Пентхаус

Очнулись оба, господин и его чудовище, только часам к двенадцати дня. Из-за аппарата СИПАП Джордж обычно спал ночью на другой стороне кровати и к Йорну не прикасался, разрешая ему ластиться к резиновой куколке. Поэтому, когда он опомнился от непродолжительного и неглубокого сна под лучами полуденного солнца, проникавшими в малую гостиную через облако зелени искусственного сада за стеклянной стеной, и понял, что по-прежнему обнимает спину чудовища, Бейли пережил краткий момент кристальной радости, которую давно уже не испытывал. Много ли кто мог похвалиться, что укротил тигра-людоеда? Кто мог взнуздать дикого мустанга? Джордж Бейли мог! Прокатиться бы еще на этом мустанге…но всему свое время. Пока он готов был впивать тот краткий сладостный момент, когда химера повернулась к хозяину, полуприщурив почти неестественно светлые кошачьи глаза и еще не понимая, кто рядом. Уже через мгновение кошачьи глаза стали осмысленными, и в них отразилось выражение, с которым Йорн всегда глядел на своего владельца — застывшая, словно вулканическое стекло из некогда бурлящей лавы, холодная, спокойная, уравновешенная ненависть. Йорн молча отвернулся, а тонкие губы Джоржа чуть дернулись в усмешке: все равно жеребец клейменый, какие бы взгляды он ни бросал. За поздним завтраком, на который Бейли Йорнову девчонку не пустил, Джорджу нужно было с глазу на глаз и при отключенных камерах обсудить план действий на сегодня. Хозяин должен был предоставить своего питомца из преисподней на допрос в Управление. По словам Бейли это была чистая формальность, от Йорна требовалось только ледяное социопатическое спокойствие, четкое повторение одних и тех же показаний, даже если инспекторы будут выявлять нестыковки в рассказе, и ощутимая дозировка цинизма — фигуристые красавчики с благородной физией и глубоким взглядом тоже оказываются на поверку кровожадными полудурками. Что взять с лабораторного генетического курьеза? Джордж будет разбираться с рабом, как полагается. Видимо, ни на что, кроме сугубо сексуального использования, он — увы! — не употребим. Значит, отправится на постоянное место жительства на цепь и в клетку. — И все, Джордж? — спросил Йорн, не веря своим ушам. — Нет, конечно! — самодовольно прищурился Бейли. — От меня потребуются еще многолетние крепкие узы дружбы, путаное хитросплетение взаимных услуг, нетворкинг, некоторые прошлые и будущие финансовые вложения и партия в гольф. А с тебя — оральные утехи для пары генералов, — Бейли посмотрел на заходившие у чудовища желваки на челюстях, вспомнились 500 кило на квадратный сантиметр. Хотя Джордж где-то вычитал, что человек и сам превосходит других гоминидов по силе укуса, даже гориллу, но не Homo Rapax. — Шучу, успокойся… — Вот особенно ценю ваше чувство юмора, сэр, — ответил Йорн сквозь зубы. — Короче, ты — бесчувственный ублюдок. Запомни. — Сделаю своим жизненным кредо, сэр. Вы знаете, мне тут подумалось, — он элегантно поставил локоть на стол, держа вилку между пальцев, и тоже прищурился на Джорджа. — Ведь я сегодня впервые за три года увижу наш Паноптикум снаружи, а замечательный Айрон Маунтин с земли. Повод, конечно, специфический, но тем не менее… — Э-эм…- Джордж скривился в гримасе, которая под прикрытием своего рода извинения отражала тайное удовольствие. — Боюсь тебя разочаровать. — Вот, ч-черт…- Йорн понял, что имеется в виду. — Хватит чертыхаться здесь! Ты в Кембридже так же рафинированно общался? 198/297 — В Оксфорде я еще рафинированнее общался, — Джордж заметил, что химера, взяв чашку чая, с намеком отставила мизинец. — И что ж ты делал рафинированного в Оксфорде? — Иногда на конференции ездил. Но чаще бухал с братом. — Как-нибудь развлеки меня рассказом. И давай, чоп-чоп! Ассистенты тебя подготовят, и я хочу побыстрее разделаться с хуйней этой… «Рафинированный, бля…» — Йорн подавил саркастический вздох. Костюм для безопасной перевозки раба был не таким кошмаром, как в первый раз, когда химеру доставили хозяину через океан, но Йорн был крайне зол. Ничем подобные меры не были мотивированы, кроме извращенной конвенции, которая требовала представить раба перед следственными органами в максимально опредмеченном виде. Специальный кожаный костюм, руки вытянуты по швам и закреплены ремнями в четырех местах, кроме этого, наручники с длинной цепью между браслетами, кандалы на лодыжках. И самое приятное — кожаная маска. Нижняя половина снимается, имеет встроенный кляп, закрепляется ремнями. Одна лишь поблажка от Джорджа — маску надели уже в машине, так что Бейли Тауэр Йорн снаружи наконец-то увидел. А еще он увидел очень бледное лицо провожавшей его взглядом Лизбет, которая до сих пор не знала, что произошло, почему Йорн явился с вечеринки посреди ночи в крови, почему он спал все утро с Джорджем в гостиной, куда и на сколько Йорна уводят, теперь в кандалах. Ему оставалось только кивнуть как можно успокоительней, но он увидел при этом свою обсидиановую морду в большом зеркале холла — Йорна аж затошнило. Оставалось надеяться, что Лиз твердо помнит договоренность конспираторов: отстраненность, избегание визуального контакта, молчание в ответ на терзающий ее вопрос, резкий тон, невежливость не имеют никакой личной причины и продиктованы внешними обстоятельствами. Прежде всего одним обстоятельством — господином Бейли. Йорн сидел на заднем сидении бронированного черного джипа между двумя здоровыми ребятами из охраны, Бейли разместился рядом с водителем. Вторая машина следовала на небольшом расстоянии. Йорн чувствовал, что не только заведен из-за маски с кляпом, но и нервничает перед предстоящим разговором. Он верил и не верил в то, что в этом мире-перевертыше можно столь легко решить подобного рода вопрос. Впрочем, если бы он самому себе трехгодичной давности рассказал о том, какой будет жить жизнью, он бы бежал от полоумного Йорна куда подальше и подобные бредни всерьез не воспринял. Затормозили на светофоре, постояли, тронулись. Сзади на дороге послышался какой-то удар. «Авария что ли…» — автоматически помыслило чудовище. Один из охранников вдруг дернулся и, задев химеру локтем, поднял руку. — Вас понял… — видимо приложил ладонь к уху, слушая сообщение в рации. — Сэр! Господин Бейли, у машины сопровождения чп. — Чего? — голос Джорджа. — Девка какая-то с ребенком их подрезала, разбили ей весь перед. Сейчас постараются побыстрее разобраться, я пока второй наряд вызову. — Что за идиоты на дороге… С ребенком! Ни черта не соображают… Такой машиной ее всмятку раздавит… Ладно, поехали, потом догонят, чего нам? Пятнадцать минут до центра ехать? Роб, давай побыстрее, отвязаться хочется. Сотрудник службы безопасности вызвал вторую машину сопровождения, а водитель Джорджа поддал газу. Йорна кольнуло какое-то нехорошее чувство. Прежде всего ему в глубине души было жутко неспокойно находиться в машине в беспомощном состоянии. Случись чего-нибудь вроде аварии, и он сдохнет к чертям собачьим просто потому, что не может элементарно конечностями смягчить удар. Или вообще к 199/297 дьяволу зажарится вместе с упаковкой, если тачка загорится. Что, Бейли будет рисковать жизнью его вытаскивать? Да хрен! Было бы бесчеловечно глупо сильному физически парню, который в нормальных условиях с большой долей вероятности спасся бы, просто долбануться башкой, сломать шею и повиснуть на ремнях безопасности, потому что кому-то, мать его, нравится, как он выглядит в коже… Возможно, не сдохнет, но останется инвалидом. В какой крематорий сдают рабов с квадриплегией? Лучше сдохнуть, честное слово… Вдруг Йорн услышал, как водитель Джорджа громко выругался и зло надавил на сигнал, крутанул руль. Машину качнуло, тут же несколько хлопков сзади, тряхнуло задние колеса, и Йорн ощутил, что правая сторона машины отрывается от дорожного полотна. — Блядь!!! — заорал кто-то, хватаясь за химеру то ли, чтобы оградить, то ли чтобы самому удержаться. Потом машина подпрыгнула, перевернулась набок, опять подскочила, и джип со скрипом поехал по асфальту на левой боковине. Йорн висел на перекрещенных ремнях безопасности, как муха в паутине, держась ногами за переднее сидение. Первейшая мысль его была не удариться лицом, не вогнать себе кляп в глотку и не сломать челюсть. Поскольку он не был в состоянии ничем себе помочь, вся его энергия уходила в детонирующую ненависть к Джорджу Бейли. «Ты у меня, сука, на коленях прощение просить будешь…землю жрать…» — вертелось вовсе не к месту у него в голове. Потом плывущее по асфальтовым волнам судно остановилось. Рядом скрип тормозов, открываются двери подъехавшего автомобиля. Секунда, и разбивается стекло в правой задней двери, потом стекло задней двери. Крики, автоматная очередь в воздух. Служба безопасности возится справа… то есть сверху. Потом заехали случайно ботинком в живот, удары по корпусу автомобиля. Правый охранник сражается, левый лежит внизу, не шевелится. Сзади выламывают спинку сиденья, ослабляется и совсем отпускает сначала один ремень безопасности, потом другой. Йорна кто-то хватает за удобные весьма для этой цели ремни на кэтсьюте и, кажется, вдвоем вытягивают с сиденья, как мешок. Он пытается сопротивляться, чтобы выиграть время для охраны или, с меньшей вероятностью, машины сопровождения, но, несмотря на несколько удачных озверелых ударов ногами, его оттаскивают, придавливают к асфальту. Укол в грудь. И очень скоро — тишина. …Джордж метался по пентхаусу. Ни спать, ни работать он не мог. У него уже почти трое суток болела голова, как сказали врачи, результат сотрясения, также невыносимо мучило поврежденное еще в колледже на поло колено, которое он разбил опять о приборную панель, когда тачка перевернулась. В апартаментах было пустынно, только девчонка сидела зеленого цвета и смотрела по большей части в одну точку. Целый день. Когда она вставала и перемещалась из одного угла в другой, ее явно пошатывало, словно иссохшую наркоманку. Спала, чуть ли не забравшись за диван в большой гостиной, между кадками с деревьями, как сумасшедшая. Джорджа раздражал один ее смерти подобный вид, но выкинуть с глаз долой рука не поднималась. Сигнал от чипа под кожей химеры не регистрировался. Автомобиль, который подрезал первую машину, отследить не удалось — номера и все данные виновницы ДТП оказались недействительными. Минут пятнадцать маршрута тех, кто напал на автомобиль Джорджа, удалось отследить по камерам наблюдения, но потом они въехали на подземную парковку и просто исчезли. Джорджу сказали, что на паркинге около Нью Холла имел место какой-то небольшой глюк в камерах наблюдения. Скорее всего он произошел не сам по себе и дал напавшим время пересесть в другую машину и уехать. Брошенная же тачка оказалось угнанной из салона накануне. ДНК в автомобиле — перхоть 200/297 сотрудников салона и кровь Йорна. Напавшие, видимо, подготовились и в плане биоинформационной безопасности. Джордж перебирал в голове и в компьютере все варианты того, кто мог это сделать и с какой целью. Свой человек в тылу главного подозреваемого Ли Картера уверял, что босс не подает даже малейших признаков того, что украл у господина Бейли его зверя. Джордж про себя надеялся, что скоро, потрепав нервы и размягчив жертву для последующей психологической атаки, объявится кто-то с требованием выкупа. Какие-то бандиты из плебеев. Раза в три больше уплаченной за Йорна суммы он вполне был готов отдать. В конце концов, раб был на данный момент хорошо выдрессирован, украшен и модифицирован, что его сильно повышало в цене, а человеко-часы, инвестированные Джорджем Бейли самолично, очень дорого стоили… Страшнее было представить, что это сделал кто-то из иностранцев, которым нужен был сам ракшас, а не деньги. Джордж насмотрелся того, как обращались с рабами в некоторых регионах, и Йорн был бы, наверняка, ни к чему уже более не пригоден, после такого, даже если бы агенты его отыскали через несколько месяцев. Пограничные службы в аэропортах, портах, а также пункты приграничного досмотра автомобилей были оповещены, но Джорджу навязчиво казалось, что на официальные лица нет никакой надежды. Он хотел оказаться сразу везде одновременно и лично досматривать пароходы, фуры и гужевые повозки. Произошедшее было беспрецедентно, возмущало и раскачивало самые основы основ — нерушимое право хозяина на своего раба. Если уж свои начнут грызться друг с другом за редкие экземпляры и средь бела дня похищать частную собственность, системе придет конец через пару десятилетий. И тогда выявится, что строй, казавшийся таким устойчивым и способным объединить элиту нерушимой единой культурой, опять развалится из-за мелких человеческих страстишек. Вот чего в ракшасе Джорджем не было замечено даже в микродозах, так это зависти. Джордж Бейли кипел от томительной неизвестности, нетерпения и бессильной ярости. И еще вакуум этот… Тишина, явственно ощущавшееся отсутствие мрачного демона апартаментов, пустая гостиная, пустая библиотека, пустая постель — Джорджу хотелось все и всех разнести к чертям. Зазвонил мобильный. Джордж вздрогнул и торопливо полез в карман — за три дня у него появилась привычка вздрагивать от звонков и чуть не ронять аппарат каждый раз не успев снять трубку. Из кухни вышло маленькое взлохмаченное привидение в леггинсах и длинной майке. Зеленые впавшие глаза призрака латексной рабыни вперялись в телефон Бейли. — Да! — рявкнул Джордж, отрывая взгляд от ее глаз. — Сэр! Сигнал чипа появился четыре минуты назад, — сказал начальник службы безопасности. — С места не двигается. — Где?! — В нескольких кварталах отсюда, очень недалеко. Мы уже выслали людей на место. — Господи…это плохо…- почему-то вырвалось у Бейли. Промелькнула мысль, что сигнал исходит не от чипа в Йорне, а от чипа в его трупе. — Я сейчас тоже буду. Спускаюсь! — он скинул звонок. — Джордж! — как из подземелья прозвучал голос ведьмы. — Что с ним? — Да блядь…не знаю! — он хотел, было, в своей манере не отвечая на вопрос, бегом рвануть к лифтам. — Джордж!!! — заорало привидение так страшно и в то же время властно, что Бейли споткнулся на полшаге. — Что вам сказали? — Ничего конкретного. Сигнал появился. Сейчас узнаем, чего ты паникуешь! — Я еду с вами! — Нет! — рявкнул Джордж в ответ. — Сиди и жди! Сейчас выяснится…- у самого же пульс поднялся как к концу пробежки. — И так тут с ума сходишь, а еще ты…- Джордж выдохнул, чтобы унять немного уже не юношескую сердечную мышцу, и опрометью бросился в холл к лифтам. Узкая и длинная боковая улица, похожая на колодец, с одной стороны серая задняя стена торгового центра, с другой открытые проемы многоуровневой стоянки. Йорна Джордж Бейли увидел в окружении своих черноформенных ребят с автоматами и доктора Шварца. Он сидел рядом с грудой коробок у мусорных контейнеров на чем-то похожем на патологоанатомический мешок. При более внимательном осмотре становилось, однако, понятно, что мешок сделан был из латекса. Рядом валялись две пустые литровые бутылки воды, химера поглощала третью с жадностью, но при этом было заметно, что он испытывает сильную слабость. Лицо разбито, губы разбиты, волосы в крови, украшения на лице отсутствовали. На химере был все тот же новый кожаный кетсьют, в котором Йорн отправился трое суток назад в получасовую поездку, только он как будто сильно постарел и потрепался за прошедшее недолгое время. Маска, которую ребята с чудовища для простоты и скорости срезали, была брошена на асфальт и внутреннюю сторону ее заливала кровища. Йорн плеснул остатки воды себе в лицо, поморщился и зашипел от боли в ссадинах. — Йорн… — Джордж сглотнул, не зная, что сказать. Он действительно не знал, что сказать. Мучительное, неловкое чувство его охватило. «Ты в порядке?» — невооруженному глазу было видно, что он не в порядке, и пока лишь только вершина этого непорядка показалась над поверхностью. «Слава богу, ты живой!»… «Я чуть с ума не сошел!»… «Дай, обниму тебя!»… — эти слова у Джорджа просто не могли преодолеть гематоэнцефалический барьер и выйти во вне из мозга. Да и нахрен не нужны были Йорну эмоциональные порывы хозяина. Поэтому Джордж произнес: — Что с тобой сделали? — А так не ясно? По-моему, крупным шрифтом написано, что все, что можно было сделать — сделали, — ответило чудовище не своим, низким и глухим голосом. Йорн был другой. В нем что-то оборвалось, и что-то иное разрасталось страшной черной паутиной. Джордж размахнулся и шарахнул изо всей силы по контейнеру ногой, отбил пятку, но даже сразу не почувствовал боли. Он прошел туда и обратно, растирая лицо и матерясь сначала вполголоса, потом все громче. — Я их найду… Я их найду, и они у меня будут умолять, чтобы их поскорее грохнули… Какая-то блядина будет мне…. — Обидно, правда, сэр? — снова негромко произнес Йорн. — А? — обернулся Бейли. — «Обидно»? Какое-то неподходящее слово! Это ебаная ублюдочность! — Я имею в виду…- кашель, похожий на рвотный, прервал его слова. — Твою мать… Словом, эко вас конкуренты обскакали, да еще и задарма… — Йорн оскалил пожелтевшие от крови зубы. — Вы тут из кожи вон лезли, а все оказалось очень просто на самом деле… — Йорн, я тебя прошу, не надо подобную околесицу сейчас нести. Я понимаю, что можно башкой поехать от произошедшего, но…- Джордж опять схватился за волосы. — Не пугай меня… Йорн невольно сделал большие глаза, на секунду забыв о своем полуобморочном состоянии, и посмотрел на Бейли как на человека, который только что по секрету поделился тем, что на самом деле прибыл с альфы Центавра колонизировать землю. — Хорошо, я не буду вас пугать, сэр. Простите, что доставил душевный дискомфорт, задел, так сказать, по самому чувствительному месту… 202/297 — Ты встать можешь, до машины дойти? Барри, его не переломали? — Да нет, руки-ноги целы, но надо смотреть повреждения внутренних органов… — Помогите ему…- сам Джордж почему-то боялся подойти ближе. Боялся он не чего-то конкретного, и уж вовсе не того, что химера, коварно воспользовавшись ситуацией, откусит ему ухо, будучи вне зоны действия системы. Он боялся смотреть на Йорна и не мог даже жестоким усилием воли представить, что дотронется до него. Йорн был другой. Его извлекли из резинового кокона, как ожившего мертвеца, и он был не такой, как раньше. Взгляд изменился. Йорн не смотрел во вне, но вглядывался внутрь себя, в черный провал, во что-то очень нехорошее, высовывающее щупальца из его мрачного разлома. Если раньше легкая жуть, которая исходила от генетического сплайса, воспринималась Джорджем как эротическое украшение, как невидимый ореол мощнейшей сексуальной привлекательности, теперь все вдруг пропало. В ракшасе появилось нечто по-настоящему чудовищное без каких-либо возбуждающих коннотаций. Бейли хотелось побыстрее отправить его подальше к медперсоналу, а самому спрятаться в офисе с бутылкой «Абсолюта» и переварить это омерзительное ощущение. Оно должно было пройти, обязано постепенно раствориться, демонов надо было непременно изгонять, как из химеры, так и из самого себя. Иначе Джордж рисковал захлебнуться в муторной пустоте, образчик которой испробовал в отсутствие любимого раба… — Я не буду общаться со Шварцем на эту тему, — вдруг сказал Йорн в машине. — Только со Штайнером. — У него выходной сегодня. Чем тебе Барри не угодил? — сухо спросил Бейли, не глядя на химеру. Джордж хотел, чтобы Йорн помолчал, пока у него не пройдет мерзотное чувство и не появится снова покалывание внизу живота от одного вида этой узкой талии. Может, Йорна нужно было просто переодеть и привести в сносный вид, чтобы поменьше напоминало? — Он похотливый мудак, вот, чем он мне не угодил. — Ой, гос-с-споди-и! — зашипел Джордж. — Я понимаю, что он тебя трогал, когда перевозил, и после операции, но это было все очень давно и с моего разрешения. Я ему скажу, чтобы ничего себе… — Вы издеваетесь, блядь?! — вскричал Йорн и с кратким рыком ощерил клыки, как овчарка, врезал кулаком по обивке двери. Джордж аж вздрогнул. — Вы сейчас серьезно это говорите? — он сглотнул и снова закашлялся. — Дом, еб твою, милый дом! Вы совсем что ли уже охуели в конец? — Прекрати! Как бомжара выражаешься… Штайнер сегодня не на дежурстве, — повторил Бейли. — Попросите его сделать мне одолжение. Я не думаю, что он откажет морибундусу. — Ладно, я скажу, чтобы связались. — Нет, позвоните при мне. А то вы сейчас своим горем пойдете упиваться и забудете. Черт! Ракшас видел, что у Джорджа происходит в душе. Насквозь его видел. Нет, надо было от него срочно спрятаться. Бейли набрал номер секретарши и попросил связать с Робертом Штайнером. Тот, хоть и сидел с семьей в ресторане, сразу сказал, что через час приедет. Джордж услал химеру в клинику вместе с личным криминалистом, который должен был собрать с Йорна и его одежды все доступные следы развеселой, но пожелавшей сохранить анонимность компании, в которой тот провел трое суток. Сам мрачнее тучи поднялся в апартаменты и сурово двинулся в столовую к барному шкафу. — Джордж? — Бейли аж передернуло. — Где Йорн? 203/297 — Опять ты… Живой он, расслабься, — бросил Джордж, не оборачиваясь и продолжая выбирать бутылку. — Где он? — Твою мать! Непонятно, что в клинике, что ли? — рявкнул господин Бейли. — Вам что, трудно сказать? — рявкнула в ответ девочка с неизвестно откуда взявшейся зычностью. — Мы три дня к самому худшему готовились! Вам трудно вашим высокопоставленным языком шевельнуть и сказать, что случилось конкретно? — вскричала эта Дженет. «Ничего себе, резиновая кукла…» — подумал Джордж. «Вот поэтому змей перед ней так…» — Тебе понятие «групповое изнасилование» знакомо? — Джордж с садистской четкостью произнес эти слова, и ему было почему-то приятно видеть, как девочка вцепилась рукой в лицо, закрывая рот. По крайней мере, немного резкость с нее Бейли сразу сбил. Было почти также приятно, как жахнуть кулаком, но Джордж все-таки был джентльменом и бил только настоящих рабов, а не контрактников.– Ничего более конкретного пока сказать не могу. Но, как мне видится, уже сейчас все очень даже конкретно и осязаемо, — девчонка так посерела, что казалось, потеряет сознание. — Да чего ты, как по покойнику-то? Ему сил хватило даже на меня наорать. Успокойся. Разберемся… — Джордж, я думаю, что могу с большой долей точности восстановить маршрут, по которому меня привезли обратно, — неожиданно сказал Йорн. — Я был в сознании. Он поднял левую бровь и проницательно посмотрел на господина Бейли, привычно поиграл только что вставленной новой штангой в языке. Джордж стоял перед ним, стягивая перчатки, потому что самолично восстанавливал историческую справедливость и помогал ассистенту запаять штангу. Пока можно было вернуть на место только ее и кольца в носу, потому как брови и губы у химеры едва начали подживать. Вводить штангу в язык Йорна было так же приятно, как в первый раз, и Джордж чуть затуманился, стараясь запечатлеть ощущение в памяти. Действо было, без сомнения, обставлено гораздо скромнее, происходило при меньшем стечении публики, да и чудовище не пришлось ни коим образом фиксировать — операция была проведена в дружеской атмосфере. Тем не менее, проникнуть к Йорну в рот и наново перфорировать язык платиновым штырьком оказалось удовольствием, не теряющим своей остроты и свежести. У Джорджа даже мурашки по коже побежали. Он изо всех сил старался не думать о ссадинах, синяках и порезах на статуйном лице ракшаса, и в особенности о процессах, которые привели к их образованию. Йорн необходимые минимальные детали сообщил только Штайнеру, а Роберт попросил Джорджа не задавать ему вопросов. О врачебной тайне речи, конечно, не шло, к рабу такое понятие не применялось, но из соображений деликатности он считал ненужным обсуждать подробности с хозяином. Джордж предпочитал не спрашивать. Потому что сам про себя не мог сказать с точностью, как отреагирует. Он больше всего хотел, чтобы все встало обратно на свои места в его голове, и приятные мурашки были слабым, но положительным симптомом. Господин Бейли вышел из секундной задумчивости и напряженно посмотрел на Йорна. — Так, а чего молчишь? Мы сколько дней потеряли? — Два. Сэр, я тоже не механическое устройство. Я только сегодня ночью, страдая инсомнией, смог восстановить свою увеселительную прогулку в багажнике. Мне кажется, я в состоянии маршрут зафиксировать. — А ты методы что ли знаешь, которыми такие вещи делаются? Счет, воображаемая карта местности, которой у тебя нет…? 204/297 — Джордж, не забывайте, что я рапакс, могу посмотреть на две кучки киноа и сказать, какая больше, даже если они отличаются на пару зерен. При этом я понятия не имею, сколько их там в штуках. То же самое я могу делать со временем и скоростью. Мне нужно сесть, сосредоточиться и подумать. Еще инструмент кое-какой. — Хорошо, конечно, — в нарастающем возбуждении отвечал Джордж. — Что потребуется? — Бумажная карта, подробная и большого размера, так, чтобы радиус был километров на двести от центра города. Несколько листов кальки такого же формата, линейка, циркуль, компас и хренометр. — Чево было последнее? — не понял Бейли. — В быту оно зовется «часами», — с непроницаемой физией ответил Йорн. — На первом этапе все. Кстати, из лаборатории-то какая-нибудь информация поступала? — Ну…так себе. ДНК опять отпадает, совпадений в базе нет. Это говорит, правда, о том, что были люди, которые имеют право отказаться от генетического паспорта… — Кто-то из ваших? — спросил Йорн, поднимаясь с кресла. — Ну, да… Но не из высших, я подозреваю…- Джордж покривил лицо. Ему крайне не нравилась мысль о том, что представитель элиты мог до такого докатиться. — Относительно мешка, установили производителя — Китай — партию, и то, что ему уже лет десять — хороший латекс на тебя тратить не стали, красавчик. Может ни о чем не говорить, может о том, что автор композиции считает деньги. — Ни у кого сигарет нет? — спросил Йорн, вдруг как-то нервно оглядываясь. — Йорн, не-на-до! Сам знаешь, почему. Отвлекись лучше. Вот…э-эм… Анализ почвы на мешке интересный. Глина — это ареал северо-запад, север и северо- восток от города, почти на 180 градусов. Почвогрунт газонный, производитель «Гринекс», довольно люксовая фирма. И еще частицы ландшафтной мраморной крошки, итальянской. — То есть, мы ищем загородный дом с пластмассового вида газоном и белыми дорожками. — Не-а, с голубыми, потому что мрамор подкрашенный …Безвкусица какая, красить натуральный камень, — Джордж сморщил нос брезгливо. — А также в доме есть бассейн. Нашли соль для хлоргенератора. Короче, это не какой-то крысиный подвал, не заброшенное здание, не хижина в лесу, а престижный пригородный район, но, скорее всего, без изысков для высших слоев. Возможно, съемная вилла. Если ты способен на такие умственные кульбиты, Йорн, и сузишь нам территорию хотя бы километров до пяти в поперечнике, я там все эти виллы вверх ногами переверну и вытряхну. — Я думаю, что я еще ýже смогу сузить… …Какой узкий…м-м…милая шлюшка… — Йорн? Все нормально? — Да…все нормально, — Йорн провел ладонью по лицу, челюсти вдруг слегка свело. — Тогда давай! Давай! За тебя никто этого не сможет сделать. Сэм, ты слышал, что ему нужно, да? Обеспечь, будь любезен. Йорн сложил руки на груди и прижался виском к стеклу автомобильной двери. За окном проносились человеком выращенные, стройные и регулярно посаженные лиственные рощи — люди грызли планету, потом с успокоенной совестью высаживали деревья, но не леса. Ехали по шоссе и, согласно расчетам, 205/297 километров двадцать не нужно было никуда сворачивать. Йорн мог с чуть меньшей пристальностью мониторить маршрут и ненадолго расслабиться, лишь прислушиваясь к звукам за окном и периодически анализируя химический состав воздуха, сиречь, принюхиваясь. Он был вне досягаемости системы, хотя Джордж мог по-прежнему включить шокер своим пультом, так же, как и начальник службы безопасности Келли, расположившийся рядом с шофером. Ни наручников на Йорне не было, ни ремней, лишь чип, передающий информацию о местоположении раба, всегда был при нем. Благодаря ублюдкам, Йорн теперь знал, где именно его чип находится под кожей — он увидел его на рентгеновском снимке в руках у Штайнера. Если бы Бейли узнал об упущении, симпатичнейший Роберт вылетел бы с работы и новой бы не нашел. Йорн в тот волшебный момент подумал, что ради подобного рода информации не стыдно и отсосать. «А, может он с умыслом?..» — промелькнула странная мысль. Йорну Бейли выдал утром графитового цвета брюки, винного цвета тонкую рубашку, шелковый жилет и темный приталенный пиджак («Диор, первая линия», — помешанному на шмотках Джо непременно требовалось проинформировать, как будто это Йорна е…хм…интересовало. Джордж одевал раба как куклу, исключительно для собственного удовольствия). Стальной ошейник, правда, спрятали под воротником рубашки, и сверху Йорн повязал узкий галстук — едва вспомнил, как это делается. Почему-то после катастрофы, в гардеробе химеры появлялось все больше одежды, хоть и элегантного покроя по фигуре, но без блестящих обтягивающих материалов. Создавалось впечатление, что Джордж пытался таким образом заесть горчайший вкус того факта, что его мальчика, к которому он так трепетно и осторожно подбирался три года, словно жук-короед, просто взяли и попортили безо всяких церемоний. И воображая себе ужасы дегуманизации, которые Йорну пришлось пройти за три дня катабасиса, Джордж старался теперь его максимально представить человеком, чтобы отмыть от скверны чужой, Джорджем не одобренной инфильтрации. Он даже позволил Йорну сейчас надеть солнечные очки, чего рабам не разрешалось по причине излишнего очеловечивания и сокрытия глаз от хозяина. Для господина Бейли произошедшее с Йорном было серьезной травмой. Он даже почти не заходил те два дня, которые Йорн попросил оставить его в знакомой изолированной палате. Видимо боялся, что созерцание красивого разбитого лица химеры постоянно будет напоминать о том, что любимый мальчик больше не девственник. Хуже того, если раньше Джордж тешил себя вполне осязаемой надеждой постепенно склонить чудовище к сексу и зажить счастливой половой жизнью, то теперь путь этот был, кажется, отрезан. И уж совсем плохо ему, наверняка, становилось от мысли, что если бы он сам химеру дефлорировал в начале дрессуры, когда Йорн был еще зверь- зверем, то, вероятно, на фоне насилия можно было бы с такой же постепенностью развить более сложное взаимодействие. Но никак не наоборот. Сейчас он, скорее всего, смотрел на Йорна и думал, что не так уж тот травматически инцидент пережил: ходит, разговаривает, иногда улыбается, вроде… Вон, штангу в язык без возражений согласился обратно вставить. Йорн покосился на господина Бейли, который сидел в сосредоточенной задумчивости у противоположного окна, мрачный, словно зачарованный лес. «Бедный Джордж, досталось же тебе…» — Йорн зло приоскалил правый клык. — Йорн! — начальник службы безопасности перегнулся назад с переднего сидения, тыкая в экран компьютера с картой. — Нам навигатор показывает, что уже через семь минут мы должны подъехать. Не слишком быстро? — Черт его знает… Но мы же все рассчитывали, — Йорн воткнул очки дужками в смоляную, горящую на солнце прическу и закрыл глаза руками. — Езжайте помедленнее… 206/297 Подобного рода тонкие корректировки на местности было очень трудно осуществлять, не в последнюю очередь потому, что Йорн проделал путь в обратном порядке. Свою карту он создавал, закрыв плотные шторы на окнах и завязав глаза полотенцем. Чем больше он сосредотачивался на припоминании, тем более отчетливо он восстанавливал движение машины, в которую его погрузили стянутым ремнями, в латексном мешке. Он постепенно, шаг за шагом прошел в своей голове все повороты, которые совершил автомобиль, в результате чего на листке бумаги выросла размашистая лесенка, выведенная вслепую. Сканируя маршрут во второй раз, память сплайса, заимствовавшая мощный темпоральный модуль у хомо рапакс, восстанавливала время, которое занимал каждый отрезок до нового поворота. Йорн не мог перевести его в условные человеческие единицы измерения, но очень хорошо представлял процесс и мог засечь воображаемое время движения на часах, просто представляя, лежа на кровати, что задыхается в темноте багажника. Оставалось только определить, как менялась скорость движения. Эта часть была самой сложной во всей процедуре, но будучи неплохим водителем, а также обладая развитым мышечным чувством, Йорн смог примерно вспомнить, как ускорялся и тормозил автомобиль. В результате при наложении на карту местности образовалось три предполагаемых маршрута, и все совпадали на шоссе А30. Два из них действительно заканчивались констелляцией загородных вилл. — Господин Келли, давайте попробуем съехать с эстакады, где собирались, и посмотрим, куда попадем. Шесть автомобилей один за другим перестроились на крайнюю правую полосу. Дверь джипа хлопнула. За ней еще одна и еще. Джордж посмотрел сзади на вышедшего из машины Йорна. Зверь встал на широком газоне, сунув руки в карманы, и втягивал ноздрями воздух, высоко задирая подбородок и прищуривая глаза за очками. Келли стоял рядом с чудовищем, что-то искал, перелистывая страницы на планшете. Джорджу внезапно в голову пришла псевдоромантическая мысль, что он ни разу не видел, как ветерок чуть шевелит вороную гриву Йорна. Он почти три года держал чудовище в своих чертогах на пятидесятом этаже, откуда Йорн не отлучался дальше клиники и «Пространства Наказаний». До сего момента Джордж не мог даже вообразить химеру свободно идущей по улице. Умом он понимал, что из недавно исполнившихся тридцати, двадцать семь лет Йорн Аланд ходил по улицам вполне беспрепятственно, но Джордж свидетелем этому периоду жизни своего зверя не был и всячески старался отгородиться от данного факта его биографии. Опасный гибрид в идеальном мире рабовладельческой элиты должен был сидеть в клетке, на цепи, возбуждающе обтянутый латексом, и покорно утолять сексуальные потребности владельца. Джордж в идеальном мире должен был приходить после работы, принимать освежающий душ и переодеваться в домашний костюм, вкушать легкий ужин, наливать себе бокал вина и, раскинувшись на диване, лениво наслаждаться тем, как эти точеные, серьезные губы и нежный, проколотый язык облизывают его член. Причем облизывают с таким выражением на лице, чтобы никаких сомнений не оставалось: этого момента раб дожидался с трепетом целый день и продумывал, какой изыск он может преподнести, чтобы хозяин оценил его мастерство. Еще он должен был благодарно кончать, когда его трахают, а не уничтожать все живое в радиусе пяти километров смертоносными гамма-лучами из ясных очей при осторожном намеке владельца на соитие. Вот, как должно было быть! А до чего докатился великий Бейли? Он стоял и впивал жадно синеватые и зеленоватые радужные переливы в волосах статного, охренительно красивого, что б его, мужчины, одетого в элегантный костюм и при модном узком галстуке с серебряным зажимом. С почтительного расстояния любовался! Как подросток в фан зоне! 207/297 Подступись, поди! Вот кого он из химеры сделал. Дожил! Все ждал, примеривался, не хотел давить, думал подольше поиграться. Дождался, блядь! Вид Йорна, вписанного в ландшафт, вызвал у Джорджа чувство режущей тоски по первому полугодью дрессировки, когда Бейли был всецело уверен в своей власти и искусстве укрощать, наслаждался процессом жесткой дрессуры сильного парня, который многое мог выдержать и физически, и психологически. Мозг Бейли тогда кипел яркими планами на будущее. А нынче Йорн отдалялся, выскальзывал из рук, и Джордж прекрасно понимал, что сам позволяет этой патологии прогрессировать, хотя под рукой у него, как и прежде, была кнопка «отменить». Он мог сделать с Йорном все, что хотел, мог выкинуть все живые игрушки и человеческие шмотки, отстранить от музыкальных занятий, переселить в клетку, фиксировать при помощи оборудования и насиловать хоть каждый день, раз уж мальчик и без того теперь порченый. Но змей его гипнотизировал. Бейли не контролировал ситуацию так, как привык, ненавидел Йорна за это, дергался и гневался, но отказаться от разрывающего голову и кишки чувства не мог. Он очень надеялся, что возмездие посягнувшим на его собственность и отнявшим у него одно из наивысших наслаждений сможет утолить бурлившую ярость. — Ну, что думаешь? — спросил Джордж в нетерпении, потому как Йорн уж очень долго медитировал. — Ты делом вообще занимаешься или перышки ультрафиолетом прожариваешь? — Пока ничего не думаю. Мне надо прогуляться. — Далеко собрался, змей? — Опасаетесь, что телепортируюсь? — Опасаюсь, что леща получишь. Давай-ка посерьезнее. — Пойдемте вместе, только встаньте с подветренной стороны, чтобы я ваши духи не чувствовал. — Тебе мои духи не нравятся? — съехидничал Джордж. — Нравятся, но сейчас это лишняя информация, — серьезно ответил Йорн. — Я и так на пределе своих перцептивных возможностей. — Ладно, иди. Йорн неторопливым, но сосредоточенным шагом отправился вдоль высокой изгороди. Согласно расчетам, маршрут упирался в номер 57 либо 58. Искусственная неровность из резины, на которой машина слегка подпрыгнула почти сразу, как выехала из ворот, вполне могла быть той, которая в действительности имелась перед виллой за номером 57 по Элм Стрит. Вблизи второй виллы такого важного элемента тектоники замечено не было. Йорн двигался вдоль высокой аккуратно выровненной изгороди из сросшихся между собой, переплетшихся туй, напряженно вдыхая их влажный, словно набухший после ночного дождя аромат. Там, куда его привезли, пахло садом, травой и хвоей, но туя — слишком распространенное ландшафтное растение, чтобы однозначно указать на тот самый, незабываемый «Дом восходящего солнца», как Йорн про себя прозвал искомый объект. В богатом поселке половина изгородей была из темной игольчатой зелени. Йорн помнил, что, когда лежал несколько минут в мешке на земле, дожидаясь погрузки, в ноздри ему проникал слабый запах свежевзрытой, богатой органикой почвы с легкой грибной примесью. И еще едва уловимо к нему пробивался аромат цветов, которые Йорн не мог идентифицировать. Чудовище подошло к решетчатым воротам и заглянуло на территорию. Вилла Уайт Хиллз выглядела как довольно типичный загородный дом, сдаваемый на несколько дней внаем для увеселительных мероприятий. Трехэтажный солидный особняк стоял в глубине сада с хвойными и лиственными деревьями — вероятно, посаженными несколько лет назад крупномерами. Парадный вход был стилизован под некоего архитипического вида уютную деревенскую террасу, увитую глициниями. Обширный палисадник 208/297 разбит у входа, многорядные плотно засаженные клумбы, красивые, но банальные глиняные кадки с растениями больших размеров, лимонные деревца, мраморная крошка. Широкая подъездная дорога из гравия (а ведь шины автомобиля, без сомнения, шуршали по камешкам первые пятьдесят метров пути) упиралась в небольшую и неудобную площадку перед домом, на которой был припаркован антикварный красный «Мустанг» вековой давности. Ухоженный газон простирался ковролином куда-то за дом, где, согласно спутниковой карте, находился бассейн. Владелец, Аллен Ги, сдавал виллу среднему классу. По словам рекламы на сайте, вилла имела всю необходимую инфраструктуру для элитного отдыха (Джордж сделал гримасу, его всегда коробило, когда более низкого ранга народец пытался имитировать представителей его круга), в том числе и обширную студию для сексуальных развлечений. Проблема была в том, что таковой студией обладали все виллы по соседству, да и практически любая вилла, дорогая гостиница или фешенебельные апартаменты. И пахли они тоже все примерно одинаково, во всяком случае, для Йорна. Впрочем, для него пыточная запомнилась прежде всего запахом мандаринов, потому что один из демонов их постоянно жрал и периодически предлагал химере, распяленной на станке, как таксидермический материал. К концу вторых суток Йорна уже мучила жуткая жажда, но он органически не мог себя перебороть и принять это глумливое вспомоществование. И он не издал ни одного звука, когда его в очередной раз брали. Главного демона это очень раздражало: он хотел яркой агонии, а ракшас под ним как будто умер… Но пока Йорн был вовсе не уверен, что умер он именно здесь, хотя доносимые ветерком запахи и окружающие звуки нашептывали о чем-то знакомом. О вилле Уайт Хиллз было известно также, что через два с половиной часа после нападения именно около нее съехал с дороги синий дешевый китайский «Муфлон», который Аллену Ги не принадлежал, а номера у него, по всей вероятности, оказались замазаны недавно появившейся светоотражающей пастой, за которую можно было сесть на годик при определенных обстоятельствах. Въезжал ли он на территорию, на записи не было видно. Похожий автомобиль мелькал в потоке в нескольких местах на маршруте, смоделированном Йорном — в двадцати экземплярах-близнецах — и номера у всех читались. Согласно расчетам, на выезде из городка имела место краткая остановка неизвестного назначения. Вероятно, стерли пасту. — Йорн, ну что, зайдем? — Бейли подошел к химере. — Наши стоят по периметру на всякий пожарный. Вилла сейчас на сайте не забронирована, я скажу, что присматриваюсь. — Давайте попробуем. Если там кто-то есть. Бейли позвонил по домофону у калитки. Ответил кто-то из обслуживающего персонала и пригласил к беседе господина Ги. — Эм… Добрый, добрый… Джон Ли Миллер… Хочу со своим парнем глянуть виллу… Собирался через интернет секретаря попросить забронировать на две недели, а тут оказия, в ваших местах оказался… — Да, да, конечно, проходите, — с подобострастием приказчика отвечал владелец дома. Калитка открылась, детектив Бейли со «своим парнем» ступил на территорию. — Не торопитесь слишком, — процедил Йорн, внимательно всматриваясь в обширные окна дома и прислушиваясь. — За руку меня возьми, — проинструктировал в свою очередь хозяин. Йорн тихо напевал, бесшумно ступая по садовой тропинке. …Roll up for the Mystery Tour Roll up To make a reservation Roll up for the Mystery Tour 209/297 The Magical Mystery Tour Is hoping to take you away Hoping to take you away… На пороге их уже встречал господин Ги, несколько странного вида человек лет пятидесяти с длинными жидкими желтоватыми волосами, которые свисали на плечи несколькими свалявшимися локонами. Он посмотрел на держащихся за руки очень дорого со вкусом одетых мужиков с разницей в возрасте в два десятка лет и с понимающей улыбкой пригласил войти внутрь. Ему такие клиенты нравились. Капризные, конечно, но к ним Аллен имел свой подход. И всегда приятно было, когда именно к нему на пару дней залетал какой-нибудь серьезный бизнесмен со своим красивым мальчиком, потому что на вилле он искал простых удовольствий, вроде домашнего уюта, вкусной традиционной и натуральной пищи без извращений современной молекулярной кухни, и здорового секса. Ги, конечно, сразу обозрел молодого, потому что интерес его был чисто эстетический, а клиенты в двух третях случаев оказывались гораздо менее интересны внешне, чем их мальчики и девочки — естественный отбор в бизнес сфере благоприятствовал другим генетическим признакам, нежели сексапильность. Искусственную кожу, полумаской лежащую на лице молодого, господин Ги воспринял как высокотехнологичную татуировку, вкупе со шрамированием, говорившую о глубокой преданности старшему господину, который, видимо, имел какой-то особый кинк на телесные модификации. Аллену Ги, повидавшему много подобных парочек, было с первого взгляда понятно, кто за все платит. Пирсинг в носу у высокого был подозрительный, но ввиду курьезного модного поветрия молодежь нынче не боялась вставлять себе кольца, весьма похожие на рабские. Чтобы определить наверняка, раб он или не раб, требовалось установить наличие прокола в языке. Свободных за такой пирсинг серьезно штрафовали. Держал черноволосый себя с виду спокойно и твердо, но высказывался мало, предоставляя солидному господину вести переговоры. В основном он, словно сканером, водил взглядом по обстановке масштабного холла с небольшой колоннадой по периметру. Держа Йорна по-прежнему за руку и одновременно разговаривая с владельцем, Джордж неожиданно почувствовал, что у химеры непроизвольно сокращаются мускулы ладони и особенно большого пальца. С интервалами секунд в пять ее слегка сводило, потом отпускало. Джордж подозрительно глянул на чудовище — тот был занят напряженным анализом поступавших извне данных. Господин Ги между тем показал холл с витражной розеткой, огромную гостиную, провел их оттуда на кухню в голландском стиле с медной посудой и парой неплохих оригинальных «онтбейтов» семнадцатого века на стенах. — Мне тут поставляют органические цитрусовые, — заметил между прочим владелец виллы. — Можете угощаться и, естественно, для гостей в неограниченном количестве. Также эксклюзивные сыры из Европы, вино, деликатесы я могу обеспечить по своим каналам, все элитный экологический стандарт. Далее он провел потенциальных клиентов по спальням, показал кинотеатр, сауну, двадцатиметровый крытый бассейн под стеклянной крышей в окружении тропической флоры и с большой торцевой фитостеной, кабинет для интеллектуального отдыха в тишине, виртуальную студию, винный погреб. — Ну и, наконец, я предполагаю, что вас заинтересует в какой-то момент эротическая студия, господа, — деловым тоном предложил господин Ги. — У меня обширный арсенал на любой вкус, просторное помещение, немецкое и японское оборудование… — Понятно все! Давайте просто посмотрим, — неожиданно прервал его Йорн. Он 210/297 почти вырвал похолодевшую руку у Джорджа, который, кажется, никогда не замечал у химеры ледяных ладоней. Господин Ги провел потенциальных клиентов вниз по лестнице и открыл любезно дверь в студию. — Проходите, господа. Помещение со звукоизоляцией, — заметил он, указывая на обитые частично бархатом и частично натуральной кожей стены. Джордж взглянул опять на зверя. Йорн стоял на пороге, не входя дальше, и пытался замаскировать участившееся дыхание, прикрывая кулаком нервически приоскаленный рот. Господин Ги пошел от одного бондажного кресла к другому, что-то рассказывая гостям. — Джордж, салфетки у вас есть? — процедил Йорн. — Тебе чего, нехорошо, что ли? — тихо спросил Бейли, делая вид, что слушает хозяина виллы. — Есть носовой платок. — Светлый? — Серый… Это важно? Тебя цвет успокаивает? — Позволите? — Йорн глянул на Бейли с его шуточками, как на идиота, и протянул руку, в которую тот вложил извлеченный из кармана рубашки аккуратно сложенный треугольником платок. Взяв его, Йорн перестал обращать внимание на господина Ги, подошел к стоявшей в центре массивной конструкции, как и большая часть стен, обитой красной кожей. Конструкция составлена была из скамейки, чтобы раб встал на колени, и дубовой рамы, на которой закреплялась деревянная колодка с обивкой, в оную колодку просовывались голова и руки. Обилие дополнительных ремней и цепей позволяло бесконечное количество вариантов фиксации того, кого намеревались трахнуть. До странности внимательно осмотрев станок, Йорн принялся с помощью платка исследовать швы обивки и стыки жестких деталей. — А что вы, простите, делаете? — слегка занервничав, поинтересовался господин Ги, заметив его действия. — У него обсессивно-компульсивное расстройство, — не задумываясь, ответил Джордж. — Инфекций боится. Не обращайте внимания. — Сэр, я уверяю, что все оборудование проходит регулярную и тщательную обработку у специалистов клининговой фирмы… Йорн, не отвечая, сунул платок в шов аккурат в том месте, над которым должна была находиться голова прикованного. С силой вдавив ткань в стык между поверхностями обивки, он извлек его и продемонстрировал Джорджу красновато-коричневый тонкий след. — Что такое? — удивился хозяин виллы. — Мелочь незначительная…– сказал Йорн железным голосом. — Джордж, я могу вас попросить закрыть дверь? — Безусловно, — Бейли все понял и быстро почти подпрыгнул к выходу, повернул ручку замка. — Что происходит? — снова повторил вопрос хозяин. Йорн уже перешел к горизонтальному Андреевскому кресту, установленному под небольшим углом к полу, протер места, где опоры привинчивались к полу. Как и прежде он извлекал из щелей следы засохшей крови. …Мандаринку не хочешь?.. Чего, брезгуешь?.. Трахать меня ртом не брезгуешь, а тут вдруг брезгуешь?.. Посмотри на себя, все залил слюнями и кровищей… Я теперь точно брезгую… — Данные клиентов, которые снимали виллу в период с семнадцатого по девятнадцатое июня, — все тем же металлическим голосом сказал Йорн. — Что?! — Все, что есть: имена, телефоны, электронная почта, способы платежа, 211/297 описание внешности — все, что имеете. — Но у меня все анонимно… Господи, вы из полиции? Что произошло? — Ваше помещение использовали не по назначению. — Я хочу видеть прежде всего ваши документы, господа! Я ни на йоту не верю, что вы официальные лица! — По-моему, вам официальных лиц никто не обещал, — сказало чудовище. — Какие лица были, с такими и пришли, — у химеры вся физиономия была в ссадинах и кровоподтеках, которые заставили господина Ги с порога подумать, что старший господин девушку не только обедает, но еще и танцует не по- детски. — Джордж, на секунду выключите полностью свет. — Зачем? — На секунду буквально. Если я прав, то заработают маячки по полу для безопасности. — А, ок тогда…- Джордж не привык выполнять то, что просили, не задавая вопросов. В помещение без окон словно бы с потолка свалилась непроницаемая тьма, но внизу и вправду мягко загорелось несколько дорожек, одна из которых вела к выходу. Фигур и лиц друг друга ни Джордж, ни господин Ги, ни даже ракшас с его неплохим ночным зрением рассмотреть в этом свете не могли. — Твою мать, а… — сказал Джордж, снова нажимая на сенсорный экран управления освещением. — Значит так, господа хорошие, — сказал господин Ги, видимо, успевший за время краткого антракта собраться с мыслями, — я вас прошу покинуть помещение. Если у вас какие-то проблемы, обращайтесь в полицию. Если полиция придет ко мне с ордером, тогда я предоставлю информацию. — Такими делами полиция ваша плебейская не занимается, — ответил Джордж. — И давайте немного с моей точки зрения посмотрим на ситуацию, а то вы очень однобоко рассуждаете. Во-первых, вот у этого — уже пожизненный срок. Если он вас случайно уронит головой об этот, без сомнения, стильный пол, — Бейли выразительно поводил мыском по серому покрытию экологичной керамической имитации голого бетона, — пожурят его, конечно, в Управлении, но потом вернут мне, чтобы я его наказывал. Сами понимаете, как я его примусь наказывать в спальне, будем уж откровенны. Строго между нами! — с пародийной интимностью прибавил он. Йорн подумал, что Джорджа редко, но метко торкало, и он становился прямо остряк остряком. — Во-вторых, если вы меня вынудите обращаться в Управление, я вас затаскаю по судам как соучастника, и вам придется пять таких вот вилл продать, чтобы вы мне оплатили хотя бы его реабилитацию на Боро-Боро. Ну так что вам больше нравится из предложенного? А предложено вам два варианта: либо вы спокойно, по-джентльменски поделитесь информацией о придурках, которые у вас насвинячили, а заплатили как за стандартный пакет, либо вы и вправду кого-то покрываете. В последнем случае мой друг вас, однозначно, изобьет — отнеситесь с пониманием, ему надо, он сильный стресс пережил. А после избиения у вас будет два вторых дома: это больница… Куда ты его отправишь, мальчик мой? — В нейротравматологию, скорее всего, — четко и без тени какой-либо эмоции ответил красавец, прищуриваясь на хозяина виллы и как бы оценивая его потенциал в качестве стационарного пациента. — Отлично, в Балтиморе могу посоветовать… А второй дом — это зал суда. В Управлении, что немаловажно… Помещение, говорите, звукоизолированное? Очень, о-очень готов оценить ваше внимание к деталям дизайна. Господин Ги с недоверием и нарастающим страхом бегал взглядом от старшего гостя к молодому. То ли господин Джон Ли Миллер был хорошим актером на пару со своим пережившим сильный стресс любовником, то ли на виллу из поднебесья и впрямь обрушился какой-то белокостный мудак из высшей элиты, а демонический красавец с побитой рожей — его эксклюзивный раб из осужденных, который действительно мог его прямо тут грохнуть и получить лишь предупреждение. О подобных вывертах законодательства господин Ги от кого-то уже слышал, только ушам своим отказался поверить… — Вы можете хотя бы сказать, кто вы? — Зачем? — любимый вопрос и любимая резко высокомерная интонация. — Ну вот и славно. Разрешите моему другу взять вас под руку. Ощущая на своем предплечье давление железобетонных пальцев «друга», господин Аллен Ги был препровожден в обычно запертое служебное помещение, где он держал первичную документацию клиентов, компьютер и печать. И еще сканер для паспортов. У него все было строго легально. — Джекпот, — ровным тоном произнес Йорн. — Джордж, я правильно понимаю, что если господин Ги нам даст реестровый номер своего девайса, то ребята быстро выяснят, кому принадлежал паспорт, который он сканировал, когда заключал договор. — Но это противозаконно! — снова воспротивился хозяин. — Я не имею права раскрывать такие сведения… Я данные всех своих клиентов выставляю напоказ! Меня лишат лицензии! — Еще раз, данные всех ваших извращенцев нам нахрен не сплющились! — рявкнул Йорн. — А если узнают, что нашли через меня? — Не узнают, — рыкнула химера. — Почему вы так уверены? — Потому что. Заглянув в серые глубокие глаза красавца, господин Ги понял, что живым из стальных пальцев его анонимный бывший клиент не вывернется. И он сам тоже сейчас не вывернется… А если потом вот так же нагрянут семеро убитых горем братьев с бейсбольными битами? Или безутешный отец-мафиози с грузовиком телохранителей? Он вспомнил разговор с последним клиентом, который подъехал за день до заселения. Очень заурядный, общительный парень, отвечающий стереотипам внешности хорошо зарабатывающего айтишника — типичные кирпично-красные укороченные брючки, из которых высовывается половина безволосой голени, белоснежные кеды, клетчатая приталенная рубашка со свободно завязанным узким красным галстуком. Лицо непримечательное, но вполне приятное, Аллен даже и не знал бы, как его описать, если б спросили. Ямочку только на подбородке помнил. Клиент для удобства назвался Хьяльмаром, но это было, конечно, вымышленное вычурное имя. Видимо, модным скандинавским фэнтези увлекался, как большинство народу из этой сферы. Он собирался прибыть еще с тремя друзьями и заказал опцию полное самообслуживание, то есть никого, кроме клиентов на вилле три дня не должно было находиться. Господин Ги вполне понимал, что клиентам часто хочется оторваться так, что потом тошно показаться на глаза даже прислуге, но более трех дней проводить оргию, или что они там задумали, не позволял. Немного подозрительным ему показался весьма малый размер секретной вечеринки. Обычно общительные айтишнички наподобие этого скидывались с друзьями и притаскивали штук пять-шесть недорогих рабов из агентства, обычно совсем юных, потому что те были в подходящей мере забитыми. Чтобы такими, как этот брюнетик, командовать, нужен и опыт, и железный кулак. Впрочем, иногда любители скандинавских комиксов просто купались в бассейне, умеренно попивали вино господина Ги и большую часть времени сражались в студии виртуальной реальности. Когда хозяин после отъезда гостей прибыл в дом, чтобы дать инструкции персоналу, ничего 213/297 предосудительного он не обнаружил. Мусорили часто в кинотеатре и у бассейна, а также неизбежно и неизменно оставляли следы жизнедеятельности и телесных гуморов в эротической студии. Осмотрев все, господин Ги пришел к заключению, что гости рубились все три дня за компами. Скучные ребята. Ему даже пофантазировать было не о чем. — Келли! — рявкнул Джордж в трубку, стоя у письменного стола господина Ги, барабаня нервно пальцами. — Выясните следующее: сканер для удостоверений номер… — Джордж прищурился на поданную ему ламинированную карточку, — твою ж мать…фиксируете? — он прочитал два раза четырнадцатизначный номер и попросил Келли повторить. — Да, все правильно. Кого последним вносили в базу. Срочно! Вот прямо, чтобы сейчас же, в течение пятнадцати минут, чтобы мухами над коровьей лепешкой мне там заметались! Да мне плевать, что это государственная база, Портеру позвоните, он такими вещами занимается. Я не хочу здесь торчать, но не уйду, пока не выясню. Повторный звонок от Келли пришел через полчаса. Повелитель Мух не слишком злился, потому как понимал, что требуется сделать, дабы получить информацию подобного плана. Он ходил и рассматривал фламандские пейзажи и натюрморты на стенах в холле, находя их чрезвычайно нудными. Владелец виллы маркетинг строил, видимо, на идее традиционного гостеприимства в классическом интерьере. Йорн в это время возбужденно фланировал туда-обратно вдоль высоких окон фасадной стены, как леопард по вольеру, чем сильно доставал господина Бейли. К тому же он еще и напевал опять сквозь зубы. The Magical Mystery Tour Is coming to take you away Coming to take you away… Бейли еще никогда не видел у химеры настолько явственно звериного поведения. Люди тоже, конечно, бывает, расхаживают от нервов маятником, но этот прямо-таки метался взад и вперед. Был бы у него хвост, он бы еще хлестал им себя по бокам — во всяком случае, Джорджу пришла на ум такая образность. Кроме прочего, Йорн имел неприятное свойство заражать своим состоянием, когда его охватывало беспокойство. Бейли предполагал, что это происходит оттого, что человеку рядом с ракшасом вообще находиться не положено, а нервически мечущийся ракшас — это раздерганный хищник под боком. Джорджу очень хотелось на него прикрикнуть, но он решил проявить снисходительность и понимание. В единственном маленьком удовольствии он себе не отказал: когда завибрировал телефон, Бейли нарочито громко и резко рявкнул в трубку «Да! Слушаю!» и ухмыльнулся от того, как Йорн дернулся нервически, рывком развернулся и напряженно вперил очи в хозяина, замерев, наконец-то, на месте. — Ах во-от оно еще в чем дело!.. Даже так? Ка-ак интересно! — Джордж кивнул Йорну. — Проверьте, кто был на вечеринке, кстати. А то одну-то прошляпили… Чувствую, поразвлекаемся мы теперь. Давайте, чтобы в ближайшее время был у меня… Отбой. — Сэр! Кто это? Вы выяснили? — господин Ги подбежал к Джорджу, опережая Йорна. — Никто полное, — отрезал Бейли. — Успокойтесь, ничего про ваше содействие не узнают. Я бы вам только посоветовал побольше интересоваться, чем голытьба у вас тут занимается. Камеры, что ли, скрытые поставили бы… — У меня проверка каждый квартал, — пожаловался господин Ги. — Если я пишу, что у меня гарантирована полная анонимность, а найдут камеры, меня оштрафуют. И вся репутация… — Ну, так не пишите, — равнодушно пожал плечами Джордж. — Да у меня тогда клиентов не будет! — Мне бы ваши проблемы…- буркнул Джордж. — Приятно было познакомиться. Пойдем, прелесть отбузованная. Скорым шагом господин Бейли и его любимый зверь покинули территорию виллы. Дойдя до джипа, сели, захлопнули двери, Келли, дававший распоряжения паре ребят, отправил их по машинам, тоже запрыгнул, и Джордж дал распоряжение новому водителю трогаться (старого он уволил после десяти лет бесперебойной работы, потому что с чрезвычайной ситуацией он явно не справился). — Йорн, тебя трясет, что ли? — спросил Джордж через несколько минут, обращая внимание на то, как Йорн забился в угол и обхватил себя руками, стараясь не смотреть на Бейли. — Пройдет…- глухо ответила химера. Джордж пожевал губами. Надо бы парня попробовать успокоить, но Джордж умел успокаивать только мальчиков-рабов, которых сам же приковывал к кресту или бондажному креслу и подвергал процедурам, на которые они добровольного согласия не давали. Он не любил чужих переживаний и не знал, как с ними обращаться. Даже с Джоном он нашел в себе силы установить контакт только после полугода еженедельных сессий у психотерапевта, который несколько размотал и ослабил хитросплетение внутренних проблем пацана, а заодно успешно выполнил особое задание — подготовил Джорджева наследника к постепенному присоединению к рабовладельческой Системе. Как поступать с ракшасом, который только что побывал в месте, где его несколько суток подвергали унизительным издевательствам и беспощадному физическому и сексуальному насилию, он не ведал. Йорн даже не спрашивал, кем оказался «никто полное», умудрившийся, невзирая на свою ничтожность, поставить раком великого Бейли и его охрану. Джордж отчаянно хотел отвлечься, но плохо получалось. Какое бы коловерчение противоречивых чувств в нем ни возбуждало чудовище, особенно после недавних трагических событий, Йорн был его мальчик, особенный, клейменый, беспрецедентное вложение всего, что Джорджу было столь любезно: финансов, личных усилий и времени. К тому же, он оставался ничуть не менее привлекателен, а сейчас еще и столь сексуально уязвим. Господин Бейли потихоньку начал планировать расправу над делинквентами и надеялся, что их кровь и сопли смоют это гаденькое, но стойкое чувство, которое его постоянно глодало при мысли, что чужие похабные руки и грязные причиндалы совершили то, что Джордж собирался сделать по своей системе, так, чтобы в идеале Йорн пересмотрел отношение к интимной близости с хозяином. Джордж некоторое время разглядывал точеный профиль ракшаса, периодически кусавшего губы, подумал, что кольцо немного ограничивает его в этой привычке, и, когда лицо заживет, надо бы вернуть все украшения на положенные места — особенно нехорошо смотрелись два пустых отверстия по бокам в нижней губе. Какого черта этот придурок снял с раба все кольца и штанги? Неужели ради бриллиантов и платинового лома? Позорище! Почему тогда половые органы не тронул? Подумал, что Бейли поскупится на драгметаллы в самом интересном месте? Но в ушах-то явно были камешки, их не снял. Загадка. Еще больше занимал Джорджа вопрос поразительной оперативности преступников. Они знали каким-то образом о том, что произошло на вечеринке, и буквально на следующий день уже были готовы перехватить химеру на пути в Управление. Проверка среди сотрудников Джорджа уже шла полным ходом. В конце концов, Бейли решил, что терять нечего, и пересел к Йорну вплотную. Тот вопросительно повернул голову. 215/297 — Йорн, все рабы в той или иной мере через нечто подобное проходят, — начал Джордж серьезным тоном, смотря на подголовник переднего сиденья. — Я сделал для тебя исключение, теперь вообще думаю, что в первую очередь тебе же этим навредил, — Йорн со странным вниманием его слушал. — Все-таки, бисексуальность — это предписанная всеми стандартами норма для раба. Если бы я тебя хотя бы физически нормально подготовил… — Джордж, если вы еще хоть что-нибудь скажете в этом ключе, я за себя не отвечаю, — вдруг ровным омертвелым голосом проговорил Йорн. — А что я такого сказал, что ты против меня агрессируешь? — тоже ровным твердым тоном ответил Джордж. — Джордж, я не могу вам этого объяснить. Кому-нибудь другому смог бы, но вам — увы. — Ну, спасибо, дорогой. Я не имею в виду, что я бы тебя приучал воспринимать изнасилование, как норму жизни, хотя неклейменые рабы живут с этим постоянно. Однако объективный факт остается объективным фактом: физически ты был бы менее уязвим… — Бля-я…- натурально прошипел, как гадюка, Йорн, отворачиваясь. — У тебя по крайней мере не осталось бы одностороннее полностью перекореженное восприятие сексуальных отношений со своим полом… — Джордж, какое послание вы хотите донести? Не кружите вокруг да около… — Послание в том, чтобы ты вынул голову из задницы, в которую ты ушел с головой, — Йорн не выдержал и нервически хохотнул. Ободренный сигналом Джордж продолжал: — Ты еще не осознал, что мы благодаря тебе провернули. Пока плебс ходит после подобного плана эпизодов по пять лет горе выплакать к психоаналитику, у тебя имеется возможность сделать то, что, строго говоря, естественно и справедливо: пообрывать лапки, крылышки, усики и яйцеклад тому, кто решил задрать на нас хвост. И такую возможность предоставляет тебе твой злобный хозяин-извращенец. Никаких тебе унизительных посещений полиции, гинекологических кресел, доказывания того, что ты сам в мини-юбке, пьяный в четыре утра не просил трахнуться… Вообще, я бы настоятельно тебе рекомендовал прийти сегодня вечером ко мне. Я бы тебе просто дал для расслабления легкую таблеточку. Ты знаешь, что я такие вещи на постоянной основе не одобряю, но иногда возникает объективная необходимость. Что скажешь? — Нет, спасибо. — Слушай, неужели ты думаешь… — Нет. У меня очень быстро возникает зависимость. Я единожды в жизни вынюхал дорожку кокоса — понесло меня — и отходил я после этого эксперимента с окончания летней сессии и до Михайлова дня. — А что было? — заинтересовался Джордж. — Сначала хреновый приход, потом ломало несколько недель, потом месяца два постоянно в подсознательном поиске вещества, — сухо отвечал Йорн. — Я тебе такое не предлагаю. — Не стоит даже не-такое предлагать. — Ну, ладно… Ты что, опять хочешь в клинике сегодня затвориться, ктырь- отшельник? — недовольным тоном спросил Джордж. — Кто? — по-кошачьи сморщила нос химера. — Гос-споди… Если вы позволите еще пару дней, то да. — Если я позволю…- задумчиво эхом повторил хозяин, с удовольствием ловя химеру на слове. — Нет, пожалуй, я не позволю. Придешь сегодня вечером и поиграешь мне. Йорн, явно истолковав приказ неверным образом, резко оскалил на Джорджа клыки: — С чем вам поиграть? — спросил он сквозь зубы. — Музыку хочу. У меня все руки не доходили тебя послушать. Желаю, чтобы сегодня ты меня развлек лютней. Хватит уже сутками сидеть, змей. У тебя так точно крыша поедет. Тем более, что я подарочек в ближайшее время сделаю, будь покоен. Посему давай-ка и ты хозяина немного уважь. Это приказ, Йорн.