Лестничная площадка

23 октября 1977 года, 19:34

      Выпрямить плечи, уверенно смотреть вперёд, говорить с немного насмешливой, яркой улыбкой, пройти в коридор через гостиную, а не через кухню, потому что такова была привычка… Мелкие детали важны. О, и самое главное. Пятнадцатилетняя девушка протянула руку к рыжим волосам, мельком заглядывая в зеркало. Никаких прядей, заправленных за уши. Отражение казалось мутным. То, что было внутри… Ещё хуже. Скорее бы пришёл Калеб. Эта жизнь была идеальна. И она знала, что вписывалась в неё. Она выглядела идеально, она знала всё то же, что и… На каких-то пару секунд она представила, как остаётся здесь навсегда… Ванесса была такой доброй и милой, и она всегда была рядом, а дядя Ричард… Эва знала его не слишком хорошо, но он не казался таким жестоким, как Мэтью, и он никогда не прикасался к ней. Эва многое бы отдала, чтобы расти с ними… Но это была не её жизнь. С каждым разом всё сложнее и сложнее. Ей было больно, ей было страшно, ей хотелось рассказать им… Но она не могла. Что-то холодное коснулось сердца, когда она поймала свой взгляд в зеркале, и тут же разбито его опустила. Волосы стоило откинуть назад. Такова была привычка. — You've been acting awful tough lately… Smoking a lot of cigarettes lately... — тихо напела она, слабо улыбаясь собственному отражению и поправляя одежду. Клара действительно заражала своим музыкальным вкусом. — But inside, you're just a little… — Это моё последнее слово, и споры не принимаются, черт возьми. Ступай и надень пальто, мы выходим через десять минут. — раздражённо приказал мужской голос, и девушка вздрогнула, испуганно оглянувшись. Она, однако, тут же сделала глубокий вдох, вновь выпрямляя плечи. Эвелин никогда не сутулилась. — Я понимаю твоё нежелание, но в этот раз никаких увиливаний. Сейчас же иди одеваться. «Сейчас всё по другому…» — раздражённо одернула она себя. — «Возьми себя в руки. Всё по другому». — Почему я не могу остаться дома, как Лин? — следом раздался полный драматизма стон и нарочито громкое шарканье, и на пороге прихожей показался кудрявый мальчик со смуглой кожей. — Это нечестно и несправедливо. — Потому что я готовлюсь к очень сложному экзамену. Мы с Калебом. — сказала Эва, положив руку на бедро и прислонившись к стене, копируя манеры Эвелин. — А тебе стоило бы поучиться тому, как там всё происходит, если однажды хочешь управлять этим местом так же умело, как твой отец. — Пф, вот ещё, к тому же, папа спит и видит, чтобы всем этим занялась Эвелин. — закатил глаза мальчик, и Эва покачала головой. — Закрой дверь, не то пустишь сквозняк. — Мне уже десять, я могу о себе позаботиться, но папа вечно говорит, что я должен делать то и делать это! — Перри послушно прислонился к двери, обиженно хмурясь. — И это нечестно, что Эвелин снова идёт куда хочет, ты просто помогаешь ей! И ты тоже делаешь, что хочешь, ты ведь будешь здесь с Калебом! — шёпотом выпалил он, и девушка тут же приложила палец к губам. — Это наш небольшой секрет, хорошо? — подмигнула она, мягко ероша волосы «брата», и тот скрестил руки, уставившись в пол. — Пожалуйста, не спорь с родителями, они хотят как лучше и правы в каком-то смысле, тебе не помешало бы посмотреть, как проходят такие мероприятия. А если тебя накажут, тебе всё равно придётся идти. — Мне не нравятся Кипящие Острова, там жутко. Никто мне не верит, но я точно знаю. Там происходят какие-то странные вещи, но мама говорит, что я преувеличиваю. — пожаловался он. — Ты можешь пойти со мной? — Эй, в этот раз там лишь будет небольшая вечеринка, должно быть весело, правда? Там даже наверняка будут дети твоего возраста. Мне жаль, Перри, но я не могу пойти, мой отец… В смысле, мой настоящий отец, будет там. — игнорируя ком в горле, добавила она. — Ты остаёшься из-за Калеба. — пробурчал он. — Никому нет до меня дела. Как всегда. Папа будет в своей компании и мама в своей, они скажут мне посидеть спокойно, но я ненавижу быть там. Всем всегда всё равно. — Мне не всё равно. Я бы не оставила тебя из-за каких-то своих встреч. Честное слово, я остаюсь из-за моего отца. — заверила Эва. — Если бы его там не было, я бы пошла туда с тобой и твоими родителями… Но Мэтью нельзя меня видеть, понимаешь? Что, если он меня узнает и поймёт, что я не Эвелин? Он думает, что я дома сейчас, и мне ещё нужно успеть вернуться. Мой отец… Немного строгий. Он будет беспокоиться и волноваться, что я ушла без разрешения. — подавляя дрожь, пояснила девушка. — Он не сможет вас узнать. Никто никогда не может. — скептично протянул Перри, сдаваясь. — Даже папа не смог ничего понять, хотя он проводит с Эвелин кучу времени. — мальчик кисло вздохнул, плюхаясь на полку для обуви. — Ты хочешь, чтобы я пошёл туда? — Слушай. — Эва села рядом, потирая плечи брата и понижая голос. — Я знаю, что Острова пугают. На самом деле… Меня тоже. И я тебе верю. У меня тоже мурашки по коже от этого места. — Правда? — шёпотом повторил Перри, чувствуя, как перехватило его дыхание. — Да. Но я обещаю, с тобой ничего не случится там. Страх уйдёт, если ты убедишь себя, что всё в порядке. А если станет страшно, держись поближе к Ванессе, то есть… К твоей маме. И не выходи из зала, будь рядом со взрослыми. — Взрослые тоже бывают придурками. — фыркнул мальчик, и Эва усмехнулась. — Я точно таким не стану. — Знаю. Ты даже не упал в обморок, как некоторые, когда случайно раскрыл нашу с Эвелин тайну, тебе суждено быть в центре. И я горжусь тем, как ты умело хранишь чужие секреты. На твоём месте, я бы точно уже всё разболтала. — она щелкнула брата по носу, и он хихикнул. — Проведёшь вечер спокойно и обещаю, что в следующий раз, когда я смогу улизнуть из дома, мы сможем весь день смотреть твои криминальные передачи. — Сделка! — закричал Перри, хватая её за руку, и впервые за день Эва искренне рассмеялась. Лицо мальчика покраснело. — Ты нравишься мне больше, чем другие друзья Эвелин. И ты никогда не дразнишь меня. Ну… То есть, ты делаешь это, но только, когда родители рядом, чтобы они не поняли, что ты не Лин… — он смущённо сбился. — И ты всегда меня слушаешь. И веришь мне, хотя она вечно говорит, что я выдумываю. Ты выйдешь за меня замуж, когда я вырасту? О. Ох… Этот ребёнок был милым. Эве понадобились все её силы, чтобы снова не рассмеяться, хотя удивление едва не вырвалось из груди. В конце концов, это было бы жестоко по отношению к первым детским чувствам. А она совсем не хотела обидеть ребёнка, который стал для неё как младший братишка. — Боюсь, когда ты вырастешь, я уже буду ужа-асно старой и не такой интересной для тебя. — как можно более мягко сказала она, и Перри с тоской вздохнул, выглядя совсем, как взрослый, в этот момент. Эва улыбнулась. — Это очень мило и я рада, что нравлюсь тебе… Но ты обязательно найдёшь себе кого-нибудь получше. И своего возраста. У тебя в классе ведь наверняка есть симпатичные девочки, хм? — игриво спросила она, чтобы перевести тему, но младший лишь фыркнул. — Они не такие классные, как ты. Дверь в прихожую распахнулась, и Эва с Перри тут же оборвали разговор, вскакивая с мест от неожиданности. Были вещи, о которых другим совершенно нельзя было знать, так что громкие голоса и шум, создаваемый взрослыми, были кстати. Ванесса и Ричард Портер, родители Перри и Эвелин, нравились Эве. Они были милыми, добрыми и… Никогда не хотели причинить своим детям боль. Не было запаха дыма в лицо, отвратительных прикосновений, от которых тошнило, или больных наказаний. Они не оставляли синяков, не требовали соблюдать идеальную тишину, тренироваться в занятиях до потери сознания и… И не трогали их. Ричард Портер был коллегой её отца и также одним из совладельцев Кипящих Островов. Эва слышала о нём, хоть и никогда не видела до того момента, как впервые столкнулась с ним, когда после множественных экспериментов и тренировок они с Эвелин развлекали себя тем, что пытались понять, почувствует ли хоть кто-то разницу между ними. Целью были вовсе не родители, но это произошло случайно, и пришлось импровизировать. Ричард был высоким темнокожим мужчиной средних лет, с темно-каштановыми волосами и оранжевыми глазами, привлекающими внимание. Он любил курить, был очень умён и строг, часто раздражался и чертыхался, но по какой-то причине Эва не чувствовала себя в опасности рядом с ним. Эвелин любила своего отца, и Эва могла понять, почему. Ричард заботился о ней. О них. О своей дочери. Его жена, Ванесса, была противоположностью. У неё была бледная кожа, её волосы были ярко-рыжими, а характер мягок, хоть и упрям. Ванесса была журналисткой и, пожалуй, это описывало её лучше всего. Её объятия были самыми лучшими в мире, а слова успокаивали, как ничто другое, Эва поняла это в первый же день. Ванесса была словно мама, которую Эва никогда не знала. Ричард и Ванесса часто спорили, но, кажется, никогда не злились друг на друга по настоящему. Как и сейчас, как и во многие другие разы. Эва лишь вздохнула, тактично опуская взгляд и обнимая Перри за плечи. Она привыкала к этому, но… Всё ещё было сложно переносить ссоры. — Он знает, о чём говорит, и я ему верю. Не понимаю, в чём проблема Самаэля. Если бы вы слушали Ориона хотя бы иногда… — Не влезай в это дело, Ванесса, я очень тебя прошу. — потирая переносицу, закатил глаза мужчина, зажигая сигарету. — И я сотню раз просил тебя не говорить так при них. Ты влезешь в ненужные проблемы. — А я сотню раз просила тебя не курить в присутствии детей. — не меняясь в лице, оборвала его молодая красивая женщина, откидывая длинные волосы назад. — И я буду говорить, как хочу, если им это не нравится, это лишь подтверждает мои… — О, Господь, зачем ты дал мне в жены женщину, которая суёт свой нос повсюду и явно не воспринимает ничего серьёзно. Закончим этот спор. Дети. — настойчиво процедил он, кивая на переглянувшихся Перри и Эвелин, и выдыхая сигаретный дым. — Займись детьми, и хватит лезть не в свои дела. Кипящие Острова не твоя тема. Я всё сказал. — Говори, что хочешь. Я знаю то, что знаю. Так что это я всё сказала. — Ванесса отвернулась, игнорируя сердитое выражение лица мужа. Поймав обеспокоенный взгляд Эвелин, она сделала глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. — Детка. Ты уверена, что не боишься остаться одна? Мы будем поздно и скорее всего заедем к твоей тёте по дороге. — Да, мам, не переживай. — натянуто улыбаясь, заверила она. — Калеб поможет мне подготовиться к важному экзамену. Я плохо поняла тему, а они проходили её в прошлом году. — Калеб, да? — Ричард чему-то усмехнулся, отрываясь от зеркала и задумчиво глядя на дочь. — Это здорово, что ты так подружилась с сыном Ориона. В последнее время Калеб довольно часто заходит к тебе, не так ли? — М-м-мы… Мы п-просто готовимся к заданиям, папа, правда. — отчаянно краснея, забормотала Эва, чувствуя, что дышать стало труднее. Перри легко толкнул её бок, выразительно расширив глаза, и девушка прокашлялась, делая глубокий вдох. Эвелин никогда бы так себя не повела. — Я… М-мы просто дружим. У нас много общего. Ричард хмыкнул, глядя ей в глаза, и Эва задержала дыхание. Во рту пересохло. Этот взгляд длился дольше обычного… В конце концов, к её облегчению, он лишь рассмеялся, с усмешкой пожимая плечами и отворачиваясь. — Это довольно хорошо, Эвелин. Калеб неплохой парень с хорошими… Способностями. Довольно талантливый, я имею в виду. — он испустил смешок. — Ваша дружба была бы кстати. — Ричард. — вмешалась Ванесса, хмуро поднимая взгляд. Её муж пренебрежительно закатил глаза, и она обняла дочь за плечи, словно отделяя от отца. — Звони, если что-то понадобится, любовь моя, и не ложись слишком поздно. Эва кивнула, обнимая маму за талию, и женщина повторила движение, ласково целуя её в лоб. Запах маминых духов приятно защекотал нос. Это было уютно, спокойно и так безопасно… Словно что-то, чего всегда не хватало. Тело доверчиво расслабилось само по себе, и Эва вдруг сонно заморгала… Объятия Ванессы словно баюкали. — Нам пора. — мельком взглянув на мобильный, прервал их Ричард. — Орион уже ждёт, Сэм и Мэтью на месте. Перри, сядь спереди в этот раз, нето тебя снова укачает. И застегни пальто на все пуговицы. — Пойдём, милый. — Ванесса протянула сыну ладонь, бросая задумчивый взгляд на дочь… Спустя полминуты, она, однако, встряхнула головой, сосредоточив внимание на мальчике и его оживленной болтавне. Секунды тянулись, как вечность… И дверь наконец закрылась. В тот же момент Эва выдохнула от облегчения, бросая игру с повторением чужих привычек. Калеб будет с минуты на минуту, Эвелин на свидании со своими парнями, а Мэтью вернётся домой не раньше двух часов ночи, так что оказаться там раньше него не должно составить проблемы. Эва счастливо вздохнула, прислоняясь к двери. Возможно, этот вечер мог пройти хорошо.

15 марта 2002 года, 11:26

      Качели подлетали ввысь, и от этого захватывало дух. Оливер оттолкнулся от земли, крепко держась за ручки качелей, и весело рассмеялся, с каждым разом оказываясь всё выше и выше. Даже несмотря на то, что качели стояли так отдалённо от входа в дом, в приятной тени на небольшом холме среди деревьев, отсюда он мог видеть абсолютно весь двор перед собой, оставаясь в своём тайном убежище. Словно король мира. В Apartament Stories происходило что-то странное и интересное. Последние пару дней вокруг было так много людей в синей одежде и со странными фуражками, входящими и выходящими из подъезда и записывающими что-то в тетради… И эти люди всё ещё были здесь. Каждый раз они почему-то хмуро смотрели друг на друга, отгоняя всех или задавая серьёзные вопросы жителям дома, после чего все вели себя так… Странно. Кажется, они грустили и о чем-то волновались. Качели стали качаться медленнее, и Оливер снова оттолкнулся ногами, с любопытством глядя на несколько черно-белых машин, припаркованных у детской площадки на другом конце двора. Это было странно и так интересно. Ух ты, разве они не были полицейскими? Оливер не мог вспомнить ни одного случая, когда видел бы их так близко. Мама сказала, что хмурые люди просто проверяют что-то, но это, наверняка, было куда интереснее, чем хотели говорить взрослые. Иначе, почему все выглядели такими таинственными и отказывались это обсуждать? Это должно быть что-то невероятное! — Ох, а ты что здесь делаешь совсем один? — раздался удивлённый и рассерженный голос позади, и мальчик резко затормозил. Беспокойство исчезло, когда он увидел знакомое лицо. — Оливер. Тебе стоит быть в доме, особенно сейчас. — Но я жду Хантера. — возразил он, прежде чем это успело вылиться в наказание. — Он разрешил мне покачаться на качелях, пока поднимется за рюкзаком, и мы пойдём за мороженым. И мне уже целых семь, я могу и сам поиграть на площадке. — Дело не в этом. — лицо нахмурилось, оглядываясь на склон, и Оливер с интересом проследил за взглядом, болтая ногами в воздухе. — И Хантеру не следовало бы оставлять тебя в такое мутное время. Он уже подросток, ему нужно быть в курсе событий, но разве Дариуса и Лилит убедить? — А что это за люди? Почему они всё здесь смотрят? Все из-за них расстраиваются. — пожаловался он, и его собеседник неожиданно хрипло рассмеялся. — Они могут уйти? — Возможно. Немного позже. — послышалось фырканье. — Не стоит покидать мест, где тебя видно. Лучше играй на открытой площадке. Иначе… Что-то может произойти. — Что-то интересное? — ответа не последовало, так как глаза собеседника всё ещё следили за происходящим у дома, и Оливер тоскливо вздохнул. — Иногда мне совсем скучно. Мне нравился дом, где раньше жили я, папа, мама и Хантер. Там мне всегда было весело. — Возможно, ты просто взрослеешь и становишься старше, малыш. — рассеянно сказал голос, прежде чем резко замереть. Небрежным движением рука коснулась качелей, раскачивая их, и мальчик радостно улыбнулся. — Давай-ка развлечем тебя, пока Хантер не вернулся. Итак... Твой отец Филипп Виттебейн. Должно быть, так интересно. Он был довольно необычным, к тому же, стоял во главе большой компании. Совсем-совсем особенной. Любопытно, получил ли ты что-то от него? — Оливер покраснел, запаниковав, и это вызвало довольный смех. Очаровательно. Очаровательно и так-так мило. — Ну конечно же получил. Не стоит смущаться, я умею хранить секреты. Ты уже замечал что-то такое, не так ли? — На прошлой неделе я… — Оливер опустил взгляд, сжав руки на качелях. — Мне кажется, что со мной было что-то странное. Но… Мама сказала, никому не говорить, особенно бабушке. Я сказал только Хантеру. И… Он сказал, что это нормально. Но я не должен ничего делать. — понизив голос, прошептал он. — Хантер пообещал, что всё в порядке. — О, разумеется, это совершенно нормально и всё в полнейшем порядке. Твой кузен абсолютно прав. Он невероятно умный ребёнок. — заверил его человек, усмехаясь и скользя взглядом по детской фигуре. — Я тоже умею кое-что. Обменяемся секретами? — неожиданно предложил он, бросая последний взгляд на дом. — Это всегда довольно интересно. — Вы тоже… Умеете что-то? — неуверенно спросил Оливер, поднимая голову. — О, да. — автоматически прошелестел мягкий ответ, и человек вдруг почувствовал, как сильно его тянет к этим доверчивым маленьким глазкам. Время играло не в нужную пользу сегодня. — Одна женщина как-то сказала, что хочет, чтобы её ребёнок перестал плакать. И он перестал. — Вы спели ему колыбельную? — Реквием. — со смехом ответил голос, и воспоминания заблестели перед глазами. О, как забавен был тот день. — Что такое реквием? — Это не важно, малыш. Главное, что женщина получила, что хотела. В тот день она так сильно плакала и кричала... От радости. Ты знаешь, она до сих пор живёт в Apartment Stories. И спит в любое время, когда пожелает. — губы растянулись в улыбке. — В детстве много моих друзей пострадали в этом самом доме. И тогда мне захотелось сделать их жизни более счастливыми. — Вы исполняете желания? Самые настоящие? — восхищённо ахнул мальчик, расширив глаза. — Это так здорово, хотел бы и я так уметь. Тогда я смог бы сделать всё на свете. Абсолютно всё, правда? Собеседник снисходительно улыбнулся, чувствуя бурю в груди. Дети всегда были такими живыми. — Возможно, у тебя есть самое сокровенное желание? — губы совершенно обветрились, но было трудно думать о таких незначительных вещах. — Что-то, что ты хочешь получить уже сейчас? Что угодно и я помогу с этим. Сегодня я чувствую себя особенно… С настроем на исполнение чужих желаний. Считай это моим подарком. Оливер вскинул взгляд, в возбуждении уставившись в чужие глаза. Столько всего пронеслось в голове, желание, настоящее желание, он мог получить всё в целом мире, всё, что угодно, что бы не попросил. Это был бы подарок, самый интересный из всех, самый… Лёгкий ветерок будто коснулся спины, и он вздрогнул от неожиданности... Что угодно, но... Оливер вдруг заморгал, словно придя в себя. Желания это здорово, но ведь… На лице мальчика появилось задумчивое выражение лица. — Папа всегда говорил, что желания загадывают только слабаки. Сильные могут сделать, что хотят, и если научиться этому один раз, то на всю жизнь запомнишь, как это делать. — пожав плечами, ярко улыбнулся он. — Я сделаю всё, о чём мечтаю, сам, и папа будет гордиться мной со звёзд. — Оливер спрыгнул с качель, приложив ладонь к груди, словно искренне благодаря. — Большое спасибо за ваш подарок, он чудесный, но не нужен мне. Я сделаю всё сам. Повисла пауза. Человек напротив странно дернулся, и Оливер тревожно выдохнул, отступая назад… И тут же виновато встал назад, поняв, как невежливо это было. Это так грубо — избегать кого-то из-за собственных придумок, бабушка Хетти всегда говорила так. Взрослый стоял на месте, даже не глядя в его сторону. — Ох. — наконец, натянуто улыбнувшись, сказал голос, отворачиваясь. — Ты в самом деле сын Филиппа. Мы жили в одном доме, и я точно могу это сказать. Ты не хочешь… Увидеть его? Встретиться с ним? — бросил собеседник через плечо, словно делая последнюю попытку. — И быть с ним? Филипп так сильно любил тебя… Наверняка он ужасно скучает. На секунду Оливер задумался… И, к досаде второго, снова пожал плечами. — Но ведь тогда мама расстроится. Папа сказал, что я должен защищать её и всегда быть с ней. Если я уйду… Мама будет грустить. Что ж. Это было даже забавно. Да, именно. Человек рассмеялся, окончательно соглашаясь. Совершенно забавно. — Как пожелаешь. Не стоит заставлять Лилит грустить. Ты умный мальчик, Оливер. Если бы Филипп узнал о том, как ты вырос, он бы очень гордился тобой. Смотри-ка, вот и твой кузен вышел из подъезда. Беги к нему. Оливер кивнул, поворачиваясь к Apartment Stories… И вдруг снова посмотрел на человека, нерешительно переплетая пальцы. — А можно… Попросить отдать моё желание кое-кому другому? — робко спросил он, словно боясь резкого отказа. — Она подруга Хантера и часто грустит, когда думает, что никто не видит. Я видел её в окне, когда она гуляла поздно ночью, и мне уже нужно было спать. Она очень добрая и ей нравятся цветы… Возможно, если бы её желание сбылось, ей было бы лучше?