Тот Камень (Симфония для...)

“У Лань Чжаня - это где?” ”не знаю что это за адрес.” “пользователь поделился своей геопозицией.” Вэй Ин смутно догадывался, что эта переписка может вылиться во что-то недоброе, но, в конце концов, он рассудил, что пусть лучше Чзян Чэн доверяет ему, чем создавать секретность на пустом месте и кормить головных тараканов лучшего друга, которые только и ждут, чтобы пойти в наступление. Тем более, что он на самом деле не планировал делать ничего предосудительного. Цзян Чэна он знал давно, и тот вечно страдал из-за того, что им пренебрегали. “Что это за ебеня?! Ты где-то в горах?” Но Вэй Ин не ответил. Его сморил чай, вечерняя прогулка и бой, так что он уже дремал, свернувшись клубочком среди диванных подушек. *** Ночью началась метель. Ветер жёг Цзян Чэну лицо, пока он пробирался по указке навигатора к самым границам студгородка, где начинались сельскохозяйственные угодья, а рельеф постепенно становился припадочным. Это место не находилось за пределами охраняемых границ городка. Оно то ли было его частью, если пройти через всеми забытое “бутылочное горлышко” с административными постройками, то ли всё же находилось снаружи, но тогда здесь была брешь, которую можно использовать при побеге. Однако, город находился в противоположной стороне, и идти в обход через сюда было слишком долго, да и нужно было знать тропу, чтобы провернуть такой финт. А если тропы не знаешь, то можно сильно устать и заблудиться в глуши. Возможно, именно потому местность и не охраняли. Надо быть долбаёбом, чтобы полезть сюда с целью улизнуть в город. А коли так - что ж - естественный отбор не щадит. Здесь горы раскалывались и из земли появлялись ещё горы, кое-где вместе с потоками магмы и новыми месторождениями руд и самоцветов. Можно было предположить, что крупные друзы вываливались буквально из скал. Наверное, днём в ясную погоду это было очень красиво. Что-то уже “зажило” слоем почвы, и сейчас было покрыто снегом, а из сугробов, которые намело буквально только что, ещё торчали кусты и деревья. Но видимо, Вэй Чанцзэ, когда проектировали это место, хотел, чтобы людям было тут комфортно, поэтому дорожки были почти без уклона, зато было полно лестниц. Наверняка, заезд был где-то с другой стороны, или, может, в этих скалах использовалась канатная дорога - сейчас из-за метели не получилось бы рассмотреть ни канатов, ни трамваев. И Цзян Чэн чувствовал себя героем, идущим в страшное логово дракона вызволять тупую принцессу, которая из-за своей недальновидности угодила в ловушку. Кожа на лице горела от холода и снега, который бил не переставая. Спина уже начала потеть - идти по снегу было непросто, а дороги в метель не чистили (или еще не успели начать). Месиво в воздухе было слишком плотным. Редкие огни домишек на скалах едва виднелись. Наконец, проклиная Вэй Усяня и необходимость переться в неведомую глушь, вместо того чтобы спокойно готовиться дома к зачёту, Ваньинь всё-таки дошёл до точки GPS, которую прислал Вэй Ин. Это был трехэтажный особняк, вписанный в скалы, с большим садом, уходящим по крутой скале наверх и, видимо, чайным полем. Соседние скалы располагались довольно близко, но из-за темноты и снега, что продолжал вихрями закручиваться в этом горном разломе, представляли для взгляда просто темноватые пятна. Если родители узнают, что их сын долбоёб (и его друг тоже), они совсем не будут рады. Впрочем, их и так нет способа порадовать, если ты Цзян Чэн. С этими мыслями он успокоился и позвонил в дверь. Ответа не было сразу. Учитывая размеры дома и позднее время, в этом не было ничего особенного. Однако, Цзян Чэн замёрз, переволновался и уже накрутил себя, так что ожидание вызывало у него с каждой секундой всё больше раздражения. Он позвонил в дверь снова. Спустя минуту дверь отворилась. Цзян Чэн ожидал увидеть по ту сторону порога Лань Чжаня, так он себе это представлял. Что сейчас Ванцзи откроет дверь, конечно же, после нескольких минут возни - черт знает, что они там делали с Вэй Ином, и можно будет высказать ему все недобрые слова ревности, которые потихоньку копились у парня в сердце с того момента, как друг впервые рассказал о существовании “Фокусника”. И Теперь Цзян Чэн был весьма ошарашен, увидев на пороге незнакомую женщину. Хотя, можно было сказать что это почти Лань Чжань, так она была очень на него похожа, если не считать чуть меньший рост и ярко выраженно женственную фигуру. У женщины были волосы такого же цвета, как у Фокусника, только немного вились. Оттенок глаз в полутьме было сложно разглядеть, возможно, светло-бирюзовый или голубой. Да и был налёт похожести, как будто какая-то уверенность в своём совершенстве и доля соблазна. Цзянь Чэн уже не сомневался, что это родственница Лань Чжаня. – Вы кто? По какому делу? – спросила дама, немного нахмурившись. Голос был эмоциональный, не слишком высокий, но и не низкий, с приятными хрустальными обертонами. – Добрый вечер, — чуть стушевался парень. – Мой друг написал, что находится здесь, в гостях у Лань Ванцзи, и я пришёл за ним. Меня зовут Цзян Чэн. – Ааам… - протянула женщина и как будто немного расслабилась. – А-Чжань сейчас наверху, можете пройти. Только… – Рукав её длинной туники сполз, когда она поднесла руку ко рту и закусила длинные ногти с многозначительным хихиканьем. – Он может быть занят… В это время Цзян Чэн прошёл в дом и повесил пальто на вешалку у входа. Пока он расшнуровывал сапоги, украдкой поглядывая на, видимо, хозяйку дома, она представилась. – Я Лань Сяобо. Будем знакомы. Улыбка женщины выглядела сладкой и вальяжной. Она была одета в короткое черное платье с длинными рукавами, которое не скрывало красивые ноги, и пушистые тапочки в виде двух чёрных котов. При макияже и в украшениях, как будто ждала гостей, но при этом вид был немного небрежный, словно она не хотела, чтобы гости об этом знали. Цзян Чэн прикинул, что её могли предупредить о его приходе, и она подготовилась. Только вот зачем? Но всё же, зная младших Ланей, этим позерам очень нравилось выглядеть холёными и совершенными, так что, возможно, это у них семейное. Женщина указала на лестницу, ведущую наверх. – Тебе нужен третий этаж, – добродушно пояснила она, провожая гостя глазами, пока тот не скрылся за пролётом. Цзян Чэн, тем временем, немного растерял свой боевой настрой. В этой женщине что-то показалось ему странным. Ощущение, как будто она обладает очень большой властью, причём какого-то необычного рода. Что ж, для своего возраста она выглядела очень хорошо. Кстати, сколько же лет её детям? За такими мыслями он и оказался на третьем этаже. Потолки в доме были высокими, наверное, метра четыре, и подниматься пришлось немного дольше привычного. Здесь находилось большое помещение, похожее на холл, погружённое в тишину и почти полностью лишённое света. Единственным голубым пятном в этой черной комнате был квадрат яркого лунного света, падающего из панорамных окон. По большей части, освещённым оказался пол, но кусочек картинки так же обрисовывал угол дивана и сияющую голову, лежащую на подушке у края. Цзян Чэн на цыпочках и задержав дыхание подошёл ближе. В спящем человеке он узнал Лань Ванцзи. Вид он во сне имел более невинный, чем обычно. “Спит как ангел”. Он прижимал к себе другого человека, в котором Ваньинь быстро угадал до боли знакомую морду. “Блядь, они что, в обнимку спят?!” – мысль обожгла неприятной горечью. Цзян Чэн из-за этого запнулся, вписавшись в твердый подлокотник дивана и зашипел. Лань Ванцзи заворочался и повернулся в сторону шума. Увидев спросонья нежданного гостя, он был ошарашен. – Ты? – Нет, блин, Мао Цзэ Дун! - раздражённо прошептал Цзян Чэн. Лань выпустил Вэй Ина из объятий и присел. – А ты здесь как оказался, — признаться, вид спросонья плохо соображающего Лань Чжаня показался гостю милым. Но расслабляться было нельзя. – Почему Вэй Усянь у тебя? Блондин покрутил головой по сторонам, будто удостоверяясь, где он находится, и посторонние люди не часть сна. – Пойдём, поговорим в другом месте, а то разбудишь. Он поправил плед, которым был укрыт спящий, и поёжившись, повёл Цзян Чэна вглубь тёмного помещения. Они оказались в столовой, как стало понятно, когда у входа загорелась тусклая напольная лампа, обернутая бумагой с узорами облаков. Лань Ванцзи указал рукой на низкий столик, обложенный подушками для сидения на полу. Когда гость уселся, хозяин задумчиво смотрел на него, будто что-то прикидывая. Цзян Чэну показалось, что на лице напротив он разглядел тень хищной улыбки, и, чуть кивнув, Лань сказал: – Раз уж ты не дал мне поспать, я всё же выпью того чая, которого собирался. Быстрым отточенным движением Ванцзи собрал волосы в хвост. Потом принес на столик горелку с чайником, наполнил его водой из расписного керамического кувшина с крышкой, а затем запалил газ в горелке. Голубой свет добавился с тусклому желтому от лампы. Затем Ванцзи постелил на стол по диагонали между собой и гостем узкую темную скатерть с серебристой вышивкой. Пока он ходил за банкой чая, оба парня молчали, и Цзян Чэн наблюдал за зачаровывающими, особенно в причудливости полутьмы, движениями “Фокусника”. Это же его очередное представление, да? Сухие чайные листья, по форме напоминающие полумесяцы и облака, но местами чуть волнистые, светлые с одной стороны и тёмно-зеленые с другой, посыпались в стеклянный чайник на огне от движений изящных длинный пальцев. Мелкие пузырьки на стеклянных стенках переливались и поблескивали. – Ну и… Раз уж ты имел наглость явиться ко мне домой без приглашения, ты отчислен из моей секции, – продолжая мысль, начатую пару минут назад, добавил Лань Ванцзи. У Цзян Чэна в груди как-будто что-то взорвалось и упало. Он вообще поддался эмоциям и забыл подумать о том, что приходить было некрасиво. Как бы это не выглядело со стороны, а Вэй Ин просто поставил его в известность о том, где находится, чтобы друг не волновался. Он не просил о помощи и… Прогнав наваждение, студент собрался, вспоминая о цели своего визита. – А Вэй Ина ты приглашал? – в голосе слышалась горечь и раздражение. В ответ Лань тихонько кивнул. – И чем же вы двое тут занимались, раз он не смог пойти ночевать в общагу? Всё-таки, Цзян Чэн застал их спящими, а не занимающимися всякими интимными делами, так что нельзя было как наверняка сказать, что они чем-то таким занимались, так и доказать обратное. – Пили чай, – пожал плечами Ванцзи. – А почему же он тогда спит? – Его сморило из-за чая. Цзян Чэн что-то слышал про то, что чай может иметь и такой эффект, но сам на себе не испытывал. – Точно не клофелин какой-нибудь? – злобно сощурился парень. Он отчаянно пытался удержаться в роли детектива, расследующего супружескую неверность. Лань наколонил голову на бок и бросил на Цзян Чэна удивлённый взгляд. – Ты правда считаешь, что я нуждаюсь в использовании чего-то подобного? – Ну, даже если без этого. Вы тут… Вы… Лань Чжань понял о чём вопрос, хотя гость уже был не в состоянии его четко сформулировать. Пузырьки в чайнике тем временем уже стали довольно большими и вода приобрела белый цвет из-за движения в ней воздуха и жара. И хозяин воспользовался этим, чтобы выдержать паузу. Он выключил огонь и убрал чайник на подставку. Перемешал листья деревянной палочкой, а затем налил себе и Цзян Чэну в небольшие чашки. — Попробуй. Это очень вкусно, – томно прошептал он. Видя, что студент замешкался и удерживая на себе его взгляд, Лань слегка кивнул на чашку. Гость внимательно рассмотрел чай и с подозрением принюхался. – Ну да, конечно, ты про чай, - ехидно пропыхтел парень. Запах настоя был очень легкий, немного цитрусовый и сладкий. Когда Ванцзи сам начал хлебать свою порцию, Цзян Чэн всё же присоединился. Ему стало интересно, каков на вкус этот почти бесцветный напиток. В целом, запах не обманул. Это был очень лёгкий цветочно-цитрусовый вкус, оставляющий яркое фруктовое послевкусие. Вкус чая как будто проявлялся не когда чай был во рту, а когда его там уже не было. Спустя несколько глотков, чай как будто включил свет внутри его головы, она стала лёгкой. Ванцзи снова наполнил опустевшие чашки. – Если ты не веришь, что мы ничем предосудительным не занимались, как ты собираешься это проверить? Нельзя просто так, без доказательств, обвинять человека в чем-то столь ужасном, – блондин откинулся немного назад, опершись на руки. – А почему вы спали вместе? – На самом деле, я обнял Вэй Ина, когда увидел его спящим с мокрыми волосами. Он мог бы простудиться. – А какого хрена он был мокрый? – Видимо, намочился в ванной, – пожал плечами Ванцзи, снова прикладываясь губами к чашке. – Но это не давало тебе права прикасаться к нему! – возразил Цзян Чэн. – Ему тоже никто не давал права прикасаться ко мне, но он множество раз это делал, даже когда я возражал. – Он ведёт себя так почти со всеми, – надулся Цзян Чэн. В конце концов, только слепой бы не заметил, как Усянь повисал на Ванцзи при каждом удобном случае. А если не повисал, то просто пускал слюни. – Я не замечал, чтобы он преследовал кого-то ещё, – многозначительный взгляд золотых глаз будто забил в Цзян Чэна ещё один гвоздь, – если Вэй Ин захотел бы меня касаться, есть ли что-то, что я мог бы сделать, чтобы этого избежать? – посетовал Лань Ванцзи. – Так почему нельзя мне? – Но… Ты же видел нас… – зашипел Цзян Чэн, намекая на тот случай в университетском туалете, которому Лань Ванцзи стал свидетелем. – Ты знал, что мы с ним любовники. (?) Получилось немного вопросительно. В конце концов, если кто-то кому-то отсосал пару месяцев назад, это ещё не значит, что на данный момент эти двое пара. – Хм… А кстати… От страшной догадки у Цзян Чэна похолодело внутри. Кажется, он подставил под удар ещё одно из своих уязвимых мест. По остальным Лань Ванцзи уже прошёлся. И он продолжил. – Ты ведь узнал меня, не так ли? То, что произошло между нами в клубе, было до или после того, как вы двое стали любовниками? Лицо студента побелело, и ему стало сложно дышать. – Тебе не кажется, что жертва ваших игр здесь - я? – добавил Ванцзи, придвигаясь ближе к гостю и снова наливая чай, чтобы дать тому возможность подумать об этом, пока он будет пить. – И ты решил отыграться? – Пока нет, – он придвинулся ещё ближе. Между молодыми людьми оставалось около 40 сантиметров расстояния, – Вэй Усянь ведёт себя очень вызывающе и не хочет отвечать за последствия. Кто заплатит мне за моральный ущерб? Цзян Чэн пфыкнул и уткнулся в чашку. – Пусть сам платит. – Но ведь ты против того, чтобы я сделал с ним что-то предосудительное? – Может быть, ты уже сделал, а теперь сидишь и пользуешься презумпцией невиновности, - парировал студент. – Если ты сомневаешься, ты можешь убедиться, что на мне нет вкуса Вэй Ина. Его глаза сейчас напоминали две чашки с чаем, или шампанским, или бог весть чем ещё. А ещё губы, эти идеальные, немного пухлые розовые губы на изящном лице. Цзян Чэну дало в голову воспоминанием о той ночи, когда он долго и с большим удовольствием ласкал их, и они казались ему похожими на маршмеллоу. Наверное, яркости воспоминания поспособствовал и запах. Ванцзи был так близко, и Цзян Чэн вспомнил, что он немного пах сандалом. Когда он приблизился сильнеее, Цзян Чэн дёрнулся назад, всё ещё пытаясь сопротивляться. Лань последовал за ним, и в результате практически прижал студента к стене. Сейчас его лицо было на расстоянии одной ладони от лица Цзян Чэна, и их дыхание смешивалось. Первый дышал глубоко и длинно, а второй то хватал ртом воздух, то пропускал выдохи. – Как думаешь, зря ты сюда пришёл? – Лань Ванцзи нежно провёл пальцами по его ключице, а потом ладонь ушла назад, к плечам и шее, и гладила, ненавязчиво, но и не выпуская, играясь с волосами на затылке, посылая волны мурашек, шуршащих как морская пена. – Думаешь о том, кто кому изменил, так? Цзян чэн сглотнул и быстро кивнул. – А подумай вот о чём: мы все нравимся друг другу, ты ведь не будешь это отрицать? Если бы мы все были вместе, то это не было бы изменой. Как считаешь, Вэй Ин будет против такого расклада? Пальцы Лань Ванцзи перестали гладить и надавили на кожу, почти впившись. – Ты очень напряжён. Может быть, небольшой массаж не повредил бы. Цзян Чэна окутал ужас. Ему казалось, что перед ним не совсем тот Лань Ванцзи, которого он знал. Тот не стал бы столько болтать. Этот Ванцзи обвился вокруг него, как удав, и бежать уже некуда, просто он пока играет с добычей, обернутой со всех сторон в кольца из запахов, ощущений, вопросов и чувства вины. А с другой стороны, его тело на самом деле уже сдалось и вполне неоднозначно тянулось к человеку рядом. – Ты же хорни. Неужели у тебя никогда не было одновременно отношений с несколькими партнерами? Или, хотя бы, секса втроём? Лань Чжань, хоть и выглядел уверенным, в некотором смысле шёл ва-банк. Не смотря на то, что его тёмный психопат в голове победил остальных - или они просто так и остались там на диване, спать с Вэй Ином, а всё же у самого Ванцзи никогда не было отношений, “или, хотя бы, секса втроём”.))) По крайней мере, не одновременно. У Ваньиня такой опыт был, но исключительно с девушками, и он никогда не считал это чем-то бóльшим, чем развлечение на один раз. Но если на месте развратных башкирских красавиц, которые даже не сообщали свои настоящие имена, представить Вэй Ина и Лань Ванцзи, то дело обретало совсем иной оборот. Этих людей он знал, одного из них любил, а второй ему просто сильно нравился, и для них нужно было гораздо больше танцев с бубном, чем для девушек. Долгий безудержный танец с бубном, да под ту музыку что они играли, плюс всё укрепляющиеся связи между тремя парнями… Хотя, три парня звучало как отстой и заранее провал (кстати, раньше Цзян Чэн не был уверен что Лань Ванцзи это один парень, а не три, так что это теперь звучит ещё глупее), тело Цзян Чэна посчитало это хорошей идеей. Сердце, кстати, тоже. Вкусный, как кусок сочного арбуза или пломбир в период летней поры, Лань Ванцзи был прямо здесь, рядом, сейчас, и его прикосновения, голос, запах, фактура его светлой кожи просто разносили Цзян Чэну башню, подавляя зачатки рациональных мыслей. – Ааах, – Цзян Чэн выдал что-то типа этого, обречённо и хрипло - он уже не мог контролировать собственный голос, а о полноценных фразах и предложениях и говорить нечего. Перед глазами у него из кусочков собралась картинка, которая практически убила: то воспоминание, где он вдрызг пьяный настойчиво целует Ванцзи, не думая о вине и последствиях, и те его фантазии, которые появлялись сами собой - о Вэй Ине в объятиях этого человека, которые на самом деле пугали, когда это твои мысли, но вызвали бы ревность, случись такое на самом деле, по крайней мере, так Цзян Чэн думал. А всё же, и то и другое его возбуждало, и, склеенные вместе, эти мыслеформы вызвали лавину электричества внутри. В этом не было никаких противоречий или неправильности, только ощущение сладости, жара и чего-то запретного и грязного. Оцепенение начало постепенно спадать, уступая место желанию прикоснуться, дать реальности и фантазии смешаться, и, что ещё сложнее было игнорировать - это золотое ядро, сошедшее с ума и горящее что лампочка Ильича, создавая всполохи энергии, которые стучались в тело Лань Ванцзи, как в неплотно закрытую дверь. И оставшуюся часть расстояния между их губами Цзян Чэн сократил сам. Наконец он припал к этому источнику живительного блаженства - так это ощущалось в теле. Ванцзи ответил ему властно, переплетая языки, терзая губы. Двое вцепились друг в друга руками, делясь жаром и мурашками. Ладони отправились бродить, сжимали и щипали, забирались в волосы и под одежду. Рты пытались напиться друг из друга, пожрать друг друга, слиться и поиметь, а дыхание стало шумным. Этот Лань целовался безумно и круто. Лань Ванцзи потянул Ваньиня на пол, и там прижался всем телом. Как спичка, брошенная в ворох сухой бумаги, разгорелось то, чего Цзян Чэн так старательно избегал. Но сейчас его тело отказывалось останавливаться, эмоции затопили его с головой. Ванцзи целовал его властно, не давая сделать вдох и выдох. Он ведь так и задумал с самого начала, что будет с этим человеком, не зная о его связи с Вэй Ином, что сможет перебросить на него всё то напряжение, которое возникало в тех отношениях, которые оказались пока невозможны. Правда, потом всё пошло не по плану. Упс… Он снова совратил любовника Вэй Ина, какая глупая и бесстыдная месть! Хотя, скорее, Лань Чжань воспринимал это как сублимацию. Да ещё вдобавок забрезжил свет двойной удачи. Потом, когда он будет рефлексировать эту ночь, скажет, что его бес попутал, понесло и всё такое. Но не скажет, что пожалел, ну уж нееет! Да, “бес” в Лань Чжане иногда побеждал. В клане Лань не поощрялось любое неправедное поведение. Но не в их конкретной семье. У них сформировалась своя, чуть сероватая, мораль. Они не причиняли вреда здоровью и имуществу других людей, но вот за свою благодетель каждый отвечает сам. То есть, подразумевалось, если взрослый самостоятельный человек согласен на разврат, не приносящий вреда здоровью, то кто такие эти Лани, чтобы отказывать себе воспользоваться ситуацией? Была запрещена ложь, но не умалчивание, когда это никому не угрожает ущербом. Сейчас для Цзян Чэна было бы ущербом, если бы Лань Ванцзи остановился - они уже откровенно терлись друг об друга так плотно и страстно, что одежда стала раздражать. Кровь, когда-то необратимо изменённая ковидом, почти кипела, пощипывала легкими разрядами электричества. — Хочешь, что бы я выебал тебя так сладко и хорошо… – прорычал Ванцзи, – Да? — Да, – тихо прошептял Цзян Чэн, снова вовлекая в поцелуй. У него был совсем небольшой опыт в роли принимающего, но всё же он знал, что и это бывает приятно. Ему стало интересно, каким в постели окажется этот Фокусник. Начало было очень многообещающим. Всё тело горело от желания. Лань Чжань легко поднял Цзян Чэна, как будто тот был не тяжелее мягкой игрушки, и понёс вниз по лестнице на второй этаж. Хотя по комплекции они почти не отличались. Там в одной из комнат он поместил свою ношу на кровать и принялся раздевать. Он очень старался не срывать одежду, чтобы не повредить. От этого могут быть ненужные проблемы. Хотя ему хотелось овладеть прямо сейчас этим парнем. Почему-то вид лица Цзян Чэна, полностью захваченного удовольствием, заводил, особенно когда знаешь, что обычно он серьёзный и недовольный. Так мучительно прекрасно вырывать стоны блаженства из этих тонких, обычно напряженных, губ. Цзян Ваньинь тоже спешил снять с партнера одежду. По завершении миссии пришлось слегка подождать, пока тот отыскал презервативы и смазку. – Неужели не готовился, почему так долго? – Откуда я знал, что вы сегодня набежите, – усмехнулся Лань Чжань. – А что, обычно… – Обычно я не вожу никого в этот дом для секса. Здесь живут мои родители. И тут Цзян Чэн наконец разглядел член Ванцзи, который оказался так близко. Вот в этот момент он немного пожалел, что согласился, потому что, мягко говоря, не ожидал увидеть нечто такого размера… Почти как хуи из рисованной порнухи, которую стал в последнее время ему притаскивать Вэй Ин. В то же время, член немного напоминал нефритовую статуэтку, изображающую какого-то даосского святого. – Это… Вообще… Как поместится? – студент посмотрел на хозяина хуя. – Было всего пара случаев, когда реально не помещалось. И то - с девушками, – пожал плечами блондин, – Если нормально подготовить, то всё будет хорошо. Он погладил ноги Цзян Чэна, постепенно подбираясь к нужному месту и наблюдая за реакцией. Мысль о том, что эти красивые пальцы сейчас окажутся внутри него, взволновала Ваньиня, и он подался навстречу и расслабился. Смотреть на обнажённого Лань Ванцзи оказалось очень приятно, касаться его груди, щёк, и снова с почти детским восторгом мять в ладони длинные белые волосы. Тот терпеливо разрабатывал отвертие Цзян Чэна, почти не встречая сопротивления. Пальцы легко дотянулись до простаты и Ваньинь зазвучал сладко и похотливо – каждый его выдох стал громким. Но, чёрт возьми - этот Лань явно знал что делал, атакуя “потайную жемчужину”, беззащитную перед его длинными умелыми пальцами. Вопреки стыду, тело нуждалось в том, чтобы Лань Ванцзи был внутри глубже и чаще. Того же возбуждало это зрелище и разнузданные стоны Цзяна, от чего его член всё ещё пребывал в крайне возбужденном состоянии. Ну, одно дело – стонать, когда тебе хорошо, но вот просить о большем словами студент не собирался. Он просто отчаянно насаживался уже на четыре пальца. Лань Ванцзи убрал руку, чтобы подготовиться к действу и надеть защиту. Когда он приставил головку к разработанной дырочке, во взгляде нижнего снова промелькнуло сомнение. – Это вообще законно? – на всякий случай уточнил он. Лань Чжань пожал плечами и стал нежно потираться о мышцы входа, потихоньку надавливая, и член начал медленно проходить внутрь. Он хотел быть очень осторожным. Ему впринципе хотелось, чтобы Цзян Чэн получил так много эксклюзивного удовольствия, чтобы не смог потом отказаться от повторения. – Всё нормально? Я полностью внутри, – он держал Ваньиня под коленями, чуть приподняв, и наклонился ближе. – Ах… Да, только дай немного привыкнуть, – часто дыша, ответил гость. Ему не было так больно, как он представлял сначала, но всё же был дискомфорт от того, что его сильно распирало от громадного члена. Когда он кивнул, Ванцзи медленно начал двигаться. Постепенно удовольствие стекалось к животу, будто накручиваясь на стержень. Ещё толчок под другим углом – и стало ощутило приятно. Захотелось ещё, быстрее, и Цзян Чэн стал подаваться навстречу, форсируя слишком осторожный темп. Ванцзи решил немного подразнить и не стал ускоряться, продолжая медленные глубокие толчки. Но внутри Цзян Чэна всё горело и ему было сложно это выносить, ему хотелось и скорее, и плотнее, и ближе, чтобы скользить, смешивая на коже свой и чужой пот. Он привстал и подтолкнул партнера назад, чтобы тот сел, и устроился сверху, тесно прижавшись и распуская волосы Ванцзи из хвоста и запуская в них ладони. Теперь их лица были рядом, и когда студент снова начал двигаться, Лань мог ловить губами его стоны. Не зная, на чем концентрироваться - на хватке рук у себя на спине и заднице, на члене внутри или на чертах лица, Ваньинь постепенно потерялся в собственных стонах. Ему было плевать, что родители Лань Ванцзи могу услышать - это были его проблемы, раз он никак не останавливал это и не просил быть потише. Он наоборот, как будто поощрял это, сильной рукой помогая приподниматься и ещё яростнее натягивал на себя, приятно сжимал и массировал ягодицы Цзян Ваньиня. Тот снова поймал его губы, внезапно осознавая что здесь действительно не было никакого привкуса Вэй Ина. Лань Ванцзи тоже вовсю стонал, хотя и не так громко, да что-то беззвучно шептал. – Ах, Ваньинь, какой ты горячий внутри. – Да… – член пронзал его снова и снова, Лань Чжань насаживал его всё резче, – Дааа… Ещё, — Цзян Чэн вспомнил о том что можно что-то говорить, но, потерянный в ощущениях, мог только повторять это снова и снова, приближаясь к разрядке, – Ещё, ещё, ЕЩЁ! Дааа, ах… Он уткнулся в плечо Лань Чжаня, ощущая, что скоро кончит. Его собственный член истекал смазкой, зажатый между их телами. – Блядь, ещё, Лань Чжань, сильнее, ах! Когда он начал просить, да ещё и назвал Лань Чжаня домашним именем, тот стал терять контроль. Из его горла вырвался животный рык и Цзян Чэн оказался снова повален на спину. На этот раз его уже не щадили, жестко тараня его зад и глядя в глаза, абсолютно потерявшиеся и тёмные. – А-а-а-ахм, Ванцзи, я сейчас… – Ммррр! – зарычал тот в ответ, тоже подходя к финишу. Однако, на Цзян Чэна вдруг снова нахлынуло видение, как после того сна, как будто вместо физических вещей вокруг только сияющая энергия, и в этой картинке он увидел, что… Лань Чжань был сгустком почти нестерпимо белого света, с несколькими черными, золотыми и синими нитями, и… Как? У Лань Ванцзи тоже было золотое ядро, только меньше и прозрачнее, чем те, что Цзян Чэн видел у себя и Вэй Ина. И когда Ваньинь снова стал проделывать те вещи с перемещением энергии толчков через ядро и по кругу, на сиюящем, как снег на солнце, пятне, как бы распахнулись два удивлённых чёрных глаза, которые с интересом рассматривали то, что происходило, и он стал пробовать подыгрывать этим перемещениям энергии. Каждый раз, когда фиолетовые сгустки, посылаемые Цзян Чэном, проходили через его полупрозрачное ядро, оно начинало мерцать и изменяться в размере, становилось то больше, то меньше, и словно издалека, доносились странные выдохи-стоны-причитания. Звучало так, будто Лань Чжаня переехал каток блаженства и тот утрачивает человеческий облик, превращаясь в волшебное животное, которое издает эти ни на что не похожие звуки. — Ооо б-боги, что это? – всё же смог выдавить он, перед тем как всё вокруг засияло так сильно, что слилось в одно, и не было больше ни Лань Ванцзи, ни Цзян Ваньиня, ни кровати и комнаты, ни времени и пространства. *** Когда Лань Чжань пришёл в сознание, с трудом вспомнив кто он такой, то обнаружил себя в своей в спальне, в особняке родителей, где он провёл детство. Но ему показалось, что всë это он видит это впервые. Рядом с ним кто-то дышал. Они переплелись обнаженными руками и ногами. Человек спал. С большим трудом и лишь после того, как время начало для него существовать, Лань Чжань сумел вспомнить, что это – Цзян Ваньинь. Студент, но больше не подопечный ему. Человек, который состоял в договоре умалчивания о тайном хорни-клубе клана Лань, и на котором автоматически срабатывало заклинание молчания, когда он пытался что-то об этом рассказать. Интересно, а можно ли рассчитывать на то, что он не сможет рассказать никому о том, что они только что занимались сексом? Но лучше бы ему было рассказать о том, что произошло в конце, потому что Ванцзи пребывал в недоумении от этого опыта. И, что странно, когда Лань Чжань снял с себя использованный презерватив, на котором уже засохла смазка, в нём не обнаружилось никакой спермы. Хотя чувствовал он себя так, как будто кончил несколько раз и его помешательство, накрученное хорни-синдромом, полностью исчезло. А он думал, что ему придётся выебать человек десять, и не по одному разу, чтобы эта ненасытная бездна внутри наконец успокоилась. И ещё. То, что он видел ночью… Когда всё засияло. Всё осталось похожим на воспоминание о наркотическом трипе, кроме того золотистого шара в животе. Его Ванцзи чувствовал до сих пор очень отчетливо, хотя и нельзя было сказать, что он видит это, как можно видеть глазами. Но каким-то образом он мог наблюдать за этим. Нужно будет спросить об этом Цзян Чэна, когда тот проснется. А его точно придется оставить здесь, протащить его отсюда в общежитие на себе как в прошлый раз незаметно, скорее всего, не получится. Если он сюда пришёл, значит его кто-то из семьи видел и пустил. Так что нужно было позаботиться о том, чтобы завтра его одежда выглядела прилично. Да и надо было ещё присмотреть за тем, чтобы Вэй Ин не набедокурил, когда проснётся. Оставалось надеяться, что эти двое не любители ранних подъёмов.