Неплен

Старенький автобус тащился по пыльной дороге, мелькая призраком в сгущавшихся сумерках. Запах бензина, как дорогой парфюм, проникал в кожу, впитывался в одежду и путался в волосах. Приглушенный звук радио, бисером сыпался в кабине водителя, заглушаемый звуком мотора. Вжавшись в спинку кривого сидения, оббитого жесткой тканью вылинявшей наждачки, Мила сидела уткнувшись в экран телефона. Как только он превращался в матовое черное зеркало, демонстрируя хмурое лицо в огненных всполохах, девушка нажимала большим пальцем на боковую кнопку, и, снова, зрачки упирались в большие цифры в ореоле луны. Ниже движущихся, медленно перетекающих из одного положения в другое белесых ножек, похожих больше на лапки жуков, на темно-синем фоне вырисовывалась волчья морда, тянущаяся к этой луне. Мила сама не знала, почему выбрала на заставку картинку с воющим на луну волком, просто, как-то, поставила и не меняла ее. Уже прошло много времени, телефоны менялись, а картинка кочевала за взглядом девушки. Если порыться в закромах памяти, то можно найти точку отсчета жизни этого волка в ее телефоне. Первая поездка в деревню, где брат и, на то время, мало знакомый Сергей, пугали девушку страшилками, когда все трое забирались в сенник под солому. В то время городскую девчонку не пугали жившие в колючей подстилке мыши и змеи, она тряслась от видений, проносившихся за руку с шепотом мальчишек. Ведьмы, вурдалаки, оборотни оживали, вливаясь в реальность острыми когтями, заставляя хрупкую девчонку с веснушками на плечах дрожать. В такие моменты Мила ощущала, что кто-то крепко сжимает ее ладонь, будто не дает упасть в бездну ночных страхов. В темноте она слышала грохот собственного сердца и искала глаза брата, сжимая чью-то ладонь в ответ, будучи уверенной, что она принадлежит Ване. - Мил, - тихий голос разорвал завесу воспоминаний. Образ воющего волка на луну отражался теплотой в ладони, будто кто-то невидимый, через айфон, сплетался с ней пальцами. Изумрудные глаза, еще поддернутые дымкой промчавшихся ощущений, уставились в чистые серые. Обеспокоенный взгляд Сергея между двух сидений спереди задавал немой вопрос. Не смотря на то, что Иван с ними не поехал, девушка отказалась садиться на его место, будто боялась чего-то. Поначалу, Сергею показалось, что Миле просто противно находиться с ним рядом в душном автобусе, где при касании потных плеч, ты становишься частью соседа, а сосед – частью тебя. Но, затем, видя, как изумруды смотрят на пустое место, будто видят там призрака, парень забеспокоился. Он помнил, как лицо Милы пошло красными пятнами гнева, когда они вдвоем стоял на раскаленном асфальте перед зданием автовокзала. - Ага, щас-с-с-с, - прошипела рыжеволосая, сбрасывая звонок. - Спам? – попытался говорить приподнято Сережа. - Хуже, отец, - закатила глаза девушка. – Наверняка просек, что я с Ванькиной карточки билеты оплатила. Сейчас будет мне тут нотации читать. Не желаю слушать этот бред, - она резко махнула головой, взвив языки пламени, заставляя сердце рядом стоящего парня трепетать от восхищения. Какая она все же красивая! Телефон в тонких пальчиках Милы затих лишь на мгновение, затем снова разразился мелодией из какого-то молодежного сериала, который она смотрела в тринадцать лет и твердо ассоциировала себя с главной героиней. На этот раз изумруды не искрили гневом, в них появилась тревога. Палец метнулся к зеленому кружку с изображением телефонной трубки. - Привет, - голос дяди осколком разбитого стекла впился в грудь. Она ничего никому не говорила, даже Ване, зная, что тот полностью доверяет Алексею. - Привет, - натянутая улыбка Милы вызвала оторопь у Сергея. - В деревню собираетесь? – вкрадчивые нотки голоса дяди еще сильнее заставили нервничать. Никто не должен знать! Никто! - Тебе Ванька рассказал? – хмыкнула племянница, пытаясь игнорировать любопытный взгляд серых глаз. - Я сам догадался, - мягкий смех, как паутина, оплетал сознание Милы. – Мне ваш отец жаловался, что ты пыталась купить билеты, а он заблокировал твою карточку. А я подумал, что это тебя не остановит, и ты найдешь выход. - Отец слишком драматизирует, - хмыкнула «огненная», украдкой глянув на большие круглые часы, луной свисавшие с массивного столба у входа в автовокзал. Отправление через двадцать минут, а Вани нет. - Позвони, - прикрыв ладошкой динамик, Мила шепнула Сергею. - Куда? – вытаращился тот. Девушка молча постучала указательным пальцем по мягкой шапке рыжих волос, хмуря брови. Серые глаза обижено сверкнули. Зачем она из него дурака делает? Но, все же, не проронив и слова, парень достал свой простецкий телефон и набрал номер друга. - Он вас обоих любит, не смотря на то, что вы вечно не слушаетесь, - продолжал вещать Алексей в трубке айфона. – Не просто так же он запретил покидать Москву. Значит, на то была причина. - Причина только одна, - строго ответила племянница. – Он не хочет терять власть над нами. А мы уже взрослые и сами можем решать, что нам делать. - Мил, тут ты не права, - мягкость уровня гусиного пера. Девушка сжала зубы. Досада горькой конфетой разлагалась в горле, дыша омерзением и жалостью. Она верила дяде… Верила, не зря прошедшее время. А оказалось, что Алексей такой же, как отец, скрывает огромную тайну. На правах старшей сестры Мила не хотела разбивать идеалистическую картину брата, помня, как тот, до сих пор, переживает уход матери. Девушка, на его месте, давно бы возненавидела собственную мать, если бы та вот так просто кинула ее, бросила на произвол судьбы. Родная мама Милы долго билась за то, чтобы остаться с дочерью, но все ее попытки оказались тщетны перед властью денег. Но Ваня – он не такой. Образ матери в его голове освещался нимбом святости, давая опору, не позволяя спускаться в котел негатива. Образ же дяди, на фоне вечных запретов и противоречивых поступков отца, тоже окрашивался в цвета доверия в голове у юноши. По началу Мила видела Алексея таким же, но потом, после того, как случайно наткнулась на свою находку и смогла убедиться, что такое могло водиться, окно в идеальный мир дяди разлетелось на мелкие куски. Он упал поверженным ангелом рядом с Вячеславом. Не в силах смириться с нарушенным балансом в ее душе, девушка решила найти доказательства, которые точно упрочили или бы опровергли виновность хотя бы Алексея, а, возможно, и отца. Вот только тот, кто мог бы пролить свет, заявил, что она сама должна отправиться в прошлое, чтобы найти то, что ищет. Ему, этому бархатному голосу, этим жемчужным глазам ничего доказывать не надо. И тогда, бросаясь в реку отчаянья, Мила пообещала самой Тьме, что восстановит доброе имя своей семьи. Тьма только улыбнулась, пряча горечь за длинными ресницами, но согласилась принять доказательства, какие найдутся. - Только брата в это не втягивай, - сжав тонкие пальцы в кулак, твердо заявила девушка. В ответ только густой черный туман холода и металл в перламутровых глазах. - Ваня не поедет с вами, - продралось колючей реальностью сообщение голосом Алексея. Изумруды забились в угол злобы. Вот, сейчас дядя покажет своё истинное лицо. - Вячеслав не просто так не разрешал покидать Москву. Те, кто три года тому назад попытался уничтожить его морально, теперь грозят физической расправой ему и его семье, то есть вам. Вячеслав отправил Ваню к своему другу за границу, а ты, давай, не глупи. Я сейчас заберу тебя с автовокзала и спокойно поговорим. Сердце пропустило удар, сжатое волной страха. Но слово «заграница» вызывало гнев из груди. - Мил, - голос Сергея заставил дернуться, сильнее сжимая трубку в руке. – А у Ваньки телефон не доступен. Хотя я в обед ему писал, и он отвечал мне. «Только брата в это не втягивай», - что было непонятного? Сделал вид, что не понимает русский, хотя сам говорил без намеков на акцент. - Мила, ты меня слышишь? – голос Алексей в трубке. - Мила, что делать будем? – растерянность в глазах Сергея. Это она виновата. Не надо было идти на сделку с Тьмой. Быстро сбросив звонок, девушка серьезно посмотрела на Сережу. - Ваня не едет. У него появились срочные дела в Москве, - быстро проговорил Мила и, подхватив свою сумку, направилась в здание автовокзала. - Как, дела? – моргнул Сергей. Затем нахмурился и последовал за «огненной». Свой рюкзак он все это время не снимал с плеча. В голове начали копошиться неприятные мысли, личинками вылезая наружу и вгрызаясь сомнением в разум. Такое поведение не было похоже на Ивана. Друг ничего не говорил про дела, да и, если бы, это была правда, то он был позвонил сам и предупредил. Смотря, как воинственно развивается огонь на плечах Милы, парень ощущал, что ему явно что-то недоговаривают. - Что случилось? – стоя в очереди на автобус и видя, как девушка что-то быстро кому-то пишет, сверкая огнем изумрудов, тихо поинтересовался Сергей. - Ничего, - тихо буркнула та в ответ. Парень напрягся. Он знал, что Мила врет. За все эти годы пристального наблюдения за ней, подмечая малейшие изменения в настроении и поведении, Сергей понял, что, когда «огненная» злиться, ее волосы полыхают сильнее, глаза сверкают, а руки сжимаются в кулак. Когда она грустная, ресницы искрами затихают на изумрудах. Когда врет, веснушки на лице темнеют от стыда за свою хозяйку. Вот и сейчас, яркие рыжики потускнели, выдавая Милу с головой. - Я сейчас, - «бросила» девушка, когда телефон в ее руках непривычно зажужжал. Сергей проводил «огненную» хмурым взглядом, когда та завернула за угол здания, подмечая, как напряжены ее плечи. Пусть Мила до конца и не считает его своим, хотя бы другом, но она должна признать, что ее брату он близок, а это значит, нельзя скрывать, если что-то случилось. - Может, расскажешь, что происходит? – смотря между двух сидений на девушку, спросил Сергей. Тень от тусклых лампочек в проходе смещал черты его лица, обнажая усталость и твердые мужские линии. Мила видела перед собой не двадцатичетырехлетнего парня, а взрослого мужчину, на которого хотелось положиться. Она подалась вперед, заглядывая в туман глаз напротив. Сергей ощутил ее запах, чайные духи нежно вплетались в запах бензина салона. На небритых щеках парня вспыхнул румянец, и он шарахнулся назад. Она так близко, сейчас здесь. Зачем? Мила нахмурилась, прожигая раздражением дыру в Сергее. - Ты чего? – испуганно прошептал тот. - Это ты чего? – возмущенно откликнулась девушка. - Ну ты… ты так придвинулась… это… это для чего? – смущение ватой облепило рот, не давая словам звучать разумно. - А я орать должна на весь автобус? – изумруды полыхали. - А…, ну да, - стыд разлил краску по всему лицу Сергея еще сильнее, и он робко наклонился к проему между сидений. - Отец опять влез в какие-то неприятности и Ваню туда втянул, - горячо зашептала девушка, плетя полотно лжи с нитями реальности. – Он отправил его заграницу, а меня хотел запереть в Москве. - Как за границу? – удивленно вытаращился на Милу Сергей. – Ваня ничего не говорил. - Он и не знал, по ходу дела, об этой поездке, - прикусила нижнюю губу «огненная». Тишина в монотонности мотора. Оба пытались понять, что им делать дальше. - Сереж, - тихий голос заставил парня ощутить подъем тепла в груди, щекоткой проходившей до кончиков пальцев. – Ты же поможешь мне с домом? - Помогу, - не задумавшись, ответил тот. – А что делать? - Нужно привести его в порядок к Ваниному приезду. - А когда он приедет? – вопрос обычный и логичный, но девушка дернулась от него, как от пощечины. - Чем быстрее мы приведем дом в порядок, тем быстрее он приедет, - огненным металлом отчеканила Мила и откинулась на спинку сиденья, давая понять, что разговор окончен. Сергей удивленно глянул на нее, не понимая, каким образом связаны уборка старого дома и возвращение друга, но решил не задавать больше вопросов, чтобы не впасть в немилость. На станции вышли уже под пологом ночи. Автобус чихнул, выпуская прощальные пары бензина, и покатился дальше по черному тоннелю дороги, освещая повороты желтым светом своих глаз. - Ну, пошли, - поднимая свою сумку, Мила шагнула в море темной зелени. - Эм… постой, - Сергей мягко прикоснулся к ее ладони, будто боялся спугнуть стаю мотыльков на горячих пальцах. Девушка обернулась. В темноте ночной прохлады, ее глаза светились магическим огнем, опутывая изумрудной сетью. Где-то проухала сова, задевая своими крыльями верхушки деревьев. - Что такое? – огненная копна волос колыхнулась, как маяк среди бушевавшего моря. - Я… Сумку, - грубые пальцы скользнули по нежной коже, выхватывая твердые ленты ручек. – Тяжелая. Я понесу, - и Сергей, стараясь не смотреть в изумрудный плен, погрузился в шелест травы. Словно во сне они брели через черную ткань ночи, облегающую липкой прохладой каждое растение, каждый листочек на них. Сережа пытался не думать о друге, не думать о том, что тот оказался втянут во что-то ужасное. То, что Мила все равно решила приехать в деревню, а не остаться в Москве или, даже, не рванула следом за братом в другую страну, говорило о том, что решение проблемы находится в деревне. Но, как это связано с делами Вячеслава, да и в какую страну отправился Иван? Последний вопрос больше всего зудел в голове, не давая плечам и рукам расслабиться. - Я все же не понимаю, куда он мог по…, - оборачиваясь на ходу, Сергей хотел задать вопрос, смотря прямо на Милу, но остановился в немом удивлении. Рыжеволосая стояла, вытянувшись стройной осиной в волнах травы и напряженно смотря в сторону. Парень проследил за ее взглядом и почувствовал, как зашевелились волосы не только на голове, но и на плечах. Чернее ночи, будто поглощая ее саму, среди поваленных деревьев, которые, как гнилые зубы чудовища, торчали из земли, стоял заброшенный деревенский дом. Черные провалы окон, как пустые глазницы, смотрели на двух застывших незваных гостей. Длинные пушистые ветви ивы, склонившиеся над заплесневевшей крышей крыльца, будто гладили ощетинившегося ежа, пытаясь успокоить дом. На коньке густым слоем лежал мох. - Разве этот дом был здесь? – шепотом спросила Мила, не отводя взгляда от видения. Хотя ее голос был тихим как никогда, ветер подхватил его и разнес по округе, заставляя травинки поворачиваться в сторону исходившего звука. - Нет, - глубокий хрип резанул Сергию горло. Он ощущал, как по телу муравьями бегут мурашки. - Даже, когда ты приезжал в последний раз, его не было? – хмуро глянула на парня рыжеволосая, надеясь, что у того проблемы с памятью. Она не хотела верить в то, что дом, который ее «позвал», возник из ниоткуда. Девушка просто ощутила ледяной поток воздуха, повернула голову и вот… - Люди жестоки в своем неведении, - тут же зашептал бархат в голове. – В страхе они уничтожат то, что слабее их, думая, что ничего им не будет. Но это не так, - Мила помнила, как сверкнули желтым светом перламутры. Почему-то именно образ мужчины с горбинкой на носу возник сейчас перед глазами, растворяясь в темном силуэте дома. - Не было, - голос Сергея был единственной связью с реальностью. – Тут стоял старый дуб. Девушка снова повернулась к дому, ощущая лед в животе. Больше механически, чем мысленно, ее тело отреагировало на странный порыв, шевельнувшийся во льдах. Он говорил, что все ответы будут здесь, а значит, сама судьба благоволит и подкидывает подсказки. - Мила! Ты что творишь?! – испуганно зашипел Сергей, видя, как рыжеволосая направилась через скрюченный забор тонких веток к черному монстру. Огненный цветок медленно приближался к густой тьме, в которой, казалось, что-то притаилось. Изумрудные глаза напряженно всматривались в глазницы дома, сочащиеся плесенью и одиночеством. Сгустки неизвестности высовывали костлявые руки через гнилые доски, тянулись к огонькам в волосах Милы, манили ее, обещая открыть чужую тайну. Как завороженная, девушка ступала бежевыми сандалиями по пушистой земле, заставляя мелких ночных жителей разбегаться в разные стороны. Что-то звякнуло под ногой, обдав твердым холодом. Девушка опустила глаза, всматриваясь в черное море травы. Встревоженный шорох подобрался сзади. Горячая ладонь схватила за локоть, передавая напряжение и еле скрываемый страх. - Пошли, - голос Сергея прорывался сквозь туман наваждения. – Нечего тут делать. Мало ли кто может торчать в таком месте. - Что это? – прохладой льда ответила Мила, глазами указывая вниз. Чистый серый взгляд, выхватывающий каждую былинку во мгле, скользнул к горячей земле. Наклонившись, парень поднял довольно увесистую цепь, оборванную на девятом звене. - Наверное, тут держали собаку, - тихо пробубнил Сергей, разглядывая кольца величиной с крупное яблоко. – Очень большую собаку. Урчание молнией донеслось до ушей незваных гостей, делая углы дома четкими, острыми в туманности ночи. Пламя метнулось из стороны в сторону, сверкая жарким красным полотном. Изумруды и серая сталь уставились на крепость ночи перед ними. Урчание продолжало нарастать, становясь громче, выражая свое явное недовольство. На черной ткани загорелись два круглых глаза с узкими щелками зрачков. - Ой, - тихий писк, задушенный страхом. Мила прильнула к Сергею, пытаясь спрятаться на его широкой груди. Урчание переросло в шипение, и тьма продемонстрировала острые белые клыки и розовую пасть с плоским языком. - Кто это, Сережа? – сильнее прижимаясь к своему спутнику, девушка ощущала жар от его тела и каменную уверенность. Тот же, внимательно смотря в глаза разъярённому стражу дома, хмурил густые темные брови. Затем, резко отстранившись от рыжеволосой, шагнул навстречу ужасам. - Сережа, не надо! – голос дрожал, готовый сорваться следом за парнем, цепляясь за его футболку. Но Сергей не замечал истерических ноток в крике. Он перешагнул через остатки забора, которые проиграли в войне со временем и погодой, и приблизился к тому месту, где восседал посланец тьмы. - Сережа! – сжав кулаки, что есть мочи прокричала Мила, видя, как парень замер у самой пасти дома. – Сережа! – путаясь в шелковой траве, она кинулась на помощь, намереваясь вытащить Сергея из лап прожорливой тьмы. Забор сгнивших страж оказался позади, и Мила хотела коснуться заколдованного плеча, но парень сам обернулся, разгоняя тучи мягкой открытой улыбкой. - Вот он, кто страху навел, - облегчение и нежность, обращенные не к девушке, разбили остатки ледяного ужаса. Изумруды уставились на шерстяной взъерошенный комочек тьмы в руках Сергея. - Какая прелесть! – восторг растворил остатки напряжения, и Мила протянула руку, намереваясь погладить тьму, но та громко мяукнула и выпустила острые коготки из мягких лапок. – Ай! – рыжеволосая отдернула руку. – Какая злая. - Она напугана, - перекинув сумку Милы через локоть, парень погладил кошку за ушком. Та заурчала мягким комком и вытянула шею, подставляя грудку под руку Сергея. - Чего она здесь делает? – бросила боязливый взгляд на черноту дома за спиной своего спутника девушка. - Может из деревни пришла, - пожал плечами тот. – А может, ее оставили прошлые хозяева. - Ты же говорил, здесь дуб был, - нахмурилась рыжеволосая. - Был, - уверенно ответил Сергей, оборачиваясь на монстра за спиной и прижимая кошку к себе. Оба человека уставились на дом с опаской, будто тот мог в любой момент ожить и сожрать их заживо. - Пойдем-ка отсюда, - чуть слышно проговорил парень. – Лучше утром придем и проверим. Мила не стала спорить. Ей хотелось скорее покинуть это царство страха и ужаса. Тьма же улеглась в широких и сильных руках Сергея, и заснула крепким сном. - Можно я ее понесу? – видя, как парню неудобно нести сумку и кошку, предложила девушка, и протянул руку. Холка мягкой шерстки тут же взвилась, один желтый глаз приоткрылся, высвобождая тихий рык. - Не надо, - рассмеялся Сережа. – Мне не трудно. Поняв, что никто ее не сдернет с удобного места, тьма успокоилась и закрыла глаза. - Вредина, - скрестив руки на груди, фыркнула Мила, распуская сноп огненных искр в ночи. Сережа улыбнулся, глядя на нее, замечая, как цепь страха отпускает обоих. В спину им смотрел мрачный черный дом.