Крылья души

Когда Флора открыла глаза, то сразу почувствовала слабость. Тело словно не принадлежало ей, и она едва могла пошевелить руками и ногами. Она нахмурилась из-за плохого самочувствия и попыталась вспомнить, что привело её к такому. Много сил это не заняло. Воспоминания были слишком болезненными, чтобы так быстро их отпустить и забыть. Но усталость была настолько внушающей, что лишила Флору сил даже на эмоции. Она лишь тяжело вздохнула, жмуря глаза. Теперь, закрывая их, она возвращалась в погреб и видела безжизненное тело Миэли. Её вздох привлёк внимание вошедшего гостя. Огрон переступил порог комнаты Флоры и сел на кровать рядом с ней. Он взял её руку в свою, будто это могло забрать её внутреннюю боль. Огрон бы сделал всё, чтобы помочь ей оправиться от своего горя, но понимал, что самое лучшее в этом случае, это время. Маг узнал обо всём от Стеллы, когда, подхватив Флору на руки, занёс её в дом. Проходя в её комнату, в которую его также завела Стелла, он мельком увидел родителей своей феи. Их вид был очень болезненным и разбитым. А когда блондинка рассказала причины, то Огрон понял, почему Флора так себя вела. Он понял и её ярость, которая бурлила так, что изменила её привычный внешний вид, и желание убить Велиала самой. Она чувствовала себя обязанной отомстить за смерть сестры и состояние её родителей. Огрону, конечно, было жаль. Он не мог представить, что чувствовала Флора, и как сильно происходящее потрясло её. Огрон также очень волновался за её здоровье и здоровье ребёнка, поэтому практически не отходил от Флоры. Её родителям особо не было дела до незнакомого мужчины в их доме. Они переживали горе и держали траур, но не забывали навещать старшую дочь. — Как ты себя чувствуешь, милая? — маг бегло оглядел её. Помимо бледности и опухших от слёз глаз, ничего критичного не было. — Устало, — голос Флоры вышел хриплым и тихим от долгого молчания. — Это нормально. Ты восстановишь силы спустя пару дней, — маг ободряюще улыбнулся. Её будто окатили волной энергии. — Что с малышкой? Прошу, скажи, что всё в порядке, — на лице феи заиграло волнение. Она испытала стыд. По крайней мере, ощущения были двоякими. С одной стороны, её настолько сильно окутала злость за смерть сестры, что она позабыла обо всём на свете. Она видела лишь цель, чувствовала желание возмездия, но ничуть не обязанность оберегать дочь внутри себя. С другой стороны, Флора никогда не простила себе, если бы не отомстила. Фея дала обещание маме и Миэли, и она его выполнила. — Всё в порядке. С малышкой ничего не случилось. — Ты злишься на меня? Я подвергла её и себя опасности. — Я злился, — Огрон кивнул. — Но когда узнал, почему ты так сделала, то понял тебя и успокоился. Флора только кивнула. Стоило магу напомнить о Миэли, как мысли снова вернулись. — Как мама с папой? — Твоему папе лучше. Он сильно поддерживает твою маму. — Маме, наверное, совсем плохо, — Флора вздохнула. — Она была в самой настоящей истерике. Я так испугалась за неё. — Твои подруги отпоили её каким-то чаем. Он успокаивает и восстанавливает силы. Кстати, я тебе его принесу, тебе тоже нужно восстановить силы, — только Огрон собирался встать, как Флора усилила хватку своей руки, останавливая его. — Не уходи сейчас, — она посмотрела на него таким нуждающимся взглядом, что сердце мага ёкнуло. Он не мог видеть Флору такой, это было выше его сил. Особенно зная, что он не может забрать её боль или как-то облегчить мучения. — Полежи со мной немного. Огрон поцеловал её руку и лёг рядом, когда Флора немного подвинулась. Она уместила голову на груди мага и обняла его, будто он был спасительным кругом в центре океана. Сам Огрон успокаивающе гладил её по голове. Он опустил взгляд на девушку, почувствовав влажность на своей футболке. Из глаз Флоры текли слёзы, но он не стал ничего говорить, только обнял сильнее. У неё не было было времени, чтобы прийти в себя после такого шока. И ей, конечно, нужно было выплакаться. — Этот ублюдок сделал с Миэли то же самое, что и со мной, — вдруг прошептала Флора. — Он издевался над маленькой девочкой, которая не могла за себя постоять. Заставил моих родителей смотреть на это. Огрон не перебивал. Он слушал и наблюдал, как Флора снова заводилась. Она сжала в руке его футболку, даже не заметив. Её глаза были закрыты, а голос постепенно приобретал злые ноты. Слёзы продолжали течь, но Огрон лишь внимательно слушал, стараясь держать дыхание в норме. Несмотря на то, что он не был знаком с семьёй Флоры, Огрон не мог оставаться равнодушным, слыша такое. Наверное, никто бы не смог. Огрон подумал, что не смог бы пожелать такое даже самому заклятому врагу – увидеть, как избивают и насилуют твоего ребёнка. Тем более такого маленького. — Огрон, я не понимаю, насколько нужно быть отвратительным человеком, чтобы сделать это. И самое ужасное, что ничего бы этого не случилось, если бы я не сбежала. Если бы я была тут, если бы оберегала родителей или хотя бы предупредила их о Велиале, то Миэли была бы жива, а родители не переживали такой шок. Велиал убил Миэли, избил родителей, но у меня такое ощущение, что это сделала я, — Флора заплакала в голос. — Мои родители никогда не простят мне, когда узнают всё. Они даже не догадываются, почему именно они стали его жертвами. И я тоже никогда не прощу себя. Что мне делать, Огрон? Как мне им рассказать всё? — Флора, — маг вытер слёзы феи и поцеловал её в макушку. Она говорила со слишком сильной болью, отчего его сердце реагировало точно так же. — Прошу, не вини себя в этом. Велиал ненормальный псих, и в этом уж точно виновата не ты. — Огрон, спасибо, что ты пытаешься меня успокоить, но мы оба знаем, что он бы не заявился ко мне домой, если бы я не сбежала, — голос феи прерывался из-за всхлипываний. — Я спровоцировала его. — Было бы лучше, если бы ты осталась в Магиксе? Или, может, в его доме? Флора, это была верная смерть. Он бы не отстал от тебя, а ты бы не смогла за себя постоять. Он слишком сильный враг. Даже не думай называть это трусостью. Инстинкт самосохранения далеко не трусость. — Тем не менее, — она покачала головой. — Я должна была подумать, что он может действовать через мою семью. Я не подумала об их осторожности. — Малышка, если ты забыла, я тебе напомню, — Огрон прекрасно помнил, в каком состоянии он нашёл Флору, в каком состоянии она была в его доме и в каком состоянии она пришла к нему рассказать о беременности. — В то время ты переживала серьёзную… Как там вы говорите? Психологическую травму? Ты пыталась оправиться от того, что этот ублюдок делал с тобой. И если твои родителю узнают обо всём, то не будут тебя винить. И не потому, что ты их дочь. А потому, что в тот момент твои мысли не могли быть забиты чем-то другим, кроме собственного выздоровления. — Я не знаю, — тихо ответила Флора. Она умолчала о том, что её вина ничуть не уменьшалась. Не сказала и то, что его слова не заставили её изменить ход мыслей. Но она бы соврала, если бы сказала, что они не тронули и не сделали её состояние лучше. Хотя бы крупицу облегчения Огрон ей подарил, и это снова заставило её убедиться, что рядом с ней верный человек. Это был самый правильный выбор в её жизни. — Огрон? — Да, малышка? — Я бы хотела пожить с родителями какое-то время. Им сейчас очень тяжело, и я… — Это даже не обсуждается, Флора. Тебе не нужно оправдываться за это, — маг снова поцеловал её в макушку. — Оставайся с родителями столько, сколько посчитаешь нужным. Флора подняла красные от слёз глаза. Вокруг этой красноты её изумрудные глаза мерцали по-особенному прекрасно. Огрон мог без устали говорить об их красоте и ещё дольше смотреть на них вот так долго с пожирающей любовью. — Ты просто… — Флора не могла найти подходящего слова в голове. Её мысли были похожи на огромный липкий комок, который прокатили по земле. Чего в нём только не было. — Замечательный. И самый понимающий. Я всегда буду тебе благодарна за всё, что ты для меня сделал. — И я буду тебе благодарен, малышка, — Огрон взял Флору за подбородок и потянулся к ней за мягким и коротким поцелуем. — За то, что заставила меня поверить, что я могу быть другим. И самое главное, что я хочу быть другим только с тобой и нашей дочерью. Очередное напоминание, что не своего ребёнка Огрон воспринимал как родного уже сейчас, пока она не родилась, заставило Флору снова растрогаться. Порой она не могла поверить в то, что это правда. Что именно ей попался такой мужчина, который ради неё мог пойти на такое. Она бы даже могла назвать это жертвой, ведь в какой-то степени Огрон жертвовал своим временем, чувствами и ресурсами ради неё и малышки. Но она не сомневалась, что делал он это исключительно из-за собственного желания. — Кстати, — Огрон испустил смешок. — Я немного растерялся, когда твои родители неожиданно спросили меня кто я и что я делаю в их доме с их дочерью. — И что ты им ответил? — Что я твой жених, — Огрон произнёс это так легко, словно у него спросили математический пример уровня первого класса. — Ох… — Флора прикрыла глаза. — Меня явно ждёт долгий и тяжёлый разговор. Они даже не знали, что у меня есть парень. — Как минимум я не сказал, что ты беременна. Как максимум я хочу, чтобы им рассказала именно ты и больше не скрывала от них ничего. Ты мучаешься из-за секретов от родителей, а я не хочу, чтобы ты волновалась. Тем более когда произошло такое. Они точно спросят, как ты связана с Велиалом. — То есть мне стоит всё рассказать? — Они твои родители, Флора. Смотря на тебя и на то, как ты расстраиваешься за них, я могу сделать вывод, что они были хорошими родителями. Я думаю, тебе стоит быть с ними откровенной. Ещё больше секретов от них побудит ещё больше вопросов. Флора только кивнула. Огрон был прав. Впрочем, как обычно.

***

Муза вышла из душа, поправляя полотенце на голове, когда Гантлос переключил канал на очередной выпуск новостей. Сейчас практически все средства массовой информации трубили о кончине главного врага всего измерения. — Потешаешь своё самолюбие? — спросила девушка, подходя к развалившемуся в кресле магу. Они были в её комнате в Алфее. — Ты ведь приложил руку к тому, чтобы стереть его в порошок. — Смешно, Чертёнок, — маг ухмыльнулся. Одной рукой он притянул Музу к себе, наслаждаясь видом короткого полотенца, которое едва прикрывало ягодицы девушки. Сама фея положила руки на его плечи, продолжая держать лёгкую, почти незаметную дистанцию. Это только разжигало огонь внутри мага. — Я потешаю его так же, как и ты, когда назвала меня милым. — Это вышло случайно. — Нет, это вышло интуитивно. По инерции, — Гантлос самодовольно ухмыльнулся. Муза не сдержала ответной улыбки. Добиваться эту девушку было как проходить целую полосу препятствий. Муза не сразу ему доверилась, но, по крайней мере, выразила своё желание быть с ним. Муза не позволяла долгий и слишком интимный физический контакт, но, тем не менее, не запрещала вовсе. А порой вообще открыто соблазняла мага, как во время их последнего телефонного разговора. Муза открыто шутила над любой нежностью или проявлением чего-то сладкого и приторного в его сторону, однако не замечала, как порой делала это сама. У Музы был характер и гордость, осторожность и границы, и это не могло не восхищать Гантлоса. — Мы можем продолжить с того момента, на котором нас прервал Огрон. — С какого момента? Что-то я не припомню, — Муза сделала максимально наигранный вид задумавшейся девушки, заставив Гантлоса усмехнуться. — С того момента, когда ты накинулась на меня и почти затащила в постель. Припоминаешь, дорогая? — Я накинулась? — Муза фыркнула. Она заговорила и щёлкнула мужчина по носу: — Милый, не заставляй меня проверять, у кого из нас выдержка больше. Я выиграю. — Чертёнок, мне всегда нравилась твоя уверенность, но иногда ты перегибаешь. Это явная лесть самой себе. — Ты во мне сомневаешься? — Никогда, — маг покачал головой, придвинув Музу к себе ещё ближе. Он сидел, она стояла между его ног. Полотенце, обёрнутое вокруг тела, делало обстановку только горячее, но маг был готов сыграть. Он знал, что выигрыш от этого будет только вкуснее. — Я сомневаюсь в твоей выдержке рядом с таким партнёром, как я. — И это я занимаюсь лестью, да? Муза наклонилась к магу так, что их губы касались. Глаза в глаза, дыхание к дыханию. — Давай проверим, кто сдаться первый. — Что мне будет, если сдашься первой ты? — Этого не будет. — И всё же? — Ладно, чисто гипотетически, если выиграешь ты, то я… — Муза задумалась. Она продолжала находиться в опасной близости к губам мага. — Забуду о серьёзности и буду называть тебя исключительно ласковыми прозвищами. — Мне нравится. — А если выиграю я, то… — То мы оставим эти дурацкие рамки, ведь мы оба готовы к этому. — Не кажется, что это слишком? — Ты же была уверена в своём выигрыше. Начала сомневаться? — Хорошо, договорились. Всё равно тебе ничего не светит, — Гантлос рассмеялся. Ему удавалось скрыть свои эмоции и чувства. Муза даже не думала, как аромат её геля для душа пробирал чувствительные рецепторы Гантлоса и побуждал оставить дорожки поцелуев на её коже. Муза не догадывалась, как мягкость её губ, которые соприкасались с его губами, буквально убивала от отсутствия страстного поцелуя. Фея понятия не имела, что Гантлос заведомо признал и принял свой проигрыш, потому что у него не было никаких шансов рядом с такой девушкой. Но он хотел поиграть, потому что Музе было весело. Азарт нравился и ему самому, даже если он уже знал результат их спора. Но Гантлос не знал, как яро и сильно будет играть Муза. Она буквально ударила ниже пояса, когда оставила на его губах нежный и быстрый поцелуй, а потом одним лёгким движением вытащила угол заправленного внутрь полотенца. Ненавистный Гантлосом материал плавно соскользнул с тела феи, оставив её абсолютно голой в паре сантиметров от него. — Мне пора к мисс Фарагонде, — Муза отступила на шаг, стараясь изо всех сил сдержать улыбку. Гантлос напрягся настолько, что даже не дышал. — Нужно дать отчёт о проделанной работе. Его глаза жадно изучали каждый сантиметр её тела. Длинная шея, выпирающие ключицы, изящные плечи, небольшая упругая грудь, затвердевшие от резкого контраста температур соски, очерченная талия, едва выпирающий животик, гладкий лобок, округлые бёдра и длинные ноги. Муза выглядела, словно скульптура идеальной женщины. Она могла стать произведением искусства, кумиром и, как иронично, музой для любого смотрящего. Гантлоса распирало от мысли, что смотрящим является только он. А ещё распирало от самой Музы, но дело было далеко не в умопомрачительной внешности и фигуре. Муза умела себя подавать и знала, что выглядит хорошо. Это цепляло мага больше всего. — Кстати, — продолжила Муза, развернувшись в сторону шкафа. Теперь Гантлос мог видеть прогиб её спины и выпирающие ягодицы. Пока фея не видела, он поправил вдруг ставшие тесными штаны. Кажется, их игра будет сложнее, чем он предполагал. — Мы поговорим и о вас. — В каком плане? — голос мага вышел хриплым, и он откашлялся. Муза не сдержала улыбки, доставая из полки комплект белья. Чёрное кружевное. — Расскажем, что вы помогли нам в борьбе с Велиалом. Муза подняла и поставила на край кровати сначала одну ногу, надевая трусики, потом вторую. Гантлос прикрыл глаза, чтобы не дразнить себя, но тут же проиграл в этой внутренней борьбе, поэтому снова их открыл и продолжал наблюдать за стриптизом своей феи. По-другому он это называть не мог. — Зачем? — Как это «зачем»? — теперь Муза продела руки в лямки лифчика и подошла к магу. — Не поможешь застегнуть? Гантлос поднялся с кресла резче, чем следовало для мужчины, который уверял, что выдержать желание затащить свою девушку в постель не составит труда. Оказалось, что это не просто огромный труд, так ещё и невероятная мука, принимая во внимание провокации Музы. Маг ловким движением застегнул лифчик, но когда Муза хотела отойти, то перехватил её поперёк живота. Её тёплое тело буквально впечаталось в его, заставив Музу почувствовать все его твёрдости. Гантлос обдал женское плечо горячим дыханием, коснувшись его носом. После он плавно поднимался до шеи и уха. Муза тихо выдохнула. — Ты играешь грязно, Чертёнок. Не дразни меня. — Ты не говорил, что нужно играть честно, — Муза развернула голову в его сторону. Она поймала взгляд Гантлоса и буквально потонула в черноте его охровых глаз. Маг был явно возбужден. — Если бы я не знал, что ты фея, то сказал бы, что ты ведьма. Самая настоящая. — Может, — Муза приблизилась к магу ещё сильнее. Теперь их носы соприкасались. — Отпустишь меня, наконец? Маг выдержал взгляд девушки ещё немного и выполнил её просьбу. Однако сделал это по-своему, чтобы распалить пробудившееся возбуждение Музы ещё сильнее. Гантлос не отпустил её сразу, а начал плавно убирать руки, касаясь нежной кожи живота и талии своими грубоватыми, но тёплыми пальцами. Они щекотали, заставив кожу Музы покрыться маленькими мурашками. От талии маг плавно перешёл к рукам феи. Он поднимался до плеч мучительно медленно и насладился каждым мурашом. Они были чистым доказательством, что его махинации не оставляли Музу равнодушной. Гантлос также был уверен, что Муза сама не замечала, как её губы инстинктивно приоткрывались, глаза начинали сиять особенным блеском, дыхание учащалось. Пожалуй, этот бой они проиграли оба. Гантлос наконец отступил. С этой дистанцией резко пришёл холод. Муза выдохнула и вернулась к шкафу, стараясь ближайшее время не смотреть на Гантлоса. Её сердце стучало в груди как бешеное, отдавая едва уловимым стуком в уши. Она чувствовала, как по спине пробежала капелька пота, настолько близость Гантлоса была значимой для её тела и души. Муза удивилась. Она не реагировала так на него раньше. Она в целом никогда ни на кого так не реагировала. — Я попросила девочек помочь уговорить Фарагонду, чтобы с тебя сняли статус преступника, — говоря это, Муза надевала широкие штаны синего цвета, после начала натягивать белый топ. — Тебе некомфортно быть в отношениях с преступником? — Гантлос поднял с пола мокрое полотенце Музы, которое совсем недавно прикрывало её манящее тело, и повесил его на стул. — Что? Нет, — Муза покачала головой. Она подошла к магу. Уже одетой. — Меня совершенно не волнует, кто ты. Важнее, какой ты человек и какие у тебя поступки. — Мои поступки далеко от идеальных, Чертёнок. Я встал на сторону Велиала, потому что мне наскучила жизнь без адреналина и сражений. — Но тебя отличает то, что ты не хотел власти. Велиал и другие его приспешники гнались за властью, пока ты хотел лишь ощущений. — Но я делал людям больно. Я сражался вместе с Велиалом и калечил других. Я помог ему освободить этих приспешников из Омеги. Муза не сразу нашлась ответом. Будучи предвзятой стороной, она не рассматривала этот вопрос со стороны Гантлоса. Муза оправдывала его поступки тем, что он сам встал на верный путь и тем, что его совсем не интересовали цели Велиала. Однако маг был прав, и она совсем забыла, как они встретились спустя столько лет. Гантлос на пару с Велиалом напал на Андрос и покалечил много людей. Тем более если учитывать, что это нападение было не единственным. — Кто-кто, но я уж точно не претендую на статус почётного гражданина только потому, что поменял сторону и помог вам уничтожить Велиала. — Мне на самом деле неважно, какой у тебя статус. И, клянусь, я не думаю о том, что обо мне подумают люди, если узнают о наших отношениях. Просто… — Музе вдруг стало неловко, что не укрылось от мага. Он слегка нахмурился. — Просто если у нас всё получится, статус преступника очень затруднит нам жизнь. — Милая, — Гантлос улыбнулся, услышав это. Он взял Музу за руки и оставил на каждой ладони поцелуи. Ему было безумно приятно, что Муза не то что не отрицает их будущее, а уже полностью продумывает все его возможные трудности. — Я не имел в виду, что ты преследуешь какие-то свои цели за этим. Я лишь не хотел, чтобы ты вставала в неудобное положение перед кем-либо из-за меня. Фарагонда знает, что я был союзником Велиала. Она в жизни не согласится убедить всех оправдать нас. А даже если согласится, то точно не меня. — Я уверена, что она прислушается к нам. Если не получится убедить её, я буду действовтать через Стеллу, Лейлу и Блум. Они убедят своих родителей выступить с таким предложением. — Плохая идея, Чертёнок, — маг категорично покачал головой. — Это подорвёт их доверие и отношение к тебе. — Но я не могу не попытаться. Гантлос, просто на минуточку представь, как это будет. Ты будешь под вечным прицелом властей любого измерения. Мы не сможем нормально находиться в публичных местах. Ты не сможешь работать или заниматься чем-то, что тебе интересно. Нам придётся постоянно переезжать. Это невероятный стресс, и я боюсь, что в один день мы просто устанем от этого. — Ты не сказала про себя. — Что? — Что ты тоже пострадаешь, — лицо мага стало задумчивым после слов феи. Он словно был не тут, а своих мыслях. — Тебе не позволят продолжать преподавать в Алфее, если ты будешь встречаться с врагом измерения. Ты больше не сможешь участвовать в миссиях со своими подругами. И жить нормальной жизнью тоже. Ты тоже попадёшь в серный список всех измерений. Муза вздохнула и кивнула. Гантлос буквально кожей ощущал боль и разочарование, которые вылетели вместе с её вздохом. Ганстлос был абсолютно прав, и Муза была в курсе всего перечисленного. Самым ужасным было то, что она не могла отказаться от этого. Это была её жизнь – она любила свою работу и учениц, она любила сражения так же, как и Гантлос, и занималась противостоянием врагам с шестнадцати лет. Муза никогда не была по ту сторону незаконных баррикад, и не знала, каково ей будет в такой жизни. — Я всегда говорила, что мы не сможем быть парой, потому что мы враги, — Муза прильнула к ману, положив правую сторону лица ему на грудь. Она слушала биение его сердца и наслаждались его крепкими объятиями. — Но тогда у меня не было чувств к тебе, Гантлос, поэтому я даже не задумывалась о таком. Сейчас ты знаешь, как я к тебе отношусь. И я понимаю, что это будет сложно, но это меня не пугает. Я лишь хочу попытаться убедить мисс Фарагонду. — Чёрт, ты не должна расплачиваться за мои поступки, — по тону мага Муза поняла, что тот злился. Она была права. Гантлос сейчас будто проснулся ото сна или открыл глаза спустя долгого пребывания в темноте. Реальность жестоко ослепляла. Когда он ухаживал за Музой что несколько лет назад, что сейчас, он никогда не задумывался, как это могло отразиться на ней. Муза могла потерять всё, если бы вступила в отношения с врагом измерения. Её подруги, директриса и всё долбанное общество не поняли бы её. Музе бы пришлось столкнуться с осуждением, презрением и изолированием от всего, к чему она привыкла. Гантлос чувствовал себя последним эгоистом, который ни разу за всё это время не подумал об этом. Действительно, Муза ему нравилось настолько, что он, как наивным мальчишка, забыл о суровых реалиях жизни. Он думал лишь о том, как ему было хорошо с ней. Он радовался тому, как ей было хорошо с ним. Его внутреннее мужское «я» было побито рациональностью его феи. Муза была права во всём, и он не мог не восхититься ею сейчас. Восхититься и, конечно, разочароваться, но ни в коем случае не в ней. Только в себе. — Прости меня, Муза, — маг отстранил девушку от себя, чтобы смотреть ей прямо в глаза. — Я облажался. Клянусь, я не подумал о том, как на тебе могут сказаться наши отношения. Я не подумал, что если я буду оставаться врагом Магикса, то испорчу тебе жизнь. — Ты не испортишь мне жизнь, Гантлос. Не говори глу… — Разве ты не хочешь продолжать жить так, как ты живёшь сейчас? Разве не хочешь преподавать в Алфее? Не хочешь продолжать защищать измерение? Гулять со своими подружками, не видя на лицах людей осуждение? Или ты не хочешь остаться героем в глазах всего общества? — с каждым его вопросом лицо Музы огорчалось ещё больше. Маг буквально видел, с какой скоростью рушились её надежды. — Ты сможешь сказать, что это для тебя неважно, Муза? Не ври мне сейчас. Я всё равно знаю ответ, но хочу услышать его от тебя. Разве для тебя это всё не важно? — Важно, — прошептала фея. — Это всё важно, но это не значит, что ты не важен для меня. — Но я не должен заставлять тебя отказываться от своей привычной жизни, которую ты любишь. И уж тем более я не имею право делать из тебя такую же, как я сам, — Гантлос соединил их лбы и закрыл глаза. Его ощущения внутри были схожи с ударами плетьми до самого мяса. — И я не хочу, чтобы из-за меня ты жертвовала чем-то, что любишь. — Гантлос, честно, — Муза вздохнула. — Я не считаю правильным, что люди отказываются абсолютно от всего ради отношений. Так быть не должно. Именно поэтому я убедила девочек помочь мне. Сначала они были против, особенно Лейла. Но мы намного ближе, чем ты думаешь. Даже если у меня не получится убедить мисс Фарагонду или правителей, я не лишусь всего. Мои подруги всегда будут со мной, они уже поддерживают меня. Я всегда смогу вернуться в свой родной дом на Мелодии. Если я больше не смогу преподавать или участвовать в сражениях, ну и пусть. Самое главное в моей жизни это люди. Я и так слишком многих потеряла. Я не хочу терять и тебя, Гантлос. — Я не могу лишать тебя этого. Я не прощу себя, Муза. И ты тоже. Не сейчас, но со временем тебе станет не хватать этого всего, как и мне. Я встал на сторону Велиала, потому что не смог жить в рутине. Откуда ты знаешь, что тебе тоже не надоест? — руки Гантлоса опустились на щёки Музы. Он нежно проводил по ним пальцами. — Тебе нравится твоя жизнь, и тут прихожу я, из-за которого ты можешь всё потерять. — Что ты тогда предлагаешь? — Я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя снова, — Гантлос поцеловал Музу в лоб и в который раз обнял. — Я найду выход из ситуации, Чертёнок. Доверься мне. — Хорошо, — Муза вздохнула и обняла мага в ответ. — Но я всё равно поговорю с Фарагондой. — Я знаю, что тебя не переубедить, — маг испустил смешок. — Хорошо. Будем заниматься нашим будущим вместе. — Так красиво звучит, — фея задрала голову, смотря магу прямо в глаза, и улыбнулась. Её глаза сияли, а значит, глаза мага тоже засияли. — Нашим будущим. — Нашим счастливым будущим. Давай называть это так. — Давай, — фея быстро чмокнула мага в губы. — Милый. Попрощавшись с Гантлосом, Муза направилась в кабинет мисс Фарагонды. Девочки уже ждали её около него. Однако, прежде чем войти, фея остановила Лейлу. Её поникшее настроение не могло скрыться. — Лейла, ты точно не против? Я знаю, что тебе очень тяжело из-за смерти Набу, — Муза помолчала немного, оценивая реакцию подруги. Её не последовало. — Но у меня определённо есть чувства к Гантлосу. А у Флоры к Огрону. И я… — Муза, — шатенка улыбнулась и положила руки на плечи феи гармонии. — Конечно, я не могу и никогда не смогу спокойно реагировать на этих магов. Смерть Набу была самым тяжёлым этапом моей жизни. И вряд ли я прощу их когда-то за это, но… Жизнь продолжается, я счастлива с Роем. Я готова пойти на это ради тебя и Флоры, правда. — Ты не представляешь, как это для меня важно, — Муза крепко и благодарно обняла подругу. — Я так хочу отпустить прошлое и, наконец, жить размеренной и счастливой жизнью. — Конечно, ты будешь, Муза. Ты этого заслуживаешь, — Лейла кивнула. — И если ты уверена, что Гантлос сможет обеспечить тебе такую жизнь, то кто я такая, чтобы вам мешать? — Я тебя обожаю. — И я тебя, — Лейла рассмеялась. — Пойдём уже. Нас заждались. Когда они вошли в кабинет, девочки уже расселись в свободные кресла. Сама Муза осталась стоять, зная, что усидеть спокойно она точно не сможет. Среди них не было только Флоры, и винить её за это было бы варварством. Сейчас их подруга переживала очень тяжёлый момент жизни. Единственным человеком, который был рядом с ней все сутки напролёт, это Огрон. Может, это тоже повлияет на директрису, и она сможет повлиять на правителей и директоров других школ. — Я рада, что вы целы, девочки. Мы узнали о битве слишком поздно и не смогли к вам присоединиться, — Фарагонда выглядела искренне раскаивающейся. — Мне жаль. Годы ничуть не изменили женщину, если не считать несколько седых прядей, привлекающих внимание на фоне массивной причёски. Даже в кабинете всё было расставлено так, как вы первый год их обучение. Единственное, теперь Муза не чувствовала себя волнительно, как раньше. — К нам присоединились маги Чёрного Круга, — сказала Текна. — Я уже в курсе, — Фарагонда кивнула. — Огрон, Анаган и Думан не объявлялись до этого. Что их вдруг побудило не только привлечь к себе внимание, но и помочь вам, девочки? Чего я не знаю? — Если честно, — начала Муза. — Многого. В последние месяцы Огрон и Гантлос очень помогали нам с Флорой. Если вы помните, то Велиал похитил Флору. Всё это время он держал её у себя в доме. И он бы убил её, если бы не вовремя появившиеся маги. Огрон вытащил её оттуда и оказал помощь. Флора восстановилась и осталась жить на Земле, продолжая контактировать с ним и Анаганом. Флора позволила мне сказать, что у них отношения. Она беременна, и у них всё серьёзно. Она не может присутствовать здесь сейчас из-за смерти сестрёнки, но она присоединяется к нашей просьбе. — К какой просьбе? — Позвольте мне сначала рассказать всю историю, мисс Фарагонда, — директриса кивнула, показывая, что внимательно слушает. До этого момента на её лице не проскользнула ни одна эмоция, что было вполне привычным. — Огрон и Флора живут вместе уже несколько недель. Огрон заверил её, что ни он, ни Анаган, ни Думан больше не гонятся за своими старыми целями. Они сбежали из Омеги и начали жить нормальной жизнью на Земле, где продолжают жить до сих пор. — А Гантлос? — Гантлос жил с ними какое-то время, пока не решил перейти на сторону Велиала. Но, мисс Фарагонда, он сделал это не для того, чтобы захватить или разделить с ним власть. Гантлос хотел сражений. Это единственное, что его побудило. — Муза, ты же понимаешь, что это желание недопустимо. Он объединился с нашим врагом. — Да, но после он перешёл на нашу сторону. Девочки могут это подтвердить. Он очень долго искал, как можно ослабить Велиала, и нашёл. Во время вчерашней битвы он использовал Чёрного ворона, который когда-то использовал Валтор, чтобы лишить сил Блум. Он нашёл его, и мы лишили сил Велиала вчера. Это очень нам помогло, иначе мы не знаем, как бы всё закончилось. Помимо этого, Гантлос не один раз спасал мне жизнь. На Андросе он спас меня от обвала камней. На Земле несколько лет назад он вытащил меня из горящего дома, иначе я бы сгорела заживо. — Насколько я смогла понять, в тебе говорят чувства, Муза. — Не только, мисс Фарагонда, — в разговор вклинилась Текна. — Я сомневалась, что эти маги могли измениться и встать на светлую сторону. Но, при всём при этом, они помогли нам и сыграли ключевую роль в уничтожении Велиала. Огрон даже пытался сделать это сам до вчерашнего дня ради Флоры. Несмотря на их прошлое, я верю, что они могли измениться. — Флора рассказывала мне, что Анаган женился и уже воспитывает маленькую дочку, — добавила Стелла. — Думан нашёл работу по душе и совсем не думает о Магиксе. Все заботы Огрона связаны исключительно с Флорой и их будущим малышом. Что касается Гантлоса… У него был выбор, и он это сделал. Он выбрал биться против Велиала и помочь нам. — Мисс Фарагонда, — теперь заговорила Блум. — Мы не отрицаем, что эти маги сделали много зла. Но их поступки налицо. Вчера во время сражения они не просто сражались против Велиала. Они сражались именно вместе с нами. Они страховали нас, выручали и поднимали на ноги. Тем более что они не объявлялись после своего побега из Омеги несколько лет. И не объявились бы, если бы не Велиал. Они жили своими жизнями, как обычные люди. — Мисс Фарагонда, — сказала Муза. Директриса переводила озадаченное выражение лица с одной феи на другую, но её ученицы выглядели уверенно. — Мы никогда вас ни о чём не просили. Но, прошу, помогите нам оправдать их. Это очень важно для меня и Флоры. Вы имеете влияние среди других директоров, к вам прислушиваются правители измерений. Вы можете убедить их. — Муза, это, — женщина вздохнула и сняла миниатюрные очки. Она нахмурилась. — Это очень тяжело. Маги Чёрного Круга не просто самозванцы, которые бросили вызов Магиксу. У них есть своя история. Они истребили не одно поколение фей. Даже если я выступлю с этим предложением, Моргана, Небула и все остальные не дадут на это добро. — Они ведь феи на Земле, — фыркнула Стелла. — Они никогда не принимали участие в таких вещах. — Думаю, что в этом вопросе они отмалчиваться не будут. — Но самое главное это количество голосов, — произнесла Блум. — Есть другие правителей измерений, чьё мнение может быть в большинстве. — Хорошо, даже если они дадут одобрение, вряд ли это коснётся Гантлоса. Если остальные маги вступили на верный путь, то у меня есть шанс это доказать, опираясь на ваши слова. Но я не смогу доказать искренние намерения Гантлоса, ведь он встал на сторону врага. — Но он ведь почти сразу поменял сторону, — Муза едва не хныкала от отчаяния. — Совершив множество преступлений до этого, Муза. Он проник вместе с Велиалом на Омегу и освободил преступников. Он напал на королевский замок Андроса. Я уже не говорю о десятках сражений в попытках украсть ценные артефакты. Муза, это слишком. Слова директрисы звучали, как приговор. Если их директриса, женщина, которая была им так близка, говорила это, то что скажут правители, большинство которых не имеют к Винкс никакого отношения. В них не будет говорить желание помочь, сострадание или вхождение в положение. Ими будет двигать их главная цель – обеспечение безопасности. А оправдание врагов уж точно этому не способствовало. — Тем не менее, — снова начала директриса. — Я пойду вам навстречу и выскажу своё предложение касательно всех четверых. Но я ничего не обещаю, девочки.