Mr. Policeman

      «Мы сами строим себе тюрьмы. Решетки, выкованные из клятв, кодексов, обязательств. Стены из неуверенностей в себе и ограничений. Мы живём в этих клетках, в этих личностях и называем их "Мы".»

Силко «Аркейн»

Чонгук может сказать, что теперь с некоторым трудом воспринимает в своей квартире наличие сильного феромона, по этой причине в каждой комнате у него стоят ароматические палочки. Для ещё большей профилактики парень даже зажёг свечи, чтоб уж наверняка скрыть запах.  – Терпеть не могу лес и орехи, – пробурчал куда-то в уголок его губ Тэхён, разрывая контакт.  – Мне похуй, ты знаешь? – Чонгук прогнулся в пояснице, прижимаясь к груди альфы, и закрыл глаза, чувствуя крепкую хватку на своей талии.  Его желание к длинным прелюдиям Тэхён унизил тремя разными способами и ещё двумя уже минут семь распалял кожу младшего. Они успели разместиться на небольшом диване Гука, и с того момента дьявол пытался вылизать ему самую глотку.  – Кажется, у нас есть договорённость о том, в каком тоне мы должны друг с другом общаться, – голос Кима звучал хрипло. Он опустил руки куда-то на ягодицы парня, и в брюках абсолютно точно стало настолько тесно, что Чонгук почти потянулся, чтобы расстегнуть их.  – Простите, господин, – с акцентом на последнем слове протянул парень, и то, как в него вцепился тёмный взгляд, на мгновение пустило по коже волну мурашек.  Совершенно глупо было вспоминать о том, что ещё два часа назад они находились в стенах душного университета, в душной полицейской форме, с душными людьми и правилами. В этот момент Чонгуку казалось всё остальное насколько далёким, что и под микроскопом не разглядеть. В паху тянуло, и он был готов уже прекратить отрицать то, насколько сильно его тело хочет Ким Тэхёна. Ему надоело пытаться найти в себе намёк на протест. Он продолжал хотеть и других людей, потому что, конечно, на этом взрослом мужчине свет клином не сошёлся. Он и омег хотел всё так же, как и всегда. Насчёт своего притяжения к альфам он ещё не успел разобраться, так как его окружали либо однокурсники, к которым в принципе такое почувствовать было дико, либо просто левые люди, которые не успевали как-то отпечататься в памяти. И да, к Тэхёну тоже вроде дико такое чувствовать. Ну, так должно было быть.  Но не было. – Блять, этой тёрки членов достаточно для прелюдии, или ты собрался помучать меня ещё? – голос альфы звучал напряженно. Доставляло ощутимое удовольствие доминировать над Ким Тэхёном.  – Я думал, мы на этом и закончим.  Чонгук приземлился спиной на кровать, встречаясь с губами мужчины. Он подумал, что если они продолжат в том же духе, то от его губ совсем ничего не останется. Дело было в том, что Тэхён совершенно не умел нежно целоваться. Этот изверг вообще ничего нежно делать не умел. И Чонгук искренне подумывал провести с ним мастер-класс, чтобы показать другие стороны близости. Сегодня на это времени у них не было. Парень ещё вчера, когда прибыл в наряд, услышал то, что заместитель уезжает на неделю в Китай по важным поручениям самого ректора. И да, ему, конечно, абсолютно всё равно на это, ведь Тэхён не значит для альфы совершенно ничего. Это правильно. Так и должно быть.  – Расслабься, – с ноткой раздражения сказал Ким, впиваясь взглядом в обнажённое тело перед ним.  Они занимались сексом почти регулярно, и поэтому парень уже должен был привыкнуть к его члену, но всё выходило наоборот: тот по-прежнему оставался тесным. И это продолжало кружить голову Тэхёну и раздражать так сильно, что он готов был рвать на себе волосы.  – Не могу… – мужчина вошел одним глубоким рывком, срывая с покрасневших губ громкий стон.  – Блять, – помедлив несколько секунд, альфа подхватил парня поудобней и толкнулся ещё раз. Низ живота скрутило в истоме, и он точно мог сказать, что все здравые мысли куда-то благополучно ушли, оставив в его голове только до невозможности сексуальную картину: Чонгук с закрытыми глазами, кусающий свою нижнюю губу в попытке не стонать на каждом диком толчке. Чонгук, который выглядит в этом ракурсе настолько горячо, что новая волна возбуждения проникает под кожу.  – Тэ… – на выдохе срывается младший и неосознанно напрягается, сдавливая член внутри, что совершенно точно приносит тому боль. Это можно понять по тому, как судорожно пальцы впиваются в одеяло, – Постой…. Тэх… Он знает. Тэхён понимает, что ему нужно притормозить и немного замедлить движения, но он этого не делает. Мужчина сжимает руки на напряженной талии и толкается снова и снова, вышибая мысли из своего сознания, оставляя только животное желание вбиваться глубже.  Потому что ему совершенно точно плевать на Чонгука и на его боль.

***

Парень устало зевнул и выключил телевизор. На самом деле у Юты дома было очень скучно. Друг пропадал на очередном свидании, они с Марком теперь больше походили на влюбленных подростков, нежели на взрослых парней. Чонгук знал, что такое быть по уши влюбленным. Он знал, как это — идеализировать свою пару, желать провести с ней всё своё время, ходить на свидания, устраивать романтические встречи, ужины, дарить подарки и засыпать комплиментами, ходить за ручку и обниматься. Ему казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как он был в кого-то влюблён так, как в Феликса. Тогда было нежно и умопомрачительно. Тепло. Сейчас в груди чувствовалась досада. Как-то так получилось, что после омеги он так и не смог снова в кого-то влюбиться, хоть и пробовал. Звал парней на свидания, ухаживал, занимался сексом, но так и не смог почувствовать тот светлый шар тепла в груди.  С Тэхёном он тоже ничего такого не чувствовал. При этой мысли кончики пальцев дрогнули. Он уставился перед собой, вспоминая образ мужчины. Нет, он совершенно ничего к тому не чувствует, да и права чувствовать не имеет, потому что границы между ними уже давно были чётко расставлены, и никакая сопливая чушь о влюблённости не должна даже пытаться разрушить их.  Тэхёна не было уже неделю, а дурацкое тело Чонгука, кажется, привыкло к регулярному сексу и теперь требовало разрядки. И да, он в курсе, что может пойти в клуб, с кем-то познакомиться и снять напряжение, но… Но что? Парень уже как-то привык к той близости, которую давал Тэхён. Тэхён, который вообще-то спал параллельно с другими и не испытывал мук совести. И сейчас, в эту минуту, тоже, наверное, развлекался с кем-то. Целовал, трогал, изводил и грубо трахал в гостиничном номере или в кабинке туалета. Вбивался и беззвучно стонал…. И…  Чонгук медленно запустил ладонь под резинку спортивных штанов и провёл ладонью по твердеющему члену, закрывая глаза. Его ладонь ощущалась слишком холодной, у Тэхёна она всегда была теплой, и его длинные пальцы…. Парень провёл по стволу, потом ещё раз, закусил губу и шумно выдохнул. Ему нужна разрядка прямо сейчас... Низ живота напрягся, а колени дрогнули. Чонгук дрочил лихорадочно и грубо, потому что именно так делал Тэхён. Он хотел наполнить себя, войти, растянуть напряженную дырку. Осознание этого привело в ужас.  Оргазм в этот раз был не таким красочным, как раньше.

***

Тэхён устало провёл ладонью по волосам и включил душ. Горячие струи воды приятно начали греть кожу. У него было где-то часа три, чтобы собраться и наконец-то направиться в аэропорт. Гонконг был красивым городом, которым мужчина не успел насладиться из-за поручений. Он представлял их академию на главной ассамблее таких же университетов и прекрасно понимал, что от того, какое впечатление он произведёт, зависит не только престиж его заведения, но и место первого заместителя. Поэтому времени страдать хернёй не было: он начинал день с создания идеального внешнего вида, а заканчивал поздно вечером, совершенно обессиленным падая на кровать. В перерывах между мероприятиями приходилось учить новые слова, так как с китайским у него было не очень. Голова болела, мысли путались и отказывались складываться во что-то понятное. Тэхён твёрдо для себя решил, что по приезде домой возьмёт себе дополнительные занятия китайским и английским. С течением времени он успел многое забыть, а это было недопустимо для его должности.  Он неосознанно поймал себя на мысли о том, что нужно будет при первой же возможности встретиться с Чонгуком. Чонгук. Он начинал становиться проблемой.  Тэхён прикрыл глаза и провел рукой по своей головке, улавливая покалывание внизу живота. Это было странно, ведь он особо никогда не испытывал недотраха, наверное, из-за прекрасного самообладания и умения концентрироваться на важном. За эту же неделю он поймал себя на мыслях о сексе раз шесть, то есть каждый день. И думал он не просто о том, как неплохо было бы сейчас засадить кому-то, а о конкретном заносчивом парне. О да, это точно становилось проблемой.  Надо будет как-то над собой поработать в этом плане.  Ладонь скользнула по всей длине, задержалась у основания и проделала это снова и снова. Тёплые брызги создавали совсем легкое ощущение того жара, который окутывал мужчину, когда он входил в Чонгука.  Член встал, и Тэхён закусил губу, надрачивая себе в такт учащённому ритму сердца. В голове сами собой возникли воспоминания о тесной квартире с обычными простынями и твёрдой кроватью. О сильном феромоне кедра, который приобретал оттенок жасмина, когда Чонгук возбуждался.  Кажется, это действительно проблема.

***

Первое, что ударяет в сознание — дурманящий запах коньяка. Он буквально проникает в самое нутро Чонгука, заставляя с лёгкой улыбкой зарыться носом в густые тёмные волосы альфы. За окном барабанит сильный дождь. Брюнет делает попытку дотянуться до телефона на прикроватной тумбочке, но сильная рука Тэхёна прижимает к себе. Чонгук откладывает момент пробуждения, решая ещё немного понежиться в тёплой постели.

Шесть часов назад

В тесном лифте пахнет сигаретным дымом и смесью двух сильных феромонов, которые смешиваются в терпкое торнадо кедра и коньяка. Чонгук стягивает с плеч альфы зимнюю форменную куртку, не удержавшись от соблазна, скользит под ткань кителя. Лифт предательски останавливается на шестом этаже. Тэхён отстраняется. Единственной здравой мыслью в его голове является только секундное понимание того, что застать двух прижимающихся друг к другу альф в полицейской форме — наверное, не самая заветная мечта человека. Мужчина не сдерживает ухмылку, взирая на то, как Чонгук с невозмутимым лицом пытается скрыть от глаз вошедшего старика каменный стояк, направляя свой сильный феромон на Тэхёна. В тёмном коридоре им наконец-то удаётся скрыться от лишних глаз. Они снова врезаются в губы друг друга глубоким поцелуем, ударяясь в деревянную дверь. Чонгук наспех пытается открыть замок, но руки дрожат из-за терзающих укусов Тэхёна, ощущающихся прямо сквозь ткань черного поло, до которого он добрался, полностью расстегнув китель. Парень дёргает ручку, сжимая ладонью копну густых чёрных волос. Альфа толкает его прямо в деревянную поверхность шкафа, выполняющего функции гардероба в коридоре. — Блять, эта форма, — шумно выдыхает Чонгук, нервно освобождая мужчину от куртки. Стараясь справиться с пуговицами, он снова целует его в губы. От ощущения ладони, проникающей под ткань форменных брюк в самые трусы, сводит челюсть. Тэхён, настоящий чёрт, дразнит, ухмыляясь дикому нетерпению и животному возбуждению младшего. Чонгук наконец-то избавляется от кителя, сбрасывая его вместе с курткой. Они ждали этого слишком долго... Целую неделю... Для Чонгука это слишком долго! Тэхён грубо толкает парня вглубь квартиры и опрокидывает на первый попавшийся стол. Их футболки одновременно летят на стоящий сбоку диван. Мужчина дразнящими поцелуями спускается по выпирающим ключицам прямо к стоящим соскам. Чонгук буквально заставляет себя сдерживать стон, чувствуя мокрый язык на горошине. Он просто готов отдаться Тэхёну на этом столе прямо сейчас. Жизненно необходимо почувствовать этот стоящий колом член внутри, иначе он просто взорвётся. — Давай в спальню, — мужчина с силой кусает выпирающий сосок, толкаясь напряженным членом в бедро младшего, мысленно проклиная узкую ткань брюк. — Какая, на хуй, спальня?! Сними это с меня, иначе я убью тебя, — Чонгук тянет альфу за волосы назад, сжимая ладонью его стоящий член и получая в ответ ласкающий слух низкий стон. — Где ёбаная формальность в обращениях? — Тэхён с силой сжимает руками напряжённую талию и расстёгивает ширинку парня. Рывком ставя Чонгука на ноги, он поворачивает его к себе спиной, стягивая брюки вместе с боксёрами вниз до колен, и с силой надавливает на его позвоночник, опрокидывая голой грудью на стол. — Прелестный мистер Ким, может вы трахнете меня уже или так и будете не по делу пиздеть? — Чонгук жмурится, кусая губу до крови, и мысленно благодарит Бога, что внутри оказываются пальцы. Иначе этот больной точно бы разорвал его на хуй. Нежность никогда не была фишкой Тэхёна. Наверное, это и срывает Чонгуку крышу. Альфа смазывает узкий проход слюной, но этого недостаточно. Обхватывая стоящий член парня ладонью, он начинает надрачивать его в почти бешеном ритме, заставляя младшего стонать, громко и несдержанно, прогибаясь в спине. — Какого ты… Я сейчас… — Тэхён нагло сжимает головку пальцами, и Чонгук срывается. Он кончает первым, путаясь в собственном сбитом дыхании и не понимая, почему так быстро сдал позиции и зачем альфе доводить его сейчас. Тэхён одной рукой расстёгивает свои брюки и освобождает уже истекающий от изнеможения член, размазывает сперму Чонгука пальцами и смазывает ею его задний проход, мысленно спрашивая себя, почему ему не все равно то, что младшему будет пиздецки больно принять его насухо. Добавляя ещё немного слюны, он разводит напряженные половинки пальцами, проталкивая только головку. — Расслабься, — рычит он, входя наполовину. — Я, блять, только кончил, это значительно усложняет задачу. — Заткнись, — Тэхён прикрывает рот парня ладонью, не имея больше выдержки и здравого смысла. Он начинает несдержанно вбиваться, пытаясь проникнуть глубже, чувствуя, как Чонгук отчаянно кусает его пальцы. Деревянный стол начинает скрипеть из-за сильных пошатываний. Тэхён, совершенно отдавшись процессу, ощущает, как узость парня буквально сдавливает его. Он грубо стонет, задевая простату. Капельки пота медленно скатываются по груди. Он шлепает Чонгука по ягодицам и пытается раздвинуть их шире, проталкиваясь на всю длину, чувствует, как кожу на тыльной стороне ладони смачивают слёзы. Их пик совсем близко. Тэхён толкается прямо в выпирающую простату, член сводит в бешеной пульсации. Чонгук пытается отстраниться, что-то неразборчиво стонет в ладонь, но мужчина, не обращая внимания, начинает с силой насаживать его на себя. От оргазма закатываются глаза. Тэхён низко рычит, до покраснения сжимая упругую ягодицу ладонью. Он дико кончает, ощущая, как разряды тока сносят крышу и прошибают тело. Чонгук под ним содрогается, кончая минутой позже, разрывает тишину своими громкими стонами. Тэхён пытается отдышаться, неосознанно целуя напряжённую спину парня, начинает медленно и осторожно выходить. Он отходит на несколько шагов, чувствуя, как кровь снова приливает к члену от одной только картины вытекающей из Чонгука спермы. — Ты просто сволочь, — парень поднимается со стола и неожиданно для Тэхёна бьёт его с разворота прямо в губу. Мужчина пытается удержать отшатнувшегося Чонгука за талию, одновременно проводя пальцами по пострадавшему участку. — Охуел? — он за подбородок поднимает голову младшего к себе, всматриваясь в его глубокие покрасневшие глаза. — Всё? Уже сдался? — в привычной высокомерной манере спрашивает Тэхён. Он чуть не растягивает губы в ухмылке, наблюдая то, как в тёмных глазах сразу же начинает появляться протест. — Я-то? — смахивая с подбородка пальцы альфы, Чонгук выпрямляется и толкает его прямо к дивану. — Сердце выдержит в ваши годы, мистер Ким? – Тэхён рывком скручивает правую руку парня ему за спину. — Ты хочешь проверить? — шепчет он брюнету на ухо и заставляет его опуститься на диван. Становится на колени лицом к спинке, одной рукой удерживая баланс. — Думаю, здесь и проверять нечего, — впиваясь в шею Чонгука сильным укусом, Тэхён приставляет головку ко входу. — Посмотрим, на сколько тебя хватит.

***

Первое, что ударяет в сознание — дурманящий запах коньяка. Он буквально проникает в самое нутро Чонгука, заставляя с лёгкой улыбкой зарыться носом в густые тёмные волосы альфы. За окном барабанит сильный дождь. Брюнет делает попытку дотянуться до телефона на прикроватной тумбочке, но сильная рука Тэхёна прижимает к себе. Чонгук откладывает момент пробуждения, решая ещё немного понежиться в тёплой постели. В голове проясняются воспоминания длинной ночи и отдаются они легкой болью во всем теле. Чонгук открывает глаза и непонимающе смотрит на крепкую руку, которая обвивает его талию. Тёплое дыхание касается уха. Тэхён больше не двигается, просто продолжает лежать в такой позе, и парень не понимает, где они свернули не туда и приняли решение… сделать что? Обняться? Ему это точно снится. Феромон альфы, наверное, впервые окутывает пространство как-то по-особенному. Сонно и лениво... Чонгук чувствует на себе его лёгкие волны, и они успокаивающе касаются кожи, приобретая оттенок бергамота и, кажется, терпкого чёрного шоколада. Парень беззвучно меняет позу, оказываясь лицом к лицу со своим ночным кошмаром. Внутри дёргается вязкое чувство тепла, еле ощутимого трепета.  Тэхён выглядит таким расслабленным, каким Чонгук его никогда не видел. Тёмные густые волосы, совсем потерявшие свою укладку, хаотично устроились на подушке. В уголке губ можно заметить едва краснеющую отметину, оставленную Чонгуком в какой-то момент наслаждения. Рассматривая так близко альфу, утратившего характерную для него хладнокровность и надменность, парень с ужасом для себя отмечает, насколько привлекательная внешность у мужчины.  Это и раньше было заметно, но в этот момент ощутилось как-то совсем по-другому. В полумраке комнаты Тэхён казался частью этого мира, частью мира, в котором живёт Чонгук. Даже факт того, что после пробуждения они оба оденут форму и снова станут заместителем и обучающимся, не казался неправильным или странным. Это казалось чем-то обычным. Тем, что, несомненно, произойдёт, но рано или поздно они снова вернутся друг к другу в эту кровать и снова обретут этот момент.  Обнимать Тэхёна было тепло и приятно, его кожа на ощупь напоминала бархат. Чонгук почувствовал, как остро в этот момент он хочет поцеловать его, почувствовать их близость снова и снова, пока у них не закончатся все силы.  Это плохая идея. Он знал: всё, что касается Ким Тэхёна, точно окажется плохой идеей. Поэтому Чонгуку категорически нельзя любоваться спящим мужчиной и мечтать увидеть его в своём мире. Как только он начинал желать кого-то до такой степени, всё обязательно заканчивалось плохо.  Только не Тэхёна... Кого угодно, но не его...  Парень закрыл глаза: ему не хотелось снова встречаться взглядом с холодной и бесчувственной пеленой тёмных глаз. Он хотел увидеть там что-то другое, хотел увидеть, как горький шоколад чужих глаз тает и одаривает теплом. Единственным правильным в этой ситуации Чонгуку кажется сделать то, что безоговорочно уменьшит безразличие Тэхёна по отношению к нему. Отодвинув одеяло в сторону, Чонгук попытался беззвучно и аккуратно опуститься. Остановившись на уровне талии мужчины, он наполовину заглотил его член. Зажмуриваясь, он успел заметить, как тот неохотно открывает глаза. – Ты что дел… делаешь? – хриплый спросонья голос заставил табун мурашек скользнуть по спине.  Чонгук сомкнул ладонь на стволе и снова заглотил член уже глубже. Достигнув возможного для себя предела, он повторил движение снова и снова, пока не почувствовал в волосах ладонь мужчины. Тот сжал копну непослушных черных волос, направляя голову парня под нужным углом и шумно выдыхая. Ливень за окном усиливался, но был далёким и не привлекал внимания. Чонгук чувствовал, как под кожей зажигались мелкие костры, а низ живота начинало тянуть в сладкой истоме. Он помассировал языком влажную головку и толкнул её за щеку, улавливая слухом стон Тэхёна. Повторив движение, он скользнул языком по мошонке, вобрал по очереди яички. – Чёрт, – мужчина простонал и надавил ладонью на затылок Гука, заставляя вобрать член глубже и двигаться быстрее. Он был на пределе, и через несколько мгновений парень почувствовал на кончике языка горькую жидкость. Чонгук отстранился и сделал ещё несколько движений, доводя альфу до оргазма, наслаждаясь хриплыми стонами. Он чувствовал, что сперма попала на щеку и, возможно, губу, а ещё была на кончике языка, поэтому парень решил глотнуть и кашлянул он того, насколько она оказалась горькой. Ладонь Тэхёна переместилась на его щёку, в его взгляде не было холода и безразличия, только непроглядная тьма.  – Я убью тебя, Чон Чонгук.

***

Парень не знал, что именно между ними изменилось, но хотелось верить, что во всей той чепухе, в которой они застряли, голову терял не только он. Чонгук чувствовал на самом краю своего сознания, что ему не стоит это делать. Он прекрасно понимал правила, которые они установили, и пытался заставить себя отказаться от Тэхёна, пока не поздно.  Но отступал.  Мужчина лежал на его кровати полностью обнажённый, прикроватная лампа бросала на него тень. В воздухе витал запах жасмина и опьяняющий феромон коньяка. Ни свечи, ни ароматические палочки – ничто не помогало заглушить этот доминантный феромон. Понемногу им начинал наполняться каждый уголок небольшой квартиры Чонгука, его постельное бельё, банные полотенца, которыми пользовался Ким.  Об этом не хотелось думать, это не хотелось анализировать.  Парень провёл ладонью по твёрдой спине, размазывая масло по карамельной коже. Он устроился верхом на Тэхёне, пока тот лежал на животе и наслаждался массажем, который они решили сегодня включить в порцию прелюдий. Так как мужчина в этом деле ничего не смыслил, массажем занялся Чонгук. – У тебя спина сильно забита, – он с нажимом водил ладонями по лопаткам и шее, чувствуя узлы под кожей. – Я не буду ничего делать, так как у меня нет нужной подготовки, но это может вызвать тяжесть и боль, а также отложения соли и… – альфа резко дёрнулся и подмял парня под себя. – Эй, что ты…. Я ещё не закончил… – Слишком много ненужной болтовни, – проговорил Тэхён, оставляя мокрый поцелуй на шее брюнета, который даже не сопротивлялся тому, что его уложили на живот и заставили стать «раком» на кровати. Чонгук подумал, сколько же ещё перекладины кровати смогут их выдержать. По скрипу можно было понять, что недолго. Мужчина оставил россыпь поцелуев на напряжённой спине и отстранился. – Ты помнишь стоп-слово? – брюнет сглотнул. – Да. Тэхён поцеловал его впадину между лопатками и поднялся с кровати, направляясь к небольшому комоду, который украшал комнату. Парень решил лечь на спину: он сегодня совсем не хотел на протяжении всего процесса смотреть на серую стену или одеяло того же цвета. Хотел видеть перед собой тёмные глаза. Тэхён вернулся на кровать, которая предательски заскрипела под их весом, и по очереди привязал кисти рук парня к изголовью. Верёвка на этот раз совсем не впивалась в кожу, только удерживала руки на весу. Чонгук почувствовал дрожь внизу живота, когда мужчина начал покрывать его шею лёгкими укусами. Тот выдавил на ладонь лубрикант и размазал его по сжатому кольцу мышц, член парня дёрнулся. Тэхён имел одну уникальную способность: каким-то образом ему удавалось заводить Чонгука с пол-оборота. Младший не понимал, почему так реагирует на обычные действия альфы, но поделать с ощущениями ничего не мог. Мужчина вошёл в него сразу двумя пальцами. Желание охватило Чонгука, зажгло его грудь, возможно, из-за влажного языка на соске или из-за движений внутри. Тэхён развел пальцы на манер ножниц, набирая совсем ленивый темп, и сомкнул зубы на твердой горошинке.  Чонгук прикусил губу. Он не хотел стонать, не хотел возбуждаться, но желание охватило его вставший член, и третий палец почувствовался приятной болью. Тэхён задел его простату, и протяжный стон наполнил комнату. Тело разогревалось, места укусов пульсировали, а возбуждённый член Чонгука жаждал, чтобы к нему прикоснулись. Парень дёрнул рукой, но вспомнил, что та сейчас, к сожалению, была привязана. Он рефлекторно попытался сжать колени, но они только обвились вокруг талии Тэхёна, который расположился между ними.  – Чёрт… – дыхание уже становилось тяжелее, с каждым неспешным, но глубоким толчком струны натягивались всё сильнее.  – Ммм? – хитро протянул мужчина и засосал твёрдый сосок, заставляя Чонгука прогнуться в пояснице.  Мысли начинали путаться, вращаться вокруг этого ощущения. Струна возбуждения натягивалась, пуская волны жара в паху. Прямо сейчас ему была нужна разрядка, массивная ладонь на члене, резкие движения, иначе этот жар просто испепелит его всего.  – Тэхён… Тот небрежно задевал простату кончиками пальцев, второй рукой он сжимал напряжённую горошину. – Я слушаю, Чонгук, – его голос был низким и таким же холодным, как и всегда.  – Пере… перестань… – этой растяжки было достаточно, член мужчины тоже истекал смазкой. Они оба завелись, так зачем медлить? – Долгие прелюдии, – процитировал Тэхён, и парень мог поспорить, что услышал в этом тоне усмешку. – Это по-твоему недолго? – Чонгук старался унять свою дрожь и сжал кулаки, когда альфа вышел из него и снова вошёл только одним пальцем, а потом повторил ещё и ещё раз. – Я выполняю твоё желание, а ты недоволен? Парень закрыл глаза и сдался. Он протяжно простонал, когда массивная ладонь сжала грудь, а три пальца резко вошли до конца и так же вышли.  Жар проникал под кожу, все мысли сейчас были где-то очень далеко, в сознании горело только дикое желание разрядки.  – Иди на хуй, я ненавижу тебя.  – Да? Как ты можешь так жестоко, Гук~и, – прошептал мужчина где-то возле его уха и отстранился. Ощущение пустоты только разогрело кожу на пояснице.  – Ты издеваешься, я же вижу, – брюнет потянулся к мужчине, соединяя их губы.  – Я ещё даже не начинал… – Тэхён углубил поцелуй, исследуя ладонями мягкую кожу. Чон Чонгук был на вкус как тлеющий огонь надежды, как искра, которая ещё не успела угаснуть в пелене дождя, накрывшего душу Кима так давно, что этот вкус забылся в десятках других феромонов. Он был на вкус как что-то совсем новое, свежее, как утренний туман в сонном весеннем лесу, когда жизнь только начинает свой путь в прожжённое лето. Тэхён не смог удержаться за свою мысль и вошел одним глубоким и медленным движением, погружаясь в приятное и тесное тепло.  Чонгук смаковал как возможность вдохнуть чистый воздух, не испорченный никаким другим запахом. Это напоминало ему мягкое касание полевой травы к коже. И это сносило Тэхёну крышу.  Он разорвал мокрый поцелуй и подхватил парня за бедра, меняя угол проникновения. Сознание погружалось в туманную дремоту возбуждения и наслаждения. Под кожей загорались тысячи драконов и безжалостно выпускали огонь. Тэхён не пытался звучать тише, не пытался быть нежнее. Он вбивался в своём собственной уникальном темпе и... чёрт, он соврёт, если скажет, что чувствовал себя внутри кого-то лучше, чем сейчас. Пытался найти в воспоминаниях других, но натыкался на двадцатилетнего доминантного альфу, который отчаянно пытался ухватиться за изголовье кровати и стонал его имя.  Чонгук сдался первым. Он почувствовал, как сходит со своей орбиты и летит прямиком в разожжённое солнце, сгорает, закрыв глаза; вытянувшись, как струна, до хруста в пояснице. Горит и горит. Где-то там, на краю кожи, он почувствовал ряд зубов и то, как сильно ладони сжали его ягодицы, как глубоко толкнулся член и упёрся в простату. Как звучит сломанная перекладина под ними и как низко Тэхён стонет его имя, кончая. 

***

Тишину комнаты нарушил звук закрывающейся двери. Чонгук сонно открыл глаза и уставился перед собой, слушая шаги в своём коридоре и чужое копошение. Сил не было, поясница отдавала тянущей болью. Он выпрямил руку и провёл ею по тёплому месту возле себя, вдохнул опьяняющий запах коньяка и закрыл глаза. На мгновение ему показалось, что шаги стали приближаться, но, наверное, это было просто последствием истощённого сознания, так как в следующую минуту входная дверь хлопнула. Квартира снова погрузилась в тишину.  Чонгук почувствовал укол досады, её горький вкус на кончике языка и дурацкий стыд от понимания того, как сильно он сейчас хочет обратно в тёплые объятия. Так наивно и смешно. Он засадил кулаком в пустующую рядом тёплую подушку и притянул её к себе, утыкаясь в неё носом.  Казалось, запах Тэхёна был везде. В каждом уголке, на краю кожи. Смешно, что Чонгук надеялся на то, что тот останется у него. Останется и что? Это обычные пары всю ночь нежатся в объятиях друг друга, а потом просыпаются утром и любуются друг другом, готовят вместе завтрак, живые и настоящие. Посвящают друг другу слова о любви.  А они необычная пара. Они вообще не пара! Они никто... Они просто трахаются друг с другом, потому что им обоим это нравится. Ничего большего между ними нет и никогда не будет. И Чонгуку нужно выбросить из головы эти дурацкие образы, эти мечты, бессмысленные воспоминания о тепле бархатной кожи.  Ему нужно выбросить и откинуть всё, что начинало бурлить внутри. Иначе, когда наступит неминуемый конец, именно Чонгуку придётся лечить разбитое сердце.