Ромео не умрет

— Я не буду его искать, Гук, — твердо отрезал Сокджин и с оскорбительной жалостью добавил. — Не из ревности, не думай. Дело в другом: если сам Ким Дук спрятал Тэхёна, то мои поиски рано или поздно выведут Кима Дука на след клана Чонов. А значит, вызовут открытый конфликт между кланами. Я подставлю свою семью, твою семью, и даже если ты вступишься за меня, Хосок вряд ли меня и моих родных пожалеет. — Ты сказал, что поможешь, — обреченно повторил Чонгук, тускло глядя в окно. — Я собирался, но именно так, как мы договорились. Мой человек уже подготовил все необходимое для инсценировки смертей Лиана и Тэхёна, но, ты же видишь, ситуация изменилась, — Сокджин подошел вплотную, ожег дыханием шею. Чонгук в омерзении передернулся: он уже заплатил авансом за «помощь», поэтому поползновения Джина пресечет. — Ким Лиан не хочет действовать по твоему плану, Чонгук, смирись. А если ты найдешь Тэхёна и попытаешься с ним сбежать, он выдаст тебя Киму Дуку, и ты погибнешь. — Я все равно без него не живу, — бесцветно ответил Чонгук, сказав чистую правду. Без Тэхёна не жилось и не дышалось. И тому наверняка было тяжко. Судя по словам Лиана, Тэхён не принял папино решение, оказал сопротивление и чахнет сейчас где-то в заточении. А раз лечится, то значит, ему от нервного напряжения стало хуже. — Ненавижу всех, ненавижу! — Отступись, Гук, — прошептал Сокджин. — Ты встретишь другого. Свет на Тэхёне не сошелся. — Заткнись, Джин. Не будет другого, — рявкнул Чонгук, стремительными шагами пойдя к выходу. Никто его не понимает и не поймет, пока не переживет то же самое. Чувства не угасли, напротив — из-за агрессии вмешавшихся вспыхнули ярче. Санаториев и клиник, специализирующихся на ДЦП, в Корее было не так уж много. И если Ким Дук не поместил Тэхёна в обычную клинику, нагнав туда специалистов, то поиски не займут много времени. Три детектива, взятых с черного рынка через подставное лицо, уже рыскали, пытаясь взять след, но они не обладали достаточной экспертизой, как проверенные ищейки собственного клана. Бессилие порой захлестывало с головой и хотелось выть от тоски. Чонгук вылетел пулей к бентли и встал как вкопанный, заметив гелендваген Хосока. Щибаль, что он тут делает, какого черта приехал к Сокджину? Неприятное предчувствие сдавило горло, но Чонгук, уверенно встряхнувшись, пошел к машине. Хосок выплыл неторопливо, на ходу вытаскивая золотой портсигар — с недавних пор он закурил, видимо, давление хитросплетений на него тоже действовало. — Садись ко мне, Гуки, — Хосок раскурил сигарету, пыхнул зловонным дымом. — Телохранитель отгонит бентли к квартире. — И тебе привет, — процедил Чонгук, безропотно отдав ключи телохранителю и садясь в гелендваген. Через затонированное стекло мрачно наблюдал, как телохранитель Хосока открывает переднюю дверцу, садится, заводит мотор. Раньше он терпеть не мог, если чужие руки дотрагивались до его драгоценного бентли, но сейчас все потеряло смысл. На все стало плевать. — Я был крайне обескуражен, узнав, что какие-то неопытные придурки ищут Кима Тэхёна. Ты же не думал, что его внезапное исчезновение останется для меня незамеченным? — пахнущий никотином Хосок плавно подвинулся ближе, больно сжал плечо. — Я знаю все, братец. Чонгук похолодел, продолжая упрямо пялиться в окно, но ничего не видя расплывшимся зрением. — Лиану не понравилась ваша тесная дружба, настолько не понравилась, что осчастливил Кима Дука своим телом. Надо же, как ты умудряешься наступать на чужие мозоли, что люди готовы презреть табу, лишь бы тебя оттолкнуть, — Хосок сдавил мышцы до зубовного скрежета, но Чонгук молчал. — Что ты решил предпринять, Гуки, раз Лиан взбесился, мм? Только не лги, что поругались из-за статуса любовника. Вряд ли бы Лиан требовал незамедлительного брака между тобой и сыном, он не дурак. — Он хотел, чтобы я оставил Тэхёна в покое, — выдал полуправду Чонгук. — Я отказался. И я все равно его верну. — Теперь нет. Раньше я прикрывал глаза на вашу связь, но сейчас, когда Тэхёном заинтересовался Ким Дук, я ее запрещаю. Мою стратегию может порушить открытая вражда наших кланов, Гуки. Так что, — Хосок гневно зашипел, — заткни свою юношескую любовь в задницу и терпи! — Ты сам говорил, что изобьешь меня до полусмерти и скинешь вину на клан Кимов! — вспылил Чонгук, вырвав руку. — Так приступай, Хосок! — Я блефовал, ясно? — Хосок без размаха влепил пощечину. Чонгук зарычал, но усилием воли сдержался. — Вызову клан Ким на бой через полгода, не ранее. И ты мне палки в колеса вставлять не будешь. Надо будет, запру тебя, как Лиан запер сына. Родителям солгу, что ты сбрендил и свалил в Америку. Пусть ищут, как раз отвлекутся от моих действий. Чонгук на миг закрыл глаза. Если Хосок осуществит свою угрозу, тогда Лиан беспрепятственно после лечения отправит Тэхёна в другую страну. Денег Кима Дука хватит, чтобы растворить и след Тэхёна, и кто знает, когда они встретятся. — Пожалуйста, хен. Прошу тебя, — Чонгук заговорил умоляюще. — Пожалуйста, верни мне Тэхёна. — Нет, — Хосок смягчился, похлопал по горящей щеке. — Нет, Гуки, и не проси. Бесполезно. Мой гениальный план не похерит твоя жалкая любовь. Айщ, у тебя этих любовей еще будет вагон и тележка. А план у меня один. Видишь разницу? — Не вижу, — Чонгук сгорбился. Силы оставили. Отчаянно зашептал, больше для себя, чем для Хосока. Боль требовала выговориться. — Когда-то у меня был брат, любимый брат, с которого я брал пример. Хотел стать таким же сильным и смелым, чтобы не быть похожим на отца. А сейчас я понял, что любил придуманный образ. Этого брата у меня и не было, был другой, один в один — отец. Ты распоряжаешься моей судьбой так же цинично и жестоко, как он. Ты такое же чудовище, как наш отец, Хосок. Делай со мной что хочешь, но помни об иностранной притче, которую когда-то нам рассказывал дедушка. — Боже, что за бред, — Хосок откинулся на спинку сиденья. — Когда же ты повзрослеешь, братец. — В притче, — упорно продолжил Чонгук, разглядывая безвольно лежащие ладони: такие беспомощные, бесполезные. — рассказывалось о бесстрашном омеге, который пришел к врагу, полонившему его народ и его семью. Враг посмеялся на просьбу освободить всех и приказал выбрать только одного. Он выбрал брата, потому что сказал: родители отжили свое, им скоро умирать, мужа он может встретить нового, детей еще родить, а брата у него больше не будет. Так вот, у тебя брата тоже нет. — Глупости, — спокойно ответил Хосок. — Через годик-другой ты сам над этими глупостями посмеешься. Тогда ты вместе со мной будешь рулить огромнейшей империей, в сотни раз превышающей владения нашего клана. Ты прочувствуешь эту власть, проникнешься ею и поймешь наконец, что в жизни по-настоящему важное. — Я уже понял, — сухо отрезал Чонгук, чувствуя себя жалким, что прибегнул к последнему, пытаясь вызвать сочувствие. — А о насущном. Твоих идиотиков я стреножил, они еще долго не смогут двигаться и будут вздрагивать от имени Кима Тэхёна. С другими поступлю еще жестче. Тебя пока не трону. Считай, ты получил последнее предупреждение. Угомонись ты уже, Гук. В течение нескольких месяцев я установлю контроль над всеми бизнесами Кореи, раздавлю Кимов и тогда найду тебе твоего омегу. Чонгук устало покачал головой. Не было сомнений в том, что как только запахнет жареным, Ким Лиан сделает все, чтобы спрятать Тэхёна получше. Костьми ляжет, пожертвует жизнью, но спрячет так хорошо, что можно искать до конца своих дней и не найти. Родительская любовь показала мощь без прикрас, и Чонгук бы ею восхищался, если бы не было так мучительно больно. — Установлю контроль, — рассеянно повторил Хосок, открывая ноутбук и начиная печатать. — Верну тебе Тэхёна в качестве любовника при условии, что ты женишься на Ли Чжан Мэе раньше двадцати пяти и будешь скрывать от строптивого Мэя своего убогого. Мне не нужны проблемы в Китае. Укрощу Лиана для тебя, чтоб даже пикнуть не смел. Слушайся меня, Чонгук, и ты будешь счастлив. Укрощенный Лиан звучал оксюмороном. Совершенно не сочетающееся с характером Лиана определение. Чонгук запоздало вздрогнул, поняв, что Хосок может Лиана и убить, чтоб не раздражал. И их любовь с Тэхёном станет невозможной, призрак папы всегда будет между ними стоять. Патовая ситуация. — Кстати, можешь мне пояснить, почему активизировался Намджун? — Хосок толкнул его локтем, чтобы не молчал. — Тот рыщет в поисках Тэхёна похлеще твоих идиотиков, несмотря на то, что может вызвать конфликт с отцом. — Потому что этот извращенец запал на Тэхёна, точнее, на его физические изъяны, — неохотно признался Чонгук. — И если он заполучит Тэхёна, я его убью. И мне начхать, что ты сделаешь со мной после. — Вот как, — с интересом протянул Хосок. — Люди не перестают меня изумлять. Надо было получше порыться в его сексуальных предпочтениях. Весьма полезная информация, Гуки, благодарен. Хм, я могу столкнуть отца и сына лбами. Айщ, до чего же забавное совпадение: и отец, и сын запали на омег одного семейства, только по разным причинам. Ладно, не кипятись, не буду развивать эту тему. Что касается тебя, то ты теперь под колпаком. За тобой всюду будут следовать парочка надежных ребят. Не пробуй соскочить — пожалеешь.

***

Звонок разорвал ночную тишину тревожной трелью. Чонгук перевернулся на другой бок, нахлобучил подушку на голову, жалея, что не отключил телефон. Две недели, что он провел в плотном капкане «надежных ребят», погрузили в тягостную апатию. Работал, ел, пил, дышал через не хочу. Беспрерывно хотелось спать, только робкая надежда, что новые найденные на черном рынке детективы возьмут желанный след и приведут к Тэхёну. Звонок снова ворвался в сон и осекся на высокой ноте. За ним звякнуло сообщение. Чонгук злобно побил подушку и спнул телефон с тумбочки ногой. Пошли все к черту! Утром поднялся невыспавшимся, долго пялился в серый рассвет, прежде чем проверить тайный телефон. Убедился, что сообщений от детективов нет, и приуныл еще сильнее. Неспешно выпил кофе, раскачиваясь для очередного пустого дня. Принял контрастный душ, посмотрел на свое мрачное лицо, написал на запотевшем стекле «Тэхён» и смазал. Даже писать его имя нельзя: везде уши и глаза. И только потом взял официально использовавшийся телефон в руки, проверил пропущенные, поморщился — незнакомый номер. Занес палец, чтобы стереть сообщение, и обомлел. «Гуки, это я, Тэхён! Я сбежал из клиники. Поеду сначала домой, чтобы вразумить папу, а потом мы оба поедем к тебе. Папа в этот раз меня послушает, я уверен. Телефон не мой, я взял у прохожего, поэтому звонить не стоит. Приеду к тебе к шести утра, когда весь город спит. Люблю тебя. Т.». Чонгук в ужасе взглянул на время: семь тридцать. Дебил, дебил! Тэхён звонил в три часа ночи, они могли бы уже улететь в Таиланд, если бы он поднял трубку! Взмыл с постели, на которую вяло присел, чтобы проверить звонки. Порывисто, поспешно оделся в первое попавшееся, схватил ключи от бентли, украденный из отцовского дома пистолет и сорвался вниз. Ждать лифта не было терпения. Вернулся, он вернулся! Только вот наверняка долбаный Лиан опять его сдержал. Телохранителям Чонгук процедил, наставив пистолет: — Попробуете остановить — убью! Те понятливо сделали шаг назад, подняли вверх руки, и Чонгук рванул машинную дверцу. Вперед, вперед. Всего-то полчаса и они будут вместе. Понадобится — оглушит Лиана, но утащит Тэхёна к себе. План придется перепрошить, внедрить новые повороты, но это потом. Главное — забрать Тэ! На подъезде к дому Чонгук насторожился. Над маленькой красной крышей вился страшной струйкой дым. Выскочил из машины, растолкал редкую толпу утренних зевак, откинул в сторону закричавшего что-то пожарного и вбежал в дом. — Не имеете права здесь находиться! — прокричал в ухо кто-то назойливый. Чонгук ответил жестким ударом в челюсть, мимолетно заметив, что его телохранители сминают дернувшихся пожарных. Залетел в гостиную и… рухнул на колени от жуткого зрелища. Кровь… всюду была кровь, кое-где потемневшая, подсохшая, кое-где еще пугающе алая, собравшаяся лужицами. И много, много следов. На полу, на стенах. Словно два тяжело раненых человека, и Чонгук знал, каких человека, бегали, спасаясь от мучителей. Смазанные отпечатки узких ладоней на белых стенах рядом с жизнерадостными фото-портретами. Длинные багровые полосы на полу — их тащили. Следы босых ног — Лиан. Следы ортопедических ботинок с тупыми носами — Тэхён. И чтобы окончательно добить — вырванные клочья волос, утонувшие в крови. «Такое не подделать», — похоронным колоколом звенело в опустевшей голове. Слишком много крови, слишком много следов, сохранивших безумную панику двух омег. Чонгук неверяще дотронулся до капли, бережно стер ее с пола, словно мог стереть страшное, случившееся в этом доме. И выгнувшись в судороге бесконечной агонии, взвыл.