Методический материал по соблазнению

───── ◉ ─────

Жить, когда все твои вещи в сумках и пакетах, а уединенного места, чтобы переодеться, просто нет было невозможно. Деви хотела бы немного возмутиться по поводу условий проживания, но стоило ей вспомнить общежитие, в котором давно не было свободных комнат, и лавочку в парке, на которой она вполне могла ночевать, все возмущение исчезло сразу. Тут она под защитой Дорана, пусть эта защита ей и не требовалась. Разве кто-то мог бы ей навредить? Ну, как минимум, если с Деви что-то случилось бы, Камал не смог бы распоряжаться состоянием семьи Шарма, так как завещание распространялось исключительно на живых. А Камал деньги любил, Деви была в этом уверена. Но в душе она все же чувствовала беспокойство. Камал с каждым днем все больше напоминал ей давно подстроенную ловушку. Его прошлая забота казалась фальшивой, а мотивы — слишком прозрачными. Деви понимала, что Камал не интересуется ее благополучием, ему нужно было лишь ее состояние через брак по расчету. Вот только расчет был только у него. Однако где-то далеко в ее мыслях жил другой человек — Доран. Он был тем самым монстром, который однажды пришел и просто спас. Его поддержка оставалась искренней, и в нем Деви чувствовала настоящую безопасность. Она не могла забыть их разговоры, случайные прикосновения, запах, что кружил голову. Доран был тем, кто мог бы по-настоящему защитить, и, возможно, только благодаря ему она еще не потеряла надежду. Мысли о нем всегда приносили странную смесь чувства благодарности и растущего желания. Он был силой, что не просто существовала рядом, но и становилась опорой в моменты сомнений. Деви никогда не могла бы признаться себе, что чувствует к нему больше, чем просто уважение, но в глубине души она знала: он был ее единственной надеждой на спасение. В его присутствии все становилось ясным и понятным, и, несмотря на шрам и репутацию убийцы, она ощущала, что этот монстр способен защитить ее от всего мира. Одеваться в гостиной было крайне неудобно, особенно под пристальным взглядом кота. Его выражение морды-лица оставалось совершенно бесстрастным, и было трудно понять, собирается ли он напасть или просто наблюдает. Деви, однако, предусмотрительно насыпала ему еды в миску и обновила воду, чтобы не стать жертвой голодного хищника. Она едва успела натянуть джинсы, как двери лифта с характерным звуком раскрылись, и ощутила мгновенное возрастание напряжения. Деви быстро обернулась на звук, а кот зашипел, подергивая единственным ухом. Радхика Басу стояла в дверях, а перед ней в инвалидной коляске сидел мальчик лет шести. Он выглядел заспанным, в руках вертел кубик-рубик, пытаясь сложить разноцветные грани, а правая нога была в гипсе. С левой стороны в груди кольнуло — ребенок в инвалидном кресле всегда вызывает чувство горечи и печали. Деви не могла оторвать взгляд от мальчика, который, не поднимая головы, продолжал сосредоточенно играть. Она взглянула на Радхику, затем снова на мальчика, и внутри поднялся комок эмоций. Нужно было поздороваться, возможно, познакомиться с новым гостем, но слова словно застряли в горле. В глазах защипало, и Деви, не в силах сдержаться, шмыгнула носом. Этот звук привлек внимание мальчика, и он, наконец, поднял взгляд. — Доброе утро, — нарушила молчание Рада и подкатила кресло в гостиную, глядя в сторону пакетов с вещами, что со вчерашнего утра никуда не исчезли. Стало очевидно, студентка тут осталась не случайно и не на одну ночь. — Привет. — Деви тоже поздоровалась, не в силах оторвать взгляд от ребенка, что смотрел теперь на нее изучающе, будто не детскими глазами, а слишком глубокими и умными. — Мам. — Мальчик заговорил, а Деви невольно задумалась, если Радхика мама мальчика, то во столько лет она родила — девушка выглядела едва ли старше самой Деви. — Что тут делает эта красивая тетя? — Тетя тут живет, — ответила Рада за Деви, так как у той язык не повернулся произнести такое признание даже в собственных мыслях. — Привет. — Деви поздоровалась уже с мальчиком и помахала ему рукой. — Меня зовут Дивия Шарма, но ты можешь называть меня Деви. Мальчик не сразу ответил, он повернулся, смотря на маму, молча спрашивая разрешение назвать свое имя. Радхика, услышав фамилию Шарма, слегка поджала губы — это было едва заметно, едва уловимо. Но отказать в знакомстве она не могла, прекрасно понимая, что они точно встретятся здесь снова. Радхика кивнула, и мальчик неожиданно для Деви поднялся с инвалидного кресла. Он приподнял ногу в колене и, прыгая на одной ноге, направился к Деви, удивив ее своей решимостью и смелостью. — Аккуратно! — Рада предостерегла сына, но тот чувствовал себя весьма уверенно, прыгая вперед. Деви невольно улыбнулась — первые мысли, которые появились в голове от вида ребенка в инвалидном кресле, испарились, и теперь она просто радовалась, что ошиблась, предположив худшее. — Меня зовут Кай. — Мальчишка протянул руку, остановившись рядом с Деви. Дивия быстро протянула ладонь в ответ, пожимая крохотную ручку и не переставая улыбаться. — Приятно познакомиться. — Она отпустила руку и наблюдала, как Кай попрыгал до дивана и плюхнулся на него, кладя ногу в гипсе на подлокотник. — Что с твоей ногой? Вопрос хоть и задавался ребенку, Деви все же посмотрела на Радхику, которая так и стояла в стороне, внимательно следя за происходящим, будто оценивая диалог. — Упал. — Кай тяжело вдохнул. — Через три недели мама обещала, что я смогу вернуться в школу и на футбол. — Не на футбол, — поправила сына Радхика. — Туда уже после Рождества. Кай надул губы, но спорить не стал. — Мама умеет складывать кубик за минуту. — Ребенок вновь увлекся игрушкой, порой поднимая взгляд на Деви и улыбаясь ей самой чистой улыбкой. Деви стояла, переводя взгляд то на мальчика, то на его маму. Они определенно были похожи: темные волосы, схожий овал лица. Но если у Радхики были карие, почти черные глаза, то у мальчика — небесно-голубые, яркие и красивые. Деви смотрела на Кая и не могла избавиться от странного ощущения, что он ей знаком. Казалось, что они уже встречались, хотя разум подсказывал ей, что это не может быть правдой. В груди затрепетало необъяснимое чувство, и она с усилием попыталась прогнать его, но то не исчезало, будто подсказывая, — присмотрись, узнай, вспомни. Радхика все же прошла в гостиную и рассказала, что рядом с пентхаусом находилась клиника, где проходил госпитализацию Кай. У него был сложный перелом, который требовал не простого гипса, а хирургического вмешательства под общим наркозом. Операция завершилась вчера утром. Радхика говорила осторожно, короткими фразами, внимательно прислушиваясь к ответам, как будто каждое слово важно. Деви чувствовала напряжение, но ребенок сглаживал его своими историями, привлекая внимание взрослых к себе. Кай говорил ясно и уверенно для своих лет, и Деви узнала, что он пошел в школу в пять и сейчас учился в частной школе Саутборо, в пригороде Бостона. Деви никогда не была в Саутборо, но могла себе представить, сколько стоит обучение там, — едва ли дешевле, чем ее собственное образование в Гарварде. Смотреть на Радхику и Кая было до невозможного мило. Она устроилась рядом с сыном на диване, аккуратно поправляя его темные пряди и подсказывая, в какую сторону нужно двигать кубик, чтобы добиться результата. При этом она наотрез отказывалась сделать это за него. Деви, наблюдая за этим, невольно вернулась мыслями в свое детство, пытаясь вспомнить, какой она была в возрасте Кая. Но единственное, что появлялось в памяти, — это сказки, которые читала мама, и затем утро перед аварией. Все ее детство было как смазанное пятно, состоящее из обрывков воспоминаний. Какая она была? Избалованная? Скорее всего, да. Когда твоя семья владеет половиной Бостона, это, без сомнений, отражается и на тебе. Если бы все сложилось иначе, какая бы она стала сейчас? — Ты подружка дяди Дорана? — спросил Кай, неожиданно нарушив тишину и погрузив гостиную в неловкое молчание. Мальчик продолжал вертеть кубик-рубик, не обращая внимания на паузу, тщательно смешивая разноцветные стороны, но не сдаваясь. Деви, немного растерянная, не сразу нашлась с ответом. Кай, не дождавшись, продолжил: — Вы придете вместе на открытие маминой выставки? Деви уже приоткрыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но Доран, неожиданно появившийся в гостиной, спас от неправильного ответа. — Если Деви согласится, то да. Зайдя в комнату, профессор занял все пространство, и внимание сразу сконцентрировалось только на нем. Деви не могла отвести взгляд от его еще влажных волос после душа и от глаз, которые буквально светились, когда он смотрел на племянника. Это был взгляд счастливого человека, поглощенного моментом. Не нужно было гадать — Доран обожал Кая, и тот, в свою очередь, испытывал те же самые чувства к своему дяде. Мальчик подскочил с дивана, и, прыгая на одной ноге, направился к Дорану, протягивая руки. Он знал наверняка, что его поднимут и крепко обнимут. — Привет, спортсмен. — Доран сократил время прыжков и сам подошел к мальчику, легко подхватывая его на руки. Сердце Деви замерло, когда она наблюдала за новой стороной профессора. Жестокий снаружи — невероятный внутри. Сколько в нем было заботы и нежности? До этого утра Деви видела его разным — сломленным, жестоким, веселым, но таким, как в этот момент, — никогда. Радхика тоже следила за дядей, но неожиданно для Деви оказалась совсем рядом. Она тихо заговорила, не поворачиваясь, а просто смотря вперед, шепча, как исповедь, признание или угрозу. — Дор помог мне подняться на ноги, когда семья от меня отказалась. У него невероятно большое сердце — прошу, не разбей его. Деви перевела взгляд на Радхику и внезапно поняла, что больше не видит в ней соперницу или девушку с отвратительным характером. Она была тем человеком, которого беспокоила жизнь Дорана, и это осознание как-то глубоко затронуло ее. — Я не… — Деви начала оправдываться, но, осознав, что не может сказать это вслух, замолкла. — У нас не те отношения, все не так, как выглядит. Ее слова прозвучали грустно и печально. Признаваться в этом было больно: она ведь и правда была просто студенткой в сложных обстоятельствах, а он — монстр, что спас ее. Радхика перестала смотреть на дядю и Кая и перевела взгляд на Деви, приподняв одну бровь, изгибая ее в немом вопросе. — Или ты очень глупая, или слепая, — начала она, — но я тебя предупредила, не наломай дров, как это сделал… Радхика замерла, не договорив, а Деви не могла перестать гадать, что именно она не сказала. Кто наломал дров и почему Рада упомянула это, словно Деви могла быть причастна или знать о случившемся? Плохое предчувствие осело в горле горечью, и она просто кивнула, не зная наверняка, почему ей стало стыдно. — Кай. — Рада переключилась на сына и отошла от Деви, оставив ее в догадках. — Мы заехали, чтобы оставить ключ от машины. Спасибо, что выручил, Дор, кресло еле влезло в багажник, но это лучше, чем вызывать убер. — Деви, а ты согласна прийти на выставку мамы? — спросил Кай, не обращая внимания на слова матери и не собираясь слезать с рук дяди в ближайшее десятилетие. Деви стало неловко, когда все собравшиеся посмотрели на нее в ожидании ответа, которого не было. Навязывать свою компанию она не хотела, а теперь ощущала, что именно это и происходит. Доран ее никуда не приглашал, чтобы она соглашалась. Это сделал ребенок, совершенно ничего не понимающий в отношениях взрослых людей. — А чем занимается твоя мама? Какая у нее будет выставка? — Деви постаралась обойти неловкий вопрос, задав свой. — Моя мама скульптор! — Кай гордо улыбнулся, а Радхика поспешила добавить: — Начинающий! — Но тебя пригласили стать участником международной выставки в Бостоне, — теперь похвалил Радху Доран, и Деви не могла не восхититься тем, как изменилась ее реакция. Она и без того была молода, но сейчас стала как счастливая девочка в Рождество, которой достался лучший подарок — счастье и любовь близких. Зависть сделала укол в ребра Деви, она тоже хотела семью, хотела быть частью чего-то большего, а не просто самой собой. Хотела заниматься любимым делом — рисовать. А не изучать бизнес по утрам и по вечерам подавать кофе, протирая столики и пересчитывая каждый цент чаевых. Что будет, если она согласится на предложение Камала? А что будет, если откажется от брака и завещания? Деви знала одно — какое бы решение она не приняла, она все равно не обрела бы главного — счастье. И, без сомнения, потеряла бы себя. — Это все еще не моя выставка, но да, — Рада улыбнулась. — Самой за себя гордо. — Так ты придешь, Деви? — не отступал Кай. — Дядя Доран, ты позовешь свою подругу? Деви помахала головой, беззвучно отказываясь и краснея от того, что ее назвали «подругой», когда внутренний голос заменил это слово на «девушка». Она бы и правда хотела ей быть? Рискнула бы попробовать? Может ли она действительно интересовать сурового профессора Дорана Басу? Могла ли Радхика увидеть то, чего не замечала сама Деви? Мысли и догадки роились в голове, но момент для самоанализа был не самый подходящий. — Ты хочешь сходить на выставку, Деви? — Доран не думал отступать, отчего Кай гордо поднял подбородок, как часто делала сама Деви. — Не уверена, что это хорошая идея. Деви не могла перестать думать, что будет рядом с Дораном на таком мероприятии. Что если информация об этом дойдет до Гарварда? Что если их вместе запечатлеют в новостных лентах? А что, если это дойдет до Камала? Может ли он что-то сделать с Дораном? Деви не была уверена в поступках опекуна, но не могла избавиться от тревоги, что он может быть причастен к несчастьям, которые преследовали ее всю жизнь. — Мы придем, во втором зале будет художественная выставка, тебе точно понравится. — Доран не давал ей выбора и возможности отказаться. — Я работаю. — Деви не могла так просто сдаться, хоть внутри все горело от предвкушения вечера. Кай смотрел то на дядю, то на Деви, не переставая улыбаться и размахивая здоровой ногой. Радхика же неотрывно наблюдала за Дораном, впервые за многие годы замечая, как меняется его взгляд, когда он смотрит на Дивию Шарму. — Я даю тебе выходной. — Доран хмыкнул, намекая на должность помощницы, которую Деви официально еще не получила. Она сложила руки на груди и попыталась сдержать улыбку. — А я на тебя не работаю. — Деви кивнула в подтверждение своих слов. — А это мы обсудим, день еще не завершился. — Доран не пытался сдержать улыбку, хотя она была хищной и слишком довольной. — Ой, все. — Рада вышла в центр комнаты, прерывая их диалог; в руке у нее было два билета, которые она заранее достала из сумки. — Билеты для вас. — Она протянула руку в сторону Деви и дождалась, когда та их возьмет. Деви посмотрела на билеты и с лица сошли все краски, делая смуглую кожу в мгновение белой как снег. — Пятница, тринадцатое. — Деви тихо прочитала дату, не решаясь сказать, что электронные варианты этих приглашений есть у нее в переписке с опекуном. Сюда он звал ее, а точнее приказал. — Да, не самое лучшее число. — Рада сжала ладони в кулаки и быстро отпустила. — Но какое есть. Давай Кай, говори всем «до свидания» и поехали. Радхика с сыном ушли, и Деви не стала спрашивать, как это случилось, если она оставила ключи от машины в квартире. Она вообще не могла какое-то время мыслить рационально и здраво, пытаясь переварить информацию, не только ту, которая появилась с утра. Все казалось как-то смазанным, несоответствующим привычному порядку. Доран снова принес два кофе, но сейчас глоток не лез в горло. Деви взяла стаканчик, но так и не притронулась к нему. Она села на диван, поджала ноги к себе и смотрела в одну точку на стене. Левой рукой почесывала кота, который устроился у нее под боком, словно зная, что ему нужно быть рядом. Мурлыканье слегка успокаивало, но мысли продолжали бурлить в голове, не давая покоя. Доран сидел на барном стуле, но в его присутствии было что-то отстраненное, как если бы он сам переживал нечто, скрытое за тем, что казалось внешне спокойным. Деви не могла понять, что происходит между ними, и не знала, как реагировать на то, что с каждым часом их связь становилась все более запутанной и неопределенной. — Тебя что-то беспокоит? — Доран устроился поудобнее и сделал глоток остывшего кофе. В это утро запахи завтрака так и не появились в квартире. — Опекун. — Деви так и смотрела в одну точку. — Он звал меня на выставку Радхики. Назвать ее Радой Деви не могла — язык не поворачивался. Они все еще не были друзьями. Но рассказать хотелось, особенно Дорану. Деви стеснялась признаваться в своих проблемах, но профессор ощущался слишком близким. И это не было иллюзией, они правда давно знакомы, хоть и не виделись много лет. Однако он был тем человеком, которому хотелось довериться. Он не оставит, не причинит боль, не обидит. Доран молчал и просто ждал. Он знал, что ответ от сослуживца «Бо» не поступит быстро. Разузнать личную информацию о человеке — задача не из легких, но ожидание утомляло. Деви продолжала сидеть на диване, обнимая колени, погруженная в свои мысли. Она неуверенно посмотрела на Дорана, сильно боясь увидеть во взгляде осуждение, словно профессор мог бы оказаться на стороне Камала, заранее зная о его скверном предложении. Эта мысль парализовала ее на мгновение, сердце сжалось от тревоги, и она отвела взгляд, стараясь скрыть беспокойство. — Он тебя обидел? — Доран произнес это строго, его голос был низким и напряженным. Он прищурил золотистые глаза и сжал ладони в кулаки, не осознавая этого. На виске запульсировала венка, и Деви поняла, что сейчас он готов на многое. Все будет зависеть от ее ответа. — Он предложил заключить брак. — Деви не сводила глаз с профессора, пытаясь в опасном взгляде найти малейший якорь здравомыслия для себя. Несколько секунд в комнате стояла оглушительная тишина. Часы на стене отмеряли секунды, и казалось, что воздух стал гуще. Потом, немного отдышавшись, она добавила: — Между мной и им. Говорить было тяжело, как будто прокручивала иглу в ребрах. Она не хотела произносить эти слова, хотелось их проглотить, стереть, забыть. Было бы так легко просто оставить все как казалось в начале обучения — окончить университет, получить диплом, принять дела фамилии и быть свободной и не печальной. Свободной от счастья, свободной от Камала Рая. Недавно мысли были полны несправедливости судьбы, но теперь, с каждым словом, добавилось что-то новое, тяжелое. И в голове — невероятный абсурд: еще и опекун в роли супруга. Доран сжал губы в тонкую линию, и Деви не могла отвести взгляда от его лица, внимательно изучая реакцию. Она смогла довериться не лучшей подруге или могиле матери, а монстру, и с каждым словом, несмотря на внутренний дискомфорт, становилось спокойнее и гораздо легче. — Что ты ответила? — Его голос был тихим, но Деви вздрогнула от того, как в нем звучала напряженность. Его вопрос прозвучал резче, чем она ожидала, и больно — на уровне инстинктов, как будто на нее сейчас давил выбор, который мог оказаться неправильным. А что она могла ответить? Разве это не было очевидно? Но Дорану был нужен ответ, а не догадки. Он жил правдой, и в этой правде не было места для утайки или лжи. Деви усмехнулась. Она только вчера приняла информацию, что Доран не женат, а сейчас рассказывала, что ее в перспективе ждал брак. Она здесь, в чужой квартире, смотрит в глаза монстру и хочет разделить с ним душу. Ведь в одиночку она не могла заполнить пустоту, не могла прогнать страх одиночества и не могла стать счастливой. Будто еще там, на обочине после аварии, она лишилась не только семьи, но и шанса на радость. Незнакомец, тогда еще без шрама, спас ее, но потребовал оплату — кусочком разбитой души. И вот теперь, спустя долгие почти семнадцать лет, перед ней стоял шанс на счастье, но без возможности. Глупая. — Думаешь, если бы я согласилась, сидела бы сейчас тут? — Ее взгляд светился вызовом, почти как оружие, готовое отразить любой выпад. С Дораном Деви могла позволить себе быть сильной, зная, что он не даст ей погибнуть от раны или умереть от холодного ветра, пронизывающего сентябрьский Бостон. Пусть он был палачом, убийцей или кем угодно, для нее он был тем, кто мотивировал быть достойной. С ним она ощущала себя частью чего-то большего, чем просто девушка, зажатая в ловушке обстоятельств. Но можно ли рядом с ним быть слабой? Это Деви еще предстояло понять. — Не уверен… — Ответ был коротким, но в нем звучали сомнения. Деви уловила это, и ей захотелось встать, подойти к нему, обнять за широкие плечи, посмотреть в глаза и выдать все свои самые страшные тайны. Он был главной причиной ее отказа. Если бы она была одна, если бы не думала о последствиях, возможно, она бы сдалась. Исчезла, растворившись в этом предложении, как тень, потеряв свою личность и свою свободу. Доран был ее глотком необдуманного решения. Понимание того, что жизнь — это не только обязательства перед погибшими, но и возможность быть свободной, пусть и бедной. Но золотая клетка — это все равно тюрьма с пожизненным заключением. А жизнь… она еще не успела начаться. — Мне, конечно, не хочется терять империю отца, но еще больше я не хочу потерять себя. — Деви опустила голову, уткнувшись лбом в согнутые колени, ощущая свою ничтожность во вселенной. — Я не… — Доран начал, но не договорил. Деви перебила его, признаваясь в условиях завещания, словно это было единственное, что она могла сказать вслух: — Брак, диплом Гарварда по бизнесу с отличием. Это обязательные условия. — А иначе? — спросил Доран, как будто знал ответ. — Иначе — ничего. Все уйдет на благотворительность. — Ее голос был тихим, но твердым, как если бы она приняла эту истину давно.

───── ◉ ─────

Собирались в разговорах и размышлениях. Доран продолжал спрашивать, а Деви отвечала, каждый раз замечая, как играют его желваки. С легкой небритостью, он был слишком привлекателен, даже когда гнев становился явным. Не смотреть было тяжело, но она делала все, чтобы сосредоточиться, зная, что это явно провальная стратегия. Деви вновь вернулась к своей привычной оболочке — персиковой кофточке на пуговицах и юбке отличницы. Не смогла вернуть себе ту вчерашнюю смелость быть другой — свободной. Волосы убрала в идеально зачесанный конский хвост, обула туфли-лодочки на невысоком каблуке, а пиджак почти не спасал от холодного ветра. Опять она — не она. Тот самый стереотип правильного поведения и воспитания. Кайрас бы точно оценил. Скетчбук, телефон, наушники, учебники… Деви оказалась в зеркальном лифте, не зная, что сказать после беседы, которая напоминала скорее разговор с юристом. Она заметила, как профессор сильно сжал руку, удерживая папку с документами, и кожа на его костяшках побелела. Замкнутые пространства продолжали оживлять в нем старые страхи. Прокашлявшись, Деви собралась с силами, чтобы прервать тишину. Это было нужно не только, чтобы отвлечь внимание профессора, но и для нее самой. — У меня нет ключей от лифта. Прозвучало это почти не жалобно, скорее с легким оттенком отчаяния. Профессор вынырнул из мыслей и похлопал свободной ладонью по карману брюк. — Я сделал дубликат, отдам тебе вечером. Концентрированность на маленьком лифте ушла на второй план. Деви была тем лекарством, которого не придумали для больных ПТСР. Она расширяла границы не только коробки лифта, но и мира Дорана, позволяя видеть свет даже через занавешенные шторы. Она была этим светом — источником, желанием, священным Граалем. Неотвратимой силой, которая мягко и уверенно пробивала стены. — Надеюсь, старуха Фрау откроет мне дверь. — Деви сморщила нос, вспоминая консьержку, которая чудом отсутствовала вчера. Двери открылись, и Доран с Деви вышли из лифта. Она держалась от профессора на почтительном расстоянии пары шагов, хотя на самом деле с радостью шла с ним рядом, или лучше всего — держась за его руку. На замечание Доран ничего не ответил, но заметив, что Деви осталась позади, остановился и обернулся. — А где немецкая старуха? — назвать ее прилично или уважительно язык не повернулся. — Тут возникли обстоятельства… Профессор убрал одну руку в карман брюк, а Деви не могла отвести взгляд от его ремня, который поблескивал в свете ламп. Ее мысли внезапно ушли далеко от консьержки и Камала. Все, что было важно, растворилось в этом одном моменте. Как же неприлично. Смотреть. Хотеть. Думать о размере или форме… Просто рука в кармане, а рассудок вышел на перекур. — Большие обстоятельства. — Деви выдохнула и, только осознав, что ее взгляд скользнул чуть ниже ремня, почувствовала, как ее щеки вспыхивают. Она не могла понять, заметил ли Доран ее пристальное разглядывание, или же это просто ее воображение, играющее с ней. Он не сказал ни слова, но его молчание было громче всего. Деви вдруг ощутила, как между ними, кажется, выросла невидимая, но осязаемая стена. Как будто вся ее жизнь обрушивалась на этом моменте, оставляя ее с этим невидимым барьером, который она не знала, как преодолеть. Внутри что-то переменилось. Хотела бы она это признать или нет, но с каждым его взглядом, с каждым молчанием, она понимала: мир до и мир после знакомства был уже не тем. — И весьма серьезные. — Доран ответил тихо, как будто шептал запрещенное на ухо. Их разделял холл, но ощущение было таким, будто пространство исчезло, а они обнажены в этом моменте, как в самой интимной близости. Доран продолжил, но уже обычным тоном, хотя искорки из его взгляда никуда не исчезли. Это было как хождение по краю пропасти, которая, к сожалению, их разделяла. — Голосованием шестидесяти процентов собственников мадам была отправлена на заслуженный отдых, на пенсию. — Как? — Деви непонимающе взглянула на профессора и на стойку консьержки, ощущая легкую растерянность. — Мы с вами, госпожа Шарма, очень ответственные жители и приняли участие в голосовании. Деви улыбнулась так искренне, что даже Доран не мог не ответить ей своим мягким взглядом и легкой улыбкой. — Я не собственница, — сказала она, улыбаясь, но с легкой печалью в голосе. — Ты — Шарма, Деви, — ответил профессор. — И никакое завещание это у тебя не отнимет.

───── ◉ ─────

Если бы можно было не ходить, а летать, Деви делала бы это все утро. Ощущение, что у нее выросли крылья, отвлекало от гнетущих мыслей, словно она могла вырваться из замкнутого круга и устремиться в свободный небесный простор. Прокручивала в голове события, которые обрушились на нее с самого начала дня: ремень, затем столкновение в душе, и снова разговоры. Будь профессор дьяволом, он уже бы давно взял власть над ее душой. И для этого не понадобилось бы ни заклинаний, ни подписей кровью. Все куда проще: добровольная капитуляция, согласие без слов. Дивия осознавала это, но все равно не могла отделаться от ощущения, что стояла на границе неизбежного шага. — Ты слишком радостная для той, кого ждет тестирование… Сарасвати сидела рядом с Деви и не могла не заметить ее настроение. Обычно собранная и серьезная, подруга выглядела какой-то слишком спокойной. На столах всех студентов лежали планшеты, и через несколько минут должно было начаться тестирование. Свернуть приложение или открыть собственные лекции было технически невозможно — только тест и только знания. Еще вчера Деви попросила Дорана изменить вопросы и отказаться от уже составленного бумажного теста. Он сделал даже больше — перевел тестирование в электронный формат и, как надеялась Дивия, заменил вопросы. — Земля вызывает Шарма. — Сарасвати щелкнула пальцами прямо перед носом подруги, но та, похоже, не слышала. Деви отреагировала только на звук браслетов, звенящих на запястье Сары. — Почему ты не рассказала, что у тебя есть сестра Радхика? — тихо спросила Деви, мгновенно переключая разговор с легкости на серьезную тему. Сарасвати быстро обернулась, как будто боясь, что их могут подслушивать. — Деви, — тихо начала Сарасвати, но потом опять обернулась, убедившись, что никто не слышит. — Я все объясню потом, не тут. Сарасвати не стала спрашивать, откуда Деви владеет этой информацией, не стала врать или уклоняться от ответа. Она просто отложила разговор, как это уже было ранее. Деви не была готова оставить все так, просто с обещанием рассказать позже. Это было слишком важно. — Ты уже это говорила, — сказала она, сложив руки под грудью. Не дождавшись ответа, села прямо, перестав давить. Она знала, что Сарасвати не сможет молчать. Не только Сара хорошо знала Деви, но и наоборот. Слишком много времени они проводили вместе, чтобы не изучить друг друга. Минуты две молчания, прежде чем Сарасвати начала говорить. Потом она тяжело и театрально вздохнула, подсела ближе и сказала: — Мы двойняшки. Деви так резко повернулась к ней, что случайно задела ее колено своим. — Двойняшки? — спросила она, но осознав, как громко прозвучал вопрос, тут же добавила тише: — Но как это возможно? Сарасвати вновь обернулась, и не найдя в глазах Деви осуждения, продолжила: — Когда нам было по шестнадцать, Рада встретила мужчину, и, не побоюсь этого слова, он был старше ее на много лет. Мать была против, конечно, тут даже я не поддерживала, слишком уж она была увлечена этим романом. И все закончилось тем, что она забеременела. Сара начала поворачивать браслеты на запястье, чтобы не встречаться взглядом с Деви. Ей было стыдно за историю, которая произошла, хоть и не с ней, но с ее родным человеком. — А тот ухажер бросил ее. — Какой кошмар. — Деви вновь вернулась мыслями в утро и вспомнила мальчика с красивыми голубыми глазами. — Он никак не участвует в жизни сына? — Он не может. — Сара остановила рассказ на несколько секунд, подбирая слова. — Он утонул почти в тот же день, как Рада рассказала матери, что ждет ребенка. Его яхта попала в шторм, и, в общем, он не выжил. А мать у нас строгая, всегда держала нас в ежовых рукавицах и потребовала, чтобы Рада избавилась от ребенка. Мне сейчас стыдно, но тогда я тоже была против того, чтобы она родила — мы были еще детьми, совсем не видели мира из-за гиперопеки. Только после того, как мама поняла, что невозможно управлять Радой, она ослабила свое давление, и мне позволили жить своей жизнью. Сара замолчала, и несколько секунд тишины повисли между ними. Деви слушала, чувствуя, как важны эти признания для подруги. — Но Рада отказалась. — Деви прошептала, точно зная ответ. — Да. Тогда мать дала ей выбор: или выметаться из дома, или поехать с ней на прием к врачу. Рада ушла из дома, ничего с собой не забрав. — Как же она справилась? — Деви осторожно спросила, хотя и предполагала, что в этом был задействован Доран Басу, но решила все же уточнить. — В это время у Дорана что-то случилось в жизни. Он позволил Раде жить у него, а сам ушел добровольцем. С тех пор мы почти не видимся, я знаю, что мальчика зовут Кай, и, судя по описаниям Рады, он похож на отца. Мы иногда созваниваемся, но мне все еще стыдно, что я не поддержала сестру, когда она так нуждалась в моей помощи. Дивия приобняла Сару за плечо и, не задумываясь, прислонилась щекой к ее голове. — Ты была подростком. — Она попыталась оправдать поступок подруги, ее слова звучали тихо, как утешение. — Ты в шестнадцать лишилась последнего члена семьи, а я добровольно отказалась от своей половины, не поддержав ее в момент, когда больше всего была ей нужна. Деви понимала, как трудно было Саре осознать свою ошибку, но она знала, что нельзя оставаться в прошлом. Тем более, когда ситуацию можно изменить. — Твоя сестра жива, и ты еще можешь все исправить. — Дивия продолжала гладить подругу по плечу, ее слова были полны поддержки. — Время не прошло зря. Ты заслуживаешь шанс исправить ошибки. — Тридцать первого октября будет семь лет. — Сара тихо вздохнула. — Слишком много времени, чтобы вернуть доверие Рады. Но Деви была уверена: любовь и желание исправиться — это уже шаг вперед. Однако в следующую секунду ее прошиб озноб. В теплой аудитории вдруг стало холодно, и словно воздух сжался, став невесомым. Дыхание перехватило, как если бы она сама поглощала слишком много пустоты. В канун Хэллоуина утонул Кайрас. Семь лет, как она не могла ничего исправить. Эта мысль, как тяжелая гиря, опустилась в ее грудь, делая каждый вдох болезненно трудным. Семь лет, и до сих пор ощущение, что она могла что-то изменить, узнать брата лучше или позвонить после последнего сообщения. Утонул. Утонул. Утонул. «Исправить недоразумение», — так брат написал ей в последнем сообщении. — Сара. — Деви не смогла сесть прямо, она все еще обнимала подругу, но перестала поглаживать ее плечо. — Как звали мужчину твоей сестры? — Она не говорила… Сарасвати почувствовала изменение в тоне и высвободилась из объятий, настороженно посмотрев на Деви с легким испугом. — А сколько ему было лет? — Деви не сдавалась. — Не знаю… Почему ты спрашиваешь? — В голосе Сарасвати чувствовался страх, он звенел переливами холода. Она чувствовала, что вопросы не спроста, и от этого становилось жутко. — Мой брат, Кайрас, утонул на яхте тридцать первого октября. Будет семь лет в следующем месяце. — Нет. — Сара нервно усмехнулась. — Это невозможно. — Она вновь нервно хихикнула и глубоко вздохнула. Просто совпадение. Но Деви понимала — это не просто совпадение. Пусть она плохо помнила тот день, но таких совпадений точно не бывает. Кайрас и сестра Камала — Амрита… Деви почти приняла тот факт, что между ними планировался брак по расчету, но то, что Басу были связаны с ее семьей, — нет. И Дивия знала, кто может дать ей точный ответ. Человек, который непосредственно стал участником этих мыслей, — Радхика Басу. — Ты что-то затеяла? — Сарасвати не сдавалась. Она больше не прятала взгляд в рассматривании браслетов, теперь она искала ответа в глазах Деви, подтверждение своих опасений. — Ты знала, что твоя сестра участвует в выставке? — Дивия спросила совсем тихо, потому что в аудиторию начали подтягиваться студенты. Судя по реакции Сарасвати — не знала. Она несколько раз моргнула широко, раскрыв глаза, затем приоткрыла рот и смогла выдавить только один звук: — О-о-о. — А потом до Сары дошло, что выставка — это всего лишь предлог для разговора, а точнее — вопроса. — Нет! — На ее возмущение оглянулись рядом сидящие студенты. — Ты не будешь спрашивать у нее это! Деви, она не рассказала никому из семьи, ты думаешь, она вот так просто раскроет имя отца ребенка? Но Деви думала иначе. Шестнадцатилетнюю девушку никто не поддержал, и, конечно, она не будет раскрывать ничего, что касается ее отношений. То, что она рассказала про смерть своего возлюбленного — это уже большой шаг, и скорее всего, он был связан с отчаянием. Деви вздрогнула, не в силах представить себе, что это — стать за секунду никому не нужной. Изгоем. Пятном на идеальной семейной репутации. На вопрос Сары Деви не ответила, и подруга продолжила: — Прошу, не тревожь эту рану. Такая любовь не проходит даже за годы. Я не хочу, чтобы Раде было плохо, особенно в день выставки, на которую я теперь хочу сходить. Где она будет? На нее можно купить билеты? Деви почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Одна она пойдет или с профессором, получится ли отпроситься с работы и встретит ли она там опекуна? Сарасвати уже разблокировала телефон и была готова искать информацию, но дверь в аудиторию открылась, и на порог вошел мужчина, на которого Деви пыталась не пялиться. Опять же, безуспешно. Он выглядел, как и утром — потрясающе. Темные кудрявые волосы, черная рубашка с закатанными до локтей рукавами и глаза хищника. Деви не могла с собой ничего поделать: она хотела ощутить его взгляд на себе, чтобы он посмотрел и заметил — она тоже смотрит, она видит. И он посмотрел. Из всей аудитории его взгляд был устремлен только на нее, только ее он искал. Деви поняла это. Можно говорить словами, писать сообщения и письма, а можно вот так — просто смотреть, и во взгляде будет все: ответы, чувства, внимание. Сарасвати слегка толкнула Деви под столом ногой, привлекая ее внимание, и прошептала одними губами, стараясь не произносить ни звука: — Почему он на тебя так смотрит, будто хочет… — Сарасвати остановилась, подбирая нужное слово, в итоге сказала его, пусть и с небольшой задержкой. — Задушить, или не знаю… Деви сосредоточилась только на одном слове, которое она полностью разделяла: «хочет». Она тоже хочет. Так сильно, что усидеть ровно на одном месте было почти невозможно. Она попыталась устроиться поудобнее. Деви хотела бы увидеть его в душе, не в полотенце, не за запотевшей стеклянной преградой, а во всей красе. Деви пропустила первые слова профессора, так как погрузилась в свои мысли, которые с бешеной скоростью и страстью жили собственной жизнью. Она даже не заметила, как Одри Херд заняла место в первом ряду. Деви на секунду посмотрела в ее сторону и сразу отвела взгляд, но спустя мгновение вернула его. Одри совершенно не походила на нее — скорее, она напоминала вчерашнюю Дивию: джинсы, кеды, свитер с опущенным плечом — явно дизайнерский, состаренный искусственно, а не так, как у Деви, который имел свой собственный след времени. Но времени на размышления не было. — У всех вас есть ссылка на почте, не стесняемся, переходим по ней и начинаем тестирование. — А я думала, будет бумажный вариант? — не сдержалась Одри, но быстро пожалела об этом, встретив суровый взгляд преподавателя. Она втянула голову в плечи и, словно оправдываясь, пробормотала: — Извините. В аудитории вновь воцарилась тишина. — Напоминаю, что вы не можете сворачивать приложение или закрывать его. Результат пойдет в зачет семестра, а также по результатам тестирования кафедра предложит стажировку для того, кто наберет высший балл. Профессор не уточнял, где именно, но ни у кого не возникло такого вопроса. Все судорожно стали разблокировать устройства и, не теряя времени, переходить по полученной ссылке. — Как будете готовы, нажмите «Записать ответы», и я это увижу. Остальную часть лекции можете делать что хотите, главное — тихо. Деви сосредоточилась на тестировании. Часть вопросов была с вариантами ответов, часть открытые, где нужно написать ответ самостоятельно. Пара задач для подсчета финансового анализа — и ни одна из них не вызвала у нее сложностей. Да, она не любила свой предмет, но не могла позволить себе не знать его идеально. Красный диплом все еще был важной частью ее становления как самостоятельной личности, пусть сейчас многое изменилось. — Дивия, вижу. — Доран произнес ее имя через секунду после того, как она нажала зеленую кнопку «Записать ответы». Госпожа Шарма загадочно улыбнулась, она справилась первая, но больше всего ее радовал тот факт, что профессор это отметил лично. Сара рядом фыркнула и продолжила отвечать, а Одри недовольно повернулась и закатила глаза, как будто ее мнение вообще могло что-то значить для Деви. Херд явно испытывала трудности с ответами, и это не могло не вызвать у Деви ухмылки. Так как ей было разрешено провести оставшуюся часть лекции по своему усмотрению, она решила открыть Instagram, чтобы посмотреть на то, что ей не сильно интересно. Рисовать в полной аудитории под пристальными взглядами Деви не хотелось, хоть скетчбук и лежал совсем рядом. Фотографии, фотографии, фотографии — бесконечное число. Из-за того, что в ленте у Деви было мало друзей, социальная сеть подбрасывала знакомых через знакомых. И, прежде чем она наткнулась на ту самую фотографию профессора Басу, было потрачено несколько минут на бессмысленное пролистывание ленты. Господи. Боже. Мой. Это было очевидно: главное действующее лицо на фото совсем не кот. А она, скрытая от глаз окружающих. Если приглядеться, можно было заметить некоторые вещи Деви у дивана, скрытые под тенями момента. Как она могла пропустить эту фотографию? Не думая ни секунды, она открыла комментарии и тут же пожалела. Слишком много незнакомых женских лиц восхваляли диван, кота, луну и звезды. Среди незнакомых было одно имя — студентки, что пыхтела над вопросами в первом ряду. «Одри крошка Херд» написала, что хотела бы посидеть на роскошном диване. Деви сдержала рвотный позыв. Почему-то в этих строчках ощущалось, что «крошка» хочет не только на диван, но как минимум на лицо. Деви фыркнула, отложила телефон на секунду, а потом задумалась, а чего, собственно, она злится? Сидит — и не только — на диване она. Она видит профессора без рубашки чаще, чем в ней, его еду она ест на ужин и на его мотоцикле ездит. Именно она — госпожа Шарма. Да и на снимке она, а не какая-то халтура с нарощенными волосами. Деви снова вернулась к телефону и, без зазрения совести, поставила лайк под фото. Субъективно — свое, просто ее там не было видно. Затем Деви открыла скетчбук и выбрала один из первых рисунков профессора, когда она разбирала его лицо на части и рисовала отдельно нос, подбородок, губы. Но нарисованная ухмылка была слишком удачной, чтобы не сфотографировать. Деви настроила ракурс так, чтобы в центре композиции был набросок мужских губ, невозможно понять чьих, если только не думаешь о них 24/7. Задний фон, почти полностью размытый, был отдан профессору Басу. Он выглядел как темное пятно — невозможно разглядеть сидящего преподавателя, не говоря уже о форме губ и ухмылки. Щелчок срабатывающей камеры был так громким, что Деви подпрыгнула, забыв, что не выключила звук. По аудитории прошли смешки, но не все сразу поняли, что виновница переполоха — отличница Дивия Шарма. — Не отвлекаемся, десять минут. Доран вернул тишину в помещение. Он снова посмотрел на Деви, и в этот раз она быстро улыбнулась и провела кончиком языка по верхней губе. Ответ на фотографию не заставил себя долго ждать. Вновь вернув внимание к телефону, Деви опубликовала фото, оставив под снимком подпись «Лучший». Это могло звучать как лучший вариант наброска, простой рисунок карандашом, но на самом деле Деви вложила другой смысл. «Лучший» — он. Мужчина, который почти полностью сливался с фоном, но абсолютно точно имел ключевое значение. Ни лайков, ни комментариев, но это было не важно. Когда Деви вновь посмотрела на профессора, тот внимательно смотрел в свой телефон, и Деви заметила ту самую ухмылку, как была на рисунке. Видел ли он фото? Смотрел ли сейчас? Поставит ли лайк? Конечно, нет — это было бы слишком опасно. Она могла поставить ему хоть сотню лайков, но на фоне общего списка Дивия Шарма была бы совершенно незаметна. Просто тень в ночном лесу. «Лучший?» Диалоговое окно всплыло сверху, и Деви быстро подняла взгляд на Дорана. Но он сосредоточенно смотрел перед собой. Единственное «Спасибо» висело сверху переписки, так и не получив ответа, и теперь он написал сам: «Самый». Ответила Деви и оглянулась, боясь быть пойманной с поличным в момент тихого счастья. «Давно ли?» Деви хотела написать «всегда», но быстро отмела это слово. Оно принадлежало погибшей девушке с фото. Деви подумала несколько секунд, а потом напечатала: «С 29 мая 2001 года». Дата аварии, когда он стал спасителем и виновником того, что Деви начала рисовать. Ответ долго не приходил, и только к моменту, когда до окончания тестирования оставалось всего несколько секунд, она вспомнила, что в тот день, тогда еще профессор встретил свое погибшее «всегда». Расстроиться Деви не успела, как Доран вновь написал: «Заберу тебя после смены, помни, в какой стороне дом». Точно не в той, в которую она собиралась вчера. Не переживать из-за прошлого было сложно. Пусть Доран рассказал о таинственной девушке из прошлого, Деви все еще не знала, как не ревновать к усопшей. Прав на эти чувства у нее не было, но мозг отказывался воспринимать факты и жил исключительно ощущениями. — Может, соберемся у тебя сегодня? Я принесу невкусного вина, поболтаем, посмотрим что-то? Сара аккуратно придвинулась и начала уточнять планы на вечер. — Больше не нужно караулить Кристиана? Его, кстати, выписали? — Дивия с радостью бы устроила девичьи посиделки, но привычное место отсутствовало, а смена в кафе была до самого закрытия. — Да, но на пары он не пришел. Мне его хватило вчера, встретить его сегодня, даже в перерывах, было бы слишком. Деви улыбнулась, задумываясь, стоит ли рассказывать Сарасвати об угрозах Кристиану на первом курсе. Но она все еще сомневалась, не хотелось втягивать подругу в интриги и незавершенные расследования. — Работаю до полуночи. — Дивия легко пожала плечами и начала убирать вещи в сумку, предвкушая окончание лекции, где единственный «диалог» происходил в социальной сети. — Отстой. — Сара подперла щеку кулаком. — Дядя не хочет взять тебя помощницей? — Невинный вопрос вызвал не самые невинные мысли. — График работы гораздо приятнее, конечно, компания не завидная, но все лучше, чем наливать кофе и протирать столики. — Не знаю. — Деви сделала вид, что ищет что-то в рюкзаке. — Выбор у меня не велик, выживаю как могу. — Ничего, скоро ты станешь полноправной наследницей. Заживешь! — Сарасвати стала мечтательно накручивать прядь волос на палец. И тогда Деви поняла, что рассказать все же придется. Как оказалось, если не вдаваться в эмоции, то расстояние от кампуса до кафе, где она работала, было достаточно коротким. Реакция была такой, как и предполагала Дивия — катаклизм. — Я этой заднице вырву усы! — Сарасвати с силой толкнула камешек носком ботинка, и тот отскочил в лужу, создавая рябь на воде. — Лучше его не трогать. — Деви поежилась, понимая, что одета слишком легкомысленно для текущей уличной температуры. Сентябрь в Бостоне был словно запутанный сон, в котором перемешивались все оттенки серого и голубого. Небо, скрытое за тяжелыми облаками, часто напоминало замкнутый круг, из которого нет выхода. Дожди приходили неожиданно, обрушиваясь на город с такой силой, что улицы превращались в реки, а прохожие становились маленькими тенями, прячущимися под зонтиками. Чистое небо показывалось лишь изредка, как искорка среди мрака, и редко даровало долгожданное тепло и свет. Осенний воздух был свеж, но с примесью сырости, которая проникала в каждую щель, заставляя чувствовать не только холод, но и беспокойство, как предвестие чего-то неизбежного. — Да это незаконно! — Сара бросила взгляд на Деви, как будто пытаясь найти поддержку. — Увы, законно, я консультировалась с семейным юристом. — Так проконсультируйся не с семейным! До неоновой вывески «Тейсти бургер» оставалось совсем немного. Но решение, увы, прогулка не принесла. Вместо этого возникло лишь чувство досады, как горькая смесь безысходности и отчаяния. — Я поговорю с мамой или еще с кем-то, не знаю, но мы точно что-то придумаем, чтобы не оставить тебя без цента в кармане. Можно устроиться для начала на стажировку, потом… — Сара, — перебила Деви. — Спасибо, что хочешь помочь, но в этой ситуации есть только один выход, если я хочу сохранить империю своих родителей. Сарасвати обняла себя за плечи, но не от холода. — Ты правда рассматриваешь вариант брака с Камалом? Словно вера в Дивию рухнула, а в голосе звучало невидимое отвращение. Деви понимала эту реакцию, сама она не могла избавиться от чувства «отвращения» к этому самому Камалу. — Себя я хочу сохранить больше, — тихо сказала Деви. — Этот брак уничтожит меня. Или это сделает Камал, чтобы навсегда избавиться от меня как от источника проблем. — Ты думаешь, он на это способен? Сара не на шутку испугалась. Ее глаза, и без того большие, стали еще больше, как кофейные блюдца. Деви почувствовала, что сейчас нужно рассказать все, точнее — почти все. Она решила убрать из уравнения Дорана Басу, потому что их первая встреча в детстве оставалась личной историей. Секретом, который нужно держать в сердце, а не разносить по миру. Кристиан был ключевым звеном в выстраивании подозрений к опекуну, рассказ включил несостоявшееся свидание на первом курсе и угрозы. Пришлось так же рассказать и про первую встречу с опекуном в этом году — про всю ту неловкость, натянутую футболку почти до пят, и неприятное ощущение, что она все еще не до конца «отмылась» от его присутствия. Даже спустя две недели запах от этой встречи оставался. Филл уже смотрел на Деви с осуждением — она опоздала на пять минут и теперь стояла у двери, беседуя с подружкой. Но остановить разговор было невозможно. Он должен был подождать. — Сейчас проверим, можно ли и правда следить за тобой через телефон. — Сара неожиданно достала смартфон и начала печатать. — Инсту, скорее всего, нельзя читать без подтверждения личности… А куда тебе писал Кристиан на первом курсе? — Просто сообщение… — Деви ответила, а затем попыталась понять, что Сара задумала. От «Сарасвати» «Крошка, сегодня будет вечеринка после полуночи, оторвемся? Парни и дурь, все как обычно». Деви прочитала сообщение и нервно хихикнула. — Что это? — Она повернула телефон экраном к Саре, будто не она только что отправила сообщение. — Как обычно? — Подтверждение, что за тобой следят. Ну или опровержение. Сегодня и узнаем. Обязательно согласись. — А мне-то что делать теперь? Деви почувствовала тревогу. Мысли понеслись в разные стороны. Попасть в аварию, как Кристиан, она не хотела. Ну, она ведь нужна Камалу живой?.. Осознание, или, может быть, озарение, не было явным, но мозг зашевелился. Когда Камал заезжал в башню, она была в футболке с надписью «Рам Дубей», а после на его машине случается неисправность с тормозами. Это совпадение или все-таки сигнал? Деви быстро напечатала ответ: «После полуночи жду тебя у кафе, только убедись, что там не будет Дубея, мы расстались, и я не хочу видеть его». — А это что такое? — Сара также показала экран смартфона, не понимая причинно-следственную связь. — А это — возможно спасение жизни твоего бойфренда. Потом расскажу. И, кстати, футболку тоже надо вернуть тебе с его именем. Ушла натирать столы и пытаться не задохнуться от запаха пережаренного масла. Деви быстро сжала Сару в коротких, но сильных объятиях. — Береги себя, вызови такси вечером, не иди одна, — начала перечислять правила безопасности Сарасвати, но вынуждена была замолчать, когда Деви ускользнула в проем двери, звеня колокольчиками на доводчике. — И напиши мне как придешь домой! — Крикнула, понимая, что, скорее всего, ее не услышали.

───── ◉ ─────

Смена ничем не отличалась от предыдущей или любой другой: люди заказывали бургеры, молочные коктейли и газировку, Филл рассказывал о том, куда потратит не выигранные миллионы, а Деви молча кивала и пыталась понять, как короткий промежуток времени изменил ее восприятие жизни. Если бы ей поставили условие о замужестве год назад, нашла бы она в себе силы бороться за свободу? Пусть эта борьба и заключалась в простом отказе, с последствиями, которые могли бы быть намного сложнее. Деви открывала и закрывала кейс от наушников, совершенно не беспокоясь о том, что последний рабочий может разрядиться быстрее обычного. — Ты сегодня совсем не разговорчивая? Случилось чего? — Менеджер поправил рыжие волосы, проведя по ним пальцами, и только усугубил ситуацию, сделав прическу хуже. Неожиданное внимание Филла удивило Деви, и она перестала играть с кейсом. — Да нет. — Она убрала наушники в карман фартука. — Просто устала. Дивия едва заметно улыбнулась и посмотрела на пустой зал. До закрытия оставалось чуть меньше часа, но посетители закончились еще в десять вечера. — Думаю, тебе нужно пойти домой и отдохнуть, я закроюсь сам. Филл гордо поправил очки на переносице и со снисхождением посмотрел на Деви сверху вниз. — Правда? — уточнила она, не до конца веря в аттракцион невиданной щедрости. — А можно я поменяюсь сменами и завтра вечером не выйду? Менеджер цыкнул и закатил глаза. — Ладно. Если не хочешь домой, то уйду я, тут все равно делать в такое время нечего. — О нет. — Деви сразу начала развязывать фартук и стягивать козырек со лба. — Очень хочу! Спасибо! Она убрала телефон с наушниками в рюкзак и уже через минуту стояла на улице, вдыхая ледяной воздух, пропуская морозную свежесть через легкие и выдыхая тепло облачком легкого пара. Одежда на ней была все еще не подходящая по температуре, но то, что Дивию отпустили раньше, слишком сильно радовало, чтобы расстраиваться из-за промозглой осени. Поблизости не было ни одной живой души. Только оказавшись на улице, Деви поняла, что ключей от лифта у нее все еще нет, а Доран обещал забрать ее в полночь. Про сообщение, которое было отправлено для Камала, Деви вообще забыла, не думая, что такого рода слежка возможна. Поразмыслив несколько секунд, Деви достала телефон и набрала сообщение в чате инстаграм: «Меня отпустили раньше, иду в сторону башни». Послание отправилось мгновенно, а вместе с ним пришел быстрый ответный звонок с неизвестного номера. Деви была почти уверена, что это профессор, и, ответив, пошла в нужную сторону, прижимая телефон озябшими пальцами к уху. — Алло? — Подожди меня на работе, я уже вызвал лифт. Деви радостно улыбнулась, понимая, — беспокоится. Он позвонил, знает ее номер. Он — это он. И в этот момент ей хотелось не просто идти, а бежать, но только навстречу ему. — Я уже иду, тут недалеко. Деви вздрогнула и достала работающий наушник, переводя разговор на него. — Ты не должна ходить ночью одна, это небезопасно для молодой и красивой девушки. Деви услышала, как открылись двери лифта. Ради нее он поехал на лифте, а не стал спускаться по лестнице, что было бы дольше. От этого она улыбнулась еще раз. — Ты назвал меня красивой, — она не смогла не отметить этот момент вслух. На другой стороне разговора послышался тихий смешок. — Ты только это услышала? — уточнил Доран. — Откуда у тебя мой номер? — Деви решила проигнорировать его вопрос, задав свой, чтобы разговорить профессора, пока он ехал в лифте. — У меня есть телефоны всех студентов, — ответил Доран, и Деви почувствовала легкое недовольство. Неприятно было быть просто частью списка всех. — Но только твой номер я добавил в телефонную книгу. Даже не видя тебя, я слышу, как ты запыхтела от недовольства, госпожа Шарма. — Ничего подобного, — возмутилась Деви, но не смогла сдержать улыбку. — Как же тут холодно. — Нужно было меня дождаться, а не заниматься самодеятельностью, — отчитал Доран, а она не переставала улыбаться. Уже зубы сводило от холода, и наушник постоянно был на грани выпадения из-за частых движений. — Я достаточно взрослая, чтобы заниматься этой самой самодеятельностью. — Деви понимала, о чем говорила, вспоминая, как стояла в душе после сна о профессоре, как ей не хватало этих эмоций вживую, а не только во сне. Доран молчал некоторое время, и первая мысль, которая пришла Деви в голову, была, что она перегнула с намеками. Но не успела она расстроиться или пристыдиться, как Доран снова заговорил: — Деви, — он говорил тихо, а на фоне разговора послышался звук заведенного двигателя, не похожего на мотоцикл, — мне тридцать семь. Возраст прозвучал как смертельный приговор. — А мне двадцать три. Ты решил обменяться случайными фактами? Деви обняла себя за плечи, но не от холода, а от настроения, которое приобретал разговор. Она выдохнула облачко пара. — Я прекрасно знаю, сколько тебе лет, и, кажется, вообще знаю тебя всю жизнь. Деви оглянулась и заметила человека на пустой улице. Он шел достаточно далеко, чтобы не разглядеть его лица, но слишком близко, чтобы почувствовать тревогу, пронзившую ее мышцы, как игла. — За мной на улице идет мужчина. — Деви сразу сообщила об увиденном и немного ускорила шаг. — Рядом есть ночные магазины или кафе? — Доран ответил мгновенно, и послышался скрип шин по асфальту. Он был близко. Деви знала, что он уже выехал за ней, но не была уверена, успеет ли. — Нет. — Она вновь оглянулась, и мужчина оказался уже ближе. — Ты идешь по Бралт-стрит? — Да, а где ты? В голове возникло странное, почти утешительное желание оказаться в его объятиях, где всегда безопасно. В лифте, в темном переулке, на проезжей части — неважно. Главное, что рядом. И не важно, сколько кому лет, сколько у кого денег на счету и какая история скрывается за каждым из них. — Почти рядом, немного ускорься, но не беги, это привлечет внимание. — Голос Дорана был спокойным, но в нем звучала такая уверенность, что ее невозможно было игнорировать. — Возьми в руку ключи или что угодно металлическое, зажми между пальцами, в случае чего бей в глаз острой стороной, не раздумывая. — Бить в глаз. — Деви повторила, доставая ключи и сжимая их, как он сказал. — Умница, а теперь аккуратно посмотри, на каком он расстоянии. Деви послушно оглянулась, но, не увидев никого за спиной, развернулась полностью и замерла. Улица была пуста. Ни одного прохожего, ни проезжающей машины. Окна домов почти не подсвечивали улицу, лишь тусклый свет фонарей рассеивался сквозь влажный туман, придавая сцене сюрреалистичность и неясность. — Деви? — Тут никого нет. — Деви выдохнула и улыбнулась, на мгновение расслабившись. — Наверное, он просто, как и я, шел домой, просто свернул. Все хорошо. — Она ослабила хватку, перестав вжимать ключи в ладонь. — Деви, не останавливайся. Я почти доехал, продолжай двигаться и смотри по сторонам. Это может быть… Но Доран не успел закончить, и Деви не успела прислушаться к его предупреждениям, когда кто-то резко выдернул у нее рюкзак. С силой, от которой ткань лопнула, рассыпаясь содержимым. — Думала убежать? Голос был грубым, незнакомым. Деви отшатнулась назад, стараясь увеличить расстояние между собой и мужчиной. Он был невысокого роста, но коренастый, с капюшоном, скрывавшим его лицо. И он даже не подумал о том, чтобы посмотреть, что выпало из рюкзака. — Вы совершаете ошибку, — Деви почувствовала, как ее ноги вмиг стали тяжелыми. Юбка, в которой она была, казалась ей худшим выбором одежды в этом моменте. — У меня нет денег, — сказала она, и это была правда. Мелочи на дне кармана едва хватило бы на автобусный билет, а телефон был старым, с изношенной батареей. Наушники тоже еле работали. Как только она это произнесла, Деви заметила, что наушник выпал и теперь лежал на асфальте. Доран больше не разговаривал с ней. Она не слышала его голоса, и это добавило страха. Мужчина медленно приближался, а она, наоборот, делала шаги назад, не зная, что будет за спиной. — Как ты смотришь на пару фотографий? — Мужчина спросил разрешения, и не дождавшись ответа, достал телефон и направил его на Деви. Вспышка ослепила ее на секунду, а затем исчезла так же быстро, как и появилась. Хоть инстинкты подсказывали ей бежать, она знала, что ее физической подготовки хватит лишь на несколько десятков метров. А дальше он настигнет ее. — Возьми мою сумку и проваливай, пока тебе не переломали ноги. А Доран сделает это, Деви бы не посмела его остановить. — Нет, плохой кадр. — Ухмыльнулся незнакомец и потянулся свободной рукой вперед, чтобы коснуться Деви, но она не могла сдаться просто так, полоснула ключами, зажатыми в руках по приближающейся ладони, разрывая плоть до крови. — Сука! Деви поняла: если не действовать сейчас, то шанс будет упущен навсегда. Она стремительно развернулась и бросилась бегом по проезжей части, развивая всю скорость, на которую только могла рассчитывать. Но догонялки не продолжались долго — мужчина схватил ее за предплечье, потянул к себе и разорвал хрупкую пудровую кофточку. Деви никогда не любила эту вещь, она часто чувствовала себя в ней некомфортно, но сейчас, когда все висело на волоске, поняла, что пожалела бы только о том, что не жила раньше, не рисковала, не делала ничего для себя. Холодный асфальт ударил по коленям. Деви поспешила подняться, но в этот момент раздался яркий свет вспышки — он снова сделал снимок. — Гребаный извращенец. К ладоням прилипли мелкие камешки и грязь, а столкновение потревожило едва заживший порез от разбитой кофейной кружки. Но это казалось неважным в контексте всей ситуации. Деви пыталась собрать обрывки розовой ткани, прикрывая грудь, ощущая, как холод пробирает до костей. Положение было катастрофическим, но она не могла позволить себе сдаться. Испуганный и дрожащий подбородок упорно смотрел вверх. Она не сдастся. Сжав кофту сильнее, Деви прижала ее к себе и крепко стиснула в руке ключи, готовая защищаться. — А ты не такая, как мне говорили. Но так даже интереснее. Деви стиснула зубы, стараясь запомнить каждую деталь его внешности. Пусть эта информация и не поможет, если он ее убьет, но если она выживет, то будет смотреть, как этот подонок получит по заслугам. Мужчина вновь начал приближаться, но медленно, без резких движений. Он играл с ней, а Деви испытывала отвращение, чувствуя себя не более чем актрисой в его грязном спектакле. Еще несколько шагов и он сожмет ее горло, еще несколько секунд и все. Но свет на дороге от автомобильных фар появился быстрее, чем мужчина совершил задуманное. — Запомни свои колени, скоро их вывернут в обратную сторону, — Деви испытала огромное удовольствие от того, что может говорить угрозы в слух и это не простые слова. Но свет от фар был не единственным. С противоположных концов дороги к месту происшествия приближались два автомобиля. Нападавший отшатнулся, и когда стало ясно, что его план не сработает, он сделал несколько шагов назад. — Еще увидимся, — произнес он с угрозой в голосе, делая последний снимок, прежде чем развернуться и скрыться в ближайшем переулке. Машины остановились прямо на дороге, и Деви, едва различая их в темноте, узнала одну — она принадлежала Камалу. Вторая была незнакомой, но это уже не имело значения. Деви сделала шаг в ее сторону, почувствовав, как в груди ускоряется пульс. Там, в машине, должен был быть профессор. И сейчас он был ей нужнее, чем когда-либо. — Деви, залезь в машину, — прозвучал голос Камала, когда окно его автомобиля опустилось. Его просьба звучала скорее, как приказ, и Деви покачала головой, не глядя на него. Она не собиралась подчиняться. Из второй машины вышел Доран. Он не спрашивал, не приказывал. Просто стянул с плеч пиджак и набросил теплую ткань на Деви. Профессор осторожно взял ее за предплечья, его пальцы сжались вокруг ее рук, и он опустил взгляд, сканируя тело, изучая каждый след боли и страха. — Все хорошо, — сказал он, но это было не для Деви. Это было для него самого. — Теперь с тобой все хорошо. Деви так и продолжала сминать ткань кофты на груди. Она просто не могла расслабить руки, хотя ей так хотелось обнять профессора, прижаться щекой к его теплой груди и почувствовать знакомый запах табака и чего-то сладкого, родного. — Да. — Она кивнула. — Все хорошо. Доран снова осмотрел ее с головы до ног. — Он сделал что-то такое… — Нет. — Деви уловила, куда он клонит, и поспешила его переубедить. — Хорошо. Доран выдохнул, и, мягко коснулся ее щеки, смахнул слезу. Деви и не заметила, как позволила себе слабость, но в этот момент ей не было стыдно, и она почувствовала облегчение. Только не в его присутствии, она знала, он не осудит. — Уберите руки. Голос Камала, холодный и властный, прозвучал сзади. Он успел выйти из машины. Деви почувствовала, как ее тело снова начало дрожать. Опекун внушал неподдельный ужас. — Рай, — коротко произнес Доран, его интонация вызвала у Камала легкое замешательство. Он не убрал руки от Деви, наоборот, притянул ее к себе, еще крепче обнимая, позволяя ей почувствовать защиту и тепло. Его объятия становились для нее единственным утешением в этот момент, когда мир казался слишком чуждым и опасным. — Мы встречались в лифте, вы арендуете квартиру в моем здании. — Камал наконец ответил, уже более сдержанно. Он явно пытался разобраться в происходящем, оценивая ситуацию и марку автомобиля, стоящего неподалеку. Простые смертные на таких машинах не ездят, и это подчеркивало статус собеседника. Доран погладил Деви по волосам, она чувствовала, как с каждым движением руки вниз ей становилось теплее и спокойнее. — Это то здание, которое по документам принадлежит госпоже Шарма? — Доран усмехнулся. Деви осмелилась приподнять взгляд и увидела, что его лицо стало напряженным, а глаза блеснули, как у хищника, готового к атаке. — Я видел в документах и свое имя, а вот ваше, Камал Рай, не нашел. Доран говорил спокойно, но в его голосе проскользнула некая язвительность. Он завел Деви себе за спину, защищая, и шагнул чуть ближе к Камалу, не обращая внимания на его настороженность, как будто этот человек не стоил даже того, чтобы его воспринимать всерьез. Они были почти одного роста, но это не мешало Дорану смотреть сверху вниз. — Или вы хотите сказать, что у вас есть документы, которых я не видел? Или, может, единственное, что у вас есть, — это имя, которое ничего не стоит? — Доран покачал головой, демонстрируя разочарование. — Камал, Камал… Ну что ж, рад был встрече и разговору. Он замолчал, давая Камалу время переварить сказанное. Затем, с легким сарказмом, добавил: — Вы знаете, удивительную информацию можно найти, если знать, где искать, и если иметь хорошую память на автомобили. У вас раньше была шевроле, не так ли? Лет семнадцать назад. Хорошая машина. Деви смотрела из-за спины Дорана и видела, как белеет лицо опекуна, а сама почти ничего не понимала из услышанного. Камал сделал шаг вперед, Деви видела, как дергается уголок глаза в нервном тике и не заметила, как опекун замахнулся: правая рука согнулась в локте, он был готов ударить, но не успел, профессор сработал на опережение. Не замахиваясь и не прицеливаясь, он со скоростью стрелы произвел удал кулаком, попадая ровно в нос. Послышался влажный хруст и из сломанного носа брызнула кровь. Деви в испуге вздрогнула, но не испытала ни капли сожаления. — Я засужу тебя ублюдок. — Камал пытался говорить и остановить кровь одновременно. Пиджак и рубашка испортились за секунду, заливаясь красным. — Обязательно. Приложи холодное и скажи спасибо, что я сохранил тебе зубы. Это наша не последняя встреча, Камал Хариш Рай. Деви никогда не слышала второго имени Камала, возможно, в детстве, так его называл ее отец. Это имя теперь было скрыто, как и многие другие детали из его жизни. Неясные и незаметные, как и сам Камал в ее памяти. Доран привлек Дивию к себе, крепко приобняв за плечо, и повернул в сторону машины, словно этот жест мог унять всю боль и тревогу, которая оставалась в ее груди. — Поехали домой, — сказал он тихо, с какой-то уверенной заботой в голосе. Домой. Слово звучало так обнадеживающе и тепло, несмотря на все, что произошло, в его присутствии она почувствовала, что там, где он, ей нестрашно.

───── ◉ ─────