Все псы попадают в рай

      Тишина. Всепоглощающая и звонко отдающая в уши каким-то противным шипением. Вечерние, последние ласковые лучики солнца едва ли могут осветить заваленную вещами и "хламом" (кто посмел назвать так хёнджинов "творческий беспорядок"?!) комнату, пробиваясь в тоненькую полоску оставленного промежутка между задёрнутыми шторами.       Что ж, продолжение рассказа могло бы случиться так, если бы шумная компания вообще ушла. Только вот семейство Ли будто и не собиралось покидать уютную квартиру, перебивая друг друга на постоянной основе, на что, к слову, смешно потом пофыркивали, погружаясь во всё новые забавные истории, а иногда и странные, но отчего-то смешные (скорее не от их смысла, а от экспрессии парней, выражающейся в невероятно ярких, харизматичных лицах) анекдоты.        — Да ну? Не было такого, не ври! — громко воскликнул Минхо, вновь мило надуваясь, ведь история касалась именно его, что ещё больше распаляло сидящего рядышком на такой же острой табуретке Феликса. Они принесли эти жёсткие деревянные стулья с кухни, оставляя весь диван во власти Джисона, лишь бы его не напрягать даже малейше, да и чтоб излишне активный младший, в порыве своих россказней бездумно размахивающий руками, случайно Хана ничем не задел, а старший Ли уселся неподалёку за компанию, чтоб одиноко ему не было.        — Было-было, Хо! Не отнекивайся, я такое никогда не смогу стереть из памяти! — заливисто вновь расхохотался Феликс, сгибаясь пополам и с силой стуча то ли по своему острому колену (он, наконец, скрутил волочащиеся по полу объёмные пижамные штаны, закатывая их так высоко, будто это были совсем коротенькие летние шортики (Минхо, что само собой разумеется, не забыл его за это легонько отчитать, но сильно давить на это "мелкое чудо в перьях" не стал, лишь немного потрепал по тёмной патлатой макушке, ещё сильнее электризуя и разлохмачивая волосы), усеянному милыми веснушками, подобно светлому личику его, то ли по такому же бедру. — Ты тогда такой смешной ходил! Весь в царапинах и листве! Мы с мальчишками тебя тогда дворнягой называли ещё! Лучше бы кустом, честное слово! На него ты больше похож был!        О да, Минхо в самом-то деле прекрасно помнит ту историю. Только вот тот факт, что Феликс без спроса решил рассказать её на полмира (ладно, только Джисону, Минхо надеется!), безумно заводил в нём игрушечного зверя. Да, именно игрушечного. Как максимум, сердитого котёнка, на что в обязательном порядке бы указал младший, если б умел читать чужие мысли. Нет, он, конечно, без сомнений, умел, к тому же очень даже хорошо, но Ли-старший, слава пантеону богов, был маленьким из бесконечного списочка исключением.        Кстати, эта ситуация, беззастенчиво описанная в мельчайших подробностях Феликсом, даже на месте "преступления" не присутствовавшим, между прочим, как раз связана с этими пушистыми ушастыми-хвостатыми. Произошла она целых девять лет назад, в скромном (хотя многие его таковым не посчитают, но без пригородов он совсем уж крохотный, поверьте на слово) городишке Австралии — Олбери. Это был удивительно знойный день середины мая, ближе к его концу, числах в двадцатых. Ощущения были, будто природа совсем скоро осознает свою оплошность и, наконец, понизит температуру, вернётся к привычному своему укладу, покажет, что же такое холодная зима, вновь. Этот год в целом был крайне странен: уже в августе начинало отчего-то теплеть, хотя ожидалось повышение градусов лишь к октябрю, однако природе взбрело в этот раз разогреть континент посильней да пораньше. Но не суть, вернёмся к истории.        Минхо — пятнадцатилетний одиночка, так и не нашедший себе друзей, что было совсем не удивительно (с самого же начала обучения после переезда сидел на домашнем обучении, в школу наведываясь лишь на экзамены, зная сам язык, на котором их каждый раз с большим трудом, но сдавал, на хлипкую троечку), ведь даже просто поговорить с остальной детворой не имел возможности, — брёл в поникшем настроении домой, пиная затёртыми старыми кедами кривой камушек, яростно отпрыгивавший от всех неровностей тротуара в разные стороны. На плечах рюкзак с заплаткой, когда-то давно уже порванный "любимыми" одноклассниками, которыми считались они только формально, а в груди сердце неспешно тускло бьётся, с такой же заплаткой из старой его футболки, кажется. В рюкзаке один лишь пенал с двумя или тремя капиллярными чёрными ручками и полусмятая бумажка, заляпанная парой капелек крови и вся залитая горькими слезами.       Не сдал. Вернее, не так. Его в гневе вышвырнули с теста, стоило учительнице (нет уж, надзирательнице!) только краем глаза заметить, как Ли, судорожно трясясь, полез в карман аккуратно отглаженных этим утром брюк. Она оглушительно заверещала что-то о списывании, кажется (парень так и не смог разобрать, да и не хотел — даже радовался, что с английским языком у него туго), и буквально за волосы выбросила его за дверь, всего уже измазанного кровью, которую он максимально секундой назад пытался задержать одной рукой, второй ища платок, только бы на лист с его ответами как можно меньше попало. Однако учительница, не расценив такого жеста, прелестно поразмыслила, принимая это за списывание, даже учитывая, что Минхо перед каждым экзаменом тщательно (омерзительно подробно водя противными руками по телу) ощупывал охранник: каждый кармашек, каждый заворот одежды, а всё остальное, что ему желалось и "полагалось забрать", присваивал "великодушно" себе любимому. Мама потом ещё долго сокрушалась над пропажей леденцов от боли в горле, которые всегда своему болезненному сыну клала перед тестами, в количестве трёх блистеров за полгода. А Минхо всё молчал: говорил, мол, потерял, посеял, сам виноват. Только вот абсолютно все дома, включая семилетнего, но уже донельзя проницательного Феликса, понимали, что тот просто неумело лжёт. Ругать не собирались — Ли всегда был порядочным, очень хорошо воспитанным мальчишкой. Просто, в сравнении со сверстниками, необычным: предпочитал видеоиграм или футболу гораздо более, по его мнению, занимательные книги; между газировкой и чаем выбор никогда даже не стоял — чай и только чай! Одним словом, домосед.       Пожалуй, больше всего на это влиял всё-таки именно младший братишка: как же может Минхо оставить такого глупышку, гоняющегося за залетевшей через окно пёстрой бабочкой, без внимания? Настольные игры, тёплые сказки на ночь, большие медвежьи объятия, мучительная щекотка, резвые догонялки, затяжные прогулки по паркам, детские площадки. Налюбоваться родители не могли — какой заботливый паренёк у них растёт! Лучшие друзья, а не братья. И все восемь лет меж ними совершенно, казалось, им не мешали наслаждаться друг дружкой, заражаясь весельем от одного лишь мимолётного касания.        Даже когда у Минхо всё же появился настоящий лучший друг в лице второго главного книжного червя маленькой библиотеки за их домом, Кристофера Бана, предпочитающего прозвище — Чан, выдуманное им, лишь бы соседские дети перестали звать его то другом Винни-Пуха, Робином, то самим медведем, он не переставал нянчиться с Феликсом, а младший, наоборот, получил ещё одного хорошего приятеля, проводившего с семейством Ли большую часть своего времени, не связанного с чтением очередного захватывающего романа о приключениях. К слову, именно Феликс их случайно и познакомил, когда ему всё-таки удалось затащить уставшего Минхо к стеллажам с новой поставкой сказок о муми-троллях от Туве Янссон, а Чан, подрабатывающий тогда там, вынес со склада ещё не распечатанную коробку с ними. Старшие тогда всё удивлялись, как только прознал об этом маленький шпион-проныра. Так и завязалась дружба, прошедшая ловкой ниткой сквозь года.        Мы вновь отошли от темы слишком далеко! Прямо в дебри залезли! Пора завязывать!        В чём дело-то было в мае? А вот в чём: Минхо так бы и допинал бедный камень до дома, если б не услышал жалобное мяуканье откуда-то издалека, волнующим эхом отражающееся от крупных домов довольно дорогого района. Избитый булыжник сразу стал самой глупой вещью в мире, а самой важной — котёнок, в страхе подающий голос с жалобными просьбами о помощи. Первой голову Минхо посетила мысль об издевающихся над бедным животным детях или подростках, ведь в местах с людьми побогаче им и дозволяется гораздо больше, чем простакам по типу тех же Минхо или Феликса. К большому счастью, мысль оказалось лишь мыслью, но ситуация всё равно отнюдь не была какой-то там простой — крохотный дрожащий серый комочек сжался на высокой тонюсенькой веточке громадного дерева.        Что ж… Пришлось тогда лезть… Минхо — мальчишка, как тогда был, так и сейчас, совсем не из спортивных: по канату на уроках физкультуры так вообще и четверти пути протянуть был не в состоянии, отчего над ним извечно хихикала свора детей со всех параллельных классов. А по деревьям… Ну, ещё сложней, ведь постоянно боишься, что хлипкая ветка под рукой или ногой прямо сейчас издаст свой последний стон, прохрустит и вместе с тобой — мешком картошки — повалится вниз. Пару-тройку раз так и случалось — копчик Ли в тот день себе отбил так, что вставать следующие полтора дня едва ли мог, чтобы попить или перекусить полулёжа, не говоря уже о ходьбе, хотя он очень пытался. Зато Феликс тако-о-ой довольный ходил!        Почему же? Ну, Софи сама с собой не поиграет, как он думал и смешно оправдывался.        Софи. Так назвали спасённую Минхо тогда кошечку, полугодовалого котёнка, которого мальчишки незадолго до экзамена Ли забросили на дерево. Бедняжка несколько часов истошно выла на всю улицу, но из хоть немного добрых людей, не швырнувших в неё камешек, "чтоб заткнулась", коих возле дерева собралось немало, как отметил парень, нашёлся один только Минхо.        — Как Софи сейчас хоть там? — поинтересовался вдруг Ли-старший, закончив рассказ о том дне со своей стороны, с интересом склоняя голову набок. Феликс же только недавно приехал из Австралии, до тех пор ведь, наверняка, таскал за собой кошку.       — Ой, прекрасно, Хо! Бока себе такие отъела, линяет ходит как обычно. А шерсть длинная-длинная, по земле аж волочится! Точно! Мама же фотку смешную скидывала, просила тебе обязательно показать! — Феликс, скрестив руки на груди, уставился выжидающе на брата, быстро нетерпеливо моргая, пока тот, будто совсем забыл, что телефон у младшего отобрал-таки в порыве "драки" (к слову, те фотографии и видео из диалога с Чанбином так и не удалил), только непонимающе глазел на него в ответ. — Ну? Возвращай краденное!       — Я не вор, — невозмутимо улыбнувшись, Минхо порылся в кармане, выуживая оттуда немного поцарапанный аппарат, и протянул его Феликсу. — Я даже пароля не знаю, сменил-то ты его зачем? — усмехнулся Ли-старший, похоже, успевший уже и попробовать его разблокировать в тайне от хозяина.        — Эй! Я уже взрослый! Мне, может, есть что там скрывать!        — И что же? Фотографии в неглиже? Или совсем нагие? — на лице Минхо показалась хитрая ухмылка, явно выдающая его безмерное удовольствие от подколок в сторону младшего.        — Пусть и так! — Феликс вспыхнул: щёчки, до этого залитые лишь реками веснушек, теперь были разрумянены, краснющие-прекраснющие! Значит точно не врёт! Вот ведь исключительный простофиля.        — Да там смотреть не на что, ребятёнок!        — Есть на что! — обиженно воскликнул младший.        — Не-а! — передразнивая излюбленную интонацию брата, протянул высоко старший.        — Да как ты!.. — теперь алые, почти бордовые даже, у Феликса были ещё и уши.        — А вот когда ты рассказывал Джисону самые постыдные истории из моего детства, благодушно поведанные тебе мамой по первой же, блин, просьбе, я не встревал! Это моя "мстя" тебе, Ликси, — большего наслаждения, казалось, на лице Минхо никто и никогда не вызовет, а нет, — оказалось, это возможно!        — Не называй меня так!        — Перестанешь звать меня моей глупой выдумкой — перестану и я.        — Это шантаж?        — Ага, — сладко тянет старший, уже предвкушая самые искренние извинения Феликса, ведь тот ужасно не любил, когда на людях его звали так же, прямо как когда ему было лет пять-шесть, а может и того меньше.        Только его желаниям сбыться было не суждено, ведь Ли-младший, вдохнув полную грудь кислорода, явно на что-то тяжело решаясь, выдал мгновением после:        — Лино-Лино-Лино-Лино! — и разразился громким хохотом сразу. Вот курица непутёвая!        — Феликс! Нет, не так! Ликси-Ликси! — еле сдерживая яростно рвущийся наружу смех и сморщив нос, проревел Минхо, прожигая согнувшегося от истерики брата одними карими глазами.        — Хей, Джисон-хён, слушай: когда Лино был маленький…        Минхо живо вскочил на ноги, пытаясь закрыть рот брата руками, но ничего не выходило, ведь даже он был гораздо-гораздо сильней, ловко перехватив за запястья Ли-старшего. Это всё чёртов Чанбин и его глупое влияние… Феликс никогда бы в жизни не задумался самостоятельно о занятиях в зале без этого "силача с мышцами заместо мозгов", как выражался всегда Минхо.        … он, учась читать, часто путал буквы "л" и "д". Однажды, засев за дешёвую книжку с рынка про мезозой, про динозавра по имени Дино (у автора фантазия явно была не в приоритете для развития) и его друзей, Минхо просто банально перепутал буквы, рассмешив маму, позже прожужжавшую всем знакомым уши этой милой историей. Так и родился двухлетний Лино, любивший не жевать сорняки на древнем поле, а читать книжки о древности после нудных учебников в Австралии.        Джисон заметно заулыбался, отчего под глазами образовались выраженные тени, подчёркнутые тёмными синяками.       — Ах ты, мелкий! — шипел кот, а вовсе не динозавр, по кличке Минхо, пытаясь теперь вырваться из цепкой хватки братца, забавно жмурясь.        — Только если "перестанешь звать меня" "Ликси", — теперь подражал и передразнивал уже Феликс. — И да, это шантаж, малыш Лино, — младший специально понизил голос настолько, что от него по спине Минхо пронеслись жаркие мурашки. Вот же дьяволёнок, кого только он воспитал…        В голову совершенно внезапно ударило осознание произошедшего, старший, сморгнув всё былое дурачество, резко метнул всё своё внимание острой стрелой в сторону Джисона, тщательно его осматривая: бегая юркими глазками по лицу, рукам, по всему, что только попадётся. Он ещё в самом начале заметил, что от нереально громких звуков или низких голосов у Джисона может начаться вполне реальная паника.        И не прогадал, похоже. Хан опустил тяжёлый, тревожный взгляд в пол и еле заметно ковырял острыми ноготками мягкую кожу рук, слегка дрожа.        — Хэй, Джисонни? Ты в порядке? — голос старшего мгновенно вновь превратился в приторный мёд, медленно тянущийся. Нежный и мягкий, как родные объятия.        Феликс же моментально понял свою ошибку, без слов и замечаний брата замолкая, с беспокойством и виной поглядывая на Хана, сразу разжимая ладони, позволяя Минхо кинуться к старому дивану.        — Джисонни, ты же помнишь, что ты в безопасности? Мы с тобой: я, Феликс. Это только сильный страх, у него сейчас нет причин, угрозы не существует, а тебе не нужно бояться нас. Феликс просто глупо пошутил, он просто дурачок, горе моё луковое, — Минхо с небольшой ухмылкой обернулся, на стреляющего молниями из глазок брата. — Посмотри на меня.        Дыхание стало в разы ровнее почти в одно мгновение, на что младший поражённо выпятив глаза смотрел, совершенно не понимая, как брат умудрялся так быстро и ненапряжно из раза в раз решить проблему. Ну не может же такого быть, что Хан успокоился просто от того, что Минхо обозвал Феликса дураком?       Какая-то незамысловатая, но приятная мелодия, явно вырезанная из неизвестной Минхо и Джисону песни, прервала эту тишину спокойствия, царившую в комнате, пока Минхо так и продолжал гипнотизировать самого себя видом Джисона (это определённо так и выглядело со стороны Феликса, да и любого, кто мог бы их случайно увидеть (благо никто не мог)). Младший Ли по привычке похлопал себя по карманам домашних штанов-недошортов и, не найдя нужного устройства там, сначала снова грозно глянул на Минхо, который вместе с Джисоном теперь пялился на него, ожидая принятия звонка, а после вспомнил, как сам отложил телефон на стол, начиная перекидываться спорами с братом, так и не показав ему мамины фотографии Софи.        — Чанбин, да? — удручённо выдохнул Минхо, уже мысленно готовясь стыдиться.        — Разумеется, — мурчаще протянул Феликс, отвечая и в то же мгновение выставляя режим "громкая связь". — Бин-хён, привет!        "Минхо рядом с тобой?" — едва ли не через слово прерываясь на до жути заразительный смех, спросил Со, наверняка замечая лёгкое эхо и смиряясь с фактом, что его слышно на полдома, где бы Феликс ни был, ведь квартира с присланных "материалов для шуток" (так Феликс подписал то самое сообщение с братом и Ханом) была ему совершенно незнакома.        — Он тебя уже слышит.        "Минхо, ты там не втюрился случаем? — зашёл сразу с главных козырей Чанбин, по голосу чувствовалась в нём язвительно-плутоватая, тем не менее какая-то незлая, усмешка. — А то так ты на мальчишку этого смотришь… Студентик твой?"        — Эй, тебе напомнить, что меня парни не интересуют? — возмутился вдруг искренне Ли-старший, обиженно хмурясь в сторону телефона, вновь вернувшегося на столешницу. В его тоне проскочила даже нотка некоторого еле различимого отвращения.        "Ха! Да не поверю! Так зачарованно только на собственных любовников смотрят!" — Чанбинов тон "свахи" никто и никогда не повторит, что разжигало огонь внутри Минхо только сильней, привращая его в великое огнище, а всё вокруг в не менее великое пепелище.        — Только посмей ещё хоть слово про него сказать, — с подставной милой улыбочкой прожурчал Минхо, похрустывая тоненькими пальчиками, как бы в предупреждающем жесте, пусть Со и не мог его видеть физически.        "А то что? Ты детскому врачу попробуешь врезать прямо на глазах у пятилетнего малыша с тревожной депрессухой? Аморальненько как-то, не думаешь, хён? — обращение вышло слишком фальшивым, видно совершенно точно, что никакого уважения у Чанбина к старшему не было, но и взяться было неоткуда ему (хотя нет, было, однако мы это великодушно упустим из виду). — Да даже если попробуешь — ты моментально окажешься на лопатках. И тронуть меня не успеешь!"        — Это с каких таких пор ординатор-первогодка, отчего-то мнящий себя уже полноценным профессиональным врачом, угрожает человеку расправой?        "С таких, с каких ты старше восемнадцати, старикашка-профессор", — в ответ остро ухмыльнулся Чанбин.        Наступила неловкая пауза, погружённая в лёгкое напряжение. Феликс всё ещё не решался заговорить, бегая глазами между Минхо и Джисоном, будто пытаясь разглядеть в словах друга долю правды. Пока он остановился на совпадающем с ним мнении: старший брат и впрямь слишком уж подозрительно заботлив по отношению к Хану, каким был лишь с ним одним с самого детства. Сам Джисон же сейчас просто сидел, о чём-то крепко на вид задумавшись, и словно пропускал абсолютно всё мимо ушей, ведь вообще не обратил внимания на слова Чанбина. Быть может, он просто и не понял о чём они говорили, он же в момент съёмки до сих пор отходил от тревоги, пытаясь сконцентрироваться на обыкновенной жизни, а не галлюцинациях. Вероятно, даже не уловил причину перепалки братьев.       Но затишье всегда бывает перед бурей.        "Ну и как зовут твоего парня, Минхо?" — довольным котом (нет, Ли-старший этого не примет, — свиньёй! Во!) протянул вопрос Со.        — Это не мой парень, полоумный! — парень повернулся к Хану, аккуратно заглядывая в его гоняющиеся по полу глазки. — Ты хочешь, чтобы тебя представили? Мы можем не говорить ему, кто ты, не переживай. Обойдётся как-нибудь, — голос вновь был полон ласки, будто его "абсолютно спокойный" хозяин отнюдь ни на кого не гневился только что.        Джисон лишь активно замотал головой, наверное от такого действия сразу закружившейся, ведь он осторожно за неё схватился после действия, в стороны, жалобно выгибая брови вверх, одним взглядом умоляя этого не делать.        — Его личность останется анонимной по личному желанию, — твёрдо заявил Минхо.        Феликс прыснул в кулак от такого неподходящего для ситуации выражения, а Чанбин его в этом лишь поддержал, так же хихикая.        "Ничего, мы с Ликсом ещё расставим все точки над "ё"! Есть время!" — пообещал Чанбин непонятно даже кому: себе, Минхо, Феликсу или же "анонимному" Джисону.        — Во-первых, Феликс, — его голос мгновенно переменился, исключая всю прежнюю сладость и мягкость, — не смей говорить Чанбину имя. Во-вторых, дорогой мой детский психотерапевт с уж больно детским, прости за тавтологию, воображением, откуда ж у тебя столько свободного времени в пик рабочего дня? А насчёт твоей фантазии: может, проверишься? Поищешь у себя какого-нибудь выдуманного друга в твои двадцать тр…- четыре? Я уверен, не разочаруешься результатом.        "Да, потому что результат будет отрицательным!" — рассмеялся один Феликс.       Сбоку послышались шумные шаги, а следом и оглушающий вопль:        — Что здесь, мать вашу, происходит?!