Вавилон

      Первый день после всех произошедших за выходные событий начался даже как-то слишком спокойно. Стайлз подозревал, что в этой мнимой обыденности должен быть подвох. Но ничего не произошло ни на трехчасовой тренировке, ни на занятии по стрельбе, ни на обеде… Подвох поджидал его на самом последнем занятии в понедельник — на праве. И был таким изощренным, что Стайлзу даже показалось, что он попал в какой-то заковыристый триллер про частных детективов.       Дело было в тесте, который Стайлз, как и его сокурсники, писал на прошлой неделе. В тот день он сидел с Клэр, которая была настолько плохо готова, что боялась не просто плохо написать этот тест, а завалить его. Стайлз дал ей списать — благо Винчестер в тот раз не потрудился составить хотя бы два варианта. Стилински хорошо знал тему. Да и что может быть сложного в том, чтобы назвать правомерные случаи задержания? И его удивлению не было предела, когда Сэмюэль наконец раздал проверенные работы. — Смотри, высший балл! — радостно воскликнула Клэр, тряхнув копной светлых волос, и повернулась к нему: — Стайлз, ты чудо!       Но Стилински было не до этого. В недоумении он уставился на свой лист, где над фамилией жирным мазком красного маркера была выведена «F». При этом ни одного минуса рядом с вопросами в тесте не стояло. Это могло быть только в одном случае — если неправильна вся работа. Но это было невозможно. — Клэр, а можно взглянуть? — не ответив на благодарность девушки, растерянно проговорил Стайлз.       Та, обеспокоенно на него взглянув, пододвинула к нему свой лист, Стайлз положил рядом свой и сравнил ответы. Когда он дошел до последнего вопроса, в груди появилось сильное чувство тревоги: все ответы у них с Клэр были идентичны. Это не могло означать ничего хорошего...              Тем временем Сэмюэль вернулся за кафедру. Поправив на шее как всегда идеально завязанный галстук, он обвел аудиторию глазами и произнес: — Всех, кто получил положительные оценки, поздравляю, — его взгляд плавно обратился к Стайлзу. Стилински похолодел, но понадеялся, что это совпадение. Однако Сэмюэль не отвел от него пристально смотрящих глаз и добавил: — а всех, получивших «F», попрошу прийти сегодня в шесть ко мне на консультацию.       Стайлз побледнел. Его плечи опали. А сам он отвернулся от Винчестера и попытался смотреть в окно.       У Стилински оставалась лишь одна надежда — на то, что не у него одного «неположительная оценка», однако в этом он сильно сомневался. Тихо поспрашивав у сокурсников их баллы, он понял, что «F» только у него. А значит, Винчестер хочет видеть именно его и просто ищет предлог. А предлог ему пришлось бы искать, только если бы он подозревал, что Стайлз что-то знает…       Еле дождавшись конца пары, Стайлз сорвался с места и пулей вылетел в коридор — не хотелось попасться Сэму, как в прошлый раз.        Стилински переполняло волнение, но ему не было страшно. И все же посоветоваться с Дереком на тему того, что, черт возьми, со всем этим делать, хотелось. Мысль о том, что он просто скучает, Стайлз, к слову, даже не рассматривал, хотя все те сутки, что он провел в Академии, он не выпускал телефон из рук и то и дело проверял, не написал ли ему чего-нибудь Хейл. Но Дерек молчал.       Нужно поговорить                                     13:44       Стайлз набрал этот незамысловатый текст за пару мгновений, но еще долго смотрел на сообщение, прежде чем наконец отправить его. Хотелось наставить в конце странных смайликов, но это был перебор. В конце концов, у них же «чисто деловые» отношения.       Хотя какие там были отношения, Стайлз уже не понимал. После тех объятий в клинике они с Дереком почти не разговаривали. Тот буквально молча подвез его к Академии, сухо попрощался — и уехал. Просто уехал. С другой стороны, Стайлз так же не мог сказать, что Хейлу нужно было сделать в такой ситуации, чтобы не вызвать его раздражения.       Дерек не заставил себя долго ждать. Только Стайлз вышел во внутренний двор, у него зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Волчара», и Стилински мысленно похвалил себя за то, что внес его контакт именно под этим именем — ему шло. — Что случилось? — Вместо приветствия спросил Дерек.       Стайлз по инерции возмутился: — Почему что-то обязательно должно было случиться? — Стайлз… — угрожающе протянул Хейл. — В чем дело?       Стилински устало вздохнул и, присев на низкую лавочку под могучим канадским кленом, сказал: — На прошлой неделе мы писали у Винчестера тест. — И? — У меня «F». — Ты об успеваемости решил со мной поговорить? — раздраженно спросил Дерек. — Стайлз, я работаю, вообще-то. — Да нет же, черт возьми! — Стайлз огляделся по сторонам и шепотом продолжил: — Дер, я знал тему. Все ответы правильные. Я сверил с чуваками с потока — все верно. Буквально все. — Стайлз слышал, как Хейл уже раздраженно засопел в трубку, и решил ускориться. — Но Сэм поставил мне «F» и теперь ждет на «консультации», что бы это ни значило.       Дерек замолк. С пару мгновений в трубке не было ничего слышно. Потом Хейл обреченно вздохнул: — Одного? — Ну естественно! — Стайлз еще раз удостоверился в том, что за ним никто не следит, и прошипел в трубку: — что мне делать? Что я знаю?       Дерек задумался. Немного помолчав, он медленно произнес: — Ничего. Чем меньше Сэм знает о тебе, тем лучше. Так что говори, что ничего не знаешь и ничего не видел, понял? — Понял, — кивнул Стайлз. С сомнением посмотрев на кона аудитории, где в то время должен был находиться Винчестер, Стилински спросил: — а если не поверит?       Хейл тихо вздохнул и с еле заметным сожалением в голосе произнес: — Тогда тебе будет лучше уйти из Академии вовсе. Если он будет уверен в том, что ты как-то связан со мной, это может быть опасно. — Дерек замолчал, прочистил горло и уже более привычно — серо и буднично — добавил: — так что будет лучше, если он поверит.       Стайлз хотел услышать совершенно не это. Он не мог сказать, что точно его задело, но общий тон разговора ему не нравился. Они будто бы откатились обратно, на пару суток назад — опять в этот беспросветный мрак. — Посмотрим. — Сухо ответил Стайлз и, не попрощавшись, сбросил звонок.                               

***

      Нью-Йорк начал погружаться в густые сумерки. Тяжелый свет заходящего солнца опустился на город, как самое тяжелое одеяло. Время будто бы замерло, несмотря на ни на секунду не останавливавшуюся в Куинсе жизнь. Казалось, будто оранжевые облака вот-вот упадут на крыши кампуса Полицейской академии. Воздух становился по-осеннему прохладным и влажным.       Сэм сидел в аудитории, в которой несколько часов назад закончил последнюю на этот день лекцию. Перед ним стоял на чехле-подставке планшет. Однако его экран был темен вот уже полчаса как. До этого Сэм просматривал на нем новости, а потом вдруг задумался. Он сидел неподвижно, элегантно подперев голову рукой, и смотрел через всю аудиторию в окно. Оно было залито светом цвета красного золота. Это напомнило ему то, как они с Дином бегали смотреть на закат в Центральном парке. Там был один мост, с которого открывался просто потрясающий вид на закатный город…       Дин.       Сэм не знал, как реагировать на то, что услышал от брата. Джон хотел от него избавиться. Как от помехи. Как от никуда негодного стройматериала. А самое главное, Сэма это не напугало и даже не удивляло. Зато удивило его то, что Дин, так преданный отцу, не только не исполнил его воли, но и столько лет об этом молчал. Сэм в сомнении потер лоб: это странно или это нормально?       Вообще, в какой момент вдруг все обернулось таким образом, что Дин стал для него не любимым старшим братом, а врагом номер один? Проходя психотерапию, Сэм всегда называл переломным моментом то, что Дин не поддержал его отъезд в Стэнфорд. Но со временем понял, что это не так. Не было какой-то одной причины. Просто по мере взросления в глазах Сэма Дин все больше обрастал плохими качествами. А плохие качества в избытке из их семьи были только у Джона. И Джона Сэм ненавидел.       Одна часть Сэма сейчас кричала: «Дин плохой! Беги от него!» Другая парировала: «Но он же тебя любит». А третья (та, которая была взрощена в нем многочисленными психотерапевтами) пыталась воззвать к здравому смыслу: «Разве не убить — значит любить?!» Но уж если что Сэм и понял за годы общения с разными специалистами, так это то, что его семья была куда дальше от нормы, чем он думал. А раз так, весь «здравый смысл» и принципы «здоровых семейных отношений» могут нервно покурить в сторонке. Да. В семье Винчестеров любовь могла выражаться сохранением жизни. И Дин свою выразил именно так. А что в обмен на это ему мог дать Сэм?       Мысли Винчестера прервал стук в дверь — уверенный и нарочито громкий. Сэмюэль надел очки, лежавшие на столе, неподалеку от недопитого кофе и планшета. Он прочистил горло, попытался натянуть маску спокойствия и доброжелательности и ровно проговорил: — Входите.       В аудиторию зашел Стайлз. Его темные глаза скользнули по Винчестеру и сверкнули уверенностью и плохо скрываемым раздражением. В руках он держал слегка помятый в уголках лист с тестом, но всем видом показывал, что это не главное. — Мистер Винчестер, — Стайлз кивнул ему, окинул взглядом аудиторию. В этом жесте было достаточно театральности, чтобы Сэм понял, что Стилински не удивлен. — Ух ты, так я тут один? Какая жалость! Неужели я один так плохо знаю случаи правомерного задержания? — Стайлз насмешливо посмотрел на Винчестера.       Сэм выдавил из себя улыбку и отрицательно мотнул головой: — Нет. Работа написана идеально. — И тем не менее вы завалили мне тест, — пожал плечами Стайлз, потряся листом в воздухе.       Сэм побежденно хмыкнул: — Не переживай, в ведомость пошла «A». — Не глядя на Стилински, он махнул рукой в сторону парт. — Присядь. Мне нужно с тобой поговорить. — Вот как? — усмехнулся Стайлз. — В прошлый раз, когда вы это говорили, вы сказали, что мне не стоит кидаться на амбразуру, пока я еще… не полноценный коп. — Стайлз прошел за первую парту, сел на скамью. Сделав невинные глаза, он поднял руки в знак безоружности и неубедительно попытался заверить Сэма: — если вы думаете, что после этого я что-то сделал, то — что вы! — я ничего не делал. Вся работа — только у профессионалов.       Сэм пристально на него посмотрел. Стайлз скрестил на груди руки. Винчестер, выдержав этот взгляд, спокойно проговорил: — Я хотел бы поговорить с тобой не о том инциденте, а о Скотте. — О Скотте? — внутри Стайлза все клокотало. Сэм видел это, а самое главное — видел, что Стилински хочет, чтобы он это увидел. — Если вы хотите знать, почему он отсутствовал сегодня, то он попал в аварию.       Сэм смерил его подозрительным взглядом, но продолжал звучать более чем доброжелательно: — А кто тебе об этом рассказал?       Стайлза передернуло, но в свой ответ он вложил столько нарочитой будничности, что Сэм больше обратил внимание на это: — Звонила его мама, — он вдруг изобличительно посмотрел на Винчестера. — И сказала, что ей об этом сообщили вы.       Винчестер прикусил губу и пораженно хмыкнул: ну да… А о том, что в страховке Скотта первым номером для экстренной связи был указан номер Стайлза, он, конечно, сказать не может. — Да. Это так, — наконец кивнул Винчестер и будто между делом спросил: — а ты не знаешь случайно, в какой он больнице?       Стайлз еле сдержался и с вызовом ответил: — Так вот вы мне и скажите. Откуда же я могу это знать? Дело, говорят, еще не раскрыто. Виновный не найден. Все засекречено. — Стилински довольно улыбнулся, видя, как потемнел от раздражения Винчестер.       Под кафедрой Сэм нервно теребил обручальное кольцо. Оттолкнувшись от стола, он вышел из-за него, облокотился о него руками за спиной и вкрадчиво, будто бы имея самые что ни на есть благие намерения, спросил: — А ты не замечал за ним ничего странного в последние дни? Может быть, он где-то пропадал… — Пропадал, — с готовностью кивнул Стайлз.       Сэм чувствовал, как это вытягивание ответов из Стилински оставляют на его рубашке унизительные следы нервного пота. Они оба знали, что все им давно известно, но никто не заходил так далеко, чтобы окончательно сбросить маски. И это как будто бы не давло Сэму права втягивать Стилински во всю сложившуюся ситуацию. В конце концов, пока это так, Стайлз — просто его ученик. — А ты не знаешь - где? — продолжал давить Сэм. Для лучшего эффекта он скрестил руки на груди и задумчиво начал: — я слышал, полиция считает, что это как-то связано с местными криминальными формированиями.       Стайлз с силой сжал под партой кулаки и чуть не накинулся на Винчестера — его распирала злость и слепое желание мести. — Да вы что! — театрально воскликнул Стилински и так же ненатурально цокнул языком. — Какой ужас! И вы думаете, Скотт как-то в этом замешан?       Сэм раздраженно заскрежетал зубами. Стайлз просто над ним издевался. И так от него добиться вообще ничего было нельзя. А Сэму нужен был либо повод отдать это все уже на откуп Дину, либо уговорить Стилински отойти в сторону и не мешать. Винчестер не выдержал и перешел к агрессивному наступлению. — А ты сам? — чуть подавшись вперед, спросил Винчестер, глядя Стайлзу прямо в глаза.       Стилински удивленно усмехнулся и решил как обычно скосить под дурачка: — Как я сам считаю? — Нет, ты сам в этом замешан? — Сэм нахмурился, но на его лице играла почти победоносная ухмылка — он посчитал, что загнал Стилински в тупик.       С пару мгновений Стайлз молчал. Но не потому, что не знал, что ответить, а специально. Молча глядя на Винчестера, он всем своим вызывающим поведением старался показать ему, что не боится. И даже больше того — что злится. Наконец, Стилински подался вперед, облокотился о парту и насмешливо сказал: — Мистер Винчестер, еще месяц назад вы говорили, что я слишком инициативен. Что моя жажда справедливости — это чересчур для кадета. А теперь — что? Считаете, что я перешел на темную сторону?       Сэм коротко выдохнул и покачал головой. Нехотя он выдавил из себя, глядя куда-то на пол: — Ты не понимаешь, во что ввязываешься.       Стайлз почувствовал внезапно накатившее беспокойство. То, что он не сможет следовать указаниям Дерека, Стилински понял еще до того, как зашел в кабинет. В нем не было страха. Но теперь по его коже пробежал неприятный холодок. — Вы мне сейчас угрожаете, мистер Винчестер? — глядя на Сэмюэля, усмехнулся Стайлз.       Сэм обреченно вздохнул и, сняв очки, устало потер переносицу. Подслеповато посмотрев на Стилински, он серьезно проговорил: — Это будет опасно.       Стайлз поджал губы, нахмурился и негромко ответил: — Знаю. — Раз так, то тебе лучше отступиться. Пока не поздно. — Быстро произнес Сэм и, столкнувшись с упрямым взглядом Стилински, твердо добавил: — Стайлз, я говорю это не как твой преподаватель, а как брат Дина Винчестера.       Тот кисло улыбнулся: — И это я тоже знаю. — Он поднялся с места. — Если это все, мистер Винчестер, я пойду. — Не дожидаясь ответа, Стайлз направился к выходу.       Когда он был уже у двери, Сэм вдруг упрямо спросил: — Скотта он не уберег. Думаешь, тебя сможет?       Стайлз азартно хмыкнул, несмотря на то что его ногти больно пились в дерево дверного проема. Лучи почти севшего солнца оставляли на его темной форме следы, похожие на крупные мазки крови. Немного помолчав, обдумывая ответ, он обернулся к Сэмюэлю и пожал плечами: — Думаю, я вас не боюсь.