Song of the Dragon Queen / Песнь драконьей королевы

— Яйцо вашей драконицы, Среброкрылой, то что вы выбрали для колыбели вашего брата, покойного принца Бейлона... — так же тихо, нерешительно ответил, смотря на драконью всадницу, драконоблюститель. Он замолчал, почувствовав, как взгляд девушки стал тяжелее, словно свинец, и его невозможно стало выносить. Старейшина опустил голову, но всё ещё мог чувствовать давящую на виски тишину и видеть то, как сжимаются в кулаки руки принцессы. Невольно он, да и не только, подумал, что ему не избежать казни; Брисбери, знавший о легендарных безумствах Таргариенов, вжался в кресло, вцепился в подлокотники и со страхом стал наблюдать за младшей дочерью правителя. Лионель, не раз наблюдавший за похождениями и выходками брата короля, невольно задумался, что и принцессе передалась та же черта, и «вряд ли это кончится чем-то хорошим». Напрягся и Визерис, готовый в любую секунду подняться со своего места и увести дочь. Но были и те, кто наблюдал за происходящим, как за спектаклем — лорд-десница и мастер над кораблями, обоих это забавляло, но вот о завершении представления каждый думал по-разному: Отто желал, чтобы принцесса сорвалась, перешла границу и пала в глазах государя, находящего её как милую и спокойную дочь; тогда как Корлис надеялся, что гнев будущей невестки взбодрит этот утопающий корабль под названием «Малый совет». Рейнира шагнула к сестре и коснулась её руки, потянув на себя, на что сестра хмуро усмехнулась и, будто с кем-то соглашаясь, кивнула. — Лорд Стронг, мастер над законами, скажите: «Кому принадлежит дракон?», — безразличным тихим голосом спросила Лейя. Лионель нахмурился, не до конца понимая к чему сей вопрос, он посмотрел на его милость и тот кивнул, позволяя ответить. — Оседлавшему его, — замолчал, — Всаднику. И вновь кивок. — Кому принадлежат яйца сего дракона? — и вновь тот же тон. — Всаднику, — последовал ответ. — Что полагается укравшему их? – Отто тихо усмехнулся, наблюдая за тем, как громко сглатывает Стронг, который не отвечает. Лейя поворачивает голову в сторону советников и делает шаг вперёд, убрав руки за спину, и сама тихим, словно ветер голосом отвечает на собственный вопрос: — Наказание, — и ещё шаг. На сей раз она смотрит на отца, — Мой король и отец, ты знаешь право всадника. Визерис поднимается со своего места, но не решается подойти к дочери, хотя прекрасно понимает, что к чему. — Я на правах всадника Среброкрылой требую наказания для принца Деймона Таргариена! — яростно, почти рыча воскликнула та. На сей раз со своего места встаёт Отто, и уже издевательски смотрит на младшую принцессу. — Вы слишком юны, чтобы требовать подобное... — Вы слишком наивны, раз думаете, что вы в том положении, когда можете напоминать о правах требования всаднику одного из самых огромных по величине драконов,— резко перебив Хайтауэра заявила Лейя, и вновь посмотрела на отца, — Я надеюсь, что моё требование рассмотрят и приведут в исполнение, ваша милость. Коротко поклонившись, девушка бросилась из зала прочь, практически сваливая с ног старшую сестру, что на протяжении всего разговора пыталась утихомирить её. — Лейя! — воскликнул Визерис, как только дочь оказалась за порогом, а когда она исчезла из виду устало вздохнул. Его дочь — дракон, и этим всё сказано. Визерис тяжело вздохнул и досадливо опустил взгляд, но кулаки его все так же оставались сжаты со всей яростью. И вот он посмотрел на своего главного советника: — Соберите отряд, Отто, — приказал король и направился к выходу. Дальше прозвучали слова, поставившие всех присутствующих в ступор, — Я отправляюсь на Драконий камень, притащу Деймона сюда и призову к ответу! — Ваше Величество, я против, — остановил правителя Отто, теперь все взгляды были направлены на него, — Это слишком опасно: принц Деймон слишком распоясался, и никто не знает, что у него на уме. Пошлите меня. Таргариен задумался. Лорд-десница прав, неизвестно чего нужно ждать от брата, но с другой стороны, усмешка брошена не только в его сторону, но и его детям: и дочерям, и Бейлону.

***

Сир Окхарт прекрасно понимал, что на словесном требовании наказания для вора принцесса не остановится и тотчас же последовал за ней, пытаясь остановить от безумной затеи, которую по-видимому понимали только трое — он и обе дочери короля. Наследница Железного трона тоже пребывала не в лучшем расположении духа, но дождалась окончания совета и удалилась к себе. За что Трев был признателен: угомонить сразу двух драконов невозможно! Трев застал спешно покидающих покои Её Высочества служанок, опустивших головы, и понял, что дело плохо. Он быстро подошёл к двери и дернул ручку на себя ненадолго застывая на пороге комнаты, наблюдая за своей госпожой. Гонимая прочь от «умнейших» мужей королевства, Лейя металась по собственной спальне и едва ли не гневно тряслась, проклиная на валирийском своего дядю, запустив пальцы в серебряные локоны. «Все было хорошо, пока Порочный принц вновь не выбил землю из-под её ног своим поступком! Ублюдок!» — про себя произнес гвардеец, закрыв за собой дверь. — Принцесса, — тихим голосом произнес Трев, подходя ближе к девушке. Она вновь что-то сказала, нет, скорее прошипела, и закрыла глаза руками, интуитивно подходя к мягкому ложу, и присела, а после, что больше всего поразило стражника, тихо всхлипнула. Ему казалось, что поступок Деймона ясно определил отношение принцессы к нему — ненависть, но почему же сейчас она плачет? Из-за похищенной собственности? Да, драконьи яйца величайший дар, но будет ли из-за этого плакать Валейна? Нет, она придёт в ярость, что и произошло, но слез не проронит. Так в чем же причина столь резкой перемены настроения? Мужчина шагнул к ней, тяжело вздохнул, а после опустился перед ней на колени, как тогда, шесть месяцев назад, и, долго не решаясь, коснулся её рук, накрыв их своей, облаченной в чёрную кожаную перчатку. — Принцесса? Наконец осознав, что находится не одна, Лейя трясущимися пальцами стала утирать слезы, время от времени содрогаясь плечами и не переставая думать про ужасный поступок своего дяди. — Он не отпускает меня, — сглатывая ком в горле произнесла младшая дочь короля, посмотрев на стражника. Тот нахмурился и в его голове появилась истинная причина поступка принца — напомнить о себе принцессе. Деймон мог бы украсть любое яйцо любого дракона, но украл из кладки Среброкрылой именно яйцо, принадлежащее покойному маленькому принцу. — Принцесса, я уверен, что принц не уйдёт от наказания, — решительно заговорил Трев, — Наш государь справедлив... — Прикажите готовить лошадь, сир Окхарт, — распорядилась Лейя. Мужчина переживающе посмотрел на принцессу. — Это слишком опасно, даже не думайте туда отправляться... — Вы причитаете как септа Марлоу, сир Окхарт, — усмехнулась Лейя, поднимаясь с кровати, — Готовьте лошадь, — её голос стал спокойнее и хладнокровнее, — Я знаю, что делаю: пересекаю хладной сталью нашу связь с дядей. Это конец. Это конец. Она слышит собственный голос, эхом разносящийся в голове, тем временем Окхарт коротко кивает и удаляется: ему не удастся угомонить и одного дракона. Оставшись одна, она скинула туфли и поспешила проделать то же самое с юбкой и лифом; вскоре они покоились в кресле возле камина. Оставшись в одном нижнем платье, девушка поспешила за ширму, где хранились её сундуки с повседневной одеждой и, быстро вытащив оттуда чёрную кожаную тунику, очень похожую на сестринскую, но с алой чешуей на плечах, одела ту. Взяв в руки перчатки она направилась к выходу, но остановилась: не по своей воле, что-то тянуло её вернуться, обернуться и она сделала это. Первое, за что зацепился взгляд, стал сундук и, не долго думая, девушка подошла к нему, откинула крышку назад и замерла. Закрытый тканями и шкатулками с украшениями, почти на самом дне — лучшего места для тайника невозможно найти — покоился Гнев дракона. Лейя подняла глаза вверх, не давая новым слезам побежать по щекам, и прикрыла их, шумно вздохнув. «Ты сам виноват, дядя, сам».

***

Отто внимательно наблюдал за дочерью, что помогала собраться на Драконий камень, стараясь управиться с тяжелым темно-зелёным плащом поскорее и лишний раз не демонстрировать изуродованные и разодранные до крови, теперь уже засохшей, пальцы, но провести отца было не так уж легко, если уж не невозможно, особенно если делать это намеренно. Крепко обхватив её тонкие запястья обеими руками, рассматривая результаты её собственных пыток, Хайтауэр поморщился, глаза выражали полное отвращение. «Дура», — крутилось на его языке. — Ты самая хорошенькая девушка при дворе, зачем ты себя уродуешь? — его глаза гневно сверкнули при свете свечей. Алисента пытается вырвать свои руки из его плена, но тот настойчиво тянет их на себя, — Пойдешь сегодня к королю? Алисента не может понять, это вопрос или приказ. За спиной десницы раздается звук ударяющего об пол металла, и девушка быстро отвечает, не желая чтобы хоть кто-то услышал о её постыдных вечерних визитах в покои короля. — Если пожелаешь, — поджав губы, выдавливает из себя рыжеволосая и, молча, про себя признаётся, как противны её поступки и отцовские намеки. Наконец, на пороге появляется сир Кристон, и Алисент ощущает облегчение от того, что этот порочный разговор закончен. — Добрый день, сир, – тихо, спокойно приветствует гвардейца девушка, отходя от отца. — Миледи, – кивает Коль, и обращается к лорду-деснице, — Я собрал отряд из двух десятков лучших стражников, милорд. Сир Гаорольд с нами. Алисента кивает, получая утвердительный взгляд и тихо удаляется прочь, почти неслышно проговорив: «Берегите десницу».

***

Горячий воздух вновь ударил в лицо, когда драконица и её всадница поднялись выше, пробираясь сквозь густой туман вверх, и девушка невольно закрыла глаза, наслаждаясь чистым воздухом, который она вздохнула полной грудью. И всё же удовольствие удовольствием, но она прибыла на драконий камень не затем. Крепче сжав поводья и проведя щиколотками ног по драконьим бокам, Лейя приказала самке подняться выше — не очень хотелось находиться на одной высоте с замком и в самый неподходящий момент врезаться в одну из башен из-за невозможности развернуться, хотя... «...если в этой башне будешь ты, я и поджечь прикажу» — сузив глаза прошипела принцесса, внимательно осматривая окресности родового гнезда. Предки воздвигли замок на вершине погасшего вулкана или же, как его назвали «овцы», на Драконьей горе, соблюдая все каноны валирийской архитектуры, из-за чего он отличается от других; выстроен из черного камня, внутри высоких и массивных стен расположены башни и строения, а со стен вместо зубцов смотрели тысячи горгулий, все разные: грифоны, демоны, мантикоры, люди с бычьими головами, василиски, страшные псы — можно было подумать, что они выросли на стенах сами собой, и, куда ни глянь, каждая башня или крупные помещения украшались драконами или вовсе принимали их форму. К примеру, кухня, которую смогла разглядеть и узнать с высоты Валейна, представляла собой дракона, свернувшегося клубком, и дым от печей выходил через его ноздри. «Обедом ли кормить своих псин собираешься, дядя?» — громко фыркнула принцесса, уводя Среброкрылую в сторону и заводя на круг, подлетая ближе к следующей башне — Ветрогону, что выглядела, как кричащий дракон, бросающий свои взоры в небеса: здесь находились жилые помещения. «В пекло воспоминания», — гневно подумала Таргариен, сжав челюсти, и обратила взор на внутренний двор, и не зря. Золотые плащи, последовавшие вслед за предводителем вон из столицы, выскакивали из стен замка, вскинув головы вверх и указывая пальцем на серебряную драконицу, в следующие мгновения разразившуюся ревом, будто полностью перенимая настроение своей хозяйки. Лейя усмехнулась и потянулась вперёд, поглаживая свою самку по чешуе: — Умница, моя девочка, — в ответ лишь тихое удовлетворение, которое услышала только Таргариен, — А теперь...Дракарис! Улетая в сторону дабы не навредить замку, ведь она преследовала цель припугнуть Золотые плащи, а не сжечь дотла, приказала драконице выпустить голубое пламя, поджигая редкую траву на берегу. — Вниз! — воскликнула на валирийском Лейя, опускаясь, завершая круг и направляя Среброкрылую на холм вблиз стен замка. Спрыгнув со спины дракона девушка собиралась направиться в замок, но рычание за спиной заставило её остановиться. Лейя прикрыла глаза и уголки её губ слегка приподнялись: «Караксес», но шевелится не стала, почувствовав тёплое дыхание у себя за спиной; несмотря на то, что зверь катал на себе принцесс, когда те были ещё маленькими, он не переставал быть свирепым и совершенно не был похож нравом на миролюбивую Среброкрылую. — Караксес, назад! — разнесся за спиной холодный мужской голос, заставивший Лейю вздрогнуть и начать бороться с желанием обернуться. Шаги Деймона были слышны даже за резкими шевелениями ящера, отодвинувшегося в сторону, пропуская к незваной гостье своего всадника, тогда как принц, положив руку на рукоять меча, усмехнулся, остановившись за спиной племянницы, и наклонил голову в сторону, любуюсь её длинными серебрянными прядями. — Могла бы отправить ворона, я бы приказал подготовить тебе покои, — голос Деймона звучал с привычной ему хрипцой. Сапфировые глаза впились девичью фигуру. Глаза Лейи всполыхнули. — Смеёшься, дядя?! — воскликнула девушка, резко оборачиваясь к мужчине. Теперь их взгляды встретились. Он издевается над ней. Он посмел украсть то, что принадлежит ей – драконье яйцо! И не просто из кладки Среброкрылой, а именно то, что должно было принадлежать её брату, маленькому Бейлону, память о котором и о страданиях матери Деймон посмел оскорбить, назвав того Принцем на один день. Но что могло быть хуже воровства? Отдать драконье яйцо девке из Блошиного конца, что раздвигала ноги перед половиной столицы и неизвестно от кого понесла ублюдка в чреве; глупо верить, что шлюха спала только с дядей. И он, Порочный принц, отдал семейное наследие нерожденному приблудышу неизвестно чьей крови — в этом Лейя не сомневалась — и оскорбил традиции их семьи — дракона получает только дракон. Деймон вновь усмехнулся и сделал шаг вперёд, приподнимая руку в жесте, призывающем к молчанию. — Хватит криков, поговорим в более располагающей обстановке, — не обращая внимания на её недовольства проговорил Таргариен, — Идём. Лейя возмущённо втянула воздух через рот, когда Деймон развернулся и направился в сторону замка, но следовать за ним девушка не собиралась. — Нет. Порочный принц оборачивается и непонимающе вглядывается в лицо племянницы, выискивая хоть малейшее доказательство того, что она передумала и, наконец, готова идти с ним куда угодно, но видит только руки, скрещенные на небольшой груди, которую совершенно не видно под плащом, четры лица, только начавшие терять вид детской мягкости и умиления и заостряющиеся, и холодные глаза, смотрящие на него то ли равнодушно, то ли с ненавистью. — Я никуда не пойду, — добавила тем же тоном девушка, — Мне нужно только яйцо. Он вновь подходит к ней. — Послушай..! — Отдай то, что принадлежит мне, а в скором времени, надеюсь, по милости Богов, и моим детям, — оборвала его Лейя. Деймон рассмеялся. Хрипло, издевательски. — Я слышал, – его глаза сузились, — Морской змей подложил в ложе детёныша. Слышал, но помолвки не было, по крайней мере я не получал приглашение, — ещё один шаг и он наклоняется ближе, — Ты не могла не пригласить своего дядю. Лейя улыбнулась в ответ. — Желаешь проверить? Глаза Деймона недобро загорелись: — На твоей помолвке я буду присутствовать. И на свадьбе тоже. Брови сребровласой поднялись вверх от подобной наглости. «Как он смеет!?» — переместив одну руку на рукоять меча, она сильно сжала ту, а вот Деймону кажется понравилось подобное проявление злости. — Мне не до твоих шуток, дядя, — прошипела девушка на валирийском, — Отдай яйцо. — Ты сказала, что яйцо принадлежит тебе и твоему потомству, что ж... — он остановился, когда его свободная рука обхватила её подбородок, — ... оно будет велико. Я не собираюсь останавливаться после двух. Лейя схватила его за руку и отшвырнула ту прочь, больше не в силах скрывать гнев. — Твоё семя никогда не приживется во мне, дядя. — Уверена? — промолвил Деймон, притягивая принцессу к себе за талию, впиваясь в её нежные губы. Он был нежен, стараясь угодить возлюбленной, но та широко раскрыла глаза в недоумении, возмущенно ударила его в грудь и оттолкнула от себя, выхватывая из ножен Гнев дракона, и направляя острие на дядю, — Убьёшь меня? Лейя усмехнулась. — Спрашивает тот, кто хотел опорочить меня, растоптал ногами память о моем брате, насмехался над смертью моей матери, трахая шлюху и даруя ей ублюдка, — пожав плечами, ответила Лейя, — С удовольствием. — Ваше Высочество! За спиной Порочного принца появился один из Золотых плащей: курносый с каштановыми волосами и карими глазами широкоплечий мужчина, облаченный в традиционное одеяние стражника. Он застыл в немом удивлении, наблюдая за тем, как юная принцесса, которую вблизи он видел в первый раз, направляет меч на его главнокомандующего. Деймон обернулся и, узнав капитана отряда, спросил: — Чего тебе, Стронг? Лейя тем временем опустила оружие и в ожидании посмотрела на мужчину; теперь ей стало понятно, кого он ей напоминал. — Принц, в порту видели десницу с отрядом Белых плащей, — доложил сын мастера над законами, Харвин, — Они направляются сюда. — Пекло! — выругался Деймон, признаваясь самому себе в том, что больше всего на свете он ненавидит хайтауэрского ублюдка; даже сейчас он помешал. Он обратился к Лейе, что тоже не была рада известию о прибытии советника отца: — Встретим дряного гостя.

***

Отто, облаченный в латы и окружённый Белыми плащами и драконоблюстителями, прошёл через первые открытые ворота — Деймон явно подготовился — и минуя густые облака поднимался по редким, возникающим в самый неожиданный момент ступеням на каменном мосту, нависающим над пропастью, но заходить дальше середины не стал: до его ушей донесся звук металла, громкие шаги и яростный драконий рёв. Хайтауэр внимательно смотрел вперёд себя, наблюдая за тем, как из-за, так называемой, белой стены, спускается по ступеням, держа руку наготове Порочный принц, смотрящий на прибывших хищным взглядом. Как и всегда. Чуть поодаль от принца возникла женская фигура, облаченная в белое одеяние, со смуглой кожей и чёрными, как ночь волосами и глазами — лиснийка-шлюха, никому долго догадываться не пришлось, ведь подобных в Блошином конце была сотня. Мисария сомкнула руки на животе, к слову, не подававшем никаких признаков беременности, и прикусила нижнюю губу, заинтересованно смотря на прибывших, тогда как Деймон усмехнулся, встречаясь взглядом с десницей, а после посмотрел на яйцо в своей руке и, покрутив его, легко, словно оно ничего не весит, перекинул в другую, заставив драконоблюстителей дернуться и двинуться с места, но пройти ближе им не дали. Десница посмотрел на принца омраченным взглядом, говорящим, что не стоит повторять, но Деймону было плевать, словно не понимал истинную причину его прибытия: — Приветствую на Драконьем камне, Отто. Хайтауэр не изменился к лице: годы научили его хладнокровности и стойкости. — Тебе больше не место на острове, — начал лорд, — Ты отдашь яйцо дракона, распустишь свою армию, прогонишь шлюху и покинешь Драконий Камень по приказу Его Величества Визериса… — Где сам король? — перебил того Деймон, демонстрируя свое безразличие к его присутствию, — Я его не вижу. Ох, Деймон бы хотел, чтобы брат был сейчас здесь, он бы многое ему сказал... – Его Величество не опустился бы до участия в подобном фарсе, — ответил советник, на что сир Гаррольд подтверждающие кивнул. Деймон перевёл взгляд на рыцаря, стоящего по левую руку от лорда-десницы, и усмехнулся, вспомнив турнир, что проходил полгода назад. Ничтожество, как называл его Таргариен, каждый раз вспоминая о своём первом поражении, удостоилось места в королевской гвардии. — Сир Криспин, верно? — специально коверкая имя, произнес Порочный принц. – Сир Кристон Коль, мой принц, — ответил страж. — А-а, простите, — протянул мужчина, делая вид, что ему действительно жаль, но на самом деле – нет, — Запамятовал! Но вот что не понравилось валирийцу, так это ответ Коля: «Так может принц помнит, как я его спешил?», и вслед за словами последовал яростный взгляд, скрытый за лживым смехом: — Неплохо! — будь они здесь одни Деймон непременно бы показал, что значит драконья ярость. Но Отто было не до спектакля: он желал как можно быстрее выполнить поручение короля и доказать свою верность — он уже близко к заветной цели и не может её упустить. – Какое жалкое зрелище, Деймон, — прервал его веселье Хайтауэр, — Неужели ты так отчаянно ищешь внимания короля, что готов красть, как простой вор? — Я лишь следую традициям дома, как им следовал и мой брат, — ответил Таргариен, крепче придерживая яйцо. Советник покачал головой: – Это традиция для законнорождённых детей королевской крови, а не бастардов от обычной шлюхи. Взгляд Мисарии переменился: она пораженно посмотрела на любовника и вдохнул воздух через рот, но никто не заметил волнения лиснийки. Кому до неё есть дело? — Леди Мисария станет моей женой, — заявил Децмон. — Омерзительно, дядя! — раздалось за его спиной. Десница и Меллос, прибывший с ним, с солдатами посмотрели вперёд себя, заглядывая за спину принцу, тогда как Золотые плащи расступились в стороны, пропуская принцессу, что сложив руки за спину вышла к прибывшим «гостям» и, обогнув дядю, направилась к советникам, но остановилась на полпути. Она замерла и резко обернулась, разглядывая, так называемую, леди Мисарию. И усмехнулась. — С каждым вздохом ты позоришь своё имя, дом и правление брата… — прошипела девушка, смотря в глаза родственника, а после вновь на женщину, — Шлюха — клеймо остающаяся навсегда, — она знала, что Мисария поняла её. Мисария опустила глаза, принимая правоту принцессы. — Наша любовь не знает титулов и традиций, — ответил Таргариен. Лейя поджала плечами: — Пусть. Шлюха никогда не перейдёт черту шлюхи, она останется там, — и обернулась к лорду-деснице. Последний к слову смотрел на неё с нескрываемым удивлением, а после спросил, что она здесь делает. — Пришла за своим, — таков был её ответ. Хайтауэр поморщился и посмотрел на Золотые плащей. – Ну, а вы, городская стража, поддерживаете измену принца? — поинтересовался Отто. – Король поставил меня над ними, они верны мне! — воскликнул Таргариен, вытягивая руку с яйцо, —Ты пришёл за яйцом, так вот оно. Лейя усмехнулась, скрестила руки на груди и подойдя к бортику моста, оперлась на него с интересом наблюдая за происходящим: яйцо она все равно заберёт, но если они перебьют друг друга будет не так уж и плохо. Отцу и короне будет лучше. – Сумасшедший, — промолвил Отто, чем вызвал улыбку у принцессы, —Тебе не выжить. – К счастью тебе тоже, — в ответ кинул Деймон. – Прибегнешь к насилию здесь, объявишь войну своему королю. – Чудесно! «Убейте друг друга!» — внутренний голос Лейи требовал расплаты от Деймона за то, что пытался опорочить её, а от Отто за мерзкие слухи про них с Лейнором. – Даже если погибнет твой нерождённый ребёнок и его мать? — в тот же миг раздался звон металла: все оголили мечи и направили друг на друга. Лейя же, словно ничего не происходит, повернула голову назад, услышав рёв Среброкрылой, а после заметив её высоко в облаках. Пролетая над войсками она вновь издала рык, и опустилась за спины Белых плащей, и позже оказалось, что и Караксес решил издать рёв, выходя из убежища и всматриваясь куда-то вдаль, заставив напрячься всех присуствующих, кроме Таргариенов. — Вы все, — посмотрела в сторону Белых плащей, — Убрали клинки в ножны, — она выпрямилась и яростно посмотрела на мужчин. Те не сдвинулись с места, — Уберите. Отто посмотрел туда же, куда ещё минуту назад смотрела принцесса и повторил её приказ: — Уберите оружие, — Лейя улыбнулась уголками губ, стоило тихому, больше похожему на песнь, рыку дракона, летевшего под каменным мостом, стать громче, благодаря чему все обратили на него внимание, в особенности Отто. Облака разошлись, позволяя воспарить над головами всех присутствующих желтой драконице и её всаднице, взвившихся выше, чтобы сделать ещё один круг и найти более удобное место для посадки. Наконец, они осели на мосту перед Среброкрылой, дабы лишний раз не тревожить самку, и Рейнира, откинув поводья, спустилась по небольшой веревочной лестнице, прикрепленной на всякий случай к седлу, и прошла меж толпы мужчин к родственникам. — Что вы здесь делаете, принцесса? — ожидаемо постарался остановить её лорд-десница, загораживая путь наследнице. — Предотвращаю бойню, — ответила Нира, желая приблизиться к сбежавшей из замка сестре. — Сир Кристон, проводите принцесс в безопасное место... — приказал Хайтауэр. Рейнира лишь хмыкнула и всё-таки вышла вперёд: — Постарайтесь не напугать Сиракс, милорды. Она любит меня защищать, — бросила им напоследок будущая королева, дернув плечим, — Сестра, — Лейя кивнула и встала за спину сестры, позволяя той подойти ближе к дяде, — Мой отец нарёк меня принцессой Драконьего Камня. Это мой замок, в котором ты живёшь, дядя. Деймон качнул головой. — Нет, ты не достигла ни зрелости ни ума твоей сестры. — Ты разгневал своего короля, – проигноривала его речи принцесса. — Не пойму почему, — насмешливо ответил Порочный принц, — Это день празднества, я женюсь. — У тебя есть жена, — сказала Нира, сжав кулаки. За спиной наследницы раздался тихий смех. — Лучше спроси, помнит ли он о ней,— сказала Лейя, заглядывая в сапфировые глаза дяди из-за спины сестры. — Её выбирал не я, — Таргариен смотрел то на старшую племянницу, то на младшую. Рейнира непонимающе наклонила голову в сторону и спросила: – Неужто так надобно было красть яйцо моего брата? — После рождения ты разделила колыбель с драконом, — напомнил мужчина и посмотрел на другую маленькую возлюбленную, — Тебя же посадили на дракона в первые дни, — сребровласая усмехнулась. Решил задобрить их воспоминаниям? — Того же я желаю для моего дитя. –У тебя есть дитя? И все же Рейнира искренне надеялась, что все написанное в письме было неправдой, но... А если у дяди действительно будет ребёнок, изменится ли он в лучшую сторону и помирится ли с отцом? — Бастард, — поправила сестру Лейя, ставшая с ней наравне, — Неудивительно. Деймон усмехнулся и кивнул. — Однажды будет, — а после заговорщически посмотрел на младшую племянницу и, поняв, что их услышит и поймёт только Мисария, добавил, — Будь уверена моё семя когда-то встретится с твоим чревом. Лейя моментально побледнела, услышав его слова, и посмотрела на сестру, что непонимающе посмотрела сначала на мужчину, а после на неё и по новой — расспросов не избежать. «Ублюдок, что ты наделал!» Деймон оглянулась назад, услышав стук удаляющихся каблуков — Мисария решила покинуть их. Рейнира втянула воздух через рот, решив, поговорить с сестрой позже, сначала нужно было завершить дело: — Я стою здесь, дядя, — вновь заговорила Рейнира, — Объект твоего гнева. Из-за меня ты потерял право на трон. Если желаешь стать наследником, надо убить меня и мою сестру. Давай же и покончим с этой вознёй. Деймон долго смотрел на дочерей брата, но вместо тысячи слов, которые так и рвались из его рта, он отступил назад и кинул в руки Рейниры яйцо, которое она чудом поймала, и спешно удалился со своими рыцарями. Лейя же кивнула и снова тяжело вздохнула, решив сделать тоже самое: она поспешила к своему дракону, не желая больше оставаться рядом с дядей ни минуты. — Вверх!

***

В покоях, в которых остановилась любовница Порочного принца, повисла долгая и утомительная тишина, сопровождающая раздумья женщины, стоящей рядом со столом, сжавшей его края и смотрящей куда-то вдаль стеклянными глазами, что были полны разочарования. Разочарования в своём выборе — Деймон не смог выполнить обещанного, хотя стоило ли ждать другого? Затишье прервал Таргариен, сначала открыв дверь, из-за чего та издала характерный звук, потом подойдя к любовнице и обнимая ту за талию, а откинув Тёмную сестру прочь, прижался к смуглой шеи Мисарии, что разочарованно воздохнув отвела голову в сторону, в нежелании встречаться с ним взглядом. — Ты объявил, что мы поженимся, — заговорила лиснийка. Деймон зарывшийся в её темных густых волосах слабо поморщился и отстранился, садясь в ближайшее кресло и откидываясь назад. Нет, жениться на ней он не хотел, но находил в этом неплохой способ разозлить брата, напомнив ему о себе, и показать племяннице, что он готов изменить свое решение, если место Мисарии займёт она, но ничего не вышло. — На утро, — хмуро ответил мужчина. Мисария закрыла тёмные глаза и покачала головой, не понимая, как он может относиться ко всему с таким легкомыслием: — И что я ношу ребёнка, — и не забыла уточнить, — Твоего. — Что ж, быть может после свадьбы так и будет, — пожал плечами принц. — Я уже давно позаботилась о том, чтобы мне не грозили роды, — твердо ответила Мисария, замечая, как ни один мускул не дрогнул на его лице. — Хорошо. Дети такие надоедливые создания, — Мисария усмехнулась. Ему не безразлично будут ли у них дети, нет, просто ему не нужны дети Мисарии, а вот от одной из тех сребровласых девчонок Деймон бы с удовольствием завёл парочку, а возможно и больше. — Ты клялся защищать меня, Деймон! — не выдержав воскликнула шлюха. И вновь ему все равно. — Драконий Камень вполне надёжен. Она качает головой и складывает руки на животе: — Пока король не решит забрать родовое гнездо, — заявила лиснийка, понимающая насколько шатко её положение, — Его люди может и не поднимут голову принца на пику, но что они сделают с обычной шлюхой, которую он взял в жёны и заделал ребёнка? — Никто тебя не тронет. Мисария улыбается уголками губ и качает головой, не веря в обещанное. — Меня продавали мужчинам столько раз, что и не сосчитать. Ещё на родине, которую я и не помню, — и после добавила тихим шёпотом, — Почти всю свою жизнь я прожила в ужасе. — Со мной ты в безопасности... — Ты — Таргариен! — воскликнула женщина, перебив любовника, — Ты можешь позволить себе играть в глупые игры с королём, а я – нет. Я начала служить тебе не ради денег, власти, положения. Я пришла к тебе ради свободы. — Свободы? От чего? — тихим, хриплым голосом поинтересовался Деймон. — От страха.

***

Как только драконица коснулась земли, девушка перевела взгляд на ожидающую её сестру, стоявшую рядом с пригнанной каретой, и провела рукой по чешуе Среброкрылой, откинула поводья, и спрыгнула, ещё раз потрепав ящерицу под шеей, как кошку, к слову удовольствие она получала не меньшее. И отошла назад, позволяя драконоблюстителям и нескольким ученикам подойти к дракону и заняться им, и обернулась, направив свой сапфировый взор на наследницу Железного трона, что кратко кивнула в сторону кареты и в следующие секунды последовала туда сама. Сребровласая тяжело вздохнула и пошла за Нирой. Она подошла к деревянным ступенькам, принимая руку пажа: казалось, что ещё чуть-чуть и она упадёт, настолько ей было плохо от одной мысли о предстоящем разговоре. Девушка вздохнула и поблагодарила юношу прежде чем зайти, и присела на свободное мягкое сиденье тёмного цвета, поправляя кожанную тунику. Дверца закрылась, и карета двигалась. Рейнира, сидевшая напротив, вопросительно посмотрела на сестру, поджавшую губы и теребившую пуговицы на одежде, и громко сглотнула, не решаясь начать разговор, и всё же, немного подумав, заговорила: — Почему ты не осталась в Красном замке? Почему полетела одна? Неужели, не понимаешь насколько это опасно...! — воскликнула девушка, на что сестра только пожала плечами. — Ты тоже не понимаешь, — усмехнулась сребровласая. Нира кивнула, прикусив губу, и быстро посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, словно боясь, что их кто-то услышит, а после наклонилась вперёд и тихо прошептала: — О чём говорил Деймон, сказав, что его семя встретится с твоим лоном? Лейя закатила глаза, сняла перчатки со своих рук, положила их на колени и посмотрела в окно, поставив локоть на небольшой выступ, касаясь тонкими пальцами резной деревянной решётки. Тяжело вздохнула. — Неважно, Нира, — хмуро ответила Лейя. Рейнира покачала головой. — Говори, — уже более яростнее произнесла принцесса, — Что ты скрываешь? — Не лезь в это, Нира. Старшая откинулась назад и непонимающе посмотрела на лицо сестры, ища ответ на вопрос, но в голове зародилась лишь одна догадка, в которую она очень не хотела верить, но зная про влюблённость Лейи и повадки дяди... — У вас... Он... — она замялась, — Вы были близки? Лейя вздрогнула от услышанных слов, пораженно посмотрев на Ниру. Неужели, она такого о ней мнения? — Не смей, Нира, — тихо проговорила девушка, — Не думай обо мне, как о шлюхе. — Ваше поведение, ваши слова и разговоры, ваши отношение друг другу — все указывает на то, что вы перешли черту! — почти крича отозвалась наследница, сжав край сиденья. — Деймон пытался, но не смог! — выпалила Лейя, гневно ударив по стенке. Она вновь отвернулась, — Моя честь всё ещё при мне, — дрожащим голосом добавила девушка. Рейнира приподняла бровь. – Он принуждал тебя..? — Не хочу об этом говорить, — перебила её Лейя, — Просто знай, что я чиста, — она перевела уставший взгляд на сестру и спросила, — Ты же мне веришь? Рейнира нахмурила брови и аккуратно коснулась её рук, накрывая их своими, несильно сжала. Уголка её губ ободряюще приподнялись вверх. — Всегда. Лейя улыбнулась в ответ.

***

Лионель нервно постукивал кончиками пальцев по тёмному дереву и встревоженный смотрел на дверь; король впервые вызывал мастера над законами на разговор под вечер, и Стронг не мог предположить для чего понадобился в столь поздний для работы час. Послышались громкие шаги, стражники отворили двери зала, как только государь переступил порог комнаты и мужчина поднялся со своего места, готовясь поклониться, но Таргариен подошёл к столу быстрым шагом, махнул рукой, позволяя тому занять прежнее положение. Визерис обошёл дубовый стол, подошёл к советнику и наклонился, опираясь руками о стол. — Я пришёл за непредвзятым мнением, — заметил Визерис, настойчиво выделяя «непредвзятым». Лионель понимающе кивнул: порой без подобного совета не обойтись. — Всегда к вашим услугам, государь, – заявил мужчина, кладя руку на пояс. Таргариен благодарно кивнул и опустил голову. И подумав немного, заговорил вновь: — С тех пор как моё имя назвали на Великом совете я чувствовал завистливый взгляд Корлиса Велариона из-за Черноводной. Лионель согласился. Действительно, чета Веларионов после решения совета на несколько лет покинула двор, приехав только на погребение Старого короля и отправляла лишь сухие, недостойные внимания письма, а также скучные отчёты о сборе налогов с Приливов - так они показывали свою гордость и обиду. — Вы стоите выше всех в королевстве, — заметил мастер над законами, — Гордые люди не любят смотреть вверх. Визерис усмехнулся, подходя к своему месту за столом и сжимая спинку стула. — Лейна Веларион. Стронг кивнул, понимая желание короля как можно быстрее закончить разговор — всё-таки он продолжал любить свою покойную жену, а тема второго брака была для него, как серая хворь или дрожь. Мужчина вскинул голову вверх и задумался, обдумывая все плюсы и минусы. — Лорд Корлис — мастер над кораблями, а она – старшая дочь самого богатого дома королевства, — Визерис хмыкнул, ведь услышать подобное было вполне ожидаемо, — Эта девушка из благородного валирийского рода. В ней течёт кровь Таргариенов. Что вас смущает? — непонимающе посмотрел на короля советник. — Я не просил о браке, — ответил Таргариен, — Хорошо, давайте рассмотрим других кандидаток. «Уже лучше», — подумал Стронг. — Смею говорить о дочери лорда Маттоса Тирелла, леди Астаре или леди Юбрет Ланнистер, — предложил советник, — Девицы красивы и достигли брачного возраста, да и на приданое не скупятся. Приданое – то, о чем король хотел бы думать в последнюю очередь. — Говорят руки и иглы западных мейстеров не раз оказывались под юбкой дочери Таймонда, а леди Астаре хороша, как и все цветы, только болезненная — я не хочу хоронить вторую жену за год, — ответил государь расхаживая по залу. Лионель задумался, тогда как король остановился на месте, обдумывая свои мысли и вновь подошёл к советнику. — Что вы думаете про леди Алисент? — поинтересовался Таргариен. — Дочь десницы очень милая, образованная и отзывчивая, и верующая девушка, милорд... — брюнет замолчал, поняв, что к чему. Всё-таки десница успел подобраться к королю ближе всех и его дочь оставила след в израненном сердце государя. Мужчина кивнул, соглашаясь. — А что вы думаете про брак между Таргариенами? — вдруг спросил правитель, присаживаясь в свое кресло. Лионель нахмурился, ведь более не осталось девиц из дома дракона подходящих на роль жены короля. — Отвечу честно, милорд, — Визерис внимательно посмотрел на мастера, — Я не одобряю кровосмешения, но ваш дом — Таргариен, вы отличаетесь от других представителей знати: в ваших жилах кровь дракона. И порой кровь принимает только свою кровь. Визерис одобряюще кивнул, прежде чем двери в зал открылись и на пороге появился стражник: — Государь, принцессы вернулись с Драконьего камня. — С Драконьего камня?! — непонимающе воскликнул король.

***

Едва двери главных покоев Твердыни Мейгора распахнулись перед принцессами, как они в тот же миг столкнулись с гневом, что так отчетливо, но чужеродно отражался на отцовском лице. Каждая из дочерей держалась по-разному: если Рейнира стояла с ровной спиной и поднятой головой, но хмурым взором, то младшая, чувствуя свою вину, опустила голову и разглядывала свои дорожные сапоги. Хотя, стоит отметить, что девушки надеялись на то, что отец не успел поговорить с лордом-десницей, и так он выражает своё, по-видимому, сильное волнение — при этом раскладе ещё есть возможность избежать наказания за проступок. Девушки кратко переглянулись и склонили головы в приветственном жесте, прежде чем двери покоев закрылись. — Вы меня ослушались, — проговорил Визерис, делая несколько быстрых и широких шагов к дочерям, стоило им только появиться в покоях, — Вы покинули столицу, не сказав ни слова, и действовали без позволения короны, — казалось его яростный шёпот слышал весь замок. Он наклонился к Рейнире, беря ту за предплечье, — Ты — моя наследница, тебя могли убить! — Можно присесть? — спросила Нира, указывая на ближайшее кресло. Его мышцы лица дрогнули, поражаясь подобному спокойствию дочери, но все равно разрешил. Рейнира прошла к креслу, присела, её примеру последовала и младшая сестра, тогда как сам король вскинул голову вверх, наверное мысленно спрашивая, за что ему такие дочери, и занял место напротив. — Вы летали на Драконий камень... — вновь заговорил Визерис, но был перебит наследницей. — И вернули яйцо бескровно! Младшая принцесса поддерживающе качнула головой. — Вряд-ли сир Отто справился бы один, — добавила Лейя. — Да, чтож... — протянул король, сдерживая смех, — Я иногда забываю, как вы похожи. В покоях возникла тишина, нарушать которую было равносильно преступлению, и каждый из них поглядывал друг на друга, а после отводил взгляд и разглядывал своё одеяние. И всё же Визерис заговорил вновь, только на этот раз глядя на младшую: — Лейя, оставь нас, мне нужно поговорить с Рейнирой, — Лейя взволнованно посмотрела на старшую, та только кивнула, и принцесса, встав со своего места, подошла к отцу. Она наклонилась к его щеке и легко поцеловала, как делала всегда, а после, тепло улыбнувшись, поспешила удалиться, чтобы не мешать — этим двоим есть о чём поговорить. Визерис тяжело вздохнул, когда дверь за девушкой закрылась и перевёл взгляд на свою наследницу, что приготовилась выслушать его. — Смерть твоей матери — незаживающая рана, — начала Таргариен, — Без неё из Красного замка ушло тепло, которое никогда не вернётся. Рейнира поджала губы, немного прикусив их. — Мне... приятны твои слова, — неуверенно проговорила принцесса. — Жаль, что я не знал, что сказать тебе в тот момент, — хрипло ответил король, отводят взгляд. И снова перед глазами тот злаполучный день, — Было трудно осознать, что мои дочери стали взрослыми, — на его лице появилась винованатая улыбка, — Но я знаю, что ты и твоя сестра понимаете, чего ждут от меня сейчас. — Королю нужна жена, — тихо отозвалась Нира, сжимая руки в крепкий замок. Мужчина кивнул. — Я не смогу заменить твою мать и не собираюсь смешать тебя, — правитель поднялся со своего места, — Но вы — мои единственные дети, и наш род легко оборвать: он уязвим. И вступая в брак снова я постараюсь нас защитить. — Но от кого? — От тех, кто бросит нам вызов, — ответил Визерис, — Я не хочу отделаться от тебя. Слезы, застывшие в глазах Рейниры блестнули при свете огня: — Но ты — король, и служить королевству твой долг, — ответила принцесса, — Матушка поняла бы это, так же, как и я. Мужчина благодарно кивнул и шагнул к ней, беря её руки и накрывая их своими: — Я очень благодарен тебе, — в ответ Нира кивает, но не уходит, как думал король, нет, она остаётся, поднимается со своего места и слегка улыбается. — Позволишь мне сказать, кто будет лучше тебе женой?

***

По прошествии нескольких дней ворон принёс письмо о том, что Деймон Таргариен покинул родовой замок и, распустив войско, отправился в изгнание, в Долину. По крайней мере, так принц написал в письме, но проверять на правдивость никто не стал, что и породило новые слухи; двор начал строить догадки на счёт того, куда же отправился брат короля, но ещё больший переполох случился, когда в столицу вернулись Золотые плащи, решившие сложить оружие, и были великодушно прощены государем. Правда мольбы о прощении не спасли их от урезанного жалованья и понижения некоторых офицеров, особо верных бунтарю-принцу, но знать говорила: «Слишком мягкое наказание!». После восстания Порочного принца пост главнокомандующего Золотыми плащами остался пуст и совет, обеспокоенный таким положением, начал подбирать и рассматривать подходящие кандидатуры, которых, в конечном результате, оказалось двое, что по воле судьбы являлись сыновьями членов Малого совета — Гвейн Хайтауэр, сын десницы и Харвин Стронг, сын мастера над законами. После упорной многочасовой борьбы между отцами и принявшими их сторону коллегами и друзьями, правитель изрядно утомился и, не выдержав более, издал указ о назначении в пользу дома Сильных. Как же был недоволен в тот момент Отто, но Визерис уверен, что со временем он смирится. А сейчас советники вели разгоряченный разговор о новых налогах и торговле, лишь ненадолго отвлекаясь, когда двери открыли и они вошли в зал собраний, и вновь взялись за свое. Бисбери настаивал на своем, — он хотел ввести новый налог на торговлю жемчужными молюсками, спрос на которые в последние время вырос, особенно на производствах по окраске тканей, — тогда как Стронг, понявший, что управляющий казной не прочь заработать, предложил сделать налог только для основных покупателей — владельцев предприятий, а вот Морской змей полностью отвергал подобную идею; не хватало такого, чтобы его люди обеднели и подняли бунт! Каждый взял свой каменный шар и положил в свою тарелку, и занял место за столом. Следующим пришёл десница, выглядевший сегодня как кот, что стащил крупную рыбу с прилавка. Отто сделал то же самое, что и остальные члены Малого совета, но, к удивлению, разговором не заинтересовался, и за его рыжей бородой была заметна широкая победоносная улыбка. За ним пришли шумно переговариваясь принцессы и дочь верховного советника. Принцесса Рейнира решила, что в столь важный момент с ней должна быть и сестра, и подруга, но стоять им пришлось порознь: если младшая из дочерей короля встала рядом с Нирой, Алисента, скрепив руки в замок, остановилась по правую руку от отца. Последним пришёл мейстер Меллос и лорд-главнокомандующий королевской гвардии. — Доброе утро, милорды! — все обратили внимание на Визериса, осмотревшего всех присуствующих и шагнувшего к главному столу. Все присутствующие оживились, особенно лорд Корлис, чей взгляд стал гордым и торжественным, а мейстер только одобряюще кивнул, как и мастер над монетой, надеющийся, что король всё-таки принял его слова к сведению. Веларион посмотрел на принцессу Лейю, и улыбка озарила его лицо: сегодня лорд Приливов расчитывал получить не только корону для своей дочери, но и невесту для своего сына. В ответ девушка слабо улыбнулась и кивнула, мысленно радуясь за кузину — для неё она была идеальной кандидаткой и на роль королевы. — Я принял решение взять новую жену, — объявил Визерис, положив руку на спинку кресла. Мужчина настороженно посмотрел на присутствующих сначала на кузена, после на десницу и Алисент, и на своих дочерей. Они смотрели на него с улыбкой, но в глазах читалась тоска. Тоска по старой жизни. — Я возьму в жёны... — Визерис посмотрел на Алисенту, что удивленно смотрела на него, перебирая травмированые пальцы, и рыжеволосая встревоженно посмотрела на Рейниру, следившую за взглядом отца. Принцесса дрогнула. Она взмолилась всем известным ей Бога: и Старым, и Новым, моля, чтобы её догадки не подтвердились. Лейя нахмурилась, почувствовав взгляд дочери Хайтауэр, и сделала глубокий вдох:«Нет, только не она, не дочь хайтауэрского ублюдка!». — ...леди Алисенту Хайтауэр, — объявил король. Зал погрузился в тишину. Улыбка Морского змея потухла, и он поднялся со своего места, криво усмехаясь, хотя за этой усмешкой он скрывал непреодолимую ярость, тогда как мейстер Меллос нахмурился, ожидая продолжения, а Лионель лишь прикрыл глаза, вспомнив вечерний разговор с королем. — Абсурд! — воскликнул Корлис, кидая прожигающие взгляды то на короля, то на Хайтауэра, — Мой дом из Древней Валирии... — Лорд Корлис, я не договорил! — прикрикнул Визерис, ударяя рукой по столу. Он вновь замолчал, переводя тяжёлый взгляд на младшую дочь, теребившую подвеску на груди. — Я возьму в жёны леди Алисенту Хайтауэр и, выслушав совет своей дочери, а так же членов Малого совета и отдавая дань традициям моего дома... — он ловит её непонимающий взгляд. Отто наклонил голову на бок, пытаясь понять, к чему ведёт король Семи королевств. — Я беру в жёны мою дочь, — глаза Дейрры широко раскрываются от ужаса, — Принцессу Валейну Таргариен. Нет...