Анестезия

POV Ровер Мы продолжали идти по темному тоннелю, и вдали показались очертания платформы станции. Линь Янь, держа в руках фонарик, уверенно шагал впереди, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что мы не отстаем. Большое пространство, в котором мы оказались, выйдя из тоннеля, было освещено тусклыми лампочками, которые свисали с проводов, протянутых по всей длине. На куполообразном потолке виднелись следы ржавчины. Стены покрывала густая паутина граффити, надписей и рисунков, видимо созданных руками обитателей этого места. Под ногами, уставшими после долгой дороги, хрустели осколки стекла и обломки бетона. Мы шли по рельсам, поднимая головы и пытаясь заглянуть в толпу людей, стоящих на платформе. Они громко переговариваясь, смеялись и прыгали на месте. — Это место заброшено последние лет пять, — продолжал Линь. — Оно не очень надежное, как убежище, потому что пограничные патрульные посты находятся довольно близко. Мы еще полгода назад начали посылать сюда свои разведотряды, которые выяснили, что проверки тут проводятся только раз в месяц, — на рельсах были сложены различные ящики, мешки и цистерны, поэтому нам приходилось обходить их. — За прошедшую неделю мы постарались хоть немного облагородить это место, но я верю, что совсем скоро нам уже будет незачем прятаться здесь. Он обернулся и посмотрел на меня взглядом, полным уверенности, что у нас все получится. — Сейчас на этой станции 63 человека, включая вас. Здесь живут самые способные и надежные ребята. Те, кто послабее сейчас находятся на станциях подальше, но они могут примчаться сюда в любую минуту в случае чего. В это время какая-то женщина, стоя посреди толпы, воскликнула что-то, и все поддержали ее аплодисментами. Линь Янь, почувствовав нашу заинтересованность, начал про нее рассказывать. — Это Цзяньсинь, в прошлом она работала уборщицей в буддийской школе, из которой выносила килограммы благовоний в мешках для мусора и нелегально продавала их в Джинджоу. Из-за вспышки вируса и начавшихся военных действий ей пришлось бросить большую часть товара и эвакуироваться в одно из убежищ Старой Федерации. Сейчас она отвечает у нас за тренировки по рукопашному бою, ведь именной в той буддийской школе она узнала всё про восточные боевые искусства. Её фигура излучала спокойную уверенность. Движения Цзяньсинь были плавными и точными. Она начала демонстрировать несколько новых приёмов, и толпа вокруг внимательно наблюдала, некоторые даже пытались сразу повторять её движения, не дослушав объяснений до конца. Один парень пробивался через скопление людей, стараясь выбраться наружу. У него были длинные светлые волосы и едва заметная татуировка на лбу. Одет он был в черный спортивный костюм с лампасами. Парень спрыгнул на рельсы недалеко от нас. Я увидел, как он торпится к двери технического помещения, которая находилась в стене. — Кальчаро раньше играл с нами в «Black Shores» и подавал надежды как киберспортсмен, помимо игры в Доту он также выпускал свои комиксы, — Линь Янь бесцеремонно указал на него пальцем. — Я читал все его релизы, которые выходили каждую субботу в журнале «Герои Будущего», — мы начали подходить ближе, перелезая через очередную стену из ящиков. — Вообще у него довольно интересная биография, ведь по профессии он обычный инженер, которому однажды повезло пробиться в игровую и медийную индустрию с помощью Алто. — Зачем на больное давить? — он повернул голову на нас перед тем, как открыть дверь. — Сейчас он отвечает у нас за обеспечение всех технических систем, а в свободное время делает татуировки, — я сначала удивленно посмотрел на Кальчаро, а затем вновь взглянул на Линь Яня. — Он собрал тату-машинку из деталей, найденных на месте разрушенного магазина электроники. Все еще поражаюсь, как ему удается даже в такое время заниматься творчеством. — Кожа — это тоже своего рода бумага для комиксов, — он внимательно оглядел нас. — А вы что тут новенькие? — Да это же я, — неловко представляюсь. — Ровер! А это Шрам и… — я не стал на него смотреть. — …Яо. — Оу, вы уже здесь? — он подошел ближе и пожал мне руку, а затем окинул взглядом остальных пришедших. — Был бы рад пообщаться, но меня ждут, поэтому я с вами долго болтать не могу, — Кальчаро выглядел довольно серьезным, и у меня даже в мыслях не возникло желания с ним поспорить. По краю платформы в этот момент пробежала миниатюрная девушка в зеленом комбинезоне. Я обернулся на звук ее быстрых шагов. У нее в руках был небольшой мешочек, который она довольно сжимала в руках. — Верина, — Линь Янь продолжал представлять нам каждого примечательного человека, встретившегося на пути. — Когда-то она работала флористом в самом дорогом свадебном салоне. Из-за ее низкого роста клиенты часто принимали ее за ребенка, который должен подавать на церемонии кольца. Не трудно догадаться, что после таких инцидентов Верина успела стать частой гостьей в ближайшем ломбарде, — он усмехнулся и помахал ей рукой, но девушка так спешила, что даже этого не заметила. — За год работы в салоне обменяла полсотни обручальных на большие деньги и купила трехкомнатную квартиру. Жаль, что в этой квартире она побывала всего один раз, ведь на многоэтажку тогда упали осколки международной космической станции, — грустно закончил он. — После взрыва МКС как раз же началась эпидемия, — я заметил, что Шрам нахмурился, слыша об этом впервые. — Сейчас Верина — глава местного банка, именно она установила в трущобах новую валютную систему, позволяя выжившим покупать друг у друга ценные вещи. Хотя понятия о «ценности» в наших реалиях тоже сильно изменились. Мы забрались на платформу по приставленной к ней деревянной лестнице. Первым, кто привлек моё внимание, была маленькая девочка с ярко-розовыми волосами. Она сидела вдали от всех, прямо у края, подкидывая плюшевых овечек и весело напевая песенку. — А вот и Энкор, — Линь Янь подошел к девочке, мягко обнимая ее за плечо. Он был с ней почти одного роста, что выглядело довольно забавным. — Она — наше маленькое чудо. Несмотря на весь ужас, который она видела, Энкор сохранила своё детское очарование и умение радоваться мелочам, — он чуть сжал ее за щеки, и девочка скорчила недовольное лицо. — Если что, она племянница Алто, поэтому она сейчас живет в этом убежище с нами несмотря на то, что тут может быть довольно опасно. Энкор подняла взгляд, и её глаза, полные радости, встретились с моими. Она отмахнулась от Линь Яня, прижала к гуди плюшевые игрушки и помчалась в мою сторону, улыбаясь во все зубы. Её счастье казалось заразительным, и я почувствовал, как на моем лице невольно появляется улыбка. — Это тебя мой брат называет ботом? — она подбежала ближе, держа руках игрушечных овечек. — Да, меня… — не самое приятное прозвище, на мой взгляд. Но хотя бы не матерное. — Странно, ты вроде бы совсем не отличаешься от человека, — она протянула вперед одну из игрушек, овечку черного цвета. — Космос считает, что ты хороший, — после этого она ткнула белой овечкой прямо мне в лицо. — Клауди с ним тоже согласен! — она перевела взгляд на Яо. — А вот ты не нравишься Клауди, он говорит, что ты похож на одного из тех мерзких ученых, которые пытались меня похитить! — А что твои игрушки говорят про меня? — заинтересованно спросил Шрам, опускаясь на корточки и внимательно смотря на девочку. — Ты… — она вытянула руки, поднося к его лицу сразу обоих овечек. — С тобой ничего непонятно, — Энкор опустила игрушки. — Ты кажешься страшным, но в твоих глазах очень много доброты, — она задумчиво смотрела на него, поднеся палец к губам. — Космос и Клауди говорят, что сначала хотят с тобой поиграть! — воскликнула девочка и снова вытянула обеих овечек вперед. Шрам, получив неожиданную порцию откровенности от ребёнка, немного растерялся. Энкор смотрела на него с безумным любопытством. — Поиграть? — он взял чёрную игрушку и с осторожностью повертел её в руках, словно боясь случайно порвать. — Да! Сейчас мы будем играть двумя командами. Ты с Космосом, а Клауди со мной! — Энкор оживилась и начала быстро объяснять правила, запинаясь на ходу от нахлынувшего энтузиазма. Она говорила о том, как нужно перемещать овечек по мозаичным плиткам на полу, каждая из которых представляла собой особую зону: луга, горы, леса. Шрам слушал её, внимательно разглядывая старую плитку, покрытую грязью и трещинами, которые девочка явно использовала как границы для своих игровых полей. — Энкор, мы вообще-то спешим к Алто, — вмешался Линь Янь, стоявший рядом. Его лицо выражало нетерпение и лёгкое беспокойство. Но Шрам жестом остановил его. — Идите тогда, — он улыбнулся девочке, — я вас потом догоню. Энкор закивала, её глаза горели энтузиазмом. Она поставила свою белую овечку Клауди на плитку и указала, где должен разместиться Космос. Шрам потихоньку начинал понимать правила. Я завороженно смотрел за тем, как он старался с ней поладить. Его сильные руки, способные разрушить все вокруг, осторожно удерживали маленькую плюшевую овечку. На его лице можно было различить смесь умиления и лёгкого замешательства. Линь Янь хлопнул меня по плечу, напоминая, что нам нужно идти. Мы направились к другому концу платформы и поднялись по лестнице. — Где же он, — Линь Янь открывал все двери служебных помещений поблизости, но не мог найти парня. — Сейчас, я сбегаю на этаж выше, вы пока подождите здесь, — он резво прыгнул на ступени неработающего эскалатора и направился вверх. Я стоял рядом с Яо, не горя желанием взглянуть на него. Черт, надо было тоже напроситься остаться играть с той девчонкой или пойти вместе с Линь Янем. Как-то я не подумал… Ноги продолжали болеть от слишком большого пройденного расстояния. Яо тихо насвистывал какой-то мотив себе под нос, слегка нарушая тишину оставшуюся после топота Линь Яня. Звуки его свиста смешивались с едва уловимым гулом и каплями воды, падающими с ржавых труб. В этот переход на станцию проникал слабый аромат заброшенности и упадка и навевал на меня чувство безысходности. — Предал меня, да? — резко выпалил он, заставляя меня сделать шаг назад и вжаться в холодную стену, покрытую слоем чёрной плесени и грязи. В фиолетовых глазах вспыхнула непонятная ярость, и это придало его голосу зловещий оттенок. — Успокойся, — невольно усмехаюсь, пытаясь не показать, как внутри у меня всё напряглось. — Если речь об этом зашла, то ты теперь тоже в числе предателей родины. — И зачем я перестал стирать тебе память? — он подходил ближе, что мне совсем не нравилось. Запах его дешёвых сигарет пробивался сквозь едва ощутимый аромат плесени. — Ты просто бездушный кусок плоти и микросхем, который не ценит хорошего отношения! — Да на меня эта стиралка и так давно перестала работать, — я едва успел закончить, как его рука с неожиданной силой сжала моё горло. — Я знаю всё, что ты делал со мной с самого первого дня, — с горькой усмешкой смотрю ему в глаза, чувствуя, как воздух с трудом проходит через сжатую трахею. — О каком хорошем отношении ты говоришь? Его лицо исказилось, словно он не ожидал услышать этих слов. На мгновение он замер, будто раздумывая, стоит ли продолжать нападение. Однако вскоре его пальцы сжались сильнее, и мне стало трудно дышать. — Ты обманывал меня! — его рука чуть дернулась, и я почувствовал, как в глазах начало темнеть. — И как ты вообще убедил Шрама перейти на свою сторону? Он же тупой. — Я… — с трудом выдавливаю слова, не в силах набрать воздуха. Его лицо было как никогда обиженным. — Быстро рассказывай мне, в чем тут вообще дело со всеми этими выжившими людь… Как они вообще выжили? — он будто запинался о свои же хаотичные мысли. — У нас в отчетах данные, что снаружи все одичавшие, больные и полумертвые, а они вон: веселятся во всю! — Да пошел ты, — сквозь зубы процеживаю на последнем издыхании. Моя голова начала кружиться, и я знал, что долго так не продержусь. В этот момент снизу послышались шаги, и Яо поспешил меня отпустить. Откашливаясь и пытаясь восстановить дыхание, я вижу подошедшего Алто. — Приветики! Решили еще кого-то с собой прихватить? — сказал Алто, разрушая напряженную ситуацию. — Да, это Яо, он… — пытаюсь объясниться, все еще кашляя. Но ученый, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, начинает рассказывать о себе сам, стараясь занять оборонительную позицию. Яо смотрит на Алто с подозрением, но понимает, что у него нет выбора, кроме как первым обозначить свой статус. — Меня зовут Яо, — начинает он, оценивая парня взглядом. — Я был директором Академии в Хуаглонге. Но когда правительство узнало о моих планах по захвату власти, я был вынужден скрываться, — усмехаюсь, слыша, как нелепо он все упростил. — Теперь я здесь, чтобы помочь вам. Кроме того, я знаю, как восстановить нашего дорогого Ровера после отключения генератора! — заканчивает на вдохновленной ноте и немного поднимает нос вверх. Алто прищуривается, не сводя глаз с Яо. — Я в курсе, кто ты, — улыбается, протягивая ученому руку. — Ровер рассказал? — он сразу же раздраженно покосился на меня. — Нет, блин, мамаша твоя, — Алто понизил тон, а потом рассмеялся. — Да ладно, у меня есть очень много информаторов, которые держат меня в курсе о происходящем в вашей мразотной стране. Я наслышан о тебе достаточно, — парень говорил очень расслабленно, и казалось, что именно эта интонация настораживает Яо еще сильнее. — А Ровер только сливал мне данные, которые получал из библиотеки по твоему пропуску. Вот и всё. Яо снова посмотрел на меня взглядом полным разочарования и осуждения. Мне было нечего ответить, я просто хотел, чтобы он исчез. — Так, я уже успел повидаться со Шрамом, который сейчас любезно нянчится с моей племяшкой, — Алто продолжал говорить, не давая нам погрузиться в давящее молчание. — Он сказал, что ты приболел, — парень окинул меня немного обеспокоенным взглядом. — Поэтому давайте сначала прогуляемся до нашего медпункта, — он пригласил нас следовать за ним и стал спускаться обратно к платформе по лестнице. Яо, поймав момент, попытался ударить меня по заднице, но я был быстрее и, сбежав по ступенькам, уже нагнал Алто.

***

В воздухе стоял резкий запах спирта, который смешивался с едва уловимым сладковатым ароматом, будто где-то поблизости кто-то разлил сироп или ароматические масла. Это сочетание запахов вызывало у меня неизвестное и туманное ощущение. На столах стояли ящички со стеклянными ампулами, наполненными разноцветными жидкостями, которые причудливо переливались в фиолетовом свете. Это свечение исходило от длинных неоновых ламп, установленных под потолком. Все вокруг принимало почти мистический оттенок, я никогда не видел, чтобы медпункт выглядел именно так. Стеллажи вдоль стен заставлены рядами прозрачных контейнеров с таблетками и пакетов с порошками. Белые, розовые, синие, оранжевые таблетки аккуратно уложены в ряды, на каждой высечены различные рисунки: сердечки, звездочки, смайлики. Холодильники с прозрачными дверцами занимали целый угол. Внутри можно было увидеть ещё больше ампул и контейнеров. Надписи на этикетках предупреждали о том, что содержимое чрезвычайно важно и требует особого обращения. В противоположном углу находилась стеклянная теплица, выделяющаяся на фоне остального интерьера ярким зелёным цветом. Внутри росли высокие растения с ребристыми листочками. На больших металлических столах по центру не было ни пылинки. Я разглядывал помещение, сидя в кресле, пока меня осматривал Гешу, ранее знакомый мне по псевдониму depreSSiveKiD. — Вроде бы ничего критичного, только давление пониженное, — снимает с моей руки тонометр и откладывает его на этажерку, где уже лежали стетоскоп и использованный шпатель для осмотра горла. — Я, конечно, закапаю тебе что-нибудь в нос для профилактики. Но мне кажется, что все в порядке. Я почувствовал, как к горлу подступает щекочущее ощущение. В носу тут же возникло жжение, которое постепенно утихло, оставив за собой лёгкий холодок. Шрам в это время ходил по медпункту и внимательно разглядывал стеллажи. — А откуда у тебя это все? — показывая на контейнеры в холодильниках, спросил он. — У Академии покупаешь? — Гешу и Алто переглянулись и едва сдержали смех. Яо удивленно уставился на них, уже не зная какие еще секреты от него скрывали. — Нет, сам делаю, — врач, если его можно так назвать, снял перчатки и поправил свои синевато-серые волосы. — Вот так, например, — он открыл стеллаж и взял пробирку с желтоватой субстанцией. — Круто, правда? — стоило ему коснуться пальцем стеклянной стенки, жидкость вмиг посинела и начала медленно испаряться. — Невозможно, — Яо скептически присмотрелся, пытаясь разгадать секрет фокуса. — Ты, наверное, заранее добавил туда перекись, а потом… — Не-а, — Гешу посмотрел на него, как на идиота, и жидкость в пробирке снова начала меняться, окрашиваться в белый и закипать. — Просто умею изменять структуру веществ, вот и все, — в следующую секунду все содержимое пробирки превратилось в рассыпчатый белый мел. — Ровер вам разве не объяснял? Яо посмотрел на Шрама. Директор будто боялся, что единственный был все это время в неведении. Пустой взгляд Шрама дал ему понять, что парень, также как ученый, слышит сейчас об этом в первый раз. — Я забыл им рассказать, — выпрямляю спину, не желая вставать с удобного кресла. — Память дырявая, — насмешливо смотрю на Яо, наблюдая его удивленный взгляд в сторону пробирки, который переходил в настоящий испуг. — Ладно, парни, — Гешу устало вздохнул, убирая склянку на нижнюю полку этажерки. — Я тоже никогда бы не поверил в такое, — он говорил, делая между словами небольшие паузы, — если бы оно не произошло со мной, — он оперся руками на металлический стол и начал думать, как все объяснить наиболее подробно и понятно. — Начнем издалека, — Алто уловил его замешательство и решил начать рассказ сам. — Вирус «Экспирия» был результатом ошибки генной модификации, созданной при перепрошивке иммунной системы андроидов. — Мы не то, чтобы андроиды, — возражаю, искренне не понимая, почему все постоянно используют это слово, сильно искажая реальное строение моего организма. — Похуй. Так вот, этот вирус состоял из искусственно изменённых белковых оболочек и РНК-цепочек, которые смогли быстро мутировать и адаптироваться к человеческому организму, делая вирус практически неуязвимым для традиционных методов лечения. — Про это я читал, — кивает Яо. — При попадании в организм человека вирус внедряется в нервные клетки и начинает разрушать их изнутри. Это приводит к нарушениям в функционировании органов, сильным болям и, в конечном итоге, к полному отказу жизненно важных систем организма. Андроиды же сразу вырабатывают антитела, и они к «Экспирии» невосприимчивы, — Алто глянул на Шрама, который, скрестив руки и подняв брови, слушал это как какую-то шутку или сказку. — Когда случилась резкая вспышка эпидемии, люди начали массово погибать. Распространение вируса было очень быстрым, и мы правда думали, что это конец, — он грустно посмотрел в угол потолка, а затем резко тряхнул головой. — Моя сестра тогда умерла почти сразу. Те, кто смог выжить в первые сутки, нервозно ждали своей участи и просто отсчитывали часы. Я тоже потерял всякую надежду на выздоровление. Мне казалось, что вот-вот меня парализует, как и остальных, но отказала только левая рука, — он сжал ее в кулак и тихо вздохнул. — Но позже выяснилось, что кто-то все-таки смог вылечиться! — настроение Алто резко сменилось, и он весело показал обеими руками на Гешу. — Оказалось, что некоторые люди, заразившиеся «Экспирией», начинали быстро эволюционировать и в конечном итоге получили сверхспособности. — он потряс врача за плечи. — Да, когда я обнаружил в себе эту странную силу, то все симптомы вируса исчезли. Позже я делал анализы, и нашел в своей крови антитела, — ответил тот, вяло отмахиваясь от друга и зевая под конец сказанной фразы. — Были и другие люди, которые получили способности в числе первых. Причем самые разные: от кошачьей телепатии до умения превращать листья деревьев в бумажные деньги, — начал перечислять Алто. — По большому счету, почти все они были бесполезными по сравнению с тем, что обрел Гешу. — Ну, в общем, я тогда начал пытаться изобрести что-то вроде лекарства, изучая антитела в своей крови. Это заняло какое-то время, поэтому в течение нескольких недель люди продолжали умирать, — врач бессильно пожал плечами. — Я не то, чтобы сильно разбирался в этом всем. На тот момент я бросил химический институт ради киберспорта, поэтому мои знания были не так свежи, — он снова меланхолично зевнул. — Лекарство никак не получалось, а люди так сильно страдали… В какой-то момент я бросил эксперименты и решил использовать свои силы для создания наркотиков. Эти формулы мне были хорошо известны еще с девятого класса, — он ностальгически отвел глаза в сторону. — Но в итоге, этот умник все-таки смог довести дело до конца, — Алто вновь подхватил нить рассказа, — и изобрел сыворотку «G». Принимая её, люди в более мягкой форме переживали вирус и в конечном итоге также обретали способности, полностью излечиваясь, — Алто взмахнул ладони вверх. — В том числе я, — указывает большим пальцем на себя. — Мог бы, конечно, и более оригинальное название придумать, а не просто первую букву своего имени. — Да кому не все равно, — усмехнулся Гешу. — Подождите, — Яо пытался переварить сказанное. — В Хуанлонге нам тоже дают антидот, но способностей ни у кого не появляется, — он встал напротив Алто, опираясь на стол механической рукой. — Бро, ты вроде директором был, — Алто усмехнулся и взглянул на него в ответ. — А совсем ничего не знаешь. В вашей прекрасной стране нет никакого антидота. Людям дают просто ядерную парашу, которая блокирует как симптомы вируса, так и возможность обрести способности. Другими словами: вы продолжаете болеть, — Яо понимал, что это может быть правдой, ведь он часто ощущал головные боли, даже при приеме так называемого антидота. — Вам просто не дают возможности эволюционировать и вылечиться. — А у тебя, что за способность? — ученый решил на всякий случай проверить, не врет ли Алто о своем волшебном исцелении. — Бесполезнейшая, — вздыхает тот и исчезает. В этот момент дверь в медпункт открывается и Алто заходит обратно.— Я просто растворяюсь в тумане и перемещаюсь на три метра вперед, — он грустно вздыхает. — Ни направление, ни длину, ни скорость перемещения я контролировать не могу. — Ничего себе… — кажется, Яо наконец-то убедился, что его не разыгрывали. — А если я начну лечиться вашей сывороткой, то тоже научусь делать что-то невероятное? — в его глазах появился огонек. — Слушай, ничего не обещаю, — ответил Гешу. — Может быть, тебе достанется способность понимать язык червей или что-то еще более беспонтовое, — он выглядел задумчиво. — Но в любом случае ты вылечишься, поэтому почему бы не попробовать? Гешу взял чистую пробирку, налил туда обычную воду и стал изменять ее силой мысли. Я завороженно смотрел на это, будто бы находился на уроке химии, где в первый раз увидел зрелищные реакции. Я знал, что ребята все это умеют, но посмотреть на них вживую было гораздо интереснее, чем просто слушать рассказы. — Вот, держи, — сказал Гешу, протягивая пробирку с готовой сывороткой «G». — Это должно помочь. Яо взял пробирку, взглянул на полупрозрачную розовую жидкость, затем на нас, и решительно выпил её. Мы все затаили дыхание, ожидая какого-то знака или мгновенного эффекта, но ничего не произошло. Яо посмотрел на пробирку, затем на нас, явно смущённый. — Ну, я не чувствую ничего особенного, — он пожал плечами. — Может, нужно время? — Естественно, — кивнул Гешу. — Не все проявляют способности сразу. Важно, что вирус больше не будет прогрессировать, — он снова устало вздохнул и забрал у него пустую пробирку. — Ты уже сделал большой шаг к выздоровлению, — иронично выделяет некоторые слова, будто выучил их и говорит в сотый раз. Яо кивнул, видимо, принимая это объяснение. В этот момент я заметил, что Шрам, все это время замеревший в углу и пытавшийся хоть что-то понять, наконец-то сменил позу. — А если я тоже это выпью, то получу еще более мощные способности? — предположил тот. — Так ты вообще этим вирусом не болеешь, — быстро ответил Яо. Гешу, не сильно проникаясь доверием к Яо, предложил Шраму на всякий случай сдать тесты на вирус прямо сейчас. И мне заодно. В итоге, все подтвердилось. У меня, как должно быть, антитела. У Шрама, что кажется невозможным, ни вируса, ни антител. — Его силы работают по абсолютно иным законам, — попытался объяснить Яо. — я давно их исследовал, и связи с вирусом у них точно нет. — Главное, что они работают, — ответил Алто. — И в отличии от всех нас, он обладает чем-то действительно значимым. Ни у кого из выживших нет способностей к регенерации, и никто не обладает экстраординарной физической силой. Мы можем только преобразовывать окружающее пространство, но наши собственные возможности ограничены, и убить нас проще простого. Холодильники, стоящие у стены, мерно гудели, поддерживая температуру для хранения важнейших препаратов. Свечение от ламп мягко ложилось на лицо Алто, и его последние слова будто застыли в воздухе, окрашенным в фиолетовый. Шрам поднял руку, готовясь что-то спросить, но в последний момент передумал и опустил ее. Я поудобнее уселся на кресле и немного болтнул ногой, едва касающейся пола. — Вот вы все где! — в медпункт резко вбежал запыхавшийся Линь Янь. — А я уже по всей ветке метро проехался на вагонетке… — он пытался отдышаться. — Думал, вдруг случилось что… — Да, мы тоже тебя обыскались, — ответил Алто, пару раз ударив ладонью по столу. — Покажешь ребятам варианты жилья? А то мы загрузили их кучей информации сразу после того, как они проделали до нас такой большой путь. Наверное, всем надо немного отдохнуть. Линь Янь кивнул и открыл дверь, ожидая, когда мы втроем выйдем. Мы шли по рельсам в другую сторону станции. В тоннеле впереди было довольно темно, поэтому наш проводник снова включил свой фонарик. В конце темного коридора я увидел очертания широкого полумесяца. — Поскольку станция проектировалась как депо, здесь есть выход к ангарам на улице. Тут стоит довольно много заброшенных поездов, в которых можно с комфортом разместиться, — Линь Янь повел нас вперед, его фонарик выхватывал из темноты контуры старых вагонов и рельсов. Металлические конструкции ангара, покрытые ржавчиной и пылью, казались призраками прошлого, застывшими в вечном ожидании. В некоторых вагонах виднелся свет и людские силуэты. — Или можете выбрать какие-нибудь свободные служебные кабинеты внутри станции, но, если честно, там очень сыро и темно. Поэтому я решил сразу вывести вас сюда. Мы дошли до самого крайнего из заброшенных вагонов. Поручни и сиденья будто бы застыли в прошлом. Рисунки на обивке выцвели, краска на ручках стерлась, несколько стеклянных пластин на форточках и вовсе отсутствовало. Но звездное небо и слабый ветерок, залетающий сюда из окна, наполняли тело легким ощущением свободы. — Условия не идеальные, но могу достать вам пледы в качестве приветственного подарка, — сказал Линьянь. — В общем, смотрите и решайте, — он показывал нам различные вагоны, некоторые из которых были переделан для разных нужд. В одном из них была небольшая кухня, где можно было приготовить что-то на горелке. В другом — скромная библиотека с пожелтевшими книгами и разноцветными журналами, которые чудом удалось сохранить. На подходе к очередному вагону Линь Янь вдруг остановился и повернулся к нам с ухмылкой: — А теперь я хочу показать вам нечто особенное. Мы подошли к поезду, который выглядел гораздо лучше остальных. Почти все окна были затянуты шторами. Через единственное открытое можно было увидеть, что вагон был покрашен внутри в красный и украшен светящимися гирляндами. Линь Янь бесцеремонно открыл дверь, и мы вошли внутрь. Внутри вагон был переделан в настоящую студию. Сидения были откручены и вынесены отсюда, посередине стаяла большая кровать с махровым покрывалом пурпурного цвета, рядом стояло зеркало в полный рост, профессиональное освещение, штатив для камеры — всё это создавало довольно специфичную атмосферу. Я заметил несколько женских фотографий на маленькой прикроватной тумбочке. — Камеллия раньше была популярной веб-кам моделью, — объяснил Линь Янь. — Кем? — перебил его Шрам. — Дрочила на камеру, — быстро ответил Яо. Видимо он лучше всех разбирается в теме. Шрам понимающе кивнул. — Когда началась вся эта неразбериха пять лет назад, она была вынуждена скитаться по убежищам с одной только камерой на штативе и просить окружающих помочь ей настроить интернет. К счастью, среди выживших нашлось много ее фанатов, которые до сих пор помогают ей с обустройством локаций и организацией съемок, — он восхищенно окинул взглядом комнату. — Она продолжает работать, и теперь 85% ее аудитории — это андроиды, которые заходят на трансляции по вирусным ссылкам, которые мы распространяем в сети. Камеллия вносит большой вклад в организацию текущей операции, ведь почти все заработанные средства она вложила в покупку техники и оружия у секретных филиалов частных военных организаций по всему миру. — Кто разрешал вам заходить? — послышался недовольный голос с улицы. — Только попробуйте что-нибудь там сломать! — девушка зашла в вагон и с укором взглянула на Линь Яня с высоты своего роста. Её кожа была светлого фарфорового оттенка. Голубые глаза с едва заметными красными прожилками выглядели почти ангельскими. Среди заплетенных в высокие хвосты светлых волос можно было разглядеть одну чёрную прядь. Девушка была одета в белый комбинезон с шортами и который был немного расстегнут на груди. — Я провожу экскурсию для Ровера и его друзей, — попытался оправдаться тот, показывая на меня пальцем. Взгляд девушки вмиг изменился, и она начала искать встречи с моими глазами. Но я смотрел на то самое пурпурное покрывало с длинным ворсом и хотел во что бы то ни стало забрать его себе, чтоб не спать на холодных сиденьях. — Ах вот ты какой, — игривой походкой направляется ближе, — Ровер, — ее пальцы касаются моей щеки, как будто невзначай соскальзывая к губам. Мне было так непривычно, что каждый здесь знал меня, а я по большому счету общался только с Алто и его сокомандниками по Доте. Неужели они разрекламировали меня перед всеми, как какую-то знаменитость? Камеллия улыбнулась и чуть отступила, разглядывая меня. — Как давно мы тебя ждали, — я не знал, как реагировать на такие слова от незнакомого человека. — Мы все здесь — одна семья. И каждый новый член семьи очень важен для нас! — она снова потянула руку к моему лицу, но я осторожно увернулся, сделав вид, что поправляю волосы. — Круто, — тихо отвечаю, отводя взгляд. — Если хочешь, можешь пожить у меня, — девушка гостеприимно раскинула руки ладонями вверх. — Мне привезли очень хороший матрас, — она уселась на кровать, чуть подпрыгнув. Меня немного ослеплял свет, исходящий от одной из кольцевых ламп, поэтому я неприятно щурился. — Спасибо, но… — перед глазами внезапно замерцали солнечные зайчики. — Мы уже выбрали, где будем жить, — спешу выйти на улицу, чувствуя, как свет обжигает глаза. Линь Янь выбежал следом и слегка обогнал меня, оборачиваясь в мою сторону с взглядом полным непонимания. — Тогда я поживу у тебя! — послышался голос Яо, который так и остался в этом вагончике. — Это предложение распространялось только на Ровера! — воскликнула Камеллия, и я услышал звук падения тела на землю. — За что? — недоумевал ученый, отряхиваясь. Линь Янь сочувствующе подал ему руку. — Есть одно спальное место в вагоне рядом, — сказал он. — Там окно выходит прямо на студию Камеллии, — слушая эти слова Линь Яня, Яо поднялся. — Я просто хочу разобраться, почему она меня пнула? — он обиженно снял халат и оглядел пятна грязи на белой ткани. — Попробую поговорить с ней утром, — он принял предложение Линь Яня, нелепо пытаясь скрыть свои истинные намерения. Разбираться с пинками он будет — ага, точно! Устало вздыхаю, чувствуя, как в ночной темное солнечные зайчики почти полностью растворяются. Может быть, тем лучше? Отстанет от меня хоть немного.