Методический материал по соблазнению

───── ◉ ─────

Деви последовала совету профессора и отправилась в душ, не предусмотрев, что после этого захочет переодеться в собственные вещи. Но они продолжали лежать в сумках, поэтому выйдя из ванной комнаты, она без стеснения взяла одну из черных рубашек Дорана. Ткань была мягкой, почти шелковистой, и, касаясь кожи, словно обволакивала его теплом. Деви бережно застегнула несколько пуговиц, оставив верхнюю не просунутой в петельку, зная, что рядом с профессором ей понадобится дополнительный кислород. В теле была блаженная слабость и легкость, которую она давно — или даже никогда — не испытывала. После стирки рубашка пахла профессором — горьковатым ароматом табака, мятой и его уникальным ароматом, который Деви не спутала бы ни с чем. Этот запах окутал ее, как невидимые объятия, напоминая о пробуждении. Дивия вышла в гостиную, не совсем понимая, как следует себя вести после того, что произошло. Стесняться не получалось, жалеть — тем более, делать вид, что ничего не случилось — неправильно. Единственное, о чем сожалела Деви, так это о поцелуе, который так и не случился, отчего близость казалась незавершенной, по крайней мере для нее. Ей хотелось почувствовать его губы на своих, ощутить, как он проталкивает свой язык в ее рот, разделить с ним стон, но пока это оставалось лишь мечтой. Деви прошлась по гостиной, босые ноги едва касались прохладного пола; сегодня она была эфемерной, будто ненастоящей принцессой из сказок. Кот спал на изголовье дивана, пушистый бок равномерно поднимался и опускался, а единственное ухо следило за любым движением, медленно поворачиваясь, работая как локатор. На столе стояли испеченные блинчики и две кружки сваренного кофе. Дымок от них медленно поднимался, рисуя причудливые узоры, которые растворялись в воздухе. Деви еще раз осмотрела комнату, а потом почувствовала, как и вчера, легкую свежесть по ногам. Доран опять был на балконе. Деви последовала за ним, боясь еще раз увидеть кладбище петуний. Ей нужно было попробовать восстановить хоть часть, продлить им жизнь. Но Доран забрал все ее мысли вечером, ночью и утром. Теперь же Деви вновь ощутила ту пустоту, которая появилась вчера. Профессор Басу стоял на балконе без рубашки, в черных брюках, которые подчеркивали длинные крепкие ноги. Темные кудри слегка растрепались от сна и всего, что происходило после, а шрам на брови и глазу придавал ему вид опасного, но невероятно притягательного монстра. В руке Доран держал сигарету, и его губы обхватывали фильтр, делая глубокую затяжку. Дым вырывался изо рта, растворяясь в утреннем воздухе, а глаза, такие же темные, как его душа, смотрели куда-то вдаль. Каждая линия его тела казалась высеченной из камня — идеальной, но при этом живой, дышащей. Он был воплощением силы и власти и желания. Деви, стоявшая в дверях, не могла оторвать от него взгляд. Ее тело отозвалось на его вид теплой волной, пробежавшей по коже. Она чувствовала, как сердце начинает биться чаще, а дыхание становится прерывистым. Он был опасен, но именно это делало его таким притягательным. Деви хотела подойти, коснуться его, почувствовать, как кожа горит под ее пальцами, но в то же время боялась нарушить этот момент. Или она хотела услышать «беги» и быть пойманной, проиграть и получить главный приз. Деви смогла оторвать восхищенный взгляд. На балконе стояли горшки с петуньями. Те самые, которые были разрушены неизвестным. Доран восстановил их. Пусть не все, но часть. Он спас их для нее. Деви почувствовала прилив нежности и любви, восхищения к этому человеку, который, казалось, был таким холодным и отстраненным, но в то же время способным на невероятные поступки. Она смотрела на него, чувствуя, как ее пустота в груди наполняется теплом. Деви вспомнила, как он касался ее утром, как его губы и язык доводили до невероятного наслаждения. Ей хотелось отдать ему себя всю, полностью, без остатка. Дивия желала, чтобы он знал, что она его, что готова быть с ним, несмотря на все его шрамы и опасность. Быть принцессой в лапах монстра добровольно. И пусть Деви не верила в сказки, когда она была рядом с Дораном, она в них жила. Деви вышла на балкон, тихо подошла к профессору сзади и обняла его за талию. Она прижалась к спине, чувствуя тепло кожи, и закрыла глаза, утопая в прикосновении. Ее руки скользнули по торсу, ощущая каждый мускул, каждую линию крепкого тела. Она не сказала ни слова, но объятие говорило само за себя. Она благодарила за петуньи, за заботу, за нежность, которую он скрывал за маской чудовища. Он так много сделал для нее, а единственное, что могла дать она, — объятия. И как же этого было достаточно. Если бы она только знала. Доран замер на мгновение, мышцы напряглись под прикосновением, затем медленно выдохнул дым из легких и положил свою руку на ее, расслабился, отпуская всю сталь и сдержанность. Он тоже ничего не сказал, но его прикосновение было всем. Доран знал, что она благодарна, и принимал это. Они стояли так, в тишине утра, разделяя момент, наполненный нежностью и пониманием. Просто они, не разделенные условностями и запретами, два человека, мужчина и женщина на вершине башни. Деви чувствовала, как ее тело отвечает на его близость, как ее сердце бьется в унисон с его. Она знала, что если он и монстр, то самый лучший и только для нее. И Деви была готова отдать ему себя всю, полностью, без остатка. Она покорялась его силе и нежности, зная, что с ним она будет в безопасности, даже если это на грани. Ей хотелось его всего: тело, душу, тепло, внимание. Они стояли так, пока сигарета не дотлела до фильтра, и солнце не осветило их теплым покрывалом. Это было поистине первое доброе утро за много-много лет. — Спасибо, — прошептала Деви и коснулась мышц на спине губами в поцелуе. Ей понравилось, как профессор остановил вдох от ее прикосновения. Она не чувствовала власть над ним, но понимала — ему приятна ее близость. — Иди сюда. — Доран перехватил Деви, развернул ее спиной к себе, прижимая к груди, кутая в объятиях, согревая продрогшие конечности. — Зачем вышла? Тут холодно. Деви улыбнулась и прижалась головой к мужскому предплечью, чувствуя, как Доран положил ей на макушку подбородок. В этот момент она была по-настоящему его, до головокружения. Она двинула плечами и постаралась прижаться ближе, но дальше разве что в кожу, кости и душу. Если она еще не была там. — Ты был тут. Это было правдой. Она бы вышла сюда, даже если бы тут была зима и мороз, или под проливной дождь, или на край пропасти, потому что с ним не имело значения, где, — только вдвоем, только рядом. — Замерзла. — Доран немного усилил объятия. — Можете всегда меня согреть, профессор, — ответила Деви, и только после того, как слова сорвались с языка, щеки вспыхнули от смущения. Он видел ее обнаженной, целовал там, где ей даже и не снилось, кусал клитор, а она стеснялась слов. Но не действий к которым очень хотела перейти. Доран усмехнулся, и его губы коснулись ее шеи. Сначала это было легкое прикосновение, почти невесомое, но затем он начал целовать кожу, слегка царапая щетиной. Деви замерла, чувствуя, как мурашки пробегают по всему телу. Руками Доран провел вниз по линии бедер и вернулся вверх, обхватывая талию, а затем одна из них легла на низ живота, слегка надавливая, вжимая Деви в себя. Она почувствовала его возбуждение, твердое и горячее, через тонкую ткань брюк. Ее дыхание участилось, и она прижалась к нему сильнее, ощущая, как ее тело отвечает на его близость. — Ты знаешь, что делаешь со мной? — прошептал он, его голос был низким и хриплым, как будто он с трудом сдерживал себя. Деви не ответила, она лишь закрыла глаза, полностью отдаваясь прикосновениям. Она чувствовала, как губы продолжают исследовать ее шею, как руки держат ее, не давая упасть. Она хотела этого, хотела его. Доран нежно обнимал Деви за талию, его рука все еще лежала на животе, а губы продолжали оставлять легкие поцелуи на шее. Она чувствовала, как его дыхание смешивается с ее, как его тело прижимается, и ей хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но он прервал их близость, слегка отстранившись, и взглянул на нее золотистым взглядом, полным тепла и обещания на продолжение. Если он исчезнет, она упадет в пропасть, буквально и нет. Как она довела себя до этого, как позволила потеряться в ощущениях, в мужчине? Деви не знала ответов на эти вопросы, и единственное, что она понимала, — он ей не даст этого сделать. — Ты знаешь, что делаешь со мной? — повторил он, и его голос звучал как шепот, который проникал прямо в ее душу и разгонял горячую кровь. Деви не ответила, она лишь кивнула, чувствуя, как ее сердце готово вырваться из груди и упасть к его ногам. Она хотела его, хотела так сильно, что это пугало. Но в то же время она чувствовала себя в безопасности, зная, что он не причинит ей вреда. Он был ее монстром, ее защитником, ее всем. Доран медленно отвел Деви в гостиную, где кот все еще спал на диване, а на столе стояли остывшие блинчики и кофе. Он пару раз нажал на экран телефона, и из динамиков под потолком полилась музыка. Мягкие, медленные мелодии заполнили комнату, создавая атмосферу интимности и нежности. Деви коснулась верхней пуговицы рубашки у своих ключиц, если бы он приказал раздеться, она бы ни секунды не размышляя сделала это, потому, что верила. — Танцуй со мной, — сказал он неожиданно, протягивая руку вперед, приглашая. Деви замерла, чувствуя, как щеки вновь заливаются румянцем. Она никогда не умела танцевать, и мысль о том, чтобы сделать это сейчас, казалась ей нелепой. Но Доран смотрел на нее с такой уверенностью, что она не смогла отказать. Его хотелось слушаться. — Я не умею, — прошептала, но он уже взял ее за руку и притянул к себе, давая ощутить жар кожи. Это был первый танец Деви. — Мне все равно, — ответил, его голос был мягким, но в то же время властным. — Сегодня утром я не проснулся для пробежки, как делал это последние несколько лет. Кажется, я наконец-то достиг того, к чему так долго спешил все эти годы. — Доран прокрутил Деви один раз и она вновь упала в его объятия, а он поймал, ловко и нежно. — Сегодня я хочу танцевать. С тобой. Он притянул ее ближе, и Деви почувствовала, как ее тело начинает двигаться в такт музыке. Руками Доран обхватил талию сквозь ткань рубашки, а ее руки легли на его оголенные плечи. Они танцевали медленно, почти не двигаясь с места, но каждый их шаг, каждый поворот был наполнен нежностью, страстью и желанием. Деви не переставала чувствовать возбуждение Дорана животом, но он никак не показывал, что это причиняет ему дискомфорт. Он танцевал, вел ее в уверенном и медленном танце, впитывал каждое движение и каждый вдох. — Спасибо за цветы. — Деви немного приподняла голову, чтобы посмотреть Дорану в глаза. — Завтра на балконе появиться камера, больше неожиданных гостей не предвидится. Доран опять позволил Деви сделать поворот и в этот раз, возвращая ее в свои объятия, рукой он скользнул по женскому бедру, поднимая ладони до талии. — Хорошо. — И я узнал кое-что про твоего опекуна. — Доран говорил спокойно, от произнесенных слов он не сбился с ритма незатейливого танца, но Деви оступилась. — Мне это не понравится? — Она вновь танцевала, ей все еще нравился момент и близость профессора, но разговор пугал. Хоть она и понимала, что худшее о нем уже и так узнала или как минимум догадывалась. — Камал Хариш Рай живет на твои деньги, Деви. С момента аварии, где погибли твои родители, и до сегодняшнего дня. В истории счетов есть сильная просадка в день, когда, — Доран остановился, Деви не знала, что скажет, но понимала, что он собирается с мыслями; она прижалась ближе, давая понять, что рядом и не испугается, чтобы он не произнес. — В день крушения яхты, где погиб твой брат Кайрас и сестра Камала Рай — Амрита. Деви не удивила эта информация, она знала, что Кайрас и Амрита планировали свадьбу, а на что это произошли финансовые затруднения не сильно обратила внимание, похороны двух людей заведомо не дешевое занятие. — Я знала, что они планировали свадьбу. Но про то, что Кайрас мог быть возлюбленным Радхики, Деви умолчала, она была еще не до конца уверенна, и если это и было правдой — это не только ее секрет. Но, если ее предположения окажутся верными, и Кай — сын Кайраса, у нее в жизни появится родной человек, не по фамилии, по крови. Произнося имена в голове, Деви поняла, что у них даже имена схожие, могло ли такое быть совпадением? Доран продолжил, говоря то, к чему она была не готова. — Рита Рай, девушка с фото инстаграма. Деви хотела отстраниться, но Доран не позволил ей отойти, он продолжил танцевать, а она подчинилась, связывая множество нитей, но так и не видя полной картины, везде не хватала стежка, информации и терпения, чтобы все это осмыслить. — Ясно. — Деви ответила холодно и почти болезненно, ревновать к мертвой бывшей — это было абсурдно, но она не могла перестать. Доран встретил Амриту, сестру Камала в момент аварии семнадцать лет назад, а потом она должна была выйти замуж за Кайраса, но оба погибли? Нужно было сожалеть о ее гибели, но Деви не могла себя заставить принять это чувство, как и не могла произнести это в слух, не понимая на сколько это важная информация сейчас. Любое упоминание имени «Рита» вызывало спазм. До этого момента она являлась просто погибшей девушкой, на чьи похороны не пришел собственный брат, а теперь она была с историей из прошлого профессора Басу… Деви закрыла глаза, пытаясь представить, какой была Рита Рай. Красивой? Умной? Той, кто смог затронуть душу Дорана так, как она, Деви, пока не могла? Эти мысли терзали, заставляя чувствовать себя маленькой и незначительной. Внутри клокотала странная смесь ревности, боли и сомнений. Доран усмехнулся и вновь поцеловал Деви в макушку, сильнее прижимая ее, будто впитывая в себя. — Ты не должна ревновать. — Доран остановился и посмотрел на Деви, наполняя ее взгляд своим. — Я и не собиралась. — Она хотела отвести глаза, но не могла. Врать получалось плохо, Деви понимала это, но признаться в слабости было невозможно страшно. Она постаралась поднять подбородок, хоть и так смотрела вверх. Доран улыбнулся и вокруг глаз появились морщинки. Деви наоборот нахмурилась, не понимая отчего у него такая реакция. — Ревнуешь. — Констатировал Доран, не переставая хитро улыбаться и не выпуская Деви из объятий. — А если и так? — Она уже не стала отпираться, если бы могла, сложила бы руки у груди, но профессор не давал ей пространства для этого вольного жеста. — Мне нравится. — Неожиданно он склонился и поцеловал Деви уже не в макушку, а немного ниже, в висок. Она не успела возмутиться, он вновь увлек ее в танец, а она не сильно хотела сопротивляться, но не смогла устоять, чтобы пару раз наступить Дорану на ногу. Несильно, но совершенно точно специально. И он все еще не коснулся ее губ своими. Это одновременно злило и огорчало. — По неподтвержденной информации, которую уже нельзя проверить или использовать как доказательство, автомобиль Камала был недалеко от места аварии семнадцать лет назад. Ему был отправлен штраф, но эту информацию уже невозможно подтвердить официально. Данные давно перенесены в архив и стерты, а единственный свидетель, Рита, кто мог бы это подтвердить, — мертва. Деви сильнее вцепилась в плечи Дорана, она догадывалась, что Камал мог быть причастен к катастрофе, но пока эти мысли жили в ее голове, это были лишь домыслы, а услышать это от Дорана, было как оживление страхов из прошлого. — Думаешь она тоже была причастна? — Деви смогла задать вопрос, но не посмотреть на профессора. Он продолжал обнимать и медленно двигаться в танце, теперь Деви понимала почему Доран пригласил ее, чтобы она не отстранилась, не сбежала, не закрылась от него. — Уверен в этом. Тогда я не обратил внимание, что Рита оказалась в том месте дороги без машины, мне было не до этого, но сейчас понимаю, что ее скорее всего отправили для подтверждения смерти. Деви поежилась, холод пробрался не только к коже — к внутренностям. Все это происходило с ней, по-настоящему. Доран вновь коснулся волос Деви губами, напоминая, что он рядом, он тут и никуда не сбежит. — Откуда ты это узнал? — Деви была благодарна, что сейчас они находились близко друг к другу и она чувствовала тепло Дорана на своей коже. — Знакомый помог раскопать некоторую информацию. Если ты откажешься от наследства, Камал Рай останется на улице без цента в кармане. Все, чем он живет сейчас, все его автомобили, недвижимость и бизнес, до последнего пиджака — все это куплено на деньги Шарма, своих у него давно нет, последние закончились после смерти твоего брата. В тот день были обналичены почти все его счета, дальше отследить их нет возможности. Но судя по тому, как он активно начал использовать твои деньги, тех он лишился. — Он мог подстроить крушение яхты? — Деви опять остановилась, но в этот раз не собиралась отстраняться. — Не знаю, принцесса, но точно уверен в том, что тебе нужно держаться от него как можно дальше. Деви кивнула, теперь они молчали. Доран прижимал ее к себе, и Деви чувствовала, как его тело отвечает на ее близость. Его дыхание было теплым на коже, а его губы слегка касались ее лба, оставляя приятные ожоги. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь этому моменту, чувствуя, как ее сердце бьется в унисон с его. Все в ее жизни было сложно, все, кроме этого момента. Много мыслей и слишком мало нужного мужчины. — Я хочу, чтобы ты была моя, — прошептал Доран, и его слова звучали как обещание, как клятва, но не как вопрос. Мольба смешанна с болью, она была ему так же сильно нужна, как и он ей. Воздух в мире был лишь для них, по раздельности — удушье от пустоты и холода. Деви остановила вдох и не ответила, она лишь прижалась к нему сильнее, ощущая его. Доран был рядом, на ее стороне, единственный кому она могла довериться. — Ничего не отвечай. — Он вновь коснулся ее лба, оставляя легкий смазанный поцелуй. — Подумай. И дай мне знать, как будешь готова. Деви хотела согласиться, у нее ноги подкашивались от слов, она давно его, просто без слов и обещаний, но Доран не позволил ей ответить, слегка покачав головой. Они продолжали танцевать, их тела двигались в такт музыке, а дыхание смешивалось в едином ритме. Деви знала, что этот момент будет длиться вечно в ее памяти. И не важно что будет потом, сейчас была музыка, был мужчина и момент невозможного счастья с примесью горечи из прошлого. — Я скину всю информацию тебе на почту, ознакомься, как будешь готова. Доран опять прокрутил Деви, но в этот раз прижал ее спиной к себе, руками он плотно обхватил ее талию, а губы скользнули к шее, оставляя едва ощутимые поцелуи. Она чувствовала каждый напряженный мускул, но в прикосновениях была нежность и жадность до близости. Двери лифта открылись, и на пороге появилась Сарасвати, держа телефон и связку ключей у уха. Она замерла на пороге, увидев их. Деви и Доран остановились. Деви хотела сделать шаг в сторону, испугавшись, но профессор удержал ее рядом. Бежать было поздно, она это понимала. Сарасвати смотрела на них с удивлением, но в ее глазах не было осуждения, лишь удивление, смешанное с шоком. Она так и стояла в дверях, оглянулась, посмотрела на вторую дверь лифта, которая открывалась в бывшую квартиру Деви, и опять на дядю и подругу. — Доброе утро, Сарасвати, чем обязан? — Доран оставил на макушке Деви поцелуй и прошел в сторону кухни, доставая чистые чашки для кофе. Сарасвати приоткрыла рот, но потом быстро его закрыла. — Сара… — Деви начала, подбирая слова для оправдания, но потом в секунду передумала, почему, если Дорану не страшно, то должна бояться она? Деви хотела сказать, что это не то, о чем она подумала, но все было именно тем, чем было. Но Сара приподняла руку с телефоном и вытянула ее вперед. Браслеты зазвенели и она прикрыла глаза, сильно щурясь. Потом она опять посмотрела на квартиру из лифта и, не дожидаясь сигнала, что пассажир не покинул кабинку, вышла. — Вы сейчас обнимались? — переспросила Сара, бегая взглядом от Дорана к Деви. — Хотя стойте, не хочу ничего знать. — Она опять прикрыла глаза и поморщилась. — Сара. — Деви сделала шаг в сторону подруги, ей хотелось ей во всем признаться, но она еще не могла, так как и сама не полностью понимала, какие отношения ее связывали с Дораном Басу. — Все-таки обнимались. — Сара опять повторила. — И ты в его рубашке, — заметила она, изучая внимательно квартиру, — а дядя без нее. Она опять замолчала, переваривая информацию. В это время Доран уже обновил кофе и теперь три горячие чашки стояли на барной стойке и разносили по гостиной приятный аромат утра. — Сара. — Доран позвал племянницу, и она подскочила, будто не ожидая. — Сядь. Приказ и тон сработали, Сарасвати села на барный стул, но не переставала смотреть изумленным взглядом. — Ты не отвечала на звонки. — Сара повернулась к Деви. — А обещала мне написать, как доберешься до дома, а потом не брала трубку, не отвечала нигде. И почему ты тут? Ты что, ничего не видела? Что вообще произошло вчера? Нет, я конечно рада, что с тобой все хорошо, но почему ты тут, а не в своей квартире? Пауза продлилась несколько секунд, после которой, Деви во всех подробностях рассказала о вечере и нападении на нее, не забывая упомянуть опекуна и то, что он лишил ее пентхауса. С каждым услышанном словом Сарасвати становилась все более бледной. Подруга поднялась со стула и встала перед Деви, держа в руках свой телефон. Ее пальцы слегка дрожали, а глаза были полны беспокойства. Она смотрела на Дивию с таким выражением, словно боялась реакции, а Деви не могла не бояться, понимая, что новости ждут ее плохие. Сарасвати больше не улыбалась, не шутила, она ждала. — Деви, — начала она тихо, голос дрогнул. — Я не хотела тебе это показывать и очень испугалась, когда увидела. Но ты должна знать. Деви нахмурилась, чувствуя, как в груди сжимается холодный узел тревоги, она уже начала представлять худшее, но потом поняла, что единственные близкие ей люди в этой комнате. Это немного придало храбрости. Она протянула руку, но Сарасвати на мгновение задержала телефон, словно пытаясь дать ей последний шанс отказаться. — Что это? — спросила Деви, чувствуя, что ответ ей не понравится. Сарасвати молча передала телефон. На экране была открыта фотография. Деви замерла, ее пальцы сжали устройство так сильно, что костяшки побелели. На снимке была она. Вчерашняя она. Грязная, с ссадинами на коленке, рваная кофта сползла с плеча и груди обнажив лифчик. На другом фото — момент, когда она упала на асфальт в юбке, и было видно больше, чем она хотела бы. — Это… — Деви не могла закончить фразу. Ее голос охрип за секунду, а в горле встал горький ком. Она листала дальше, и с каждой новой фотографией от ее гордости откалывался кусочек за кусочком. Стыд, гнев и беспомощность смешались в один клубок, который душил изнутри. — Их выложили с анонимного профиля, — тихо сказала Сарасвати, боясь нарушить тишину, которая повисла между ними. — И разослали по чатам. Я… я не знаю, кто это сделал. Но я подумала, что ты должна знать. Тут не видно лица, но я сразу тебя узнала по одежде. — Как и все… — Деви ненавидела себя в этот момент, она чувствовала не просто униженной и оскорбленной, разрушенной. Доран, который до этого момента молча наблюдал за происходящим, сделал шаг вперед. Его лицо было непроницаемым, но в глазах плескалось напряжение и гнев. Он осторожно взял телефон из рук Деви, его пальцы слегка коснулись ее ладони, и она вздрогнула, словно прикосновение обожгло. — Деви. — Голос был тихим, но твердым. Он смотрел на девушку не отрываясь, словно пытался проникнуть в самую глубину ее души и вернуть опору и смелость. — Это не твоя вина. Но Деви так не думала. Она винила себя во всем произошедшим. Дивия Шарма не ответила и первый раз она не могла бороться с собственной слабостью, не могла поднять подбородок вверх и показать миру и себя, что она — Шарма, а они не сгибаются, не ломаются. Но не она и не сейчас. Руки Деви дрожали, а стыдливый взгляд был устремлен в пол. Она чувствовала себя грязной, недостойной даже смотреть на Дорана. Как он может быть рядом с ней после этого? Как он может смотреть на нее, зная, что теперь эти фотографии видели все? — Я… — Ее голос сорвался, и она сжала кулаки, пытаясь собраться. — Я не могу… Я не хочу, чтобы ты видел это. Доран положил телефон на стол и аккуратно взял Деви за плечи, привлекая внимание, его движения были плавными. Он провел ладонями по предплечью и взял ее руки в свои, осторожно разжал пальцы и прижал их к своей груди. Деви приподняла на него взгляд, не веря, что это правда происходит. — Ты думаешь, эти фотографии что-то меняют? — Его голос был мягким, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность в ней. Деви не ответила. Глаза наполнились слезами, которые она отчаянно пыталась сдержать. Она чувствовала, как ее сердце разрывается от стыда и боли, незаслуженной нежности и внимания. — Дивия Шарма. — Он произнес ее имя так, словно это было что-то священное и величественное. — Ты сильнее их всех. Она закрыла глаза, ощущая, как слезы наконец прорываются наружу. Деви не хотела плакать, не хотела показывать свою слабость, но не могла сдержаться. — Я чувствую себя… грязной, — прошептала она, едва слышно. — Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Доран осторожно притянул ее к себе, обняв так, словно она была самой хрупкой вещью на свете. Его руки были теплыми, а дыхание ровным, и Деви почувствовала, как его тепло начинает проникать в нее, согревая изнутри, прогоняя стыд и неуверенность. — Принцесса. — Он прошептал ей в волосы. — Ты прекрасна. И ничто не может изменить этого. Деви прижалась к нему, чувствуя, как тело постепенно перестает дрожать. Она не знала, как он может быть таким спокойным, таким уверенным, когда ее мир рушился. Но его присутствие, его слова — они стали для нее якорем, который удерживал на плаву. Сколько лет она следила за репутацией и образом жизни, и все это сломалось в один миг. — Я не хочу, чтобы ты стыдилась себя, — продолжил Доран, его голос был тихим, но полным решимости. — Ты не виновата в том, что произошло. И я не позволю никому заставить тебя чувствовать себя плохо. Она не ответила, просто прижалась к нему сильнее, чувствуя, как его руки обнимают ее, защищая от всего мира. Сарасвати, которая до этого момента молча наблюдала за ними, осторожно взяла свой телефон проверив время. — Лучше прогуляй сегодня. — Подруга коснулась плеча Деви, когда она была еще в объятьях профессора. Сарасвати понимала, что сейчас Деви нужен был только он. И как бы это не испугало Сару, она была рада. Доран совершенно точно был опасным человеком, но Сарасвати могла представить их вместе. Она оглянулась, ища журнал, с которого началась их история, но прекрасно понимала, что масштабы уже вышли за пределы напечатанных букв. Деви помахала головой, отказываясь от услышанных слов, но когда открыла глаза и немного отстранилась от профессора, увидела на месте Сарасвати пустоту и полную кружку опять остывшего кофе. Доран продолжал держать Деви, его руки были нежными, но крепкими. Сарасвати ушла, оставив их наедине. Деви шмыгнула носом, понимая, как ужасно выглядит сейчас. Глаза были красными от слез, волосы растрепаны, совсем не принцесса. Но Доран проигнорировал ее внешний вид, сделав свое замечание с привычной для него прямотой. — Бо, моему приятелю, потребуется пару дней, чтобы вычислить источник снимков. Как только мы найдем адрес, сможем узнать, кто это сделал, и, при желании, переломать конечности. Деви нервно хихикнула, не веря в услышанное. Но страха не было. Единственное, что ее беспокоило, — чтобы с Дораном ничего не случилось. Она не хотела, чтобы он ввязывался в опасные истории из-за нее. — Пока тебе лучше побыть дома, — продолжил он. Деви замотала головой. — Нет, я не могу просто прятаться. Она вновь начинала чувствовать в себе уверенность, пусть по крупицам, но она восстанавливалась. Доран не отвернулся от нее, не засмеялся над фотографиями, не обвинил. Если он мог верить в нее, Деви тоже попробует это сделать. Не только для себя. Для них. — Нет. — Доран не собирался идти на уступки и даже переговоры. — Это третье правило ассистентки: не спорить. К соглашению они не пришли. Доран передвигался по квартире мрачнее тучи, часто разговаривал по телефону и писал сообщения. Они обсудили причастность опекуна к нападению и слитым в сеть фотографиям. Деви все еще не была уверена, что это мог сделать Камал. Он пока не отказался от своей идеи женитьбы, и это, скорее всего, стало бы оскорблением его эго размером с континент. Доран не спорил и теорий не выдвигал, просто думал. Деви пыталась собраться. К юбкам со вчерашнего дня у нее развилась неприязнь, и она выбрала из чемодана черные джинсы и серый вязаный свитер. Доран не оценил, а точнее, сделал замечание: — Ты в этом замерзнешь. — Он уже стоял у дверей лифта, выглядел как греческий бог с кожаной папкой в руках и черной водолазкой под горло. От него буквально хотелось рожать детей и встречать с ним старость. Деви это пугало до чертиков, но прогонять фантазии она не была готова, слишком они были притягательными. Дивия думала возразить, но не успела. Доран прошел обратно в квартиру, скрылся за поворотом спальни и вернулся через несколько секунд со своей кожаной курткой и белой прямоугольной коробочкой. Деви ждала, что он вызовет лифт, но вместо этого профессор набросил куртку на ее плечи, а потом протянул коробочку. — Новый телефон. — Коротко и грозно, будто вручал не подарок, а приговор. Деви понимала, почему он зол. Она не послушалась его и собралась в университет вместо того, чтобы скрываться от мира. Но слишком много подарков было сделано в одно утро: оргазм, пересаженные цветы, куртка на плечах, в которой можно было согреть половину штата, и теперь телефон. В глазах опять защипало. Разве могла она все это заслужить? — Ты не должен был. — Деви не взяла коробочку из его рук. Ей было слишком неудобно получать такие дорогие подарки. Она не привыкла. Доран вдохнул и выдохнул, сам открыл и достал гаджет. На нем уже не было заводской пленки. Доран сразу пояснил этот момент: — Мне помогли восстановить твою учетную запись. Но Деви лишь сделала шаг назад, смотря на телефон как на детонатор. Ей не нужно было озвучивать причину возникшего страха. — Он не прослушивается. Никто не имеет доступа к сообщениям и звонкам. — Ты вообще спал этой ночью? — Деви все еще не брала телефон. Доран, к ее удивлению, улыбнулся. Это легкое движение губ сбросило с его лица тени, добавляя юношеского озорства. — Первый раз за много лет. Он не стал дожидаться, когда Деви возьмет подарок. В один карман своей куртки на ее плечах он положил телефон, а во второй — кейс с наушниками. — Спасибо. — Но благодарность прозвучала тихо и неуверенно. Будто слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Планшет возьмешь в деканате. Там есть запасные на время поломки. Потом разберемся и с этим вопросом, я пока не успел выбрать. Доран нажал на кнопку вызова лифта. — Ты не должен покупать мне все эти дорогие вещи. — Деви правда так считала. Она привыкла жить и выживать сама, и казалось, что если она расслабится, позволит порадоваться, то станет хуже, чем было до. — Мне хочется это делать, Деви. — Доран не смотрел в ее сторону, а она изучала его профиль и не могла перестать всматриваться на губы, которые поднимались в легкой улыбке от слов. — В куртке запасные ключи. И надо забрать у Сары комплект, чтобы она однажды не пришла сюда не вовремя. Деви вспыхнула, рисуя в фантазиях эти «не вовремя». Куртка Дорана стала слишком теплой и тяжелой, будто он сам навалился на нее своим телом, как было утром. — Я пока боюсь смотреть на Сару. Ключи забирать точно не стану. Доран не прокомментировал. На его челюсти заиграли желваки ровно в тот момент, когда открылись двери лифта. Деви понимала почему. В два коротких шага до лифта она уже представила, что для Дорана идеальным вариантом был бы дом — светлый, с большими окнами, без лифтов и, возможно, кошка, чтобы коту было не скучно властвовать над жилищем и нашлось с кем делить корм. Она бы тоже хотела быть частью этой мечты, но он все еще не спешил ее даже целовать. — Жду тебя в девять утра в деканате. У тебя как раз не будет лекции. — Доран нахмурился и сделал шаг в зеркальную коробку. Лифт был не большим и присутствие Дорана заполняло все пространство. Она видела, как его плечи напряглись, как профессор слегка сжал кулаки. Если бы не Деви, он, скорее всего, пошел пешком в очередной раз. — Расскажи мне что-нибудь. — Голос Дорана прозвучал низко, почти как рычание, но в нем чувствовалась боль. Деви посмотрела на него, понимая, как что-то внутри замирает, а затем вспыхивает с новой силой, обжигая нутро. Она знала, что Доран ждал слов, истории, чего-то, что могло отвлечь его от этого замкнутого пространства. Но вместо этого она сделала шаг ближе, ее глаза встретились с его. Золото искрилось опасностью, притягивало Деви как мотылька на вспышки света и неизвестности. Она не сказала ни слова. Просто поднялась на носочки, потянулась вверх и дождалась, когда он немного опустит голову, чтобы коснуться его губ своими. Сначала это был легкий, почти невесомый поцелуй, как будто она проверяла границы и реальность происходящего. Она вновь целовала его первая, но сейчас это уже не была гонка за внимание и шаги к сближению. Но затем что-то в Доране сломалось, вся его сдержанность рухнула, стоило языку Деви проникнуть в его рот. Руками Доран обхватил ее талию, притягивая ближе, и он ответил на ее поцелуй с такой яростью, что у нее перехватило дыхание. Это был не поцелуй — это была борьба за жизнь и воздух. На вдох он отстранился, чтобы признаться: — Я боялся, что если почувствую вкус твоих губ, то уже не смогу оторваться Он прижал ее к стене лифта, пальцами впился в бедра так сильно, что она знала — завтра останутся синяки. Но ей было все равно. Руками Деви скользила по шее Дорана, тянулась к нему прикосновениями, отвечая на каждый его жест, на каждый вздох. Ей очень хотелось обвить его ногами, почувствовать в себе и по настоящему стать его, не просто на словах, но и телом. Она застонала и запрокинула голову немного в бок, открывая новые места для поцелуев на шее. Зеркальный потолок лифта кружил над ними, отражая фигуры, сплетенные необузданной страстью. Деви видела, как их отражения сливаются в одно, как будто они стали частью друг друга. В этот момент весь мир сузился до этого маленького пространства, где существовали только они. Ей было больше ничего не нужно, все переживания и страхи погибали, когда он целовал ее. Деви познала это и уже невозможно было отказаться. Его губы скользнули по ее шее, оставляя горячие поцелуи, а руки Дорана продолжали сжимать бедра, будто он боялся, что она исчезнет, если отпустит. Деви чувствовала, как ее тело плавится под его прикосновениями, как каждый нерв в ней кричит от желания. Но лифт мягко остановился, и двери начали открываться. Доран неспешно, будто нехотя, оторвался от ее шеи. Его дыхание было тяжелым, а глаза горели темным огнем. Он смотрел на Деви, словно пытаясь понять, что только что произошло. Но она и сама не понимала, как оказалась прижата к стене лифта. Деви тоже дышала прерывисто, ее губы были слегка припухшими, а щеки и шея пылали. Она посмотрела на Дорана, чувствуя, как ее сердце все еще бьется в унисон с его. — Лифты… не так страшны, — прошептал Доран, пытаясь улыбнуться, но его голос хрипел от возбуждения. — Как и сны. Если они с тобой. Деви на мгновение замерла, а потом улыбнулась очень искренне. Профессор провел рукой по ее щеке, прикосновение было нежным, но в нем чувствовалась та же страсть, что и в поцелуе. — Я не могу довести тебя до кампуса по соображениям этики университета, — сказал Доран тихо. — Я дождусь пока за тобой не приедет убер. — Тут близко. — Она покачала головой. — Не нужно ждать. Деви поправила куртку и волосы, сдерживая в себе замечание, что до оргазма у него прекрасно получилось ее довести. Доран явно уловил ее лукавое выражение лица. Они прошли по холлу, место консьержки все еще пустовало. Доран открыл перед Деви дверь, она вышла на улицу, и холод пробудил все те страхи, что так старательно отгонял профессор. — На фото не видно твоего лица, не беспокойся, мы найдем, кто это сделал. Деви лишь кивнула, она хотела поцеловать его еще раз перед тем как уйти, но не могла позволить себе такую роскошь, как проявления близости в местах, где их могли заметить. — Угу. — Она кивнула больше для себя, чем для подтверждения слова. Они разошлись в разные стороны и Деви вновь оказалась одна. Но стоило ей пройти несколько метров, как на обочине остановилась машина Сарасвати. Подруга не стала сигналить или приоткрывать окно, как делала всегда при встрече. Она ждала действий Деви, хватит ли у нее смелости, чтобы поговорить сглазу на глаз? Но Деви можно было обвинить во многом, но точно не в трусости. Она еще раз поправила куртку, что была на несколько размеров больше, но вписывалась в повседневный стиль под джинсы и свитер. Деви открыла дверь, готовая к разговору. Но как оказалось, не с Сарой…

───── ◉ ─────