DEPESHA

_________ ГЛАВА 17 _________

И ГРЯНУЛ ГРОМ

      Грифель скользил поверх разлинованной клетки, оставляя след. Уверенные штрихи складывались на полях конспекта в рисунок черного волка. Легкие тени придавали зверю объем, глаза будто искрились дикой силой и решимостью.       В аудитории шепот не сосредоточенных на работе студентов смешивался с голосом лектора, который размеренными шагами ходил вдоль доски. Чимин вслушивался в слова, но всё внимание приковывали черные линии. Штрих за штрихом — тело хищника покрыл густой мех.       — Кто там шуршит? — раздалось строгое замечание, и карандаш завис над бумагой, как зависло в аудитории всеобщее молчание.       Затишье…       Стоило только возобновиться стуку каблуков ботинок вдоль доски, как, эхом проносясь по аудитории, раздался звук оповещения на чьем-то телефоне. Преподаватель, высокий альфа с седыми волосами и строгими чертами лица, обвел всех присутствующих пристальным взглядом. Его глаза, скрывающиеся за толстыми стеклами очков, искали источник шума. Чимин почувствовал, как краска смущения заливает щеки, но постарался оставаться невозмутимым.       — Ни дня не пройдет, чтобы вы не привлекли к себе внимание, Пак Чимин…       Покорно склонив голову в знак извинения, омега ждал оглашения своего наказания. Противная тишина. Воспитательное молчание. Чимин не шевелился, но любопытство искушало — перед глазами на парте телефон с уведомлением от Мин Юнги.       — Как говорил Уоррен Бафф: «Понимание того, на что не стоит обращать внимание, столь же важно, как понимание того, на чем следует сфокусироваться», — вновь монотонное повествование заполнило аудиторию.       Не выжидая ни секунды, Чимин схватил телефон в руки. Отключив первым делом звук, он открыл переписку с Мин Юнги. Сухое сообщение: «Отсутствую в городе до четверга. Но это не освобождает тебя от выполнения задания. Жду список».       Наивно было рассчитывать на что-то большее. Омега достал из сумки небольшой клочок бумаги и развернул его. Темными чернилами небрежно были записаны фамилии. Взглянув на лектора и убедившись, что не находится в его поле зрения, стал перепечатывать список в сообщение:       Йенс Эрик Гунт       Луис Джеферсон       Ли Джонг       Дэниэл Меерсон       Эммануэль Рукье       Оливер Холт       Арден Че       …       — Пак Чимин!       Омега встрепенулся…       Вновь громкая фраза, возвращающая в реальность:              — Пак, давай скорей!        Чимин оглянулся. Лекция уже закончилась, аудитория практически опустела, а его одногруппник стоял в дверях.       — Fvck, — шепотом прошипел Чимин и заблокировал свой телефон. — Иду!       Вскочив со своего места, он суетливо стал собирать конспект и ручки в сумку. Захватив последние листы бумаги, Чимин быстрым шагом направился к выходу, чувствуя на себе пристальный взгляд нетерпеливого омеги. Стоило приблизиться к выходу, как он остановился в паре шагов от друга. Одарив его ослепительной улыбкой, развернулся и помчался обратно к парте за своей курткой.

_______ CAFE RAMEN TAKUMI _______

1 University Pl, New York, NY 10003

      Тёплый осенний день перед большими праздниками — как благословение на короткий учебный день. Чимин расстегнул молнию бомбера, давая лучам солнца касаться кожи поверх ключиц. Остановившись на углу университетского квартала у небольшого азиатского ресторанчика, он с другом присоединился к ожидающей компании. Слушая болтовню ребят, омега оглядывался по сторонам в поисках последнего запаздывающего друга. Его внимание привлек только что припарковавшийся недалеко от парка Rolls-Royce. Неприятное чувство подстегнуло бросить взгляд на номерной знак, чтобы удостовериться: это тот самый автомобиль, номер которого он выучил наизусть. Ухватившись за куртку стоящего рядом одногруппника, Чимин привстал на носочки, но увидеть номер черного седана не удалось из-за припаркованных машин.       — Пак, ты что делаешь? Ты слишком близко… Это заводит!       — Что? — Чимин, медленно повернув голову, оказался всего в нескольких сантиметрах от лица альфы-одногруппника. — Прости, — мигом отпустив его куртку, омега сделал шаг назад. — Мне просто показалось… что увидел знакомого…       — Я уж подумал, ты хотел меня поцеловать…       — Ха, еще чего! Лишь в твоих мечтах! — Чимин развернул размечтавшегося альфу и пихнул в сторону входа. — Заходим все внутрь! Вон, смотрите, Райан уже подбегает.       Их шумная компания, ворвавшись в ресторан словно торнадо, не могла не привлечь внимание посетителей. Противный скрежет ножек столов заполнил помещение — сдвинув несколько, студенты заняли место у окна. Сделав заказ, уже не так шумно заговорили о предстоящих праздниках и поездках к родителям. Не имея возможности поддержать тему разговора, Чимин устремил взгляд на парк, сияющий золотом осени. Внимание вновь привлекло черное пятно за окном. В затемненных стеклах люксового автомобиля мелькали тени пассажиров. Какова вероятность, что это седан отца Хосока? Много ли в Нью-Йорке черных Rolls-Royce? Но как бы омега ни желал удостовериться в своих опасениях, он так и не смог найти удобный ракурс, чтобы увидеть номерной знак автомобиля или разглядеть его пассажиров.              — Пак, у тебя брякнуло, — друг-омега вытянул Чимина из тревожных мыслей, указывая взглядом на телефон со светящимся экраном.       «Мой монстр» — милое прозвище в уведомлении скрывало того, чье имя должно быть скрыто от чужих глаз. Чимин повторил его про себя, смакуя ту истину, что темный альфа принадлежит только ему. Теплый трепет в груди вызвал нежную улыбку на его лице. Не желая больше томить себя, омега, разблокировав телефон, открыл сообщение:             Мой монстр:             Бранч с партнерами затягивается.             А вечером неожиданно нарисовалась             онлайн-конференция с заокеанскими             спонсорами.             Прости, сегодня не увидимся.             Приютишь меня утром?

Чимин:            

Попробую пережить ночь с            

мечтами о твоих поцелуях.            

            Мой монстр:             Ты уже дома?

Чимин:            

Я с университетскими друзьями в            

ресторанчике неподалеку.            

            Мой монстр:             Не засиживайся допоздна.             Не разговаривай с незнакомыми альфами.

Чимин:            

Слова опекуна, а не возлюбленного!            

А ты мне ничего романтичного            

не скажешь?            

            Мой монстр:             *фото*             *голосовое*       Не привлекая особого внимания одногруппников, Чимин с волнением вставил небольшие белые наушники в уши. Его пальцы тронули экран телефона — через секунду в гулкой тишине раздался проникновенный тембр, глубокий, бархатный и сексуальный настолько, что каждое слово темного альфы проникало до самых костей, запуская мурашек по коже — казалось, Чонгук находился рядом и шептал прямо на ухо: «Твои щеки похожи на этот персик. У тебя такой же румянец после того, как я тебя оттрахал». Шепот любимого проник в сознание. Полная страсти и желания фраза горячей лавиной окатила тело, отзываясь пожаром где-то глубоко внизу живота. Следом пришло еще одно голосовое — снова томно раздалось: «Хотя, на твою попку тоже похоже… и тоже после того, как я ее хорошенько…» Чимин резко выдернул наушники, не дослушав семь секунд сообщения. Омега попытался скрыть смущение, но тепло, разлившееся по щекам, было слишком заметным.       — Эй, Пак, ты чего так покраснел? — обратив внимание на перемену в лице друга, спросил одногруппник. — Покажи, что там у тебя?       — Ничего особенного, — прикрыв телефон ладонью, нервно промямлил омега, пытаясь придумать что-то на ходу. — Просто здесь жарко стало, — но в голове лишь крутились откровенные слова Чонгука.       Заказы постепенно приносили, заполняя стол напитками и сетами. Надежда на то, что нескончаемое количество блюд затянет посиделки друзей и машина уедет, не увенчалась успехом — тарелки быстро пустели под натиском голодных студентов, а люксовый автомобиль, припаркованный на противоположной стороне дороги, всё ещё оставался черным раздражающим «бельмом».       Их встреча быстро подошла к концу. Улица, в контраст с переполненным рестораном, приятно окутала легкой прохладой. Прощание друзей затягивалось, но постепенно их количество сходило на нет. Еще несколько мгновений и вдохов свежего осеннего воздуха, насыщенного запахом листвы, и Чимин с другом-омегой тоже разошлись в разные стороны.       Редкие одинокие листья, срываясь с деревьев, падали прямо под ноги. Игнорируя их и сминая под подошвой кед, Чимин шел по тротуару вдоль парка, отдавая всё внимание красочным витринам: черный Rolls-Royce, отъехав с места стоянки и развернувшись на перекрестке, поехал в его сторону. Пульс загремел в ушах нарастающим барабанным ритмом, пока автомобиль бесшумно скользил за ним по дороге, нагоняя. Чимин рвано вздохнул и продолжил идти в направлении к дому, мысленно повторяя словно молитву: «Сваливай в Канзас, сваливай в Канзас». Испытывая неприятное чувство дежавю, омега не ускорялся, наоборот, шел не спеша, намеренно не желая приближаться к своему дому. Вдруг показалось. Вдруг уедет.       Rolls-Royce проехал мимо него — протяжный выдох облегчения. Еще шаг — машина остановилась. Хотелось сделать также и затем, развернувшись, бежать в противоположную сторону. Но от испуга омега на автомате, кажется, двигался вперед. Альфа в черном костюме вышел с переднего пассажирского сиденья и, обойдя машину, открыл заднюю дверь перед омегой. Чимин остановился. В тени салона сидел Чон Сон-Иль.       — Пак Чимин, садись.       Первый шаг по приказу, как шаг в пропасть, откуда потом не выбраться. Хотелось сбежать, но тщетно — Чимин стоял в оцепенении, словно пригвожденный. Сунув руки в карман, он, нащупав свой телефон, схватился за него, как за спасение.       — Я не сяду к вам в машину.       — У меня есть к тебе предложение, но… улица не совсем подходящее место для такого разговора. Предлагаю проехать в более…       — Я повторюсь… Я не сяду к вам в машину. Нам с вами нечего обсуждать.       — Гхм, Чимин, строптивость тебе к лицу, но она здесь излишняя… Тебе придется меня выслушать.       Чон Сон-Иль фривольно обращался: нахально нарушая все границы, перешел на неформальное общение, будто между ними никогда не было дистанции. Его голос, как шелковый хлыст, проникал в сознание, оставляя после себя лёгкий удушающий след. Его слова, как ультиматум, не оставляющий выбора:       — Тогда иди со мной…       Инстинкт самосохранения требовал не перечить. Суть разговора еще не озвучена, так, может, она не так страшна, как Чимин себе напридумывал. Общественное место, где они будут на глазах у множества людей, безопасно, и просьба альфы поэтому выполнима.       Стоило Чимину сделать шаг вслед за Чон Сон-Илем, как тот начал разговор:       — Сегодня приятная погода для прогулки в парке, — из уст альфы это звучало крайне мерзко и раздражающе. — На эти праздники вообще обещают чудную погоду…       — Вряд ли вы приехали для светских бесед. Что вы хотите?       — Я думаю, ответ очевиден… Тебя, — альфа продолжал делать властные и уверенные шаги, в то время как Чимин остановился. — Я хочу, чтобы ты провел эти праздники со мной на моей вилле на Фишер-айленд , — развернувшись к омеге, озвучил, — самолет заказан на десять вечера.       — Вы настолько уверены, что получите от меня согласие, что уже всё организовали?! — обескураженный прямолинейностью альфы, Чимин не побоялся посмотреть ему в глаза, и в них Чон Сон-Иль смог бы считать лишь отвращение. — Вынужден вам отказать. Я еще раз повторю: в ваш самолёт, как и в вашу машину, я не сяду.       — Чимин, ты, кажется, не понял. Я хочу…       — А я не хочу, — паника, вызванная напором альфы, заставляла отвечать резко и грубо.       Хотелось прервать эту встречу, не дав ей вылиться во что-то непоправимое. Чимин стал оглядываться по сторонам. Казалось, мир жил своей жизнью, не подозревая о напряжении, что охватило сознание омеги. Охранник, который открыл дверь машины Чон Сон-Илю и, видимо, шел за ними следом, теперь стоял поодаль, словно преграждая путь к отступлению. Взглянув вновь на отца Хосока, омега встретился с возмущенным нетерпеливым взглядом. Рецепторы кольнули вспыхнувшие недовольством феромоны альфы. Неудовлетворенный ответом, Чон Сон-Иль предпринял ещё одну попытку:       — Возможно, этот скромный подарок сделает тебя более сговорчивым…       Вскинув кисть руки, он чуть заметно подал знак охраннику. Чимин вздрогнул и непроизвольно сделал шаг в сторону. Омега наблюдал, как секьюрити незамедлительно подбежал и протянул своему хозяину бумажный фирменный пакет бирюзового цвета. Чон Сон-Иль извлек из него бархатный прямоугольный футляр и, раскрыв, развернул к Чимину, предъявляя ожерелье из розового золота. Отполированный до блеска драгоценный металл с одной стороны и дорожка из искрящихся бриллиантов с другой сливались воедино в замок в виде первой буквы известного бренда ювелирных украшений. Блик от солнца, проскользнувший по гладкому металлу, как по лезвию ножа, уколол гордость омеги. Определенный Чон Сон-Илем как скромный, подарок явно стоил не меньше годового обучения в вузе. Чувство превосходства рисовало на лице альфы надменную улыбку, а глазам придавало блеска ярче, чем у бриллиантов в его руках.       Гнев от того, что его пытаются купить, окутал омегу и заставил, не подбирая выражений, высказывать всё в лицо:       — Почему бы вам этот ошейник не подарить какому-нибудь омеге из эскорт-списка LOTTE PALACE…       — Я удивлен, что ты сравниваешь себя с обычными омегами: для меня ты обладаешь явным преимуществом. Признаюсь, я испытал приятное, даже трепетное чувство, когда посмотрел тебе в глаза… Омега, который знает секрет Лугару и хранит его. Такая верность будоражит…       — И что с того?! Если вас так будоражит верность, так и наслаждайтесь ею в кругу своей семьи!       — Это скучно! Куда интереснее обуздать и посадить к себе на привязь своевольного омегу… Я хочу увидеть под собой то, что видел Чон Чонгук…       — Вы этого никогда не увидите! — захлебываясь от возмущения, сказал Чимин.       — Я всё же намерен это проверить, — жестким голосом произнёс альфа. — Если не хочешь украшение, скажи, что тебе купить?       — Оказывается, Лугару не так прозорливы, как о себе думают, — дерзил Чимин. — Чон Сон-Иль, если не умеете читать по глазам, читайте по губам: мне от вас ничего не надо. Не всё в этом мире покупается!       — Тут ты ошибаешься… Чимин, у каждого есть своя цена. Ты хочешь узнать свою?       Казалось, что теперь речь шла уже не о деньгах. Находясь в шоке, омега мотал головой, не веря в такую вседозволенность. Шаг назад, еще один шаг — охранник сжал его руку. Плотная ткань бомбера не спасала от сильной хватки, причиняющей острую боль.       — Я уже решил. Ты будешь моим… Тебе нужно только выбрать, как ты сядешь в машину: по собственной воле или нет.       Вновь еле заметный кивок охраннику. Чимин резко перевел взгляд, услышав шорох — секьюрити достал из кармана шприц с какой-то прозрачной жидкостью. Охватившая паника застилала взгляд. В ушах — лишь шум от бешено качающего кровь сердца. Парализованный ужасом, омега завороженно смотрел на шприц в руках охранника. С двумя альфами ему не справиться. Страшно до потери сознания. Губы открывались, втягивая воздух. Чимину казалось, что голос исчез, или он просто не находил в себе сил, чтобы закричать. В такие моменты остается надеяться лишь на Божье провидение.              — Если ты сейчас это сделаешь, в одно мгновение лишишься головы… убрал эту дрянь и отпустил омегу!       Родной тембр, как глоток воздуха — Чимин обернулся, чтобы убедиться, что ему это не послышалось. «Чонгук!» — беззвучно произнес омега, увидев любимого альфу.       — Отпусти, — сухо дал команду своему охраннику Чон Сон-Иль.       Одна хватка сменилась другой: стоило секьюрити ослабить свою, как Чонгук выхватил Чимина, заслонив собой от соперника. Омега тут же вцепился пальцами в ткань пиджака. Хотелось прижаться к своему альфе как можно сильнее. Уткнувшись носом в его спину, Чимин судорожно глотал любимые феромоны, чтобы выбить из легких запах Чон Сон-Иля. Аромат Чонгука был чрезвычайно ярким — еще ни разу омега не ощущал его так остро.       — Чимин, иди домой… живо! — раскатом раздался рык его монстра.       — Ты просто оттягиваешь неизбежное, — надменно, с полной уверенностью в голосе озвучил свою позицию Чон Сон-Иль. — Неважно, сегодня или завтра, я все равно заберу этого омегу себе.       — Если ты прикоснешься к нему, я убью тебя!       — Чон Чонгук, ты вообще слышишь, что ты говоришь?! Чёрный волк собрался убить вожака серой стаи? — Чимин уловил шумную ухмылку Чон Сон-Иля, затем альфа и вовсе громко рассмеялся, продолжил нравоучения. — Кровь Лугару бесценна! Чон Чонгук, ты возьмёшь на себя такой грех?! Ради чего?       — Чонгук, пожалуйста, не надо, — взмолился омега.       — Чимин, ты ещё здесь?! Я же сказал, иди домой! Закрой дверь и никого кроме меня не впускай! Чимин, домой! Живо!!! — подобно очередному раскату грома обрушился на омегу голос Чонгука.       Отходя назад, Чимин смотрел на двух альф, одинаково сильных и решительных. Никто из них не собирался уступать.       Развернувшись, Чимин побежал так быстро, как хватало сил. Он не помнил, как преодолел все лестничные пролеты. Но, влетев в квартиру, захлопнул дверь, закрыв ее на все замки.       Казалось, омега не дышал. Неимоверно колотящийся пульс будто разрывал сердце на части. Голова кружилась, в ушах писком звенела тишина, в глазах чёрные мушки, во рту металлический привкус. Ноги не слушались и, с трудом выдерживая вес собственного тела, подкосились от пережитого стресса — Чимин сполз спиной по двери и плюхнулся на попу.       Все мысли остались там, вместе с Чонгуком. Неведомое пугало. Все внутренние страхи, подобно туче, застилали сознание темной завесой.

_______ CAFE NORTH SQUARE _______

103 Waverly Pl, New York, NY 10011

      Полуденное солнце пригревало сквозь окно кофейни, касалось кистей, рук, груди, теплом пробиралось под кожу, словно стремясь так донести свое утешение прямо до сердца омеги.              Чимин со вчерашнего дня не мог избавиться от тревожного чувства. А прошлой ночью вообще не сомкнул глаз… После единственного сообщения Чонгука: «Сиди дома. Никому не открывай», — затишье. Больше никакой информации. Одурманивающий неприятный трепет заставлял метаться взглядом от экрана телефона с открытой перепиской в мессенджере, содержание которой омега знал наизусть, до входной двери в надежде увидеть знакомый силуэт. Но… Всё то же затишье. Всё то же ожидание хоть какой-то вести от темного альфы.       Сфокусировав взгляд на оконном стекле, Чимин пристально смотрел в глаза своему отражению. Привычная ясность исчезла из взгляда, ей на смену пришла мутная горькая задумчивость.       В голове лишь сплетение мыслей и вопросов. Жаль, что, как Лугару, он не умеет читать в глазах ответы.       Переведя взгляд на сквер напротив дома, омега всматривался в его пейзаж и витиеватые дорожки. Семьи хлынули в парк после парада, ознаменовавшего начало самых продолжительных, по случаю Дня Независимости, выходных.       Праздник, который и принято отмечать в кругу семьи, если она у тебя, конечно, есть…       Минуты ожидания шли…       Переполненные улицы, сплошное мелькание лиц — среди них нет знакомых. Взгляд на парадную дверь своего дома: молодая пара вошла внутрь, а тот, кого ждал Чимин, так и не появлялся.       Сдавшись, омега взял в руки телефон и, пролистав список контактов, набрал друга:       — Тэ… Привет… Что делаешь? Какие планы на праздники? — издалека начал он.       — Привет! Если ты хотел увидеться на выходных, то с прискорбием должен сообщить, что не получится.       — Что-то случилось? — настороженно спросил Чимин, невольно начав думать о худшем.       — Родители моего горячо любимого… бесконечно уважаемого… выбранного судьбой мне…       — Ты не один?       — Да! Мы с Джином едем с Митчеллами в их загородное имение. Нас пригласили провести вместе праздники.       — Только с Джином?! А… Чонгук разве не с вами?       — А тебе-то что за дело, где он и с кем?       — Тэ, не начинай!.. Просто скажи, с ним всё хорошо? Он не выходит на связь…       — Что с этим психопатом может случиться?! С плохими ничего не случается… Без понятия, зачем он тебе понадобился, но для тебя будет лучше сидеть дома и никому не открывать… Прости, мы уже подъезжаем! Мне нужно отключаться. Джин привет передаёт. До встречи! — Тэхён сбросил вызов слишком поспешно.       Звонок, что должен был успокоить, оставил на душе лишь насечки, за которые цеплялись новые тревоги. Взгляд, как магнитом, вновь притянуло собственное отражение. В глазах всё то же смятение. Резкий вдох. Чимин вынырнул из водоворота мыслей — рецепторы захватили аромат свежесваренного кофе, разум — волнение от приготовленного заранее монолога.       — Надеюсь, твой важный разговор стоил давки в метро в праздничный день? На улицах безумные пробки! — поставив на стол и придвинув один из двух стаканов кофе ближе к омеге, альфа сел за стойку рядом.       Чимин продолжал смотреть в глаза своему отражению. В них, кажется, проскальзывала нерешительность. Лишь ватно-глухое шуршание пальцев о стаканчик напоминало о присутствии гостя.       — На удивление чудная тихая погода, — прозвучало как попытка заполнить паузу. — Я не припомню такую тёплую осень. Интересно, зима будет такой же? — голос альфы звучал размеренно, с нотой осторожности.       Со вчерашнего дня погода стала триггером и сейчас срабатывала очередным напоминанием того, от чего хотелось спрятаться. Это побуждало продолжить разговор, озвучив действительную причину встречи с известным журналистом. Останавливала лишь повисшая между ними гнетущая напряженность, похожая на ту, что возникает перед грозой. Чимин чувствовал неотвратимость момента: если он всегда с легкостью принимал решения, то сейчас давал себе время на раздумье, чтобы не сделать неправильный выбор, о котором потом придется пожалеть.       — Наставник, — обращение заставило Мин Юнги оторвать взгляд от мелькающих за окном людей. — Я вам очень благодарен за предоставленную возможность работать бок о бок с таким великим журналистом, как вы…       — Начало мне уже не нравится, если, конечно, ты не собираешься вручить мне награду в номинации «За лучшего наставника».       — Я хочу завершить стажировку, — от озвученного стало тошно.       — Ты хочешь завершить стажировку? — переспросил альфа и, понизив голос, озвучил другую возможную причину. — Или ты хочешь завершить всё то, что связано с Лугару?       — Мне страшно.       Чимин замолк, давая Мин Юнги время для осознания сказанного. Омега украдкой смотрел на отражение в оконном стекле, но теперь уже своего наставника: не замечающий взгляда студента, альфа погрузился в вихрь собственных мыслей. В этом молчании было что-то тревожное. Журналист, который всегда знал больше, чем казалось на первый взгляд, который обычно не скупился на наставления, сейчас медлил с ответом. Тишина длилась уже слишком долго, будто ожидала развязки или важного откровения. Чимин не мог понять, почему его сердце заколотилось так быстро в тот момент, когда Мин Юнги наконец заговорил:       — У меня в голове всё еще не сходится. О преступлениях Лугару ты знал с самого начала. Не боялся дерзить Ким Намджуну, не боялся спать с Чон Чонгуком, даже не побоялся идти в их логово. А сейчас-то чего… или кого ты испугался?       — Чон Сон-Иля… Наставник, поймите, сложно бороться со страхом, когда перед тобой такой Лугару, как Чон Сон-Иль… Я не знаю, чего ждать от этого альфы. Его взгляд слишком проникновенный. Под его влиянием сложно концентрировать свои мысли и буквально невозможно дышать… Он словно удушает своими феромонами, делая воздух вокруг ядовитым. Чон Сон-Иль безжалостно давит, демонстрируя своё преимущество, превосходство над людьми… над Лугару… Хотя, может, таким и должен быть вожак стаи?!       — Хм… Чон Сон-Иль — вожак серой стаи?! Хотя… это вполне разумно, учитывая, что он руководит крупнейшей финансовой организацией в мире . Ты сумел встретиться с ним лицом к лицу? Он тебе не признался, зачем приезжал к тебе в прошлый раз… Для чего разыскивал?       — Сказал… но это тут ни при чем. Он узнал, что я храню секрет Лугару…       — Ты вызвал меня сюда, чтобы сообщить, что был разоблачен вожаком серой стаи и поставил под удар дело всей моей жизни?! — никогда прежде слова журналиста не звучали столь холодно.       — Нет. Он не знает про вас. Он не мог догадаться. Я же вообще о вас не думаю в присутствии Лугару!       — Ну, спасибо! Польщен! — сквозь нервный смешок воскликнул Мин Юнги. — В чем заключалась ошибка, благодаря которой Чон Сон-Иль смог разоблачить тебя?       — На помолвке Тэхена мы с Чонгуком были неосторожны… он тогда прочитал в наших глазах…       — Прочитал в глазах?! Лугару читают мысли? Я тебе такого точно не рассказывал. От кого ты узнал? — словно следователь на допросе давил Юнги, кидая один за другим прямые колкие вопросы.       — Ким Сокджин признался…       — Тоже на помолвке признался?       — Нет.       Уверенно выпаленный ответ стал ловушкой для себя же. Внутри омеги бушевал вихрь переживаний: казалось, что они с журналистом дошли до того края, когда скрывать что-либо было бесполезно; казалось, что Мин Юнги видел его насквозь, доказывая это слишком точными, правильными вопросами.       — Становится всё интереснее и интереснее! Чимин! Как долго ты от меня утаиваешь такие знания?       — Вы и так Лугару прозорливыми считали… К тому же эта их способность против вас не сыграет: вы ведь избегаете с ними встречи… И так ли уж важно, как долго я знаю?..       — Интересные выводы! — звучало больше как издевка, чем похвала. — А с каких пор ты стал принимать самостоятельные решения в моём расследовании?! Если они читают мысли, тебе небезопасно находиться с ними рядом. Ты дело моей жизни ставишь под удар…       — Наставник, я аккуратен в своих мыслях! Я тренировался…       — Плохо тренировался, раз Чон Сон-Иль увидел твои секреты… и, видимо, Ким Сокджин тоже в курсе твоих познаний, раз откровенничал с тобой… Я так понимаю, что и всем твоим друзьям-волкам доступны твои мысли, — продолжал отчитывать Юнги на повышенных тонах. — Хм, тогда этим можно объяснить, почему Чон Чонгук выбрал тебя среди обычных омег. Интереснее спать с тем, перед кем не нужно притворяться человеком…       — Наставник, это уж слишком! — Чимин не сдержался, поднял голос на журналиста, перешедшего личные границы омеги. — Вы ничего не знаете о Чонгуке, чтобы так говорить о нём! Чонгук не из-за этого меня полюбил…       — Хм, прям полюбил?! Чимин, Lupus pilum mutat, non mentem Волк может поменять шерсть, но не натуру. Интересы стаи важнее чувств… С чего ты взял, что этот Лугару влюбился? — с издевкой поинтересовался Юнги.       — По взгляду…       — Ну, Чимин! Я-то уж подумал, что там что-то серьезное, а это больше похоже на мечты наивного омеги. Или ты посчитал, что заразился от Чон Чонгука способностью читать мысли по глазам?! Знай, с этим даром нужно родиться…       Чимин еще никогда не чувствовал себя так паршиво: сказанные Мин Юнги слова били по больному, фразы эхом отдавались в мозгу:       «Я тебе такого точно не рассказывал…»       «Плохо тренировался, раз Чон Сон-Иль увидел твои секреты…»       «С этим даром нужно родиться…»       С пришедшим осознанием вмиг вспыхнуло и возмущение:       — Так вы знали?! … Наставник, вы знали, что они читают мысли, и не предупредили меня?! Да вы…       — А что было бы, если бы я рассказал тебе сразу? — сдержанно прозвучало из уст Юнги. — Как бы ты смотрел в глаза своим друзьям-волкам? Ясно же, что они в тот же момент всё быстро бы поняли. Чимин, страх перед Лугару не скрыть… Кто не умеет умалчивать, не умеет и управлять, — сказанные слова журналиста звучали словно изречения мудреца. — Qui nescit dissimulare, nescit regnare, — продублировал он на латыни.       — O pessimum periculum, quod opertum latet , — крыл в ответ Чимин, смотря украдкой на отражение журналиста в стекле.       — Etiam innocentes cogit mentiri dolor , — парировал Юнги, затем сделал глоток кофе.       — Нет смысла продолжать эту словесную дуэль! Quid quid latine dictum sit, altum viditur … Может, когда-нибудь я пойму ваши помыслы и приму, что ваша недосказанность была мудростью, но сейчас я чувствую себя обманутым.       Чимин поник головой и, вновь уставившись на стаканчик с кофе, водил подушечкой большого пальца по краю крышки. Он осознавал, что полностью втянут в мир Лугару, но хуже всего, что, кажется, сам втянул Чонгука в нечто еще более пугающее. Омега вновь взглянул на отражение наставника: взгляд альфы был устремлен в глубину парка, брови немного нахмурены — он был полностью в своих мыслях, но Чимин всё же осмелился задать главный из волнующих его вопросов:       — Раз вы так осведомлены о Лугару, ответьте, что может произойти, если черный волк решит пойти против серой стаи?       — Lupus non mordet lupum …       — Эй, ну, наставник, заканчивайте уроки латыни!       — Кровь Лугару бесценна, — размеренно проговорил каждое слово Юнги и сделал очередной глоток горячего напитка. — Почему ты спрашиваешь? Ты знаешь того, кто реально может осмелиться на такое?       Кровь Лугару бесценна — не первый раз Чимин слышит это выражение. Волк не может убить волка — звучит как нерушимое правило. Но разве правила не создаются на основе прецедентов? Разве те, кто громче кричит о правилах, не нарушают их? Чимин пытался понять, насколько велики шансы того, что угрозы двух альф, не поделивших одного омегу, перейдут в реальность, ведь в споре всегда есть проигравший… Раз волк не убьет волка, то тогда именно он, обычный омега, является простой пешкой, не имеющей ценности. Если рассказать известному журналисту о случившемся, не захочет ли он воспользоваться слабостью двух альф в своей игре и тоже сыграть этой самой пешкой? Чимин сделал свой ход: Мин Юнги не следует об этом знать. Не отрывая взгляда от стаканчика с кофе, омега слукавил:       — Я чисто гипотетически интересуюсь…       — Или стоит предположить, что это Чон Чонгук посмел угрожать Лугару из другой стаи расправой? Неужто черный волк замахнулся на вожака серой стаи?! — с неприкрытым восторгом переспросил Юнги. — Чимин, так ты из-за этого испугался?! Скажи, что они не поделили?       — Не знаю, — продолжил врать омега.       На это журналист лишь шумно выдохнул. Опершись на стол локтями, альфа скрестил кисти рук перед лицом. Взгляд его устремился вдаль на прохожих. Суета города, казалось, переняла всё его внимание, гипнотизируя, подводила к правильным идеям или к безумным выводам:       — Вот если бы ты сказал, что из-за тебя Чон Чонгук вздумал угрожать другому волку, то я бы поверил, что этот Лугару влюбился.       — Ну у вас и бурная фантазия, наставник! — отшутился Чимин, наблюдая за реакцией журналиста, но увидел лишь хмурый взгляд, устремленный в одну точку за окном.       — Я просто пытался установить причинно-следственную связь, — безэмоционально ответил Юнги, надвинув козырек кепки чуть больше на лицо.       — Вы хотите посоревноваться с Лугару в прозорливости?       — Чему ты удивляешься? Я посвятил этому делу всю жизнь…       — Всю жизнь?! Вы же говорили, что вам про Лугару какой-то сумасшедший старик из французской деревушки рассказал несколько лет назад?       — Не цепляйся к словам! — резкая фраза журналиста шла вразрез с его статичной фундаментальной позой. — Я так погряз в этом расследовании, что постоянно ловлю себя на мысли: оно стало главной целью моей жизни.       — Наставник, так вы меня отпускаете? — пытался обратить на себя внимание Чимин, вернувшись к причине их встречи.       — Со стажировки? Нет. Сейчас точно нет. Ты стал ценным игроком. Я не могу отказаться от тебя сейчас… Мне нужно уже уходить. До встречи в понедельник.       Видимо, желая остаться тем, кто сказал последнее слово, Мин Юнги встал из-за стола и направился к выходу. Небольшой шум заставил Чимин обернуться: в дверях журналист столкнулся с пожилым альфой, который от такого внезапного толчка чуть не потерял равновесие.       — Прошу прощения, — встретившись взглядом с альфой, извинился Юнги и поспешно вышел на улицу.       Выбросив стаканчики, Чимин накинул бомбер и покинул кафе. Всего один перекресток отделял его от дома. Сунув руки в карманы, он терпеливо ждал зеленого сигнала светофора для пешеходов. Дюжина секунд ожидания успела заполниться паранойей: на другой стороне дороги, поодаль от входа в сквер он заметил высокого худощавого альфу. Слегка сутулый, с характерной походкой — эти мелочи в памяти дорисовывали образ Мэтьюса. Но бывший помощник Мин Юнги должен быть сейчас в штате Юта. Какова вероятность, что он остался в Нью-Йорке? Цвет светофора сменился на нужный. Стараясь не упустить из виду казавшуюся знакомой фигуру, Чимин продвигался через хлынувшую на него толпу. Очутившись на другой стороне, омега настороженно огляделся, но альфа уже исчез в людском потоке. Еще раз осмотрев улицу, Чимин зашел в свою парадную.       Эхом по лестничной клетке пронеслось оповещение входящего сообщения от наставника: «Тебе лучше не появляться в издательстве недели две. Не будем злить черного волка еще больше». Что побудило известного журналиста изменить свое решение?       Поднимаясь на свой этаж, с каждым шагом, с каждой новой ступенью Чимин осознавал, сколько недосказанного, скрытого было в словах Мин Юнги. Омега остановился на мгновение, почувствовав, как его накрыло чувство беспокойства. Резкие и слишком прямые вопросы, путаница в событиях и времени, сплошные недомолвки, фанатичная зацикленность на Лугару стали казаться составляющими не их разоблачения, а сведением личных счетов. Но с кем? Слишком многое стоит на кону — судьбы близких Чимину людей плотно переплетены с расследованием Мин Юнги.       Оставаться в издательстве и наблюдать — сейчас это решение показалось ему единственно правильным.       Чимин успел пожалеть, что поднял вопрос о завершении стажировки, ведь он мог этим подорвать к себе доверие журналиста. Продолжив путь наверх, он мыслями перенесся к первой встрече с наставником, к его первому проверочному заданию и к тем откровенным беседам, которые протянули между ними прочные нити доверия. Сейчас же казалось — они рвались с каждым их новым разговором.       Наконец, достигнув верхнего этажа, Чимин вошел в квартиру, закрыл за собой дверь на все замки. Кофе, выпитый на голодный желудок, уже отдал омеге свою бодрящую силу. Тело переполняла накопленная со вчерашнего дня усталость, ноги, казалось, на автомате несли в направлении кровати. С наслаждением плюхнувшись животом на мягкую постель, омега, не поднимая головы, разблокировал телефон и с надеждой уставился на экран. Решившись, вновь нажал вызов на контакте Чонгука. Монотонные гудки усыпляли. Чимин не заметил, как провалился в сон…       Голоса проникали словно сквозь массивные стены, оставаясь неясными и приглушенными. Сложно было понять, кому они принадлежали — в глазах темная пелена. Но кто-то определенно был рядом. Напрягая глаза, омега старался рассмотреть тени, чтобы хоть за что-то зацепиться взглядом. Голоса не умолкали, а лишь становились яснее. Чимин начал различать отдельные слова, когда внезапно из-за его спины показалась рука альфы, два серебряных перстня блеснули на пальцах. В крупной ладони лежал черный пистолет. Странное ощущение: Чимин смотрел на оружие, одновременно отчетливо ощущая его вес в своей руке. Силуэт напротив сделал шаг ближе, явив свое лицо. Это был незнакомый альфа: черный лощеный классический костюм, чернильного цвета волосы, лишь старый шрам, рассекающий бровь, нарушал идеальный облик. Омега наблюдал, как альфа берет пистолет. И затем до боли знакомый голос будто у самого уха произнес: «А если выйдет Чон Чонгук, ты знаешь, что делать…»       Вдох со вскриком.       Чимин проснулся, резко сев на постели. Сильное сердцебиение не сразу давало прийти в себя. Омега рвано дышал ртом, постепенно осознавая, что до сих пор находится в своей комнате и всё увиденное — лишь кошмар. Но обычно страшен не сон, а его толкование…       Чимин взглянул в сторону окна — солнце уже садилось…

_________ ОСОБНЯК ЧОН _________

ЛОНГ-АЙЛЕНД, РАЙОН ГРЭЙТ-НЕК

      После вещих снов… происходят реальные вещи…       Глухой шорох гравия под ногами не мог заглушить эти мысли. Разум поглощало желание убедиться, что с Чонгуком все хорошо, но чем ближе Чимин подходил к особняку, тем больше его охватывала тревога. Дом напрягал своим спокойствием — ни единого источника света. Ухватив медное кольцо, омега постучал им об идеальное полотно белой двери — напрасным эхом стук пронесся в пустых коридорах особняка. Затаив дыхание, Чимин вновь прислушался, но ответом была лишь тишина. Сделав несколько шагов от входной двери назад, он еще раз окинул взглядом особняк — нигде не зажегся свет.       Обходя дом, омега смотрел на все окна — по-прежнему ни единого признака чьего-либо присутствия.       Стоило вступить на мягкий газон лужайки — открылся вид на комнату Чонгука. Чимин остановился — двери балкона были распахнуты настежь, и ветер, врываясь в комнату, буйно втягивал и раскачивал тюль. Легкий холодок пробежал по спине, когда Чимин увидел небрежно опрокинутую на плитку уличную мебель. Худшие опасения начали сбываться. Страх и отчаяние. Омега почти поддался им, но мысль о возможной опасности для темного альфы придала ему смелости идти дальше. Чимин осторожно перелез через невысокое ограждение балкона. Чувствуя, как стук сердца отдает в виски, аккуратно отодвинул тюль и сделал шаг вглубь темной комнаты. Мгновенье — и что-то резко схватило его со спины, швырнув в сторону. Глухой стон вырвался из уст омеги — от удара об стену пронизывающая боль отдалась во всей спине. Дыхание замерло в горле. Чимин оцепенел…       Перед ним был Чонгук…       Крепкие руки альфы упирались по обе стороны от головы, создавая капкан, который не позволял Чимину пошевелиться. Давя на стену, альфа словно сдерживал свою силу: мускулы перекатывались под кожей, от которой исходил жар. Темный альфа склонил голову и его горячее дыхание обожгло шею омеги, заставив вздрогнуть. Яркий запах мускуса кольнул рецепторы.       — Ч-Чонгук? — с трудом выдавил Чимин, ощущая, как по телу пробегает дрожь.       Омега лишь чувствовал, как его легкие насыщались феромонами: густыми и тяжелыми, проникающими внутрь и захватывающими сознание. Он едва мог дышать. Инстинкты обострились до предела — перед ним находился гонный альфа.       — Уходи… Я не прощу себя, если причиню тебе вред… Прошу, уходи! Считаю до трёх, — прозвучало горячим вибрирующим рычанием у самого уха.       Один…              Два…       Три…