Поменяться местами

Земля и Солнце не мигая смотрели друг другу в глаза. Во взгляде планеты читались бессильная злоба и отчаяние, а во взгляде звезды — раздражение и обеспокоенность. — Что он мне сделал? Не мне, Земля, а другим. Если бы ты видел то, что творило это, как ты сказал, "добрейшее существо", ты бы ни за что не относился к нему вот так. На заре Солнечной системы Юпитер с Сатурном были просто ужасны! Я сейчас тебе такое расскажу, от чего у тебя кора дыбом встанет! — Звезда была разъярена невежеством и глупостью планеты. На эмоциях не давала третьему даже слова вставить в диалог, стремительно превратившийся в монолог. — В самом начале, когда Юпитер только появился, он хотел стать звездой, хотел затмить меня, Солнце! Но ему не хватало массы. И у него родился просто "гениальный" план: сожрать всё, что можно. — Земля перевёл вопросительный взгляд на Юпитера, что всё пребывал в апатичном состоянии после перегревания. — Но потом появился Сатурн. И там такое началось... Юпитер сначала хотел его убить и за его счёт стать больше, но это было бы слишком просто. Не в его стиле. Юпитер наболтал Сатурну, что он тоже может стать звездой, если будет много есть и этот оболтус повёлся. Тогда Сатурн быстро прибавил в диаметре, но вскоре он перехотел становиться звездой, когда Юпитер стал его подкармливать. И ты, Земля, уже наверное, догадался, для чего. — Третий испытал страх. Холодный, липкий. Неужели на заре времён газовый гигант был настолько беспринципным и жестоким, чтобы использовать своего единственного на тот момент планетарного друга в качестве... поросёнка? Нет, он отказывался в это верить. Юпитер, которого он знал, ни за что бы так не поступил. Это было слишком аморально даже для последнего сумасшедшего. Земля ещё раз окинул взглядом гиганта. Тот посмотрел на планету с жизнью в ответ и их взгляды пересеклись. В глазах Юпитера читались непонимание и боязнь, будто он сам не понимал, о чём говорит заезда. Газовый попытался вставить слово в свою защиту, но сорванный голос не дал ему произнести ни звука. Ему удалось только пошевелить губами. Земля с трудом смог считать слова, что хотел донести до него газовый. А затем гигант стыдливо отвернулся: слушать клевету про себя было не менее мучительно, чем сгорать в Солнце. — А затем они поссорились. И тогда Юпитер решил направиться поближе ко мне. За наживой. Тогда из протопланетного облака только-только начинали формироваться внутренние планеты. Ох, Земля, ты и твои каменистые друзья этого не застали, но самым первым среди вас появился Фаэтон. Я очень сильно им гордился, я считал его чуть ли не своим сыном! Он был таким ярким и солнечным, прямо как я! Я по тогдашней наивности хвастался им перед всеми, кто тогда существовал и Юпитер стал им восхищаться, восхвалять его, и даже попросил меня познакомиться с Фаэтоном. Я не смог ему отказать. Они вместе куда-то удалились и спустя время я заметил, что появился пояс из астероидов, а Юпитер с Фаэтоном всё никак не возвращались обратно. Я спрашивал эту паскуду, не видел ли он Фаэтона, на что тот отвечал, что я "что-то перепутал" и такой планеты как Фаэтон никогда не было и что я себе всё придумал. После этих слов, что он говорил на любой мой вопрос о пропавшей планете, я стал сомневаться в своем здравомыслии и самом факте существования Фаэтона. Только миллиарды лет спустя я понял, что Юпитер просто манипулировал моей слепой гордостью, выкрал бедную планету прямо у меня из-под носа и разорвал её своей гравитацией для того, чтобы перекусить, а её останки превратились в астероидный пояс. Это только верхушка айсберга. Я не на пустом месте на него злюсь, не просто так боюсь за тебя, Земля. — Я... Я тебе не верю, — тихим дрожащим голосом сказал третий. — Хорошо, тогда я продолжу. Перед тем, как сформировались остальные внутренние планеты, Юпитер хорошенько пообедал протопланетным облаком, поэтому Марс и Тейя сформировались такими маленькими. Земля и Луна переглянулись, а затем посмотрели на Марса. Он испытывал неопределимую смесь эмоций, и, казалось, что в его мировоззрении что-то перевернулось. Юпитер повернулся "спиной" к планетам и спутнику. Он не хотел видеть их лица. Да, он делал часть из того, о чём говорит звезда, но Солнце рассказывает об этих событиях так... мерзко. Отвратительно. Газовый молча терпел преувеличенные обвинения в свою сторону. Улететь отсюда для гиганта было всё равно что доказать планетам слова Солнца. Что случилось со светилом? Почему оно решило спустить на газового всех собак? — Ну было и было, — внезапно вмешалась красная планета. — Чего вспоминать старьё? Сейчас Юпитер вообще не такой. Он очень осторожный, и он изо всех сил старается никому случайно не навредить. — Да! Он очень мило с нами обращается, — добавил Луна. — Но... — Начал было Солнце, но его перебил Земля. — Если ты в очередной раз хотел сказать про то, что он чуть не вышвырнул нас из системы, то ОН. НЕ. СПЕЦИАЛЬНО! — Перешёл третий на крик. — Он нас не видел! И мы сами виноваты, что слишком сильно разогнались! — Добавил Луна. Звезда не воспринимала их слова в серьёз. Земля был слепо влюблён в Юпитера, от него было ожидаемо, что тот начнёт защищать "любимого", а Луна поощрял неадекватное поведение своей планеты и постоянно поддакивал. Два сапога пара. Третий ещё раз посмотрел на Юпитера. Тот уже развернулся лицом к планетам... Ох, Земля почувствовал внутри самое тёплое и нежное чувство от выражения лица гиганта. Он от всего ядра благодарил Землю. Да, если бы не третий с его спутником, то этой заварушки с Солнцем бы не было и в помине, но теперь нужно всё это расхлёбывать. Земле было просто необходимо отбить газового у звезды. Он хотел только лучшего для своего возлюбленного и защитит его любой ценой. — Ребята, о чём вы говорите? После потери сознания ваши воспоминания могли исказиться. Похоже, у вас может быть какая-то форма стокгольмского синдрома. — Заткнись, Солнце! — Крикнул четвёртый. — Ты уже всех тут достал! Единственный, у кого тут исказились воспоминания это ты! — Ты, кажется, забываешься, Марс! Ты прекрасно знаешь, что я очень легко могу сжечь тебя! — Самоутверждаешься за счёт того, кто чисто физически не может дать отпор? Молодец, — саркастично сказал Земля. — Если ты не умеешь вести спор, не прибегая к угрозам, то мне тебя жаль. — А мне жаль тебя. Ты слепо влюбился в планету, у которой прошлое темнее чёрной дыры! ВЛЮБИЛСЯ?! Юпитер не мог поверить тому, что услышал. Он широко раскрыл глаза и закашлялся от удивления. "Земля влюбился в... меня?" — пронеслось в его мыслях. Ядро словно запело, забыв об опасности. Он взглянул на маленькую планету, что осмелилась выступить практически один на один против Солнца, чтобы защитить... его? Нет, да этого быть не может! Не может! Чем он приглянулся Земле? Он же огромное никому не нужное скопление газа, что просто болтается в космосе. Сколько Юпитер себя помнил, он никогда не был кем-то любим, его либо презирали, либо боялись, а в плане дружбы с ним мало кто хотел иметь дело. Даже собственные спутники его не жаловали. Но, хотя, Земля всегда защищал его от нападок Солнца и Сатурна, рассказывал ему интересные факты, шутил, звал с собой на прогулки... Только его одного среди других гигантов. Не Сатурна, не Урана, не Нептуна, а именно его. Именно Юпитера. И сейчас планета с жизнью с упорством и отвагой, до которых даже газовому далеко, отстаивала его доброе имя. От осознания всего этого ядро, казалось, остановилось на миг, а затем снова пошло. Но уже совсем другим ритмом. — Прошлое — не настоящее, — парировал Земля. — Прошлое учит не повторять ошибок в будущем. Земля, ты слышал когда-нибудь про девятую планету Солнечной системы? — Про Плутона? Так он же давно не планета. — Нет. Про Икса. — Не слышал... — Юпитер с Сатурном выбросили его из системы. — Что? Но... Но зачем? — Просто так. Ради забавы. — Не верю! Это наверняка была случайность, как со мной и Луной! — Икс тогда занимал место прямо между Юпитером и Марсом. Я не знаю, чем он им не угодил, но этот газовый садист посчитал, что орбита Икса ему нужнее. Он, видимо, подговорил Сатурна и они вдвоём разогнали его и отправили в межзвёздное пространство. — Всему должно быть разумное объяснение! Нужно спросить Сатурна, он либо подтвердит, либо опровергнет это. — Сатурн не помнит, что тогда было. — Должно быть, его память испортилась, когда он "ответил перед тобой сполна"? — Вклинился Марс. — ...да. Да. Я был зол и поджарил его. Каюсь, я виноват, я не рассчитал силы и он почти сгорел. ПОЧТИ. Но всё обошлось, он жив и здоров, — наигранно спокойно сказал Солнце. — Я сомневаюсь насчёт "здоров". У Сатурна недавно был ядерный приступ. — Красная планета чувствовала вину за то, что вспомнила об этом так поздно. — Я-ядерный? Приступ? — Солнце заметно заволновался. — Ага. Сначала он начал вспоминать то, за что ты сейчас поносишь Юпитера. То, что он якобы "не помнит". Он тогда сказал, что не мог контролировать свою гравитацию и что "другие", — красный поставил акцент на этом слове и посмотрел звезде прямо в глаза, — думали, будто бы он делал всякие гадости специально и осуждали за это. Сатурн очень сильно перенервничал, а потом начался приступ. Мы с Ураном и Нептуном сильно испугались, когда он закричал. Но сейчас вроде всё более-менее... не умер и уже хорошо. — Он... Кричал? — Да. Знаешь, такое бывает, когда у планеты болит ядро, — Марс не удержался от сарказма в сторону светила. — И кстати, Земля, Уран улетел искать тебя. Он, наверное, сейчас на твоей орбите, а тебя там нет... И Солнца на месте тоже нет, — намекнул красный. — Ох, твою же... комету, — выругалась звезда. Она совсем забыла, что ей нужно вернуться обратно. — Сейчас же возвращаемся. Я и вы четверо. — Солнце начал движение, ведя остальных рядом с собой. — Пятеро, — поправил светило Эней. — А ты ещё кто? Астероид? — Эй, вообще-то я спутник Юпитера. Бывший. Он меня отпустил. — И как же тебя зовут, "бывший спутник"? Эней пострашился называть Солнцу, что судя по всему, было немного не в себе, своё новое имя, данное ему газовым гигантом и назвал старое. — Я... Я — S/2011 J 2. — ХА-ХА-ХА-ХА! — Рассмеялась звезда. — Да у тебя даже имени нормального нет! Стой, погоди... Юпитер, ты что, забыл дать ему имя? Ха-ха-ха-ха! Вот умора! А ты, Джей Два, защищаешь этого безответственного дуралея? Бывший спутник был в замешательстве. А ведь зачем он отстаивал жизнь своей бывшей планеты? Почему просто не стоял в сторонке? Особенно после того, что с ним сделал Юпитер. Но ведь он проглотил спутника случайно. Да, Эней злился, но прекрасно понимал, что газовый его просто не увидел. Потом каким-то чудом гиганту удалось вытащить его обратно. А затем Юпитер его выслушал. Дал имя. Отпустил. И ни разу не смеялся над ним. — Знаешь, Солнце, его есть за что защищать. Он хотя бы ни над кем не издевается. И знаешь что? Я побоялся говорить это, но сейчас скажу тебе прямо в лоб. Юпитер дал мне новое имя, и оно в тысячи раз лучше старого! — Какое же? — Эней. Теперь я Эней. И я не хочу, чтобы кто-либо называл меня S/2011 J 2. Я не хочу больше слышать этот набор букв и цифр, который звучит как пароль, причём не самый надёжный. — Мал астероид да пискляв, — сказал Солнце, но поймав на себе пять осуждающих взглядов, исправился. — Что, мне пошутить уже нельзя? — М-м-мистер Солнце? — Послышался откуда-то тихий взволнованный голос. — Ми-мистер Солнце? — А? Кто меня звал? — Э-это Ио, спутник Юпитера. — Привет, малыш. Тебя притянуло ко мне? Что ты тут делаешь совсем один? — Я-я не один! Со мной Коре, Герсе, Киллене и S/2003 J 4. Солнце, присмотревшись, разглядел крошечных спутников, что сейчас находились на орбите Ио. Такие маленькие, незаметные, а один вообще безымянный. Сколько вообще у Юпитера неназванных лун? — Что вам нужно? — Бросила звезда. Она не любила Юпитера и постепенно эта нелюбовь распространялась и на его спутников. Какая планета — такие и луны. — Нам н-нужно срочно лететь к Са-Са-Сатурну. У него был какой-то при-пртступ, а потом Уран, Нептун и Марс повели его на прогулку, там ему стало плохо... Звезда молча изменила курс на новый и прибавила ходу, потянув за собой планет и спутников. — Стоп, — вмешался Земля. — Марс, это прада? Вы водили Сатурна на прогулку после приступа? — Ну да, а что? — Этого нельзя было делать! Планетам в таком состоянии вообще нельзя двигаться. Ядру нужен покой, иначе оно может сколлапсировать. — Мы не знали таких тонкостей, ясно? И мы были напуганы и не придумали ничего лучше. — ...а потом С-Сатурн пытался поспать, но у него не получилось и сейчас ему хуже! У него высокая температура и мы боимся, что о-он может стать звездой! Он уже однажды чуть не стал... — Ио осёкся. Он же обещал Сатурну, что не расскажет об этом. — Звездой?! — Возмутилось светило, но вовремя опомнилось. Оно не хотело показаться перед другими самовлюблённым эгоистом, которому начхать на всех кроме себя. — То есть, я хотел сказать, что это ужасно. Планета такого размера как Сатурн может стать звездой только при огромном давлении или если у неё сверх меры раскалено... ядро. О, Вселенная! Это моя вина! — П-почему Ваша вина, мистер Солнце? — Озадачился спутник Юпитера. — В старые времена я разозлился на него и притянул слишком близко к себе, тогда Сатурн едва не сгорел. И второй раз... — ВТОРОЙ РАЗ?! — Хором воскликнули Марс, Земля и Луна. — Я подозревал, что ты, Солнце, что-то недоговариваешь, но я и подумать не мог, что ты "поджарил" Сатурна дважды, — выпалила красная планета. — Один раз понятно, ты был зол на него. А второй-то зачем? Тебе мало было? Мне кажется, что ты похож на психопата куда больше, чем Юпитер. — Ты не понимаешь! Я... — Всё с тобой ясно, Солнце, — продолжал наседать Марс. — Ты просто любишь мучить свои планеты. Сначала Сатурн, два раза, теперь Юпитер. Кто дальше? Может, сразу сожжёшь Землю? Или поглумишься над ним и сделаешь его поверхность настолько раскалённой, что жизнь на нём будет сварена заживо? — Марс! — Окликнул четвёртого оскорблённый Земля. — Я бы ни за что не поступил так с Землёй и все это знают! — Растерянно произнесла звезда. — ДА?! Ни за что бы не поступил так с ним, но ты уже делал так со мной! Ты высушил меня! Помнишь? Это было около трёх миллиардов лет назад, на мне была жидкая вода, на мне была ЖИЗНЬ! Они... Они были живые, Солнце! — Марс не смог сдержать всхлипы, слёзы каплями покатились по его щекам. Раны после катастрофы ещё не зажили. Никогда не заживут. — Ты не представляешь, как я их любил! Сколько сил, времени и бессонных ночей я потратил, чтобы у меня был нужный наклон оси, чтобы у меня была идеальная температура! Я следил за каждым их шагом, за каждым их вдохом, я желал для них самого лучшего, я возлагал на них такие большие надежды... Я достиг всего, чего я когда-либо хотел, я исполнил мечту любой каменистой планеты! Я был счастлив! По-настоящему счастлив! А ты... ты... ик.. т-ты... убил мою жизнь! Ты убил моих детей! — Марс уже во всю ревел, икая от горьких слёз. Третий попытался утешить своего друга, но он сгоряча накричал на Землю и на полной скорости покинул гравитационное поле звезды, даром что находился не так близко к светилу и улетел на свою орбиту. Марс не хотел, чтобы кто бы то ни было, кроме его спутников, видел, что он плачет. Солнце ощущал себя гадко. Пакостно. Тошнотворно. Стоило ему вспомнить свои промахи, как он осознал, что был не лучше Юпитера, а в некоторых моментах даже хуже. Марс думал, что звезда специально убила жизнь на нём, но она не хотела причинять никому вред! Четвёртый даже не дождался объяснений, а уже начал... обвинять его. Светило не хотело совершать такой ужасный поступок, это была... случайность. В голове пролетела внезапная мысль. Может, Юпитер тоже не специально так поступал? Сатурн, по словам Марса, говорил, что не мог контролировать себя. Может, Юпитер тоже не мог? И все эти ужасы, которыми Солнце пугал третью планету, были результатом искажения памяти и субъективного восприятия происходящего? Ох, Солнце понял, что относился к газовому гиганту ровно так же, как Марс относился к светилу. Только разница была в том, что четвёртый не имел возможности дать сдачи обидчику. Звезда долго думала, взвешивала все "за" и "против" и в конце концов решилась. — Юпитер, — обратился Солнце к газовому гиганту. Он замялся, не зная, как сказать. И когда планета подняла на светило уставший, испуганный и вопрошающий взгляд, звезде пришлось перешагнуть через себя, наступить на свою гордость. — Я знаю, что сейчас слишком поздно, но... Эмм... В общем... — Звезда вдохнула побольше вакуума, задержала дыхание и на выдохе сказала, — прости меня.