Меж двух огней

— Боюсь, вы наделали слишком много шума, босс, — Мобэй хмуро окидывает взглядом карту на столе, доставая из футляра дорогую сигару, — весь район стоит на ушах. Учитывая связи ректора Юэ, полиция может доставить нам множество проблем. Ло Бинхэ закатывает глаза, не желая признавать правоту подручного. Да, он действительно рисковал без необходимости. Он мог просто не отвечать на звонок, но в тот момент им владели чувства, а не разум. Вся накопленная злость выплеснулась, вынудив его поступить в высшей степени непрофессионально. Но, с другой стороны, что мог сделать Ло Бинхэ? Он ненавидел Шэнь Цинцю, а Юэ Цинъюаня опасался и одновременно презирал. Эти люди были подобны шкатулке с двойным дном: никогда не знаешь, что у них на уме. Его дорогому декану не понадобился даже повод, чтобы возненавидеть его, а ректор просто игнорировал происходящее. — Ох, не преувеличивай, — Ша Хуалин легкомысленно улыбается, словно для неё всё случившееся — лишь забавная игра, — какими бы связями ни обладал Юэ Цинъюань, их всё равно надолго не хватит. Ну всполошил он разок полицию, ну и что с того? Поищут с недельку и успокоятся. — Не думаю, что это целесообразно. Мы не можем допустить, чтобы сторонний человек хоть как-то взаимодействовал с делами клана. Всё же глава Цюндина не спит и наверняка следит за происходящим. — Я в любом случае собираюсь распрощаться с дорогим деканом уже сегодня, в крайнем случае — завтра, — Ло Бинхэ нетерпеливо вскакивает на ноги, потирая покрасневшую щёку. О да, Цинцзинский змей полностью оправдал его ожидания: декану понадобилось меньше минуты, чтобы спохватиться и залепить ему звонкую пощёчину. Хотя... Ло Бинхэ облизал губы, вспоминая податливость Шэнь Цинцю в те мгновения. Это, несомненно, того стоило. Если бы декан не упирался и не вёл себя как целомудренная девица, он бы даже не отказался от продолжения. Просто в качестве внеочередного эксперимента. Всё же с парнями он кувыркался куда реже, чем с девушками. — О чём задумались, босс? У вас такое лицо, словно вы вспомнили что-то весьма приятное, — Ша Хуалин недовольно поджимает пухлые губы, невзначай проводя рукой по талии. — Не забивай себе этим голову, Лин-эр, — Ло Бинхэ потягивается, встряхивая головой. В кабинете тут же воцаряется тишина. Мобэй-цзюнь не считает нужным что-либо говорить, лениво потягивая сигару, пока Ша Хуалин тянется за телефоном. Спустя несколько мгновений на её лице снова появляется улыбка, а глаза хитро сверкают. — Босс, сегодня вечером в Юньмао опять будут бои. Не хотите сходить? Нам бы всем не помешало развеяться. — Слишком опасно, — Ло Бинхэ нехотя отказывается, пытаясь внять голосу рассудка. — Если мы заявимся туда дружной компанией, об этом узнают и в Хуаньхуа, и в Цюндине, и они наверняка попытаются выяснить, кто я такой. — Босс, ну неужели вы такого плохого мнения о своей Лин-эр? — девушка хитро улыбается. — Я бы не стала вас приглашать, если бы сегодня вход в Юньмао был открыт для всякой швали. Там будут только проверенные люди. — Звучит заманчиво. Ло Бинхэ на мгновение прикрывает глаза, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, ему действительно хочется немного размяться и помахать кулаками, чтобы снять накопившееся раздражение. Вот только это означает оставить дорогого декана одного. Впрочем, за ещё один день с Шэнь Цинцю точно ничего не случится. — Ладно, уболтала, я пойду. Мобэй, проследи, чтобы наш гость никуда не делся и ничего с собой не сделал, пока нас не будет. — Вот и отлично, — Ша Хуалин снова что-то быстро печатает, мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик. — Не волнуйтесь, босс, в Юньмао всё будет на высшем уровне. Ло Бинхэ кивает и садится обратно в кресло, собираясь заняться чем-то полезным. Он быстро просматривает отчёты о нападениях на подпольные казино и клубы, пока Мобэй раздаёт поручения, а Ша Хуалин лениво потягивает сигареты. Как и следовало ожидать, дела обстоят достаточно хорошо: Цюндин и Хуаньхуа пока только обмениваются угрозами и небольшими ударами, проверяя друг друга, в то время как полиция, словно сумасшедшая, пытается хоть как-то потушить или хотя бы скрыть беспорядки в отдельных районах. Пока что у них это получалось, но что будет дальше, когда война между группировками окончательно вспыхнет, предсказать было трудно. Может быть, всё останется в пределах кабинетов чиновников, судей и прокуроров, а может, выльется в кровавые перестрелки и череду самоубийств при очень странных обстоятельствах и без единого свидетеля. Предугадать, чем всё закончится, было почти невозможно. Ша Хуалин тушит сигарету, отрываясь наконец-то от телефона. Несмотря на привычную улыбку, она кажется более серьёзной и собранной. — Мобэй, тебе не кажется, что нам стоит увеличить охрану особняка? — произносит она, едва касаясь пальцем экрана. — Мне не нравится эта тишина со стороны Хуаньхуа. Слишком долго они ничего не предпринимают. Мобэй-цзюнь лишь тихо хмыкает в ответ, доставая ещё сигару. Несмотря на внешнюю расслабленность, он внимательно прислушивается ко всему, что говорит Ша Хуалин, доставая из изящного футляра ещё одну сигару. — Я уже распорядился, — наконец отвечает он. — Дополнительные меры безопасности введены. Если кто-то попытается сунуться к нам, мы узнаем первыми. Ло Бинхэ внимательно слушает их диалог, но не вмешивается. Его мысли вновь возвращаются к Шэнь Цинцю. Пусть Мобэй и Ша Хуалин слаженно действуют, прикрывая его спину, ему нужно решить, что делать дальше с дорогим деканом. Внезапно ему в голову приходит идея, и он поднимается, откладывая отчёты в сторону. У них ещё есть немного времени до выхода, и Ло Бинхэ решает использовать его с пользой. — Лин-эр, я скоро вернусь, — бросает он на прощание и направляется к выходу. Ло Бинхэ идёт в дальнюю спальню, где временно заперт Шэнь Цинцю. Его шаги уверенны, а в голове уже зреет новый план. Возможно, стоит попробовать другой способ давления, более хитрый и тонкий. В конце концов, даже самая стойкая крепость иногда рушится под собственной тяжестью, если немного расшатать её основание. А лишить Шэнь Цинцю самообладания, зная его болевые точки, вообще не представляло сложности. В конце-концов, он не раз был свидетелем того, как идеальная маска декана трескалась прямо на глазах, стоило Юэ Цинъюаню произнести несколько нужных слов. Так почему бы и ему не воспользоваться этим? Ло Бинхэ идёт по коридору, тщательно обдумывая, как ему действовать. Он хорошо понимает, что грубая сила и угрозы не всегда лучшие инструменты, особенно в случае с Шэнь Цинцю. Декана Цинцзин не просто так называли змеем: удержать его в ловушке было не легче, чем удержать змею голыми руками. Поэтому он собирался действовать осторожно, опасаясь спугнуть желанную добычу. В своё время Ло Бинхэ усвоил один урок, наблюдая за взаимоотношениями Юэ Цинъюаня и Шэнь Цинцю: давить на декана бесполезно. Он слишком легко скрывал свои эмоции за маской сарказма и иронии. Но, если ректор менял стратегию, становясь заботливым и обходительным, предлагая защиту и заботу, Шэнь Цинцю терял контроль прямо на глазах. И именно на этом Ло Бинхэ собирался сыграть: предложить декану заботу и защиту, но при этом не давить и не подавлять, как это делал Юэ Цинъюань. Ведь что может быть легче, чем очаровать сбитого с толку человека? Когда Ло Бинхэ доходит до двери спальни, он на мгновение останавливается, прислушиваясь. Внутри тихо, только едва слышное дыхание указывает на присутствие пленника. Он медленно открывает дверь и входит, а его взгляд сразу падает на Шэнь Цинцю, сидящего на кровати с нахмуренным выражением лица. Он невольно хмурится. Ло Бинхэ непривычно видеть декана не за стойкой кафедры, а вот так, сидящим на краю кровати, с растрёпанными волосами и мешками под глазами. — Что ты ещё задумал? — сухо спрашивает Шэнь Цинцю, не поднимая глаз. Можно подумать, что он злится, но Ло Бинхэ хорошо знает, что обычно так профессор скрывал своё волнение. Его руки сжаты в кулаки, а губы едва заметно подрагивают. — Я ведь обещал вас навестить, профессор, — мягко начинает Ло Бинхэ, присаживаясь на край кровати, но оставляя собеседнику достаточно места для манёвра. Всё же, если он хочет, чтобы план удался, Шэнь Цинцю должен почувствовать контроль над ситуацией. — Вы ведь не забыли наш вчерашний разговор? — И что это значит? — шипит декан. — Почему после вчерашнего я должен прислушаться к тебе? Ло Бинхэ улыбается как можно мягче и успокаивающе, напуская на себя виноватый вид. — Я признаю, что действовал грубо, — с лёгкой усмешкой говорит он. — Мне не следовало так поступать. Шэнь Цинцю хмурится, не понимая, что происходит. Ло Бинхэ приходится приложить все усилия, чтобы не позволить триумфу отразиться в глазах. Он всё-таки выбрал правильную стратегию, сумев сбить эту змеюку с толку, и теперь главное не совершить глупых ошибок. — Но у моих действий была причина, — продолжает Ло Бинхэ, не отводя глаз от лица декана. — Я хочу быть с вами, профессор, — шепчет он, чувствуя себя напряжённым как никогда. Если его ставка оказалась неправильной, продолжать дальше было бы просто тратой времени, поэтому он взвешивает каждое слово, опасаясь ошибиться. — Я могу защитить вас от ректора. Поверьте, я единственный, кто может это сделать. Я смогу защитить вас от всех, кто хочет причинить вам вред. А вы просто позволите мне быть рядом. Шэнь Цинцю удивлённо моргает. Его привычная маска холода и отстранённости на мгновение трескается, уступая место непониманию и подозрению. Он не привык к подобным признаниям и уж тем более не ожидал услышать нечто подобное от Ло Бинхэ. — Ты… — начинает он, но замолкает, не в силах подобрать нужные слова. Ло Бинхэ, уловив его замешательство, осторожно наклоняется ближе. Он понимает, что сейчас лучшее время для того, чтобы действовать. Если его слова не вызовут отторжения, он сможет приблизиться к цели. — Я знаю, что у вас нет причин мне верить, — шепчет он, стараясь вложить в голос как можно больше искренности, — но посмотрите на ситуацию. Юэ Цинъюань не заботится о вас так, как вы того заслуживаете. Он использует вас, чтобы поддерживать свой статус. Я же предлагаю вам нечто большее. Мы можем быть союзниками, теми, кто понимает друг друга лучше, чем кто-либо ещё. Я не прошу вас о любви, — добавляет Ло Бинхэ, уловив сомнение в глазах Шэнь Цинцю, — только о доверии. Шэнь Цинцю молчит, его взгляд сосредоточен на лице Ло Бинхэ, словно он пытается прочесть на нём правду. Совсем нетрудно представить, о чём он думает. Шэнь Цинцю знает, что Ло Бинхэ опасен, он знает, что каждое его слово может быть обманом, но что-то в его голосе, в этом предложении о защите, находит отклик в душе декана. Может ли он рискнуть, поверив хоть на мгновение? — А если я откажусь? — наконец отвечает Шэнь Цинцю. В его голосе звучит вызов, но Ло Бинхэ легко распознает, что за ним скрывается неуверенность. — Что тогда? В ответ он мягко улыбается, пряча за этим торжество. Он сделал всё правильно. Декан допустил мысль, что они могут стать союзниками, а значит, он хорошо взвесил все за и против и проанализировал его слова, не обнаружив в них противоречий. Конечно, Ло Бинхэ понимает, на какой ответ рассчитывает Шэнь Цинцю. Но он не собирается совершать те же ошибки, что Юэ Цинъюань, он не настолько глуп. — Я никогда бы не причинил вам вреда, — отвечает он, его голос звучит сдержанно и спокойно. — Если вы откажетесь, я отпущу вас, как только у меня появится возможность обеспечить вашу безопасность. Но поверьте мне, отказавшись от моего предложения, вы лишите себя единственного шанса на свободу. Тишина вновь повисает в комнате, мужчины пристально смотрят друг на друга, как участники в напряженной шахматной партии. Шэнь Цинцю, чувствуя себя в ловушке, осознаёт, что его следующий шаг будет решающим. — Хорошо, — наконец произносит он, стараясь держать голос ровно, несмотря на внутренний шторм. — Допустим, я согласен на твои условия, но даже не думай, что ты станешь мной помыкать. — И не собираюсь, — Ло Бинхэ наклоняется ближе, его глаза блестят от удовлетворения. — Я уважаю вас, профессор. И моя цель — сделать так, чтобы вы сами пришли ко мне. Только тогда наш союз будет по-настоящему крепким. С этими словами он отступает, оставляя Шэнь Цинцю наедине с его мыслями, и покидает комнату. В коридоре он задерживается на мгновение, чувствуя, как напряжение спадает, уступая место удовлетворению. Всё идёт по плану. Теперь осталось лишь дождаться, когда декан сделает следующий шаг. Шэнь Цинцю, конечно, пока что ещё не поверил ему. Сейчас он согласился лишь потому, что желал выиграть немного времени, чтобы обдумать всё сказанное в более спокойной обстановке. Он просто сдался, уступив напору Ло Бинхэ, но, в конце-концов, это ведь не последний раз, когда они встречаются, и сейчас самое главное — это посеять семена, которые при благоприятном исходе дадут богатые всходы.

❖❖❖

Уже в машине Ша Хуалин достаёт из кармана вейп, делая несколько затяжек. По салону вмиг распространяется приторно-сладкий запах карамели и клубники, вынуждая Ло Бинхэ на мгновение поморщиться. Несмотря на то, что он хорошо знал и ценил свою помощницу, её любовь к подобной гадости всегда вызывала у него множество вопросов. Впрочем, спорить об этом с Ша Хуалин было бесполезно: учитывая её импульсивность и порывистость, легко можно было предположить, что она делала это просто от нечего делать или из любопытства. Мобэй недовольно поджимает губы, открывая окно. Ло Бинхэ едва не закатывает глаза: эти двое всегда раздражали друг друга. Ша Хуалин не любила коллегу за излишнюю вылизанность и идеальность, а Мобэй — её за игривость и несерьёзность. Ло Бинхэ искренне удивляло, что, несмотря на такие противоречия, эти двое были вполне слаженной командой, когда это было необходимо. Спустя ещё с десяток минут они заезжают на неприметную закрытую парковку. Несмотря на то, что время близится к вечеру, она почти наполовину пуста. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Юньмао был одним из тех мест, случайно наткнуться на которое было почти невозможно, несмотря на то, что располагался он почти в центре города. На первый взгляд это был просто очередной отель с блёклой вывеской. Горожане даже не обращали на него внимания, а приезжие предпочитали более презентабельные заведения. Вот только за неприветливым фасадом, в глубине здания, располагалась импровизированная арена для боёв, а постояльцами "отеля" были её гости и букмекеры. О том, что происходило в Юньмао, полиция, конечно, знала, но, поскольку хозяин арены водил дружбу с многими офицерами и судьями, трогать его не решались. Именно здесь когда-то начался путь Ло Бинхэ. О, он хорошо помнил тот вечер, когда один из однокурсников привёл его сюда, рассказав, что победитель боя выигрывает неплохую сумму денег. Ло Бинхэ, конечно же, польстился на это обещание. Для него — нищего студента — любая возможность подзаработать, чтобы оплатить лекарство для матушки, была бесценной. Даже если эта возможность была нелегальной. В тот день удача улыбнулась ему. Он участвовал в трёх боях и из каждого вышел победителем. Помимо обещанного вознаграждения, он также получил несколько дорогих подарков и приглашение от хозяина арены на следующие бои. — Приветики, золотце, — Ша Хуалин игриво улыбается, подходя к стойке. Юноша, услышав такое обращение, смущается. Его коллега — мужчина лет тридцати — наоборот, остаётся спокойным. Его голос звучит холодно, а глаза скользят по их лицам. — Чего вам? — неприветливо спрашивает он. — Мы бронировали у вас номер на ночь, — Ша Хуалин наматывает прядку на палец, подмигивая сбитому с толку парнишке. — Какой? — Десятый, с видом на город, — продолжает Ша Хуалин, нисколько не смущаясь холодного тона. Она играет роль до конца, будто для неё всё происходящее не более чем очередное развлечение. Мобэй-цзюнь стоит рядом, как обычно, сохраняя хладнокровие, а Ло Бинхэ молча наблюдает за взаимодействием. Он знает, что сейчас нет необходимости вмешиваться: Ша Хуалин справляется с подобными ситуациями лучше всех. — Ваше имя? — мужчина небрежно перебирает бумаги на стойке, будто сдерживая раздражение. — Хуалин, конечно, — весело отвечает она, подмигнув Ло Бинхэ. — И два моих спутника. Регистратор просматривает список, после чего кивает. На его лице появляется улыбка, которую даже можно назвать немного приветливой. — Пройдёмте, — коротко бросает он и жестом показывает в сторону скрытой от посторонних дверцы за стойкой. Ло Бинхэ задерживает шаг, позволяя Ша Хуалин первой войти в проём, а затем молча идёт следом. Внутри царит полумрак. Свет от потолочных лампочек едва доходит до деревянных стен. Это невольно обостряет все чувства до предела, вынуждая вслушиваться в каждый шорох, ожидая подвоха. Вот только в коридоре царит абсолютная тишина, которую нарушают разве что гулкие звуки шагов. Когда они наконец выходят на арену, на них сразу обрушивается волна шума. Ло Бинхэ невольно улыбается: Юньмао оставался всё таким же, каким он его помнил. Здесь люди всегда были готовы на риск, лишь бы выиграть или сохранить своё положение в этом опасном мире. Для него это место стало отправной точкой, и теперь он снова здесь, но на совершенно другом уровне. — Ну что ж, — Ша Хуалин подходит ближе к арене, где уже собрались небольшие компании, — пожалуй, займём наши места и посмотрим, как оно пойдёт сегодня. Мобэй лишь молча кивает, оставаясь сзади, подобно бесплотной тени. Ло Бинхэ тем временем осматривает помещение. Яркий свет прожекторов неприятно бьёт по глазам, пока несколько рабочих завершают последние приготовления. Вместо лавок и стульев вокруг арены сегодня стоят аккуратные столы и удобные кресла, отделённые друг от друга перегородками. Меж ними уже снуют официанты, расставляя таблички с номерами, чтобы каждый гость смог найти свое место. — Не слишком ли мы рано? — Мобэй занимает один из столиков, где уже стоит табличка с позолоченным числом десять. — До начала осталось всего полчаса, — Ша Хуалин пожимает плечами, скидывая косуху с плеч и снова доставая вейп. К ним сразу же подходит официант — молоденький парнишка, чем-то напоминающий Шан Цинхуа, бессменного заместителя и главного бухгалтера всего Цанцюна. Ло Бинхэ искренне удивляло, как этот человек умудряется преподавать и при этом вести все отчёты и документацию. Удивительно, как при такой нагрузке он ещё умудрялся терпеть своих коллег с крайне специфическими заскоками, вроде того же Шэнь Цинцю. Получив распоряжение от Мобэй-цзюня, официант уходит, дёрганно улыбаясь и сжимая в руках записную книжечку. Казалось, ещё немного, и он грохнется в обморок от волнения. В зале тем временем зажигаются лампы, а прожекторы, за исключением тех, которые направлены на арену, гаснут. Гости начинают суетливо сновать туда-сюда, занимая свои столики и оживлённо споря о том, кто сегодня победит в наибольшем количестве боёв. Спустя ещё несколько минут в зале, точно как из ниоткуда, появляются букмекеры. Они обходят каждый столик, принимая ставки. На экранах над ареной тем временем появляется порядок боёв. Ло Бинхэ на мгновение прикрывает глаза, доставая сигарету и собираясь закурить. Полумрак успокаивает, навевая сонливость, а шелест ткани, звон бокалов и тихие перешёптывания усыпляют бдительность. Он делает первую затяжку, медленно выдыхая. Внезапно свет на арене тухнет. Вспыхивают красные и синие прожекторы, привлекая всеобщее внимание к одной из лож, находящейся на возвышении. Там стоит человек, чьё лицо нельзя разглядеть из-за темноты. — Приветствуем дорогих гостей! — произносит он. — Сегодня нас ждёт необычный вечер, ведь в эту ночь на арене выступят её лучшие чемпионы! Победитель забирает всё — проигравшему достаются смерть и позор! — мужчина замолкает, заходясь в кашле. - Более того, вы сами можете принять участие в боях, сделав взнос или увеличив шансы на победу своего любимца, купив ему снаряжение или оружие! — человек опять судорожно хрипит, опираясь на одного из своих помощников в попытке прийти в себя. — А сейчас да начнутся бои! — наконец-то говорит он, скрываясь в тени. Свет резко вспыхивает, ослепляя, а из динамиков доносится бодрый голос ведущего, который возвещает о первом бое. На арену выходят двое мужчин, занимая заранее обозначенные места. Ло Бинхэ следит за ними, не мигая, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Когда-то он тоже стоял на арене, вот так же сжимая кулаки и ловя десятки и сотни взглядов. В тот вечер он дрался так отчаянно, как никогда ранее. Это был его последний шанс быстро заработать нужную сумму. Несмотря на то, что руки дрожали, а перед глазами всё плыло от усталости, он наносил один удар за другим. Иногда, если ему удавалось особенно удачно задеть противника, на идеально белый пол арены проливалась кровь, а звук ломающихся костей вынуждал публику затаить дыхание и разразиться новой волной криков и аплодисментов. Ло Бинхэ же только надеялся, что сумеет отклониться от ответного удара. Тогда он и подумать не мог, что когда-то будет сидеть за ограждением, за одним из столиков, ставя ставки и лениво споря с Ша Хуалин. — И начали! Один из мужчин делает первый выпад, и толпа взрывается криками и аплодисментами.