Легион чести

      Зайдя в квартиру, я спотыкаюсь о Пушка, сидящего под дверью. Посмотрев на его жалобные кошачьи глаза, я вдруг осознала, насколько долго меня не было дома.       — Бедняжка, — я погладила кота по голове, — сутки просидел один.       Я, не раздеваясь, побежала на кухню. Насыпав Пушку корма, я уселась на стул и тяжело выдохнула, массируя переносицу пальцами. По ощущениям, меня выжали, словно лимон. Хотя казалось бы, ничего такого не произошло, верно? Но что-то в этом мужчине, которого я по "счастливой" случайности встретила в этом триклятом супермаркете, будто высасывало из меня силы каплю за каплей.       Раненое плечо, выдернув меня из урагана мыслей, заныло. Скинув куртку и подвернул рукав кофты, я принялась разглядывать на удивление очень хорошо, почти профессионально, перевязаную руку. «Может, он врач?» — промелькнуло в голове.       Но я тут же откинула эту мысль. Врачи не ходят в классических костюмах и с чёрными кейсами. Честно говоря, в этом наряде он больше был похож на офисного клерка. Кстати, этот образ очень подходил ему, даже кровавые отметины на вороте рубашки словно добавляли особого шарма.       Стоп, а почему я вообще об этом думаю? Буквально полчаса назад я считала его отбитым психом, а сейчас уже рассуждаю о том, как ему подходит костюм. Неужели безумие передаётся через воздух?       Я зарылась руками в свои волосы и издала полный отчаяния стон. Пушок, заметев моё состояние, потёрся о мою ногу, выражая акт поддержки. Я посмотрела на питомца и натянула лёгкую улыбку, только вот зачем? Как будто этой пушистой булке это что-то даёт.       Через пару минут я всё же заставила себя подняться со стула. Взяв в руки куртку, я осмотрела её на предмет загрязнения. И, к несчастью для себя, заметила на задней части два огромных грязных пятна.       Мысленно вернувшись во вчерашний вечер, я поморщилась. А если бы Минджун не успел? Что бы было?       «Они больше вас не побеспокоят...»       У меня вырвался нервный смешок. Я вдруг осознала, что была бы отнюдь не против, если бы мужчина сделал с ними что-то, может быть даже убил... Такие, как они, не достойны существовать.       Меня передёрнуло от собственных мыслей. Общение с Минджуном явно не пошло мне на пользу.       Из кармана куртки на пол выпала маленькая бумажка с номером. Я уже собралась её выкинуть, но тут какое-то внутреннее чувство остановило меня, и я положила бумажку на полку.       Я закинула куртку в стиралку, сопровождая это действие молитвой о том, чтобы одежда благополучно отстиралась и мне не пришлось тащить её в химчистку.       Последующий день, а скорее вечер, прошёл своим чередом. Я было пыталась сесть за работу, но переизбыток эмоций помешал моим планам. Поэтому я просто забила свои мысли просмотром сериала.       Спать решила лечь пораньше, хотелось быстрее закончить этот бесконечно долгий день, от которого по телу прокатывалась холодная дрожь.       Пушок улегся рядом со мной в кровати, и я, расценив это как любовь к своей персоне, провалилась в сон.

***

      Минджун вышел из машины и направился к неприглядному с виду мотелю. Зайдя в здание, он бесстрастно произнёс, обращаясь к человеку на рессепшене:       — К Императору.       Кортко кивнув, администратор дал ему карточку от номера. Минджун неспешными, размеренными шагами направился к лифту. Зайдя в него, он нажал кнопку «7», уже вытершуюся от большого количества прикосновений к ней.       Поднявшись на нужный этаж, он вышел из лифта и направился по длинному коридору, который выглядил не очень то радостно: обшарпанные стены, мусорные мешки по углам, пробегающие время от времени тараканы... Отличное место для сбора «Легиона Чести». Сюда явно никто посторонний, которому не следует знать об этой организации, не заявится.       Дойдя до двери с надписью «456», Минджун приложил карточку к датчику и открыл дверь.       — О, Минджун, ты сегодня немного припозднился, — раздался голос из большой комнаты.        — Прошу прощения, господин Император, на улицах пробки в вечернее время, — мужчина вошёл в комнату и учтиво поклонился.        — О, не стоит извиняться, мы же все люди, — на лице Императора заиграла слегка кривоватая улыбка.       Минджун присел на одно из кресел, наставив внимательный взгляд на Предводителя.        — Что ж, господа, поговорим о проблемах насущных. — Император взял с небольшого округлого столика стакан с коньяком, в котором плавно колебались кусочки льда. Спокойным, бархатистым тоном мужчина произнёс:        — Заработная плата в этом месяце будет выплочена по объёму работы, как и обычно, но с некоторыми изменениями.       Собравшиеся, которых было всего семь человек, включая Минджуна, навострили уши. Император обратился к одному из них:        — Мун Хи, ты говорил о каком-то интересном деле... Поведай же нам.       Парень, которому на вид было не больше двадцати пяти, выпрямился и, окинув взглядом присутсвующих, заговорил:        — Да, господин. Из источников поступила информация о том, что намечается довольно крупное мероприятие, на котором будут присутствовать нужные нам люди.        — А через сколько дней оно состоится?        — Через две недели.       — Хорошо, Мун Хи, мне нравится твоя заинтересованность в деле, за это ты получишь вознаграждение.       — Благодарю, господин, — парень вновь принял расслабленно положение, закинув ногу на ногу.       Далее, как и обычно, проводился опрос всех присутствующих. Что нового сделали? Не поступало ли новостей? И прочее, прочее, прочее.. Затем Император говорил каждому сумму его заработной платы за месяц, в этот раз ещё и назначал кому-то премии. Минджуна всегда отягощали такого рода встречи, но это работа, поэтому хочешь не хочешь, но приходить придётся.       «Легион Чести» стал для Минджуна работой постоянной и неизменяемой на протяжении уже многих лет. Он, по весьма странным обстоятельствам, попал сюда ещё в шестнадцать. Император нашёл его на улице. Продрогшего, голодного и ненужного. Его родители, которых он вспоминает не иначе как «мерзких пьяниц и ещё тех тварей», буквально выбросили его на улицу. Но не то, чтобы ему было от этого очень плохо, ибо прибывание в доме было сущим адом. Постоянные крики, ругань, рукоприкладство...       Император буквально подарил ему новую жизнь, пусть и с некоторыми обязательствами. Первое время он был низщим звеном — утилизатором. Сначала ему было до мозга костей противно от вида искалеченных, изощрённо убитых жертв. Но потом он привык. Ему даже становилось интересно наблюдать за разными видами пыток, способов лишения жизни... Где-то в глубине души он понимал, что это ненормально, но работа приносила ему деньги, что затмевало все убеждения.       Через пару лет он стал безликим, то есть приблежённым к Императору. Теперь он сам мог вершить судьбы насильников, коррупционеров и прочих мерзких личностей. Это дарило ему ощущение власти и холодной мести за несчастно обманутых людей.       Таков «Легион Чести» — преступление во благо народа.       — Минджун, можешь остаться на пару минут, — сказал Император, когда все начали расходиться.        — Конечно.       Когда дверь за последним человеком закрылась, Император произнёс:        — Ты спас девушку от насильников, так?        — Да, господин.       — Что ты сделал с последними я знаю, а вот что с жертвой?       Минджун слегка прикрыл глаза и отвёл взгляд. Он не знал, что ему делать: сказать правду или соврать?       — Я отвёз её к себе и оказал необходимую помощь, — коротко ответил мужчина.        — Хорошо, она задавала тебе какие-то вопросы?       — Да, но они не касались работы.        — Я тебя услышал Минджун, ты молодец. — Император протянул мужчине конверт с зарплатой, — Но помни — не подводи меня.       Голос Предводителя был твёрдым и решительным. Все знали — стать у него на пути значит подписать себе смертный приговор. Минджун не был исключением. Хоть у него и были некоторые поблажки, объясняемые долгим знакомством с Императором. Например, он единственный знал его настоящее имя.       — Доброй ночи, господин Ки Хун, — сказал Минджун выходя из комнаты.        — До свидания, Минджун.

***

      Просыпаюсь я вновь к полудню, но на удивление, чувствую себя намного лучше. Видимо крепкий сон — действительно лучшее лекарство от любой боли, как физической так и моральной       Я в неспешном темпе позавтракала и сделала прочие утренние ( или не совсем, учитывая во сколько я проснулась) дела, а потом всё-таки заставила себя сесть за работу, как бы мне этого не хотелось.       Время уже близилось к четырём часам дня, как вдруг тишину, царившую в квартире, разрезал звук дверного звонка.       — Кого это принесло? — сказала я вслух, — Я же вроде никого не жду.       Подойдя к двери, я посмотрела в глазок и тут же отпрянула. За дверью стоял Минджун.       «Может не открывать? Хотя... Он же услышал, как я подошла к двери. Как-то невежливо получается.»       Скрипя сердцем, я потянула ручку входной двери вниз. Стоящего на пороге мужчину видимо ничуть не волновало то, что он заявился к почти незнакомой ему девушке в дом без предупреждения.       Откуда он вообще знает номер моей квартиры?       — Добрый день, госпожа Хаюн.       — Здравствуйте, —отчеканила я. — Позвольте задать вопрос.       — Задавайте, — Минджун неопределённо пожал плечами.       — Как вы, чёрт возьми, узнали номер моей квартиры?       — О, это было не сложно, поверьте. Я ведь уже видел вас на балконе, поэтому разгадать то, в какой квартире вы живёте, не составило труда.       — Ладно... Допустим. А зачем вы, собственно, пришли?       — Хотел вас навестить, проверить всё ли хорошо. Пропустите меня, или так и будем на пороге стоять? — мужчина красноречиво указал взглядом на порог.       — Хорошо, проходите.       — Благодарю.       Минджун зашёл в квартиру и снял обувь.       — Верхнюю одежду можете сюда повесить, — я указала на крючки, висящие на стене.       Мужчина кивнул и скинул с себя пальто, затем аккуратно повесил его на крючок.       — Пройдёмте на кухню.       Я пошла по коридору, чувствуя на своей спине цепкий взгляд. Только сейчас я поняла, что одета в домашний костюм не первой свежести и чистоты. Стало стыдно. Но с другой стороны он сам виноват, что пришёл без предупреждения. Пусть теперь лицезреет меня в образе домохозяйки.       Сам Минджун, к слову, был одет всё в тот же тёмно-серый костюм и белоснежную рубашку с галстуком. Только вот на вороте больше не было следов крови.       Пройдя на кухню, мужчина уселся на свободный стул и с улыбкой посмотрел на меня.       — Как ваша рука, Хаюн? — будничным тоном спросил мужчина.       Я провела по плечу кончиками пальцев и сказала:       — Вроде как не болит. Вам что-нибудь налить? Кофе, чай?       — Хорошо, что не болит. Не откажусь от кофе, спасибо.       Конечно, всё это я предлагала ему из вежливости. На самом деле мне хотелось выпроводить этого человека за порог как можно скорее и снова вернуться к своим делам.       Сделав кофе, я поставила небольшую чашку перед мужчиной.       — Сахарница на столе. И чайные ложки тоже.       — Хорошо, я заметил, — Минджун сделал небольшой глоток. — Можете показать руку, мне нужно её осмотреть.       Я подвернула рукав кофты. Мужчина внимательно осмотрел окровавленный бинт.       — Нужно заменить повязку. Хаюн, у вас есть бинты?       — Да, да конечно, — ответила я и полезла на верхнюю полку шкафа.       Выудив аптечку, я достала из неё бинт и протянула Минджуну.       — Можем пройти в комнату, там будет удобнее это сделать, — сказала я.       Мужчина согласно кивнул и, оставив чашку с кофе, поднялся. Я проводила его в свою комнату, прихватив аптечку.       Я присела на кровать, Минджун устроился рядом и начал аккуратно разматывать бинт. В моменте мне стало больно и я вскрикнула.       — Кажется, повязка прилипла к ране. Нужна перекись.       Порывшись в аптечке, я протянула мужчине небольшой пузырёк. Открыв его, Минджун налил немного на рану. Прохладные капли прокатились по коже.       Теперь повязка отходила лучше. Смачивая периодически раствором, мужчина размотал её полностью и осмотрел рану.       — Порез заживает, примерно через неделю затянется совсем.       — Это радует, — ответила я.       Минджун протянул руку к моему лицу и убрал прядь волос, выбившуюся из хвоста. Его ледяные пальцы обожгли кожу. Я инстинктивно дёрнулась в сторону.       На лице мужчины появилось мягкая улыбка, его забавляла моя реакция. Он слегка наклонился ко мне. Теперь его лицо было буквально в нескольких сантиметрах от моего.       Минджун наклонил голову. Его горячие дыхание опалило шею, заставляя адреналин в крови подняться до немыслемых пределов, а лёгкие намертво прижаться к позвоночнику.       Резко отстранившись, мужчина наклонил голову вбок и тихо, почти шёпотом проговорил:       — Вы боитесь меня, Хаюн? Думаете, я собираюсь вас убить?       Я отрицательно замотала головой, стараясь не выдавать того, что я действительно так думаю. Мужчина хмыкнул.       — Не хотите прогуляться?       — Что? — меня словно выдерают из забвения.       — Прогуляться не хотите? — повторяет Минджун, вопросительно вскидывая брови.       — А-а, а где? — задаю я довольно глупый вопрос, на который уже знаю ответ.       — Рядом с вашим домом есть небольшой парк. Я подумал, что было бы неплохо устроить маленькую прогулку.       — Хорошо, я не против, — говорю я, но тут же мысленно одёргиваю себя.       Послать его надо было куда подальше, а не соглашаться! Но что сказано, то сказано. Дороги назад уже нет.       — Только мне нужно переодеться... — задумчиво протягиваю я.       — Хорошо, — мужчина встал и без лишних слов вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.       «Как он так с темы на тему перескакивает? Причём буквально за несколько секунд. Сначала спрашивает, боюсь ли его, а потом приглашает прогуляться, серьёзно?» — думаю я, натягивая джинсы и свитер.       Одевшись и нормально причесавшись, я выхожу из комнаты. Минджун стоит в коридоре и гладит Пушка, который с привеликим удовольствием трётся о его ноги.       — Ваш? — говорит мужчина, указывая взглядом на кота.       — Да, его Пушок зовут.       — Пушок... Вот как.       Я накидываю куртку и обуваюсь. Минджун выходит из квартиры. На несколько секунд у меня появляется соблазн захлопнуть перед его носом дверь, но я сдерживаюсь и, хватая ключи, покидаю дом.       Мы идём по вечерней улице, на которую постепенно опускаются густые сумерки. Между нами висит неловкое молчание, которое, по всей видимости, опять волнует только меня. Минджун думает о чём-то своём и его не капли не заботит моё присутствие. Зачем он тогда позвал меня? Чисто для вида?       Когда мы подходим к парку, до моих ушей доносится приятная мелодия. Кто-то играет на скрипке. По мере того, как мы продвигаемся в глубь парка, музыка становится громче. Она кажется мне настолько прекрасной и лёгкой, что я улыбаюсь. Мужчина замечает это.       — Вам нравится мелодия, Хаюн?       — Да, — коротко отвечаю я.       — Мне тоже, очень завораживает.       Что-то в его тоне привлекло меня. В нём появилась... Теплота? До этого в словах Минджуна я слышала лишь убийственную холодность, но сейчас что-то изменилось.       Мы дошли до большой площадки с клумбами. Возле одной из них стоял молодой парень, играющий на скрипке, которая и была источником приятной мелодии.       Тут я почувствовала холод на своей ладони. Минджун взял меня за руку и закружил в танце. Это произошло настолько быстро, что я даже не успела среагировать.       Сначала наш танец был не похож на настоящий. Я не знала куда себя деть. Стало трудно дышать, казалось, что весь воздух из лёгких бесследно исчез.       Но потом я вдруг поняла, что не хочу вырываться из хватки мужчины. Неужели всё дело в музыке? Или всё же нет?..       Я позволила Минджун взять себя за талию, а сама положила руку ему на плечо. Теперь мы танцевали намного увереннее. Мельком я замечала прикованные к нам взгляды проходящих мимо людей. Но меня это не заботило. Я была в странной эйфории от всего происходящего.       Когда мелодия затихла, Минджун резко прижал меня к себе, отчего наши лица вновь оказались в паре сантиметров друг от друга. Простояв так несколько секунд, мужчина резко отстранился и, не говоря не слова, ушёл, оставив меня одну посреди парка.