Синдром Капгра

      Когда Стив увидел глаза, которые, как он думал, давно пали в пропасть, то удивился совсем не так, как от него, вероятно, могли бы ожидать.       Удивление скорее заключалось в том, что среди стольких глаз, стольких лиц, он увидел именно эти — серые, в голубую крапинку, с прищуром.       Стив не мог отрицать, что даже наклон головы был тот же.       То, что он увидел бы в ком-то лицо Баки, было почти ожидаемым, делом одного лишь времени.       Стив этого боялся и на это молился.       Как мантру повторял про себя, что хочет увидеть его лицо вновь, но не на чужом, а вживую, чтобы по-честному.       Стив не знал, ломаться ему или стать сильнее, когда Солдат переградил ему путь на геликкэире.       Он знал, что это просто вопрос времени, когда такое произойдёт, но всё равно был к этому не готов.       Всё началось после нападения на Нью-Йорк. Здание упало прямо на него, сломав половину костей и нарушив работу мозга. Врачи были хорошими и милыми, только вот у половины Стив видел либо лицо Пегги, либо Сары.       Когда его пришла проведать Наташа, то он узнал её просто по тому, как она вошла и села на стул, когда же поднял взгляд на лицо шпионки, Роджерс увидел чужака.       Это было всё то же женское лицо, но с острым носом, смуглой кожей и коричневыми глазами. Стив закрыл глаза, списав это на бред, и услышал спокойный голос Наташи: «Повреждение некоторых долей мозга. Вероятно, без возможности восстановления их функций».       Тони теперь имел лицо Говарда. С некой маркой на усы.       После полного осознавания ситуации Стив пытался не смотреть в лицо тем, с кем был знаком.       А потом ему пришлось признаться, что Клинт для него — не больше чем Пит Таунсенд, Сэм — человек с милым лицом хорошо сохранившегося старика, ничем не выделявшийся из толпы, Питер — не больше ни меньше молодой Майкл Гэмбон, а он сам — нечто похожее на Джона Леннона.       Отражение в зеркале практически всегда менялось, от раза в раз, но Стив умел ловить острый нос и овальный подбородок.       Гранта таскали по всяким приборам и цепляли на него различные присоски и примочки, прежде чем его посадили в комнате с врачом и тот задал ему парочку вопросов.       А потом, точно гром среди ясного неба, тот вынес вердикт:       — Это синдром Капгра или же синдром самозванца. Вы видите в знакомых людях чужие лица, так? — Стив устало кивает, не стремясь разглядывать психиатра.       — А кем вы видите меня? Незнакомца, — Грант бросает мимолетный взгляд, подмечает усы, голубые, светлые, почти пугающие этим цветом глаза. Отворачивается и поджимает губы.       — Человека, с которым я сражался в сороковых, — шепчет он через силу, чувствуя, как напрягается спина доктора.       Тот кивает, будто ничего странного не происходит. Возможно, так и есть, но для других. Не они же на месте незнакомцев видят близких, и не они же на месте матери увидели бы чужака.       — У вас бредовый двойной позитив, — Стив сдерживает хмыканье только затем, чтобы его не посчитали совсем выжившим из ума. — На месте близких вы видите чужаков, а на месте незнакомцев — родных и близких, — доктор обращает взгляд к записям на бумагах и вздыхает.       — Вы чувствуете опасность от людей, с которыми вы были знакомы? — Грант поднимает глаза к потолку.       Возможно, он чувствовал бы, если бы не замечал таких мелких деталей, как походка, шум шагов, движения рук, и просто плохо чувствовал людей, но всё было не так.       Стив видел, как Клинт переворачивает телефон экраном вниз, когда кладёт его на поверхность, как сначала дует на кофе, а потом пробует глотнуть, даже если напиток бесхозно стоит на столе с час.       Грант знает, что Наташа любит забрасывать нога на ногу, сидеть в закрытой позе, но с повёрнутыми к собеседнику плечами.       Он знает, как Тони любит скрупулёзно рассматривать всё, что попадёт ему из техники в руки. Что Старк отбивает ногой ритм, пока думает, часто склонив голову на бок.       Брюс сидит, согнувшись в знак вопроса, руки зачастую сложены рядом, друг на дружку. Носки стоп развёрнуты в противоположные стороны, а дышит он медленно и редко.       Сэм часто зевает, даже если спал полдня. Держит руки на груди, а если нет, то ладони всегда лежат перед ним. У него военная выправка, а на ногах почти всегда надеты носки.       Стив замечает частые рывки Питера руками, потому что парню нужно много двигаться. Паркер может ходить максимально тихо, но не делает это вопреки всему, поэтому лишь один шорох голых стоп по полу даёт Гранту знак, что вот, перед ним знакомый ему человек, несмотря на то, что лицо ему неизвестно.       — Нет, но это, вероятно, просто потому, что я узнаю их по движениям, — наконец говорит он, и психиатр вздрагивает.       Наверняка ему неплохо заплатили, но если обезумевший Капитан Америка сочтёт его угрозой, то эти деньги пойдут лишь на организацию похорон. Ни больше, ни меньше.       — Хорошо. Эта болезнь лечится, — заверяет его доктор. — Седативные, частое общение с друзьями, разговоры с квалифицированным специалистом и в один день напротив зеркала вы увидете себя, а не чужака, — Стив наигранно улыбается и это устраивает психиатра.       Грант задумывается. Не значит ли то, что он изменился снаружи, то, что он изменился внутри?