Twins bound to death

Разбивай витрины, разноси и поджигай

Смотри, мы — это пламя мира

И нас не покорил бы ни один океан

Бей витрины, гори, коли всё потерял.

Разноси витрины в щепки будто мусор

Будь пощёчиной общественного вкуса.

Pyrokinesis

Разбивай витрины

Хайда он сначала не заметил. Только приглядевшись, он увидел ближе к углу лежащее обнажённое тело. Угловатое и тощее. На узкой спине, сквозь тонкую земленистую кожу отчётливо выступал позвоночник. Учёный подползает поближе, поворачивает за плечи. Тело не дышит и ещё не схваченно трупным окоченением. Генри проверил пульс - безрезультатно. Джекилл перекладывает его на лабораторный стол, предварительно убрав все приборы, чтобы освободить место. Кладёт рядом металлический лоток с медицинскими инструментами. Внимательно смотрит на лицо. Поцелуй смерти. Полуприпрытые глаза замерли на одной точке, даже кажется, что Эдвард смотрит перед собой. На губах умиротворённая полуулыбка. Искусство лежит на столе. Это всё, что ему было нужно. Разделить себя. Над ключицами, поблескивает в свете мрачного дня скальпель. Генри что-то останавливает, он медлит, не делает надрез. Творец отходит к шкафу, вытаскивает свою запасную рубашку, свою собственную Хайд порвал в драке. Одев тело в широкую рубашку, он перекладывает безжизненное тело на пол. Обедая в пустой столовой на Джекилла нахлынули воспоминания: Тварь спокойно лежит на постели, зеркаля своего создателя. Они неподвижно смотрят друг на друга. Генри, скованный страхом, боиться пошевелиться. Эдвард кажется не моргающей страшной куклой для неудачной шутки. Вот Генри стоит в королевком совете, чувствуя как кто-то обнимает его за руку, руками, прислонясь головой. Он знает кто это, но упорно старается не замечать. А в следующей галлюцинации Эдвард, охватывает чужую голову, целуя в лоб творца, затем слазиет с постели, бесшумно отходя, растворяясь в темноте. Воспоминания галлюцинаций и снов, постепенно развиваются в более длинные и подробные. Еда стынет в тарелке. Стоящий в полной тени комнаты стул был всегда занят. Генри наблюдал за очертаниями маленького человека. Эдвард не двигался, сложив руки на коленях. «Что делают крысы, когда знают, что в корабле дыра?» «Они сбегают с него.» Доктор видит щель, перед собой. Тусклый свет. Из щели появляются когтистые пальцы, что разламывают её, трещены приняв образ молний, ползут вверх и вниз, дыра расширяется, руки убираются назад и Генри видит змеинный зрачок. Эдвард спокойно вылазиет из щели, молча стоит перед ним. Скалиться. Тебе не скрыть это, не зановесить, не стереть. Не убить. Хайд медленно подходит к Джекиллу, всё скалясь, встаёт впритык. Они вальсирут, кружаются в резких поворотах. Эдвард сплёл их пальцы рук в замочек. — Я ненавижу тебя. — тихо произнёс Генри. Существо чуть склонило голову, близко заглянув маленькими глазами в глаза создателя. Эмоция с лёгкой улыбки сменилась пониманием слов, брови свелись к переноснице, лицо оскаблилось неестественным гневом, пальцы с острыми ногтями с силой впились в чужие руки. Осознание Осознание своего неприятия для такой натуры было чем-то больным, наподобие ржавого гвоздя. — Я тебя ненавижу! — повторно крикнули в лицо, фраза вонзилась осколком в чёрное сердце, странно, ведь он считал это место пустым. Лицо от злобы перекашивает, змеиные зрачки становится тоньше, тяжёлый взгляд изподлобья ожесточается. Им движит гнев. Оттвержение второй половины души. Чёртов дуализм. Джекилл бьёт словами резко, но метко. Хайд держит крепко, не даёт Генри вырвать свои руки. Кажется, они сейчас задохнуться от ненависти к друг другу. Сожрут друг друга. Эдвард кричит. Громко, надрывно. Крик доводит до звона в ушах и головной боли. Зеркала и стёкла рам картин расходяться паутиной трещин. Рассыпаются. Падают на пол. Над ними люстра, словно огромный дирижабль над городом. Стеклянные алмазы лопаются, сыплются на голову, плечи. Филантроп садиться на пол, судорожно осматривая свои руки, они в порядке. Ни крови, ни ран от ногтей нет. Их отношения становились всё хуже. Джекилл видит, как Хайд закалачивает доски на стене, закалачивает щель, оборачивается, давольный оскал не пропадает с лица. Генри с ужасом замечает свисающую руку из щели, свою руку, Осознание протыкает иглами позвоночник. Ровный стук молотка по гвоздям становиться чересчур громким. Джекилл зажал руками уши и зажмурился, повторяя шёпотом: «перестань, перестань!» Когда он открывает глаза, то видит перед собой полную стену. Подходит к ней, прижимается ладонями и щекой к расписным, нежным обоям в лилию, прислушиваясь. Ведёт рукой, нащупывая старую вмятину, заклееную обоями, ощущает как от неё холоднее, чем ото всей стены. Бумага скрывает брешь. *** Он чувствует холод. Конечности онемели. Он дышит и чувствует, как его горячее дыхание расползается по собственным щекам. Перед глазами темнота. Пальцы руки резко дёргаются, он просыпается от резкой боли в середине груди. — Ай, Генрри, что ты творишь? — слова сквозь боль дались ему с трудом. Эдвард чем-то накрыт с головой. Он с трудом садиться, отлежав спину, снимает с себя простыню, опираясь ладонью на пол, по ощущениям: кафель. Оглядывается, ничего совершенно не помня. На лице выскальзывает улыбка. — Мы с тобой перебрали...? Хайд бросает мутный взгляд на свои не подвижные ноги, тревога нарастает всё сильнее, улыбка спадает с лица, когда до него доходит, что он не может пошевелить ими. Панически ощупывает их. Он хочет сорваться на крик, но вовремя сдерживается, увидя как нога всё же двинулась. «Нужно встать! Да, да, нужно просто подняться на ноги, и всё будет в порядке, давай, Эдвард» — мысленно себя успокаивает Хайд. Эдвард хватается за стол, подтягивает свой вес, не с первого раза у него это получается, так как слабые руки, жутко дрожащие не могли крепко ухватиться. Попадав на кафель несколько раз, он охватывает голову руками, давая себе перевести дыхание, забирает волосы в хвост руками, затем продолжает упрямствовать с раздражением и волосами, лезущими в глаза, он смог ухватиться за край стола и лечь на него грудью, сдувая с глаз мешающие кудрявые пряди, он тихо смеётся. Теперь самое сложное-подняться по столу на ноги. Ноги не слушаются, колени подгибаются и дрожат. Ему удаётся сделать шаг, как он резко падает на пол, лицом к двери. Осознает, что не слышит мысли Джекилла в своей голове. Лежит с минуту, затем поднимается рывком и снова пробует с пыхтением забраться на стол, и у него получается, он раскладывается на животе в позе звезды, перекатывается на спину смотря на стекляный купол. На мерцающие звёзды и заглядывающую полную луну через окулюс. И этот свет луны единственный источник света в кромешной тьме. Засмотревшись на окулюс, Эдвард не моргает. В голове пусто и тихо. Через неопределённый промежуток времени Эдвард слышит щелчок в замочной скважине, металлический звук поворота ключа. Хайд садиться, отползая в темень, туда, где лучи луны его не касаются и делают не заметным. Видит входящего Генри со свечой. *** Генри возвращается запоздно. По пути достаёт дорогие золотые часы оставшиеся от отца в наследство, смотрит время, половина восьмого вечера. Прячет часы в карман, вскоре чувствуя спиной преследование. Получив удар в глаз с ноги, голова по инерции запрокидывается назад, видя "звёздочки". Генри слышит звон в ушах, чувствует как ему становится тяжело дышать. Хруст. Ещё и ещё. Трое мужчин останавливаются, заметив что-то неладное с телом. Острые, на глазах отросшие ногти вонзаются в ногу мужчины, что с криком падает на землю. Эдвард берёт балку, подходя всё ближе и ближе, двое воров-сообщников уже убежали от увиденных метаморфоз. Один не успевает, получает удар в голову наотмашь. Отползает, Эдвард, улыбаясь разбитымм губами идёт на него. — Что уже не такой смелый? Боишься меня? — тварь хватает человека за грудки, поднимая по стене одной рукой, ближе к своему лицу. Человек брыкается, умоляет. Эдвард опускает голову, ухмыльнувшись. —Д-демон! —заикаясь произносит он. — трясущимися руками достаёт из-под рубашки крест на нитке, тыкая им в лицо Хайда. Маленький человек икает ему в лицо, рассмеявшись, ещё пуще пугая этим мужчину. —Тсс... Тише, ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал? — Хайд прислоняет к своему носу и губам окровавленный палец в жесте "тихо." Человек брыкается, но стальная хватка не даёт ему выбраться. —Ты видишь это, Генри? Человек зажмурился — П-прошу, не надо! М-мистер.. Я вам заплачу, сколько хотите! —Заплатишь временем. Ползи. — Эдвард грубо откинул человека на землю, идя медленно следом, не сводит глаз с человека, смотря на него свысока, Хайд достаёт золотые часы, открывает их, стекло треснуто. Эти сволочи разбили его. Засекает три минуты. Мужчина старается как можно быстрее отползти от него. Оборачивается, затем быстро поварачиваясь назад, начинает толкать себя вперёд быстрее. Эдвард наступает ему на ногу, закладывает руки за спину и наклоняется к чужому уху, человек замирает. Лёгкий ветерок проноситься по лицам, зацепая волосы. —Твоё время истекло. Домой он добирается за полночь. Голова трещит, его мотает из-за не в меру выпитого алкоголя. Несколько раз он падает на колени. Как-то в дом к ним пожаловал незванный гость. Взломал замок в двери лаборатории, порыскал по ящичкам, нашёл то, что нужно и пытался незаметно смотаться обратным маршрутом. —Этот крестик для вас слишком женственн, не находите? Мистер перехватывает чужую руку, что крепко зажала в кулаке серебряную цепочку с миниатюрным крестиком. Рывком ложа стол, в узкой ладони нож. Не жалея взмаха, наточенное лезвие вгрызается в чужую плоть. Игнорируя крики и вырывания, он продолжает пилить, пока не натыкается на лучевую кость. Рука Эдварда начинает дрожать, Генри пытается совладать с Хайдом, перехватить контроль, расцепить крепко держащее холодное оружие пальцы. И ему это удается. Руки видоизменяются, нож падает на пол. И вот он смотрит на уже свои руки в крови. Вора уже и след простыл. Завтра Эдвард его найдёт, на всякий случай, чтобы не проболтался. — Что же ты творишь!? — Генри уже не выдерживал, срываясь на крик. — Я лишь защищаю нас. Это всего лишь поганный вор, Джекилл. *** И он снова обнимает его. Касаясь волосами бледной щеки, обвивая шею руками - словно змея. Метафорические касания чувствуются как настоящие физические. Оранжевые полосы заката ложаться на аспидно-чёрные кудри, обводят острые черты лица, ложаться на скрещенные руки на шее. Густые волосы кажется светятся, и Генри ловит на переферии золотистый блеск, что отражается на его белке глаза. Эдвард ложит подбородок на свою руку в сгиб локтя, прикрывает глаза и затихает. Волосы щекочат кожу щеки, а Генри не обращает на это внимание, наблюдая за заходящим красно-оранжевым диском солнца из открытого окна. Тишина и умиротворение. Эдвард тихо вздыхает. Он знает, они всегда будут вместе и Генри не может отрицать этого.