The true story of how I passed my philosophy exam

— То есть это первокурсник, который не ходил на твои пары, а потом ответил всё правильно, но не твоими словами, поэтому ты его завалил? Я правильно понял? — смеётся Фёдор. — А потом он ждал тебя кучу времени, чтобы надавить на жалость и предложить взятку?  — Да, всё именно так, — отвечает Дазай, рассказав всю историю за исключением своей странной фантазии, которая гораздо лучше зайдёт под виски за городом. — Крысёныш. Напоминает мне меня в лучшие годы, — отвечает он.  — Ты сам всё сдавал, вундеркинд.  — А я не про учёбу, — говорит Фёдор. — Мало ли, где можно такие таланты применить.  — Таланты? Да сразу видно, что мозгов у него нет. Так тупо спалился.  — Мне кажется, что ему просто всё равно, — задумчиво отвечает он. — Возможно, — пожимает плечами Дазай. — Есть ещё кое-что, что я хочу тебе рассказать, но ты должен пообещать, что не назовёшь меня сумасшедшим, когда это услышишь. — Дазай, ты — сумасшедший. Я это и без новых рассказов могу сказать. До сих пор не понимаю, кто допустил тебя до работы с людьми.  — Я придумал тройничок с тобой, когда увидел рыжего на экзамене.  — Чего? — спрашивает Фёдор, сводя брови к переносице и что-то явно не понимая первый раз в жизни в их диалоге.  — Я представил у себя в голове, что было бы, если бы я захотел с ним встречаться.  — И ты решил, что лучшим вариантом будет разделить его на двоих? Не думал, что ты настолько ценишь нашу дружбу, чтобы делать мне такие подарки, — смеётся он. — Но я всё же воздержусь от такого предложения. — Это не предложение! Мне просто показалось, что он и твой типаж, поэтому мы вроде как соревновались за его внимание, но по итогу он остался со мной. А с тобой мы поругались, — отвечает Дазай. — И я рассчитывал, что ты не надо мной посмеёшься, а над тем, насколько абсурдно это выглядело бы. — Поиграть на чьё-то сердце?  — Да. — Согласен, это было бы забавно, но у меня явно больше шансов и амбиций, — ухмыляется Фёдор. — Логичнее было бы, если бы мы по итогу начали встречаться друг с другом, тебе не кажется? — Моя мама была бы в восторге, — кивает Дазай.  — Так ты его завалил, потому что он тебе понравился?  — Нет, я не настолько тупой, чтобы создать себе таким образом возможность ещё раз увидеть красивого парня, — фыркает он. — Я завалил его, потому что не почувствовал ни капли уважения ни к себе, ни к моему предмету, ни к университету. Даже сидя напротив и будучи ниже меня, он смотрел будто свысока. — Я бы тоже свысока смотрел на парня на мерседесе, катаясь на мазерати, хах. Значит, ты обиделся? Это похоже на манипуляции с использованием служебного положения, Дазай. Если он нажалуется на тебя и попадёт на комиссию, то ты можешь влететь в конкретные проблемы. — Он не сдаст, потому что не знает философию на достаточном уровне, — отвечает Дазай, скрещивая руки на груди и снова фыркая. — Никто не будет всерьёз воспринимать его жалкие метафоры.  — Никто не будет глубоко погружаться в философию для обучения на экономическом направлении.  — Ты сегодня очень злобный, не кажется?  — Могу помолчать, если не хочешь слышать правду, — снова посмеивается Фёдор и замолкает.        Они заезжают домой к Дазаю, чтобы он переоделся и взял свои вещи для поездки на все новогодние каникулы — праздники в этом году они решили отмечать компанией друзей в огромном доме на природе. И как же прекрасно, что всю организацию взял на себя Одасаку, поэтому остаётся только приехать, захватив с собой побольше алкоголя в магазине.        Дазай заметно веселеет, когда возвращается в машину уже в удобной одежде и ощущением полной свободы на некоторое время. Возможно, он бы съездил куда-то сильно подальше, чем в сотню километров от города, но потом — на следующих каникулах. Сейчас он открывает на коленях ноутбук, доделывает что-то по работе, пока Фёдор ведёт машину под тихую музыку, периодически сверяясь с навигатором. Городские пейзажи постепенно сменяются на лесные, загородные, и дышать становится ещё легче.        Спустя пару часов они оказываются за высоким забором и оба довольно хмыкают, когда видят дом, который выбрал Сакуноске: просторный двор с зоной для барбекю и беседкой, несколько этажей внутри с застеклённым бассейном и террасой, но самым великолепным был современный стиль с традиционными, японскими акцентами. Вокруг только высокие деревья и тихий лес — спокойствие и настоящая благодать.        Вся компания уже собралась и сидела в гостиной у камина в ожидании последних гостей, чтобы отдыхать.  — Ну наконец-то, — говорит Йосано, встречая двух пропащих друзей с сумками в руках, а Фёдор тут же едва заметно кивает в сторону Дазая, намекая, что он не при чём. — Так и знала!  — А? Что? — не понимает он, но по тихому смеху друга, который проскочил вперёд в дом, как самая настоящая крыса, до Дазая доходит, что все шишки сейчас сваляться на него. — Акико, душа моя, прости.  — Мы бы уже поели и выпили, если бы не ждали вас, — фыркает она, уходя следом за Фёдором. — И лучшие комнаты уже заняты, так что… — Кто бы сомневался, — посмеивается Дазай, оглядывая компанию, сидящую на диванах вокруг стола и переводя взгляд обратно на брюнетку. — А где Рампо?  — У него нарисовалось срочное дело в Осаке, поэтому отмечать он будет там. Со своей любимой работой на пару, — отвечает она и приземляется обратно в объятия Коё.  — А под «любимой работой» ты имеешь в виду его помощника, да? — спрашивает очевидное Дазай, в очередной раз радуясь тому, какая нетрадиционная вечеринка у них собралась сама собой в течение последних лет. — Раз свободны целых две комнаты, то я буду жить один!  — Под крышей осталась очень красивая с большим окном, — говорит Одасаку. — Чтобы он попытался из него выброситься? — скептически спрашивает Анго.        Они — два исключения из правил, но их никто не осуждал за то, что им нравятся женщины. Хоть и подшучивали постоянно над тем, что из них получилась бы очень интересная парочка, но ни невесте Оды, ни девушке Анго такие приколы не нравились, поэтому они предпочитали обходить друзей своих возлюбленных стороной.  — Да-да, иди, Дазай, — отмахивается Акико. — И побыстрее там вещи раскладывай или выбрасывайся с третьего этажа, что там тебе больше нравится.  — Конечно, — отвечает он, уходя вверх по лестнице, чтобы посмотреть дом. И оказывается, что комната на самом верху не только чересчур уютная из-за окна внутри крыши прямо рядом с кроватью, но и из-за обособленного местонахождения. Кроме неё на третьем этаже есть только ванная комната и небольшой холл с парой кресел и журнальным столиком. Целый рай для одного человека, который успел занять… — Ну и какого чёрта? — фыркает Дазай, наблюдая, как Фёдор невозмутимо раскладывает свои книжки на комод. — Иди вниз и живи рядом со всеми.  — Нет, это ты сейчас пойдёшь вниз и займёшь оставшуюся комнату, — смеётся он. — Или можем пожить здесь вместе, и у тебя будут поводы для новых фантазий со мной.  — Блять. Да не с тобой она была, а с Чуей! Ты просто… всё время рядом маячил и мешал мне! Как сейчас, — злится Дазай.  — Я уже сказал, какие у тебя варианты, — пожимает плечами он. — Нужно было заранее посмотреть фотографии, когда Ода скидывал их в чат, но ты сам решил, что не будешь участвовать в выборе дома, поэтому и не знал, что здесь самое идеальное место. А я знал, поэтому и занял его раньше тебя.  — Не буду жить с хитрой крысой, которая постоянно надо мной издевается, — фыркает он и разворачивается, чтобы уйти, слыша в ответ: «Крыса? Где?! Боже, как я буду здесь жить, если боюсь крыс!» вперемешку со смехом.        Дазай спускается обратно на второй этаж и делает вывод, что там тоже не так уж плохо, учитывая, что рядом всего три комнаты, а остальные, судя по всему, находятся на первом этаже. Он заходит в единственную открытую и радуется тому, что в ней тоже есть окно, из которого можно выкинуться. Отличается она только ровным потолком от «чердака» Достоевского, так что жить можно. Решив разложить вещи позже, он кидает сумку на пол и возвращается вниз, чтобы начать вечеринку.