Mr. Policeman

«–Ты пытался. Это уже больше, чем многие люди стали бы делать.»

Филипп Галлагер «Бесстыжие»

Спустя неделю

      Сегодня Чонгук решил отправиться далеко от стен своего дома, сменить скучный интерьер квартиры на яркие блики города, часть которого готовилась к сладкому сну, в то время как другая - растворялась в огне душного помещения ресторана, который больше напоминал ночной клуб.        Карантин отступал, медленно но уверено оставлял позади закрытые двери, надоедливые маски, запах антисептика и депрессию. Все больше людей появлялись в общественных местах пусть с маской, ведь она привычный атрибут в их стране. Чонгук большую часть своих дней проводил в полицейской форме под строгим контролем в академии и ждал выходных, как чего-то неимоверно желанного. По старой дружбе ему с друзьями зарезервировали один из вип-столов, которые находились на небольшом пьедестале и скрывались в мраке ресторана, отсюда было отлично видно танцпол, во главе которого публику зажигал диджей. Посетители еле умещались в тесном пространстве, запахи смешивались в тусклые волны духоты, которая не нравилась Чонгуку от слова совсем, но была привычной. Он мог сказать - почти родной, она возвращала его к тем дням, когда он сжимал в руке поднос с напитками и миновал все эти тела по особому принципу и алгоритму так, чтобы потом не выплачивать со своего счета ущерб.        Хотелось стереть из своего сознания все мысли и раствориться в этой жаре, его друзья смеялись и пили, пили и смеялись, и совсем немного Гук чувствовал себя обычным человеком, молодым парнем без погонов на плечах и ответственности. Ему было тяжело - и это факт, привыкать к такому большому количеству правил и ограничений после того, как в жизни в принципе главным правилом было не попасться полиции, а все остальное не важно.        Он мог грубить родителям, учителям, иногда даже срывался на работе, потому что вспыльчивый характер ему передался от папы, в академии же ему надо было соблюдать все те правила, которыми он пренебрегал большую часть жизни, и да, это было сложно, это была полная трансформация сознания, и когда взгляд скользнул по знакомым расслабленным лицам друзей, внезапная мысль заставила тошноту подкатить к горлу.        Даже с тем количеством алкоголя, что теперь туманил сознание, Чонгук не мог откинуть напряжение и мысли о том, что ему надо сдерживать себя, смотреть по сторонам и не пить больше, чем достаточно для и без того бессмысленной попытки расслабиться. Джисон вместе с Марком поднялись и направились куда-то в танцующую толпу, парень почувствовал на себе внимательный взгляд и повернулся к красноволосому омеге в надежде, что тот достаточно пьян, чтобы никак не доставать. — Тихий ты какой-то в последнее время, от тебя даже сейчас напряжением несет больше, чем этим ужасным ореховым запахом, не норм как-то, - Юта смотрел туманно, его слова были серьезные, но немного приобретали японское окончание, что и выдавало пьяное состояние друга. — Устал просто, - альфа сделал глоток, и жидкость приятно обожгла язык. — Я слышу эту фразу от тебя уже раз тридцатый, поверни голову немного в сторону и посмотри, сколько там расслабляющих препаратов, - Чонгук последовал указанию и вперился взглядом в танцпол.       Он чувствовал смесь феромонов и проследил за тем, как Юта также направился в самый центр мясорубки, оставляя его почти на едине, это бессмысленно и глупо, ему стоило бы прямо сейчас отправиться домой и лечь в свою кровать. Настроение было ни к черту, то, что подметил друг, было правдой, но думать об этом не хотелось.        На дне стакана не осталось ни капли коньяка, поэтому больше увлекательных занятий за этим столом не было, взгляд скользнул по незнакомым лицам, Чонгук чувствовал запах фруктов, смесь бананов и молока ощущалась как-то слишком сладко и приторно, ему захотелось запить эту сладость водой. Альфа поднялся на ноги, но сделать шаг не успел.        Феликс, обладатель того самого знакомого феромона почти беззвучно подошел со стороны ступенек и улыбнулся той самой приятной и успокаивающей улыбкой, которую брюнет помнил и знал наизусть ещё с того времени, как они называли себя парой. Тогда приторный феромон срывал ему крышу, в том далеком и подростковом возрасте, когда сначала в мысли проникали гормоны, а уже потом здравий смысл. — Чонгук-и, - голос омеги был бархатным, он ощущался как мягкий плед и медленно начинал греть что-то внутри, Феликс почти не изменился с их последней встречи и одновременно стал совсем другим. Пока тот ступал ближе, альфа скользил взглядом по белокурым волосам, которые аккуратно спадали до линии подбородка, по глянцевой коже, на которой чего-то не хватало, образ, такой знакомый, был неполноценным без россыпи веснушек. — Привет, - они обнялись почти по дружески, в нос ударил феромон и окутал собой пространство возле них, и это было странно по той причине, что во всей какофонии запахов, что их окружали, именно запах Ликса оказался одним из самых сильных.        Доминантный омега.        Было время, когда эта мысль пробуждала внутри настоящий огонь и желание, парень почти с интересом ждал такой реакции сейчас, когда неуверенность и юношеские черты лица блондина стали почти идеальными. Та тишина, которая сохранялась в душе, почти его напугала. — Помню, когда мы виделись в последний раз, кто-то говорил, что уезжает за границу и больше никогда не вернется в это место, - они уселись на диванчик, альфа почувствовал укол давно спящей внутри досади и старой боли, которая пылилась последний год.  — Папа заболел, пришлось вернутся, чтобы присмотреть за ним, - взгляд омеги совсем немного потемнел, но через секунду опять стал спокойным.        Чонгук попытался вспомнить, что он знал о родителях Ликса со времен их отношений, проблем со здоровье на тот момент ни у кого из них не было. Он считал, что громкое помещение ресторана не совсем подходит под то место, где омега захочет обсуждать такие детали, поэтому продолжать разговор об этом не стал.  — Как нибудь можно встретится за пределами такого места и в нормальное время, - парень с досадой посмотрел на свой пустой стакан, понимая, что не может им занять руки. — Да, обязательно, в каком районе ты живешь? - из-за громкой музыки блондину пришлось придвинутся ближе, они коснулись друг друга плечами. — Ну, так то я с понедельника по пятницу в Академии, на Итевон, а на выходных живу у Юты, - Чонгук знал, что нет потребности уточнять адрес друга Феликсу, так как тот не раз бывал там вместе с ним. Блондин перевел на него взгляд, что-то в нем читалось родное, он как будто смотрел в свое прошлое, которое свалилось внезапно и совсем не в то время и не в том месте. Он отвернулся и почувствовал нежную хватку на руке.        Тоже родную и давно забытую. — Гук, мы не виделись почти год, - он чувствовал, как сладкий феромон начинает медленно кружить в пространстве, но свой в ответ решил не выпускать. В груди снова проснулась досада. — Да, потому что отношения на расстоянии не для тебя, а учеба во Франции самое заветное желание, которое воплотилось в реальность, — он все же потянулся за стаканом с газировкой и сделал неспешный глоток, прогоняя в памяти  воспоминания о том дне, когда они решили расстаться. Точнее, захотел Ликс, он и принял решение за них двоих, и Чонгук его одобрил, хоть и был по уши влюблен и больше всего на свете не хотел этого, - А потом Париж затянул тебя, и ты перестал мне отвечать, - нет, на самом деле альфа давно все это отпустил и не держал на Феликса зла, просто не знал, как должен вести себя сейчас, когда узнал, что тот вернулся и не подумал даже написать. — Ты же знаешь, что если бы я не сделал это, мы бы так и сохли друг по другу, и это было бы совершенно бессмысленно, - он только сейчас почувствовал от омеги сладких запах мартини.  — Я рад, что с тобой все хорошо, - Чонгук ощущал как кожу медленно окутывает приторный аромат, который скользит по груди.  — А я рад увидеть тебя снова и убедится, что ты все тот же, - Феликс скользнул кончиком носа по его щеке, как делал всегда, когда хотел ласки и нежности, это движение снова вернуло его в прошлое. И он не думал, что хочет этого, - Мне бы тоже хотелось остаться таким, как раньше. — А что с тобой случилось? - брюнет сначала захотел сбросить его ладонь со своего колена, но остановился.        Хотелось дать Ликсу свободу действий, чтобы убедиться в том, что Чонгук все еще остался прежним, все так же желает омегу и наслаждается его феромоном. — Пришлось повзрослеть, - блондин сделал глубокий вдох и альфа понял, что вряд-ли научился ему отказывать, когда почувствовал ладонь на свей груди.        Ему хотелось, и желание медленно просыпалось внутри. Почему? Это странно и не правильно. Он совсем случайно вспомнил, как быстро жар внутри него просыпался в тот момент, когда холодные темные глаза скользили по нему, а умелые ладони касались там, где было нужно, там, где кожа загоралась от контакта.        Нет, он не даст связи с Кимом стать чем-то важнее, чем тому следовало быть, и конечно он не будет держать верность тому, для кого совершенно никем не является, к черту.         Их губы сомкнулись и загривка коснулось возбуждение. Чонгук любил поцелуи, глубокие, медленные, горячие, он любил в них растворятся, кусать кожу губ, любил теплые и нежные касания, прелюдия и трепет от изнеможения.        Он любил все то, что Тэхен по какой-то причине ему не давал, поэтому оно не стоило внимания.       Все, что касалось Ким Тэхена, не стоило его внимания.       Они остановились, когда ткань брюк натянулась, а жар скользнул по спине, Феликс смотрел на него с желанием и легкой дрожью в руках, как тогда, год назад, когда Чонгук ещё не знал, что то был их последний раз и через два часа Ликс разобьет ему сердце и уедет, оставляя сладкий запах бананов и молока в каждом уголке квартиры.  — Думаю, нам не стоит пересекать черту при первой же встрече под градусом, а то снова отдалимся друг от друга на целый год, - Феликс отстранился и натянул широкую улыбку.  — Точно, - брюнет вернул взгляд к своему стакану, когда тот поднялся на ноги. — Я позвоню тебе завтра, нам многое надо обговорить, только в приличном месте, - Чонгук кивнул, легко улыбаясь в ответ и провел блондина взглядом, затем и сам поднялся, по памяти направляясь в уборную для гостей.        Ему надо было немного отсудится.         Им с Феликсом действительно многое надо было рассказать друг другу, особенно сейчас, когда любовь больше не идеализирует их друг для друга, и альфа почти скучал за их разговорами, потому что на протяжении долгих лет Ликс был единственным, кому он доверял достаточно, чтобы вывалить с головы все мысли, и не боялся получить осуждение. Они дружили всю осознанную жизнь, просто в один момент пубертат застал их неожиданно, и они не смогли ему сопротивляться. Чонгук не хотел злится, за год он отпустил обиду, осталась горечь прошлого, которая теперь таяла на его языке с привкусом бананового молока, и он искренне не понимал, что чувствует. В последнее время он вообще плохо соображал, что твориться в его собственной голове.        Он учуял в воздухе знакомый феромон, мышцы как по команде сжались, и он почувствовал еле ощутимую волну жара внутри, ему хотелось, чтобы этот запах оставался на кончике языка только как послевкусие напитка, но то, как в толпе невидимые нити тянулись куда-то в глубь ресторана, не давали на это шанса. Чонгук разозлился из-за самого факта о том, что даже в свой выходной не может избавиться от присутствия заместителя декана и  расслабиться. Его раздражало напряжение и навязчивые мысли, по дороге в уборную он успел проклясть свою жизнь тремя способами и свернул в кабинку, с особым раздражением защелкнул замок.       Прямо сейчас он отправиться к барной стойке и закажет себе ещё как минимум стаканов десять, напьется до беспамятства и положит на плечи Юты свою пьяную тушку. Отличный план.        Дверь кабинки безжалостно отбилась от крепкой груди, чуть не влетая обратно в парня. Чонгук замер и обвел взглядом каждую пуговицу на черной рубашке, сжимая губы в плотную линию. — Ну конечно же, куда без тебя. О, великий заместитель и там и тут, и, блять, везде, куда не глянь, сейчас стошнит, - раздражение поднималось вверх по венам и сжимало горло, потому что холодный и нечитаемый взгляд напротив какого-то хера отдавался внутри вибрацией, чертовым эхом, чтоб его. Чонгук толкнул Тэхена с дороги и больно задел плечом, мечтая покинуть тесное помещение туалета, где горький феромон ощущался ещё сильнее. — Стоять, - ну да, конечно, так он и сделает по первому же зову этого еблана, да пусть катится нахуй. — Отвали, - холодная вода остудила ладони, и парень провел ими по лицу, пытаясь стереть с кожи сладкий запах омеги, потому что тот совершенно не сочетался с горечью коньяка, которая теперь царапала шею невидимыми  ногтями, — Следите за мной, господин Ким? Думал, человеку в вашем статусе есть, чем заняться вместо того, чтобы тратить время на такого, как я.  — Ядовитая муха укусила за сраный язык? - Тэхен на удивление звучал почти весело, если такой изверг, как он, вообще может быть веселым. — За член. Смотрите, а то и вас укусит, в таком возрасте может плохо закончиться, - парень напрягся, когда грубая ладонь скользнула в его волосы и оттянула назад. Он отчаянно захотел оттолкнуть альфу, сбросить руку и снова не чувствовать, как внутри огонь реагирует на эти движения почти экстренно. Такого не может быть, его разум чистый, он сопротивляется и кричит, что все это плохая затея ещё с первой минуты в гостиничном номере, но тело откликается. Предательское тело, которое борется с указаниями разума, и не может быть, что желание к какому-то сраному старому (тридцать лет это почти пенсия) альфе сильнее, чем жар, который Чонгук испытывает к омеге, которого желал в своей жизнь сильнее, чем кого-либо. Если вселенная решила так пошутить, то ей стоит пересмотреть свои представления о чувстве юмора. — Продолжай, я почти решил закрыть твой рот своим членом, - раздражение окатило тело новой волной. Голос Тэхена был низким и до предела холодным, издевательский тон, можно было подумать, что тому совершенно все равно на брюнета, и так оно и было на самом деле. — Сталкерство это уже слишком низко, - Чонгук прикрыл глаза, чтобы не смотреть в отражении на то, как идеально обрамляло подтянутое тело черная ткань, и сглотнул.  — Твой запах разве что на границе ещё не учуяли. - захотелось рассмеяться от того, что наверно это самая подходящая под комплимент фраза, которая слетала с губ альфы в его сторону.        Не хотелось снова ощущать его возле себя и не хотелось хотеть остаться дольше в этом  моменте уединения, который прервал звук открывающейся двери. Тэхен повел его за собой куда-то назад, к кабинкам, и они скрылись в крайней из них. Свет в нее почти не попадал, шум ресторана больше походил на клубную тусовку и почти заглушал копошение того, кто нарушил их анти идиллию.       Чонгуку захотелось вернуться назад и остаться за своим столом, ему не нравилось то, как приятно потянуло в паху, как только вторая ладонь альфы прижалась к низу его живота, а после тот рывком повернул его к себе лицом, всматриваясь своим холодным взглядом. Парню хотелось ударить Кима, чтобы сменить это пустое выражение хотя бы на гримасу боли, он хотел разозлиться, но слова застряли на языке, когда ладонь в волосах оттянула назад, и он уперся ею в закрытую дверь.  — Так сильно скучал, что сразу же бросился на мой запах, как бык на красный цвет? - холодная темнота сверкнула чем-то опасным, Тэхен сощурился и сократил расстояние между ними, останавливаясь за несколько сантиметров, и глубоко вдохнул, после чего растянул губы в почти брезгливой усмешке. — Отвратительно сладкий, аж приторный, меня сейчас стошнит от того, как сильно от тебя несет этим феромоном, - что-то было в этом тоне совершенно не читаемое, и парень не пытался разгадать эту интонацию. Он молчал, не отводил взгляд. — На вкус ты теперь тоже такой же?  — Попробуй, - ему хотелось ударить, стереть Кима с лица земли и убежать куда-то за пределы этой тесной кабинки.       Тэхен поцеловал его глубоко.       Оттянул за волосы назад и углубил поцелуй под таким углом, что если бы не ладонь, держащая на весу, Чонгук точно бы провалился назад. Он ответил вместе с тем, как глаза закрылись, потому что хотел.       Они целовались впервые и, черт, если бы он знал, что упускает, то уже давно бы уломал мужчину на это, потому что Тэхен целовался так, как будто мог загнать Чонгука этим поцелуем под самую землю. Как будто вел войну прямо с языком парня и пытался утопить того в глубине своих губ, как будто прямо сейчас конец света омывал водой города, которые шли ко дну и у них оставалось только это мгновение перед тем, как навсегда исчезнуть с лица земли.        Волны жара хаотично ударяли низ живота, чужая рука в волосах напоминала о том, что все это реально, и прямо сейчас единственное, что имеет значение - это они.        Ким Тэхен был на вкус как дорогой напиток, выдержанный в стенах бутылки годами. Чонгук чувствовал, что пьянеет от того, как умопомрачительно сочетается горькота коньяка с цитрусовыми нотками и совсем легким оттенком ванили.        Брюнет злился на себя за то, что не может сказать нет, не может отказать и уйти, его бесила та податливость, с которой он был готов предоставить себя мужчине без колебаний. Он пытался прислушаться к себе и найти внутри протест, чтобы прекратить этот умопомрачительный поцелуй, оттолкнуть, послать, но когда вес альфы вдавил его в дверь, а разряд снова окатил тело - все мысли превратились в бессмысленный поток горячей лавы. Они появлялись в голове и растворялись в том тумане, который накрывал глаза и сознание, и это безумно нравилось, это заставляло чувствовать.        Чонгук так много времени тратил на то, чтобы быть такими, каким нужно, правильным, тем, кто соблюдает правила академии и дисциплины, что эти жаркие мгновения, когда они с Тэхеном, нарушают всю мораль общества, кажутся самыми яркими в его нынешней жизни.       Ким Тэхен был на вкус как что-то новое, опасное, то, что приглашает идти дальше, следовать будущему, не обращать внимания на последствия и жить здесь и сейчас, в этом моменте, когда холодный взгляд горит настоящим пламенем, и все остальные моменты, которые снова будут преследовать в будущем, не имеют значения. Когда дыхание сбивается окончательно, и стоять становиться почти больно, Чонгук уже не злится.       Он опускается на колени и, словно мантру, проговаривает себе «никаких чувств, никаких чувств», освобождая напряженный член с брюк альфы, Тэхен с шумом вдыхает воздух сквозь зубы и притягивает брюнета ближе.        У них есть только «сейчас» и никаких потом.        У них есть этот момент, когда жар сжимает внутри сознание и оставляет только инстинкты и желание.       Ни будущего, ни прошлого, только наполненное огнем «сейчас».

***

      Чонгук проснулся от назойливого луча света, который скользил по его лицу сквозь не до конца закрытые занавески и … и у него в комнате вообще-то жалюзи.       Он почувствовал не привычно мягкую кровать, она точно не была такой, как в его квартире, так как альфа отдавал предпочтение спать на твердой поверхности, у Юты кровать в гостевой комнате была с тонким матрасом.        Следующее, что ударило в сознание - это ощущение алкоголя, он сильно засел на кончике языка, и кажется, что Чонгук просто не может вдохнуть и каплю свежего воздуха из-за того, как сильно нотки коньяка въелись в наволочку на подушке…       Коньяка?

***

      Громкий звук закрывающегося холодильника запустил шестеренки в голове Тэхена, и тот мгновенно сел на кровати. Сознание сразу же окатило тело волной беспокойства, ведь он живет один. Один. И если он прямо сейчас нежится в лучах солнца, то кто тогда…        Машинально спрыгнув с кровати, альфа замер, смотря на разбросанную одежду на полу и вздохнул, по спине совсем легко прошлась дрожь. Кедр, такой отчетливый, он заполнял собой пространство и тянулся к открытой двери спальни. Тэхен знал обладателя этого запаха и все же по дороге к лестнице старался силой мысли заставить того исчезнуть.        Приводить кого-то к себе домой - не было его привычкой.       Ступая голыми ногами по ступенькам, он поежился от прохлады и затянул пояс халата теснее, с каждым шагом шум с кухни становился громче, и в нескольких метрах от двери мужчина остановился. Было непривычно чувствовать в доме присутствие еще кого-то, непривычно, потому что тишина сменилась приглушенными шагами и копошением, а он уже достаточно долго жил один, чтобы отвыкнуть от того, как звучит присутствие кого-то другого. Это отдалось внутри волнением.        Он знал, кого увидит, и все равно надеялся на чудо, намерено не делая глубоких вдохов, что было бесполезно, ведь ореховый запах тянулся сквозь всю дорогу сюда.       Чонгук стоял к нему спиной и намазывал что-то на кусок хлеба, пока второй рукой поднес уже сделанный бутерброд к губам и укусил. То, с какой скоростью парень проглатывал, давало понять, что на тщательное жевание времени у него точно не было. Тэхен прислонился к краю двери и посмотрел на то, как под кожей спины видны мышцы младшего, тот стоял в одних боксерах, наверно, не заботясь о том, что хозяин дома проснется так рано.  — Мне уже можно писать заявление из-за опустошения запасов еды незнакомцами или подождать? - мужчина сдержал рвущуюся наружу усмешку, когда парень напротив замер и медленно повернулся к нему, внезапно в груди проснулось желание подойти и выплеснуть стакан воды на непослушные темные волосы младшего, которые находились в полном хаосе. — До двадцати пяти лет я ещё растущий организм, которому нужна энергия и силы, вообще-то, - Чонгук звучал почти уверено, если бы не загнанный врасплох взгляд.  — У тебя есть двадцать минут, пока я буду в душе, на то, чтобы собрать вещи и переместиться в дом напротив, растущий ты наш, - мужчина отвернулся и направился в ванную комнату, отгоняя от себя непонятную волну тепла.        Ему не место в этом доме и тем более в груди Тэхена.

***

      Он вздохнул и с особым раздражением посмотрел в окно, наблюдая, как омега выходит из дома и машет ему рукой, улыбаясь широко и ярко. Минхао был приятным и обыкновенным, его русые волосы сегодня были аккуратно уложены, худое тело отлично подчеркивалось светлой одеждой, и сам он был симпатичным, красивым, и это не задевало в душе мужчины ни капли интереса. Если у него конечно вообще была душа и интерес хоть к чему-то. — Я сегодня почти не опоздал, заметил? - омега сел в машину, и салон начал наполнятся запахом персиков, на удивление этот феромон не вызывал в нем тошноты, как большое количество других. Поэтому с этим можно было мириться.       Тэхен промолчал и покорно слушал, о чем вещал парень по дороге, и из-за уважения даже прокомментировал несправедливость на работе, с которой столкнулся Хао. Вообще они были знакомы достаточно давно, лет десять точно, поэтому рядом с ним можно было быть спокойным и просто обычным. Таким тот его и знал, ещё до того, как пути назад больше не было, и тишина стала верным спутником Кима.  — Что-то от тебя пахнет странно, - парень прищурился, он не видел выражения его лица, но ощущал, как тот изучает его со своего места. Дорога была интересней. — Сменил порошок, лучше? — Не видел порошка с запахом орехов. — Новинка, как-то и тебе прикуплю. — Не смешно. — Нормально. — Да вообще нет.       Светофор был красным, дорога к ресторану тянулась через весь город. На такие официальные празднования они выходили вместе только из-за того, что Тэхену нужно было быть обычным, а Хао любил играть на публику, так как не первый год снимался в дорамах, на этом они и сошлись.  — Помятый какой-то, не спалось? — Напряженная ночка. — Из-за кого? - как будто невзначай поинтересовался парень и получил раздраженный взгляд, — Да что? Мы теперь друг от друга имеем секреты? С какого времени, хоть предупредил бы, я их не люблю. — С какого это времени те, кого я трахаю, относятся к секретам? — А, так это просто трах? Ну хорошо, а то ты так провонялся, что мне придется все силы угробить на маскировку.       Конечно, потому что Чон Чонгук был доминантом, и его сильный феромон до сих пор ощущался на кончике языка, и Тэхен уверен, что тот тоже не скоро сможет избавится от его запаха. 

***

      Ресторан даже издалека казался роскошным и холодным. Черный фасад блестел в свете ночной луны и звезд, лестница – белой пеленой. Тэхен бывал здесь уже ранее, когда его только приняли на должность заместителя, и руководство решило посвятить его в дела Академии. И ощущение было такое, как будто он становится агентом ФБР, а не простым заместителем декана академии полиции.        Тогда Тэхен уже знал, что такое тьма, знал, что в той сфере, в которой он находится, нет места доброте, эмоциям, никакого сочувствия и слабости, иначе система неблагодарно выплюнет, и след простынет. И никогда никто не вспомнит о том, что ты делал для него.       И Ким научился жить в этой системе.        Каждый день, раз за разом сжимать себе глотку и идти вперед, сквозь жертвы, вранье, он подставлял не одного человека, чтобы добиться той жизни, которую теперь имеет. Поэтому он шел уверено, его разум был как всегда включен, глаза - холодные, манеры - идеальные. Идеальный внешний вид, черный строгий костюм, белая рубашка, идеальный омега. Надежное прикрытие его одиночеству, чтобы не было лишних вопросов.        И никаких эмоций.        Они собирались за круглым столом, тоже идеальным, с изысканными блюдами, с идеально чистыми приборами, и все тоже были идеальными.       Идеально не живыми.        Тэхен даже незаметно поежился от волны холода, ему захотелось сказать, чтобы официант включил кондиционер, но это не принято.  – Я бы хотел объявить ещё одну важную вещь, о которой стоит поговорить прямо сейчас, – за их столом повисла тишина.        Альфа чувствовал, как феромон Минхао буквально заполняет собой все пространство возле них, и заметил, как у того подрагивают пальцы рук, наверно из-за усилий, которые прикладывает пассивный омега для того, чтобы они действительно казались партнерами. Поэтому Тэхен пустил волну своего феромона, и тот легко прошелся по шее Хао и успокоительно её погладил.  – К концу этого учебного года я уйду с должности декана, – эта фраза действительно вызвала у Кима первую эмоцию за весь вечер - абсолютное негодование, – Поэтому уже сейчас я буду начинать передавать свое место Намджуну.        Ожидаемо.        Тэхен остался сидеть все в той же позе и со своего места почти хорошо заметил, что Джун ни на долю секунды не удивился такому повороту событий, а, значит, они уже давно все обсудили и приняли это решение.        И ему реально всё равно. Будь то Намджун или кто-то другой, для Тэхена это не имеет значения. Главное, чтобы они продолжали не лезть в дела его факультета, а все остальное его не интересует.  – Тогда, господин Ли, кто будет на месте Намджуна? - это тоже совершенно не интересовало альфу, он немного изменил положение рук и перевел взгляд на стол.  – Пока что к окончательному решению я не пришел, но буду честным, на этом месте я вижу Тэхена.        Тишина снова воцарила.        Вот это его уже малость беспокоит.  – Я благодарен за вашу оценку, господин Ли, – он ответил холодно и сдержанно, перевел взгляд на декана и посмотрел в упор, потому что не боялся. В голове завертелись шестеренки, и мыслей коснулась идея о том, как это - руководить таким количеством людей в тридцать лет.        Губы почти растянулись в усмешке, потому что он прекрасно знал, как злят эти слова других присутствующих, всех, кроме Намджуна наверно, но он то совсем другая история.       Вторая часть вечера прошла в напряжении. Они вели все те же разговоры о том, как лучше обеспечить академию всем необходимым, как и куда ещё повернуть её возможности. Тэхен не может сказать, что пытался как-то по особенному вливаться в разговор после явного намека на то, какие у него могут быть возможности. Как-то потом, далеко от всех этих людей, он сядет и хорошенько подумает о том, каким способом ему нужно будет действовать на этот раз.        А пока его комментариев достаточно, а вот комментарии других членом их вечера явно пытались по особенному звучать в контексте. Это почти его насмешило. Тэхен подумал о том, как хорошо вписывался в общую картину происходящего Минхао, который уже битый час о чем-то вещает омеге Бо Рама, второго заместителя.        Альфа смотрел и наблюдал. Слушал и говорил тогда, когда он точно знал, что нужно.        Он покорно подождал, пока Минхао попрощается со своими собеседниками, и так же вежливо попрощался со всеми. Внутри проснулась радость из-за окончания этого вечера, и родной салон машины успокоительно подействовал на сознание.  – Я в шоке, он хочет, чтобы первым заместителем был ты? – а, да, он чуть не забыл о присутствии омеги.  – Он намекнул, что если я постараюсь, то могу им стать, пока кто-то более подходящий не появился. – Это одно и то же!  – Нет.  – Но это в любом случае хорошо, даже очень. Я даже немного тобой горжусь, серьезно, – Тэхен посмотрел на омегу, не отвечая на его улыбку. Потому что каким бы Минхао не был, и сколько бы они не дружили своим странным способом, он не вызывает улыбку, – Знаешь, это так сексуально, что я почти хочу тебе отсосать.        И нет, для их вида отношений это не было странным, потому что так оно и есть, люди хотят секса, альфы хотят омег, и это физические потребности. Они трахались не один раз, просто потому что хочется. И у Тэхена встал после нескольких минут умелых движений губ и языка омеги.        Он стянул пиджак и расстегнул несколько пуговиц на рубашке, поглаживая правой рукой спину и волосы Минхао, пока тот пытался глотнуть его ещё глубже, и желание обжигало. Потому что Су был умелым, у него был опыт, и в постели секс с ним был очень хорошим.        Тэхен отодвинул свое сидение назад, давая шатену возможность себя почти оседлать, пока тот бросил мешающие брюки куда-то на заднее сидение и одним глубоким рывком насадился на его член.        Это доставляло удовольствие, но не совсем яркое. Альфа обхватил руками талию омеги и начал прибавлять темп, пытаясь усадить того все глубже и сильнее, но на этот раз наслаждение не туманило его мысли.        Тэхен открыл глаза, пытаясь сосредоточится, он посмотрел на то, как Минхао закинул голову назад, как расстегнутая светлая рубашка открывает вид на молочную грудь и пресс, розовые соски, и возбуждение снова скользнуло в пах. Но не проникло в его сознание. Взгляд спустился ниже и остановился на месте соединения их тел, Тэхен посмотрел, как почти легко его член входит в омегу и почти не чувствует его стенок.        И это его не удивило. Наверно, Хао уже растянули до него кто-то из всех тех, кого омега хотел. И это не его дело. Потому что Кима совершенно не заботит, кто и как трахает Минхао.        Если бы только сейчас под рукой оказался кто-то такой, как Чонгук, и сжал его внутри так тесно, что почти невинно.        Ах, черт.        Тэхен снова прибавил темп, почти ухмыляясь.        Он думает об этот парне во время секса с Минхао? Что-то новенькое и совершенно не подходящее, но черт, так хорошо, как внутри Чонгука, ему уже давно ни с кем не было. Альфа прикрыл глаза и попытался вспомнить прошлую ночь.        Тесный влажный рот в ссаной уборной, который совершенно не знал, как нравится альфе, но такой горячий, что, казалось, член расплавится от одной только мысли об этом рте. Тэхен почувствовал, как в член приливает кровь, и решил ступить в свои воспоминания дальше. Прямо в тот момент, когда затолкал брюнета в дверь своего дома и припечатал к стене, снова и снова запуская язык в блядский горячий рот Чонгука.  – Ах, Тэ, легче, – с укором произнес Минхао, но оказался так далеко, что мысли о нем потерялись на фоне воспоминания о том, как смотрелось обнаженное тело Чонгука на его простынях. Как тесно он сжал внутри член альфы, выдавая своим ртом нереальные звуки, – Тэ, я сейчас…. – он тогда смотрел на то, как капли лубриканта стекали по мошонке младшего и как дергалась в такт толчкам его дырка. Тесная… горячая… такая до сих пор узкая…  – Ааах, Тэхен!        Оргазм ударил в низ живота, и альфа сжал зубы, кончая следом за омегой. 

***

– Да нет, я тебе говорю, что мне можно еще! – Юта раздраженно шлепнул альфу по руке и все-таки взял бутылочку соджу, наполняя свой стакан.  – Делай, как знаешь, – Марк показательно сложил руки на груди и осуждающе посмотрел на то, как омега справляется с напитком.        Они сидели в обычном кафе, так как Юте было очень скучно в стенах дома, а совместный ужин скрашивал атмосферу.  – Не переживай, завтра у Гука начинается hanareru*, и моя компания опять будет на его плечах, – омега принялся за свои токпокки.  (*выходные) – Дело не в компании, а в том, что ты в последнее время слишком много выпиваешь. Я думаю, об этом стоит поговорить, – и нет, Марк не хотел душнить, но его уже начинало это волновать, потому что поведение друга менялось и не в самую лучшую сторону.  – Слишком много ты пиздишь, больше проблем нет, – Юта рассмеялся и откинулся на спинку кресла.  – Ну вот опять, а ты можешь разговаривать нормально… – А ты можешь не лезть не в свое дело! – омега поднялся на ноги, – Я курить, и не думай идти следом, – альфа почувствовал, как угрожающе феромон друга скользит по коже, но тоже поднялся следом.        На улице было тепло, июнь принес в Сеул летнюю жару, и даже такие вечера, как этот, были жаркие. Омега уже закуривал, когда запах кофе волной прошелся по сознанию.  – Попросил же, - раздраженно сказал он, отворачиваясь в другую сторону.  – Веди себя нормально, серьезно. – Отъебись, серьезно.        Между ними повисло молчание, альфа наблюдал за тем, как красноволосый медленно выдыхает густой дым.  – Почему ты до сих пор не бросил? – Потому что я чайлд-фри и могу делать все, что захочу, ясно?        Марку казалось, что каждый их разговор заходит в тупик, потому что по какой-то не понятной причине он получал в свой адрес от Юты только агрессию.  – Да что с тобой? – парень промолчал, и это снова злило, – Накамото Юта, вы вообще меня слышите?  – Нет. – Вообще-то это ты меня пригласил, а теперь играешь в молчанку? Знаешь, сколько вещей я успел бы сделать за это время?  – Ах, вещей? Каких интересно? – омега наконец-то повернулся к нему лицом, но по нему было не возможно что-то прочитать.  – Я говорил, что встречаюсь кое с кем? Вот и возможность…. – Так вали! Пиздуй! – Марк пошатнулся от внезапного толчка. – Юта, ты куда? Мы не оплатили счет! Черт… - парень спешно вошел в помещение кафе и оставил на столе деньги, возвращаясь на улицу. Он осмотрелся и увидел красную макушку вдалеке, ступая в ту сторону следом. Догнать парня было не тяжело, но вот схватить за руку и остановить - невозможно. – Отстань.  – Остановись. – Пошел нахуй. – Юта.  – Да знаю я, как меня зовут! – омега внезапно остановился и пнул стул, стоящий на краю летней террасы какого-то кафе.  – Ей, молодой человек, будьте осторожней…. – начал мимо проходящий официант. – Да иди ты тоже нахуй! Хочешь мне что-то сказать!? Давай! – парень сделал несколько шагов к нему, но был перехвачен руками альфы. – Простите, он не в себе, – Марк попытался оттащить друга назад. – Я блять не в себе!? Да как ты… отпусти!  – Юта, посмотри на меня, – брюнет рывком повернул омегу к себе и сжал в кольце рук. – Я сказал тебе проваливать! - Юта выглядел, как свирепый хищник, у которого забрали добычу, темные глаза были насколько злыми, что, казалось, ещё минута, и из них пойдут искры.  – Я беспокоюсь за тех людей, которым прийдется тебя встретить в таком состоянии, – Марк выслушивал матерный поток в свою сторону почти молча, наблюдая за тем, как друг в его руках загорался все сильнее. Как напрягалась его шея, и сжимались скулы. Как за чередой корейских матов проявляется японский язык, и с его губ он сходил так идеально привычно. И Марк слышал его уже так много раз, что не сосчитать…. – Какого хера ты молчишь? – Юта смотрел на него пристально, его скулы покрылись злим румянцем.  – Ты ведешь себя, как бешеная истеричка. – Да пошел ты! Пошли вы все!  – Юта… – Еще раз назовешь мое имя….       Где-то возле них, на дороге, большой автобус чуть не столкнулся с машиной, и улицу наполнили звуки тормозящих шин, шумная компания в том самом ресторане громко обсуждала предстоящий чемпионат с экси, пока Марк пытался осознать, действительно ли Юта ответил на его поцелуй, или ему просто это показалось.        Альфа почти неосознанно закрыл глаза и почувствовал в своих волосах ладони друга, и когда их языки переплелись, все, что находилось за пределами их мира, стало совершенно неинтересным.        Марк почувствовал потребность откусить этот язык и насладится этим охренным вкусом, вкусом Юты, вкусом вишни и шоколада. Блять, ему срочно нужно остановиться, иначе у него встанет только от одного ощущения этого вкуса.        Черт, кажется у них проблема.

***

      Чонгук смотрел на журналы в своих руках и не мог понять, в какой именно момент Вселенная решила, что его жизнь - какой-то прикол. Каждый раз, когда парень говорил себе, что заканчивает с этой ахинеей в виде заместителя, его обязательно отправляли прямо в логово зверя. Он ступал по знакомой дороге с таким раздражением, что казалось только от одного взгляда дверь должна зажечься. И дело было не в том, что Ким Тэхен - директор его факультета, доминантный старый альфа, нет.        Проблема в том, что Чонгук провел весь выходной дома, не пошел к Юте, из-за того, что не мог избавиться от запаха мужчины на своем теле, и потратил время на то, чтобы обдумать. Вся эта затея просто ужасная. И даже пусть была простым сексом. Он тоже хочет свои условия, нормальное обращение, и это понятно, потому что даже такое дело как секс должно быть обоюдно приятным. Да, конечно, он получает удовольствие, но это не все, что он требует. И раз теперь они спят только друг с другом, нужно определить рамки и обязательства.  – Входите, – Чонгук ступил во все тот же знакомый кабинет, вдыхая пьянящий аромат, и замер на пол пути.        Тэхен был тоже тот самый, в черной водолазке, которая обрамляя его подтянутое тело, такого же цвета пиджаке и черными вьющимися волосами. Его тот самый холодный взгляд как всегда был прикован к какому-то документу. И все это в нем было таким как обычно, кроме запаха. Чонгук шагнул дальше и протянул журналы на подпись, имея возможность вдохнуть ещё глубже сладкий запах, не такой сильный, как издавало его собственное тело вчера, но достаточный, чтобы уловить, как совершенно не сочетается терпкий феромон коньяка с фруктовым запахом персиков.  – Что за запах? – слова вырвались быстрее, чем парень смог их обдумать, и это отвлекло альфу, который вопросительно поднял бровь, – Я имею ввиду…  – Что за тупой вопрос, капрал Чон, – как всегда холодно ответил Тэхен, снова возвращаясь к журналам.  – Но мы… – Чонгук почувствовал раздражение, оно медленно заползало под кожу. – Нет никакого «мы». – резко отчеканил мужчина, все так же не смотря на брюнета. – Но я и… – Послушай, – Тэхен наконец-то поднял взгляд на парня, темный и холодный, – В этих стенах разговоров об этом не будет. Это во-первых. Во вторых: не забывай свое место, то, что ты одна из моих шлюх, не дает тебе права интересоваться хоть чем-то, что касается меня. В третьих: бери журналы и проваливай.        Чонгук почувствовал, как тяжело становится под ребрами из-за горячей злости, которая просыпалась с каждым сказанным словом. Кулаки сжались сами собой, и он почувствовал такую сильную необходимость уебать этого старого хера, что стоять стало тяжело.  – Да что ты себе возомнил? – прошипел парень обходя стол заместителя и рывком поворачивая мужчину к себе, хватая его за воротник, – Это ты меня слушай. Во первых: я тебе не шлюха. Я Чон Чонгук, которого ты трахаешь только потому, что я это позволяю тебе делать. Во вторых: я говорю, что хочу, и там, где хочу. В третьих: ты сам возьмешь эти журналы и отнесешь их обратно, – парень ослабил хватку и выпрямился, направляясь к двери, но на пол пути он притормозил, – Ах, да, в-четвертых: пошел ты нахуй, ясно? Хочешь меня отчислить за это? Пожалуйста, мне похуй, ты самый отбитый и конченый человек из всех, которых я встречал в жизни.        Дверь со звуком закрылась.        Тэхен смотрел вслед парню, пытаясь как-то избавиться от шока и осознания того…       Что у него встал. 

***

      five days later

      Чонгук решил затеять генеральную уборку. Вы скажете, что в выходной субботний день можно заняться каким-то делами поважнее, но так вышло, что он совсем забил на свою квартиру. У Юты жить хорошо, но на эти выходные он решил проведать свои владения и привести их в порядок. Кажется, что сегодня альфа убрал каждый угол, каждую полочку, ещё и приготовил себе ужин, ну не парень - золото.        Брюнет решил оставить волосы сохнуть естественным путем и уселся на диван, включая себе фильм «Дэдпул и Росомаха». Эти выходные должны быть спокойными и почти идеальными, он хотел очистить разум и мысли от напряжения и злости. Ничто не могло испортить ему этот день. Звук фильма перервал звонок телефона, Чонгук потянулся за ним и увидел, что номер у него не записан.  – Да, алло? – на другом конце можно было услышать звуки проезжающих машин.  – Незапланированный сбор в академии, нужно прибыть в течение часа, – он узнал голос Тэхена и поставил фильм на паузу. – Что? В смысле? Я у себя дома, в такое время не успею…  – Меня не интересует. – звонок оборвался, и парень в шоке уставился на дисплей.  – Черт! – брюнет поднялся и направился к себе в комнату, чтобы надеть форму.        Ну вот же ему повезло, просто зашибись, придется теперь отдать за такси все деньги мира, ну разве это справедливо? Он хотел набрать Ёнджуна, но времени не было, тот наверно тоже спешил и собирался. Странно, что Чонгуку позвонил именно заместитель, нужно будет сохранить его номер телефона, вдруг еще пригодится? Парень глянул на время и с досадой понял, что прошло уже пятнадцать минут, и ему нужно срочно поторопиться и вызвать такси.  – Ну конечно, что за цены такие? Как будто я в Америку его заказываю, – брюнет выключил телевизор и свет, направляясь к входной двери. Открывая ее, он на секунду замер и уронил телефон, оказавшись прижатым к холодной стене, – Какого…?  – Чшшш… – в нос ударил горький запах коньяка, Тэхен прикусил его мочку уха, и по телу пробежалась волна мурашек.  – Что? Нужно в академию… – Заткнись. – альфа ворвался в рот парня глубоким поцелуем, и на этот раз вкус крепкого коньяка смешивался с привкусом водки. Этого было так много, что Чонгуку показалось, что собственное сознание пьянеет.        Было сложно понять, где начинается естественный феромон Кима, потому что от того несло алкоголем и, совсем легко, жасмином. Это не его дело, так?  – Отпусти… – Чонгук попытался отстранится, он хотел противостоять этому, особенно после того, как обида после сказанных слов заместителя ещё сидела под кожей, – Я сказал убери руки! – Тэхен поцеловал его в шею и рывком закрыл входную дверь, толкая парня вглубь квартиры, – Там сборы, и если я сейчас же… – Да нет, блять, никаких сборов, заткнись уже, – мужчина прижал его прямо к спинке дивана и снова поцеловал. От того, как глубоко проникал горячий язык альфы, становилось очень плохо, в паху начинало тянуть.  – Я сказал нет! – Чонгук поднял ладонь и ударил Кима прямо в скулу, пытаясь выбросить с головы те ощущения, которые просыпались в тот момент, как горячие ладони проникли под ткань формы.  – Мне похуй. – Тэхен звучал почти свирепо, и этот голос тоже вызывал мурашки.        И Чонгук искренне хотел противостоять этому жару, который проснулся внутри него, но не мог. Он хотел мужчину. Он упал на диван и почти покорно помог освободить себя от одежды, чувствуя физическую необходимость этого члена в себе.        Фиаско.        Тэхен не был нежным, как и все разы до этого, но хотя бы потратился на то, чтобы натянуть презерватив и смочить задний проход младшего, и да, они оба совершенно не могли ждать.        Первый толчок принес почти невыносимую боль и болезненный стон Чонгука, второй - заставил его проскулить, и больше он осознанно не контролировал свои действия. Потому что Тэхен двигался почти идеально, идеально жестко, то наслаждение, которое ударяло низ живота, граничило с болью. И все эти ощущения бросали сознание куда-то за пределы того, что можно понять.  – Чонгук… – грубый баритон ворвался в сознание, и то, как Тэхен простонал его имя, окончательно зажгло внутри огонь наслаждения.       И сегодня Чонгук впервые кончил без рук.

***

      Надоедливый луч солнца скользил по лицу парня и уперто пытался его разбудить. За окном можно было отдаленно услышать звуки дороги, шум дождя и ровное дыхание на соседней подушке. Парень открыл глаза и проследил ими по профилю альфы, что расположился на второй половине кровати. И да, конечно, он помнил все, что было вчера, и то, что в крови Тэхена было слишком много алкоголя, поэтому он не мог уехать к себе и завалился прямо в спальню Чонгука. И теперь посапывал сбоку. Наглый подлец. Парень чувствовал, как раздражение просыпается под кожей, этот старый хрен заявился к нему домой так, как будто Гуку больше не было, чем заняться. Так, как будто его здесь кто-то ждал. Ещё и соврал насчет дурацких сборов. Он ненавидит Ким Тэхена. Всей душой.        Мягкая подушка полетела прямо в лицо спящего мужчины и выдернула того с царства Морфея. Чонгук бросил тому полный злобы взгляд и откинул одеяло, поднимаясь на ноги. – Ауч… ненавижу, – боль в пояснице чуть не подкосила колени. Гребаный Ким Тэхен и его любовь к насилию.  – Как я мог добровольно остаться в этом месте? – хриплым ото сна голосом отозвался альфа, наблюдая как парень с голой жопой прошлепал к комоду и теперь пытался там что-то найти. – Как я мог пустить в свою кроватку такое чудовище, – Чонгук взял в руки блокнот и две ручки, что вызвало у альфы  интерес, – Итак, нужно согласовать правила.  – Какие правила? - парень уселся на свою половину кровати, игнорируя обнаженный вид, что заставило Тэхена взглотнуть.  – Правила нашего секса и отношений. – Никаких отношений нет. – Слушай, мы вроде взрослые люди и так, как нам нравится заниматься сексом друг с другом, нужно согласовать ряд правил, по которым мы будем существовать дальше. Иначе смысла в этом нет, – Чонгук протянул мужчине ручку и листок. – В этом и так нет смысла. – Вообще-то это ты сюда приперся вчера и вел себя как животное, я не просил. – Закрой рот, – Тэхен взял предложенные вещи и между ними повисла тишина. СПИСОК ПРАВИЛ – БЛОК K.T.:       Придерживаться уважения и обращаться в формальном стиле; Не истерить; Не обсуждать личные вещи в рискованных местах; Не писать и не звонить; Не навязываться; Не преувеличивать смысл связи; Не говорить об этом, как об отношениях; Ничего не чувствовать; Держать связь в секрете; Быть в пассивной позиции; Не просить делать минет. БЛОК J.J. Длинные прелюдии; Поцелуи; Обоюдное уважение; Без унижений; Не заниматься сексом с другими; Не игнорировать; Засыпать в одной постели; Преждевременно заявить о намерении прекратить связь; Делать римминг; Растягивать достаточно; Не причинять физической боли без желания; Если чувства будут переходить границу, все закончить. Ps. в ходе связи правила можно менять по обоюдному согласию.

***

— Инспектор, — уважительно произнес брюнет, смотря на мужчину, который вальяжно раскинулся в своем кресле. Из-за черной маски Чонгук мог видеть только карамельные глаза, которые отдавали игривым блеском. — Чон, — грубым баритоном протянул Тэхён, поднимаясь с места. Он обошел парня, нарочно задевая того плечом, и остановился у двери, поворачивая замок. Щелчок, и небольшой кабинет будто начал наполнятся чем-то особенным.       Ким Тэхён, тридцатилетний доминантный альфа, звание — инспектор, должность — третий заместитель декана Национального Корейского Университета Полиции.       Чон Чонгук, двадцатилетний доминантный альфа, звание — полицейский, обучается в НКУП.       Казалось бы, что делать взрослому мужчине в одном кабинете с молодым альфой? — Опоздал с утра, — мужчина приблизился к обладателю сильного феромона кедра, медленно снимая черную маску с лица брюнета. — Нужно соблюдать дистанцию, — запах коньяка буквально наступал на парня, пытаясь заставить того чувствовать влечение, поддаться. Но и Чонгук не уступал, направляя свои феромоны в ответ.       Это нравилось Тэхёну. Они были наравне. Одинаково сильные. Эта игра приносила обоим удовольствие. — Мне стоит придумать наказание, — Ким сделал шаг, заставляя брюнета отступить назад, тот уперся задом в край стола, понимая, что оказался не в самом лучшем положении. — Так придумай, — Тэхёну нравилось, когда Чон позволял себе дерзить. Обращаться неофициально. Звук пощечины отпечатался совсем легким красным следом на щеке парня. — Не забывайся, — угрожающе сказал мужчина, запуская ладонь в черные волосы и оттягивая их назад, открывая себе вид на молочную шею. — На вашем месте, инспектор Ким, я бы побоялся так вести себя с человеком, который в любой момент может вас лишить всего, — Тэхён сжал копну волос сильнее, смотря в бесстыжие глаза напротив. Чонгук поднял руки вверх, снимая раздражающую маску с лица мужчины. — Ничего ты не сделаешь, маленький трус, — мужчина приблизился губами к соблазняющей шее, останавливаясь в нескольких сантиметрах от родинки на ней. Хотелось растерзать зубами эту белую кожу, оставить на каждом миллиметре свой отпечаток, пометить эту шею как свою собственность. — Я бы поспорил о том, кто из нас еще трус, — но вместо беспощадных укусов Тэхён провел языком по родинке, совсем легко кусая ее зубами, пока руки принялись расстегивать форменную рубашку. — Заткнуть бы тебя, Чон, чтобы больше не открывал свой грязный рот, — спуская ткань на плечи, мужчина беспощадно врезался зубами в чувствительный сосок, заставляя парня прикусить губу. Мокрый язык обвел место укуса, пока наглые ладони скользнули по ровным кубикам пресса. На стул небрежно приземлился мешающий пиджак и галстук инспектора. — Попробуй, — поднимаясь, Тэхён нагло поцеловал слишком мягкие для альфы губы, проникая языком глубже. — Я заткну его своим членом, — ладонь Чонгука взметнулась вверх, но была остановлена. Мужчина заломил руки брюнета ему за спину, прижимая того грудью к поверхности стола. — Нет времени на прелюдии, — надевая наручники на запястья Чона, Тэхён стянул форменные штаны вместе с бельем, оставляя шлепок на ягодице. — Да, блять. Наручники мне жмут, от них потом следы остаются, — шумно прошипел брюнет, дергаясь от прикосновений к своему члену. — Мне так похуй, — холодная жидкость лубриканта растеклась по заднему проходу Чонгука, заставляя того прикусить губу. Мужчина вогнал сразу два пальца, начиная растягивать парня. — Женушка любит с клубникой? — издевательски сказал Чонгук, получая очередной шлепок. — Заткнись, — длинные пальцы Тэ снова сжали темные волосы, только на этот раз сильнее, вызывая на глазах парня пелену слез. — А ты меня представляешь, когда с ним трахаешься? Или вместо нас обоих представляешь кого-то из своих бывших любовников? — парень ухмыльнулся, чувствуя, как пальцы исчезают. Он умел вывести инспектора и очень хорошо знал, что именно нужно ему говорить. — Закрой. Свой. Рот, — от сильного шлепка по телу прошелся разряд приятной боли, заставляя приглушенный стон сорваться с губ. Ладонь вжала парня лицом в стол, прижимая к холодному дереву щекой. Нежность не была коньком Тэхёна. Чонгук закрыл глаза, слыша звук расстегнувшейся ширинки, готовясь снова глушить собственные стоны. Он слышал, как Ким открывает презерватив и надевает его на себя. — С ним ты тоже без презика не спишь? — мужчина злобно прорычал, вгоняя член в узкий проход только до половины. Чонгук болезненно прогнулся, кусая свою же губу до крови. — Тебя это ебать не должно, — раздался шепот над ухом парня. Тэхён беспощадно начал двигаться, пытаясь с каждым разом входить глубже. — Не забывай свое место. — Иди нахуй, — на выдохе выпалил младший, не успевая заглушить болезненный стон от особо глубокого проникновения. — Будь, блять, нежнее, — прошипел Чонгук, закрывая глаза. — После того, как научишься со мной разговаривать, — не успевая возразить, парень открыл рот, впуская в него пальцы Кима. — Сосешь ты лучше, чем пиздишь, — Чонгук укусил мужчину, чувствуя, как головка члена утыкается прямо в простату. От этих диких и быстрых перепихонов в кабинете, пока в любую минуту сюда может захотеть прийти кто-либо, начиная с декана и заканчивая уборщицей, крышу сносило похлеще, чем от ночей в съемном номере какого-то отеля в шестидесяти километрах отсюда. Чонгук зажмурился, чувствуя с каждым толчком, что попытка сдержать слезы обречена на провал. Тэхён вбивался в своем особенном темпе, который брюнет никогда не мог угадать. То медленно заполнял до самого основания, выходя полностью, то ебал словно сумасшедший, вгоняя член только глубже. — Я… я… — попробовал сказать Чонгук. — Заткнись и кончай, — убирая руку от лица парня, мужчина обхватил ею его член, начиная надрачивать в такт своим же толчкам. — Мгх… Хен… — сорвалось с губ Чонгука, чувствуя по-особенному глубокие и рваные толчки, парень излился в ладонь Тэ, улавливая слухом приглушенный грубый стон. Они оба несколько секунд восстанавливали дыхание, после чего мужчина вытер следы с их тел и натянул обратно штаны. Чонгук поднялся с деревянной поверхности и покорно подождал, пока альфа снимет с него наручники, после чего повернулся к Тэхёну лицом, обнимая того за шею. — Что ты хочешь, иди давай, — брюнет закатил глаза, но все же почувствовал, как ладони Кима скользят по его бокам и останавливаются на открытой талии. — Ты обещал, — они были почти одного роста, поэтому легко могли всматриваться в глаза друг друга. Тэхён наклонился вперед, целуя мягкие губы парня. Этот поцелуй был длительный, намного нежнее, чем те, что были до него. Мужчина разорвал его только тогда, когда в легких совсем закончился воздух. Они так и стояли несколько минут в обнимку, а потом ладони Тэхёна скользнули с талии и он застегнул рубашку парня обратно. — Для альфы доминанта ты слишком тряпка, Чонгук, — отстраняясь, Ким обошел стол и остановился возле кресла, надевая рубашку. — Скажу это тебе, когда ты в очередной раз напьешься и начнешь мне названивать, — с насмешкой сказал парень, встречаясь со злым взглядом карамельных глаз. — Свободен, Чон, — парень повернулся к двери, по пути поправляя волосы. Он открыл ее, останавливаясь в проходе. — Инспектор Ким, — Чонгук прикусил язык, анализируя абсурдность своего почти необдуманного поступка. — Ну? — Хорошего дня, — дверь за парнем закрылась. Тэхён подошел к окну, открывая его, пытаясь вместо феромона кедра впустить в кабинет свежий уличный воздух.       «Последний раз». Пронеслось в его голове, но мужчина вздохнул, понимая, что врет себе же. После первого раза, четыре месяца назад, он тоже сказал себе: «Первый и последний», раз не пидарас? Тэхён усмехнулся своим мыслям.       «И о каких других любовниках ты говоришь, Чонгук?»       Без обязательств, без обещаний, без чувств, без продолжения. Они оставляют все, что между ними, в этом кабинете, иногда в номере отеля и на квартире младшего. Как только все заканчивается, оба забывают, никогда больше об этом не говорят. У них нет переписки, обычных разговоров.       Только секс.       Обоюдное животное желание.       (Ну, по крайней мере, они так думают.)