Song of the Dragon Queen / Песнь драконьей королевы

Порочный принц, гневно, почти разрывая на части, снял с себя оставшуюся одежду и бросил на пол, и, проведя рукой по возбужденному члену, опустился на кровать, устеленную шелковыми простынями. Его холодный взгляд прошёлся по загорелому телу танцовщицы-проститутки из Лиса, но — «Пекло!» — излюбленная шлюха или грязные мысли о юных, девственных телах маленьких племянниц не приносили сегодня никакого возбуждения. О, нет! В бордель Деймона привела не похоть, а гнев на ебучую семейку, который он желал снять, иначе Королевская Гавань обратится в пепел. — На колени, — раздражённо скомандовал драконий всадник, проводя рукой по достоинству вверх-вниз. Мисария плавно опустилась под властным сапфировым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, но не ей, чему она не могла не радоваться, и жадно посмотрела на подтянутое мужское тело, в особенности, не без восторженно вырвавшегося из её рта стона, когда тёмные глаза прошлись по детородному органу. Деймон провёл членом по её бледным губам, размазывая по ним смазку, а после сжал пальцами левой руки скулы, открывая рот и заставляя полностью принять его набухший орган; она бы и сама всё сделала, но ждать не было сил. «Не такая,» — её почти незаметные, тонкие губы кажутся ему слишком блеклыми и простыми, когда те сомкнулись на члене. Ох, как же он хотел, чтобы это были по-детски пухлые розовые и безусловно мягкие губы одной из племянниц. Лиснийка медленно начала двигать головой, но порочному принцу не понравился подобный темп: слишком скучно и обыденно, «и нихуя не помогает». Он схватил свободной рукой копну темных, всегда прямых волос, насаживая на себя. По смуглым щекам скатились несколько слезинок; нет, она не плакала от боли, просто не хватало кислорода. От рта шлюхи до основания его члена растянулись тонкие паутинки из слюней, и теперь она двигалась быстрее, иногда поднимая на него свой потемневший от похоти взгляд. Он сильнее сжал у корней волосы, чувствуя, как достигает пика и откинул голову назад, двинув бёдрами на встречу Мисарии, кончив ей в рот, и заставив проглотить драконью сперму. Возможно ей казалось и она просто привыкла принимать только принца из дома Таргариенов, но его семя отличалось от остальных — оно теплее, приятнее. Деймон одним резким движением схватил женщину, уложил на кровать, одной рукой обхватил её запястья и зафиксировал руки над головой. Мисария болезненно, едва слышно зашипела, догадываясь, что наутро появятся синяки, но жар исходивший от него заставил забыть обо всем. Мужчина прижался членом к её горячему, уже подготовленному лону, не собираясь больше ждать, резко вошёл в неё и испытал непередаваемое блаженство, хрипло прорычав: «Пекло!», пока жрица любви изогнулась в спине, принимая удобное положение. Таргариен двигался быстро, погружаясь во всю длину, не обращая внимания на сладкие стоны, срывающиеся с уст лиснийки. На секунду он даже потерял контроль, крепче сжимая её руки, но, кажется, шлюхе было все равно. — Лейя, — рычит Деймон. Снова эта девчонка! Под ним должна была лежать она, а не невольная танцовщица. Лейя отвергла его, предпочтя их счастью честь и достоинство благовоспитанной девицы! Нет, больше он не может о ней думать: племянница чётко обозначила свою позицию — она не станет его. «Что ж...» — порочный принц мечтал править Семью королевствами, так же как и мечтал взять в жены своих милых племянниц, но теперь всё пошло наперекосяк; Визерис не назначит его своим наследником, как и Валейна не будет с ним. Остаётся Рейнира. Одно из трех он все равно получит, нужно только подождать. Ещё несколько резких толчков и вся энергия словно преобразовалась в огненный шар, который, пульсируя, двигался в главную эрогенную зону мужчины. — Пекло! — повторил Деймон, отпуская Мисарию. Он ещё несколько секунд наблюдал, как его семя вытекает из неё и усмехнулся, прежде чем начать одеваться, тогда как лиснийка приняла сидячее положение и заинтересованно посмотрела на постоянного клиента, наклонив голову в сторону. — Что гложет тебя, мой принц? — с акцентом спросила девушка. В ответ молчание, — Ты придешь завтра. — Нет, — холодно отрезал принц, — Сегодня на заре я отправляюсь на Драконий камень. Он вновь посмотрел на неё, но только в этот раз хитро прищурился и улыбнулся: если брат хочет войны, он получит её. — Я, первый обитель моего дома и сотня преданных мне людей... — слащаво растянул Деймон, — Не желаешь отправиться со мной? Мисария улыбнулась. Она поднялась с кровати и подошла к Таргариену, беря того за руку. — Если ты будешь рядом...

***

Рейнира молчиливой тенью последовала за стражником, чьи до блеска начищенные доспехи при каждом шаге издавали характерный звук, в подземелье — крипту драконов, умерших и павших в боях. К великому счастью, Таргариенов черепов — остальные части могучих зверей не хранили — было всего четверо — Ртуть и Валерион, и ещё двое от тех драконов, которые никому не принадлежали, и каждый из них лежал на своём белокаменном алтаре, окруженном всегда горящими свечами. Девушка огляделась, оставаясь на месте, когда страж удалился, и недолго с интересом наблюдала за тем, как отец, не обратив на неё внимания, проходил вдоль алтаря, держа руку над сотнями маленьких огоньков и опуская ту все ниже и ниже. И принцесса позволила себе ахнуть, когда отцовская рука совсем опустилась на свечи, закрыв их, но не обжигаясь. Каждый в Семи Королевствах имел честь поговорить о Таргариенах, а о том, что обычный огонь им не страшен, не лепетал только младенец, но самой убедиться в сием удивительном феномене или, как считают многие, мифе, возможности не было. Подобрав подол темно-синего платья, девушка уверенно шагнула вперёд, обращая свое внимания к останкам Чёрного ужаса. Балерион был самым большим из драконов Таргариенов и среди драконьих черепов в Красном замке его череп — самый крупный, да и вряд ли появится крупнее, и зубы его длинные, как мечи, а пасть достаточно широка, чтобы через неё мог пройти добрый рыцарь. — Отец, — сапфировые глаза вновь впились в мужскую фигуру. Визерис обернулся, но не убрал руку, продолжая держать над огнём, от чего Нира невольно подумала, что данное занятие доставляет ему удовольствие: «Драконы любят тепло». Драконы любят огонь. Король вновь посмотрел на Чёрный ужас, прежде чем заговорить: — Балерион был последним живым существом, видевшим Древнюю Валирию до Рока, — начал Таргариен, — Её величие и пороки, — Нира сделала ещё один шаг вперёд, стараясь быть ближе к отцу, но остановилась, когда тот обернулся и внимательно посмотрел на дочь, — Что ты видишь глядя на драконов? Светлые брови девушки то ли возмущённо, то ли удивленно взлетели вверх. — Что? Ты не сказал мне и слова с похорон матери, а теперь отправляешь стражу...! Визерис резко прервал её: — Ответь мне, это важно, — теперь они стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, — Что ты видишь? Во взгляде Рейниры промелькнуло разочарование. Конечно, до её чувств ему нет дела! Она согласно кивнула, поднимая голову на величественного Валериона, нагоняющего ужас даже после смерти. — Пожалуй, я вижу нас, — ответила девушка, сложив руки за спиной. — Расскажи, — кажется, он посмотрел на неё... заинтересованно? Рейнира кивнула. — Все говорят, что Таргариены ближе к Богам, чем к людям, но они говорят так из-за наших драконов, — сказала сребровласая, ненадолго замолчав, — Без них мы такие же, как все. Визерис вздохнул, согласно кивая: глупо бы было считать, что они, Таргарены приближены к небесным силам, только из-за свирепых ящеров. — Мнение, что мы управляем драконами лишь иллюзия, — заговорил Визерис, — Они — сила, с которой людям не стоит шутить, и именно она погубила Валирию. И если не думать об истории, она погубит и нас, — он сделал небольшую паузу, — Любой Таргариен должен понять это, чтобы стать королем... или королевой. «Что?» — не понимала Рейнира, повторяя несколько раз в голове слова отца. — Прости, Рейнира, — с искренним сожалением произнес король, — Я упустил годы после вашего с сестрой рождения, ожидая сына, — один уголок его губ дернулся в усмешке, — Ты унаследовала всё лучшее от матери, и я верю, как верила и она, что ты станешь великой королевой. Нира отрицательно покачала головой: — Но твой наследник Деймон, — ей не нужна идиотская корона и Железный трон, — Лейя... она более подходящая кандидатура. — Деймон не рождён, чтобы носить корону, а Лейя — младшая принцесса, и для неё существуют другие обязанности, — ответил король, — Это не пустяшный жест, Рейнира, ведь Железный трон самое опасное место в королевстве.

***

Лейя застыла на ступеньках лестницы, ведущей с веранды в сад, ища глазами Лейнора, – он пока не пришёл, — пока септа Марлоу в очередной раз поправила красные рукава воспитанницы, заставляя последнюю утомлённо вздохнуть — эта женщина готова из кожи вон вылезти, только бы годы потраченные на воспитание принцессы не обесценили, а её не обвинили в полнейшем бездействии; пусть кузен пригласил сребровласую на утреннюю прогулку, но каждый знавший о «маленьком мероприятии» с уверенностью мог заявить, что стоит ждать скорой помолвки между королевскими родственниками, и, конечно же, септе стоит позаботиться о поведении подопечной на таком важном этапе. Сребровласая повернула голову в сторону, чувствуя на себе чей-то волнительный взгляд, и увидела в паре метрах от себя отца, по видимому прошедшего на веранду по другому пути, и поджала губы, сжимая руки в кулаки, но отец не проронил ни слова: только дозволительно кивнул и направился в противоположную сторону, где вероятнее всего его ждала тетушка Рейнис, возможно, и лорд Корлис. Её розовые губы дрогнули. Чего она ожидала? Давать напутствия дочерям — прерогатива матерей, а не отцов, а сребровласая никогда не услышит их, остаётся полагаться на слова септы, для которой и оголится перед ванной позор. Из груди сребровласой вырвался волнительный вздох, когда из-за высокой изгороди вышел кузен, во многом похожий на отца и на мать: серебристо-белые волосы заплетенные в дреды, как и у большинства Веларионов, и фиолетовые глаза, которые свидетельствовали о его валирийском происхождении. Девушка взглянула себе под ноги и, придерживая для удобства юбки, медленно начала спускаться, хотя она могла сделать то же самое действие значительно быстрее, но раз уж так предлагают традиции, то нужно им следовать, ведь она принцесса — мягкая, воспитанная и грациозная, иного не дано. — Кузина, — шагнул ей на встречу Лейнор. — Кузен, — остановившись на последней ступеньке, проговорила Лейя. Принцесса могла сказать, что и отец, и тетка постарались на славу, чтобы показать торжественность сей утренней прогулки, что можно было понять по их внешнему виду. Её серебрянные волосы собраны, по приказу гувернанки, в очень простую прическу: распущенные волосы, как символ невинности, и только две боковые пляди сплетены в красивый узел, руки почти полностью закрыты рукавами, но одновременно с этими скромными атрибутами, вырез платья очень глубокий, туго обхватывающий её маленькую грудь, и до ужаса неприличный. Право слово, подобное Лейя одела в первый раз! Положение смягчают только слегка обнаженные плечи, подчеркивающие беззащитность юной девушки. Лейнор же облачен в темно-синий кожаный дублет, что своим цветом словно говорит: «Я уважаю ваше горе и несу траур вместе с вами», но можно разглядеть мелкие совсем тонкие серебрянные узоры на рукавах, указывающие на один из цветов Веларионов. «Тетя знает, как войти в доверие» — нет-нет, Рейнис и Лейя всегда поддерживали дружеские отношения, но подобный символизм в костюме одного из кандидатов на роль зятя короля не случаен; определённо Визерис запомнит жест памяти его любимой супруги. Наследник Дрифтмарка шагнул к ней, протягивая свою руку, за которую Валейна смело ухватилась, спускаясь с последней ступени; теперь подростки были практически одного роста. — Я рад, что ты приняла мое приглашение, — заговорил первым Веларион. Лейя признательно кивнула. — Я тоже рада, Лейнор, — она взяла его под руку и они направились вглубь сада. Подростки не только помнили о родителях, находящихся сейчас на веранде, но и чувствовали их проницательные взгляды на себе, впрочем те и не пытались как-то скрыться из виду; Рейнис стояла, прислонившись спиной к каменной колене, вертела в руках серебрянный кубок и внимательно следила за детьми, её примеру следовал и Корлис, находившийся рядом с горячо любимой супругой, и Визерис, что тщательно пытался скрыть свои эмоции, из-за чего его лицо казалось хмурым, впрочем чета Веларионов не обратила внимание на это, списав все на тоску по Эймме. — Похоже все идёт, как нужно, — проговорил Корлис, беря со столика кувшин и наполняя кубок дорнийским вином, — Ваша милость? — Благодарю, нет, — отказался король, внимательно наблюдавший за дочерью. «Пекло, старая септа!» — негодовал Таргариен. И как он только мог согласится на то, чтобы его девочка пошла на встречу с сыном кузины в столь ярком и откровенном наряде?! — Вполне, — согласилась с мужем Рейнис и двинулась с места к кузену, легонько касаясь его плеча, — Оба наполовину Таргариены, оба наполовину драконы — они идеально будут дополнять друг друга, брат. — Ты права, — согласился с женщиной правитель. Рейнис усмехнулась. В то же время Валейна оглянулась назад, замечая, что они отошли на достаточное расстояние, чтобы никто не мог их больше услышать, в том числе и старая септа, и принцесса зашептала: — Думаю, ты как и я знаешь, что эта прогулка всего лишь воля наших родителей, и результат мы не можем предугадать. Лейнор повернул голову в её сторону и тихо шепнул, наклонившись к ней ближе: — Знаю, но мы должны исполнить их волю. — ...Исполнить их волю, — вместе с ним закончила Лейя и остановилась на месте, — И мы сделаем то, что они скажут, Лейнор. Веларион нахмурился — не этого он ждал. По его представлениям Лейя могла сопротивляться идее о браке, но — пекло! — его кузина совершенно непредсказуемая личность: никто не знает, что у неё на уме. Поездка в Драконье логово чего только стоит! — То есть ты не будешь возражать? — удивленно переспросил наследник Корлиса. Лейя поджала губы и отрицательно качнула головой. — Нет, — серьёзно ответила девушка, — Я знаю свой долг и я его выполню. Принцесса хохотнула и улыбнулась. — Кузен, я не глупая девочка, и я прекрасно знаю, чего ждут от девушки моего статуса, и ты, и тётя с дядей получите это, — пояснила Таргариен. Не трудно было догадаться, что она говорила руководствуясь опытом собственной матери, а под «это» подразумевала ребёнка, наследника, которого все будут ждать сразу после свадьбы. Как ждали и от Эйммы. — Лейя, мы можем отказаться от этой затеи, — предложил Лейнор. — Нет, — решительно ответила дочь короля, — Я хочу стать следующей леди Приливов. Рейнис, нахмурившись, посмотрела на молодых людей, постукивая пальцами по ограждению несколько минут, а после взглянула на кузена, который так же увлечённо наблюдал за беседой подростков. — Кажется, они приходят к общему согласию, — предположила дочь Эймона. Визерис усмехнулся, но вскоре поморщился. «Согласие? Невозможно», — подумал про себя король, прекрасно понимая, что дочь уговорить не так то просто. Лейнор же кинул на неё дружеский взгляд, и улыбнувшись, сказал: — Я рад, что ты не обижаешься. Светлые брови поднялись вверх. — Обижаюсь? — она хихикнула, прикрыв рот ладошкой, — Лейнор, я всегда знала, что настанет день и все лорды: от младенцев до неповоротливых стариков окружат меня и будут просить моей руки, предлагая свои богатсва. Но ты — лучший вариант. Лейя быстро оглянулась и легонько кивнула в сторону скамейки, предлагая присесть, Лейнор же согласился. — Лейнор, я не из тех девиц, что будет что-то требовать от выбранного супруга, и если уж мы заключим брак то ты будешь волен, — продолжила Валейна, разводя руками, — Мы можем встречаться только утром и вечерами, хотя нет, ты волен выбирать. Веларион внимательно её выслушал и позволил себе издать тихий смешок, что не ушёл от столь же внимательной Лейи, нахмурившейся в одном мгновение: — Что? Лейнор покачал головой из стороны в сторону, сложив руки на груди. — Мне всегда казалось, что к вопросам верности ты относишься очень щепетильно, — ответил мулат. Девичье лицо расслабилась и она позволила себе слегка улыбнуться. — По крайней мере, мы нашли решение данному вопросу, — серьёзно добавила девушка, — Можем обсудить и другие. Лейе захотелось задорно рассмеяться, наблюдая за тем, как резко меняется тринадцатилетний кузен в лице: его брови приподнимаются высоко, а мышцы лица напрягаются — вполне обьяснимая реакция, как иначе можно отреагировать на девушку, что предлагает составить план будущей семейной жизни. А к этой теме принцесса решила подойти как можно серьёзней, ведь чем быстрее она решит этой вопрос, тем быстрее забудутся проблемы, такие, как навязчивые, не отличающиеся ни умом, ни станом женихи и он, её дядя... — Какие? — решил поинтересоваться Лейнор. — Начиная от того, что нам нравится и заканчивая твоими планами, — ответила сребровласая, — Но мы можем поговорить в другие дни... — Лейнор резко накрыл её руку и сильно сжал, призывая взглядом замолчать и присушаться, что и сделала Лейя: за одной из изгородей раздавались шаги, верно приближающиеся к ним, и кузены встали со скамьи, ожидая нарушителя их покоя. — Принцесса Валейна! Сребровласой захотелось поморщиться от того, сколько притворства она услышала в голосе одного из львов, но смогла сдержаться и сохранить спокойное выражение лица, как и кузен. «Ланнистер. Джейсон или... как его там? Тиланд?», — что никак не могла запомнить принцесса, так это сыновей-близнецов леди Киры. Право слово они были копией друг друга! Одинаковые во всем даже в характере: уверенные и спесивые. «Раздражающие...» — Какая удача видеть вас, — и все же Джейсон. Тиланд, наверное, немного сдержаннее. Он смеётся над ней? Думает, она, дракон, стерпит такое неуважение: не было ни приветственных поклонов, ни вопросов, и не прерывает ли он её... Хам! — Мне горестно, Ваше Высочество, ваша матушка была поистине человеком светлой души, — со наигранным сожалением проговорил Ланнистер, нахально беря ту за руку и слегка притягивая к себе, — Окажете мне честь прогуляться с вами, возможно, так этот день обретёт новые краски. Лейнор шагнул вперёд, готовясь высказать свое недовольство, но Лейя остановила его, вытянув свободную руку, не давая тем самым сделать шаг вперёд. — Благодарю, сир Джейсон, но сейчас моё внимание полностью посвящено сиру Лейнору, — вежливо отказалась Лейя. Джейсон досадно хмыкнул. — Жаль, — пауза, — Я мог бы показать вам настоящее золото: его полно в Утесе Кастерли — самое место для златогривых львов. «Не понимаешь?» Её розовые губы растянулись в дружелюбной улыбке: — Меня больше привлекают серебрянные драконы, сир Джейсон, — выдернув свою руку, она легонько присела, и взяла кузена под руку, — Мы собирались посмотреть на новые цветы, появившиеся сегодня утром. Слуги шепчутся вовсю об их красоте, кузен. Более не проронив ни слова, молодые люди направились в цветник, надеясь, что там никто их не настигнет.

***

Отто Хайтауэр часто проводил вечера в башне Десницы, сидя за письменным столом, подписывая очередной приказ, решая государственные вопросы, в которых полагаться на короля не следовало бы. К сожалению многих приближенных к государю, последний был слишком мягкотелым человеком, не способным ни объявить войну, ни издать жёсткий приказ, заставивший вздрогнуть и жить подданных в вечном страхе, как делали многие предки Визериса, нет, он старался решить все мирно, что было как не кстати для десницы — реальная власть находилась в его руках. В затемненном солярии вновь раздался скрежет пера по пергаменту и тихие женские шаги из-за соседней комнаты. Скрип двери последовавший за ними, впоследствии привлекли внимание Хайтауэра. Он поднял голову и внимательно оглядел единственную дочь с ног до головы, и его губы самовольно растягиваются в горестную улыбку — Алисента копия матери, особенно в нарядах последней, которые, как послушная дочь, она надевает перед тем, как удалиться в покои короля для новой тайной беседы. — Отец? — тихо произносит Алисента, ожидая услышать его одобрение. — Тебе очень идёт, — так же тихо отвечает Отто. Рыжеволосая неловко улыбается в ответ. Платье матери сшито из зелёной и дорогой ткани — на любимую женщину Хайтауэр не скупился, покупая только все самое лучшее, но если сравнивать этот наряд с тем, что она надела к королю в первый вечер, то узлы лифа закручены в виде роз, а вырез стал гораздо глубже. Платье очень красиво и символично вышито: к розам на лифе с боков тянутся тонкие стебли с вышитыми листьями и нераскрытыми бутонами. — Не стоит заставлять его милость ждать, — отбросив прочь воспоминания, прерывает тишину Отто, возвращаясь к работе. Алисента молчиливо соглашается, берет заранее подготовленную книгу и уходит прочь, ненадолго застыв в дверях, столкнувшись с совершенно незнакомым ей мужчиной, стоящим за спиной стражника. И как только дочь десницы скрывается за углом, тот сразу входит с сопровождением. — Лорд-десница, прибыл главный егерь Королевского леса, — сообщил страж, все так же закрывая мужчину и ожидая указаний от советника. Отто поднимает голову и кивает, позволяя тому удалиться и оставить их одних, а после откидывается на спинку кресла и с насмешкой спрашивает: — В чём дело, сир Ульян? Пришли сообщить, что кабаны готовы к королевской охоте? — тихо смеётся Хайтауэр, совершенно не понимая надобность столь позднего визита, — Король не собирается в ближайшее время выезжать из стен замка. Егерь делает шаг вперёд и отрицательно качает головой. — Нет, ваша светлость, — отвечает мужчина, — Я пришёл по доносу одного из моих учеников. Усмешка спадает с лица Хайтауэра и тот вытягивается вперёд с ощущением того, что услышит важную информацию. — Говори.

***

Младшая дочь Визериса, сложив руки за спиной, хвостиком следует за старшей сестрой в её покои, расчитывая продолжить разговор, и, войдя внутрь, присаживается на диванчик, прислонившись спиной к деревянной спинке. Рейнира подошла к тумбе с зеркалом и взяла с неё кувшин с водой и таз. Нира подошла к младшей сестре, присела рядом, предварительно поставив предметы на столик, и взяла её за руки, разглядывая с особым интересом, а после подняла глаза на их хозяйку и издала смешок. В ответ девушка цокнула языком и слегка обиженно проговорила: — Ты даже не представляешь сколько труда мы с Лейнором приложили сегодня, чтобы отделаться от безмозглых мужей. Теперь Рейнира в открытую рассмеялась, указывая на ладони сестры: они жёлтые от пыльцы и сока цветов, и невозможно сладко пахли. — Прекрати, — толкнула сестру в бок Лейя, — И мы не договорили! Рейнира постаралась сделать вид, что не слышала последней реплики: она взяла со стола кувшин и, поднеся руки сестры к серебрянному тазу, начала обмывать, очищать их. — Нира! — в нетерпение всполыхнула Лейя, поражееная таким спокойствием и безразличием, — Так ты станешь принцессой Драконьего камня? — Ты все слышала, — буркнула Нира, вытирая ладони сестры чистой тканью, — Я не хочу быть королевой. Младшая удивленно посмотрела на неё. — Почему? — Я не правитель, — ответила дочь Визериса, откидываясь на мягкие подушки, — Из меня получится дерьмовая королева. Сребровласая тихо рассмеялась: — Ты будешь лучше королевой, Нира! — принцесса крепко обняла сестру, опустив голову на её плечо, и мечтательно улыбнулась, — И ты всегда будешь рядом.

***

В день своего наречения наследницей Рейнира выглядела хмурой и серьёзной, а тёмный наряд с массивными позолоченными украшениями подчеркивали вышесказанное. Старшая дочь короля смотрела в одну точку — так она с легкостью справлялась с сотнями изучающих, заинтересованных и в тоже время завистливых взглядов — из-за чего создавала облик хладнокровной наследницы своего отца. Иногда она, как можно незаметнее, кидала взгляды на сестру, стоящую в первом ряду наравне с лордами Великих домов и советников из Малого совета. И Нире каждый раз хотелось открыто улыбнуться, как она делала до этого дня, когда видела, как приподнимаются уголки губ Лейи, стоящей в первом ряду между лордом Корлисом и десницей, но не могла позволить себе такую вольность. Владетель Дрифтмарка шагнул вперёд, опуская на одно колено перед Нирой и смотря на последнюю, и произнес клятву: — Я, Корлис Веларион, лорд Приливов и владыка Дрифтмарка, приношу присягу королю Визерису и его наследнице, принцессе Рейнире. Я клянусь им в верности, буду защищать их от всех врагов добросовестно и без обмана, — он сделал небольшую паузу, — Клянусь в этом Богами старыми и новыми. Мастер над кораблями вернулся на свое место и перевёл взгляд в сторону, глухо усмехаясь, тогда как рядом стоящая племянница жены не повела и глазом, когда вперёд вышел брат десницы, зато его жена насмешливо смотрела то на Мелоса, объявившего следующего, то на Хоберта. Они одинаково невзлюбили Хайтауэров. — Я, лорд Хоберт Хайтауэр, светоч Юга, защитник Цитадели и глас Староместа, приношу присягу королю Визерису и его наследнице, принцессе Рейнире, — младшая принцесса была готова поспорить со всем двором, что эти слова были лживы также, как и внешний вид. Все они змеи, заползшие в гнездо, — Я клянусь им в верности, буду защищать их от всех врагов добросовестно и без обмана. Клянусь в этом Богами старыми и новыми. Рейнира посмотрела на тетушку, пытаясь понять, что она чувствует в этот момент: Рейнис умела контролировать эмоции, но внутри, вероятнее всего, у неё засела обида — когда-то она так же могла стать наследницей Железного трона, а после королевой. Следующим приносил присягу — лорд Боремунд Баратеон, дядя Почти королевы. Он опустился на колено, и не поднимая глаз протораторил клятву так же быстро, как и скрылся в толпе. После перед Рейнирой предстал хранитель Севера: — Я, Криган Страк, лорд Винтерфелла и хранитель Севера, приношу присягу королю Визерису... И снова та же клятва, то же самое сказал и хранитель Запада. — Валейна Таргариен, принцесса и вторая наследница Железного трона, — объявил великий мейстер. Лейя, как и остальные женщины и девушки, не должна была приносить присягу, но из-за отсутствия другого представителя семьи Таргариенов — Деймона и новых обязанностей второй в очереди на престол, её обязали принести присягу верности собственной семье. Сребровласая вышла вперёд, держа руку на рукояти Гнева Дракона, но при необходимости опуститься на колени — благо платье позволяет это сделать — убирает. Она поднимает глаза и смотрит на сестру, ищущую поддержки, и уголки губ Лейи едва заметно поднимаются и тут же опускаются, но и этого достаточно. — Я, Валейна Таргариен, принцесса и вторая наследница Железного трона, приношу присягу королю Визерису и его наследнице, принцессе Рейнире, — его голос звучит ровно: она не волнуется, — Я клянусь им в верности, буду защищать их от всех врагов добросовестно и без обмана. Клянусь в этом Богами старыми и новыми. Когда вся церемония заканчивается, Рейнира поворачивается лицом к королю и склоняет голову; её примеру следует знать, в то же время Визерис поднимается с Железного трона и громогласно заявляет: — Я, Визерис Таргариен, первый своего имени, король андалов, ройнаров и первых людей, владыка Семи Королевств и защитник государства, нарекаю Рейниру Таргариен принцессой Драконьего Камня и наследницей Железного Трона. Когда сестры вновь смотрят друг на друга. Лейя говорит про себя: «Ты будешь лучшей королевой». Тогда как Рейнира с горечью мысленно произносит: «Ты бы была более лучшей королевой».