Низвергнут

Взору Адама открылось багровое небо. Он лежал среди какого-то мусора, тел павших ангелов, сломанного оружия и прочей грязи. Ряса утратила свой былой цвет и, кажется, словно обгорела, как после страшного пожара. Кровоточащие раны болели, ныли, а налипшая грязь лишь усугубляла положение, с большим трудом поднялся на ноги, окинул потухшим взглядом местность, будто бы в этом был какой-то смысл. Носок потертого кеда наткнулся на что-то, этим чем-то оказался обломок ангельского оружия. Адам наклоняется и подбирает его, сжимая в кулаке до острой боли, пока кровь не закапала по лезвию. Мысль о собственном самоубийстве нечаянно закралась в голову, но вспомнив, где в итоге он оказался после того, как в него воткнули нож, тут же растворилась в пустоте. Улицы Ада встретили его недружелюбно. Гарь и смрад ударил по лёгким, заставляя дышать глубже, тяжелее. Некоторые грешники тенью следовали за ним, хищно следили за его передвижением и готовы были вцепиться в горло всех посягнувших на их добычу. Адам чувствовал каждым сантиметром кожи, что он оказался на всеобщем обозрении, словно мишень для стрельбы из лука. Схватив за шкирку какого-то мелкого демона, который позволил себе беспечно вертеться под ногами, он приставил к его горлу обломок оружия. — Где ваш этот всратый отель для исправления или как там его? — Я не знаю, — демон пожал плечами. Бровь мужчины выгнулась в ироничном удивлении, на это ему ответили самодовольной ухмылкой. — Ты ведь ангел, да? — маленькие пальчики вцепились в руку, что удерживала его в подвешенном состоянии, коготки впились в кожу. Голова демона вытянулась, огромный рот с двумя рядами зубов распахнулся, склоняясь в сторону своей добычи, — Интересно, какой ты на вкус?! Чёрная кровь брызнула в стороны, попав и на безэмоциональное лицо Адама. Неподвижное тело было небрежно брошено на землю. К тому моменту, когда он практически стоял у дверей, ряса ангела почернела, полностью скрыв узоры в виде букв. А тем временем слухи о том, что по Аду бродит павший глава истребителей, расползались с нарастающей силой, и чем дальше, тем беспокойнее. Он с силой ударил дверь ногой, затем ещё раз, и ещё, пока та не отворилась. Золотые глаза наткнулись на Вегги, выражение её лица стоило того, чтобы проделать весь этот путь, погрязнув в дерьмовой крови грешников. Девушка, кажется, даже не дышала, застыв на пороге фарфоровой статуэткой. — Привет, вагина, ещё помнишь меня? — Адам пытается изобразить на лице хоть какую-то подходящую для ситуации эмоцию, но чувствовал, что это плохо получается и губы расползаются лишь в косую дрожащую ухмылку. Указывает, практически тычет ей в лицо острием оружия, наблюдая, как та невольно отшатнулась назад, — Тебе язык твоя тёлка откусила или что? Падший хватается за створку двери, оставляя на ней отпечаток ладони и шагнул в глубь здания. Мутный взгляд метался из стороны в сторону, ни на чём надолго не останавливаясь. Прийти сюда - было унижением, которого ещё не испытывал никогда, но он всячески старался вывернуть всё в более выгодную сторону, вывернуть наизнанку, спрятав то, что для посторонних глаз было просто не предназначено. — Я займу одну из комнат в вашем блядушнике, надеюсь, что не подцепилю здесь ничего к утру. Адам обращает своё внимание на Вегги и внутри него что-то оборвалось, повеяло жгучим холодом. Сперва не понимал, почему она вот так просто стоит и смотрит, но потом, увидел этот взгляд – взгляд, которым девушка смотрела, взгляд полный сочувствия, сострадания и одновременно с этим пронизывающий и глубокий. — Не смей на меня так пялиться, сука! На удивление, в словах не было угрозы, как ни старался, скорее, это был писк человека, который изо всех сил пытался оставаться сильным, не смотря на все внешние и внутренние обстоятельства. Казаться, сильным. — Кто тебе сказал, что ты можешь здесь остаться? — она складывает руки под грудью. — А я разве спрашивал тебя о чём-то? — фыркает в ответ мужчина, — Я сказал, что останусь здесь. Это же типо отель или как? — Или как. Брови ползут к переносице, нависая над глазами грозовыми тучами. Ангел вздохнул и закатил глаза так высоко, что на пару секунд могло показаться, будто глазные яблоки так навсегда и застрянут в черепе. — Я перефразируя так, чтобы даже такая как ты смогла уловить суть, — произнёс приторно вежливо, но очень язвительно, так, что из каждого слова можно было выжать по стакану желчи, — Эта дыра для тех, кто желает исправиться. Так вышло, что теперь я вхожу в это число, так что просто смирись с этим фактом, прими как должное и покажи уже койку, где я могу отдохнуть… “...тупая ты сука!” Не смотря на любезное объяснение, девушка всё ещё не спешила предпринимать какие-либо действия. — Полагаю, что решение в этом вопросе должна принимать Чарли. Адам разводит руками, как бы вопрошая “и что дальше?”. — Подожди здесь. Пока Вегги поднималась по длинной лестнице, он смог тысячу раз испепелить её взглядом, высыпать прах в чертов коктейль и выпить через трубочку. Оставлять в одиночестве того, кто мог бы разнести это здание по камню - было фатальной ошибкой. Ключевое слово “мог бы”. Данное решение - ещё раз жирно подчеркивало то, что подстилка принцессы Ада не видела в нём угрозы на данный момент. Это был ещё один удар по самолюбию, который ранил хуже всякого ножа. Падший усаживается на мягкий диван. Боже, видела бы его Лют. Лют. Ей сообщили уже о принятом решении или оставили её в неведении, отгородившись сухой информацией - “погиб”? Адам трёт лицо дрожащими ладонями, растирая кровь и грязь, пальцы зарываются в грязные волосы, сжимая их до боли. Хотелось, чтобы это был просто страшный сон.

***

Вегги аккуратно постучала в дверь кабинета принцессы. Последняя над чем-то усердно работала не поднимая головы. Мягко улыбнувшись, она зашла в комнату. — Есть минута? — Что-то случилось? — отзывается Чарли, всё еще не удостоив вошедшую взглядом. — Ну, как тебе сказать? — девушка потирает предплечье, скованная лёгкой неловкостью, прикусив губу, — У нас новый посетитель. — Правда? — Чарли поворачивается к ней, её губы растягиваются в широкой улыбке, — Кто это? — Адам. — Это тот самый Адам или кто-то, кого… — Тот самый, Чарли. В ответ в кабинете повисло тяжёлое молчание, не прерывающееся вообще никакими звуками. Вегги пристально глядела ей в глаза – так, чтобы никаких сомнений в искренности сказанного не осталось. — Звучит как пиздец, — выдыхает Чарли, убирая с глаз непослушную чёлку, а затем вскидывает взгляд на свою собеседницу, вскочив с места, — И ты оставила этого ненормального одного? — Он… в не самом лучшем состоянии, так что не представляет особой угрозы, полагаю, — пожимает плечами, но на лице отразилась некая неловкость. Не теряя более ни минуты, принцесса выбежала из кабинета, направившись прямиком на эту встречу со своим недоброжелателем. Кто бы мог подумать? В холле, на диване действительно сидел тот самый лидер истребителей. Только вид его… Девушка медленно движется в сторону дивана под косым взглядом своего потенциального посетителя, усаживается напротив, её брови тотчас сдвинулись к переносице, придавая лицу более строгий вид. — Только давай без всех этих пафосных речей, которые ты собираешься сейчас высрать, окей? — бросил он нарочито равнодушно и пренебрежительно. Чарли молча изучала его лицо, а на её собственном не отражалось никаких чувств или переживаний – абсолютно бесстрастная маска, сквозь которую лучами пробивалось что-то, чему ангел не мог подобрать описания. — Выглядишь не очень. — Ещё раз что-то такое спизданешь… — Та-ак, — тянет девушка, неловко похлопав себя по коленям ладонями,— ты действительно хочешь остаться здесь? Адам промолчал, но чувствовал, как глубокий, дикий, разъедающий гнев рос, рос и рос внутри него. За секунду молчания, успел сотню раз пожалеть о затее. — И ты правда готов следовать всем правилам? — В рамках. — Учти, что один неверный шаг твоей кривой ангельской ножкой и я всерьёз могу изничтожить тебя. — Ути боже, я аж в штаны от страха наделал, — фыркает Адам, паясничая, — Может, ещё в угол поставишь или отшлепаешь? Его голос срывается на смех и он сгинается пополам, хохоча, притопывая ногами совсем как ребенок. Он не хочет замечать, как черты лица принцессы смягчаются, как Вегги, стоявшая где-то в тени, тихо подходит к ней и берёт за руку. — Я надеюсь, что мы друг друга поняли. Вегги, проводи его. Его комната оказалась скромной, но опрятной. Всё подчинялось практицизму, никаких излишеств, но кто-то бы всё равно счёл такое решение очень даже уютным. Когда дверь за ним закрылась, Адам молча скинул с себя весь балахон и шлёпая босыми ногами по полу, прошествовал в душевую, которая была настолько мала, что молода бы вызвать приступ клаустрофобии. На небесах, у него кладовка была и то больше раза в три! Ангел случайно ловит своё отражение в зеркале: обнажённое тело всё было покрыто ожогами и пылью, лицо перемазано грязью, на щеках следы от слез, под глазами синяки, а в самих глазах был мрак. Он нерешительно поворачивается спиной к зеркалу так, чтобы можно было увидеть, что там творится. Почерневшая до локтя рука, тянется к лопаткам, дрожащие пальцы осторожно прикасаются к месту, где ранее были крылья. Ничего. Там ничего нет. “Теперь ты нелетающая курица”. Адам стал под душ, чтобы смыть мерзко-липкое ощущение помоев со своего тела. Чернота с рук и ног так и не сошла. Мерзкое напоминание о том, через что он прошёл. Мужчина почувствовал странное жжение в уголках глаз, а потом накатила волна обиды, злости, ненависти и бессилия. Тонкие губы задрожали, ресницы затрепетали, как крылья бабочки, по щекам покатились горькие слёзы. Содрагаясь, он сел, обхватив колени руками, плечи вздрагивали. Адам ненавидел всех и больше всего, он ненавидел себя. “Забери меня домой…”