roommates: relationship psychology

Гостеприимство Нобары никогда не ограничивалось базовыми, подразумевающими это явление штуками, расширяясь далеко за его пределы, из-за чего Мегуми всегда было сложно предугадать, каким именно образом закончится тот или иной вечер. Иногда их прогулки заключались в том, чтобы обойти все узкие улицы города, заглядывая людям в окна на первых этажах домов; иногда они тратили кучу времени на то, чтобы в десятый раз пересмотреть фильмы прошлого десятилетия, а после - на поиски информации об актерах и их жизнях в современных реалиях; иногда Кугисаки хваталась за идею обойти все новые, недавно открывшиеся заведения и попробовать самые странные позиции меню, чтобы, как она выражалась, разнообразить гастрономические ощущения - и даже если такие экскурсии чаще заканчивались недоеденными порциями очень сомнительных блюд, то Фушигуро извлекал для себя хоть какую-то пользу, клея официантов; порой, когда у Нобары не было настроения выходить из дома, Мегуми все равно приезжал к ней, чтобы вместе молча полежать на куче подушек, отправляя друг другу смешные видео и комментируя их в самом приложении, словно, заговори они вслух, вся ленивая атмосфера нарушилась бы; иногда, не совпадая, как опять-таки выражалась Кугисаки, энергиями, они предпочитали втягивать в свой круг общения посторонних людей, чтобы и ей, и ему было комфортно провести время вдвоем, но разными способами. Фушигуро прекрасно понимал, что в компании Нобары он становился мягче и учтивее, потому как вечно ссориться из-за своего сомнительного характера с почти что единственным человеком, который ему по-настоящему нравился, он считал крайне нелогичным, абсурдным и глупым поступком. А если бы он постоянно вёл себя с ней именно так, как с остальными, она бы точно ему этого не простила.  — Может, тебе еще зонтик бумажный сделать? — Сукуна, доведя свой коктейль до совершенства, намешав в него все, что было предложено, нарезав туда цитрусов и добавив целую жменю льда, попросил у Нобары трубочку, чтобы все это пить, и Мегуми просто не мог остаться в стороне, не внеся свой вклад в его напиток. — О, а ты можешь? — Рёмен сделал глоток на пробу и еле заметно поежился, но довольно кивнул, оставляя стакан на столе, чтобы не забрызгать конденсатом свою кофту. — Дай-ка подумать, — Мегуми приложил палец к подбородку, стуча ногтями второй руки по бутылке пива, и медленно покачал головой, — исключено. — Сначала предлагаешь, а потом сливаешься. Такой ты подлый, — он демонстративно отодвинулся подальше от Фушигуро на диване, на что Мегуми фыркнул и забросил ногу на ногу, пиная его носком стопы по голени. — Я не подлый, я смешной. — Помечай тогда, где ты шутишь, чтобы всем было ясно, в какой момент смеяться. — Хорошо, я найду сейчас звук закадрового смеха и буду включать его во избежание неловких пауз, — он отхлебнул из бутылки и похлопал себя по карманам, ища телефон, но понял, что забыл его в куртке. — Например тогда, когда Маки захочет снова что-то сказать. — Вот сейчас не помешал бы звук грустного тромбона, Фушигуро. Хотя, наверное, он и так у тебя постоянно играет в качестве саундтрека твоей жизни. — Зато, я уверен, тебе-то просто отлично живётся со звоном металлических тарелок, которые обезьянка в твоей голове бьет друг о друга, — он поднял пиво вверх, как после хорошего тоста и в последнюю секунду успел увернуться от летящей в него крышечки из-под слабоалкогольной бурды, которую пила Маки. — Как мелочно. — Мы сейчас не о твоём члене говорим, — Зенин тоже подняла свою выпивку вверх, от чего Мегуми закатил глаза и махнул на нее рукой.  — Мне здесь нравится все больше и больше, — Сукуна беззвучно засмеялся, дергая плечами, и прикрыл глаза рукой, видимо, пытаясь прочувствовать атмосферу еще больше. Фушигуро тоже здесь нравилось, но признаваться о таком вслух ему пока еще не позволяла трезвость. — Так-с, — Нобара наконец-то включилась в разговор, прекратив увлеченно искать что-то в телефоне, и подняла взгляд, осматривая всех присутствующих. — Мне показалось или вы разговаривали о коктейльных зонтиках? — Да, а еще о крошечном члене Фушигуро, — Мегуми был уверен, что его прямой взгляд мог бы своей интенсивностью заставить воспламениться волосы на голове Зенин, но та даже не повернулась в его сторону, будучи полностью увлеченной Кугисаки. — Хватить смеяться, Рёмен, ты на чьей стороне вообще? — вместо того, чтобы продолжить пытаться силой мысли сделать с Маки что-то бесчеловечное, Мегуми выместил своё недовольство на Сукуне, хлопнув его ладонью по ноге. — Так вот, — Нобара, приподнявшись с кресла, чтобы поджать под себя ноги, села обратно и сцепила пальцы в замок, — о члене Мегуми я говорить не хочу, а вот о зонтиках очень даже. Мне кажется, я видела в каком-то пакете целый набор, но их нужно поискать. Нужно? — Нет, мы просто с Сукуной поддерживали беседу ни о чём, а Маки беспардонно влезла в неё, поэтому никому в этой комнате не нужны бумажные зонтики, прекрати.  — Ты сам меня втянул в неё, начиная, как ты ошибочно выражаешься, шутить. — Хорошо, признаю свою вину. Надеюсь, это заставит тебя помолчать хотя бы минут десять, — Фушигуро часто закивал головой, будто словил припадок, хотя на деле он просто хотел перемешать мысли в мозгах и найти там что-то без пометки «оскорбление Зенин ради веселья». — Твои родители уже вернулись из рабочей поездки? — Должны были еще вчера, но их задержали в центре для еще одной конференции. Не понимаю, как они не умирают от скуки на этих мероприятиях, — Нобара подперла голову рукой, мрачно выдохнув, и Мегуми проследил, с какой внимательностью она рассматривала стакан Сукуны, в котором тот давил кусочек апельсина на дне пластиковой трубочкой. — Получилось нормально? — Мгм, — он ещё пару раз ткнул в цитрус и пододвинул напиток к Кугисаки, за чем  Мегуми напряженно проследил, словно эта мешанина могла взорваться в любую секунду, а потом поднял взгляд на Маки, которая с таким же замешательством уже смотрела на него в ответ. — Можешь попробовать.  — Оу, — Нобара немного отпила, пачкая краешек стакана блеском для губ, и, сосредоточенно нахмурившись, сделала ещё один глоток. — Эта так крепко, но так вкусно. Ты можешь сделать мне такое же? — Не вижу причин отказывать. Только мне нужно все то, что я себе мешал.  — Блять, ну теперь и я такое хочу, — Мегуми почти что возмущенно вскинул руку, желая приобщиться к этим алкогольным экспериментам. Обычно он не баловался с понижением и повышением градуса, но к этой точке вечера в нём была только одна бутылка пива, поэтому он решил, что ничего страшного не произойдет. — Что за конференция? — Рёмен, не придав особого значения ребяческому выпаду Фушигуро, лишь усмехнувшись, поджимая губы, вернулся к родителям Кугисаки, пока Нобара, присев на корточки перед нижним ящиком, отбирала из картонной коробки, занимающей всё свободное пространство, те же бутылочки, что и ставила перед Сукуной полчаса назад. — По химии. Они рассматривали тему, связанную с токсическими веществами, и, по ходу, будут рассказывать об этом студентам. Или аспирантам, я не уточняла у них. — Нужно было взять Фушигуро в качестве примера. В колбу его поместить, чтобы другие люди остались в сохранности. — Тогда уж и тебя заодно. Только не как образец токсичного вещества, а как наглядный пример последствий влияния ядов на мозг человека. — Мама обещала привезти мне семена для нового растения, — Нобара с Сукуной продолжали перебрасываться фразами, поддерживая легких диалог, и, казалось, не обращали никакого внимания на Мегуми и Маки, которые присутствовали на кухне в роли назойливого радио, включенного ровно на ту громкость, чтобы создавать посторонний шум, но не отвлекать от дел.  Фушигуро нравились родители Кугисаки, потому что с самого детства они отлично к нему относились, на сегодняшний день воспринимая его, как своего сына, что не могло не действовать на Мегуми успокаивающе. Её мама казалась строгой женщиной, когда Фушигуро видел её в безликом рабочем костюме, но на выходных, оставаясь у Нобары с ночевкой, Мегуми встречал совершенно другого человека: приятную леди, предпочитающую носить воздушные платья, растянутые свитера, кроксы, смешные футболки своей дочери и делать растрепанный пучок на макушке. Она всегда называла его «дорогой» или «милый», и первое время такие прозвища смущали Фушигуро, но потом он привык к ним так же, как и к семейным, утренним завтракам в их доме, которые постоянно готовили родители Нобары вместе, слушая какие-то старые треки на допотопном магнитофоне. Её отец был открытым и дружелюбным и никогда не вызывал у Мегуми страха или неприязни, подкупая его своими трюками с демонстрацией химических реакций из подручных средств. Фушигуро был этим поражен, но все равно считал его немного задротом. В детстве, когда он с Нобарой ходили в младшую школу, их родители часто устраивали посиделки у Фушигуро дома, по несколько часов обсуждая своих общих знакомых и вспоминая уморительные истории из своей юности, тем самым давая своим детям свободное от контроля время для того, чтобы те в очередной раз перешерстили чердак, исследовали подвал, покормили уличных котов, разобрали конструкторы Мегуми на составляющие и позадирали соседских детей. Такие встречи были систематическими и продолжались вплоть до момента развода в семье Фушигуро и переезда Каори, хотя даже после этого, Мегуми знал, их мамы все так же продолжали поддерживать общение, как и раньше. — Я помню, как месяц назад тот парень, о котором я рассказывала, еще пытался доказать нашей одногруппнице, что она абсолютно не права в той теме, по которой буквально написала статью вместе с нашим преподавателем. Господи, видели бы вы его лицо, когда она ему сказала, что её научным руководителем был всё это время мужчина, а не женщина, как он предполагал изначально, начиная свою песню, — успев допить пиво, половину стакана, как оказалось, достойного коктейльчика и один раз покурить в вытяжку над плитой, Мегуми чувствовал себя совсем слегка подвыпившим, но ровно в той степени, чтобы больше не ощущать постоянного напряжения и иметь возможность без проблем поддерживать разговор за столом, не прибегая к пьяным возмущениям по любому поводу. — Это так тупо, — Фушигуро, как ни старался, не смог вписать данного персонажа в свою картину мира, поэтому его троило от каждого упоминания о нём. — Ему нужно перестать бояться всего, что связано с женщинами. Гений, блять. Сам вылез из вагины, а теперь ведет себя, как уёбок, — Фушигуро часто использовал метод «если ты чего-то боишься или не понимаешь, углубись в эту тему достаточно сильно, чтобы рациональное перевесило эмоциональное», но погружаться в такую залупу у него не было никакого желания. Он для себя решил, что тот парень либо просто неполноценный, либо мутировал, надышавшись выхлопных газов.  — У вас давно уровень радиации проверяли в университете? — Сукуна стащил с себя кофту через голову, оставшись в одной футболке, и отбросил её себе за спину. — Я хотел сказать почти то же самое! — Мегуми не ожидал от самого себя, что его слова прозвучат так громко. — Синхронизация прошла успешно, — Рёмен поднес стакан к Мегуми и звонко чокнулся с ним, удваивая восторг Фушигуро.  — Я думала, вы поцелуетесь после такого, — у Нобары хватило наглости выглядеть расстроенной, и Мегуми был с ней солидарен. — Мы с Маки можем отвернуться. — Я не собираюсь никуда отворачиваться. — Тогда уж извините, я не фанат делать такие штуки на людях, — Рёмен поплыл, и это читалось по многим вещам: по тому, как он всё свободнее шутил, не задумываясь об уместности; как он постоянно фыркал в стакан, когда девочки вбрасывали свои реплики; как у него порозовела шея и скулы; как он не пытался так сильно увиливать от прямых вопросов, делая вид, что не понял, о чем речь, а лишь сводил всё к каламбуру или - крайне неожиданно - отвечал правдиво, дополнительно объясняя, если Нобара уточняла что-то, чего не поняла; как он залез на диван с ногами, подогнув одну к груди, а вторую положив на ляжку Мегуми, иногда елозя ней не самым благоприятным для Фушигуро образом; как он все чаще поворачивался в сторону Мегуми после каждой темы, ожидая, пока и тот выскажется тоже. Фушигуро было приятно, хоть и не до конца понятно, как Сукуне удалось с легкостью влиться в коллектив так, будто они все еще с младшей школы устраивали подобные встречи каждые выходные, но спрашивать о его методах он бы все равно не стал, предпочитая оставить этот вопрос для личного наблюдения. — Мегуми, что у тебя с лицом? — Нобара похлопала его по колену, привлекая внимания, и Фушигуро проморгался, осознавая, что упустил пару минут общего диалога, пока пялился на Рёмена. — Продумываю план, как объяснить Сукуне, что мои ноги не продолжение дивана, — Кугисаки выпрямила спину, чтобы увидеть, в каком положении они сидели, и весело фыркнула. — Мэнспрединг в чистом виде, — она щелкнула пальцами и Рёмен подтверждающие кивнул.  — Да, я ущемлен, — Мегуми наигранно скрестил руки на груди, чтобы выразить все свое негодование, хотя, по факту, просто переместил предплечье таким образом, чтобы оно легло поверх бедра Сукуны. — Убрать? — Ни в коем случае.  — У тебя интересные татуировки, — Маки тоже успела стать мягче, больше не кусаясь в ответ на доёбы Фушигуро так явно, но и не уступая ему. Она склонила голову к плечу, рассматривая руки Рёмена, совершенно не боясь смутить или вызвать дискомфорт. — А, это, — Сукуна бросил беглый взгляд на рисунки, словно они не имели никакого значение, — это переводилки со жвачек. — И вот сейчас как раз не хватает закадрового смеха, чтобы Маки поняла, что только что опять дал о себе знать юмористический элемент нашей встречи, — у Зенин закончились на её части стола крышки из-под бутылок, поэтому Мегуми отсчитывал в голове, сколько еще насмешек она выдержит, прежде чем швырнуть в него своим креслом. А она могла бы, он был в этом уверен.  — Фушигуро, у меня есть чувство юмора, прекрати вести себя, как придурок. — У меня вопрос, — Фушигуро выставил указательный палец, чтобы Маки не перебила его, пока он пытался придумать ответ. — А это так называемое твоё чувство юмора сейчас с нами в одной комнате? — С тобой бесполезно разговаривать. — Эй! Не повторяйся. Ты же видишь, что я стараюсь каждый раз придумывать что-то новое, так почему ты решила, что тебе позволено отлынивать?  — Нобара, заткни ему рот, — она страдальчески заныла, прекрасно зная, что никто ничего Мегуми все равно не стал бы делать за его выходки. Кроме, вероятно, Сукуны, который, закончив дрожать от смеха под боком Фушигуро, положил свою ладонь себе на колено, все еще находящееся на ляжке Мегуми, и начал пальцами выводить круги на внутренней стороне его бедра, даже не смотря в его сторону. Это было абсолютно нечестно. И подло. И волнительно до такой степени, что Фушигуро моментально забыл, о чем они вообще спорили с Маки. — Ты говорила еще в начале, что хотела поиграть во что-то, — до Мегуми слова Сукуны доходили с опозданием, потому что всё его внимание было сосредоточено на покалывании в затылке и гуле в пояснице, которые за секунду подняли температуру его тела. Но, хвала небесам, не член. Пока ещё. — Точно, спасибо, что напомнил. Я хочу сыграть в «я никогда не», чтобы обсудить что-то интересное из наших жизней. Я еще хотела предложить «правду или действие» или просто в караоке попеть, но как-то не тот настрой, чтобы выполнять задания, — Нобара рассматривала ноготь на большом пальце, с которого облупился лак после очередной борьбы с пивной крышкой, и, закончив, обвела всех взглядом, чтобы, по всей видимости, найти поддержку. — Мы с тобой столько раз в это играли, что я не думаю, что у меня остались какие-то «я никогда не», — Мегуми прокашлялся, прежде чем заговорить, потому что из-за руки Сукуны, которая не прекращала гладить его ногу, во рту пересохло так, будто он последний час делал все, что угодно, но только не вливал в себя систематически жидкости разной крепости.  — Давай тогда просто найдем подборку тем, чтобы не заморачиваться. Тем более со всего можно слепить интересное обсуждение, — не дожидаясь ответа от остальных, Кугисаки взяла свой телефон, но остановилась сразу же, как только её лицо подсветила снизу яркость экрана. — Искать стандартные вопросы или что-то странное? — Стандартные. Фушигуро и так со всего трагикомедию сделает, — прищур Маки будет сегодня сниться Мегуми в кошмарах, не меньше. Он надеялся, что его мозг хотя бы не устроит ему подляну, сделав её воображаемым пилотом воображаемого самолета, летящего прямо в него, а обойдется банальным сюжетом, где он не сможет от неё убежать, или она скинет его с обрыва в грязную реку. — Отлично. Я думаю, все помнят правила игры, но для справки все равно напомню: если вы делали то, что я дальше буду озвучивать, вы пьете, если нет, то не трогаете свои напитки, — она выставила свой стакан над столом, чтобы чокнуться со всеми последний раз, и выпить, не придерживаясь дурацких условностей. — Смотрите. Первый пункт. Я никогда не посещала школьные секции, — она сразу отпила и проследила за каждым, останавливая взгляд на Фушигуро.  — Мегуми, твои две тренировки по волейболу не считаются. — Эти две тренировки казались вечностью, поэтому я честно выпил, — он недовольно фыркнул, съехав ниже на сидении, и, помимо шума в ушах, почувствовал, как коктейль опустился вниз по желудку, новой волной обжигая внутренности.  — Чем ты занимался в детстве? — Нобара насмешливо цокнула языком и переключилась на Сукуну, который тоже в свою очередь выпил, услышав вопрос.   — Коллекционировал разноцветных жуков и прикольные палки, которые находил на улице.  — А если обойтись без жирного слоя сарказма и вплести сюда тему обсуждения? — Маки ждала своей очереди, чтобы рассказать о собственных школьных приключениях, поэтому выглядела не то чтобы очень довольной, что Кугисаки спросила первым у Рёмена, а не у неё. Либо же она попросту была недовольная как и всегда, а Фушигуро ненавязчиво приписал её поведению свои предположения. Как и всегда.  — В старшей школе я ходил в театральный кружок, — Сукуна пожал плечом, видимо, думая, что после такого от него отвяжутся. — А если еще немного серьезнее? — Нобара приподняла брови, предвкушая что-то конкретное и правдивое.  — Я серьезно. — О, так ты артист? Это многое объясняет, — Мегуми напряг пресс, сдерживая смех, чтобы не дать Зенин повод усомниться в его непреклонности по отношению к ней и её юмору.  — Ты хотел быть актером? — Нобара сменила позу, поджав оба колена к груди и положив на них голову, теряя любые признаки озабоченности чем-либо. Она была уже отлично выпившая, Мегуми мог поспорить на что угодно.  — Нет, это было обязательным условием, если я хотел остаться в новой школе. Я приперся среди учебного года, поэтому руководство было не в особом восторге. — Я будто бы чувствую, что здесь еще какая-то причина, — Фушигуро напряг мышцы на ноге, чтобы немного отрезвить Сукуну и напомнить, где они находятся, поскольку его пальцы с каждым следующим глотком, который он делал то со своего, то со стакана Мегуми, поднимались выше, кружась в экстремальной близости к карманам.  — Они часто проводили репетиции среди учебного дня, когда времени до выступления оставалось мало. — Просто скажи, что ты прогуливал уроки, а не постигал новые творческие горизонты, отыгрывая белочку, — Фушигуро забрал обратно свою мешанину из рук Рёмена, немного расстраиваясь, что её осталось не так уж и много.  — Я никогда в жизни не играл белочек, Мегуми, — Сукуна развернулся вполоборота, согнув руку, которой дразнил Фушигуро, в локте и забросив на спинку дивана. Мегуми не мог сказать точно, осталась ли между ними хотя бы капля благопристойности, учитывая расстояние, на котором сидел от него Рёмен, но ему было плевать. Разговор ведь всё равно шёл своим чередом, да и вежливых покашливаний со стороны он до сих пор не слышал. — Какие, по-твоему, спектакли могут ставить ученики старшей школы? Про ёбаных белочек? Серьезно? — Должен признаться, что я не был увлечен подобными штуками, поэтому у меня не было достаточной базы, чтобы проникнуться сутью. Так какие спектакли вы ставили? Ромео и Джульетта?  — Ты человек крайностей. — Значит, Ромео и Джульетта. — Не без этого, но эта срань не была основным репертуаром. — Ты играл Ромео? — Следующий вопрос. Пока Нобара прятала улыбку за стаканом, ища следующую тему для позора, а Маки занималась чем-то, во что Мегуми не стал даже вникать, Фушигуро воспользовался моментом общей отвлеченности, чтобы уточнить кое-какие детали.  — У тебя был сценический наряд, в котором обязательными элементами являлись обтягивающие леггинсы и рубашка с идиотскими кружевами на воротнике? — Мегуми накренился в сторону и сделал голос тише, пытаясь избежать вмешательства девушек в их маленький секретный альянс.  — Да, и у меня был такой высокий парик для завершения наряда. А еще крышесносная изюминка заключалась в ярком клоунском гриме.   — Красный поролоновый нос присутствовал? — Естественно. Поэтому в роли Ромео я въебал яд в конце не из-за неразделенной любви, а из-за богоподобных стилистических решений, — Сукуна тяжело сглотнул, и Фушигуро не отказал себе в удовольствии проследить за его шеей, которая все еще оставалась намного розовее его обычного цвета кожи.  — Я никогда не встречалась с кем-то, кого не принимали мои друзья или семья, — вот теперь Мегуми услышал вежливое покашливание от Нобары, а, отвернувшись от Рёмена, в дополнении к звуку увидел и легкое осуждение на лице Маки, в последний момент сдержав себя, чтобы не показать ей язык.  — На этом базировалась моя личность раньше, — Сукуна, сказав это, отпил приличное количество из стакана. Мегуми пропустил ход так же, как и Нобара.  — Почему ты не выпил? — Маки, вытерев угол рта указательным пальцем после глотка пива, кивнула в его сторону, требуя объяснений. — Потому что я никогда не встречался с кем-то, кого не принимали мои друзья или семья. Ты что, плохо слушала правила игры? — Ты уже успел забыть про Юджи? — А с каких пор ты записала себя в число моих друзей? — Мегуми сохранил лицо безучастным, лишь подняв брови, предупреждая, чтобы она закруглялась. — Тебе, вроде как, все вокруг твердили, какой ты болван. Вот я и подумала, что это можно считать за, — она сделала кавычки в воздухе, скорчив победное лицо, — «непринятие», — по ощущением это было, как въебаться со всей силы локтем о дверной косяк, задев нерв.  — Ты такая наблюдательная, Маки, я просто в шоке. Тебе, может, следует использовать этот навык в чем-то действительно полезном, а не упрекать, по твоим словам, болвана? — где-то подобную формулировку он уже слышал, но ресурса опьяневшего мозга не хватило откопать в памяти, от кого именно, да и это было не особо важно. Главное, что он её схватил на лету и использовал в нужный момент. — Я никогда не влюблялась в своего друга, — Нобара напряженно дождалась, пока они закончат копаться в прошлом, эксплуатируя его в качестве издевок в настоящем, и тактично сменила тему, но нельзя было сказать, что на шибко удачную. — За это я готова выпить до дна, — она подтвердила свои слова, добив напиток, и отставила стакан в сторону. — Я сейчас всё правильно понял? — Сукуна, до этого молча наблюдавший за грызней, расплылся в широкой улыбке, перемещая взгляд с Кугисаки на Мегуми. — Именно так, — Нобара очень серьезно кивнула и, глубоко вдохнув, приготовилась к исповеди, которую Фушигуро успел послушать за весь период дружбы раз триста. Болезненное мероприятие. — Я была влюблена в него. Он практически разбил моё хрупкое, юное сердце, когда нам было по четырнадцать лет. — Я отвратительно выглядел в четырнадцать, Нобара. У тебя просто не было вкуса. — Как раз-таки после четырнадцати ты каким-то образом умудрился выглядеть просто отлично на фоне всех остальных одноклассников. У тебя хорошая генетика, Фушигуро. — Ну, спасибо ей, очевидно. — Не только ей. Ты просто знаешь, как себя преподнести, — она оскорблено нахмурила лоб из-за того, что, очевидно, Мегуми не разделил её восторга насчет него самого. — О боже, Сукуна, ты не представляешь. Мало того, что у него лицо симпатичное было, ну, и остается, так он еще и спрашивал у меня, что ему идет из вещей. Ты понимаешь, как тяжело мне было в тот период? — Мне даже как-то тоскливо стало от этого рассказа, — Фушигуро ожидал увидеть на лице Сукуны все что угодно, начиная от ехидного веселья, заканчивая полной непроницаемостью, но в его глазах не отражалось ничего из этого. В них было понимание.  — Хватит, я чувствую себя смущенным и лишним. Если я сейчас покраснею, то мне придется вас убрать, — Мегуми зажал ладони обеих рук между своими коленями в попытке вернуть себе уют, хотя и прекрасно осознавал, что Нобара на этом не остановится.  — Ты уже и так розовый от пива, — ну вот, он же говорил. — Меня спасло только то, что эти яркие чувства быстро утихли. Не знаю, вряд ли я понимала тогда в полной мере, что моя затея глупая, учитывая то, что мне было прекрасно известно о его предпочтениях и, следовательно, о том, что он мне все равно никогда не ответил бы взаимностью, но у меня просто, как бы это сказать, на интуитивном уровне получилось не превратить это в катастрофу. — Мгм, а еще мы с тобой из-за этого почти полгода не общались. — Мне нужно было, чтобы ты перестал мозолить мне глаза каждый день, и я нормально пережила твой отказ. — Это не было отказом, Нобара, это было констатацией факта. При всем желании я бы не смог поменять свою ориентацию, понимаешь? — Я и не говорила, что ты должен был. Я сейчас говорю о своих чувствах, не влезай. — Если я являюсь их виновником, то у меня есть полное право влезать в этот разговор. И я уже извинялся перед тобой множество раз.  — Ладно, Мегуми, хорошо, — она смягчилась, снова хлопая его по ноге, — он раньше почти каждый раз, когда напивался, просил у меня прощения. — Да, потому что я знал, что обидел тебя, хотя, Сукуна не даст соврать, твои эмоции и чувства не моя ответственность. — Да, я не дам соврать, — он размешивал свое пойло двумя разноцветными пластиковыми трубочками, тыкая в несчастный апельсин на дне стакана, спрятанный под кубиками льда, и очень серьезно кивнул, словно действительно внимательно слушал и анализировал всё сказанное. В его-то состоянии. — Вот видишь, но я ценил нашу дружбу и продолжаю это делать до сих пор, поэтому чувствовал необходимость уладить до конца ситуацию. И я тебе кучу раз говорил, что если бы мне не нравились парни, ты была бы моим номером один. — Знаешь, это всегда приятно слышать, дорогой, — она мягко улыбнулась, почти не фокусируясь на его лице, и, сняв резинку с руки, собрала волосы в высокий хвост. — Но момент упущен. Мне уже не пятнадцать. И я в тебя не влюблена. — Но ты все равно меня ценишь всей своей душой и не смей это отрицать. — Я не привыкла врать самой себе, поэтому никогда бы не стала спорить на этот счёт. Но, господи, как же ты меня раздражал в первый год нашего знакомства. — У тебя любимый троп от ненависти до любви, Нобара, поэтому к тебе вопросов вообще нет. — Ты меня осуждаешь сейчас за то, что мне нравится? — Нет,  меня просто слегка подташнивает, когда я начинаю переносить такой тип развития отношений в реальную жизнь, а не зацикливаться на книжках и фильмах, и представлять, что такое случилось бы со мной. Это же ужас какой-то. — Тут я полностью согласен, — Сукуна закинул обе руки, согнутых в локтях, на спинку дивана и скрестил перед собой ноги, словно все присутствующие находились в его владениях. Мегуми привык к такому. Рёмен всегда рано или поздно начинал вести себя подобным образом, когда чувствовал уверенность во всём происходящем. — Вот представь, Нобара, что ты в какой-то момент прониклась бы нежными чувствами к тому уёбку, о котором рассказывала. Как тебе впечатления? — У меня закружилась голова, пиздец, — Кугисаки резко поменялась в лице, будто ей стало больно, — ладно, оставим эти мелочи для вымышленных героев. — Отличная мысль, — Сукуна щелкнул пальцами прямо возле уха Мегуми, от чего тот дернулся. — А еще отличная мысль - это перекурить и снова вернуться к игре. Фушигуро был согласен. Ему действительно нужно было хотя бы на пару минут отключиться от непрекращающейся болтовни и восстановить силы для второго раунда. А еще он был предельно доволен тем, что, обсуждая нелепую и безответную влюбленность Нобары, все упустили из виду тот факт, что Кугисаки была не единственной, кто выпил, придерживаясь правил игры. Выпили все.