Братья по магии. Точка отсчета

      Когда дверь кабинета Макгонагалл закрылась за братьями, перед глазами у Алекса стояла дружелюбная улыбка чеширской кошки.              Алекс остановился, он был не в силах идти дальше. Мысль, что они остались без денег, не просто угнетала, а выбивала почву из-под ног. Возможно, надо всё-таки попытаться договориться с Макгонагалл. Возвращаться не хотелось, но мальчик твердил себе, что другие борются за своё до последнего, значит, и он тоже должен.              Гарри почувствовал этот порыв. Меньше всего он хотел, чтобы брат унижался.              — Ты куда? — спросил он, не давая Алексу взяться за ручку двери.              — Попробую всё-таки ей объяснить, — ответил Грей. — Расскажу, что салон для меня — единственная возможность заработать хоть немного денег. Она же сказала, что настроена выслушать.              — И много она нас слушала? — скептически спросил Поттер.              Алекс мгновенно остыл. Он сообразил, что за всё это время их беседа с деканом носила явно односторонний характер. Макгонагалл высказала всё, что хотела, и при этом даже не попыталась узнать мнение мальчиков. Так она говорила не только с Алексом, она и Гарри прочитала лекцию о родителях, не очень интересуясь им самим. Таким образом, налицо полное отсутствие обратной связи, и сходить к Минерве на разговор означало просто послушать радио.              — Пойдём отсюда, — сказал Гарри и мягко потянул брата за руку. — Алекс, я найду деньги, вот увидишь, не ходи к ней, не надо!              Они медленно пошли по коридору, оставляя офис Макгонагалл позади.              — Неужели наш декан не способна понять, что кому-то могут быть нужны деньги? — Этот вопрос был однозначно риторическим, но Алекс не мог не задать его.              Гарри хмыкнул.              — Она уверена, что мы здесь на всём готовеньком, а деньги будут потрачены на глупости.              — Я не говорю про покупку сладостей, кроме них, ученикам нужны ещё пергамент и перья, это-то она должна понять. Она первая будет недовольна, если я приду на урок без письменных принадлежностей. Это я не говорю о том, что мне может срочно понадобиться какая-то одежда, бельё, мыло или шампунь… Я не могу написать домой, она это прекрасно знает, если только уже не забыла, что я ей наплёл про потерю памяти. Но Макгонагалл даже не попыталась чем-то мне помочь, ни тогда, ни теперь, вместо помощи она лишила меня заработка. Лишила нас, если быть точным, но она-то думает, что тебе эти деньги не достаются. Ладно… Для нас даже хорошо, что она не лезет. Если бы она на самом деле стала разбираться, откуда я взялся, у меня действительно были бы серьёзные проблемы.              — Алекс, неужели ты не помнишь, что было, когда одна старшекурсница перед отъездом жаловалась Кошке, что её сундук разбило взрывным заклинанием?              Алекс посмотрел на брата и покачал головой. Тот, похоже, оказался более внимательным, чем он сам, если обратил внимание на такие мелочи.              — Девчонка сказала, что у неё не осталось вещей и ей не во что переодеться, а Кошка взяла и посоветовала попросить у подружек, представляешь?              Сейчас Алекс вспомнил эту ситуацию.              — Интересно, почему Макгонагалл не наколдовала ей что-нибудь из одежды? Учитывая, что она мастер трансфигурации, ей было бы совсем нетрудно это сделать. Помнишь, какую замечательную квиддичную форму она тебе сделала?              — А из вредности, — предположил Гарри. — Или не захотела, чтобы ученики сели ей на шею, а то наколдует одной, потом другая попросит… Вот Кошка и отбивает охоту просить.              — Может быть… — протянул Алекс. — А может, это её педагогический приём — если не помогать, ученики быстрее научатся всё делать сами и выучат нужные заклинания.              — Ага, похоже, гриффиндорцы уже давно всё умеют делать, судя по Кошкиной помощи, — съязвил Поттер.              Алекс задумался, почему именно их декану настолько непонятны нужды собственного факультета. Ведь Минерва вроде как заботится… Нет, она больше старается, чтобы создавалась видимость единства и благородства, а что при этом чувствует каждый конкретный ученик, её не интересует. Удивительно, насколько тот же Флитвик, не говоря уже о Помоне или Снейпе, лучше чувствует, что необходимо его подопечным.              Всё это не добавляло оптимизма. И ещё Алекс очень не хотел, чтобы Гарри в поисках денег ввязался в какую-нибудь новую авантюру. Это брат умел делать превосходно, поэтому не удивительно, что настроение у Алекса было препаршивое.              По возвращении в общежитие оно нисколько не улучшилось — гостиная была полна возбуждённых девчонок. Информация уже просочилась, вероятно, староста Килпатрик постаралась. Разумеется, Алекс не собирался бегать по Хогвартсу и сообщать ученицам с других факультетов, что всё отменяется и салон закрыт. Завидев Лаванду, он протиснулся к ней, чтобы попросить её предупредить девочек с Рейвенкло и Хаффлпаффа. Браун согласилась, но она была явно расстроена и хотела поговорить об этом, однако Алекс был не готов пока обсуждать крах своего предприятия, до этого времени стабильно приносившего галеоны.              — Потом поговорим, — пообещал он Лаванде и поскорее сбежал, потому что к Браун готовы были присоединиться остальные клиентки, не иначе, чтобы вытрясти из мэтра душу. Говорить с ними было бессмысленно, единственное, что они жаждали услышать, это обещание, что он всё уладит. К счастью, Гарри смог отогнать клиенток, давая брату драгоценные секунды, которых тому хватило, чтобы добежать до лестницы.              В спальне Алекс, чтобы избежать даже видимость общения, залез на кровать Поттера, задернул балдахин и затаился там. Он хотел в спокойной обстановке привести мысли и чувства в порядок.              Гарри демонстративно занялся уборкой тумбочек и, когда в дверь начали настойчиво стучать, спрашивая Грея, он всем отвечал, что тот куда-то только что вышел, в туалет, наверное. Когда вернулись Дин и Симус и по просьбе атаковавших комнату девчонок взялись было разыскать Алекса, они довольно быстро сообразили, что усердствовать не стоит, и отвечали, что тоже не знают, куда подевался Грей.              Алекс был благодарен брату, что тот дал ему возможность разобраться со своими мыслями и все хорошенько обдумать. Правда, это плохо получалось — Алекса разрывали противоречивые чувства, как это часто с ним бывало. С одной стороны — облегчение, ведь он не любил возиться с чужими волосами; и придумывать причёски ему не нравилось, вот не было у него для этого творческой жилки. С другой стороны, мальчик ни на минуту не забывал, для чего он это делает — деньги для них с Гарри были очень важны. Да ещё бесило то, как Макгонагалл с грациозностью гиппопотама вмешалась и провела свою доброжелательную… нет, как там она сказала?.. доверительную беседу, результатом которой стало ультимативное требование закрыть салон. Алекса так и подмывало назло Кошке немедленно пойти и причесать всех девчонок без исключения, невзирая на их желание. И в то же время разум настойчиво сигнализировал, что в нынешней ситуации лучше не лезть на рожон, а выждать и не действовать сгоряча.              В отличие от Алекса, Гарри не испытывал сомнений и чувствовал лишь злость на декана, лишившую их заработка и расстроившую брата. Отголоски его эмоций позитивно влияли на Алекса, ему нравилось такая цельность натуры Поттера. К обеду Грей немного успокоился, но не решил, стоит ли пытаться побороться за свой салон или оставить всё как есть и не сражаться с ветряными мельницами. Вопреки обыкновению вести беседы по дороге в Большой зал, они с Гарри молчали. Всё, что они сейчас могли, это ругать Макгонагалл, но они и так просклоняли Кошку по всем русским падежам, что смысла делать это ещё раз просто не было.              Пока мальчики шли по проходу, чтобы занять своё место за столом Гриффиндора, Алексу казалось, что количество взглядов на них с Поттером снова резко возросло, а оживлённые шепотки доносятся со всех сторон. Что поделать, Поттер и Грей в этом году оказались самыми обсуждаемыми учениками школы. Братья надеялись, что такое пристальное внимание осталось в прошлом вместе с их промахами и неприятностями, но, видимо, они ошибались — закрытие салона оказалось слишком интересным предметом обсуждения, чтобы его проигнорировать.              Даже если Алексу не показалось и о них действительно говорили больше обычного, никто их не побеспокоил, и мальчики смогли без помех пообедать и вернуться в башню. К их удивлению, в гостиной было относительно спокойно, и там собралось даже меньше учеников, чем обычно в это время по выходным. Братья не стали там задерживаться и поднялись в свою комнату.              — Гарри, всё-таки я должен тебе рассказать… — заговорил Грей и, вздыхая, рассказал ему о долге. — Теперь ума не приложу, где взять эти четыре галеона. Понимаешь, Энди торопить не будет, но не вернуть ему эти деньги — просто свинство.              Гарри задумался. Его мысли были о том, как найти деньги, чтобы Алекс больше не тревожился. Упрекнуть брата просто не пришло ему в голову. В крайнем случае Поттер собирался попросить Энди подождать, но не хотел сообщать об этом Алексу, раз того так беспокоит долг. Была ещё одна возможность…              — Не знаю, получится ли, — сказал Гарри. — Наверное, это рискованно, но деньги мы точно заработаем.              Братья принялись обсуждать сумасшедшую идею Гарри. Они оба не знали, как подступиться к её реализации, и вообще стоит ли с этим связываться, поэтому решили пока не торопиться и всё тщательно обдумать.       

***

      После ужина Алекса и Гарри позвала Натали Фоули. Один из её поклонников, Дерек, кажется, расчистил для них популярное место возле камина и встал на охрану с палочкой в руках. Братья не были удивлены тем, что главная клиентка Алекса захотела поговорить: наверняка, её тоже волновало распоряжение декана. Девушка, едва дождавшись момента, когда первокурсники уселись напротив, тоже достала палочку и наложила целую серию сложных плетений, шепотом проговаривая заклинание от прослушивания. Она так старалась, что Алекс не утерпел и захотел проверить, не будут ли её чары видны в виртуале. Вдруг это как-нибудь пригодится, и Алекс сможет использовать идею? Ведь натолкнули же его привидения своим видом на Карте на целый ряд полезных открытий.              Алекс совсем забыл, что иногда его попытки заглянуть в суть вещей приводили к тому, что колдовство рассеивалось. Он точно знал, что при желании может отменить трансфигурацию, и предполагал, что после случая на уроке Флитвика может аннулировать чары. Правда, тогда Алекс намеренно применил свой аналог Финиты. Сейчас же он получил подтверждение того, что не всё можно рассматривать на виртуальной Карте — Натали, обнаружив, что наколдованные ею чары не удержались, с сердитым выражением лица принялась повторно их накладывать. Алексу даже стало неловко, что он развлёкся за её счет. Единственное, что его оправдывало, что он сделал это не нарочно, а чисто в научных целях. И можно было сделать вывод, что при желании (или при необходимости) Алекс может попробовать развеять чьё-то колдовство. Конечно, он не отменит боевое заклинание, летящее в лицо, но, возможно, будет в состоянии отменить что-то попроще, например, бытовые чары или чары, наложенные на предмет.              — Мы сходили к Макгонагалл, Алекс. Неудачно сходили, — нарушила молчание Натали и рассказала, как было дело.              Девочки с Гриффиндора, которые делали причёски у Алекса, понимали, что мальчик-первокурсник не станет перечить Макгонагалл и не пойдёт против правил. Поэтому они, как только узнали о запрете, тут же организовались, чтобы самим отстаивать свои интересы. Возглавила их, разумеется, сама Фоули. Они прихватили старосту Килпатрик и отправились к декану. Всю дорогу до её кабинета они возмущённо галдели, уверенные в собственной правоте, как же, их права ущемляют! Клиентки у Алекса по определению были богатые, их семьи занимали важное место в магическом мире, поэтому девочки, едва переступив порог Макгонагалл, потребовали у неё отменить своё решение. Они даже не потрудились аргументировать свою просьбу, впрочем, что бы они ни высказали в защиту своего мнения, вряд ли Минерва сочла бы их доводы о красивом внешнем виде достойными рассмотрения.              Едва ли Кошка пошла бы навстречу, даже если бы они попросили её как следует, но в любом случае они явно выбрали не тот тон. Завуалированные, а у кого-то из гриффиндорок вполне прозрачные намёки на то, что декану следует выполнять уважать желания молодых волшебниц из влиятельных семей, лишь подстегнули Минерву поступить ровно наоборот. А тут ещё одна из девиц, услышав категорический отказ, не удержалась и заявила старухе, что та запрещает им красивые причёски потому, что саму её уже ничего не спасёт интересует.              Староста Килпатрик, которая сразу не хотела идти вместе с бунтарками, но не смогла их отговорить, вытащила дуреху из кабинета, а вслед за ней потянулись и остальные девочки. Если за требование снова разрешить работу салона Макгонагалл, вероятно, не стала бы никого наказывать, то намёки на свой возраст и непритязательный внешний вид, несмотря на свою хваленую справедливость, заместительница директора вряд ли простила бы. Пока она не озвучила никакого наказания, но, зная её, можно было предположить, что оно не за горами.              Вернувшись в подавленном настроении на факультет, неудачливые заговорщицы стали держать совет. Нечего и говорить, что дальнейшее противостояние с Макгонагалл вообще не стояло на повестке дня. Минерва при желании могла испортить жизнь старшекурсницам, которым оставалось совсем чуть-чуть до финальных экзаменов. Килпатрик обещала попробовать сгладить шероховатости в отношениях между деканом и женской частью факультета и всё уладить. Острые на язык гриффиндорки обещали извиниться перед Минервой, и этот вопрос был закрыт.              Но проблема с причёсками всё ещё не была решена. У девочек было несколько вариантов, что делать дальше, но после обсуждения все они были признаны непригодными. Дольше всего обсуждали тайную работу салона. Тогда можно было бы скрывать произведения парикмахерского искусства хогвартского мэтра чарами в Большом зале или на уроках Трансфигурации, и строгая Минерва ничего бы не узнала.              Однако этот вариант, который понравился очень многим, девушки с сожалением отвергли. Всему виной Грейнджер. Милая Гермиона стучала Макгонагалл, это было не предположение, а факт. Килпатрик многократно видела её входящей к Кошке в кабинет, попить чайку с любимой наставницей, наверное, после чего Минерва вдруг узнавала о том, чего ей точно не следовало знать. Староста отнюдь не стремилась выполнять все требования строгого декана. Линда видела своё предназначение в том, чтобы максимально помогать девочкам в решении различных вопросов, причём эта помощь зачастую (а вернее, чаще всего) выражалась в действиях, которые администрация наверняка бы не одобрила. Например, подготовка к экзаменам в духе Линды означала создание шпаргалок: староста лично помогала младшим девочкам накладывать на куски пергамента чары отвлечения внимания.              Таким образом, не вызывало сомнения, что Гермиона Грейнджер обязательно доложит Макгонагалл, если увидит девочек в гостиной с новыми затейливыми причёсками.              — В общем, Алекс, пока всё отменяется, — подытожила Натали. — Может быть, попозже мы что-нибудь придумаем, но пока придётся потерпеть. Ты сам уже думал, как выкрутиться?              — Нет, — Алекс покачал головой. — Вернее, думал, но идей ровно ноль. Наверное, придется подчиниться и принять закрытие салона. Ничего не поделаешь, да?              Натали заговорила не сразу.              — Ты знаешь, почему в магическом мире женщины носят шляпки? Ты скажешь — традиции, да, но главным образом потому, что шляпка — крупный объект, на неё легко ложатся чары. Ведьмам защита просто необходима, например, от сглаза, да много от чего. А если девушка появится без шляпки, она окажется без защиты. Это, конечно, не афишируется, но все чистокровные это знают. Твои причёски содержат в себе столько магии, что защищают свою владелицу без дополнительных заклинаний. Теперь ты понимаешь, почему я и другие чистокровные девушки из хороших семей не жалеют для тебя никаких денег?              — Есть же всякие артефакты, кольца, серёжки… — Насчёт этого Алекс как раз не был уверен. Мало ли, что он читал в фанфиках.              — Есть, конечно, — без всякого энтузиазма подтвердила Натали, — но, чтобы добиться такого же эффекта, какой создаешь ты, нужно просто обвешаться ими. И не говори, что в школе безопасно. Вы с Гарри наверняка знаете, что это не так. А привлекательным девушкам защита нужна вдвойне. Совершенно не хочется оказаться жертвой какой-нибудь шутки или даже не шутки… А с твоей причёской можно не опасаться какого-нибудь заклинания, пущенного из-за угла… Может, Макгонагалл ещё сменит гнев на милость и передумает, но, сам понимаешь, на это надежды мало. Лично я не собираюсь на этом успокаиваться.              Фоули замолчала и сверкнула в полутьме глазами. Она заговорила тише, хотя можно было не опасаться, что их услышат — она сама наложила заглушающие чары.              — Конечно, можно попробовать не обращать на Кошку внимания. Тебе тогда можно будет повысить оплату. Вдруг через некоторое время Макги займётся чем-нибудь другим и забудет…              Натали снова сделала паузу. Алексу показалось, что она ждёт от него каких-то слов, но молчал. Сегодня утром у Макгонагалл он хорошо в этом потренировался.              — Только на это нет надежды, — неожиданно жёстко сказала Натали, как будто бы не было этого многозначительного молчания. — Мы задели старуху за живое, и она теперь не успокоится, так что не может быть и речи о том, чтобы игнорировать её запрет. Мы с девочками прокололись и больше не можем рисковать. Тебе тоже нельзя, ты только на первом курсе, у тебя вся учёба впереди, а Макгонагалл злопамятная.              Алекс выдохнул. Хорошо, что Фоули сказала именно это, а то ему уже начинало казаться, что она будет подбивать его нарушить запрет.              — Мне осталось учиться всего полтора года, а потом — прощай, Хогвартс, здравствуй, новый мир! Жалко, что когда я выпущусь, ты ещё будешь в школе. Когда я приезжала домой на зимние каникулы, очень многие, кто видел мою причёску, захотели себе такую же.              — Многие? — заговорил Гарри. Всё это время он сидел молча и, казалось, задремал, пригревшись в тепле камина.              Натали достала что-то из маленькой сумочки, лежавшей рядом с ней на диване, и протянула Грею. Тот уставился на предмет, оказавшийся газетой, в недоумении — тусклого пламени камина явно было недостаточно, чтобы что-то разглядеть.              — Я хотела показать это Алексу, когда после приезда пойду в салон, — пояснила Фоули Поттеру. Тот, видя затруднения брата, засветил небольшой, но яркий Люмос над его плечом. — На вокзале были репортёры. Они делали снимки учеников, которые возвращались из школы, и их родителей. Меня тоже сняли.              На странице газеты, которую показала Натали, — это был неизменный «Ежедневный пророк», — разместили несколько колдографий. Но тот снимок, на котором была изображена она, сразу привлекал к себе внимание. Фоули была эффектной девушкой, её внешность подчёркивалась дорогой одеждой и уверенным видом. Но в этот раз она превзошла саму себя — казалось, от её сложной причёски фонило магией и была видна аура. На колдографии она делала несколько шагов в сторону снимавшего, и в последнее мгновение хорошо была видна её точёная головка крупным планом, и можно было рассмотреть все детали. Зная, какой сногсшибательный эффект она производит, девушка, несмотря на погоду, обошлась без головного убора.              — Знаешь, мои родственницы не могли поверить, что такую сложную причёску сотворил первокурсник. Они всё пытались узнать, не держат ли твои родители на самом деле парикмахерский салон, ведь не можешь же ты сам научиться такому, — Натали усмехнулась. — Они хотели сходить туда и стать постоянными клиентками. Ещё бы, я произвела фурор во всех салонах, где побывала. Если бы ты оказался сейчас в Лондоне, ты мог бы заработать большие деньги. Те суммы, которые мы тебе платили, показалось бы тебе сущими кнатами.              При упоминании больших денег Поттер снова зашевелился. Алекс не сомневался, что брат услышал и впитал до последнего слова всё, что касалось эксклюзивности причёсок и их стоимости.              Натали какое-то время сидела молча, глядя на отблески пламени в камине. Видно было, что мыслями она далеко. Потом она резко очнулась, оглядела обоих мальчиков и сказала:              — Я буду держать вас в курсе.              С этими словами девушка поднялась, показывая, что разговор окончен. Дерек, заметив это, подошёл к ней, чтобы проводить.              После разговора с Фоули задумчивые мальчики вернулись в спальню. Теперь они точно знали, что девушек интересует не только красота причёсок, которые делал Алекс с использованием магии Поттера.              Гарри спросил:              — Ну что, будем использовать мою идею со слизеринками?