Лестничная площадка

6 августа 1985 года, 11:22

— Я не могу. Я не смогу, я не смогу… — голос почти дрожал. Это был шёпот. Даже тише, чем шёпот. Это был голос человека, находившегося на грани сознания. На грани отчаяния. На грани самого большого горя в его жизни. Светловолосый парень двадцати трёх лет сидел на краю скамейки, уткнувшись в ладони и безжалостно тяня себя за пряди волос. — Это моя вина. Это я виноват. Крупные ветвистые деревья, создавающие вокруг себя тень, идеально укрывали от ненужных глаз и всего дома в целом. Можно было не переживать. — Все знают, как это произошло, никто не винит тебя ни в чём. Включая твоего мужа. Учитывая то, что происходит в вашем проклятом доме, полагаю, это вообще удача, что маленькое бездыханное тельце не было найдено. — донесся голос более взрослого мужчины. Уильям не ответил, и тот возвёл глаза к небу, неспеша покачивая детскую коляску. — Ты предпочёл бы знать о смерти Паулы, чем о том, что не всё ещё потеряно? — Ты не понимаешь. — Уильям резко вскинул голову, встречаясь взглядом с пронзительными голубыми глазами. Больно. Дышать было нечем. — Ты не понимаешь… — повторил он. — Тебя никто ни в чём не винит. — жёстко добавил его собеседник. — Возьми себя уже в руки. Мы сотню раз обсуждали это всё. Хватит создавать драму и пугать всех. — Я виню. — из горла послышался болезненный всхлип, и потребовалось немало усилий, чтобы подавить это. Уильям прижал ладонь ко рту, и его бормотание было едва слышно. — Я никогда не смогу простить себя. Я буду жить с этим, понимаешь? Я обещал, что… Ещё когда я говорил с Орионом, я обещал, что… — Потому что ты слаб. — Я не… — Да. Ты слаб, Уильям. Ты никогда не мог собраться, когда нужно. Я занимался твоим делом с момента твоего рождения. Это слабость. Секунды тянулись, как часы, но ни один из них не отвёл взгляда. Грудь сдавило… У него не было сил. Уильям сдался первым. Он согнулся надвое и приглушённые рыдания вырвались из груди. Было… Слишком сложно… Остановиться. Не заставив себя ждать, из коляски послышалось жалобное капризное скуление, и Фредерик обернулся к ребёнку, по прежнему хмурясь. Прохладный летний ветерок пронёсся по двору. День был бы идеальным для семейной прогулки, но… Нет. Больше нет. Уильям тяжело задышал. Сердце почти что остановилось при звуке детского плача. В голове был дым и ничего больше. Только мутность в глазах, только боль в груди, только вечное чувство вины, с которым он будет жить до самого конца. Он зажмурился, опуская голову к коленям и изо всех сил стараясь отвлечься. Подъездная дверь открылась и также быстро закрылась. Apartment Stories, место, где он рос с двенадцати лет, казалось более мёртвым, чем обычно… Цветочные клумбы заросли, — верный признак того, что Люси всё ещё не нашла в себе сил выйти из дома. С похорон Адама, её мужа, прошла пара недель. Обычно цветы были тем, что её отвлекало. Повезло, что Виктория была ещё слишком мала, чтобы запомнить свою мать такой. — Катя рада брату? — спросил он спустя десять минут, когда младенец снова уснул, убаюканный покачиванием коляски. Фредерик неожиданно усмехнулся. — Катерина очень милая девочка. — на лице мужчины отобразилось ласковая улыбка. — Но ей не нужно знать о брате и моей второй семье. Это может её расстроить. Она и так сама не своя после смерти её матери. Ужасная трагедия. Просто… Кошмарно. Так глупо споткнуться и упасть на лестнице. — спокойно заметил он, поправляя одеяльце Эдрика. — Повезло найти… Подходящую няню, которая может проводить с Катей полный день. В последнее время у меня едва хватало времени, чтобы подвести её в школу. Когда тебе больше сорока, тело подводит и устаёт гораздо быстрее. — Разве ты не хочешь познакомить Одалию с ней? — Мы с Одалией не поженимся. — фыркнул Фредерик, и Уильям с удивлением поднял глаза. — Будто я не знаю, что она бегает к её соседу, Блайту. Одалия падка на тех, кто ей полезен. Это и не важно, я уже получил, что хотел. Мне лишь нужен был наш ребёнок. Видишь ли… Короткие романы они такие. И не всегда их завершение это плохо. — мужчина рассмеялся, словно от какой-то шутки. — Я помню, как дядя Самаэль показал мне, что я умею. — не особо прислушиваясь, пробормотал Уильям. — Судьба бывает странной, правда? Катя получила что-то? — Генетика пропустила Катю, но Эдрик… Получил мою особенность. О, это чудесное чувство, когда ты видишь в ком-то самого себя. Уилл. — Фредерик устало вздохнул, когда парень не ответил, пустым взглядом уставившись на раскрытые окна квартир Apartent Stories. — Что, снова? — глаза мужчины словно потеряли свой естественный голубой цвет, когда он коснулся руки Уильяма… Кожа покрылась мурашками, и парень резко встряхнул головой. — Если ты не перестанешь тратить наше время, я перестану тебе помогать. У тебя есть особенности, не будь эгоистом. — В последнее время… Я чувствую себя всё хуже и хуже. — он схватился за волосы, и на глаза навернулись слёзы бессилия. В глазах потемнело. Фредерик что-то говорил, но всё, что Уильям мог, это бормотать полную бессмыслицу, пытаясь избавиться от наваждений. — Знаю, это глупо, но… Внутри просто… Я знаю, что не страдал, как остальные, и всё было в порядке и… И я знаю, что я последний человек, который должен чувствовать всё это сейчас… Я нужен Дариусу, я обещал ему, что я буду рядом, я люблю его больше всего, и я должен помочь Калебу и Филиппу и… Я поклялся Ориону перед его смертью, что… Я должен рассказать всё Эвелин, но я просто не могу. Я просто чувствую, как… Что-то внутри не даёт мне жить. — Не показывай, что ты слаб. Тебе действительно пришлось пережить не так много, как другим. Терпи. — холодно заметил Фредерик, поворачиваясь к нему. — Боль закалит тебя, если возьмёшь себя в руки. На тебе слишком большая ответственность и ты хочешь подвести всех из-за своих глупых чувств, разыгрывая сцены посреди дня? Прямо сейчас? Это самое неподходящее время. — Нет… Нет, я не хочу. Внутри… Мне очень больно. — шёпот стал напоминать хрип. Уильям вытер щеку покрытой ссадинами ладонью. — Я просто… Иногда я хочу поговорить об этом с кем-то. Дариус всегда говорит, что я могу… Иногда я хочу… Я чувствую, что могу ему доверять. Я мог бы поговорить с ним, да?.. — в ушах был белый шум… В тот момент, когда Уильям почувствовал, что теряет себя, Фредерик коснулся его плеча, заставляя поднять голову. — Посмотри на меня. Давай. На меня. — их глаза встретились, и лишь тогда он продолжил. — Ты ведь не хочешь расстраивать свою семью? Своего мужа? Ты разочаруешь их всех. У них свои дела и им некогда возиться с тобой. Тем более, что ты в полном порядке. Просто возьми себя в руки. — медленно протянул мужчина. — Ты в полном порядке. Прошла ещё пара минут… Ребёнок в коляске захныкал, но Фредерик не обратил внимания, уставившись прямо в глаза напротив. — Да… — Уильям неожиданно заморгал, вытирая лицо ладонями. — У остальных и так слишком много проблем. Я справлюсь с этим. Дариус… Ему непросто. Я должен быть рядом с ним. Я должен… — Что здесь происходит? — тихо спросил женский голос, и оба вздрогнули от неожиданности. Перед ними стояла знакомая рыжеволосая девушка… Фредерик только усмехнулся, и Уильям поспешно вытер глаза, прокашливаясь. — Уилл? Всё хорошо? — Да. — он уверенно кивнул, вставая с места, как ни в чём не бывало. Шпионская жизнь учила и не такому. — Всё отлично, Эвелин. Тебе что-то нужно? Калеб вернулся? Она нахмурилась, переводя тревожный и подозрительный взгляд с одного на второго. — Эва. — наконец поправила она, всё ещё недоверчиво глядя на друга. — Да. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста. — сказала девушка, зная, что это безотказный способ увести Уильяма подальше. — Можешь помочь присмотреть за Вайни и Хьюго? Люси отошла, а я не справлюсь сама.

1 мая 2002 года, 16:24

— Спасибо, что подвозите меня. — сжав в руках ремень безопасности, вежливо произнёс Хантер, стараясь не смотреть в окно. К горлу подступила тошнота. Почему он просто не мог относиться к машинам также спокойно, как другие? — Обычно папа не забывает, но в последнее время он… Занят. Мужчина с каштановыми волосами и карими глазами мягко улыбнулся, останавливаясь у очередного светофора. Тик-так, тик-так… Хантер посмотрел на мигающего зелёного человечка. До знакомого здания в центре города, где проходили занятия, оставалось проехать ещё пару кварталов. И хотя рядом с Аладором, самым спокойным человеком и аккуратным водителем из всех, кого он знал, подросток чувствовал себя в безопасности, это не относилось к машинам и дорогам. — Дети проводят выходные у Одалии, и мне всё равно нужно было заехать в мой офис. Не переживай об этом, детка. Телефон у тебя? Хорошо. — он кивнул, когда Хантер показал мобильник. — Позвони, когда закончится твоя тренировка, чтобы я тебя забрал. И не стесняйся позвонить, если тебе просто что-то понадобится, идёт? Хантер смущённо кивнул, чувствуя, как приятное тепло разлилось в груди от проявления внимания и заботы. Щёки в панике покраснели. Когда кому-то не было всё равно и кто-то искренне думал о тебе, это было… — Спасибо. Я… Я… Ладно. — он сделал глубокий вдох, уставившись на сумку, которую держал на коленях. — Дядя Фи… Мой дядя злился, когда я отвлекал его. Почему вам не всё равно? — Что ж… Как ты мог заметить… Мы с твоим отцом находимся в некоторых… Отношениях. — Аладор невозмутимо прокашлялся, и подросток вдруг почему-то покраснел. — Мы с ним многое пережили вместе и я хочу, чтобы ты знал, что несмотря на то, что… Мы с ним думаем о том, чтобы наши отношения стали более серьёзными, наши дети всегда будут для нас приоритетом, и что бы не случилось в будущем, я рад быть рядом с тобой и помогать тебе. Дариус относится так же к моим детям. И если однажды мы станем одной семьёй… Знай, что мы постараемся в первую очередь сделать это комфортным для вас четверых. И я отношусь к тебе, как к одному из моих детей. На какое-то время в машине воцарилась тишина. Дома и здания медленно сменяли друг друга… Аладор не настаивал на ответе. Спустя пару минут он, однако, скосил глаза на подростка, чтобы убедиться, что всё в порядке. Хантер сжал пальцы на сумке со спортивной формой, не отрываясь глядя в окно и то и дело вытирая что-то с лица. Это заставило сердце мужчины почувствовать что-то, вроде печали и горести. Этот ребёнок был ещё слишком мал и невинен, чтобы сталкиваться с таким количеством вещей… И Аладор прекрасно знал, что это только начало. Случайное упоминание Хантером того, как сильно его тянуло к воде, давало понять достаточно. Ему было уже пятнадцать лет, возраст, в котором, как правило, мутации проявлялись в первый раз. За редкими иключениями. Если Дариус был так занят, Аладору придётся присматривать за этим ребёнком самому. К счастью, Эдрик и Эмира были совершенно обычными, а Эмити не было ещё и четырнадцати. — Через три недели у нас важный тест. — вдруг робко заметил Хантер, и Аладор с интересом взглянул на него. Поняв, что привлёк внимание, подросток с большим энтузиазмом продолжил. — И я перейду в новый класс. Восьмой. Я уже прочитал все книги из дополнительных материалов. — О, восьмой класс, это значит, что вы будите устраивать полноценные эксперименты? Звучит чудесно. — тепло согласился Аладор, и Хантер ярко улыбнулся. — Я могу одолжить тебе пару книг по химии, если хочешь. Никому не говори, но я возмо-ожно украл их из одной библиотеки, ещё когда был подростком. Их выпустили в начале 1920-х, между прочим. Глаза Хантера засветились от возбуждения, и Аладор мягко поморщился от последующего крика. — Да! А можно?! Вы правда сделали это? — Ты многого обо мне не знаешь, Хантер. — со смешком кивнул Аладор, и подросток рассмеялся. Машина вновь остановилась у светофора. Аладор Блайт был инженером по профессии, любил науку и управлял своим делом, достаточно крупной корпорацией в центре города, сотрудничающей с Кипящими Островами. Хантер не был уверен, как относился к последнему пункту, но мистер Блайт казался добрым и, кажется… Не хотел причинить ему боль. Аладор любил свою работу, проводить время со своими детьми, читать заумные книги и был… Парнем его отца. Официально в этот раз. Уже одно это смущало. Должен ли был Хантер относиться к нему как-то по другому? Дариус наверняка разозлился бы, если бы Хантер всё испортил… Когда дядя Филипп готовил его ко встрече с Лилит, он дал целый список указаний, нарушение которых вело к… Разным вещам. Но папа и Аладор ведь не были такими, правда? Папа всегда говорит, что любит Хантера и что их маленькая семья это приоритет. И с мистером Блайтом чувствовались безопасность и уют. Не удивительно, что Эмира, Эмити и даже Эдрик, который не был для него родным, так любили его. — Мистер Блайт? — Аладор. — мягко поправил мужчина. — Да, Хантер? — В последнее время… — подросток опустил взгляд. — Папа, он… Я не знаю, что делаю не так, правда. Но мне очень-очень жаль, я… Я стараюсь, честно. Но он ведёт себя совсем по другому. Я пытаюсь быть лучше, делать домашние вещи лучше и выгуливать Блинчика чаще, чтобы он не мешал папе работать… — голос превратился в бормотание. — Что я делаю не так? Это из-за… Из-за меня он такой? О… Дети. И их чувство вины за вещи, над которыми они не несут ответственности. Аладор нахмурился, жалея, что не может уделить этому достаточно времени из-за дороги. Возможно, он мог бы поговорить с Хантером об этом подробнее позже. — Малыш… Ты всё делаешь так. Дариусу бывает сложно с детьми. У него была сложная… — Я знаю о Пауле. — коротко произнёс Хантер, уставившись в окно. В машине повисла пауза. — Знаешь? Что ж… — Аладор поджал губы, сжав пальцы на руле. — Это сложно терять детей. Я не знаю, что делал бы, если бы лишился своих, и даже не хочу думать об этом. Он любил дочь больше всего на свете и её пропажа… Дар не мог думать больше ни о чём. Это та вещь, которая дала мне вырваться вперёд. Да, ты, должно быть, слышал от других, что раньше я и твой отец… Не слишком хорошо ладили? — поймав удивлённый взгляд, вздохнул он. — Гас сказал мне это ещё в нашу первую встречу. — робко пробормотал Хантер. — Я не думал, что у этого есть серьёзная причина. — Да… Бизнес… В нём обычно нет приятелей. В детстве я и Дариус были хорошими друзьями, в конце концов, мы ведь выросли в одном дворе и знали всё друг про друга. Но потом мы стали старше… И каждый пошёл своей дорогой. — тщательно подбирая слова, сказал Аладор. — Дариус ведь тоже инженер, ты знаешь? И до того, как стать заместителем и директором на Кипящих Островах, он, как и я, руководил своим делом. Мы были соперниками. Всё становилось жёстче и ставки повышались. Примерно в то же время Дариус сошёлся с Уильямом, и Лилит сказала, что беременна. Уже после того, как я начал отношения с Одалией, рождения Эдрика и Паулы… Вот-вот должна была решиться судьба наших дел. Детям тогда было по полгода. — Хантер поднял голову, но Аладор смотрел только на дорогу. Голос мужчины звучал напряжённо. — Я знал, что скорее всего проиграю. Но случилось то, что вывело Дариуса из нашей игры. Пропала его дочь. В июне 1985 года. Он был убит, а моя компания поднялась ввысь… И это дало мне победить в этом состязании раз и навсегда. Одалия вышла за меня. Она... Такая женщина. Ей нужна стабильность и материальное положение. — коротко заметил Аладор. — Далия была хорошей женой, но таков уж её характер. Она очень изменилась. В любом случае, я ни о чём не жалею, я люблю наших дочерей и Эдрика, как своего сына. Но всё это… Потому что Паула исчезла. Знакомое здание развлекательно-досугового центра показалось впереди, и спустя минуту машина остановилась. Хантер неуверенно посмотрел на Аладора. — То есть… Не пропади Паула, вы не выиграли бы? Аладор резко обернулся… Прежде чем встряхнуть головой и мягко кивнуть. — Полагаю. Я был молод и плохо разбирался в таких вещах. — он мягко улыбнулся, ероша волосы подростка и вызывая яркую улыбку. — Приехали. Не переживай. Дариус придёт в себя. А теперь иди скорее, пока не опоздал, и не забудь позвонить мне, хорошо? — Хорошо. Ещё раз спасибо! Дверца машины захлопнулась. Аладор расслабился лишь тогда, когда увидел, как Хантер помахал рукой группе каких-то детей, прежде чем войти в здание вместе с ними. Мужчина глубоко вздохнул, потирая переносицу. Бизнес был жестоким делом. Дариус был слишком убит, чтобы вести эту борьбу. Паула пропала как раз вовремя. И никому никогда не нужно знать, что именно с ней стало, и что Аладор тоже этому поспособствовал. И никогда ни о чём не жалел.