The true story of how I passed my philosophy exam

      Чуя сидит дома и общается с отцом по видеосвязи, рассказывая, чем закончилась его сессия.  — И правда мудак какой-то, — отвечает зеленоглазый блондин, на которого сын ни капли не похож, отпивая кофе из кружки. — Тебе нужен репетитор?  — Да боже, это же… философия, — вздыхает Чуя. — Маме только не говори, что я завалил, ладно? Разберусь как-нибудь.  — Это тоже полезный предмет, который требует уметь мыслить в разных направлениях. Удивительно, что у тебя не получилось сдать. Ладно, о-кей, — отвечает отец. — Точно не приедешь на праздники?  — Хочу остаться в Японии. Весной приеду, — отвечает он.  — Не забудь передать подарок Коё.  — Помню, да, — кивает Чуя. Его квартира давно стала местом для всех посылок, потому что сестрица с ума начинает сходить, если живёт на одном месте дольше месяца. Они с девушкой постоянно колесят по всей Японии, а когда становится сильно скучно — и за границу, но на праздниках она вроде планировала побыть в Йокогаме, так что у них точно будет возможность встретиться. — Ещё наберу потом. Хорошего дня вам.  — А тебе хорошего вечера, — улыбается Фрэнсис, завершая звонок и возвращаясь к своим делами в Нью-Йорке.        До шестнадцатилетия Чуи он приезжал в Японию очень часто, периодически даже задерживаясь на полгода и больше, а потом они с мамой всё чаще стали оставлять его одного, постепенно перебираясь в Америку на постоянное место жительства. Всем так было удобнее: и сын научился самостоятельности, и работать в нужном часовом поясе было проще, и с любимым человеком расставаться не надо. Вот уже несколько лет они ведут мягкие и ненавязчивые диалоги о том, что в штатах гораздо больше перспектив, но рыжий, в отличие от своей матери, слишком привязан к своим «корням» и не променяет рамен на бургеры.        Он вылезает из тёплого свитера, который напялил сгоряча, когда вернулся домой, потому что очень сильно промёрз, напрочь забыв о существовании курток. Что в машине, что в помещениях тепло, но не настолько, чтобы вылетать в одной футболке по делам. Даже чай пришлось заварить, чтобы немного прийти в себя.        Списавшись с Тачихарой и договорившись о встрече, Чуя меняет свитер на другой исключительно из-за «парадного» чёрного цвета. И на этот раз надевает сверху кожаную куртку. Он собирается поужинать в ресторане с другом, а дальше уже решить, какие у них планы на этот великолепный вечер начала каникул.        Четыреста лошадей ревут под капотом автомобиля, когда он заводится и выезжает в сторону центра города, погружённого в предпраздничную атмосферу нового года. Жаль только, что снег можно увидеть лишь на картинках — было бы в разы круче наблюдать не только гирлянды на деревьях. Под аккомпанемент из голоса диджея по радио Чуя доезжает до ресторана и паркуется, как обычно привлекая к себе все взгляды. Один из плюсов иметь красивую и редкую машину — с тобой все хотят познакомиться ради фотографий в инстаграм, и иногда это помогает завести полезные (и не очень) связи.  — Вот он, герой моего дня! — улыбается Тачихара, вставая из-за стола, чтобы обнять своего друга, когда он оказывается в зале. — Ну что, уже впал в депрессию из-за провала? — Это не провал, а временная трудность, — фыркает один рыжий на другого и садится на кресло рядом с ним. — У тебя как дела? — Ты бы видел, какая красотка со мной учится. Я прям потёк, как ниагарский водопад, — отвечает он. — Знаешь, что она сделала? Специально обзор преподавателю закрыла, пока рассказывала билеты, чтобы я мог списать!  — Мне страшно за будущее японской юриспруденции… — говорит Чуя, разглядывая меню.  — Фактически моя работа будет заключаться в том, чтобы перерывать бесконечные тонны материалов по разным делам и следить за новыми законами, так что нет ничего страшного, если я не буду точно знать какие-то формулировки.  — И не поспоришь. Так что за девчуля?  — Гин Акутагава, — отвечает Тачихара, а его глаза загораются сильнее, когда он достаёт из кармана телефон и показывает её фотографии с аватарки в мессенджере.  — Что она на юрфаке делает? — удивляется Чуя, про себя думая, что модельная карьера с таким лицом и фигурой явно подошла бы ей больше. — Просто разносит в щепки уголовное право. У нас были только основы, но у меня уже ощущение, что она с особой страстью будет кого-то засаживать, находясь на стороне обвинения.  — Думаю, больше платят, если ты оправдываешь преступников на стороне защиты. Я бы выбирал именно такую работу, — хмыкает рыжий, отдавая ему телефон и снова утыкаясь в меню. — Что ты заказал?  — Двойную порцию скуки из-за твоего опоздания.  — Пробки.  — Специально выбрали место в пятнадцати минутах от твоего дома, — смеётся Тачихара. — Я не особо голодный, поэтому взял себе тёплый салат и пиццу. — Один целую пиццу собираешься съесть? — спрашивает Чуя, нажимая на кнопку вызова официанта на столе. — Тогда я себе тоже возьму.        Ужин подходит за обсуждением самой ненавистной темы — учёбы в университете, создающей самое большое количество стресса в жизни в период сессии. Затем диалог плавно перетекает снова в обсуждение королевы красоты юридического факультета и идей, как бы к ней так подкатить, чтобы она точно согласилась сходить на свидание. Причём банальности, вроде подарка на Новый год и романтического поздравления с признанием в симпатии, Тачихаре совсем не нравятся, как и другие классические клише с цветами или походом в кино. — Ну напиши ей тогда «В душ и без меня?»,— смеётся Чуя. — Причём в очень неожиданный момент, даже без приветов.  — Твои родители случайно не британские учёные?  — Тогда откуда у них такой гений?  — Тогда почему все твои предложения звучат настолько абсурдно? — заканчивает Тачихара. — Я же серьёзно спрашиваю.  — Купи ей набор метательных ножей или позови на свидание в тир, если она выглядит такой кровожадной в университете, как ты описываешь, — отвечает Чуя. — В морг своди?  — О!  — Пиздец, если бы меня позвали на свидание в морг… — задумывается он. — Я бы запомнил этого человека на всю жизнь, как минимум. Как думаешь, есть такие «экскурсии»?  — У медиков и судмедэкспертов точно есть. Можем раздобыть халаты и прикинуться, что тоже там учимся, чтобы сходить, — смеётся Тачихара.  — Ну да. Очень логично будет не ходить на свои пары и ходить на чужие, — отвечает Чуя, и в этот момент подходит официант, чтобы забрать грязную посуду. — Посчитайте нас, пожалуйста.  — Так-с, какие дальше планы? Соберём вечеринку у меня дома?        Хотел бы рыжий знать свои планы, но для этого нужно сначала позвонить своей сестре и понять, не хочет ли она совершить праздничное чудо и сама заехать за своим подарком. После нескольких гудков в трубке раздаётся её голос вперемешку с шумом на заднем фоне и достаточно громкой музыкой: — Да?  — Анэ-сан, где тебя можно найти до нового года? — спрашивает Чуя, чувствуя, как начинает таять его надежда разобраться с делами побыстрее. — Лисёнок, я уже уехала из города и буду здесь неделю, а потом мы сразу в аэропорт, — отвечает Коё, и телефон у неё с криками выхватывает Акико, пытаясь передать ему тысячу и один привет.  — Ей тоже привет от меня, — отвечает он. — Так вы где?  — У тебя есть планы? Может, приедешь к нам, и отметим все вместе? Я с друзьями в паре часов езды от Йокогамы, — говорит сестра, тут же крича кому-то и спрашивая, не будут ли они против, если приедет её брат. Чуя слушает шум с невнятными ответами, — Да, приезжай. Вещи только возьми с собой.  — Да какие вещи? Я заеду и просто отдам тебе подарок, — отвечает он. — Отправь адрес, пожалуйста, а то не слышно нихрена.  — Да, конфетка! Сейчас скинем, — смеётся в трубку уже Йосано, до безумия обожающая рыжего за то, что он поддерживает все её идеи от использования его тела в роли манекена для платьев до отработки макияжа на какое-нибудь мероприятие. Творческая женщина, что поделать, — Возьми вещи!        Чуя завершает звонок и закатывает глаза, глядя на Тачихару: — Моя сестра бухает за городом.  — Соболезную, — хмыкает он в ответ. — Напишешь тогда, как освободишься? Я пока народ соберу.  — Угу, — кивает Чуя. 

***

      Вечеринка в самом разгаре: Ода на пару с Анго колдуют над грилем, превращая сырые стейки в стейки средней прожарки, периодически переговариваясь между собой и чокаясь стаканами с виски. Дазай ошивается рядом с ними и злится, что ему не дают поджарить хлеб, а Фёдор тихо посмеивается над ним, развлекая Акико рассказами с работы про самых неадекватных клиентов.  — О! Ко мне как-то приехала невеста на примерку платья после девичника, — отвечает она и перехватывает инициативу в диалоге, начиная рассказывать свою историю. Пусть у дизайнера одежды было и не так много «катастроф» на работе, но занятные случаи иногда происходили. Например, как тот, когда Коё обратилась к ней, чтобы перешить своё любимое кимоно во что-то более современное. И «перешивают» они его уже несколько лет, наслаждаясь друг другом.  — ОЙ! ПОЖАР! — вопит Дазай, почему-то оставшийся у мангала один и воспользовавшийся этим моментом, чтобы ливануть добрую половину жидкости для розжига на дрова. Из дома выбегает Анго с шампурами в одной руке и кусочком мяса в другой, пугая его ещё сильнее своим разъярённым видом.  — Федя, лучше забери его отсюда, пока у кого-нибудь сердечный приступ не случился, — тихо говорит Коё, наблюдая шикарное пламя и то, как они вдвоём резко захлопывают мангал крышкой.  — На крышу, — предлагает Акико, посмеиваясь. — Максимум ногу сломает, если упадёт.        Достоевский тоже смеётся, слушая раздосадованные крики Анго о том, что теперь придётся всё переделывать, а Дазай прячется за спиной Оды, подошедшего в тот момент, когда всё шоу закончилось. Он тяжело вздыхает и говорит: — Ладно, мы пожарим тебе хлеб, только не подходи сюда больше, договорились?  — Да он тут явно акт самосожжения решил устроить! — фыркает Анго. — И нас всех заодно на тот свет забрать. — Теперь будем знать, что Дазая увлекают оккультные учения, — ухмыляется Фёдор, подходя к ним и утягивая его за локоть с собой. — Пошли террасу наверху заценим. Могу даже помочь тебе попробовать повеситься на ограждении.  — У меня сегодня нет настроения для спонтанного суицида, — отвечает он, кидая грозный взгляд на Анго и уходя за Фёдором в сторону дома.        Они вдвоём поднимаются на второй этаж и усаживаются в мягкие кресла, наблюдая за тем, что происходит во дворе внизу — Акико с Коё вскоре тоже перемещаются в дом, потому что мало удовольствия в том, чтобы сидеть в холодной беседке, куда то и дело летит дым от гриля.  — Каждой твари по паре прям, — говорит Дазай, отпивая виски из своего стакана.  — Даже боюсь спрашивать, — смеётся Фёдор. — О?  — Что? — удивляется он, оглядывая улицу и переводя взгляд на друга, смотрящего куда-то чуть выше и дальше. — Да где?!       Достоевский встаёт и подходит к самому концу террасы, заглядывая явно за забор на участке:  — Дазай, ты только не паникуй.  — Да что там?! — вскакивает он с места и наконец-то видит, как у ворот паркуется уже хорошо знакомая машина. — БЛЯТЬ! Да быть этого может! КОЁ!        Дазай мгновенно разворачивается и вылетает с террасы обратно на второй этаж, откуда несётся по лестнице вниз, не переставая кричать её имя. Фёдор бежит следом, предвкушая надвигающееся веселье и всю прелесть эффекта бумеранга.   — Коё, как зовут твоего брата?! — спрашивает он, подлетая к беззаботно сидящей на диванчике девушке за просмотром чего-то крайне интересного в телефоне.  — М? — поднимает голову Коё. — Его зовут Чуя, а что? — А почему у вас… фамилии разные?  — Так у нас и мамы разные, — пожимает плечами она и слышит звонок в дверь. — Приехал уже что ли? Акико, иди сюда!  — Я встречу, сиди, — фыркает Дазай, уходя на улицу. Он идёт до ворот, слушая смешки Фёдора за своей спиной и открывает дверь с самой очаровательной улыбкой на лице.  — О? — слегка удивляется Чуя. — Здравствуйте, Дазай-сан.  — Родители кредит на обучение взяли, да? — спрашивает он, кивая за его спину в сторону припаркованной машины. Рыжий тоже переводит взгляд на неё и понимает, в чём дело.  — Да, всё верно, — отвечает он. — Образовательный кредит с поддержкой государства по льготной ставке. В течение обучения выплачиваются проценты, а за пятнадцать лет после — само тело кредита. Темп инфляции превышает процентную ставку на данный момент в восемь раз и, конечно, продолжит расти. Если хотите, то можем сесть и точно рассчитать, какую сумму она «съест» за все эти годы. Любой человек, хоть немного разбирающийся в финансах, скажет вам, что гораздо выгоднее одолжить деньги на моё обучение и получить неплохую скидочку за счёт понимания работы экономической системы страны, чем вытаскивать их из активов с хорошей доходностью.  — Пау, — тихо посмеивается Фёдор.  — Допустим, — цокает Дазай, продолжая сверлить Чую своим взглядом. — Но что по поводу… — Да, родителям действительно важно моё образование, как и мне. Про подработку я тоже не соврал — помогаю отцу с бизнесом и учусь всему на практике, — говорит он. — Я был абсолютно честен с вами. Если больше нет вопросов, то я поздороваюсь с сестрой, хорошо?  — Пау, — снова раздаётся из-за спины Дазая, и Достоевский получает локтем в ребро за свои смехуёчки.  — И «взятку» я предлагал в долларах, если что, — заканчивает Чуя, проходя мимо них и уходя в сторону дома. — Замолчи! — фыркает он раньше, чем Фёдор успевает выдать очередное «Пау», явно пытаясь изобразить звуки выстрелов по самооценке Дазая. — Это сейчас он выёбывается, а в аудитории стоял и плакал, говоря совсем другими словами! Притворялся бедным и несчастным, чтобы я его пожалел!  — А сколько денег он предлагал, если не секрет? — спрашивает Достоевский, захлопывая дверь. — На мазерати хватит?  — На три мазерати хватит.  — Так надо с ним познакомиться поближе?  — Я бы предпочёл познакомиться с его отцом, — смеётся Дазай, неторопливо шагая обратно к мангалу, вновь оставшемуся без присмотра.  — Тебе Мори голову откусит, если ты замутишь с его ровесником, — отвечает Фёдор, пихая его в сторону, чтобы он сменил направление и не нарушал установленные запреты.  — Нет, он скажет, что бошка без мозга не будет вкусной и питательной, — хохочет Дазай и пихает его в ответ.  — Эх, жаль самок богомола. Должно быть, у их вида просто крошечные мозги…  — Не надоело всё к религии сводить, отец Феодосий?  — А? Ха-ха, — улыбается Фёдор, прокручивая в голове свою фразу ещё раз. — Оно само так получается. Стой, а ты не намекнул сейчас, что… — Даже не думай, я не буду платить штраф за оскорбление верующих из-за игры слов, связанной с названием насекомого. Если у него нет мозга, то это не значит, что его нет у тебя. Ты всё ещё человек, — отвечает Дазай, глядя на его выражение лица и добавляя. — Вроде бы.  — Ребята убежали с ним знакомиться, наверное? Пошли тоже в дом.  — Ох, этот Чуя…  — Просто роскошный Чуя, который уже третий раз тебя уделал. Или… четвёртый? Зря ты ему не поставил экзамен. Единственному, — говорит Фёдор, открывая дверь и делая приглашающий жест рукой.  — Всё ещё думаешь, что он будет создавать мне проблемы? — спрашивает Дазай, заходя внутрь.  — Уже не знаю. Увидим, — отвечает он, делая пару шагов следом. И теперь они действительно могут увидеть, как Чуя сидит в самом центре комнаты уже тоже со стаканом виски в руке, но все, кроме его сестры, видимо ушли на кухню, чтобы не мешать разговаривать.  — А что отец сказал по поводу несданной сессии? — доносится до них двоих обрывок диалога между ним и Коё. — Что я могу сменить университет, если мне не нравится, — отвечает он.  — Тц, — всё, что слышится от Дазая, прежде, чем он уходит на поиски своих друзей, под пристальным взглядом Фёдора, явно говорящим «беги-беги». Сам же он решает, что нет более идеального момента, чтобы представиться и поболтать с новой звездой вечеринки, вдохнувшей в неё новую жизнь.  — Привет, мы не знакомы, — говорит он, усаживаясь на диван рядом с Коё и протягивая руку. — Меня зовут Фёдор.  — Чуя, — улыбается он, пожимая ладонь в ответ и более мягким голосом, глядя прямо в глаза, добавляет. — Очень приятно.  — Взаимно приятно, — с той же интонацией отвечает Достоевский.  — А ну не подкатывай к нему! — раздаётся голос сестрицы, останавливая едва начавшийся диалог и привлекая к себе внимание.  — Коё, я не… — синхронно начинают оправдываться оба. И, слыша голоса друг друга, сначала замирают, а потом звонко смеются от того, насколько глупо это сейчас выглядело. Сама же причина ситуации решает удалиться вместе со своим подарком и не уточнять, кому именно она адресовала эту фразу.  — Так Дазай-сан — твой друг? — спрашивает Чуя, возвращаясь вниманием к Фёдору.  — Да, Чуя-сан, — посмеивается он. — Мы вместе учились в университете.  — Не парень?  — Хах. Так лисичка-сестричка всё же сказала это тебе? — ухмыляется Фёдор.  — Пойду уточню у неё, — подмигивает Чуя и встаёт, уходя за ней и оставляя своего собеседника в компании стакана виски.        И нет, Достоевский не пойдёт за ним. Он останется на этом самом месте в своих мыслях и подождёт развития событий вечера. Особенно интересно, что будет делать Дазай, поняв, насколько сильно облажался несколько раз.  Это будут шедевральные каникулы.        Тем временем на кухне, которая так и манит всех к себе то ли запахом свежеприготовленной еды, то ли новым пожаром, но уже эмоциональным:  — Дазай, ты ведь даже не разложил вещи, да? — спрашивает Акико, самым елейным голосом на свете.  — Исключено!  — Но ты ведь всё равно собирался с Федей жить! Пусть Чуя останется, мы так редко видимся! — продолжает она, а Коё кивает, глядя на Одасаку в поисках поддержки. Он тоже кивает, а Анго всем своим видом показывает, что ему глубоко всё равно. Лишь бы к мангалу не лезли и не разнесли весь дом случайно.  — Вы знаете, как я терпеть не могу, когда планы меняются, — продолжает буксовать Дазай. — Можете забрать Фёдора к себе или переселить его в беседку, если очень хочется.  — Расслабься, Акико, я могу поспать в гостиной, а с утра поеду домой, раз уж Коё развела меня на пару коктейлей, — вклинивается появившийся Чуя.  — Конфетка, ты взял вещи? — спрашивает она, тут же отвлекаясь от Дазая.  — Нет. У меня тоже были свои планы на праздники, в которые точно не входило мешать чьему-то отдыху, — отвечает он. — Решаемо, — улыбается Йосано. — У меня есть с собой пара миленьких нарядов, которые отлично тебе подойдут.  — Тогда давай ещё и ногти мне накрасим сразу, м? — смеётся Чуя.  — Да. И сделаем объёмный хвост с высокой чёлкой, — добавляет сестра.  — Мечтал об этом всю свою жизнь! Наконец-то буду выглядеть, как обворожительная фотомодель.  — Точно! Нужно сделать фото, пока никто не напился, — говорит Йосано, повергая компанию в небольшой шок, потому что трезвыми их уже нельзя назвать, учитывая, что они прикончили уже пару бутылок виски на всех.  — Я вас сфотографию, — кивает Ода. — И еду тоже щёлкнуть не забудь, а то подписчики умрут без вида шашлыка.  — Уже умерли без огненного шоу на заднем дворе, — отвечает Анго.  — Нет-нет, у меня есть штатив! Так, встаньте пока как-нибудь красиво вокруг стола и спрячьте весь мусор, — отвечает Акико, уходя. До них доносится только крик на Фёдора, который совсем не хочет участвовать в фотосессии. Как и они все, в общем-то.        Дазай старается игнорировать существование Чуи, а он снимает куртку и укладывает её на стол, оставаясь в одном свитере. Грациозными движениями Коё раскладывает еду и тарелки максимально эстетично, пока Анго сваливает весь мусор в дальний угол, который будет не видно.        Йосано возвращается со штативом и фиксирует его на полу, командуя, как и кому нужно стоять, но ни один из вариантов ей не нравится: — Чуя встань вперёд, а то тебя не видно, — говорит она, и рыжий послушно двигается. — Нет, левее.  Левее — это рядом с Дазаем, но на полшага ближе к камере. Она выставляет таймер на телефоне и подскакивает с другого края к Коё, пока обладатели высокого роста выдавливают из себя улыбки. И так ещё примерно пять раз, пока её не удовлетворит результат:  — Вот! Идеальное фото!  — А вы с Дазаем неплохо смотритесь рядом, — говорит Коё. — Очень красивая пара бы получилась.  — Покажи? — говорит Дазай, подходя к ним, а рыжий молча наблюдает, складывая в своей голове незамысловатую логическую цепочку, пока он заглядывает в телефон Йосано и кивает.  — Получается, что я не то предложил, — смеётся Чуя. — Секс бы решил проблему с экзаменом?  — Эм… — поднимает голову Дазай и таращится на него, потому что это сейчас было немного… неожиданно? Он ведь не может знать, да? Чуя точно не умеет читать мысли и залезать кому-то в голову, иначе жить было бы слишком просто.       Все едва сдерживают смех, ожидая его реакцию не только на откровенное сводничество, но и на «деловое предложение».  — Прошу прощения за неудачную шутку, — разряжает обстановку рыжий, понимая, что вряд ли он дождётся какой-то внятный ответ. — Не хотел вас обидеть, Дазай-сан. — Он не настолько старый, чтобы обращаться к нему на «вы», — говорит Анго, забирая тарелки с едой со стола, чтобы отнести их в гостиную. — Тем более, что вы не в университете, а на отдыхе. — Я помогу, — говорит Чуя, забирая бутылки. И когда он проходит мимо своего обескураженного преподавателя, едва слышно продолжает, — Но вы мне подмигните, если надумаете, и если ответ будет «да».  Дазай давится виски, провожая его взглядом и игнорируя, что все занялись полезными делами.  — Пау, — снова смеётся Фёдор сбоку, от чьего тонкого слуха не ускользает ничего. — Нет, ну правда, где таких братьев раздают?  — Угомонись. — Смотри, как легко решаются все твои проблемы. И пересдачу не нужно будет устраивать, и фантазию свою в жизнь воплотишь! — продолжает он, когда они вновь остаются наедине.  — Я сейчас воплощу в жизнь твоё зверское убийство, Федь, — шипит Дазай.  — Тю, — отвечает Фёдор, делая пару глотков виски. — Это я тебя убью. Причём пару раз. — С первого не получится?  — Хочу, чтобы ты подольше помучался, — ухмыляется он.  — Маньяк недоделанный, — фыркает Дазай, забирая последнюю тарелку и уходя с ней в гостиную.  — Эх, жалко будет, если Чуя уедет и заберёт с собой все мои развлечения, — отвечает Фёдор, шагая за ним.