаю, с чего начать». Следом шли десятки сообщений от самого Хантера. И ни одного ответа. Зачем строить планы, а затем исчезать по собственному желанию? В этом не было смысла. — Луз? — позвал он, открывая большие тяжёлые двери и пропуская подругу вперёд. В вестибюле библиотеки они перешли на шёпот, как того требовали правила. — Да? — Откуда вы? Я имею в виду, где жила ты, Камилла и Ви до того, как переехали сюда? Если Луз и удивилась вопросу, то никак этого не показала. Сегодня она была совсем другой. Хантер уважал это. У каждого бывают такие дни, у него самого сегодня такой день. — Грейвсфилд. Я родилась и жила там, потом попала в ту аварию по дороге в лагерь, оказалась в Боунсборо в приюте Иды, мама удочерила Ви… И мы все переехали сюда навсегда. Так что… — Луз коснулась волос, думая о чем-то совершенно другом. — Из Грейвсфилда. — Ты думаешь, Ви хотела вернуться туда? — вот и стойка. Оглядываясь вокруг, Хантер направился к месту, где обычно восседал библиотекарь. Как и всегда, народ вокруг, но он проигнорировал чувство тревоги, сосредотачиваясь на более важном. — В конце концов, это её дом. — Вряд ли. Насколько я помню, Ви даже не особенно противилась переезду. По крайней мере… — Луз грустно улыбнулась. — Если и так, она никогда не говорила об этом со мной. Оказывается… Я знала её не так хорошо, как думала. В последнее время наши отношения стали совсем другими. С тех пор, как она стала собой, я имею в виду. Рыженькой, с красивыми оранжевыми глазами. То есть, я рада, очень, я поддерживаю её в чём угодно. Но… Она вдруг изменилась. И внешность тут далеко не всё. — Добрый день, чем могу помочь? О. Вас двоих я меньше всего ожидали увидеть сегодня. Наверное, пойдёт снег. Знакомый стиль гота и эмо заставил Хантера почувствовать что-то тёплое внутри. Так бывало всегда, когда он встречал кого-то из своих друзей. Когда-то он сомневался, что у него будет хотя бы один друг, а сейчас… Он с лёгкостью общался со столькими сразу. — Мы тоже рады тебя видеть. — Хантер закатил глаза. Насколько он помнил рассказы, музей и библиотека принадлежали её дяде, и Маша помогали ему в субботу или в воскресенье, заполняя картотеку и ставя новые книги на учёт. Но они редко встречались именно здесь, Хантер предпочитал заходить в будни, а Маша ни за что не потратили бы лишний день на бумажную работу. — Но ведь сегодня не выходной. — озадаченно сказала Луз, и Хантер понял, что пропустил половину разговора. — Как тебя затащили помогать в библиотеке? — Моё искреннее желание делать мир лучше, добросердечность, милосердность и двадцать долларов сверху. Дядя Джеймс наглый манипулятор. — тяжело вздохнули они, и Луз с Хантером синхронно фыркнули. — Мы с мамой собирались по магазинам, но её срочно вызвали на работу в Острова, что-то там с их космосом и чем-то там, что они изобретают, так что мне всё равно было нечем заняться. А вы? Вы что-то… — Маша вздохнули, и их пальцы сжались на книге. Разумеется, вся веселость была показушной. Внутри них сидела такая же тревога. — Вы что-то… Узнали? Никто из них троих не поднимал эту тему и даже не произносил ничего вслух. Это и не нужно было… Наверное. Атмосфера была разрушена. — Я просто посижу в читальном зале и займусь своей книгой. Там ведь есть бумага? Кажется, да. — коротко сказала Луз, вновь уставившись себе под ноги. — Кхм… Я буду там… Если что. Хантер, дай мне знать, когда нам пора будет домой. Ну… — она неловко улыбнулась. — Было здорово увидеть тебя, Маша. — Прости… Пока ничего нового. — Хантер вздохнул, наблюдая, как Луз исчезает за стеллажами. — Я ищу легенду… Но не знаю, какую. — Можешь спросить у моего дяди. — Маша сели обратно на своё место, скрывая болезненное выражение лица за толстой книгой. — Он в разделе научной фантастики. Его зовут Джейкоб. Кожа начинала чесаться, появилась жажда воды и внезапный сильный голод. Хантер поймал себя на мысли, что сомневается, что сможет полностью посвятить себя расследованию, но решил упрямо идти до конца. Ничего не могло болеть так, как щека, которую даже не так сильно ударили. Хотел ли он вообще возвращаться домой? В кресле в конце зала он увидел мужчину сорока лет, поглощенного в книгу. Каштановые волосы, бородка, очки в черной оправе, подвороченные джинсы, кеды, рубашка и пиджак. Выглядело даже модно. Хантер ожидал увидеть его в таком же «необычным» стиле, как Маша, но Джейкоб выглядел в соответствии со всеми стандартами. — Чем я могу вам помочь, мой юный друг? Вы так и гипнотизируете меня взглядом. — вдруг негромко сказал тот, и Хантер почувствовал, как всё лицо вспыхнуло. Но ведь мужчина даже не поднимал головы, как он понял, что на него смотрят? Чувствуя себя неловко и скованно, подросток подошёл ближе. Он понятия не имел, что говорить. Нужно было обдумать всё заранее, чёрт. — Эээ… Д-да… Простите, я не… Хотел… Маша… Мы с ними дружим. Они сказали, вы сможете помочь. — заикаясь, пробормотал он, сжимая пальцы на своей футболке. — Меня интересует одна легенда… Но я понятия не имею, какая. Я… Не знаю. Возможно, что-то про этот город или про Кипящие Острова. Может, у вас есть какая-то книга? П-простите, что я отвлекаю. Джейкоб поднял голову, и Хантер отметил про себя, что ещё никогда не видел таких светлых глаз. Серые, но такие отцветшие, словно прозрачные, словно стеклянные, словно… Оооо. Делая маленький шаг вперед, Хантер приподнялся на носочках, заглядывая в книгу, лежащую на коленях мужчины. Она была покрыта объемными символами. И, разумеется, в очках даже не было линз. Просто стиль. Джейкоб был слепым. Слепой владелец библиотеки и музея. Это даже немного иронично. — Легенды о нашем городе, да? — задумчиво повторил мужчина, оглядывая стеллажи невидящим взглядом. — К сожалению, такое не печатается в книгах, только передаётся устно из поколений в поколения, так что смысл постепенно теряется. Мы можем поступить немного по-другому. — предложил он. — Я могу найти тебе книгу о истории Боунсборо и газетные вырезки, в которых были упоминания о Кипящих Островах, думаю, у меня есть папка с файлами, чтобы сложить их туда и уберечь от мятости. Это будут более достоверные источники, чем если я буду перечислять тебе все истории, которые помню, до самой ночи. Их огромное множество, здесь нужна хотя бы какая-то конкретика. — Мне это подходит. Спасибо, сэр. — поспешно поблагодарил подросток, силясь понять, как слепой человек может ориентироваться среди всех этих книг и такого объёма информации. У людей, у которых отсутствует какой-либо первичный ориентир в пространстве, обостряются другие чувства. Но отличать все книги? — Но где же манеры? Я Джейкоб Хопкинс. А вы, молодой человек? Вопрос внезапно застал врасплох, к тому же, он был увлечён тем, что рассматривал библиотеку. — Я Хантер… — и здесь возникла проблема. Какая у него фамилия? С кем он теперь останется? С кем он хотел остаться? Хантер чувствовал злость и обиду. Этого было достаточно, чтобы исключить Деамонн из возможного выбора. Клоторн, как тётя Лилит? Она тоже бросила его. Виттебейн, как родители и… И как дядя. Печальное напоминание о смертях и тайнах. Был ли в его жизни хотя бы кто-то, кому можно доверять? Кто всегда заботился о нём? — Я просто Хантер. — Не очень хорошо жить без фамилии. Как тогда знать, к какому роду ты принадлежишь? — А это так важно? — Ну… — Джейкоб усмехнулся. — Разумеется. Если у тебя нет фамилии, нет прошлого и нет рода, то кто тогда будет защищать тебя и беречь? Как насчёт всех умерших предков за твоей спиной, которые хранят твою жизнь в целости, даже после собственной смерти? Мир дуален. Мммм… Понятно, откуда Маша берёт это. — Меня усыновляют все подряд, так что как-то не выдалось времени наладить контакт с предками. — не удержался Хантер. — Но как только у меня найдётся свободная минутка, я обязательно принесу им барашка в жертву. — Предкам нет дела до того, усыновленный ты или нет. — проигнорировал ёрничество Джейкоб таким тоном, словно говорил самые очевидные вещи в мире. — Как только ты берешь их фамилию, они оберегают и тебя. Это сила рода. — Мне пока с этим не особенно везёт. — пожал плечами Хантер, внезапно чувствуя отчаяние. У него не было семьи, не было близких, не было никого, кто мог бы защитить его. Даже друзья медленно покидали его. Уиллоу, Ви... Он предоставлен сам себе. Кто-то рождён, чтобы быть счастливым, а кто-то… Просто, чтобы выжить. — Могу я взять книгу и вырезки с собой? Почитаю… Дома.