«Танцы по лезвию разума»

Когда дверь вваливалась внутрь с оглушительным звуком, девушка почувствовала, как застывает в груди. В эту секунду ей стало ясно: что-то сейчас будет. На пороге стояли трое. Два человека в чёрных костюмах, с сигарами в зубах, и один выше всех, с пистолетом в руке, отполированным до зеркального блеска. Остановились в дверях, словно бы проверяя, кто кого. Молча. Мясник тоже не спешил реагировать, но был видно — он насторожился. Кровь на его руках, порезы на шее и слегка обгорелое лицо говорили о том, что этот тип уже не раз оказывался в переделке. Мужик в центре, с оттёртым кожаным плащом, подошёл первым, не обращая внимания на мелкие детали, такие как убитые тела на полу и мясо, которое они держали на прилавке. Плавно провёл пальцем по крышке стола, отчётливо ощущая запах крови в воздухе. — «Ты как, сука, опять тут?» голос у него был низким и хриплым, словно тот, кто столько лет поглощал всё это дерьмо, что не мог говорить иначе. Он повернул голову к мяснику, его глаза блестели, как лезвие ножа. — Ты что, забыл, что мы делаем с такими, как ты? Мясник повёл плечами, как хищник перед атакой, готовясь отразить удар, но страх был заметен в его глазах. Он откашлялся и выпрямился, показывая, что не собирается легко сдаваться. — Не прикрывай свою задницу, мать твою. — мужчина с пистолетом шагнул к нему, медленно, с таким спокойствием, что оно уже вызывало напряжение. Он вытащил пистолет, направил его на мясника и чуть улыбнулся. — Я тебе говорю, отдай деньги и сломай свой бизнес. Ты не видишь, где ты? Мясник сжал кулаки, шагнул вперёд, но не успел ничего сказать, как второй гангстер, с бледными губами и ухмылкой, выдернул нож и поднёс его к шее мясника. — Ты в деле слишком долго, чтобы не понять, что происходит, сука. — он вперёд сжимает нож, заставляя мясника слегка наклониться. — Ты знаешь, как всё заканчивается. Мужик с пистолетом выстрелил в воздух, заставив всех замереть. — Хватит разговоров. Давайте заканчивать. Ты уже знаешь, что с тобой будет. — голос был коротким, но с таким железным оттенком, что его было невозможно проигнорировать. Мясник, скривив губы, начал было что-то говорить, но тот же гангстер, что стоял рядом с пистолетом, сделал шаг вперёд. В следующий момент пистолет оказался у виска мясника. Прозвучал выстрел. Мясник упал, его тело распалось, а кровь взметнулась в воздух, как фонтан. Девушка в углу застыла. Она наблюдала за происходящим, с каждым мгновением ощущая, как её внутренности съёживаются от ужаса. Взгляд на окровавленное тело мясника, его последнюю агонию — это было слишком для её нервной системы. Но её взгляд встретился с глазами одного из мафиози. Он был огромный, с серыми глазами, в которых читалась пустота. Он подошёл ближе, и девушка почувствовала, как воздух вокруг неё стал плотным, тяжёлым. — Ты сейчас в нашем деле, девочка. — он сказал, подходя и пуская в воздух дым от своей сигары. Он обвёл взглядом её окровавленное тело, словно решая, что с ней делать. — Ты думаешь, тут всё по-другому? Это Ад, детка. И ты либо тут работаешь, либо ты будешь работать на нас. Она не успела ответить, как второй мафиози подскочил к ней. Без всяких предупреждений он вырвал верёвку, которой она была связана, подтащил её к стене. — Не хочешь — не надо. Но знай, мы всегда можем найти тебе место в нашем бизнесе. Он не улыбался. И этот взгляд говорил всё: она здесь надолго, или она умрёт, пытаясь сбежать. Грязь, кровь, запах проклятого ада… всё слилось в одно целое. На её губах застыл ледяной смех, который отразил бы все её страхи. Он подтащил её ближе, и в этот момент её сердце чуть не выскочило из груди. Голова кружилась, но от взгляда на их бесстрастные лица, на их уверенность в своей власти, она поняла — тут не будет пощады. Тут не будет пощады никому. — Я не для этого сюда пришла, – проговорила она, пытаясь собраться с мыслями, но её голос всё равно звучал слабо, как шёпот умирающего. Она понимала, что её жизнь — теперь просто игра в выживание. Порой она думала, что лучший выход просто опустить голову и исчезнуть. Но теперь, стоя перед ними, она не могла позволить себе этого. Гангстер, что был рядом, расплылся в ухмылке, посмотрел на неё с таким презрением, как если бы она была ничем. Он поднёс сигару к губам и сделал долгую затяжку, глаза его холодно сверкнули в тусклом свете. — Знаешь, малышка, ты просто не понимаешь, где ты. — Он приблизился к её лицу, сжимающимся от страха отвращения, и прошептал так, чтобы остальные не слышали. — Ты попала сюда не случайно. Но если будешь умной и будешь выполнять наши приказы, может, даже останешься жива. В этот момент она почувствовала, как её сильно тянет к земле. Плохо. Чертовски плохо. Но один из других мафиози, тот, что был постарше и помоложе, поднял руку, останавливая своего коллегу. Он подошёл к ней с холодным, но любопытным взглядом. — Ты что, совсем с ума сошла? Ты думаешь, что выжить тут это просто так? Мы не даём шанс. Это не для слабых. — Он присел рядом с ней, почти нежно, что-то вроде насмешки в его. — Понимаешь, мы не здесь для того, чтобы тебя убить… Мы тут для того, чтобы ты работала. Ты с нами, девочка, или ты будешь работать на нас. В его словах была уверенность. Тот факт, что она не имеет права выбирать, было для неё шоком. Она помолчала, пытаясь сдержать слёзы. Они могли убить её в любой момент, если захотят. Или сделать из неё одно из их орудий. Потянувшись за оружием, один из них ухмыльнулся и сказал. — Смотрю, ты ещё думаешь о том, чтобы сбежать Головку от хуя кусни, дура. Ты тут навсегда. Её глаза расширились, и почти невольно, но она сделала шаг назад, не понимая, как успела оказаться в этом аду. Все её надежды и мечты сгорели, как бумага на костре. И тогда она увидела его. Другого мужчину. Высокого, с тёмными глазами, скрывающими что-то страшное. С его взглядом было что-то… пугающее. Он стоял в дверях, с лицом, как у человека, который слишком давно уже не чувствовал страха. Мафия насторожилась, когда увидела его. В их глазах промелькнула мысль: кто это? Что он делает здесь? Тот мужчина просто шагнул вперёд, его жест был уверенным и спокойным, как будто не было ни крови, ни грязи, ни страха. Он посмотрел на них, затем на неё. И, прежде чем они успели что-либо сказать, он тихо, но чётко произнёс: — Отпустите её. Мафиози резко повернулись к нему, не ожидая таких слов от постороннего. Мужик не ожидал ни ответа, ни сопротивления. Он был уверен в себе и в том, что скажет дальше. — Я сказал, отпустите её. Если вы хотите продолжать свой бизнес, я вам помогу. Если нет… — Он не закончил фразу, но на лицо одного из гангстеров по-настоящему перекосилось от тревоги. Ситуация накалилась до предела. Сначала тишина, потом тянущиеся паузы. И вот, когда атмосфера становилась слишком острой, как лезвие ножа, мафиози с трудом начали уступать, но на их лицах было понятно –они не прощают слабости. А она почувствовала, как с каждым моментом этот новый человек становился её последним шансом на выживание. Мужчина, стоящий в дверях, не спешил с объяснениями. Он лишь наблюдал за происходящим с неким довольным выражением на лице, которое отражало всю силу и уверенность, будто этот мир был для него всего лишь игрой, в которой он мог управлять всеми ходами. Мафиози знали, кто он — и это было хуже, чем если бы он был самим дьяволом. Валентино. Он был порномагнатом, сутенёром, владельцем сотен жёлтых страниц, заполнивших тёмные уголки города. Но, что ещё более важно, он был тем, кто всегда оставался на шаг впереди всех — и теперь эта тень стояла прямо перед ними. Женщина не понимала до конца, что происходит, но атмосфера вокруг начинала пульсировать, как будто изнутри пронизывая каждую клеточку её тела. Мафиози замерли. Их выражения лиц менялись с презрения на нерешительность. Кто-то уже начал было вставать, но в этот момент Валентино сделал несколько шагов вперёд и неожиданно заговорил, его голос был глубоким и ледяным, как северный ветер. — Я не люблю вмешиваться в дела, но если вам так уж нравится, я готов продлить сделку. — он провёл взглядом по их лицам, не скрывая улыбки. — Но если вы думаете, что ваши мелкие игрушки могут тут править, вы ошибаетесь. Его слова были как холодный удар по всем присутствующим, заставляя их почувствовать себя маленькими, жалкими личностями, которые никогда не могли бы быть на его уровне. Один из мафиози, тот, что был старше всех, с нервным движением зажёг сигару, но не произнёс ни слова. Он боялся. Его взгляд, казалось, терял уверенность. Но Валентино не обращал на это внимания. Он подошёл столу, небрежно положив на него руку. Его пальцы были в перстнях, а взгляд хищным, как у охотника, который только что выбрал свою жертву. — Ты, парень, как думаешь, что ты сейчас сделаешь? – обратился он к самому старшему из мафиози. — Ты хочешь продолжать играть в своих каруселях с мясом и людьми? Или я напомню тебе, кто тут на самом деле держит власть? Тот мафиози сжал зубы, но ничего не ответил. Валентино хмыкнул и слегка отодвинул его в сторону. Женщина, всё это время наблюдавшая за происходящим, почувствовала, как её сердце сжалось в груди. Это было нечто большее, чем просто угроза. Валентино был этим самым дьяволом, который мог разорвать этот мир за один день, и его присутствие всё охватывало. Он повернулся к девушке. Её глаза встретились с его холодным взглядом, она поняла, что тот самый выбор, который ей предстояло сделать, был смертельным. Он поднёс руку к её лицу, не касаясь, но настолько близко, что она могла почувствовать его запах. Это был запах власти, неугомонного уверенного контроля. — Ты думала, что твоя жизнь кончена? — спросил он её спокойно, будто знал её с самого начала. — Нет, детка. Ты как раз начала своё настоящее путешествие. Ты в Аду, и тут есть только два пути — либо ты работаешь на меня, либо станешь частью моего бизнеса. Женщина стояла, как заворожённая, не в силах понять, что происходит. Всё было для неё слишком новым, слишком страшным, но её разум начал быстро работать. Этот мужчина, Валентино, был более опасным, чем всё, что она когда-либо встречала. Она поняла, что у неё нет выбора, кроме как подчиниться. Мужчины вокруг начали понимать, что их власть тут уже ничего не решает. С каждым шагом, который Валентино делал, их лица становились всё более мрачными. Они знали, что не смогут победить его. Он был тем, кого нельзя было победить — потому что он уже был всегда первым. Валентино шагнул обратно, окинув всех своим взглядом. И в этот момент он развернулся к девушке и сказал, его слова звучали как приговор: — Ты будешь работать на меня. Поняла? И не вздумай спорить. Её сердце остановилось. Но не было смысла сопротивляться. В этот момент всё, что она могла сделать — это подчиниться. Когда Валентино произнёс свои слова, словно сгустив воздух, женщина поняла, что её жизнь больше не принадлежит ей. Она стояла перед ним, как подопытная мышь, готовая быть съеденной, и у неё не было выбора. Валентино сжал кулак, словно одобряя её молчание, и обернулся к мафиози, которые стояли, застыв, с тревожным взглядом, будто ожидали удара молнии. — Вы, ребята, поторопились с решением, — сказал он с усмешкой, касаясь своего перстня, явно не испытывая ни малейшего страха. — А теперь я вам покажу, что значит настоящая власть. Он обвёл взглядом комнату, как хищник, оценивающий свою добычу. — Думаю, у вас есть свои бизнесы, свои правила, но я — Валентино. Я ставлю свои правила. И если кто-то ещё решит вставать на пути, я гарантирую они быстро поймут, что значит «падать с небес». Его слова звучали спокойно, но с каждой секундой становились всё более угрожающими. Он подошёл к одному из мафиози, который стоял ближе всего, и, не говоря ни слова, толкнул его в сторону. Тот споткнулся, едва не упав, и теперь это был не тот уверенный человек, что только что угрожал девушке. — Ты уверен, что мне нужно вмешиваться в ваш мир, чтобы вы научились уважать? — спросил Валентино, наклоняясь к мужчине. Его глаза сверкали холодом, но в его тоне звучала явная угроза. — Даже если вы все соберетесь вместе, чтобы сыграть в свои игры, я всегда буду на шаг впереди. Вы хотите проверить меня? Мафиози, уставившиеся в пол, молчали, не в силах ответить. Валентино улыбнулся — ухмылка, которая могла заморозить кровь в жилах. Он снова повернулся к девушке, словно помня о её присутствии, и с любопытством посмотрел на её лицо. В его взгляде не было ни жалости, ни сочувствия. Он был свиреп, как зверь. — Ты, — сказал он, указывая на неё, — будешь работать на меня. Ты не будешь просто инструментом, ты будешь человеком в моей сети. Ты научишься, что значит быть частью этого мира. Я возьму тебя под своё крыло, и ты будешь служить мне, как все остальные. Девушка всё ещё не могла понять, что происходит. Всё её тело сжалось, будто она пыталась сдержать какой-то порыв, желание крикнуть, убежать, но внутри неё не было ни сил, ни уверенности. Она знала, что ту — каждый шаг может быть последним, и её жизнь теперь будет вертеться вокруг одного имени: Валентино. — Я… — её голос дрожал, но она продолжала говорить, несмотря на внутренний ужас, — я не могу просто так… работать на вас. Она понимала, как это звучит — жалкое сопротивление перед лицом силы. Но она уже не могла молчать. Валентино присел рядом с ней, его тень опустилась на её лицо. Он улыбался, но его улыбка не была дружелюбной. Это было как укус змеи, замаскированный под заботу. — Ты что, думаешь, я тебя просил? — его голос был ледяным и полным насмешки. — Ты не можешь мне отказать. Ты не будешь той, кто решает, что делать. Ты будешь той, кто будет делать. А теперь пошли. У менесть для тебя первое задание. И если ты его не выполнишь, я тебе покажу, что бывает с теми, кто не знает своего места. Он протянул руку, и девушка, понимая, что у неё нет другого выхода, взяла её, как будто соглашаясь с её новым, невыносимым миром. Мафиози наблюдали за этим молчаливо. Некоторые с уважением, другие — с паническим страхом. Они знали, что им не хватит смелости, чтобы так же встретиться с Валентино. Валентино встал, отпустив её руку, и кивнул своим людям. — Пошли. — Его слова звучали как приговор. И вот она шагнула в этот тёмный мир, ведомая одним из самых страшных людей в этом аду.

***

Женщина следовала за Валентино, её шаги были уверенные, но сердце колотилось в груди, как барабан. Каждый её шаг вёл её дальше в этот тёмный, беспощадный мир, от которого уже не было пути назад. Валентино шел рядом с ней, его тень как будто была всегда на два шага впереди, и она не могла избавиться от ощущения, что эта тень следит за каждым её движением. Он не говорил ни слова, но его молчание было даже более устрашающим, чем любые угрозы. Когда они подошли к огромному чёрному лимузину, стоящему у края тротуара, водитель, высокие и сдержанный мужчина в строгом костюме, открыл дверь, не взглянув на них. Валентино вежливо кивнул ему, но его взгляд был холодным, как лезвие ножа. — Залезай, — произнёс он, когда заметил, как девушка стоит в нерешительности. Он знал, что она была напугана, но не собирался проявлять к ней ни малейшего сочувствия. Он сам вылез из машины, чтобы открыть ей дверь, словно она была его собственностью. Девушка не могла не заметить, как только она уселась на мягкое сиденье, мир вокруг стал немного мягче, но только на внешний вид. Внутри лимузина было что-то зловещее, угрожающее. Огромные окна тёмного стекла скрывали их от посторонних взглядов. Атмосфера в машине была давящей, и запах роскоши смешивался с каким-то холодным металлом, что оставляло ощущение, что они находятся в замкнутом пространстве, где ни одно слово не имеет смысла, кроме тех, что произнесёт Валентино. — Тебе понравится работать со мной, — сказал Валентино, присаживаясь напротив. Его глаза сверкают в полумраке лимузина. Он не говорил с ней, как с человеком. Он говорил с ней, как с вещью, которую можно будет использовать, а потом выкинуть. — Ты же понимаешь, что я не собираюсь тебе помогать просто так, да? — Он потянулся к своей папке, достал документы и разложил их перед ней. — Это бизнес, детка. Большой бизнес. Ты просто пока не понимаешь, как много ты можешь зарабатывать. А я тебя научу. Когда машина поехала, девушка попыталась удержаться от мысли, что её жизнь уже не будет прежней. Все, о чём она мечтала, казалось таким далеким, незначительным, будто бы она была просто частью чужой игры. И теперь она была поглощена этим миром. Валентино продолжил разговор, но его слова звучали как приговор. Он говорил об этом, как о чём-то обыденном, что не стоит особо обсуждать. Его взгляд был наполнен холодом, а его голос, когда он продолжал, не предлагал никаких вариантов. — Ты будешь работать в моей студии. — Он ухмыльнулся. — Не переживай. Всё будет по правилам. Но помни: чем быстрее ты поймешь, кто здесь главный, тем проще будет работать. Ты будешь звёздочкой. Просто выполняй свои задачи, и я обеспечу тебе всё. Машина остановилась возле огромного здания, которое издалека казалось чем-то между роскошным отелем и промышленным центром. Это был его бизнес. Его студия. Там снимались фильмы, которые даже в аду считались запрещенными. Валентино, кажется, создал свою собственную индустрию, в которой все играли по его правилам. Вместе с девушкой они направились в здание. Внутри было намного жарче, чем она ожидала. Тёмные коридоры, зловещий запах, смешанный с запахом косметики и дешёвых духов. Он провёл её по длинному коридору, и вот, наконец, они оказались в одной из студий. На фоне огней стояли камеры, на полу были расставлены мягкие подушки и кровати. Сексуальные плакаты на стенах, казалось, создавали атмосферу, которая была очень далека от того, что девушка когда-то считала нормальным. Женщина почувствовала, как её живот сжался от страха и отвращения. — Здесь ты будешь работать. — Валентино указал на одну из съёмочных площадок. — Ты не просто звезда. Ты товар. И этот товар стоит дорого. Запомни это. Если ты будешь работать хорошо, у тебя будут все привилегии. Если плохо — забудь, что когда-то была человеком. Когда он оставил её в студии, девушка почувствовала нарастающую пустоту внутри. Это было место, где всё происходило. Место, где разрушались жизни и души. Но Валентино держал её за руку, словно бы ведя её по пути, с которого нет возврата. Она всё ещё не знала, что ей делать, но в ту минуту она поняла: её свобода была убита ещё до того, как она ступила в этот мир. Девушка стояла, оглядывая студию, и пыталась заставить свои мысли не хаотично метаться в голове. Она не могла поверить, что её жизнь в одно мгновение обернулась таким кошмаром. Валентино говорил уверенно, его слова были как железные оковы, не оставляющие места для сомнений или надежды. Она оказалась в тёмном лабиринте, и её задача теперь — найти выход или стать частью этого ада. Валентино ушел, оставив её одну в комнате, наполненной дикими огнями и пустыми звуками, эхом отдалявшимися где-то вдали. Студия выглядела как театральная декорация для кошмарного сна. Всё, что она видела, было грязным, аморальным, но в то же время — привлекательным для того, кто ценил жестокость этого мира. Тех, кто здесь был, можно было разделить на два типа: те, кто подчинялся и понимал, что их существование принадлежит Валентино, и те, кто пытался сбежать, но всегда возвращались, потому что не могли выжить в других условиях. А теперь она должна была стать частью этого цикла. Вдруг, из темного угла студии, к ней подошла женщина, одна из тех, кто работал в этом месте. Она была гораздо старше девушки, но её взгляд был таким же пустым и обречённым. На её лице не было эмоций — она казалась бы картиной, написанной на фоне разложения и разрушения. Подойдя, она тихо сказала: — Ты новенькая? — её голос был хриплым, но спокойным. — Не переживай, ты быстро привыкнешь. Здесь все так или иначе становятся частью игры. Девушка не могла ответить, её горло сдавило от страха, и она не знала, что делать. Трудно было представить, что её ждёт, но её внутренняя борьба не останавливалась. Женщина, заметив её замешательство, продолжила: — Не думай, что ты можешь отсюда выбраться. У тебя нет выбора. Ты должна будешь следовать правилам. Но не переживай. Это не так плохо, как тебе кажется. Тут много разных людей, каждый делает то, что должен, и зарабатывает свои деньги. Валентино всегда найдёт тебе место. Девушка, не зная, что делать, просто кивнула. В её глазах был страх и неуверенность, но она не могла позволить себе проявить слабость. Она понимала, что здесь на слабых не жалуются — их просто раздавят. В этот момент вошёл сам Валентино, его появление было таким, как всегда — уверенным и властным. Он посмотрел на девушку, оценил её с головы до ног, как будто она была просто очередной игрушкой, которую можно использовать. — Ну что, как ощущения? — спросил он, не скрывая своей насмешки. — Теперь ты понимаешь, что значит быть частью моей команды? Девушка молчала. Что она могла сказать? Слова не могли передать того, что происходило внутри. Но в её глазах было что-то большее — не покорность, но и не сопротивление. Это было что-то среднее, что-то, что ей было нужно, чтобы выжить. Валентино кивнул и обратился к женщине, стоявшей рядом с девушкой. — На неё, наверное, можно будет поставить пару хороших сцен, — сказал он, словно обсуждая покупку нового товара. — У неё есть потенциал. Но пусть сначала привыкнет. Мы с ней поболтаем позже. А пока… подготавливай её. Женщина, не проронив ни слова, взяла девушку за руку и повела за собой в другое помещение. Всё происходило так, как Валентино сказал. Всё было строго, без каких-либо эмоций. Вскоре она оказалась в комнате, полной зеркал и ярких огней. Комната была оборудована для съёмок, и всё в ней было таким, как в кошмаре, который нельзя проснуться. Женщина сняла с неё старую одежду и сказала: — Не переживай. Просто расслабься и постарайся быть естественной. Валентино видит всё. Он оценит тебя по достоинству. Девушка стояла, не зная, как реагировать, но понимала, что сейчас её жизнь была в руках этого чудовища, и она должна была найти способ, чтобы выжить, даже если придётся согнуться под его правила. Скоро в комнату вошёл сам Валентино, с сигарой в руке и взглядом, как у хищника. Он подошёл к ней, на ходу приказывая: — Никаких переживаний. Ты просто сделаешь свою работу, как все остальные. Потом я тебе покажу, как легко и быстро можно получить всё, что хочешь. Но это не бесплатно. Помни это. Девушка посмотрела на него, пытаясь сдержать слёзы, но в её душе что-то ломалось. Всё, что ей оставалось, — это просто слушаться и пытаться сохранить хоть каплю человеческого достоинства в этом аду, который стал её новым домом. Понял, продолжим с учётом новых деталей. *** Девушка стояла перед зеркалом, едва сдерживая внутреннюю дрожь. Всё, что Валентино сказал, звучало как приговор. «Это твой новый мир, здесь не будет жалости». Она всё ещё пыталась вернуться в реальность, в тот момент, когда у неё была хоть какая-то возможность выбора, но чем дольше она оставалась в этом месте, тем больше теряла ощущение, что может вырваться. В комнате всё было подготовлено для съёмок. Свет, камеры, а вокруг стояли люди, все с отсутствующими выражениями лиц, как будто не было ничего особенного в том, что они занимались. Но для девушки это было страшнее, чем любой кошмар. Это был её первый шаг в бездну, и, как ей казалось, назад пути уже не было. Когда она ждала, сердце билось как бешеное, а мысли метались туда-сюда, пытаясь найти хотя бы малую зацепку, чтобы побороть это ужасное чувство беспомощности. В этот момент в комнату вошёл кто-то — незаметный, но сразу привлекший её внимание. Он был стройным, с изысканными движениями, его тело было покрыто лёгкими золотыми украшениями, но самое страшное было то, что его тело было чем-то наполовину человеческим, наполовину паукообразным. Это был Энджел Даст. Девушка не знала его, но её интуиция сразу подсказала, что этот демонический персонаж был каким-то важным. Он был не просто актёром, он был игрушкой Валентино, частью этой системы, частью шоу, и, по всей видимости, его участие в съёмках было обязательным. Энджел, как всегда, был безэмоционален, его глаза были слегка прищурены, а улыбка на его лице казалась ироничной и пустой одновременно. Он был идеальным продуктом для этого мира, а каждый его шаг был результатом долгих лет, проведённых в этом аду, где человеческие чувства стали редкостью. Когда он подошёл, взгляд его был странным, как будто бы он видел больше, чем просто человека перед собой, словно знал, как её душа будет раздавлена в этой системе. — Ты новенькая? — его голос был низким и хриплым, как у зверя, только что проснувшегося после долгого сна. Энджел оглядел её с интересом, не без легкой насмешки в глазах. — Забудь о мире за пределами этого места. Тут только твоя роль. Девушка пыталась говорить, но слова застревали в горле. Он был не просто актёром. Он был частью этого ужаса, его жизнь была лишь иллюзией, созданной Валентино. Сколько бы она не пыталась разобраться в том, что происходит вокруг, Энджел был как зверь в клетке, который научился выживать, несмотря на свои цепи. Валентино, появившийся в дверях, подошёл к ним с улыбкой, полной цинизма. — Энджел, готов? — спросил он, как если бы это было очередной рутинной задачей. — Девочка тут новая, она готова к съёмкам. Энджел улыбнулся, его взгляд был холодным, и в его глазах было столько боли, что девушка не могла не почувствовать этого, несмотря на его внешнюю безразличность. — Конечно, Валентино. В любом случае, мне это не впервой. — его голос стал ещё более спокойным и безэмоциональным. Девушка почувствовала, как её сердце замерло. Она не могла не заметить, что Энджел, несмотря на свою демонскую сущность, был такой же жертвой этой системы, как и она. Но он играл свою роль, с улыбкой, полной пустоты и отчаяния. Съёмки начались. Она не знала, чего ожидать, но одно было очевидно: она была всего лишь частью игры, и её жизнь здесь стоила не больше, чем пластиковая игрушка, которую можно использовать и выбросить. Энджел, как опытный актёр, знал, как скрывать свою боль, но теперь её внимание было сосредоточено только на нём. Он был более, чем просто актёр. Он был жертвой, и, как и все другие, он пытался выжить в этом аду, скрывая свою рану. Но девушка не могла быть уверена, сможет ли она пройти через это, не потеряв себя. И пока Валентино стоял и наблюдал за процессом, девушка поняла, что она стала частью этой системы, безжалостной и жестокой. Всё, что она могла делать, — это выживать, пока не найдёт способ вырваться, если вообще найдет его. Энджел Даст, взгляд которого был наполнен печалью и сожалением, подошёл к ней ближе. Он был готов сыграть свою роль, но в его глазах было что-то, что заставляло её задуматься. — Ты можешь выжить здесь, если поймёшь, что тебе нужно играть по правилам. Это всё, что у нас есть, — сказал он, его голос почти шепотом. Девушка молчала, чувствуя, как её душа разрывается.

***

Девушка стояла под яркими студийными софитами, и их неестественный свет резал глаза. Казалось, они проникали сквозь кожу, разрывая её на тонкие слои, оставляя только обнажённую, дрожащую душу. В воздухе витал запах дешёвого парфюма, пота и сигаретного дыма, впитавшегося в стены этого места, будто напоминание, что здесь не существует ничего святого, ничего чистого. Её сердце билось неистово, как загнанное животное, пойманное в капкан. Колени дрожали, словно вот-вот подкосятся, но страх удерживал её на месте. Казалось, что тело перестало принадлежать ей. Оно больше не было её убежищем, её храмом — оно стало товаром, объектом, частью грязного механизма, вращающегося без её воли. Валентино наблюдал за ней с насмешкой, как будто его забавляло её состояние. В глазах демона плясала тень удовольствия — ему нравилось смотреть, как ломаются новички. Он уже видел это тысячи раз, но каждый раз находил в этом зрелище новый оттенок наслаждения. — Ты уже поняла, как тут всё устроено, детка? — его голос был шелковым, но в каждом слове чувствовалась сталь. Она сжала кулаки. Хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, обволакиваясь вязким, липким страхом. Из темноты шагнул другой силуэт. Высокий, худощавый, с паучьими конечностями и вызывающим выражением лица. Энджел Даст. Его глаза, скрытые за длинными ресницами, смотрели на неё с лёгкой насмешкой, но где-то в глубине этого взгляда скрывалось нечто большее. Не просто безразличие — тень понимания, тень той же боли. — Ох, новенькая? — его голос был легкомысленным, почти игривым, но в нём сквозила нота усталости. — Детка, расслабься. Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее будет. Она стиснула зубы. Она не знала, как быть, что делать, как дышать в этом пространстве, пропитанном гнилью и развратом. — Ты готова? — раздался голос Валентино. Готова? Что значит готова? Готова к чему? Она не ответила. Но ответа никто и не ждал. Когда к ней прикоснулись в первый раз, её тело словно онемело. Казалось, что она выпала из реальности, стала пустой оболочкой, которую можно мять, гнуть, подчинять. Оковы страха сковали её, душа закричала, но этот крик остался внутри, не прорвавшись сквозь губы. Всё, что происходило дальше, было похоже на странный, искажённый танец. Грубые движения, резкие, беспощадные. Паутина лжи, боли, подчинения, растянувшаяся вокруг неё, обволакивала, заставляла тонуть. Девушка ощущала на себе грубую агрессию: непочтительные толчки сзади заставляли её кричать от боли, но стоически скрывала слёзы перед камерой. Энджел жестоко издевался над ней — хлестал кнутом, принуждал принимать дилдаки в рот и оставлял на теле следы зубов. Она чувствовала, как её разрывают изнутри, как ломается её воля, как угасает искра надежды. Но в какой-то момент, среди всего этого хаоса, она уловила взгляд Энджела. И в этом взгляде было что-то, что говорило: «Ты не одна.» *** Тишина была громче крика. Она не знала, сколько времени прошло. Час? Вечность? Всё смешалось: обжигающий свет, приглушённые звуки, чужие руки, дым, смех… всё это напоминало затянувшийся кошмар. Где-то в углу комнаты хрипло засмеялся Валентино. Его силуэт, высокий и мерзкий, вырисовывался на фоне красных стен. Он, как паук, сидел в центре своей сети, зная, что жертва уже не вырвется. Она даже не пыталась пошевелиться. Казалось, тело больше не принадлежало ей. Оно было чужим. Ненужным. Грязным. Рядом с ней сидел Энджел Даст, молча куря сигарету. Его взгляд был отстранённым, пустым, но, казалось, он что-то искал в её лице. Как будто пытался понять, сломалась ли она окончательно или ещё сопротивляется. — Сделай одолжение, детка, — наконец заговорил он, выпуская облако дыма. — Не начинай рыдать. Это не поможет. Она не ответила. Просто смотрела перед собой, не моргая. Где-то хлопнула дверь, раздался низкий голос: — Босс, тут одни ребята интересуются бабой. Спрашивают, продаётся ли она. У неё внутри всё сжалось. Валентино ухмыльнулся. — Смотря сколько предложат, хах. Энджел тихо выругался. А девушка поняла, что кошмар ещё не закончился. Тишина висела в воздухе, словно перед взрывом. Девушка чувствовала, как сердце глухо стучит в груди, но всё остальное внутри неё будто окаменело. Она уже не знала, чего бояться больше — того, что происходит сейчас, или того, что будет дальше. Валентино лениво потянулся, стряхивая с рукава пепел сигары, и взглянул на неё так, будто она была просто очередной игрушкой на полке, безликим товаром, который можно продать, сломать или выбросить. — Ну что, детка, хочешь стать чьей-то собственностью? — его голос капал ядом. Она молчала. — Бля, Вал, давай без этого говна, а? — неожиданно раздалось сбоку. Энджел. Девушка повернула голову, увидела его взгляд — отстранённый, но напряжённый. Он не заступался, не пытался её спасти, но и не участвовал в этом цирке. — Чё ты паришься, Дасти? — Валентино ухмыльнулся. — Ты тоже был таким же, когда пришёл сюда. Прошло? Прошло. Она привыкнет. Все привыкают. Энджел нахмурился, нервно дёрнув ухом, но ничего не ответил. А Валентино уже перевёл взгляд на вошедших. Двое мужчин. Тяжёлые, пахнущие кровью и сигаретами, в дорогих костюмах, но с глазами, полными мрака. Они были не просто клиентами — они были чем-то хуже. — Мы слышали, у тебя есть новый товар, — сказал один из них, проходя ближе. Девушка чувствовала, как внутри всё сжимается. — А если и так? — Валентино подался вперёд, лениво изучая их. — Мы берём. — Не торопитесь, парни, — Вал засмеялся. — Товару нужно немного… привыкнуть. Не люблю, когда ламаются в первый день. Это портит удовольствие. Он перевёл взгляд на неё. — Правда, детка? Её скрутило от отвращения. Она уже не знала, на что надеяться. На смерть? На побег? На то, что кто-то заступится? Но в Аду не было героев. Был только выбор: либо сломаться, либо стать частью этой грязи. Энджел отвернулся, делая вид, что ему всё равно. Но она видела, как нервно дрожат его пальцы. Девушка чувствовала, как холодный страх разливается по венам, сковывая каждую клетку тела. Сердце гулко билось в груди, но движения не было. Она была парализована. Валентино смотрел на неё, ухмыляясь, как хищник, что загнал жертву в угол. — Ну, детка, похоже, у тебя появились новые хозяева. Её смутило. Эти двое ублюдков чужие, страшные, насквозь пропитанные жестокостью смотрели на неё, как на мясо. Оценивающе. Приторно медленно. Один из них протянул руку, сжав её лицо между пальцами. — Хм… Вал, ты уверен, что она выдержит? — его голос был маслянистым, противным. Валентино рассмеялся: — Она быстро научится. Здесь все учатся. Девушка дёрнулась, инстинктивно пытаясь вырваться, но хватка стала сильнее. — Есть огонь. Мне нравится, — усмехнулся второй. Она была загнана в угол. Бежать некуда. Никто не поможет. И тут раздался голос Энджела: — Блять, вы вообще охуели? Все повернулись к нему. Он стоял, опираясь на стену, и смотрел прямо на Валентино. В глазах плясало раздражение, но под ним скрывалось нечто глубже незаметная, но реальная ненависть. — Ты мне говорил, что сегодня у меня выходной. А теперь я должен участвовать в этом говне? Валентино прищурился, затягиваясь сигаретой. — Ты, блядь, решил правила мне диктовать, Энджел? — Нет, но ты знаешь, что я лучше работаю, когда не заставляют, — он усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья. Возникла пауза. Валентино пригляделся, потом лениво махнул рукой. — Ладно, хер с тобой. Забавляйся как хочешь. Энджел не ответил. Он просто схватил девушку за руку и потащил к выходу. Она не сопротивлялась. Она не понимала, спасение ли это… или просто новая клетка. Энджел тащил её за собой через коридоры, пропахшие потом, дешёвыми сигаретами и чем-то ещё, более тошнотворным. Девушка почти не соображала, ноги заплетались, а сознание тонула в тумане ужаса. Он не говорил ни слова, только сжимал её запястье так, что ногти больно врезались в кожу. Они свернули за угол, прошли через какую-то раздевалку, заваленную костюмами, кожаными ремнями, масками. Где-то вдалеке слышались голоса, смех, тяжёлые вздохи, хлопки. Всё.вокруг было слишком… грязным. — Шевели задницей, детка, пока у меня есть терпение, — пробормотал Энджел, оглядываясь. Она споткнулась, но он резко дёрнул её вверх, удерживая на ногах. — Больно… — выдавила она. — О, серьёзно? Да ты ещё даже не знаешь, что такое боль, — он усмехнулся, но без злобы. Просто констатировал факт. Он резко остановился перед массивной дверью с красной вывеской «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ», распахнул её и втолкнул девушку внутрь. Грохнулась на пол, ладонями ударилась о бетон. В воздухе витала пыль. Комната была маленькой, с единственным тусклым светильником, покосившимся в углу. Какая-то кладовка? Она подняла голову и увидела, как Энджел запирает дверь на ключ. Её прошиб холодный пот. — Ты… ты что делаешь? Он вздохнул, закинул ключ в карман и обернулся к ней. — Спасаю тебе жопу, дурочка. Она молчала, сердце всё ещё бешено колотилось. — Сиди тут и не шуми, поняла? Если вылезешь — тебя либо продадут, либо прикончат, а я не хочу за тебя отдуваться. — Почему ты… почему ты вообще мне помогаешь? Энджел нервно сглотнул, убрал с лица выбившуюся прядь меха и хмыкнул. — Я просто не люблю, когда Валентино играет в свои ёбаные аукционы. Он подошёл к двери и положил на неё ладонь, будто прислушиваясь. — Ты, конечно, облажалась по-крупному, раз попала сюда, — бросил он через плечо. — Но, может, у тебя ещё есть шанс выбраться. Она вжалась в стену, сжав колени. — Ты ведь сам его… игрушка. Почему ты не сбежал? Он усмехнулся, но в его глазах было что-то сломанное. — Я давно проебал этот шанс. Дверь приоткрылась, и он исчез за ней, оставляя её в темноте. Только тогда она почувствовала, как по щекам текут слёзы. Тишина давила, будто воздух в комнате загустел. Девушка сидела на холодном бетонном полу, обхватив себя руками. Сердце грохотало, мысли путались. Он ушёл. Оставил её. В этой чёртовой кладовке. В этом грязном аду. Она судорожно втянула воздух, пытаясь успокоиться. Но перед глазами всё ещё стояли эти взгляды — голодные, оценивающие. Этот мерзкий голос Валентино: «Она быстро привыкнет». Нет. Она не привыкнет. Она не станет частью этого дерьма. Вцепившись пальцами в волосы, она закрыла глаза, пытаясь справиться с дрожью. Всё тело болело, но моральная боль была хуже. Она чувствовала себя грязной. Раздавленной. Беспомощной. «Почему Энджел помог мне?» Он ведь такой же, как они. Раб Валентино. Но в его взгляде было что-то другое. Что-то сломанное. Она глубоко вздохнула. Сейчас не время думать об этом. Снаружи раздался шум. Голоса. Кто-то ругался. Громкий хлопок — будто кто-то ударил кулаком по столу. Она замерла. — Где эта сучка? — прогремел знакомый голос. Её сердце ушло в пятки. Они её ищут. Блять. Она огляделась, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь. Но вокруг только коробки, стеллажи, пыль. Дверная ручка дёрнулась. Она вжалась в стену. — Сука, заперто. — Энджел, ты ее не видел? Долгая пауза. — А я, блять, няня что-ли? — раздался ленивый голос паукообразного. — Ты был с ней последним! — А ты был с мозгами последним, но, кажется, проебал их, — Энджел хмыкнул. Раздался звук удара. Кто-то кого-то врезал. — Ты забыл, где твое место, Дасти? — прорычал Валентино. Тишина. Девушка сжалась в комок, моля, чтобы дверь не открыли. — Я заебался с вами нахуй! — взревел Вэл. — Найдите ее! Если она сбежит, я вас сам выебу в глотку, ублюдки! Тяжёлые шаги. Уходят. Она почти не дышала. Только когда все стихло, медленно родняла голову. Надо выбираться. Сейчас или никогда. Голова кружилась, руки дрожали, но она знала: если останется здесь — всё кончено. Девушка медленно поднялась, стараясь не издать ни звука. Дверь была закрыта, но что-то внутри подсказывало: долго её не оставят в покое. Они ищут. Они разъярены. Она подошла к стеллажу, быстро осматривая ящики. Гвозди, инструменты, какие-то грязные тряпки. Нож? Хоть что-то? Ничего. Она сжала зубы, подавляя панику. Вспомнила, как в детстве лазала через окно, сбегая из дома. Тогда это было игрой. Сейчас — вопросом жизни и смерти. Она осмотрелась. Узкое вентиляционное отверстие в углу. Маленькое, но, может, она пролезет. Подпрыгнула, ухватившись за края, подтянулась, упираясь ногами в стену. Больно. Тело ещё не отошло от шока. Но страх гнал вперёд. Забралась внутрь. Темнота. Пыль. Спёртый воздух. Главное — не застрять. Она медленно поползла вперёд, чувствуя, как металл холодит кожу. Дыхание тяжёлое. Сердце бешено колотится. Где-то вдалеке раздался крик: — Она исчезла! Сука. Ускорилась. Вентиляция вела куда-то вверх. Лёгкие горели от напряжения, руки скользили, но она продолжала лезть. Только бы не упасть… Внизу хлопнула дверь. — Проверяйте всё, блядь! Она не могла далеко уйти! Голоса стали ближе. Она забилась в угол, замерла, задержав дыхание. Шаги. Чей-то голос: — А если она в воздуховоде? — То режь его нахер! Металл застонал от удара. Блять! Она резко поползла вперёд, игнорируя боль. Сзади раздался треск. Металл гнулся. Выход. Где выход? Свет. Впереди. Она толкнула решётку, но та не поддавалась. — Да ёбаный ты в рот! Сзади уже слышались удары. Она ударила по решётке ногами. Раз. Два. Три! Она вывалилась наружу, кубарем покатившись вниз. Острая боль пронзила спину, но времени не было. Девушка огляделась.Коридор. Длинный, узкий. Дверь в конце. Из вентиляции раздалось: — ВОН ОНА! Она рванула с места, на последнем дыхании мчась к двери. Позади крики, топот. Рывок. Ручка в руках. Толчок. Свет ударил в глаза. Она выбежала наружу. Свобода? Или новый кошмар?