Инсулин

Чонгук распахивает глаза посреди ночи от звенящего в ушах голоса Хёншика. Подскакивает на кровати, воздух хватает ртом, смотрит в темноту спальни, от которой в груди всё замирает. Его трясёт, руки охватывает липкий тремор, а набрать в лёгкие воздуха не получается. Он думал, что кошмары уже давным-давно отступили, но стоило столкнуться с этим человеком — накрыло с новой силой. Отвратительно. Просто отвратительно. Чон ноги сгибает в коленях, локтями в них упирается и обхватывает голову руками, пальцами стискивает пряди волос. Сердце стучит слишком сильно, слишком громко, не хочет успокаиваться. В последний раз подобные сны навещали его около года назад, и Чонгук очень надеялся, что они больше никогда к нему не вернутся. Ошибся. Ожидания не оправдались. А ведь это последствие нервной перегрузки и сильного стресса, который Чон не смог взять под контроль и сдержать себя в руках. Стоило с Хёншиком взглядами пересечься, стоило услышать его голос, и тут же накрыло. Будто и не было многих лет работы над собой, не было попыток забыть этот кошмар. Он жмурит глаза, дышит глубоко, пытаясь успокоиться, прийти в себя. Чёрт, как же глупо… — Чонгук? Чон поднимает голову и перед собой видит Тэхёна, который почему-то тоже не спит. По всей видимости, он куда-то выходил и только что вернулся обратно в комнату, чтобы лечь спать. Тэ подходит ближе, всматривается в бледное лицо Чонгука, который сам не свой. Опять… Ким видит его таким уже второй раз за последние сутки. — Почему вскочил? Что случилось? — Тэхён садится на край кровати, спрашивает очень тихо, будто бы боится напугать Чона, что и так пребывает, кажется, не в самом лучшем состоянии. — Приснилось что-то? — Да. Приснилось. Голос хрипит, не слушается, и Чонгук прокашливается, чтобы хоть немного привести его в норму. Тэхён губы закусывает, по всей видимости, догадываясь, какова причина плохого сна. Это слишком очевидно. Чонгук увидел того, кого никогда не должен был, услышал не самые приятные вещи, а потом ему пришлось объясняться с Тэ по поводу того, что вообще произошло в этой истории с Хёншиком. — Чем я могу тебе помочь? — единственное, что сильно волнует, однако Тэ всё же надеется обсудить саму суть кошмара, зная, что от этого может отпустить. Чонгук взгляд опускает, чувствуя себя слабаком. Он не должен позволять себе такое поведение, не должен опускать руки и не должен раскисать. Однако то, что Ким в открытую спрашивает, что может для него сделать… — Просто обними меня и полежи рядом. Этого будет достаточно. Тэхён кивает. Он быстро забирается на кровать и устраивается рядом, позволяет Чонгуку подвалиться себе под бок и крепко обнимает. Так спокойнее, потому что чувствуется тепло тэхёнова тела, размеренное биение его сердца и тихое дыхание. А ещё запах. Кондиционер для белья, смешанный с гелем для душа вселяет умиротворение. — Расскажешь, что приснилось? Или не хочешь обсуждать? — Хёншик, — шепчет очень тихо. — Мне приснился Хёншик. Я знаю, что реагирую глупо, и так быть не должно, но я ничего не могу с этим сделать. Просто через время всё снова забудется, и… — Ты вполне адекватно реагируешь, — Тэхён пытается поддержать, да, он всегда делает это не слишком хорошо, а если сказать прямо, хреново, но оставлять Чона не хочет. — Я бы, наверное, отреагировал так же. Просто дай себе время, и всё пройдёт, тебя никто не торопит… — Не хочу, чтобы ты меня таким видел. Наверное, это то, что беспокоит сильнее всего. Чонгук ненавидит показывать кому-то свою слабость, терпеть это не может. Он всегда изо всех сил старается казаться для всех сильным, держать в себе то, что беспокоит. Никто не должен знать его проблем, его страхов… Это заставляет чувствовать себя слишком уязвимым. — Всё в порядке. Ты не должен думать, что с тобой что-то не так. — Тэхён на бок переворачивается, прижимает Чона к своей груди, гладит по голове, затылок бережно массирует. — Это просто плохой сон, который пришёл к тебе в ответ на триггер. Пройдёт немного времени, и ты придешь в себя. Низкий размеренный голос и вправду приводит пульс в норму, Чонгук успокаивается, и его даже начинает потихоньку клонить в сон, что для него после кошмаров не свойственно. Он почти всегда потом страдал от бессонницы, справиться с которой не помогали даже таблетки. А здесь… Просто разговор и обволакивающее тепло находящегося рядом тела — и в голове больше нет никаких сомнений и страхов. Только вот есть кое-что, о чём Чон хотел спросить, когда Тэхён только вошёл в спальню… — Тэхён, — зовёт тихо, будто бы боится, что Ким уже уснул. — М? — Куда ты ходил? Говорить правду не хочется. Тэ проснулся из-за неприятного тянущего ощущения в бедре и пошёл в ванную, чтобы посмотреть, что там. Такое уже происходило с ним, однако всё равно Ким не мог не обратить на это внимание — привык относиться серьезно даже к мелочам. Однако, если Чонгук узнает об этом, он точно снова будет напряжён, а этого Ким не хочет. К утру уже всё точно пройдёт. — Просто показалось, что окно на первом этаже было приоткрыто, холодно стало, — отвечает шёпотом, губами прижимается ко лбу Чонгука и осторожно до него дотрагивается. — Всё в порядке, спи. Чон льнёт поближе, рукой окольцовывает талию Тэхёна, закрывает глаза. Вот так спокойно.

***

Тэхён просыпается от того, что Чон укрывает его одеялом, которое, по всей видимости, сползло во время сна. Но Чонгук, кажется, сделал это на автомате, даже не проснувшись, потому что он тут же, не открывая глаз, нащупал лежащего рядом Кима и сразу успокоился. Тэ приоткрывает один глаз, не может сдержать улыбку, когда видит, как у Чона о подушку слегка расплющена щека, а губы из-за этого кажутся ещё пухлее. Такие розовые и манящие, что сдержаться очень тяжело… Ким придвигается чуточку ближе, дыхание задерживает, боится разбудить одним неловким движением. Однако он тянется к Чонгуку, очень осторожно касается его губ своими и тут же отстраняется, прячет нижнюю часть своего лица под одеялом. Он пока не привык к этому всему, горазд только втихаря прижиматься к чужим губам, надеясь, что Чон не проснётся и ничего не почувствует сквозь сон… Это будет слишком неловко. Тэ смотрит в упор, чувствует, как в груди сердце колотится, и не может сдержать улыбку. И что это с ним происходит? Тэхён всего лишь на мгновение осознаёт, что никогда ничего такого не чувствовал, никогда так не умилялся и не хотел быть к человеку как можно ближе. Люди вот это и называют влюблённостью? А как угораздило-то… Ким выглядывает из-под одеяла, почему-то именно сейчас делает акцент на том, насколько Чонгук красив: нос с едва заметной горбинкой, высокий лоб, пухлые губы, а в нижней небольшое колечко… Это всё заставляет Тэхёна просто плавиться от собственных чувств, накрывающих лавиной, скрыться от которой не получается. Для него это всё впервые. Он тянется рукой к безмятежному лицу напротив, кончиками пальцев осторожно проводит по щеке. Едва касается и не дышит вообще, пытается насладиться мягкостью бархатистой кожи. Чонгук не идеальный, со своим иногда грубоватым характером, переживаниями, страхами и не самым приятным прошлым, которое, наверное, могло бы Тэ и отпугнуть. Однако этого не произошло — Тэхён считает Чона настоящим. А это гораздо лучше, чем быть просто идеальным. — Сначала ты меня целуешь. — Тэхён вздрагивает из-за тихого хрипловатого после сна голоса, тут же руку одёргивает. — Потом трогаешь… Что будет дальше? Чонгук приоткрывает один глаз, улыбается. Он просто дремал и чувствовал каждую мелочь: чужое дыхание на своих губах, потом осторожный поцелуй, на который едва не ответил, а после прохладные пальцы на своей щеке. И от всего этого ему слишком хорошо. — Извини, я не хотел тебя будить. Чон переворачивается на спину, улыбается, пока несколько секунд всё ещё лежит с закрытыми глазами. — Я буду только за, если ты каждый день будешь будить меня именно так. Щёки горят румянцем, и Тэхён подскакивает на кровати, резко садясь. Чонгук так открыто с ним флиртует, что аж неловко становится, будто бы вчерашний вечер из головы вылетел и напрочь забылся. Он разворачивается, пытается почти вслепую нащупать тапочки, но внезапно его хватают за футболку и быстро утягивают обратно, не давая сбежать. — Куда собрался? — Чонгук обнимает его, притягивая к себе, смеётся, видя, как Ким предпринимает очень слабенькие попытки вывернуться, будто делает это нехотя. — Тэхён, ну почему ты опять сбегаешь?.. Даже сейчас ты продолжаешь играть в эти догонялки. Тэхён закрывает лицо руками, понимая, что действительно снова это делает, словно уже на автомате. Он не контролирует это, не может понять, как правильно надо реагировать. Неожиданно Чон носом дотрагивается до его скулы, затем целует чуть ниже, стараясь успокоить. — Прости. Я не умею это всё… — Научишься, — Чонгук говорит тихо, практически шёпотом. — У нас много времени, чтобы ты привык к нашим отношениям, к тому, что я могу быть очень и очень близко, и это совсем не повод от меня убегать. Тэ смотрит в потолок, закусывает губы, но Чон вдруг ладонь кладёт ему на щеку и заставляет повернуть голову в свою сторону. Да, им предстоит построить то, в чём никто из них никогда не участвовал в полной мере. И у обоих нет права на ошибку. — А если нет? — Тэхён тихо бормочет, но Чонгук прекрасно его слышит, вопросительно брови вскидывает. — Вдруг у нас ничего не получится? Что тогда будет?.. Чонгук большим пальцем поглаживает нежную кожу на его щеке. Ужасно хочется сказать, что этого не произойдёт, что всё будет хорошо, но переживания Тэ вполне оправданы и вполне ожидаемы из-за всего того, что они оба пережили и с чем столкнулись. Однако его ошибок Чонгук не боится, а вот своих… Он прямо сейчас даёт самому себе обещание, что будет стараться изо всех сил. — Мы попробуем ещё раз, — Чонгук кивает. — А если снова не получится, ещё и ещё. Я не хочу отпускать тебя. Он быстро тянется к приоткрытым тэхёновым губам, оставляет на них лёгкий поцелуй, вкладывая в него всю нежность, всю ласку, всю… любовь. Чон пытается передать Тэ свои чувства. — Мне бы твою уверенность, Чонгук. — Она обязательно придёт к тебе со временем, я обещаю, сделаю для этого всё, что смогу. Просто расслабься, хорошо? — Я не могу. — Тэ вздыхает, закрывая глаза. — Не могу расслабиться. Никогда не умел это делать. Чонгук его понимает, знает, что будет сложно, потому что Тэхён к этому всему не привык, и ему потребуется немного больше времени. Он готов подождать, готов потерпеть, если придётся, готов учиться всему вместе с Тэ, который, он уверен, тоже будет стараться. Всё будет в порядке, и они вместе к этому придут. — Не думай об этом. — Чонгук руку опускает чуть ниже, поглаживает Кима по шее, видит, как тот губы закусывает — у него это место особенно чувствительное. — Давай просто будем жить, хорошо? Не надо никуда торопиться и накручивать себя тогда, когда не нужно. Я хоть раз тебя подвёл? Нет. И не подведу. Слова громкие. Но Чонгук говорит то, что думает, как чувствует. И пусть Тэхён даже сейчас над ним посмеётся — его позиция не изменится. Однако на лице Кима сейчас нет даже намёка на улыбку, глядит серьёзно. — Я тоже тебя не подведу. За тихим разговором проходит ещё полчаса, и с кровати они сползают уже ближе к десяти часам. Тэхён пока плохо верит в то, что сейчас происходит между ним и Чонгуком, да и их вчерашняя близость кажется просто сном, который не выходит из головы. Однако то, что Чон постоянно держится рядом, так и норовит бегло прикоснуться, лишь доказывает, что это всё было наяву. Они теперь… вроде как пара. Только Тэ пока не хочет об этом думать, не хочет углубляться в свои переживания, которые старательно отодвигает на задний план, стараясь не обращать на них внимание. Это всё потом. Заказав еду, отправляются приводить себя в порядок и уже потихоньку собирать вещи, чтобы к обеду быть в Сеуле. Тэхён особо не торопится, делает всё очень размеренно, в отличие от Чонгука, который, кажется, просто выспался и теперь имеет при себе приличный заряд бодрости. Чон время от времени пытается завести какой-то незамысловатый разговор, чтобы немного Кима растормошить, но тот ему не даётся, всё ещё держится на едва заметном расстоянии, будто бы осторожничает, не желая подпускать Чонгука к себе слишком близко. Пока тяжело. Да, казалось бы, они всё обсудили, обо всём поговорили, но сейчас, спустя совсем небольшое количество времени, Тэхён всё ещё не расслабляется рядом с Чоном до конца, будто пытается контролировать взаимоотношения с точки зрения их развития. Ким с этим ничего поделать не может, поэтому остаётся лишь перетерпеть. Стиснуть зубы и плыть по течению, постепенно привыкая к Чону и к своим ощущениям рядом с ним, которые Тэ, по правде говоря, чужды. — Я выйду забрать еду. — Чонгук смотрит в телефон, где висит уведомление, что курьер подъехал. — Да, иди, я пока здесь закончу… Тэхён неожиданно ощущает, как его аккуратно разворачивают, и не успевает ничего сказать, прежде чем Чон всего на мгновение прижимается к его губам. Он делает это осторожно, ласково, и Тэ просто тает в его руках, однако глаза распахивает, когда Чонгук отстраняется и, улыбнувшись, направляется к двери. На улице прохладно, и он кутается в толстовку, что накинута поверх футболки, видит за забором курьера и немного ускоряет шаг. Мужчина, завидев его, быстро из бокса достаёт пакеты. Чонгук забирает еду, тут же отпускает курьера, чтобы не занимать его время, предварительно оставив чаевые, останавливается посреди участка, заглядывая в пакет, чтобы проверить, всё ли им привезли. Да, вроде бы всё. — Ай, Гук-и, а ты выглядишь помятым… Что, жаркая ночка была? Чонгук вздрагивает и оборачивается на голос Хёншика, что стоит на соседнем участке, держит между двумя пальцами зажжённую сигарету. Он усмехается, подходит ближе, кажется, его забавляет, что Чон так на него реагирует: с места сдвинуться не может, смотрит так, что в его глазах снова видны осколки разбитого когда-то сердца. — Тебя это не касается, — Чонгук говорит тихо, выпрямляется, пытаясь держать себя в руках. — Я… — Гу! — Тэхён быстро спускается по ступеням, в сторону Ли даже не смотрит. — Почему заставляешь меня ждать? Давай, иди в дом. Он осторожно подталкивает Чона в сторону крыльца, сталкивается с его непонимающим взглядом, но лишь кивает, и тот, не сопротивляясь, торопливо направляется к дому. Тэхён разворачивается к Хёншику, что в упор на него смотрит, неприятно улыбаясь. Какой же мерзкий… Ну ничего, Ким это просто так оставлять не собирается. — Какие-то проблемы, Хёншик? — Он подходит ближе, руки прячет в карманы куртки, удерживает зрительный контакт. — Да нет, просто спросить хотел… — Спрашивай. Ли беззвучно смеётся, языком проходится по кромке верхних зубов, затягивается сигаретным дымом, выпускает его через нос. Тэ уже примерно представляет, что тот хочет спросить, однако изначально он даже не подозревал, что Хёншик при нём будет вести себя подобным образом. Он ведь не ушёл, а всё ещё стоит перед ним, по всей видимости, намереваясь что-то сказать. Что ж, пусть скажет. — Как тебе Чонгук? Столько лет прошло, а он, я уверен, до сих пор прекрасно подставляет свою задницу под члены… У Тэхёна от злости колет в груди. Как он может так говорить о Чоне? Кто дал ему такое право? У Чонгука в душе из-за этого придурка много лет был полный раздрай, Хёншик сломал его, а теперь ещё смеет говорить такое дерьмо… — Не твоё дело, кто из нас кому подставляет задницу, — Ким отвечает тихо, подходит к забору и опирается на него руками. — Не смей приближаться к Чонгуку, иначе мало не покажется. — Ва-а-а… — Хёншик смеётся. — Неужели он набрался смелости и рассказал тебе о наших с ним отношениях? Надеюсь, он не забыл упомянуть, как хорошо я его трахал, и какие фото он мне отправлял… Как вспомню… Ух, его одноклассники были в восторге, когда увидели их. Тэ замирает. Ли действительно считает, что это очень смешно, или просто хорохорится, пытаясь выглядеть в его глазах крутым? Это не крутость. Это сволочная натура во всей её красе. У Тэхёна руки чешутся вдарить по смазливой физиономии, которая находится буквально в каком-то метре от него — дотянуться не составит труда. — Сделав подобное, ты подставил не Чонгука, а показал свою мразотную натуру, — Тэ едва ли не рычит, ощущая, как от напряжения начинают подрагивать руки. — Повторяю ещё раз: не смей подходить к Чонгуку и разговаривать с ним, точно так же как и со мной. А если осмелишься, о том, что ты вытворял, узнает твоя жена. Думаю, Юнджи будет очень разочарована, когда узнает, что ты в университетские годы потрахивал школьников и издевался над ними. — Ты мне угрожаешь? — Ли тушит окурок о верхнюю часть забора, языком толкается в щёку. Тэхён хмыкает. — Можешь называть это как угодно, но, да, угрожаю. — Ты этого не сделаешь. — Сделаю. — Тэ выпрямляется под пристальным колючим взглядом, пасовать не собирается. — Так что в твоих интересах выполнить моё требование. — Да кем ты себя возомнил?! — Хёншик выглядит так, словно вот-вот на Тэхёна набросится с кулаками, однако тот его явно не боится, что демонстрирует всем своим видом. — Тем, кто может разрушить твою семью, если этого захочет. Поверь, если нужно будет, я и доказательства найду. Так что подумай хорошенько, надо ли оно тебе. Желаю удачи. Тэхён разворачивается на пятках и направляется к дому, видит, как в окне мелькает обеспокоенное лицо Чона, который дальше гостиной не ушёл, стоит всё так же с пакетами в руках. Ким прекрасно понимает, почему именно на Хёншика Чонгук реагирует подобным образом, и ни в коем случае его не осуждает, не считает его трусом или что-то типа того. Наверное, он бы тоже так… А впрочем, это больше не имеет никакого значения. Если Ли осмелится подойти к ним ещё раз, Тэхён без зазрения совести вмажет ему пару-тройку раз и сделает всё возможное, чтобы устроить ему весёлую семейную жизнь. Он входит в дом и тут же взглядом цепляется за взволнованного Чона, что двинулся ему навстречу. Кажется, Чонгук действительно распереживался. Только вот непонятно, по какой причине: потому что столкнулся с Хёншиком или потому что Тэхён разговаривал с ним. — О чём вы говорили? — голос не слушается, в один момент вздрагивает, что Тэ не заметить не может. — Хёншик больше к тебе не подойдёт. Это всё, что тебе нужно знать, Чонгук. Тэхён забирает из его рук пакеты, направляется на кухню. Он выглядит так, будто ничего сверхъестественного не произошло, и Чонгука его невозмутимость немного пугает. Тэ говорил с Хёншиком о нём? Что сказал? Попросил не подходить? Чем-то пригрозил? Однако сам факт того, что Ким за него вступился… От осознания этого сердце в груди колотится слишком сильно, до лёгкой боли, до спёртого дыхания и сухости в горле. Чон не привык, чтобы за него кто-то заступался. Никто и никогда этого для него не делал так, как Тэхён. Он останавливается, когда видит, как Ким раскладывает еду, стоя возле кухонного гарнитура. Действительно, как будто и не сделал ничего такого… Но от всего этого Чонгуку дышать сложно, глаза жжёт неприятно, а в груди давит. Чон подходит медленно, не решается, не уверен, что Тэхён ему позволит… Однако хочется, нет сил больше терпеть. Чонгук приближается и останавливается позади, подаётся немного вперёд и лбом утыкается в его спину над лопаткой, жмурит глаза. — Чонгук?.. Тэ ощущает тяжелое дыхание у себя за спиной, но не спешит оборачиваться, замирает, прислушиваясь. Чон пальцами стискивает его толстовку в области поясницы, и Тэхёну кажется, что Чонгук сейчас чувствует себя просто отвратительно. Да оно и понятно. Ким оборачивается, но Чонгук на него глаза не поднимает, стоит, опустив голову, и Тэхён аккуратно цепляет его за подбородок. — Посмотри на меня. Чон противится, однако, когда на его щёки ложатся тёплые ладони, поддаётся. У него глаза покраснели, а на щеках уже видны влажные дорожки от слёз, как будто он собрался окончательно расклеиться прямо здесь и сейчас, и Тэ ощущает, как сердце сжимается — он Чонгука таким никогда не видел. Почему он сейчас в таком состоянии? Из-за того, что снова напоролся на Ли, или Тэхён что-то в этом плане сделал не так? Ким прекрасно понимает, что в подобных вещах люди зачастую бывают очень чувствительны, мало кто к своим шрамам относится спокойно, поэтому осуждать не собирается ни в коем случае. — Ты чего мне тут сырость разводишь? А, Чонгук? Дело в Хёншике? — Нет, — голос хрипит, и у Тэхёна от этого по коже бегут мурашки. — А что тогда? — Он большими пальцами осторожно стирает влагу с мягкой кожи, дотрагивается бережно. — Дело в тебе. Тэ непонимающе вскидывает брови, однако спустя секунду до него доходит: Чонгука тронул сам факт того, что он вступился за него, не остался в стороне, оградил его от гадких воспоминаний вчера, а сегодня дал понять, что собственноручно во всей его далеко не самой приятной истории ставит жирную точку. — Ты первый, кто так вступается за меня. Наверное, будь это кто-то другой, я бы… — Чон усмехается, сам стирает со своего лица остатки противных липких слёз. — Блять, не стал бы так… — Всё в порядке. Прекращай рыдать. Просто забудь об этом придурке, он больше не появится, а если посмеет… Чонгук не сдерживается, тихо смеётся, прикрывая рот тыльной стороной ладони, и Тэ хмурится в ответ. Он о серьёзных вещах сейчас вообще-то говорит… — Что смешного? — спрашивает тихо, и Чон тут же пытается прекратить смеяться, губы закусывает. — Не могу понять, ты выглядишь грозно или мило. — Чонгук отставляет в сторону все свои переживания, ощущая, как на душе становится легче. Да, вероятно, спустя некоторое время он сможет вообще избавиться от этих воспоминаний, просто вытеснив их чем-то хорошим, например, тем, что связано с Тэхёном. — Ой, да иди ты… Ким пытается отмахнуться, но его в охапку сгребают, крепко-крепко обнимают, и Тэхён даже не предпринимает попыток, чтобы вывернуться, лишь тихо смеётся, обхватывая руками в ответ. Чонгук рядом, и Тэ перестал этого бояться. Возвращаться в Сеул решают практически сразу после завтрака, чтобы не торопиться, но и не затягивать со сборами слишком долго. В конце концов, завтра уже на учебу выходить, а никто из них толком так и не отдохнул из-за внезапно свалившейся на голову поездки. Вещей пришлось забирать больше, чем планировали изначально, и Тэхён по этому поводу умудрился немного поворчать, пока они с Чонгуком всё это переносили в машину. Тэ чувствует себя спокойно рядом с Чоном, пропала та напряжённость и недосказанность по поводу их взаимоотношений. Да, за завтраком они поговорили об этом ещё немного, и Ким окончательно убедился, что с Чонгуком, на самом деле, и не сложно совсем. Он прямолинеен, но в то же время аккуратен в своих словах, старается на каждую ситуацию посмотреть под разными углами, наверное, именно это помогло ему в своё время понять поведение Тэхёна. И за это Ким ему очень благодарен. В этот раз за руль садится Чонгук — у Тэ прямо перед отъездом упал сахар, из-за чего он почувствовал себя плохо, поэтому Чон настоял на том, что лучше бы им перестраховаться. Да, он, конечно, дорогу в этих местах знает не слишком хорошо, но рядом с ним Тэхён, который отлично ориентируется и подскажет в случае чего. Дорога занимает чуть больше времени, чем они ожидали — один поворот всё же был пропущен, поэтому в город они въезжают только ближе к двум часам дня. — Вот здесь паркуйся. — Тэхён кивает на свободное парковочное место недалеко от своего подъезда. Чонгук кивает, встаёт идеально по разметке и глушит двигатель, откидываясь на спинку водительского кресла. И всё же за рулём чужой машины он чувствует себя немного напряжённо, так ещё и за состоянием Тэ приходится поглядывать — Чон просто не может этого не делать. — Можешь ехать отдыхать, с вещами я сам разберусь. Ким отстёгивает ремень безопасности и выходит на улицу, не дожидаясь ответа, но Чонгук следует за ним. Тэ открывает багажник и взглядом окидывает всё, что нужно перенести: не много, но и не мало, несколько раз только придётся спуститься. Ну ничего, физическая нагрузка будет сейчас очень даже кстати, учитывая его не самый подвижный образ жизни. Как-нибудь справится. — Тебе необязательно таскать это всё в одиночку. — Чонгук останавливается рядом. — Вдвоём мы справимся быстрее. Для Чона дело не только в вещах. Он хочет ещё хотя бы пять минут побыть с Тэхёном, которого не увидит до завтра, да и то, неизвестно, смогут ли они нормально контактировать в пределах университета. С этим пока нужно быть осторожнее. Чонгук не боится Уджина, знает, что его цеплять не будут, а вот Тэ… Кто знает, что этим недоумкам взбредёт в голову… — Не хочу тебя напря… Тэхён замолкает на полуслове, когда к его губам быстро прижимаются, прерывая все возражения. Ким отстраняется торопливо, хватая Чонгука за толстовку, по сторонам оглядывается, надеясь, что их никто не видел. — Ты что творишь?! — он обрушивается на Чона, несильно толкает его в грудь. — Тут же людей полно! — Где это? — Чон наигранно вертится во все стороны, пытаясь глазами зацепиться хотя бы за одного прохожего. — Я лично никого не вижу. — Окна, Чонгук, окна! Здесь повсюду окна! — И что? Ты так часто смотришь в окна? Тэ не может злиться по-настоящему, возмущается больше для порядка. Но перед соседями действительно неудобно. В конце концов, эти огромные многоэтажные дома больше похожи на муравейники, в которых жизнь не утихает даже ночью, и Ким уверен, что кто-то точно их видел. Вероятно, не обратят на это внимания, но сам факт… Этого достаточно, чтобы сердце подпрыгнуло в груди. — Я — нет, — Тэхён фыркает, недовольно складывает руки на груди. — Но некоторые родители следят за своими детьми, которые гуляют на площадке, из окон. — Я не вижу на площадке детей, хоть убей. — Чонгук в ответ на его возмущения смеётся, честно пытаясь Тэ доказать, что ничего страшного не произошло — никогда никому нет дела до других. — Прекрати, Тэ, ничего страшного я не сделал, всё хорошо. — Просто больше так не делай, ладно? Мне некомфортно, когда мы в общественном месте. Вот это аргумент. Достойный аргумент. Чонгук кивает, зная, что с этим уж у него спорить никакого права нет. Да и он уважает личное пространство каждого близкого ему человека. Чон кивает. — Хорошо, больше не буду. Просто позволь мне помочь, окей? Мы быстренько поднимем вещи, и я поеду домой. Тэхён вздыхает, чувствуя, что сил на спор у него нет. Он просто немного отодвигается в сторону, подпуская Чона к раскрытому багажнику. Тот быстро подхватывает большую сумку и пару пакетов, ждёт, пока Тэ тоже возьмёт часть вещей и прикроет багажник, поставит машину на сигнализацию. Сумки не тяжёлые, но Чонгук хочет считать свою помощь значимой, как и Тэхён… Казалось бы, тут ничего особенного, но от одного взгляда на Чона, который помогает ему, в груди так хорошо становится. Ким едва улыбку держит под контролем, чтобы не светиться, идя по улице и заходя в подъезд. А вот на лестнице он позволяет себе немного расслабиться. На этаж поднимаются без приключений, однако в лифте Тэ не смог себя сдержать и сам Чона поцеловал, извиняясь за то, что грубо себя повёл. Чонгук за такое не злится, однако неторопливые поцелуи принимает с радостью. — Проходи. Введя код, Тэхён дверь дёргает на себя и отходит, пропуская Чона вперёд — у него пакетов больше. Чонгук не заставляет повторять дважды, быстро пересекает порог квартиры, однако замирает, когда слышит шаги в гостиной. Кто-то дома? Тэ не предупреждал. — Тэхён, ты уже вернулся? — раздаётся мягкий голос, а спустя несколько секунд в коридор выходит женщина средних лет, которая замирает, увидев Чонгука. — Ой… Добрый день. — Здравствуйте. — Чон быстро кланяется, ощущает неловкость, которая буквально его разъедает изнутри. — Мама? — Тэ входит следом, останавливается, на мгновение прикусывает губы, стараясь не покраснеть щеками. — У тебя же должна была быть встреча… — Ну, так получилось, — Юна улыбается, разводит руками, и Чонгуку почему-то от этой улыбки становится тепло. — Тэхён, может, ты представишь нас? А то как-то неудобно получилось. Ким торопливо оставляет вещи на полу у шкафа и выходит вперёд. — Да, конечно. Мама, познакомься, это мой… Мой… — Кто он? Друг? Парень? Одногруппник? Тэхён запинается, глазами мечется по двум стоящим рядом людям, что ждут, когда он, наконец, соберётся с мыслями. — Мы с Чонгуком… — Мы учимся в одной группе, — Чон продолжает за Тэхёна, делает шаг навстречу женщине и снова кланяется. — Я привёз Тэхёну материалы для нашего совместного проекта, но увидел, что он сам только что откуда-то вернулся, поэтому не смог не помочь… Чонгук сейчас отдувается за них двоих, и Тэ ему за это очень благодарен. Он растерялся, никогда до этого не попадал в подобные ситуации, не знакомил родителей со своими друзьями или приятелями, хоть тех и за всю его жизнь было немного. — Очень приятно познакомиться, — Юна кивает, отвечая. — Меня зовут Ким Юна, можешь обращаться просто по имени, как тебе будет удобно. Спасибо, что помогаешь Тэхёну, я очень рада, что у него есть такие хорошие друзья. Тэхён с благодарностью смотрит на Чона, что приветливо улыбается его матери. Он снова его страхует, прикрывает. Да, позже они поговорят об этом, вероятно, придут к одному верному для них обоих взгляду на то, как можно представить их взаимоотношения, но сейчас Чонгук выбрал самый безобидный и безопасный вариант. — Как закончите с вещами и проектом, Чонгук, я прошу тебя остаться на обед, — Юна складывает ладони лодочкой. — Если ты, конечно, не торопишься. Я буду очень рада пообщаться с тобой поближе, в конце концов, Тэхён практически никогда не знакомил меня с ребятами из своего круга общения. Чонгук косится на взволнованного Тэ, который пытается сделать максимально непринуждённый вид. Да, конечно, он нервничает по вполне понятным причинам, и Чон его прекрасно понимает. — Спасибо за приглашение, но мне как-то неловко, госпожа Ким. — Чонгук губы закусывает. — Да какая я тебе госпожа? — Юна смеётся, машет рукой и прикрывает лицо. — Боже, не называй меня так. Останься хотя бы на кофе, Чонгук, я очень прошу… Как же тяжело отказывать… Особенно, когда тебя принимают с теплом и действительно хотят познакомиться. Чон, по правде говоря, хочет здесь задержаться, но будет ли это удобно Тэхёну, будет ли ему комфортно, если он останется… Чонгук разворачивается к притихшему Киму, который, кажется, в облаках витает, совсем не вникая в их разговор, приближается и осторожно толкает Тэхёна в плечо, будто спрашивает разрешения. Тот вздрагивает, глаза на него поднимает и тут же удивлённо вскидывает брови. — Что? — Ты не будешь против? — интересуется тихо, затылком ощущает на себе взгляд Юны. Тэхён смущается, чувствует, как лицо горит — он в такой ситуации впервые, вот и не понимает, как себя вести. Однако, взяв себя в руки, отрицательно качает головой. Он, конечно, не готов пока матери рассказывать о своих отношениях с человеком своего пола, но Тэ уверен, что Чон лишнего не взболтнёт, что ничего страшного не произойдёт, если они с Юной немного поговорят, даже если обсуждение коснётся его самого. — Хорошо, я останусь. — Чонгук видит, как глаза Юны с воодушевлением загораются. — Я очень рада, тогда заканчивайте со всеми делами, я жду вас на кухне через полчаса. Женщина быстрым шагом уходит на кухню, оставляя их вдвоём, и Чон слышит, как Тэхён облегчённо вздыхает. Он тут же оборачивается на него. — Прости за это, — Тэ на мгновение прикрывает лицо руками, но после из-за ладоней выглядывает. — Что ты имеешь в виду? — Мама… И кофе… Ты должен был ехать домой, но ещё сильнее задерживаешься. Ты все выходные на меня потратил. — И я ни капли об этом не жалею. — Чон делает шаг вперёд, осторожно кончиками пальцев нащупывает чужую руку, ласково поглаживает. — Ни капли, Тэхён. Ким улыбается, руку не одёргивает. Да, он знает, что пока надо быть осторожнее, чтобы их отношения удержать в тайне, но не хочет Чонгука так грубо отталкивать. — Идём, там ещё немного вещей осталось.