Тот Камень (Симфония для...)

*** Жарко. Хочется пить. Во рту пересохло. Дыхание отчаянно, перед глазами мушки. Возбуждение кажется пыткой. Ладонь движется, сжимая член, кожу саднит от слишком долгой мастурбации. Впереди на кушетке раскрыт эротический журнал, но парень не смотрит туда. Журнал здесь только для вида. Он думает о том человеке, о котором думать совсем, совсем не должен. За ширмой голос сестры, звучит деловито. - Давай, А-Нин, нужно ещё немного постараться. Я верю в тебя! Голос возвращает в реальность. Вэнь Нин добавляет ещё смазки из огромного диспенсера, греет в ладонях. Одну руку заводит за спину и гладит себя сзади. Тихонько стонет. Сестра не торопит. Она понимает, что это уже шестая дрочка за день. Не так-то просто набрать достаточно биоматериала для её опытов. Вэнь Цин врач. Нет, не так. Она Целитель, с большой буквы. Но генетика - это её личная страсть. Она заболела этим уже здесь, в ГУСУ. Только здесь она усомнилась в том, во что верили все Вэни просто потому, что никто не ставил это под сомнение - [Что они д р у г и е]. Вэнь Нин запрещал себе думать об этом вообще. И так, как об этом с детства судачили “все”, и так, как об этом начала говорить сестра, пока у неё не будет на руках никаких доказательств. Что бы там она ни задумала. Если ей нужно было, чтобы младший брат для этого мастурбировал в пробирку по шесть раз в день - он будет это делать. В конце концов, Вэй Усянь, с которым он пару недель назад познакомился на вечеринке, сказал, что Цзысюань тоже так делает, только для других целей. И смеялся. Вэнь Нину очень нравится, как Вэй Усянь смеётся. У него широкая улыбка, из которой очаровательно торчат небольшие клычки. У него искры в глазах. У него приятный голос. И он очень добрый. Сгибаясь над несчастным журналом, где обнимается милая полуголая пара в красных кружевах, Цюнлинь зажмуривается и жемчужно окропляет пробирку струями спермы. Сестра выжидает пару минут, давая ему время отдышаться. Протягивает за ширму влажные салфетки и кружку крепкого чая с миндальным молоком. Вэнь Нин постепенно приходит в сознание, приводит себя в порядок. И штаны, и чай, и печенье на тумбочке, находят свои места в нём и на нём. Вэнь Цин уносит пробирку. Садится рядом с братом на кушетку. За окном уже темно, и осенняя прохлада врывается в только что открытую форточку. - Спасибо, ты просто умница! И очень помогаешь мне, - приобнимает брата за плечи. *** Это был необычный вечер в комнате 332. Сегодня здесь был “Аншлаг”. Не только нижний “траходром” был занят Вэй Усянем и Цзян Чэном, но и на верхней площадке из двух кроватей сегодня должны были расположиться их гостьи - Цзян Янъли и Вэнь Цин. - Я закорешилась с Лань Сичэнь, и она уладила вопрос с нашей ночёвкой, - объяснила та, - деловито протягивая парням пакет гостинцев. - Вот, даже Императрицы прихватили, - добавила Янли, снимая рюкзак. В нём стояли друг на друге кувшинчики с вином, переложенные её одеждой, чтобы не стукались друг об друга. На Вэнь Цин был такой же багаж. - Бооооже… Во что вы ввязались… - протянул Цзян Чэн, пересчитывая кувшины, которые девушки поставили на стол. - Ещё она сказала, что может провести нас на закрытую Хорни-вечеринку, - немного виновато усмехнулась Яньли, как бы ища поддержки у брата. Вэй Ин пересел поближе к Шальной Императрице. - Даже не вздумай ходить туда, - хмуро буркнул Цзян Чэн. Он старался говорить тихо, так, чтобы слышала только сестра. - Да? Вэнь Цин тоже так считает, - засмеялась девушка. - Любой здравомыслящий человек так считает, - кивнул брат. - Что? - Вэй Ин поднял голову от распаковки вина. - Ничего, занимайся чем занимался. - Теперь мне интересно! Там что-то такое, чего здравомыслящий человек не одобрит! мне очень нужно это знать! - он сел на стул лицом к Цзян Чэну, неприлично близко. - Да эти их… Мммм… - Ваньинь вдруг понял, что не может раскрыть рта. Как будто губы были склеены. - Какого хрена! - Ну, говори! - не унимался шисюн. - Хорни-вечеринки, про которые говорила Лань Сичэнь, - помогла Цзян Яньли. - Аааа, всего-то, - разочарованно протянул Вэй Ин и махнул рукой. - Подумаешь, секс. - А-Сянь, какой ты милаш, - Яньли легонько потрепала его за щёку. - А тебе я не советую водиться с Сичэнь. Держись от неё подальше, - проворчал Ваньинь. - Почему? Она хорошая девушка, - Яньли в недоумении хлопала глазами, пытаясь вспомнить за девицей Лань хоть один грешок. - Фокусница она. И вот это вот приглашение сомнительное. Испортит тебя, - исподлобья. Нн даже немного покраснел. Он помнил всё, что видел в тех лабиринтах. - Ты переживаешь за меня! - Цзян Янли обняла его, успокаивая. - Не волнуйся, я буду осторожна. Спасибо, что предупредил. Вэй Ин расставил на столе стаканы. - Открой, пожалуйста, форточку, мне кажется, здесь душновато, - обмахиваясь воротом полурасстёгнутой рубашки попросил Цзян Чэн. Усянь, всё ещё не выпуская из рук схваченного кувшина с вином, другой рукой схватился за форточку, но ещё не успев отойти, услышал от Вэнь Цин гневное: - Фу! Кто-то курит… Или вэйпит? Закрой обратно, пока они там не закончат свои инглаляции. - Курят сигареты, - усмехнулся Вэй Ин. - Если бы сделали вэйпы, которые так воняют, это было бы, как если бы сделали банкоматы, которые полдня пьют чай и грубят. - Так что, за встречу, и что вас сюда вообще пустили! - Мы теперь можем прийти в любой день, когда захотим, - самодовольно сказала Вэнь Цин. - И что мы за это должны Ланям? - сощурился Цзян Чэн, потягивая вино. - Вроде бы, ничего. - И ты в это веришь? - Ну, лично я, как врач, без конца помогаю знакомым за просто так, и уже привыкла. Ничего страшного не случится, если ещё пара человек будет так меня использовать. - А ты, Яньли? - Поживём - увидим. Не думаю, что тут замешано какое-то страшное коварство. Ваньинь хотел ответить, что думает, что замешано, но снова не смог раскрыть рта. Он пытался издать звук, но получалось тихое мычание, и оно затерялось за болтовнёй Усяня. - А как дела у тебя и Павлина? Вы уже собрали весь пластик? Вы уже целовались? Расскажи! Девушка немного смутилась. Было сложно поверить, что ей уже 23, а она чуть ли не краснеет при разговорах о поцелуях. Вэнь Цин бросила на подругу тяжелый взгляд. - Ну, да, в общем. Только весь пластик, конечно, собрать невозможно. Цзян Чэн тоже перестал пытаться опорочить Ланей и вспомнил о существовании Цзысюаня. Однако, взвесив все за и против, он подумал, что еще неизвестно, какое из этих двух зол большее, а какое меньшее. - Шицзе, ну а если у вас всё срастётся, и дело дойдёт до свадьбы, неужели ты согласишься с их традициями? Вот это всё, поехать в орду, жить там как вещь без прав? - Зачем смотреть так далеко вперёд, Чэн-Чэн? - улыбнулась Яньли. - может быть, всё выйдет, не так, как мы думаем? А может и так? - А если так? - Почему ты считаешь, что Цзысюань поступит со мной плохо? Ведь вы с А-Сянем не дадите меня в обиду, правда? Усянь растаял. Вэнь Цин улыбалась, подперев голову локтем. Цзян Чэн сухо кивнул. - Конечно Шицзе, если он хоть пальцем тебя тронет, я его отпинаю! - А я засуну ему в задницу его же руки, - радостно подтвердил Вэй Ин. - Так и сделаем, - засмеялась Яньли. - А я моржам скормлю всё что останется, - добавила Вэнь Цин. Её глаза были полузакрыты, и она покачивалась на локте. - Бо-ожечки, да она же в говно… - с восхищением заметил Усянь, приблизившись к девушке почти вплотную. - Давайте-ка переложим её на кровать, а то упадёт ещё. Втроём они уложили Вэнь Цин, сняли с неё обувь и прикрыли пледом. Беседа плавно текла, трое из Юньмэна вспоминали детство на лотосовой ферме, обсуждали учёбу, хотя Яньли уже не была студенткой. - Как твоё кафе? - Дела идут хорошо, хотя оно ешё не окупилось, конечно, и матушка этим недовольна. - Ещё бы оно окупилось за полтора года, - Цзян Чэн скрестил руки на груди. - Матушка всегда недовольна. - Я хочу открыть ещё одно, в Юньмэне. Но она против самого принципа, она же хочет, чтобы я занималась фермой. Но мне нравится кулинария. Ох, я надеюсь, что всё сложится. - Ты выглядишь покладистой, сестрица, ахаха! Но у тебя хватило смелости пойти против воли Госпожи Юй, - восхитился Вэй Ин. - Отец поддерживает меня. Цзян Чэн отвернулся. Выражение лица у него стало очень горьким. - Интересно, кто же тогда, по его мнению, должен будет наследовать пристань лотоса, если Яньли будет заниматься кулинарией, а я - пасти коров? - злобно бросил он. Вэй Ин заржал. Сестра на это только поднялась с места и обняла его. - Неважно, что он думает. Ты талантливый, сильный, и умный. И жизнь всё расставит по своим местам. Отец любит тебя, но по-своему. В конце концов, у тебя всегда есть мы с А-Сянем, и мы тебя поддержим. Даже если ты решишь создать что-то своё, я уверена, что у тебя это получится замечательно. Он крепко обнял сестру в ответ. - Чем ты сам хотел бы заниматься? - … Он молчал, пытаясь сдержать слёзы. - Сестра, если тебе правда нравится этот Цзысюань и он не обижает тебя, то я не буду вам мешать. - Спасибо тебе, братик, - Она еще ниже наклонилась, уложила подбородок ему на плечо, и почувствовала, как что-то мокрое у себя на груди. Он всё-таки не сдержался и тихо плакал. *** Тюрячка была вполне приличная. С потолка не капало, параша не воняла, так как была отделена стеной и дверью, на нарах были вполне приличные матрасы. Было окно, без решетки, но с каким-то стеклом, которое хуй разобьёшь. Неизвестно, из чего оно сделано. Но это Цинхэ, тут всё сделано хуй пойми из чего, если ты не алхимик и не технолог, то увы. За окном пейзаж - высокие каменистые скалы без каких-либо следов растительности. И небо. Тюрьма находилась на очень большой высоте. Виды были красивые - можно было наблюдать за солнцем и облаками. Но на такую высоту не залетали ни птицы, ни воздушные шары, ни дирижабли. Самолёты летали выше. Ночью было хорошо видно звёзды. Высоты он не боялся. То, к чему его готовили, было гораздо более страшной хернёй. Он насмотрелся старых фильмов про тюрячку, записей и рассказов ветхих зэков, слэнг которых его заставили выучить, но он предпочёл забыть. И правильно сделал - здесь так никто не разговаривал, ему пригодилось только несколько слов, вот эти - нары и параша. Тут даже как-то про петухов было не слышно, наверное потому что женщины сидели тут же. Иной раз бывало, что такая тебя сама изнасилует, а не ты её. Не всегда, конечно, но иногда случалось. Это же тюрьма. Сюда не так уж часто попадали случайно. Одна такая “девочка” была у Сюэ Яна. Она его почти сразу взяла под крыло и не давала в обиду. Хотя, он бы и сам себя не дал в обиду, но в целом, устроился неплохо. Можно было не отвлекаться на драки и выяснения отношений с другими заключёнными, а сконцентрироваться на своём задании. Вызнать как можно больше информации, пока его держат здесь до суда, а когда выяснится, что он виновен только в том, что запугивал Хуайсан, пользуясь положением, ему дадут небольшой срок, он его отсидит, и заручившись кое-какими связями, должен будет кое-что найти в горах. Сегодня Хей Бао*(黑豹 hēibào, пантера) выжала его до капли. Развалившись рядом, всё ещё обнажённая, она довольно курила и попивала минералку. - Хочешь? - усмехнулась раскрасневшимся от поцелуев ртом. - Восстановить свой водно-солевой баланс. Сюэ Ян приложился к кувшину и стал жадно пить. У этой воды был немного неприятный вкус, но это была настоящая минералка, которую брали из родника прямо в здании тюрьмы. Конечно, ни у кого тут уже давно не было недостатка в этих минералах. Но и вреда от них, вроде бы, не было. На полу стоял котелок с тушёным мясом. - И мясо кушай, - кивнула на него Бао. - Надо, чтобы хуй хорошо стоял. Женщина погладила Сюэ Яна по животу, и тот в ответ пошло улыбнулся ей. - Мне интересно, сколько нужно трахаться, чтобы я устал и послал тебя нахрен? - Даже если ты пошлёшь меня нахрен, Ян, - крупная, мускулистая женская фигура перевернулась спиной вверх, открывая свету накачанные ягодицы. Её взгляд стал серьёзным, и голос понизился. - Тебе не сразу удастся отделаться от меня. Если я спрячу тебя где-нибудь и свяжу, тебя еще долго не хватятся. Затем её черты разгладились, свирепость постепенно ушла, и она подтянула Сюэ Яна к себе. Вовлечённый в объятья, он мурлыкнул. Двое начали покрывать друг друга поцелуями. - Когда меня выпустят, я буду по тебе скучать. - Хаха, надо было тебе залезать на несчастную прокурорскую сестрёнку, только чтобы познать нормальную женщину, - зарычала Хей Бао. - Завтра придёшь? - между поцелуями прошипел Ян. - Сегодня уже больше не могу. - Приду. И послезавтра приду. И так, пока не выпустят тебя. Или пока ты не сорвёшь голос, когда будешь просить пощады, хаха. И чтобы всё рагу сожрал, ясно? Сюэ Ян кивнул. - А пока ртом поработаешь, - женщина поднялась, и ухватившись за стену, уселась на лицо любовника. Пока его соседи по камере отрабатывали свою трудовую норму.