Низвергнут

Постепенно нарастающий свет, красноватой мглой пробиваясь сквозь веки и заполняя собой сознание, стал отнимать одну за другой детали расплывчатых образов. Может ли бессмертная душа умереть? Адам жмурится и, наконец, открывает глаза. Белый свет ослепительным маревом, обжигал сетчатку, рождая желание прикрыть лицо руками, а ещё лучше, скрыться от его источника. Многочисленное количество пар встревоженных глаз было приковано к нему, будто он какая-то диковинка. — Адам, первый человек, сотворённый Богом, и прародитель рода человеческого, ты осознаешь, что произошло? Громогласный голос эхом раскатился по помещению. Голова разрывалась на части, “первый во всём”, болезненно морщится, вцепившись тонкими пальцами в собственные волосы. — Адам! — Дайте в себя прийти, блять! — он скалится, как загнанный зверь, едва стоя на ногах, — Где я? — Ты на суде, Адам. — Чего?! А вот это уже как камнем по голове! Осознание озарило вспышкой. Ангел, бывший лидер экзорцистов и создатель идеи Истребления, стоял перед трибунами, у всех на обозрении, такой маленький и ничтожный. На самом верху, как обычно, восседала Сэра, её холодный, острый, как лезвие кинжала, взгляд полоснул по нему из-под длинных ресниц. — Стоп, это шутка такая, да? — он сделал несколько шагов вперёд, губы искривились в истеричной, косой улыбке. — Твоя гордыня погубила тебя. — Позор. — Разве ангелу достимо… — И как он только ходил среди нас? — Ничтожный! Гул голосов окутали его, одновременно сжав желудок от надвигающейся паники. Взгляд бешено скакал от одного лица, к другому. Его затрясло от ужаса, сердце бешено колотилось, готовое сломать рёбра и вырваться наружу, ноги внезапно ослабели и подламывались. — Адам, мне стоило озадачиться этим вопросом ранее, — Сэра вздохнула и на секунду прикрыла глаза, — Твой разум давно стал подвержен греху. Твоя ответственность была в том, чтобы не дать злу, зависти, чревоугодию и гневу свить гнездо в твоём разуме. Однако, теперь я вижу, что душа сгнила, от неё остался лишь иссушенный комок, что тлел подобно остывающим углям. — Ты сейчас серьезно? — он выгибает бровь. — Мы приняли решение. — Я какая-то ебучая шутка для тебя, Сэра? — Прости меня. Прежде чем Адам успел открыть рот, разомкнув губы для очередного вопроса, который повис бы под потолком, в воздухе что-то просвистело. Золотистая кровь брызнула на белую рясу, окрашивая её, крылья глухо упали землю, оставив на спине уродливые обрубки, как память о былом величии. Первый человек испустил крик боли и гнева, покрытый оглушительным, как рёв моря в бурную ночь, гулом голосов с трибун, бесновавшихся от досады. Тело, скованное судорогой, не подчинялось, боль разрывала сознание, отчего Адам всерьёз опасался рано или поздно сбрендить. Он падает на колени, иногда затуманенный взгляд блуждал по лицам, совершенно не различая их владельцев. Нимб упал с головы и звякнув, покатился. — Что вы, суки, натворили?! — непроизвольно срывается с губ. Ему уже плевать что и кому говорить. — Ты изгнан. В этот момент мир рухнул. Виски скручивались от стука, а глаза перестали передавать мозгу, чёткое изображение. Адам истерично смеялся, совершенно не замечая, как по щекам бегут слёзы. — Нет-нет-нет! Сэра, я понимаю,что творил дичь, но, блять, это же не повод отправлять меня на перевоспитание к этим сраным грешникам! Только не туда! Прошу, лучше убей меня! Оторви мне голову и засунь в задницу, но прошу… — он полз на коленях, раздавленный, смешанный с грязью и оплеванный. Не встретив отклика от высокомерный судей, он согнулся, стал колотить со всей силой кулаками в пол, продолжая выкрикивать уже осипшим голосом, ломаясь в истерике,— Ты не можешь со мной так поступить, ебаная ты сука! Именно я был в раю тысячу лет! Я!!! — Успокойся, — голос Серафима отдаёт раздражением, — Решение принято единогласно и я не в силах его оспорить! Адам резко вскидывает голову, встрепенулся, его красные от слёз глаза метнули искры, а бледные губы искривились принуждённой улыбкой. Грудь вздымается рывками, пальцы бессильно скребут по жёсткой поверхности, которая быстро становится скользкой от крови. — Ты? Ты “не в силах”?! — голос надрывно хрипит, — Да ты всё это время принимала решения нихуевой такой важности, но только сейчас ты спрашиваешь мнения остальных?! Сэра тупит взгляд, отвернувшись от него, поджав губы. — Когда я вернусь, а я вернусь, поверь мне! — Адам поднимается на ноги и указывает пальцем на Серафима, — Когда это произойдет, именно твоя голова падёт с плеч первой. Земля уходит из-под ног и ангел проваливается в бездну. Чернота окутала мужчину, словно водоворот в реке, которая стремительно несла его вниз. Он чувствовал себя как пловец, который видит желанный берег, но силы покидают его, и он начинает тонуть. Веки стали свинцовыми, тело обмякло, а мысли закрутились в тугой комок, сжались и растворились во тьме. Адам вернётся. Он обязательно вернётся.