Лестничная площадка

7 мая 2002 года, 10:23

— Моя одноклассница… То есть, она из параллельного класса. Ты её не знаешь. И она… Беременна. Представляешь? — Эмира выдержала паузу, уставившись на свою нетронутую порцию салата. Пальцы сами собой переплелись на коленях. Часы раздражающе щелкали на стене, словно растягивая её нервы до предела. — От парня… Которому восемнадцать. Одалия подняла пронзительные голубые глаза, и Эмира изо всех сил постаралась выдержать тяжёлый взгляд матери. Так было всегда, когда мама что-то серьёзно обдумывала и была совершенно очевидно недовольна. Выходные у матери, как правило, напоминали американские горки. И Эмити с Эдриком были предателями, которые были любителями поспать, так что завтрак проходил в обычном темпе: Эмира, мучительно раздумывавшая, стоит ли ей нарушить молчание, и Одалия, слишком занятая бесконечной работой и деловыми звонками. С Одалией даже не всегда было понятно, можно ли её отвлечь и будет ли она настроена на разговор. Словно лотерея. С отцом было проще. — На месте матери этой девочки, я бы уничтожила жизнь этого парня. — холодно и сухо заметила женщина. — Что я, надеюсь, она и сделала. Ему стоит провести часть жизни в тюрьме и как следует обдумать то, какое он дикое животное. — Но ведь… Они любили друг друга? — неуверенно пробормотала Эмира, скучающе разглядывая узоры на стакане с чаем. — И даже решили оставить ребёнка. — Он соблазнил пятнадцатилетнюю девочку ради своих глупых гормонов, даже не думая о её жизни. Не удивлюсь, если через месяц после счастливого отцовства, его и след простынет. Если бы правда любил, то дождался бы подходящего возраста. Теперь же, его ждёт тюрьма. — без тени сожаления, заметила она. — И эта девчонка тоже хороша. Оставить ребёнка в пятнадцать? Её жизнь ей совсем не дорога? Кто будет платить за всё это интересно, родители? И кто будет сидеть с ребёнком, когда она тоже наиграется в счастливую мать и решит, что ещё не нагулялась? А что насчёт образования? — Ты их совсем не знаешь. — тихо возразила она. — Они оба всё обсудили и тот парень откладывает как можно больше денег и много работает. И он хочет жениться на ней. А потом сидеть с ребёнком, чтобы она могла учиться. Может, всё будет в порядке. Просто… Так вышло. — Не будет. Поверь, не будет. — сказала Одалия, не задумываясь ни на секунду. — У девчонки, которая уже в пятнадцать ведёт себя как шлюха, и парня, которому лишь бы затащить кого-то в постель, чтобы продолжить свой тупой род, ничего не будет в порядке. — заметив испуганный взгляд дочери, Одалия вздохнула. — Это жизнь, моё сердце, к сожалению, некоторые просто не умеют принимать решения. Я понимаю, что тебе жаль твою подругу, но это были их решения. Не разрывай своё сердечко ради таких глупостей. Эмира любила маму больше всего на свете. С самого детства Одалия была примером для подражания, с её большой карьерой, планами, целеустремлённостью и амбициями. К сожалению… Эмира никогда не могла этому соответствовать. Она не отличалась особыми талантами, не была лучшей ученицей и не была такой же умной и расчетливой, не имела предпринимательского духа. Она была совсем другой. Обычной. Одалия О’Нилл, ранее Блайт, была карьеристкой. И делала ли она это из-за денег или потому что ей нравилось побеждать и втирать своё превосходство в лицо другим, в любом случае, она была хороша в этом. Иногда Одалия была мягкой и приветливой. Иногда жёсткой и холодной. Эмира сказала бы, что её мать всегда наперёд знала, как вести себя с определёнными людьми и какую именно сторону нужно показать. Если бы ей нужно было описать свою мать, то она сказала бы, что знак зодиака Одалии был близнецы. И этим всё сказано. Наверное, она просто не могла дать ту светлую сторону каждому. Эдрик был старшим, её единственным и любимым сыном. Эмити была самой младшей и была очень похожа на Одалию внешностью и характером. А Эмира… Была средним ребёнком, которая не умела ничего, кроме как заботиться о своей семье, пока мама снова была в командировке, а папа слишком уставал после работы. И даже волосы, которые Эмира покрасила в зелёный, были бессмысленной попыткой быть похожей на мать… Эдрику, который покрасил их вместе с ней, не нужно было знать об этом. Пусть лучше по-прежнему считает это подростковыми экспериментами. Он был лучшим братом в мире, и Эмире не хотелось зря его беспокоить. — Я думаю… — Эмира сжала салфетку в руках. — Все могут жить, как хотят. Кто-то женится уже в восемнадцать, кто-то беременеет, да, случайно и из-за глупой неосторожности, но я не думаю, что это позволяет относиться к человеку, как к мусору. Кто-то бросает учёбу на некоторое время… Я считаю… — она опустила взгляд. — Я считаю, что если кто-то решил сохранить жизнь ребёнку, чтобы заботиться о нём несмотря ни на что, чтобы продолжать учиться, как бы трудно не было, чтобы попытаться построить для этого ребёнка лучшее будущее, вряд ли это заслуживает осуждения. Иногда ей просто хотелось остаться одной. Мобильник зазвонил, и Одалия фыркнула, однако, не отвечая за звонок. — Ты поймёшь меня, когда повзрослеешь. И что всё, что я говорю, я говорю, чтобы научить тебя верным вещам и не дать совершить ошибки. Я хочу, чтобы твоё будущее было лучше, чем моё прошлое. — коротко заметила она. — Я… Знаю. И я не хочу тебя подвести, я буду стараться. — Эмира кивнула, чувствуя, как задрожали губы. — Я люблю тебя, мам. Взгляд Одалии смягчился, и она, по матерински нежно, коснулась щеки дочери. — Я тоже тебя люблю, Эмира. Ты ведь моя девочка.

***

— Большинство детей, усыновленных в возрасте от двенадцати лет и старше, не поддерживают связь с приёмными родителями. Это происходит по многим причинам, нежелание сталкиваться с прошлым, конфликты, психологические травмы. Представляете? Эти дети бывают очень близки с приёмными родителями, но затем… По какой-то причине не хотят даже говорить с ними и исчезают, словно ничего никогда не было… А иногда сами родители понимают, что не способны дать любовь чужому ребёнку, и что они переоценили свои силы… Эй, за что? Я ведь про статистику, а не про Хантера. — Ты умеешь поддержать, чувак. — закатила глаза Скара, отвешивая Гасу подзатыльник. Он недовольно фыркнул, и она покачала головой, поправляя на бедре корзину с бельём. — Теперь то ему гораздо легче от того, что его отец вечно отсутствует дома и игнорирует его и слишком занят, даже чтобы подвезти его в школу и… — Вы двое придурков можете просто заткнуться, когда это нужно, например, прямо сейчас? — прошипел Мэтт, спрыгивая с сушилки и толкая обоих. — Статистика, бла-бла. У Стива тоже бывают плохие дни и иногда он с Катей просто бывают заняты на работе или готовясь к рождению ребёнка. Это ведь не означает, что им всё равно на меня. Спор возобновился, но Хантер даже не обратил внимания. Он натянул на голову капюшон, захлопывая дверцу стиральной машины. Уже не глядя, найти нужный набор кнопок, выбрать температуру, время, режим стирки, повернуть рычажок… Ничего. Привычным движением подросток занёс кулак в воздухе, ударяя точно по центру прибора… Он довольно кивнул, когда послышалось дребезжание внутри машинки и следом журчание воды, хлынувшей через шланг. День стирки. Дариуса не было дома, но Хантеру хотелось бы верить, что он оценит то, что домашние обязанности выполняются, а квартира такая же чистая, как всегда. Вечером стоило ещё раз выгулять Блинчика, выбросить испортившуюся со вчера еду… Потому что Хантер снова приготовил ужин на двоих, но это снова не было необходимо, потому что когда он уже сидел за столом и с нетерпением ждал, когда послышится возня ключа в дверном замке, отец снова скинул короткое и привычное смс о том, что останется на работе допоздна. — Хэ-эй. — кто-то коснулся его плеча, и Хантер вздрогнул от неожиданности. — Поверь, у тебя всё будет иначе. И вообще, помнишь, что я сказал в нашу первую встречу? — с нервным смешком заметил Гас, заметив состояние друга. — Дариус был счастлив, когда усыновил тебя. Взрослые бывают в их занятом плохом настроении, мой отец вечно живёт в таком. — он закатил глаза. — Но наши родители любят нас. Хантер вздохнул, натянуто улыбаясь и отводя взгляд. Ему в самом деле хотелось верить в это. — Любят. — Да. И ты всегда будешь жить тут, в Apartment Stories, чтобы Луз свела тебя с ума своей книгой. Одна я мучаться не буду. — со стоном заметила Ви, впервые за разговор подавая голос и занятая тем, что отделяла белые вещи от цветных. Скара поджала губы, скрестив руки на груди и уставившись под ноги. — Да-а… Как она? Я не видела её уже целых две недели. И Эмити тоже. — Наша мисс страдает круглые сутки. Не хочет видеть даже свою подружку. У них это взаимно, впрочем. — хмыкнула Ви, откидывая волнистые рыжие волосы назад. — А Эмити живёт с мамой пока что, и не собирается возвращаться даже после выходных, насколько я знаю. Не знаю, насчёт Боши… — Мы с Вайни заходили к ней недавно. — хрипло заметила Скара, и что-то в её голосе показалось Хантеру волнующе-тревожным. — Её мамы сказали, что она плохо себя чувствует. Смерть Уиллоу… Здорово по всем ударила. Разве не странно… Что мы всё ещё можем так собираться и болтать, как ни в чём не бывало? В прачечной повисла пауза. Не говоря ни слова, подростки вернулись к перекладыванию вещей из корзин в стиральные машины… Рутина помогала отвлечься. Иногда было удивительно, как быстро могла меняться атмосфера в проклятом доме, под названием Apartment Stories. Действительно, было ли это странно? Хантер вдруг поймал себя на мысли, что сам его мозг не даёт думать о Уиллоу. В какой-то момент было так много мыслей и тоски, что теперь он даже не может… Теперь он просто ни о чём не думает. — Они относятся к смерти слишком сложно. — наконец пожала плечами Ви, запрыгивая на трясущуюся сушилку и не давая ей сдвинуться с места. — Мы не такие слабаки. Поэтому мы здесь и наша жизнь будет проще, у нас больше шансов выжить в трудных обстоятельствах. И наш смех лишь доказательство. Уиллоу умерла, но, чего вы хотите, держать вечный траур? — Не слишком ли это жёсткая позиция? — тихо сказал Гас, кусая губу. — Не думаю. Она наш друг и, конечно, мы будем скучать… Но это не значит, что теперь мы должны посвятить ей всю нашу жизнь. У нас своя жизнь и свои проблемы. — Мои родители умерли, но я просто старался не думать об этом, как и говорил Стив. — коротко заметил Мэтт, не поднимая головы. — Он сказал, что я должен быть сильным и что траур не должен занимать всю мою голову. Думаю, это правильно, в каком-то смысле. Нам было сложно и мы скучаем по ним, но… — его голос дрогнул. — Стив живёт дальше, он счастлив с Катей, у них будет ребёнок… И я тоже живу дальше. И всё в порядке сейчас. Гас неуверенно посмотрел на Хантера, и тот дёрнул плечом, кивая на Мэтта. Было самое время перевести тему, пока кто-то из них снова не оказался травмирован. — Готов к бессонным ночам, дядя Мэтти? — игриво протянул Гас, точно зная, что способно его отвлечь. Не прошло и секунды, как это сработало. — Катя сказала, что Ним родится уже в июне. И что ты помогал украшать детскую. Какой милый дя-ядюшка. Мэтт фыркнул, толкая друга в бок, и Гас прикрыл глаза, ехидно улыбаясь. Щеки мучительно покраснели. Он выглядел таким милым и симпатичным. Мэтт встряхнул головой. Словно светлые лозы окутали всю грудь, и внутри стало так легко и прозрачно… Не сегодня. Ну нет, он не выдаст себя так просто. Может… Однажды, но не сейчас. — Иди к чёрту, Августус. — закатил он глаза, хотя на губах была видна плохо скрываемая усмешка. — Чтоб ты знал, да, я буду идеальным дя… — взгляд скользнул к мелькнувшей у двери тени, и Мэтт осекся на полуслове. — А ты ещё кто? Остальная часть компании повернулась в том же направлении, не заставив себя ждать. Девочка у двери скромно улыбнулась, неловко махая ладонью и не издавая при этом ни звука. На вид ей было около девяти лет, у неё была тёмная кожа, карие глаза и фиолетовые, очевидно покрашенные, кудрявые волосы, перевязанные ободком с рожками. Во второй руке она держала плюшевого мишку… Полностью покрытого чем-то липким и паутиной. Прежде, чем кто-то успел что-то сказать, Скара дружелюбно улыбнулась, спрыгивая на ноги. — О. Привет, снова. — полностью поворачиваясь к девочке и делая странные движения руками, сказала она. — Мой… Папа… Помогал… Твоей маме… Найти нужную квартиру… Помнишь? — отрывисто добавила та, не переставая рисовать что-то в воздухе. — Сегодня… Вы… Снова… Занимаетесь… Вещами? — девочка покачала головой, делая странное движение пальцами и показывая игрушку. Скара кивнула, принимая её, и девочка ещё более активно жестикулируя, стала безмолвно что-то объяснять. — О. Ты… Хотела. Постирать его… Пока… Остальные заняты с вещами и машинами? Знаки, которыми обменивались Скара и девочка, вряд ли были простым набором чего-то непонятного… И тогда Хантер без труда всё сопоставил. Он запрыгнул на стиральную машину, с интересом наблюдая за беззвучным разговором. Девочка не говорила и не слишком внимательно следила за губами Скары. Скорее, только за руками. И сама она общалась только таким способом. Глухонемая. Ви закашлялась, скрещивая руки и выразительно глядя на подругу, и Скара тут же обернулась к ним. — Ах, да, знакомьтесь, это Мари, она ужасно любит поболтать. Хантер, ты должен был видеть, их семья теперь живёт в квартире 114, это ведь на вашей лестничной площадке. — щёлкнув пальцами, сказала она. Подросток лишь пожал плечами, прищурившись глядя на руки девочки. Где она так запачкалась в паутине? Не могла ведь та квартира быть настолько пыльной. — Я знаю, что в ту квартиру заносят вещи новых жильцов, но не видел никого из них. — тем не менее, он коротко махнул Мари рукой… По крайней мере, он надеялся, что это выглядело дружелюбно. — Я провожу мало времени на своей лестничной площадке. — Добро пожаловать в Apartment Stories, тебе тут понравится. Меня зовут Гас, это Мэтт, Хантер и… Стоп. — он замер на секунду, прежде чем ударить себя по лбу. — Она ведь не слышит. Отличная работа, Августус. — Замечательная работа, тупица. — фыркнул Мэтт, качая головой. — Твой второй промах за день, так держать. Скара рассмеялась, оборачиваясь обратно к Мари, и спустя минуту общения с помощью рук, девочка тоже безмолвно захихикала. Контакт был налажен. Но… Что-то всё равно не давало Хантеру покоя в этом. Многие жильцы уже довольно давно жили в Apartment Stories… Но теперь здесь было так много новых людей. Это место было тревожным. Кто знает, чувствовали ли они это? Он лишь надеялся, что отсутствие слуха и голоса не помешают ей тут освоиться… И не сыграют злую шутку. Кожа покрылась мурашками, и Хантер встряхнул головой, отгоняя беспокойные и глупые мысли. Он в самом деле становился параноиком. — Её маму зовут Микки, а старшего брата Рауль, ему пятнадцать. Они переедут сюда в понедельник, а пока занимаются вещами. — пояснила Скара, наблюдая за болтавней Мари. — Твоя мама знает… Что ты спустилась в прачечную? Кажется, она разозлилась… Когда ты пропала без предупреждения… В прошлый раз, чтобы посмотреть дом. — знаками показала она. Девочка покраснела, ещё крепче обнимая игрушку, и вопрос отпал сам собой. Скара сочувственно кивнула. — Давай-ка… Мой друг Хантер… Отведет тебя наверх… Чтобы тебе не пришлось ходить тут одной… — она отвела взгляд. — А мы пока постираем твою игрушку… И потом принесём тебе, ладно? — и тогда все повернулись к нему. — Не против проводить ребёнка до квартиры, Хантер? Мари умоляюще сложила ладони вместе, и Хантер в который раз за день пожал плечами. — Я всё равно собирался погулять с Блинчиком, пока вещи стираются. Пойдём. Скара показала слова, и девочка ярко улыбнулась, делая какой-то знак пальцами. Хантер предположил, что это было что-то, вроде «спасибо». Этот дом был опасен. До тех пор, пока он мог присматривать за его жильцами, всё было в порядке. — Не за что.