Вэй Усянь выходит на тропу Цюнци

Атмосфера в ханьши царила несколько странная. Лань Сичэнь поймал себя на мысли, что он чувствует себя гостем в собственном доме, а его дом принадлежит Вэй Усяню и Не Хуайсану. Эти двое при встрече радостно взвизгнули и немедленно повисли друг на друге, как соскучившиеся дети. Лань Ванцзи рядом с Лань Сичэнем вмиг заледенел, а Не Минцзюэ побагровел и положил руку на Бася, однако парочка не обратила на них никакого внимания. Расцепившись, они уселись за стол, и Не Хуайсан тут же окружил Вэй Усяня заботой: он налил ему чаю, подвинул закуски и принялся восхищаться, как ловко Вэй-сюн расправился с этой тварью, Бездонным Омутом. Лань Сичэнь, улыбаясь, усадил совершенно окаменевшего Лань Ванцзи и тоже налил ему чаю. Младший брат рассеянно поблагодарил его и снова уставился на Не Хуайсана тяжелым взглядом. Лань Сичэнь, посмеиваясь про себя, подвинул ему блюдце с басы пинго: в последнее время он очень полюбил это лакомство. – Ванцзи, попробуй, – мягко сказал он и добавил так, чтобы услышал только младший брат: – Прекрасно перебивает вкус уксуса. Лань Ванцзи дернулся и отвернулся от Не Хуайсана. Тот все не умолкал. От восхвалений отваги Старейшины Илина он перешел к прославлению его мастерства: – Вэй-сюн, подарок для А-Лина, что ты сделал, – поистине произведение искусства! Такая изящная работа, а сколько в ней мощи! Я слышал, его испытали в деле, и он отогнал яо на целых пять чжанов! – Что значит «испытали в деле»? – улыбка сошла с лица Вэй Усяня. – На А-Лина напали? – О, нет-нет, Вэй-сюн! – замахал руками Не Хуайсан. – Глава Цзинь просто одолжил у него колокольчик на Ночную Охоту… ненадолго… Глаза Вэй Усяня полыхнули. – Он забрал защиту у ребенка? – Ну что ты, Вэй-сюн! – жалобно простонал Не Хуайсан. – Он хотел испытать его, убедиться, что колокольчик работает… и в Башне Кои А-Лину ничего не угрожает… Вэй-сюн! Вэй Усянь сжал губы и отвел от него взгляд. – Я бы понял, если бы его испытывал Цзинь Цзысюань, – глухо сказал он. – Но Цзинь Гуаншань… Я думал, он слишком занят, чтобы ходить на Ночные Охоты. Не Минцзюэ вдруг скрипуче усмехнулся, но ничего не сказал, лишь зачем-то погладил рукоять Бася. – Не сердись, Вэй-сюн, – попросил Не Хуайсан. Наклонившись, он похлопал Вэй Усяня по плечу и тут же вздрогнул и убрал руку, натолкнувшись на взгляд Лань Ванцзи. Лань Сичэнь не сдержал улыбки. – Я сержусь не на тебя, Не-сюн, – голос Вэй Усяня смягчился. – Мне не нравится, что Цзинь Гуаншань завладел вещью А-Лина. Он вернул ее? – Конечно! – закивал Не Хуайсан. – Конечно, вернул! Вэй Усянь кивнул и отпил чаю. – Господин Вэй, – позвал его Лань Сичэнь. Вэй Усянь посмотрел на него алыми глазами. – Да, Цзэу-цзюнь? – На Совете я принесу вам благодарность от лица Гусу Лань за истребление Бездонного Омута. Но сейчас, в кругу близких, я бы хотел сказать вам спасибо от себя лично. Вы действительно сделали огромное дело. После разговора с младшим братом Лань Сичэнь тут же собрал группу старейшин во главе с Лань Цижэнем, и вместе они отправились к озеру Билин. С высоты полета они увидели, что озеро, еще недавно темно-зеленое и затянутое тиной, теперь стало голубым и прозрачным, как чистейший горный лед. Солнце просвечивало воды насквозь, и в блеске волн они увидели, что дно озера девственно чисто. Старейшины долго кружили над водами, прогоняя над ними талисманы Горящего мрака, складывая печати, пока наконец даже Лань Цижэнь не признал, что теперь в озере Билин можно и лотосы выращивать. В озере уже плавали утки, и на берегах виднелись отпечатки лап зверей, приходивших на водопой, и вокруг уже сновали любопытные дети, и кто-то уже пристроился порыбачить с лодки, и весьма небезуспешно. Лань Сичэнь поспешил обрадовать главу Цайи, и теперь в поселке намечался большой праздник. – Я рад, что смог помочь, – поклонился Лань Сичэню Вэй Усянь. – Но без Лань Чжаня я бы не справился. Он улыбнулся и наклонился к Лань Ванцзи, коснувшись его плеча своим. Лань Ванцзи слегка вздрогнул. – Я ничего не сделал, – тихо возразил он. – Как это «ничего не сделал»? – возмутился Вэй Усянь. – Только благодаря тебе я смог связать печати, и только благодаря тебе дело было доведено до конца, а потом ты и вовсе спас мне жизнь – это, по-твоему, «ничего не сделал»? Интересно ты рассуждаешь, Ханьгуан-цзюнь! Вот уж не ожидал от тебя! Лань Ванцзи поглядел на него и покачал головой, ничего не сказав. – Даже учитывая вклад Ванцзи, Гусу Лань в долгу перед вами, – спокойно сказал Лань Сичэнь. – Ай-я, у меня были к этой твари личные счеты, – махнул рукой Вэй Усянь. – К тому же вы уже сделали самую сложную часть работы, так что мне оставалось не так уж много. Отдайте мне меч, который я вытащил из Омута, и мы в расчете. Тот парень все равно уже не сможет им пользоваться. Лань Сичэнь вздохнул и потер точку между бровями. Загнать Омут под печать было действительно сложно, но вот уничтожить его для них оказалось совершенно невозможно. А Вэй Усянь сделал это, причем за один день и с минимальными затратами: предоставить достаточно длинную цепь, дощечки и бумагу для талисманов, металлические шары и пару веревок божественного плетения для Гусу Лань было проще простого, и это обошлось куда дешевле одной каменной печати. – Господин Вэй… Меч, безусловно, ваш, но этого совершенно недостаточно. – Но мне больше ничего не нужно, – хмыкнул Вэй Усянь. – Разве что от запаса «Улыбки Императора» я бы не отказался… – Вы можете взять столько кувшинов вина, сколько пожелаете, – вздохнул Лань Сичэнь. – Господин Вэй, возможно, вы не вполне понимаете, что для Гусу означает очищение озера Билин. Помимо того, что это важный транспортный узел, это еще и рыбный промысел, и водохранилище, и источник питья для животных, и часть фэн-шуя… – Я понимаю, Цзэу-цзюнь, – неожиданно мягко возразил Вэй Усянь. – Но и вы меня поймите. Вы ведь знаете, чего я хочу. Вы действительно хотите, чтобы я попросил вас об этом? Воцарилось молчание. Не Хуайсан, прикрываясь веером, внимательно посмотрел на Вэй Усяня, а затем на Лань Сичэня. Не Минцзюэ, все это время хранивший суровое молчание, нахмурился. А Лань Сичэнь мягко улыбнулся. – Я понял вас, господин Вэй. Я согласен. Вэй Усянь вскинул брови и хмыкнул. Не Минцзюэ выпрямился, и рука его снова легла на ножны Бася. – Сичэнь, о чем идет речь? – пробасил он и уставился на Вэй Усяня. – Вэй Усянь, что тебе от него нужно? Вэй Усянь улыбнулся и блеснул алыми глазами. – Теперь, видимо, это не только мое дело. – Речь идет об убежище для остатков клана Вэнь, – пояснил Лань Сичэнь. – Дагэ, не горячись, – тут же добавил он, увидев, как Не Минцзюэ снова тянется к Бася. – Я был на горе. Там действительно нет воинов, и никто, кроме девы Вэнь, не имеет Золотого Ядра. – Дева Вэнь? – прорычал Не Минцзюэ, и лицо его исказилось. – Вэньская девка? Она была доверенным лицом Вэнь Жоханя! Сичэнь, как ты можешь… – Я не потерплю грубостей в адрес девы Вэнь, – холодно оборвал его Вэй Усянь, и его глаза вспыхнули. – Я обязан жизнью ей и ее брату. – Дагэ, не стоит рубить сплеча, – почти столь же холодным тоном добавил Лань Сичэнь. – Дева Вэнь – целительница, и… – Нет! – рявкнул Не Минцзюэ и рывком вскочил на ноги. – Так вот зачем ты на самом деле меня пригласил? Хочешь, чтобы я вступился за грязных шавок Вэнь? Как низко ты пал, Сичэнь! Стоило Старейшине Илина сделать за тебя грязную работу, и ты уже готов сапоги ему лизать и махать хвостом, как преданный пес? Лань Сичэнь замер, пронзенный его грубыми словами, как стрелой. – Дагэ… – Глава Не! – рыкнул Вэй Усянь и тоже вскочил на ноги. – Следите за словами! Вы… Лицо Не Минцзюэ вдруг перекосилось, глаза налились кровью; Вэй Усянь мгновенно умолк и схватился за Чэньцин. В тот же миг Не Минцзюэ издал боевой клич, и Бася, объятая темно-золотым пламенем, вылетела из ножен. – Брат! – закричал Не Хуайсан и бросился к ногам Не Минцзюэ. – Остановись! Бешено дрожа, Бася понеслась на Вэй Усяня. Тот отпрыгнул и тут же ушел с линии атаки. Лезвие пропороло его ханьфу на груди, и клинок вонзился в стену. Не Минцзюэ взревел, и сабля, мигом вырвавшись, снова ринулась на врага. На ее пути встал Лань Ванцзи с Бичэнем и мощным ударом отбросил саблю в сторону. Но не пролетев и двух чжанов, Бася развернулась и вновь бросилась на Вэй Усяня. Вэй Усянь уже был за спиной Не Минцзюэ. Лань Сичэнь даже не заметил, как он там оказался. Раздался резкий пронзительный свист, и Не Минцзюэ, не издав ни звука, упал на колени. Не Хуайсан отчаянно вскрикнул и обхватил упавшего брата обеими руками. Бася, вновь отбитая Бичэнем, отлетела, вращаясь. Стукнувшись рукоятью о стену, она со звоном упала на пол и затрепыхалась, как вытащенная из воды рыба. Но пламя, охватившее ее, угасло. Не обратив на саблю внимания, Вэй Усянь быстро и аккуратно отстранил Не Хуайсана, подхватил Не Минцзюэ за затылок и грудь, уложил его на спину и взял за запястье. Лицо его помрачнело, глаза ярко вспыхнули. Лань Сичэнь попытался дотронуться до второго запястья, но Вэй Усянь загородил его Чэньцин. – Что с ним? – плача, спросил Не Хуайсан. Вэй Усянь не ответил. Он прижал конец Чэньцин ко лбу Не Минцзюэ и длинно свистнул. Флейта окурилась черным дымом и тут же снова втянула его в себя. Вэй Усянь резко втянул воздух и застыл, не дыша, сильно побледнев и прижав руку ко лбу. Лань Сичэнь испугался, но тут Вэй Усянь медленно выдохнул, отнял руку от лба, снова взял Не Минцзюэ за запястье и кивнул: – Искажения больше нет. Можете коснуться его. Лань Сичэнь тут же взялся за запястье Не Минцзюэ. Пульс был неровным, ци и духовная энергия текли толчками, но искаженной ци в меридианах, которую еще минуту назад он явственно ощущал, в самом деле больше не было. Теперь состояние Не Минцзюэ напоминало сильное переутомление. – Хуайсан, поддерживающие пилюли, – тихо сказал он. Младший брат главы Не тут же сорвал с пояса мешочек-цянькунь. Лань Сичэнь тем временем влил немного духовной силы в каналы Не Минцзюэ. Ток духовной энергии стал плотнее, течение ци в меридианах начало выравниваться, и пульс тоже забился ровнее. Не Хуайсан осторожно вложил в рот брата пилюлю. Лань Сичэнь кивнул ему, закрыл глаза, сосредоточился и начал медленно передавать Не Минцзюэ духовные силы. Они плавно струились по духовным каналам и понемногу перетекали в меридианы по шунтам, восстанавливая энергообращение. Краем сознания Лань Сичэнь ощутил, как с Не Минцзюэ сняли ножны. Затем до него донесся звон мечущейся сабли и тихий свист. Когда он смолк, ножны звякнули, и все стихло. – Си… Сичэнь? – услышал он хриплый голос и тут же открыл глаза. – Брат! – вскрикнул Не Хуайсан и припал к груди Не Минцзюэ. Тот рассеянно погладил его по голове и попытался сесть. Лань Сичэнь выпустил его запястье, и они с Не Хуайсаном помогли ему. Не Минцзюэ сел и потер лоб. Вид у него был обескураженный. – Что произошло? Почему я лежал? – У тебя случилось искажение ци, дагэ, – тихо ответил Лань Сичэнь. – Как ты себя чувствуешь? Не Хуайсан всхлипнул и повис на шее брата. Не Минцзюэ тряхнул головой с выражением недоумения и положил руку на пояс. Глаза его изумленно распахнулись. – Бася! – крикнул он и попытался вскочить. Лань Сичэнь и Не Хуайсан удержали его. – Тише, дагэ. Посиди спокойно, пожалуйста. Вот, – Лань Сичэнь поспешно налил в его чашку чай и поднес ему: – Выпей не торопясь. Не Минцзюэ несколько мгновений смотрел на чашку, а затем все же принял ее и отпил глоток. Лань Сичэнь тронул его запястье, проверяя токи энергий. Ци текла правильно и ровно, духовная энергия тоже струилась спокойно. Симптомы переутомления полностью исчезли. И ничто не указывало, что совсем недавно Не Минцзюэ перенес искажение ци. От осмотра его отвлекло настойчивое жжение у бедра. Лань Сичэнь хлопнул по жетону, огляделся и тут же застыл в немом изумлении. В углу комнаты посередине двойного круга, начертанного явно кровью, лежал Вэй Усянь. В одной руке он держал Чэньцин, курившуюся черно-алым дымом, в другой – потемневший меч, в котором Лань Сичэнь смутно узнал меч Су Миньшаня. У границы кровавого круга сидел Лань Ванцзи. Рядом с ним в ножнах покоилась Бася. Лань Сичэнь поднялся и пошел к нему. – Ванцзи. Лань Ванцзи тут же взял Бася, встал и пошел к нему навстречу. Его лицо было для посторонних непроницаемым, но Лань Сичэнь увидел за ледяной маской глубокую печаль. – Сюнчжан, – слегка поклонился он и протянул Лань Сичэню Бася. – Как глава Не? – Кажется, он в порядке, – Лань Сичэнь принял саблю и оглянулся. Не Хуайсан рыдал на груди Не Минцзюэ, а тот пил чай с выражением крайнего потрясения на бледном лице. – Что с господином Вэем? – Вэй Ин медитирует, – ответил Лань Ванцзи, и ощущение печали, переходящей в тоску, охватило его сильнее. – Это займет какое-то время. – Сичэнь, – окликнул его Не Минцзюэ. Голос его звучал чуть слабее обычного. – Верни мою саблю. Лань Сичэнь покачал головой. Не Минцзюэ нахмурился. – Дагэ, ты едва не зарубил моего гостя, – ровным тоном объяснил Лань Сичэнь. – Заберешь Бася, когда будешь уходить. Не Минцзюэ моргнул и приобрел растерянный вид: – Что я сделал? Лань Сичэнь вздохнул. – Хуайсан, ты не мог бы рассказать дагэ, что случилось? Не Хуайсан кивнул, и Лань Сичэнь вышел, чтобы унести Бася в тайную комнату. Когда он вернулся, Не Хуайсан заканчивал рассказ. Не Минцзюэ молчал, разминая точку между бровями. – Сичэнь, я… я приношу свои извинения, – пробормотал он. – Я… В голове не укладывается. Я так оскорбил тебя… обнажил оружие в твоем доме… Прости меня. Я не знаю, что еще сказать. – Твои извинения приняты, – вздохнул Лань Сичэнь. – Не кори себя, это было искажение ци. Ты болен, дагэ. Я ведь потому и попросил тебя приехать пораньше и встретиться с господином Вэем. Я надеялся, что он сможет тебе помочь. И, кажется, был прав. Не Минцзюэ оглянулся и посмотрел на Вэй Усяня, все еще лежавшего в кровавом круге. – Выходит, теперь и я у него в долгу, – пробурчал он. – Снова. – Главное, ты жив, дагэ, – тихо сказал Лань Сичэнь. – Мы все очень испугались за тебя. И мы очень рады, что сейчас ты в порядке. Не Минцзюэ вздохнул, коротко кивнул и вновь посмотрел в угол, в котором лежал Вэй Усянь. Брови его сдвинулись на переносице. Лань Сичэнь оглянулся и увидел, что Старейшина Илина уже не лежит, а сидит спиной к ним, держась за голову. Лань Ванцзи шагнул к нему и остановился в чжане от круга. Вэй Усянь не двигался, но его сгорбленные плечи сильно дрожали, точно от перенапряжения. – Что с Вэй-сюном? – тихо спросил Не Хуайсан. Он все еще тесно прижимался к старшему брату. Лань Сичэнь поразмыслил. – Учитывая, что у дагэ нет никаких признаков перенесенного искажения ци… Думаю, он забрал искаженную часть ци. – Это возможно? – изумился Не Минцзюэ. – Отчего же нет? Темные твари ведь могут забирать энергию Ян. Видимо, есть способ забирать искаженную энергию. Ванцзи, – Лань Сичэнь посмотрел на младшего брата, – ты знаешь, что он сделал? Лань Ванцзи покачал головой. Лань Сичэнь осторожно коснулся его сжатой в кулак руки, и Лань Ванцзи посмотрел на него. Его губы были крепко сжаты. – Ванцзи, не переживай так сильно. Уверен, господин Вэй знал, что делает. Лань Ванцзи молча кивнул. Лань Сичэнь вздохнул и погладил младшего брата по руке. Раздался тихий стук. Лань Сичэнь обернулся на звук и увидел, что Вэй Усянь положил темный меч на пол и заиграл на флейте. Зазвучала незнакомая мелодия. Закончив, Вэй Усянь тронул меч флейтой. Лезвие тут же охватила алая сеть. Вэй Усянь оперся на Чэньцин и медленно, пошатываясь, встал. Левой рукой он снова держался за голову. Лань Ванцзи тут же поднялся и пошел к нему. Вэй Усянь повернулся, и Лань Сичэнь застыл. Рядом охнул Не Хуайсан. Не Минцзюэ шумно вздохнул, но промолчал. На бледном лице Вэй Усяня виднелись смазанные следы крови. У него было кровотечение из цицяо. Покачиваясь, Вэй Усянь шагнул из круга, и Лань Сичэнь вздрогнул: его жетон задрожал и запульсировал жаром, сигнализируя, что границу Облачных Глубин пересекла крайне опасная темная тварь. Он и Лань Ванцзи одновременно ударили по жетонам. Вэй Усянь взглянул на них, и его алые глаза вдруг ярко полыхнули. Он тут же крепче сжал флейту, сильнее сдавил лоб, шумно втянул воздух и зажмурился. – Простите, – прошептал он. – Я не причиню вреда. Обещаю. Лань Сичэнь не нашелся с ответом. – Не волнуйся, Вэй Ин, – тихо и непривычно мягко сказал Лань Ванцзи и подошел ближе. – Идем со мной к Холодному Источнику. Вэй Усянь вздрогнул и вдруг опустил голову. – Не надо, – пробормотал он и еле слышно добавил: – Испорчу. – Вздор, – отрезал Лань Ванцзи и вновь заговорил необычно мягким голосом: – Идем, Вэй Ин. Вэй Усянь стиснул голову так, что суставы пальцев побелели, снова втянул воздух сквозь зубы и нетвердо шагнул вперед. И вдруг пошатнулся, схватился за грудь, сгорбился и с бессильным выдохом осел на пол. Лань Ванцзи мгновенно оказался рядом с ним. Но едва он протянул руку, Вэй Усянь отдернулся. Даже на расстоянии Лань Сичэнь ощутил в нем мощное движение ощетинившейся темной энергии и едва подавил рефлекторное желание выхватить Шуо Юэ. – Вэй Ин, – с отчаянием позвал Лань Ванцзи. – Ничего… ничего, – прохрипел Вэй Усянь, не поднимая головы. – Сейчас пройдет. Трясущейся рукой он убрал Чэньцин и снял с пояса мешочек-цянькунь. И вдруг толкнул его к Лань Ванцзи, и тут же оперся на руку. – Что дать? – тут же спросил Лань Ванцзи, развязывая мешочек. – Для сердца, – еле слышно ответил Вэй Усянь. Длинные волосы полностью скрывали его лицо. Лань Ванцзи почти сразу достал из мешочка темно-зеленую коробочку, открыл и протянул Вэй Усяню пилюлю. Тот принял ее и затих, все так же низко свесив голову и прижав руку к груди. – Может быть, позвать целителя? – с тревогой предложил Лань Сичэнь. – Не надо, – хрипло ответил Вэй Усянь. – Сейчас пройдет. Простите за беспокойство. Лань Сичэнь снова не нашелся с ответом. – Тебе ещё что-нибудь нужно? – тихо спросил Вэй Усяня Лань Ванцзи. – Воды, – прошептал Вэй Усянь. – Если можно. Лань Ванцзи тут же встал, снял с полки кувшин и пиалу, вернулся к Вэй Усяню и налил ему воды. Вэй Усянь провел по лицу рукавом и сел прямее, подняв голову. Смазанных следов крови на его лице стало больше, и Лань Сичэню стало страшно. Он сделал шаг вперёд и остановился, натолкнувшись на взгляд брата. – Господин Вэй, вам нужен целитель, – негромко сказал он, стараясь звучать убедительно. – У вас уже второе кровотечение из цицяо меньше чем за час. Это… – Никаких целителей, – выдохнул Вэй Усянь, вновь съеживаясь. – Сюнчжан, – тихо сказал Лань Ванцзи, глядя на него с укором. Лань Сичэнь беззвучно вздохнул и, смирившись, отступил. Немного посидев без движения, Вэй Усянь дрожащими руками взял у Лань Ванцзи пиалу с водой, отпил немного, а затем вылил остатки на ладонь, смочил лоб и виски и отер шею. Забрав у Лань Ванцзи мешочек-цянькунь, он встал и двинулся к выходу чуть более уверенным шагом. Лань Ванцзи молча направился за ним. Лань Сичэнь проводил их до порога и какое-то время смотрел им вслед. Они шли медленно, Вэй Усянь часто останавливался и низко склонял голову, но Лань Ванцзи к себе не подпускал. Лань Сичэнь вздохнул, закрыл дверь и вернулся к братьям Не. – Они вернутся? – спросил Не Хуайсан. – Да, – кивнул Лань Сичэнь. Если бы Лань Ванцзи не собирался возвращаться, он бы попрощался. – Это из-за моей ци ему так худо? – покаянным тоном спросил Не Минцзюэ. – Не знаю, дагэ, – покачал головой Лань Сичэнь. – Я совсем не могу уловить его ци за темной энергией. – Как и я, – проворчал Не Минцзюэ. – Бася не случайно напала на него. Он ничем не отличается от яо. – Из-за этого у тебя исказилась ци? – тихо спросил Не Хуайсан. Не Минцзюэ горько улыбнулся. – Это был лишь повод, Хуайсан. Но причина не в этом. Я… – он затряс головой. – Я впервые за долгое время мыслю так ясно, – вдруг признался он. – Сичэнь, дело не только в крови Не. Бася… я становлюсь будто одержим собственным оружием. Это не моя ярость… вот сейчас я думаю, что ты сказал о клане Вэнь, и я… я чувствую, что готов слушать. Я все еще злюсь, но… я не оглушен. Лань Сичэнь задумался. То, что у духовного оружия есть душа, не было секретом, но одержимость духовным оружием… Это многое объясняло. Омовение было мощнейшей исцеляющей мелодией с длительным эффектом, но для Не Минцзюэ ее приходилось играть так часто, что Лань Сичэню пришлось просить Лань Ванцзи помочь им с А-Яо. Но если рядом с Не Минцзюэ все время находился источник искажения, на который Омовение не действовало, тогда все ясно. – Расскажи мне о Вэнях, Сичэнь, – попросил Не Минцзюэ. – Ты правда был на Луаньцзан? – Дагэ, давай пока отложим этот разговор. Ты только что перенес искажение ци… – Я отлично себя чувствую, – возразил Не Минцзюэ. – Моя голова ясна как никогда. Расскажи мне все. В осторожных выражениях Лань Сичэнь рассказал ему обо всем, что увидел на горе Луаньцзан и немного о разговоре с Вэнь Цин, время от времени проверяя пульс и течение ци Не Минцзюэ. Все было в порядке. Выслушав его, Не Минцзюэ долго молчал, постукивая пальцами по столу. – Дева Вэнь и ее брат действительно спасли Цзян Ваньиня и Вэй Усяня во время войны? – наконец спросил он. – Да, дагэ. Ещё до того, как мы заключили союз. Вэнь Цюнлинь вызволил Цзян Ваньиня и Вэй Усяня из захваченной Пристани Лотоса и вынес тела главы Цзян и его супруги. Вэнь Цин, рискуя жизнью, укрывала их, пока Цзян Ваньинь не поправился. Вновь наступило долгое молчание. – Тогда в Башне Кои я даже не дал Цзян Ваньиню договорить, – пробормотал Не Минцзюэ, растирая лоб. Лань Сичэнь промолчал. – Старики без Золотого Ядра, целительница и ребенок… – сокрушенно вздохнул Не Минцзюэ. – Как же так? Ведь на тропу Цюнци отправляли военнопленных с поля боя… Лань Сичэнь вздохнул. – Об этом я расскажу тебе, когда ты отдохнешь и окончательно придешь в себя, – твердо сказал он. – Пока просто поверь мне, что у этого есть объяснение. – Сичэнь, я в полном порядке. – И я хочу, чтобы так оно и оставалось, – мягко улыбнулся Лань Сичэнь. – Наберись терпения. Завтра мы все обсудим вместе с главой Цзян. Тихо стукнула дверь, и Лань Сичэнь встал, прервав разговор. Вернулись Лань Ванцзи и Вэй Усянь. Лань Ванцзи выглядел как обычно, а Вэй Усянь сменил ханьфу, и волосы его были мокрыми. Он был очень бледен, но на ногах держался уверенно. От обоих исходила прохлада. Лань Сичэнь улыбнулся им и получил ответную широкую улыбку от Вэй Усяня. Лань Ванцзи лишь кивнул в ответ. Взгляд золотистых глаз, против ожидания Лань Сичэня, нисколько не потеплел. Казалось, брат расстроился еще сильнее, но Лань Сичэнь не понимал, почему. – Знал бы, что в Гусу так весело, давно бы приехал, – как ни в чем не бывало объявил Вэй Усянь, усаживаясь за стол. – Лань Чжань, в следующий раз просто организуй для меня столь же увлекательные приключения, и я пойду с тобой в Гусу без всяких разговоров. Не Хуайсан слабо улыбнулся. Лань Ванцзи молча покачал головой и отпил чай. Его мрачное настроение нисколько не изменилось. Поймав взгляд Лань Сичэня, он опустил голову. – Вэй-сюн, ты как? – заботливо спросил Не Хуайсан и налил Вэй Усяню чай. – Замечательно, – оскалился Вэй Усянь, полыхнув алыми глазами, и Не Хуайсан едва заметно вздрогнул. – Глава Не, мои поздравления, – весело обратился он к Не Минцзюэ. – Вам удалось добиться полного слияния с духовным оружием. Не поделитесь, как вы это сделали? Не Минцзюэ тяжело вздохнул и потер лоб. – Вэй Ин, – с мягким укором сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь ослепительно улыбнулся ему. – Нет, Ванцзи, он прав, – качнул головой Не Минцзюэ. – Я именно что сделал это. Я этого добивался. – Конечно, – кивнул Вэй Усянь. – Лань Чжань, ты думал, я шучу? Такое не происходит случайно. – Верно, – вздохнул Не Минцзюэ. – Это клановая техника. Она позволяет нам обрести полный контроль над оружием. Однако… – он снова вздохнул. – Теперь я понимаю, что это не совсем так. Что ты сделал с Бася, Вэй Усянь? – вдруг поинтересовался он. – Я давно не ощущал в ней такого спокойствия. – О, – Вэй Усянь потер лоб, посерьезнев. – Я забрал у сабли чувства, которые мутили рассудок и в итоге исказили ци вам обоим. И искаженные ци, – со вздохом добавил он. Не Минцзюэ подался вперед. – Как? – Не скажу, – спокойно ответил Вэй Усянь. – Это моя личная техника. Не Минцзюэ выглядел разочарованным, но настаивать не стал. – Теперь она всегда будет спокойна? – Только если вы больше никогда не возьмете ее в руки, – покачал головой Вэй Усянь. – Иначе все начнется заново. Но я вовсе не предлагаю вам отказаться от Бася, – поспешно добавил он, заметив, как окаменел Не Минцзюэ. – Тут дело не в оружии… точнее, не совсем в оружии… На самом деле, Бася очень трудно, – он вздохнул. – Ваше духовное оружие очень предано вам. Настолько, насколько может быть преданным духовное оружие. Поэтому оно так яростно: оно изо всех сил хочет вас защитить. Но одновременно Бася понимает, что этим вредит вам. Для нее это невыносимо, и она начинает яриться на себя. Она стремится поскорее избавиться от угрозы, чтобы вам стало легче, ее ярость возрастает многократно, она вредит вам еще сильнее, ненавидит себя еще больше и так далее. А так как вы воспринимаете ее чувства как свои, вы тоже ненавидите себя все больше, пусть и неосознанно. И ваша ци искажается, чтобы уничтожить вас, как вы того и хотите. Как-то так. Не Минцзюэ сидел, низко опустив голову. Лань Сичэнь осторожно положил руку ему на спину и ощутил, что тот слегка дрожит. Не Хуайсан прильнул к старшему брату и спрятал лицо ему в плечо. – Но все отнюдь не безнадежно, – улыбнулся Вэй Усянь. – Вы можете помочь сабле, и это поможет вам. – Как? – Не Минцзюэ поднял голову. – Для начала просто говорите с ней, как с отдельным существом, постарайтесь отделять свои чувства от ее. Выделяйте время, чтобы побыть раздельно, а во время разделения занимайтесь чем-нибудь непривычным. Рисуйте, читайте, раскрашивайте веера, занимайтесь каллиграфией – что угодно. У вас появятся новые впечатления, не связанные с Бася, и если вы вдруг забудетесь, вы сможете обращаться к этим впечатлениям, и они будут вас удерживать в собственном разуме. А еще время от времени используйте Бася не для боя и не для тренировок. Разрежьте арбуз, порубите дрова, вырежьте на стене что-нибудь неприличное… опять же, неважно, лишь бы она почувствовала, что участвует в чем-то, что для вас абсолютно безопасно. Тогда ей станет спокойнее. Еще практикуйте совместные медитации возвращения сознания, примерно раз в неделю. Нужно разбираться, что ощущаете вы и Бася, с чем это связано, что вам это дает, мешает вам это или помогает и так далее. Ничего особенного, техника описана в любом трактате, только вы делаете ее в связке с оружием и для него тоже. Хотя сама медитация очень изматывает, это здорово помогает сохранять контроль после. В экстренной ситуации следует сосредоточиться на собственных ощущениях. Помогает простое перечисление, что вы видите, слышите, ощущаете носом, языком, кожей. Это поможет отвлечься от гнева и отделить себя от оружия, оно ведь чувствует мир совершенно иначе. Что еще… Наступила тишина. Вэй Усянь пил чай, хмурясь и потирая лоб. – А успокаивающие мелодии? – вдруг тихо спросил Не Хуайсан. – Мелодии? Из светлых я использую только Покой, но тут он не поможет, потому что искаженная ци – это, несмотря на изрядное сходство, все же не темная энергия, и Покой на нее не действует. А темные я вам, конечно, предлагать не буду, – он ухмыльнулся. – Есть мелодия Омовения, – сказал Лань Сичэнь, внимательно глядя на Вэй Усяня. – Ее еще зовут Очищением Сердца. Я и А-Яо играем ее дагэ время от времени. – А… Ну, с моей точки зрения, мелодии борются лишь с последствиями, а причина-то в том, что оружие слишком легко приходит в ярость и слишком легко передает эту ярость хозяину, а тот слишком легко на нее отзывается. С этим и нужно работать. Но я не знаю нюансов, как действует Омовение, возможно, оно с этим работает. Вам виднее. В любом случае, такая поддержка не будет лишней, это точно. – А если просто оборвать связь с духовным оружием? – спросил Не Хуайсан. – Зачем напрасно обижать духовное оружие? – грустно улыбнулся Вэй Усянь, и в голосе его прозвучали нотки тоски. – Особенно такое преданное. Вам очень повезло с оружием, глава Не. Она так испугалась, когда я лишил вас сознания, все пыталась снова подняться, чтобы защитить, хотя сил не хватало… Нет, не стоит. Не Минцзюэ слабо улыбнулся и потянулся к поясу. Не найдя верной сабли, он опустил руку. А у Лань Сичэня вдруг мелькнула мысль: неужели меч Вэй Усяня отказался от хозяина, когда тот ступил на Темный Путь? Поэтому он больше его не носит?.. – Откуда ты все это знаешь? – перебил его мысль Не Минцзюэ, обратившись к Вэй Усяню. – У тебя тоже полное слияние с духовным оружием? – Упаси меня Небо от полного слияния с Чэньцин, – хохотнул Вэй Усянь. – Нет, просто темная энергия имеет свойство захватывать контроль над сознанием, и ей нужно уметь противостоять. Я для себя нашел вот такие способы и могу заверить, что это работает. Я ведь все еще жив и в своем уме, – ухмыльнулся он. Лань Сичэнь снова внимательно посмотрел на него. Во время войны Лань Ванцзи разучил мелодию Омовения именно для Вэй Усяня, но тот ни разу не позволил ему сыграть для себя. Лань Ванцзи тогда боялся, что темная энергия уже слишком сильно отравила его душу, но как оказалось, Вэй Усянь просто нашел другие способы справляться с зовом тьмы. И все же… он ведь сказал, что поддержка Омовением полезна, так почему он отказался от помощи Лань Ванцзи? В конце концов, неужели за все это время у него ни разу не было срыва? Или хотя бы простой усталости?.. – Вэй-сюн, – снова заговорил Не Хуайсан, – медитация… забыл, как ты ее назвал… ты ее делал... там? – он дернул головой в сторону угла с кровавым кругом, в котором все еще лежал темный меч. – Медитация возвращения сознания. Нет, это была не она. Ты из-за кровотечения спрашиваешь? Не Хуайсан кивнул и теснее прижался к брату. – Ты прав, при медитации с оружием часто бывает кровотечение из цицяо с потерей сознания, от переутомления. – Вэй Усянь произнес это так небрежно, как будто кровотечение из цицяо – это пустяк, о котором не стоит переживать. – Это из-за связи с оружием. Оно, во-первых, испытывает очень сильные и яркие чувства, во-вторых, имеет другое ощущение времени, а в-третьих, не устает. Еще связь может быть сложно поддерживать так долго, но у главы Не вряд ли с этим будут затруднения, – ухмыльнулся он. – Пропустить момент, когда собственные силы будут на исходе, очень легко. Так что следует заранее лечь набок, чтобы не захлебнуться и не удариться, вот и все. Медитировать в такой позе не очень удобно, но со временем привыкаешь. Наступила звенящая тишина. Лань Сичэнь, не скрывая ужаса, воззрился на Вэй Усяня. Лань Ванцзи словно окаменел, челюсти его сжались так, что отчётливо очертились мышцы. Глаза Не Минцзюэ округлились, Не Хуайсан был в таком же ужасе, как и Лань Сичэнь. Вэй Усянь же как ни в чем не бывало отпил чаю. Поймав взгляд Лань Сичэня, он удивленно нахмурился. Он явно не осознавал, насколько страшно прозвучали его слова. – Но ведь можно медитировать с наблюдателем, – совладав с собой, ровным тоном заметил Лань Сичэнь. – Если это человек, которому и медитирующий, и его оружие полностью доверяют, – да. Но дать гарантии не могу. Чэньцин очень не любит посторонних, так что я не вмешиваю в медитации кого-то еще. Бася, насколько я понял, тоже довольно ревнива, но светлое оружие, как правило, перенимает отношение хозяина к людям. Ну, главе Не это виднее. Лань Сичэнь кивнул и бросил взгляд на Лань Ванцзи. Заметно побледневший, он смотрел прямо перед собой, стиснутые челюсти отчетливо дрожали. Не Хуайсан посмотрел в лицо Не Минцзюэ, и в его взгляде Лань Сичэнь не без удивления увидел решимость. – Ты мне доверяешь, дагэ? – серьезно спросил он. – Тебе-то? – ворчливо уточнил Не Минцзюэ. – Лоботрясу и бездельнику? Человеку, который на тренировочную площадку приходит разве что случайно? Конечно, доверяю, – вдруг тяжело вздохнул он и похлопал младшего брата по спине. – Ты оказался куда прозорливее меня. Лань Сичэнь мягко улыбнулся. Не Хуайсан действительно всеми правдами и неправдами открещивался от тренировок с тех самых пор, как узнал о несчастливом будущем лучших воинов ордена Не. А еще Лань Сичэнь помнил, как в юности он пытался привлечь старшего брата к своим увлечениям. Возможно, он уже тогда смутно понимал, что зацикленность Не Минцзюэ на сражениях… не очень здоровая. Дагэ всегда считал, что это часть его характера, но теперь очевидно, что все не так просто. Без ярости Бася он был таким спокойным и рассудительным, что Лань Сичэнь едва узнавал в нем того сурового и безжалостного воина, каким знал его всегда… Нет, не всегда, вдруг понял Лань Сичэнь. Молодой Не Минцзюэ в годы обучения в Облачных Глубинах не был скор в суждениях, напротив, отличался вдумчивостью и вниманием к деталям. Лишь после трагической гибели его отца он ожесточился, сосредоточился на тренировках и в итоге стал тем, кем стал. Не Хуайсан широко улыбнулся, и взгляд стал озорным: – Теперь будешь расписывать со мной веера? Не Минцзюэ вздохнул еще горше. – Похоже, мне придется. – Если вам так претят веера, не заставляйте себя, – хмыкнул Вэй Усянь. – На свете много других прекрасных занятий. Я вот рисую и мастерю всякие безделушки. Главное, чтобы вам нравилось. – Мне никогда не нравилось ничего, кроме боя, – пробормотал Не Минцзюэ. – Так вы просто больше ничего не пробовали, – ухмыльнулся Вэй Усянь. – Попробуйте ковку. Очень мужественное занятие, но убивать никого не нужно. Не Хуайсан громко фыркнул, а Лань Сичэнь вспомнил резной колокольчик Цзинь Лина. А следом перед глазами проплыли заколки Вэнь Цин с подвесками в виде цветов и листьев клевера, и Лань Сичэнь вдруг понял, кто сделал для нее эти заколки. В груди что-то сжалось, в животе неприятно похолодело, но Лань Сичэнь тут же одернул себя. На Луаньцзан Вэй Усянь дал ему понять, что заметил его интерес к Вэнь Цин, и даже поощрил его. Да и сама Вэнь Цин как будто тоже проявила расположение к Лань Сичэню. Но может быть, Лань Сичэнь всё-таки неправильно понял их с Вэй Усянем отношения? – Очень полезный навык, – ровно сказал он. – Рекомендую, – кивнул Вэй Усянь. – Если здесь появится кузница, обязательно добавь это к списку развлечений, Лань Чжань, и меня будет невозможно выгнать из Гусу… – Я никогда не стал бы выгонять тебя из Гусу, – неожиданно пылко оборвал его Лань Ванцзи. Лань Сичэнь слегка поднял брови. Настолько резкой реакции он никак не ожидал. На несколько мгновений воцарилось молчание. А потом Вэй Усянь закрыл лицо ладонью. – Глава Лань, вот он все время так делает, – пожаловался он. – Заставляет мое бедное сердце разрываться на части. Я больше не могу это выносить. Глава Лань, запретите ему говорить со мной так. – Разве можно заставить солнце светить слабее? – с улыбкой спросил Лань Сичэнь. Уши Лань Ванцзи сделались такими же красными, как лента в волосах Вэй Усяня. Не Хуайсан фыркнул и спрятался за веером. Не Минцзюэ выразительно прочистил горло. – И вы туда же, Цзэу-цзюнь? – простонал Вэй Усянь. – Нет, это выше моих сил. Я должен немедленно покинуть ваше общество, пока мое измученное сердце не раскололось на восемь лепестков… Кроме шуток, Цзэу-цзюнь, – вдруг серьезно заговорил он, – мне действительно пора. – Куда вы спешите? – удивился Лань Сичэнь. – В Цайи, конечно, куда же еще? Лань Ванцзи обернулся к Вэй Усяню. Тот лучезарно улыбнулся, но Лань Сичэнь вдруг заметил во взгляде Вэй Усяня тоску. – Я остановился там, помнишь? Здесь чудесно, но я хочу погулять, напиться, наесться – в общем, творить всяческие безобразия и не думать о правилах Гусу Лань. Наступила тишина. А потом Лань Ванцзи вдруг сказал: – Вэй Ин. Едва ли не впервые за всю жизнь Лань Сичэнь совершенно не понял его интонации и скрывающихся за ней эмоций. Это был упрек? Это была просьба? Это было сожаление? Что это было? – Позвольте откланяться, Цзэу-цзюнь, – Вэй Усянь встал и поклонился Лань Сичэню, а затем обратился к Не Минцзюэ: – Глава Не, я бы порекомендовал вам обратиться к целителю, чтобы он оценил, нужно ли вам восстановительное лечение. Я не думаю, что вам в ближайшее время грозит рецидив, но я всё-таки не целитель. Не Минцзюэ легко поднялся с места и поклонился Вэй Усяню. Не Хуайсан тоже вскочил и склонился в поклоне. – Спасибо, – коротко сказал Не Минцзюэ, выпрямившись. Вэй Усянь едва заметно вздрогнул, и улыбка его сделалась слегка неуверенной. Ничего не ответив, он поклонился в ответ, а затем повернулся к остальным: – Не-сюн. Лань Чжань. Увидимся завтра. – Я пойду с тобой, – очень спокойно произнес Лань Ванцзи и поднялся. – Лань Чжань… – Я тоже остановился в Цайи. Помнишь? Не Минцзюэ хотел было что-то сказать, но Лань Сичэнь остановил его. У него было стойкое ощущение, что эти двое на самом деле говорят вовсе не о том, что слышат остальные. Вэй Усянь несколько мгновений смотрел на Лань Ванцзи, а потом вдруг отвернулся. – Как хочешь, – уронил он и пошел в угол за мечом. – Ванцзи? – тихо позвал Лань Сичэнь. Лань Ванцзи посмотрел на него, и Лань Сичэнь вдруг понял, что он в ярости. Это было так неожиданно, что он тут же поднялся на ноги. – Ванцзи, поговорим? Лань Ванцзи обернулся к Вэй Усяню. Тот старательно стирал кровавый круг с пола. Он повернулся к Лань Сичэню, кивнул, и они ушли в спальню. – В чем дело, Ванцзи? – спросил Лань Сичэнь, закрыв дверь. – Отчего ты так зол и расстроен? Золотистые глаза Лань Ванцзи потемнели. – Дядя, – процедил он. Лань Сичэнь нахмурился. Он поговорил с охраной и дядей и попросил их больше не беспокоить Вэй Усяня из-за срабатываний жетонов, потому что он, Лань Сичэнь, знает, почему Вэй Усянь использует в Облачных Глубинах темную энергию, но он делает это без каких-либо злых намерений и отнюдь не ради баловства, так что не нужно заострять на этом внимание. Было бы странно ожидать от темного заклинателя, что он откажется от своих инструментов; в конце концов, даже ручные тигры сохраняют при себе клыки и когти. Кроме того, при Старейшине Илина неотлучно находится один из сильнейших воинов Ордена, так что Облачным Глубинам абсолютно ничего не угрожает. Лань Цижэнь в ответ на это скривил губы, но не возразил. Неужели он решил игнорировать его прямой приказ? С другой стороны, сегодня жетон отреагировал иначе: он просигналил о появлении темной твари, а до этого – о мощном, повторяющемся воздействии темной энергии. Может быть, дядя лишь беспокоился о племяннике... – Что произошло, Ванцзи? – Дядя увидел нас, когда мы шли из Холодного Источника в цзинши. Он был разгневан. Спросил, что Вэй Ин устроил, почему так сильно сработал жетон. Вэй Ин сказал, что применил темную энергию к себе и извинился, – Лань Ванцзи на миг прикрыл глаза. – А дядя сказал, что он попирает все устои и, похоже, намерен разрушить Облачные Глубины снова до основания, что он отравляет все, к чему прикасается, и что ему нельзя даже приближаться к священному источнику Ордена, потому что… – Лань Ванцзи сглотнул. – Потому что Вэй Ин – темная тварь. И он тащит с собой во тьму меня, тебя и всех остальных. Что он заморочил нам голову, но дядя видит, что он… Прогнил насквозь. Лань Сичэнь приложил руку ко лбу и закрыл глаза. Его затопила такая ярость, что на миг он испугался искажения ци. – Почему ты сразу мне не сказал? – А Вэй Ин снова принес дяде извинения и сказал, что сегодня же уйдет из Облачных Глубин и будет приходить только на Совет, – Лань Ванцзи будто не услышал его вопроса, слова изливались из него бурным потоком, что происходило с ним крайне редко и лишь в минуты крайнего смятения. – И сказал, что дядя прав, что он действительно опасная темная тварь, и ему не место в Облачных Глубинах. Это несправедливо, сюнчжан. Это несправедливо… Поддавшись порыву, Лань Сичэнь крепко обнял его и погладил по голове. Он ощущал его боль как свою. – Ванцзи… Я все решу. Я поговорю с дядей. Пожалуйста, не переживай так. Лань Ванцзи высвободился из его объятий. Лань Сичэнь был уверен, что он хочет что-то ответить, но Лань Ванцзи лишь покачал головой. Из глаз его не уходило выражение горечи с примесью какого-то отчаяния. – Мне пора, сюнчжан, – тихо произнес Лань Ванцзи, отступив на шаг, и поклонился. – Спокойной ночи. Лань Сичэнь вышел вслед за ним на порог. Вэй Усянь стоял на поляне перед ханьши спиной к дому и крутил в руке Чэньцин. Он ждал Лань Ванцзи. И они ушли вместе.