Методический материал по соблазнению

───── ◉ ─────

Деви сразу ощутила что-то неправильное в том, что Сарасвати не опустила стекло. Возможно, холод остановил подругу, или она, как и сама Деви, не была уверена, что разговор необходим. Деви понимала, что объясниться нужно, но не находила слов. Ее сердце резко упало, а в груди сжался холодный узел страха, едва она открыла дверь. В салоне сидел Камал Рай. Он был в своем безупречном костюме-тройке, усы аккуратно подстрижены, а глаза смотрели на нее с тем же спокойствием, которое всегда пугало ее больше, чем открытая агрессия. За спиной было спасение — пустая улица, но в салоне ее ждал человек, который, возможно, был убийцей семьи, тот, кто обманывал ее всю жизнь. Деви втянула воздух через нос и сильно сжала губы. Ей хотелось выцарапать ему глаза, отомстить за содеянное. Но разве это вернет маму, папу и брата? — Садись, Деви. — Голос Камала звучал обманчиво мягко. Он носил множество масок, и ни одна из них не нравилась Деви, но страшнее было бы увидеть его истинное лицо. — Мы должны поговорить. Она сделала еще шаг назад, инстинктивно оглянулась, ища Дорана, но она сама попросила его не провожать ее. Теперь жалела об этом выборе. Камал наклонился к пассажирскому сиденью, чтобы видеть удаляющуюся девушку. Его движения были плавными, как будто он заранее знал, что она попытается убежать. Опекун улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. — Ты можешь бегать от меня сколько угодно, — продолжил он почти ласково, но глаза выдавали все, что он так тщательно скрывал. Нос был припухшим и покрасневшим, добавляя отечности лицу. Это единственное, что понравилось Деви. Первая порция мести, которую она еще не продумала. — Но тебе не убежать от этого разговора. Я не обижу тебя, Деви. Ты знаешь, что я всегда заботился о тебе. Он лгал, и Деви это знала. Он — последний человек, который позаботится о ней. Руки Деви дрожали, но длинные рукава куртки скрывали тремор от посторонних глаз. В горле стоял ком паники и отвращения. Она хотела кричать, звать на помощь, но вокруг не было ни души. Мимо проезжали машины, общественный транспорт, но всем было все равно на принцессу, которая почти попала в ловушку. Даже ветер, казалось, замер, наблюдая за этой сценой. Она чувствовала, как страх сковывает тело, но где-то глубоко внутри загоралась искра гнева. Она не позволит ему увидеть, как боится. Не позволит думать, что он все еще контролирует ее. Она давно не маленькая девочка. Она — Дивия Шарма — от первого до последнего вдоха. И она надеялась, что последний случится не сегодня. — Отвези меня в кампус, — сказала, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя внутри все дрожало. Деви грациозно села на пассажирское кресло и пристегнула ремень безопасности. Она старалась не смотреть в сторону опекуна, чтобы не видеть его наглую ухмылку. Камал едва заметно улыбнулся, как если бы его развеселили слова, а во взгляде мелькнуло нечто хитрое, почти смертельное. Дверь с глухим стуком захлопнулась, и Деви почувствовала, как пространство вокруг нее сжалось, будто невидимая рука сдавила изнутри. Она оказалась в ловушке, добровольно шагнув в клетку, где не было ни света, ни выхода. Но если придется, Деви была готова вырвать свою свободу зубами, как дикая кошка, не желающая покориться. К тому же ее смерть не принесет Камалу никакой выгоды — она была его единственным шансом на наследство. Опекун завел двигатель, и машина плавно тронулась, как будто не желая нарушать тишину. Деви не смотрела на него, приклеив взгляд к окну, но чувствовала присутствие, как тяжесть на своей коже. Ее пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, оставляя глубокие следы, но боль лишь помогала сохранить хладнокровие. Она не даст ему увидеть, как внутри бушует страх. Не даст. — Ты выглядишь уставшей, — нарушил тишину Камал, его голос мягко проник в воздух, словно заботливое прикосновение. Но Деви чувствовала, что за этой невидимой маской скрывается нечто более мерзкое и гадкое. — Тебе нужно больше заботиться о себе. — А ты выглядишь побитым, — отрезала она, не поворачивая головы; внутри разгорался огонь самосохранения, и, несмотря на отчаянную потребность смягчить слова, ей не удавалось сдержать дерзость. Камал усмехнулся. Звук — как холодный металлический звон в тишине, и Деви поняла, что это было нечто новое, незнакомое ей прежде. Обычно его лицо было пустым, как бездушная маска, полная презрения и отвращения, но эта улыбка… она была чем-то иным. — Ты всегда была дерзкой, — сказал Камал, взгляд наполнился металлическим блеском, как у хищника, заметившего добычу. — Но даже тебе нужна поддержка. Ты ведь знаешь, что я всегда готов помочь тебе, Деви. Всегда. Она не ответила, но в груди словно что-то резко оборвалось, и сердце забилось быстрее, как зверь, запертый в клетке. Его слова, замаскированные под заботу, были острыми, как скрытый нож. Деви ясно понимала: он не отступит, не отпустит, пока не заберет то, что ему нужно. И в этот момент ей стало ясно — у нее нет гарантии, что она сумеет справиться и при этом остаться живой. Империя Шарма была для него целью, а она — единственный мост к ней, последняя искра старой фамилии. Стиснув зубы, Деви ощутила, как внутри нее расправляется невидимая сила, как вода, что сдавлена в узком русле, готовая вырваться наружу. Она — Шарма. Они не сдаются. — Где Сарасвати и почему ты в ее машине? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие. В голове бушевали страшные мысли. Все привычное в машине подруги теперь казалось тревожным. Деви только сейчас обратила внимание, что Камал в перчатках, а из видеорегистратора у лобового стекла вынут шнур питания. Это не прибавило смелости. — Переживаешь за подружку? — Камал даже не пытался скрыть ехидства в голосе. — Пока с ней все хорошо. Деви вцепилась рукой в ремень безопасности, просто ища опору. — Где она? Машина ехала по пустынным улицам, и Деви чувствовала, как каждый поворот, каждый светофор приближает ее к кампусу, но в то же время делает ее все более уязвимой. — Не в багажнике, — ответил Камал, и Деви не удержалась, посмотрела на опекуна, ненавидя все в нем — от синего костюма до кончиков закрученных усов. — Наверное, готовится к лекции. — Что ты от меня хочешь? — Деви решила не ходить вокруг да около. Какой в этом смысл? — Как я тебе уже говорил, сегодня состоится выставка, и я настаиваю, чтобы ты стала моей спутницей на этот вечер. Машина резко набрала скорость, но на лице Камала не дрогнул ни один мускул. Деви сильнее сжала ремень безопасности правой рукой, а левой вцепилась в край сиденья. Будто он хотел их убить. — Нет. — Деви и отвечала на вопрос, и реагировала на скорость, которая вжала ее в сиденье. Камал резко нажал на тормоз. Деви едва не ударилась головой о панель, но ремень удержал ее. Сердце бешено колотилось, а в ушах звенело. — Будет очень плохо, если Сарасвати Басу разгонится так же быстро, но не сможет остановиться, — произнес он спокойно, как будто обсуждал погоду. Деви почувствовала, как ее опускают в ледяную воду, а под ноги ставят острые лезвия. Он мог бы расправиться со всеми ее близкими на раз-два. Сарасвати уже могла пострадать, если бы находилась в машине Рама в день аварии, когда у него отказали тормоза. Случайная жертва в неслучайных обстоятельствах, а все из-за того, что Камал посчитал Рама парнем Деви. Надпись на футболке — причина покушения на убийство? Ее затошнило. Впервые за последние дни, после всей информации, которая навалилась на нее, как лавина, ей стало физически плохо. — Ты… — Она едва смогла выдавить слово, чувствуя, как комок подступает к горлу. — Ты мне отвратителен. Камал лишь улыбнулся, снова нажимая на газ. Машина рванула вперед, и Деви закрыла глаза, ощущая, как мир вокруг нее рушится. Но она знала, что должна держаться. Для себя. Для Сарасвати. Для всех, кто стал жертвой его игр. — Как жаль, что нам придется пожениться, — наконец сказал Камал, его голос звучал почти нежно. — Я всегда добиваюсь того, чего хочу, Деви, пора бы уже это понять. Камал водил как сумасшедший, он не сбрасывал скорость на поворотах — не удивительно, что семнадцать лет назад он получил штраф, их должно быть сотня за такую манеру езды. — Это все? — Деви уточнила, продолжая сжимать ремень, но Камал привлек внимание информацией, которую Деви не рассчитывала услышать от него. — Я позаботился, чтобы фотографии, которые просочились в сеть, исчезли, ты же не хочешь запятнать меня своей грязью? — Он сморщился, и в этом отвращении был весь Камал.        Опекун вновь резко нажал на тормоз, и машина остановилась у обочины. Деви едва успела опереться руками о панель, чтобы не удариться, ремень сильно передавил грудную клетку, и вдох дался с болью. Ее сердце бешено колотилось, а в ушах звенело от адреналина. Она чувствовала, как ее тело дрожит, но внутри горел огонь ярости. Она не позволит ему сломать ее. Не позволит. — Ты думаешь, что можешь играть со мной в эти игры? — Камал говорил низко, почти шепотом, в нем чувствовалась угроза, которая заставила кровь похолодеть. — Ты ошибаешься, Деви. Ты — всего лишь маленькая девочка, которая думает, что может бросить вызов взрослым. Но ты даже не представляешь, на что я способен. Он вытащил из кармана телефон — устаревшую модель, далеко не новую, и бросил его ей на колени, как собаке кость. — Возьми. Твой старый пришел в негодность вчера, как я заметил. Теперь у тебя будет связь со мной. И не вздумай игнорировать мои звонки. Деви сжала телефон в руке, чувствуя, как ее пальцы дрожат. Она хотела швырнуть его ему в лицо, но знала, что это только ухудшит ситуацию. Она пока не готова вступать с ним в открытую конфронтацию. — Я нашел твои рисунки, мило, — продолжил он, его голос стал еще тише, но от этого только страшнее. — Ты думала, что можешь скрыть это? Ты думала, что никто не узнает, как ты развратничаешь с этим Басу? Он твой профессор? Как интересно. Любишь постарше? Камал сжал плечо Деви — не настолько сильно, чтобы остались синяки, но достаточно для того, чтобы обозначить власть над положением. Ее сердце остановилось. Рисунки. Те самые, которые она делала в порыве вдохновения, когда думала о Доране. Они были личными, интимными. И теперь они в его руках. Дивия стряхнула прикосновение, оно было таким же отвратительным, как смертельный вирус. Деви дернула ручку на двери, но замки не поддались. — Если ты не хочешь, чтобы весь университет узнал, какой грязной шлюхой ты стала, — слова резали, как нож, — то тебе лучше быть послушной девочкой. Иначе твой любимый профессор потеряет не только работу и репутацию, но, возможно, и жизнь. А ты… ты потеряешь все. — Ты не посмеешь. Деви зашипела как змея, она была готова выпустить яд, вцепится в горло, сделать что угодно. Она чувствовала, как ее тело горит. Она не могла дышать, не могла думать. Он знал. Камал знал все. И теперь у него была власть над ней. — Выметайся, — резко бросил он, его голос стал грубым, как будто она была для него ничем. — И не забывай, кто здесь главный. Он отстегнул ее ремень, ускоряя события. Деви открыла дверь и вышла из машины, чувствуя, как ноги подкашиваются. Она едва могла стоять, но не позволила себе упасть. Она не даст ему удовольствия видеть, как она сломлена, как испугана. Деви отошла на несколько шагов, но затем обернулась. Камал вышел из машины и направился к своей — черному, новому роскошному седану, который стоял неподалеку. Он даже не посмотрел в ее сторону, как будто она уже не имела для него значения. Все в его жизни куплено на ее деньги. А теперь он хочет купить и саму Деви, но не деньгами, а шантажом. Деви сжала телефон в руке, чувствуя, как ее сердце бьется в унисон с гневом и страхом. Она знала, что это только начало. И что бы ни случилось, она должна быть готова. Но в этот момент она понимала только одно: он выиграл этот раунд. И она ненавидела себя за это. Нужно быть хитрее, умнее, осторожнее. Деви хотела выкинуть телефон Камала, но остановила себя и убрала в карман куртки.

───── ◉ ─────

Деви подошла к деканату, старательно выбирая маршрут до двери, избегая любопытных взглядов. Воздух здесь был пропитан запахом старой бумаги и кофе, а за столом сидела Джесс — секретарь деканата, чье лицо всегда оставалось безэмоциональным, как будто она была лишь тенью, выполняющей свои обязанности. Но Деви прекрасно помнила подслушанный разговор и о том, какую информацию Джесс выдает: кому и за какую компенсацию. На столе стояли две дизайнерские сумки, отличающиеся лишь цветом ручек. Оплата за слитый адрес профессора Басу? Рядом с секретарем стояла Одри Херд, наинелюбимейщая сокурсница Деви, которая, как всегда, выглядела безупречно, до вчерашнего дня. Тогда она будто подражала Деви в стиле одежды, а сегодня опять была в привычной короткой юбке и светлой кофточке, похожую на ту, что порвали вчера на Деви. Выбеленные волосы уложены в идеальную прическу, а губы подчеркнуты яркой помадой. Но в глазах читалось что-то ядовитое, завистливое. — Мне нужен временный планшет. — Деви не стала размениваться на любезности и приветствия. — О, смотрите, кто к нам пожаловал. — Сарказм сочился из каждого звука; голос Одри был сладким, как мед, но с явным ядовитым оттенком. — Деви Шарма. Что случилось? Папочка не купил тебе новый планшет? Ах да, я же тут недавно узнала: ты у нас сиротка. Деви почувствовала, как ее пальцы слегка сжались в кулаки, но она не позволила себе показать слабость. Она знала, что Одри любит играть на нервах, и сегодня она не доставит ей этого удовольствия. — Одри, — спокойно ответила Деви, голос был ровным, но в нем чувствовалась сталь и характер. — Ты всегда так заботишься о моих делах. Может, тебе стоит найти себе работу и перестать сидеть на шее у своего папочки, или на чем ты там у него сидишь? Деви очень не хотела поднимать тему отчима, но не могла просто так позволить втоптать себя в грязь, ей нужно было отбиваться и давать сдачу, пусть и не самыми приятными словами. Но на войне все средства хороши, а сейчас была именно она. Одри слегка прищурилась, а нижнее веко под глазом дернулось, но улыбка не сошла с лица. — О, я просто беспокоюсь о тебе. — Она сделала паузу, собирая самообладание, а потом поморщилась, не справившись с эмоциями. — После всего, что произошло… Ну, ты знаешь. Фотографии, нападение… Это должно быть так тяжело для тебя, а рядом никого нет, бедная-бедная Деви. Деви почувствовала, как ее сердце сжалось, но она не позволила себе дрогнуть. Дивия знала, что Одри пытается ее задеть, но она не доставит ей этого удовольствия. Пусть она буквально бедная, но душа дороже денег, а у Деви она точно была. — Спасибо за заботу, — холодно ответила Деви. — Но я справлюсь. Одри фыркнула, но в ее глазах мелькнуло раздражение. Она явно не ожидала такого спокойного ответа. — Ну конечно. — Она пожала плечами, как будто это не имело значения. — Ты же сильная, да? — Сильнее, чем ты думаешь, — бросила Деви тихим, но с непоколебимой уверенностью в словах. Вчера на нее напали, утром по всему интернету разлетелись снимки, а сегодня она тут с гордо поднятой головой. Одри замерла, её взгляд метнулся в сторону, как будто она пыталась найти слабое место в ответе. Но, понимая, что вряд ли это удастся, она просто улыбнулась и отступила в сторону, наигранно теряя интерес. Деви подошла к столу Джесс, которая все это время молча наблюдала за происходящим, и спокойно повторила первые произнесенные слова: — Мне нужен планшет. Джесс кивнула, не задавая лишних вопросов, и начала искать нужный документ для передачи. — Профессор подал запрос утром. — Секретарь искала форму и найдя ее, положила на стол вместе с ручкой. — Где галочки — две подписи, подтверждающие, что ты забираешь устройство и обязуешь его вернуть после окончания учебного года. Деви оставила две завитушки, даже отдаленно не напоминающие свою подпись. Она затылком чувствовала, как взгляд Одри все еще на ней, но не обернулась. Не доставила такой радости для Одри Херд. Дивия взяла планшет, который ей протянула Джесс, и повернулась к выходу. Одри все еще стояла там, ее глаза блестели от злорадства. — Удачи, Деви. — Она произнесла, прожигая спину Деви через черную кожаную куртку. — Тебе она явно понадобится. Деви остановилась на секунду, затем обернулась к Одри, на лице — улыбка, как у хищника, готовящегося к атаке. — Спасибо, но я не верю в удачу. Я верю в свои знания и способности. А вот тебе — удачи. И с этими словами она вышла из деканата, чувствуя, как ее внутренности наполняются силой и гордостью. Она знала, что впереди будет еще много испытаний. Но она справится. Потому что она — Девия Шарма. И она сильнее, чем кто-либо думает. Новый телефон — тот, что подарил Доран, быстро заменил старый, Деви пришлось лишь настроить распознание лица и добавить пароль, все остальное, даже приложения были на своих местах. Она сразу позвонила Саре, подруга ответила, ее голос был спокойный, Деви не стала сразу взваливать на нее информацию, они договорились встретиться в беседке за библиотекой. Дело осталось за малым — пройти под взглядами студентов и не сгореть.        Деви открыла инстаграм и, не перелистывая ленты, открыла сообщения, отправляя послание своему монстру.        «Планшет забрала, после лекции нужно кое-что тебе рассказать, до — уже не успею, иду встретиться с Сарой, не закрывай дверь на ключ, иначе мы не успеем».        Ответ пришел почти мгновенно, Деви не успела покинуть пустой коридор у деканата.        «Задержу тебя после лекции, мне как раз будет нужна помощь ассистентки». Деви не смогла сдержать улыбку, ее глаза стали немного мягче от прочитанных слов. Доран был для нее тем самым светом в тени, который всегда умел найти дорогу. «С радостью, профессор». Казалось, что даже в переписке его присутствие было настолько реальным, что оно обнимало, даря ощущение уверенности и спокойствия, которое она искала всю жизнь. Он стал ее опорой. Ее крепостью. И даже если мир вокруг нее рушился, с ним она могла пройти через что угодно. Она могла справиться с любой бурей. Ведь с ним рядом было легче дышать.        Деви шла по коридорам Гарварда, ее шаги отдавались эхом в тишине, которая казалась неестественной для такого места. Обычно здесь царила оживленная суета: студенты спешили на лекции, профессора обсуждали что-то важное, а в воздухе витала атмосфера знаний, денег и амбиций. Но сегодня все было иначе. Сегодня каждый взгляд, каждый шепот, каждый поворот головы в ее сторону был обжигающим. Она чувствовала, как на нее смотрят. Как будто каждый, кто проходил мимо, знал. Знает. Видел. Она вошла в библиотеку, и тишина обрушилась на нее, как тяжелый занавес. Высокие потолки, украшенные резными деревянными панелями, казались еще более величественными, чем обычно. Полки, уходящие в бесконечность, были заполнены книгами, каждая из которых хранила в себе целые миры. Но сегодня эти миры казались далекими и недоступными. Деви шла по мраморному полу, покрытому трещинами, которые, казалось, рассказывали истории всех, кто когда-либо ступал здесь. Это последний год. Слова больше не звучали утешением, скорее фактом, что дальше неизвестность. Первый раз это пугало и радовало. Ее пальцы сжали края куртки Дорана, которая была на ней несмотря на то, что она находилась в помещении. Кожа была мягкой, но в то же время плотной, как будто обнимала ее, защищая от чужих взглядов. Деви чувствовала его запах — слабый, едва уловимый аромат кофе и табака. Это напоминало ей, что она не одна. Что он рядом, даже если физически — нет. Деви подняла голову, встречая взгляды студентов, сидящих за столами. Кто-то быстро отводил глаза, кто-то шептался с соседом, а кто-то смотрел на нее с открытым любопытством. Деви знала, что они видели. Фотографии. Те самые. Пусть ее лицо не было узнаваемо, но все уже додумались. Или им помогли понять. Она чувствовала, как жар стыда поднимается к щекам, но не позволила ему захватить себя. Вместо этого она сжала кулаки и продолжила идти, шаг за шагом, как будто каждый из них был вызовом. Вызовом тем, кто хотел ее сломать. — Она самая, — прошептал кто-то за спиной. — Ты видел? — ответил другой голос, тихий, но отчетливый. — Да нет, не похоже, у той формы как у секс-бомбы, а тут смотреть не на что. Деви не обернулась. Она знала, что это только начало. Но с каждым взглядом, с каждым шепотом, с каждым ударом сердца она понимала, как в ней растет сила. Она справится. С этим. С Камалом. Со всем. Кто, если не она? Мог ли Камал в начале устроить нападение, потом сделать вид, что он как никто другой заботиться о ней, удалил снимки из интернета, но точно не из памяти устройств. Но поведение опекуна в машине дало понять, он больше не будет милым, эта маска разрушилась еще тогда, когда он предлагал узнать его получше. Теперь он показывал себя настоящего. Грубого, жадного, мелочного, завистливого. Деви хотела забрать у него все, от собственной империи и до расчески для усов, он не заслуживал ничего, кроме оранжевой формы и прогулок по расписанию. Она подошла к окну, которое выходило на внутренний двор библиотеки. Солнечный свет пробивался сквозь витражные стекла, окрашивая пол в причудливые узоры. Деви остановилась, глядя на этот свет. Он был таким же, как и в тот день, когда она впервые пришла сюда шесть лет назад. Тогда она была другой. Наивной. Уверенной, что мир справедлив. Теперь она знала правду. Но это не сломало ее. Это сделало лишь сильнее. Мысли вернулись к Дорану. К его золотистым глазам, которые смотрели на нее так, будто видели не только ее, но и все, что скрывалось за ее маской хорошей девочки. К его рукам, которые могли быть такими нежными, но в то же время такими сильными. К его голосу, который звучал как обещание. Обещание того, что она не одна. Деви глубоко вдохнула, чувствуя, как воздух заполняет легкие. Она справится. Она должна. Потому что она — Девия Шарма. И она не позволит никому отнять у нее то, что принадлежит ей по праву. Она не позволит обидеть своих близких. Она повернулась и пошла дальше, ее шаги стали увереннее. Деви знала, что несмотря на все, что происходит, она найдет способ выстоять. Потому что она сильнее, чем думает Камал. И она не одинока. Гарвард с его величественными зданиями и вековыми традициями казался ей теперь не только местом знаний, но и полем битвы. И она готова была сражаться. За себя. За свою правду. За свое будущее и фамилию. Деви вышла из библиотеки, и солнечный свет ослепил ее. Но она не закрыла глаза даже тут, желая быть сильнее обстоятельств. Она смотрела вперед, чувствуя, как каждый шаг приближает к беседке, Сарасвати уже должна была быть там. Живая и невредимая. Пока что. Беседка стояла в углу парка за кампусом Гарварда, том самом месте, где когда-то произошла первая встреча Деви и Дорана. Ветви деревьев, окружавших беседку, создавали уютный полумрак, а легкий ветерок шелестел листьями, напоминая о том дне, когда все началось. Деви сидела на деревянной скамье, завернутая в куртку Дорана, и смотрела на стакан с кофе, который Сарасвати принесла из ближайшего кафе. Подруга сидела рядом, держа в руках сигарету, выпуская клубы дыма, которые медленно растворялись в прохладном воздухе. Она вся извелась, но Деви так и не начинала разговор. — Ну, рассказывай. — Сарасвати сделала затяжку, ее глаза были прищурены, в них читалось жгучее любопытство. — Что за утро такое, что ты выглядишь, как после марафона? Или секс-марафона? Деви закатила глаза, а Сара хихикнула, будто думая, что попала в цель. — Где твоя машина? — Деви задала первый вопрос. Сара нахмурилась. — На парковке? — Она словно уточняла, хоть точно знала место, где паркуется. — А ключи от машины? — Деви заранее знала, что в машине. Сарасвати никогда не беспокоилась, что с ее машиной может что-то случиться. — Как обычно в бардачке, к чему эти вопросы? — Сара достала телефон и открыла приложение, которое показывало место положения машины. Обычная базовая настройка сигнализации, которой Сара никогда не пользовалась. Она нахмурилась, понимая, что точка, отмеченная на карте, находится не в том месте, где должна быть. — Камал. — Деви пояснила. — Он встретил меня у башни на твоей машине, я думала, это ты, и поэтому… — Вот сволочь! — Сара махнула рукой, рисуя угольком от сигареты полосу; браслеты зазвенели короткой мелодией. — Ты в порядке? Он тебя не обидел? Деви помахала головой. Она вздохнула, чувствуя, как слова застревают в горле. Не знала, с чего начать, но знала, что должна рассказать все. Ее взгляд скользнул по беседке, и она невольно вспомнила тот день, когда впервые увидела Дорана. Он стоял здесь, такой же загадочный и неприступный, как всегда. И теперь, спустя время, она сидела здесь же, но все было так по-другому. — Мой телефон… за ним всегда следили, — наконец выдохнула она, глядя на стакан в руках. — Камал дал мне новый. Но я знаю, что это просто предлог. Он хочет контролировать меня, как это было раньше. Сарасвати нахмурилась, ее брови сошлись в одну линию. Она взяла телефон, который Деви положила на скамью, и внимательно осмотрела его. — Этот кусок пластика? — Она фыркнула, а затем, не раздумывая, вытащила сим-карту и сломала ее пополам. — Вот и все. Больше никакого слежения. Деви смотрела на нее с широко раскрытыми глазами, но Сарасвати уже встала и бросила телефон в ближайшую мусорную корзину. — Сара! — Деви чуть не вскрикнула, но подруга лишь махнула рукой. — Не переживай, я тебе новый куплю. Без слежки и без Камала. Деви не могла сдержать улыбки, несмотря на всю тяжесть ситуации. Сарасвати всегда была такой — решительной, бесстрашной и немного безрассудной. — Спасибо, — прошептала, чувствуя, как напряжение немного спадает. — Но… Доран уже купил мне новый. Сарасвати замерла с сигаретой в руке, ее глаза расширились от наигранного возмущения. — Что? — Она почти крикнула. — Он тебе телефон купил? Мне на Рождество он подарил открытку с вложенным чеком! И то, я думаю, только потому, что мама ему напомнила. Деви засмеялась, чувствуя, как щеки начинают теплеть. Они подбирались к щекотливой теме. — Ну, знаешь… — Дивия пожала плечами, стараясь выглядеть невинно. — Я все еще хочу отдать за него деньги, мне неудобно принимать такие дорогие подарки. — Ох, боже. — Сарасвати закатила глаза, но улыбка не сходила с ее лица. — Ты влюбилась, да? В профессора Басу. Это просто… идеально. Деви покраснела еще сильнее, ощущая, как тепло разливается по щекам колючими иголочками. Она не знала, как начать, но Сарасвати уже подняла бровь, ожидая продолжения. — Он… он мне нравится, — наконец выдохнула Деви, чувствуя, как слова вырываются наружу. — Он такой… я даже не знаю, как описать. Сильный, но в то же время нежный. И он заботится обо мне. — Ты влюбилась. — Сарасвати сделала еще одну затяжку, выпуская дым в сторону. — Дивия Шарма влюбилась! Сара засмеялась, смотря на смущение подруги. — И как это было? Тебе понравилось, вы с ним уже… — Сара! — Деви перебила. — Хватит, я серьезно! Возмущения Деви выглядели почти настоящими, она очень хотела с кем то обсудить все, но не могла это делать с Сарой, это казалось очень неправильным. — Серьезно? — Сарасвати приподняла бровь, ее голос был полон веселья. — Деви, ты влюбилась в человека, который, по сути, мой… ну, знаешь, он член семьи. Мы с тобой теперь почти сестры? — Сара стала за секунду серьезная, слова о сестре причинили ей боль, хоть она пыталась этого и не показывать. — Ты не шутишь? Деви опустила глаза, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Она не хотела признаваться, но знала, что Сарасвати уже все поняла. — Не шучу, — наконец прошептала Деви. — Кажется, да, похоже, что влюбилась. Сарасвати задумчиво кивнула, выпуская последний клуб дыма и туша сигарету о самодельную пепельницу. — Однажды я не поддержала дорогого мне человека. — Сара повернула браслеты на руке. — И жалею об этом уже многие годы, поэтому если тебе хорошо, то и мне хорошо. Деви кивнула, чувствуя, как место под ребрами наполняется теплом. Она знала, что Сарасвати права. Но в этот момент она чувствовала только одно: она готова. Готова ко всему, что ждет ее впереди. — Спасибо, — прошептала она, растягивая улыбку на лице. — Не за что. — Сарасвати улыбнулась в ответ. — Но если он тебя обидит, я ему голову оторву. Профессор или нет. Деви засмеялась, ощущая, как напряжение окончательно уходит. Она знала, что с Сарасвати она всегда будет в безопасности. — Еще кое-что, — добавила Деви, ее голос стал тише, а выражение лица — серьезным. — Фотографии… те, что выложили в сеть, их удалили, Камал постарался. Но у всех остались воспоминания о них. И не исключено, что где-то есть копии. Теперь это дело времени, когда они вновь всплывут. Сарасвати нахмурилась, ее глаза стали жестче. — Удалили? — спросила она, ее голос потерял всю игривость и прозвучал надеждой. Она проверила свой телефон, подтверждая услышанные слова. Деви кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу. — Да. Интернет не забывает. И даже если их удалили, кто-то мог сохранить их. Это как бомба замедленного действия. Сарасвати задумчиво кивнула, прикуривая вторую сигарету. — Знать бы, кто это сделал. — Сара сделала затяжку, но на лице не появилось ни капли удовлетворения, она сразу потушила едва начатую сигарету. — Доран пообещал разобраться, — прошептала Деви. — Он сказал, что найдет этого человека. Но я боюсь, что это только начало. Нападение вчера, сегодня Камал в машине, он же угрожал не только мне, Сара, но и тебе, и Дорану. Что если с вами что-то случится? — Ты не одна. — Сарасвати положила руку на плечо Деви, ее голос был твердым. — Мы справимся. Вместе. Надерем зад и опекуну, и любому, кто встанет у нас на пути.

───── ◉ ─────

Аудитория была совершенно пуста. Лишь тихий гул вековых стен и слабый солнечный свет, пробивающийся сквозь высокие окна, нарушали безмолвие. Доран сидел за преподавательским столом, медленно перелистывая документы, которые Бо передал ему утром экспресс-доставкой. Папка была толстой, переполненной выписками, справками и заметками, которые его сослуживец собрал за считанные часы. Чем глубже Доран погружался в чтение, тем сильнее сжимался узел тревоги в груди. Все слова и буквы были понятными, но излагали совсем не тот смысл, который он был готов принять. Утром он изучил электронную версию этих документов и пропустил некоторые детали, но теперь разбитое зеркало прошлого складывалось в невероятную картину лжи и уродства. Профессор изучал документы, но мысли были далеко. Внезапно телефон на столе вибрировал, и он взглянул на экран. Сообщение от Деви. Уголки его губ непроизвольно дрогнули, и он позволил себе улыбнуться, оставшись наедине с пустой аудиторией. Если бы он мог, то подарил бы ей не только телефон или какие-то мелочи. Он был готов обрушить к ее ногам весь мир, так сильно она действовала на него. Доран все еще ощущал ее вкус на языке, словно он был вплетен в его память. Ни кофе, ни сигареты не могли заглушить сладость Дивии Шарма. Она была как наркотик, от которого он не хотел избавляться. Доран положил документы на стол, отвечая на второе сообщение. Его пальцы быстро скользили по экрану, но где-то в глубине сознания он чувствовал, как тело реагирует на ее завуалированный флирт. Это утро было для него чертовски тяжелым, но он не хотел спешить. Особенно после того, как в его голове закралось сомнение: а был ли у Деви кто-то до него? Он не стал уточнять, не хотел портить момент разговорами о бывших. Но мысль о том, что она могла быть девственницей, сводила его с ума. Он никогда не гнался за этой особенностью, даже наоборот — его всегда привлекали опытные женщины, те, с которыми не нужно было сдерживаться и сюсюкаться. Но сейчас это было как дар богов, в которых Доран не верил. Он откинулся на спинку стула, закрыв глаза на мгновение. В голове всплывали образы Деви: ее смех, взгляд, голос, вкус, изгибы и стоны. Она была как шторм, который ворвался в его жизнь и перевернул все с ног на голову. И он, как ни странно, не хотел, чтобы этот шторм утихал. Телефон снова вибрировал. Доран открыл глаза и прочитал новое сообщение. Его губы снова дрогнули в улыбке, но на этот раз она была шире. Он ответил, стараясь сохранить легкий тон, но внутри все кипело. Он хотел видеть ее. Сейчас. Хотел ее на столе, в лифте, кабинете, аудитории, машине. Но он знал, что нужно держать себя в руках. Басу поднялся со стула, потянулся и подошел к окну. За стеклом мир продолжал жить своей жизнью, но он чувствовал себя отрезанным от него. Его мир сейчас был там, в этих сообщениях, в этой девушке, которая, казалось, могла вывести его из равновесия одним лишь словом. Она все еще не ответила на его вопрос… Доран вздохнул, пожалев, что не может закурить. Датчики дыма в секунду зальют его водой, что сейчас не казалось такой уж плохой идеей. Он вернулся к столу. Документы ждали, но мысли снова и снова возвращались к Деви. Он знал, что это опасно. Но ничего делать с этим уже не планировал. Профессор остановился на странице, где были указаны данные из похоронного агентства. Взглядом он прошелся по строкам, и холод пробежал по спине. «Амрита Рай. Кремация. Тело не подлежало захоронению». Он нахмурился, его пальцы сжали край страницы. Доран помнил тот день. Помнил, как стоял у пустого гроба, как его душа не верила в происходящее. Помнил погоду и то, что никто не пришел попрощаться с усопшей. Помнил, что не верил в смерть до того дня — она всегда обходила его стороной, кроме единственного случая с аварией. Но теперь… теперь эти документы говорили о другом. Доран перевернул страницу, его взгляд упал на следующую справку. Данные из крематория. Глаза сузились, когда он прочитал строку: «Амрита Рай. Отсутствует в реестре». Басу замер. Его сердце начало биться чаще, а в голове закружились мысли, которые он не хотел допускать. Он снова посмотрел на первую справку, затем на вторую. Нестыковка была очевидной. Амриту не кремировали. Ее тело не было предано земле. Гроб, который он видел, был пустым. Формальностью. Но если ее тело не было кремировано… где оно? Где она? Пальцы сжали документы так сильно, что бумага смялась. Доран почувствовал, как его дыхание становится тяжелее, а в груди разгорается огонь, который он давно не испытывал. Возможность, которую он не хотел допускать, теперь казалась реальной. Амрита могла быть жива. Он похоронил в воспоминаниях человека, который, возможно, никогда не умирал. Но радости Доран не испытал. Ни капли. Лишь злость. Амрита была прошлым. Далеким, как сон, который уже не тревожил его по ночам. Он не оплакивал ее. Не скучал. Он расстался с ней до смерти, но все равно чувствовал каплю вины за ее гибель. Рита была частью книги, которую он давно закрыл. Живая или мертвая — она больше не имела значения для него лично. Но она могла стать ключом. Ответом на вопросы, которые он задавал себе все эти годы. Кто стоял за всем этим? Кто разыграл эту сложную игру, в которой он стал случайной пешкой? Доран откинулся на спинку стула, его глаза закрылись. Он пытался успокоить себя, но мысли не давали и секунды бездействия. Если Амрита жива… где она? Почему она скрывалась? И кто стоял за всем этим? Его пальцы сжались в кулаки, а челюсть напряглась. Доран почувствовал, как гнев и боль смешиваются в нем, создавая бурю, которую он едва сдерживал. Он проверил выписки из счетов семьи Рай за определенную дату — день, когда яхта пошла ко дну. Наличные были сняты, их не перевели, а именно сняли. Отследить уже невозможно. Могла ли это сделать Рита? Внезапно дверь аудитории открылась, и в помещение вошли студенты. Их смех и разговоры нарушили тишину, но Доран едва их замечал. Он медленно сложил документы, стараясь сохранить спокойствие на лице. Но внутри он был в огне. Взглядом он увидел Деви и проследил за ее движениями. Она старалась не смотреть в его сторону, но получалось плохо — взгляд то и дело цеплялся за Дорана. — Профессор Басу. Кто-то окликнул его, но он едва слышал. Его мысли были далеко. Он знал, что теперь у него есть новая цель. Он должен найти правду. Об Амрите. О том, что произошло тогда. И если она жива… он найдет ее. Неважно, сколько времени это займет. Она — ответ. Ответ на все вопросы, которые он задавал себе все эти годы. А еще — свидетель в преступлении без срока давности. Доран встал, его движения были медленными, но полными решимости. Он положил папку в портфель и посмотрел на студентов, которые уже заняли свои места. Голос, когда он заговорил, был спокойным, но в нем гремела сталь. — Начнем, — сказал он, и его слова прозвучали как приговор. Но в его голове уже строились планы. Планы, которые изменили бы все.

───── ◉ ─────