Золотое сечение

Гнетущее молчание давило на лёгкие. До нитки промокший под дождём Авантюрин косо посмотрел в сторону ноутбука, пытаясь придумать, как бы начать этот диалог. Он стоял, как неприкаянный. Обычно идеально чистая и по-тёплому освещённая студия Веритаса ощущалась следственным изолятором. Холодным, полутёмным и крайне неприветливым. — И? А Веритасу не хватало белой, выжигающей глаза, настольной лампы. Вопрос прозвучал сухо, без толики эмоций. Он скрестил руки на груди, держа дистанцию и ограждаясь незримой стеной. Авантюрин ведь собственноручно её возвёл. Целенаправленно. Вопрос только, что делать дальше со всеми вытекающими последствиями. — Если ты за ноутбуком, то бери и выметайся. С тебя вода течёт. — Нет, я… — Авантюрин устало сжал переносицу и с горем пополам натянул слабую страдальческую улыбку, надеясь хоть как-то смягчить ситуацию. — Я хотел поговорить с тобой. — Да неужели? — он недовольно окинул его взглядом. — Тогда убери это со своего лица. — Что? Веритас тяжело вздохнул и прошёл вглубь студии, развешивая влажную ветровку на спинку стула. Даже сейчас он не переставал быть педантом до мозга костей. — Притворство. То, как Веритас научился считывать его глубоко запрятанные эмоции и как мастерски стал отсекать все те крючки, которые Авантюрин закидывал в воду для привлечения внимания, — не могло не впечатлять. Ну, справедливости ради, кто-то помимо Топаз однажды должен был. Улыбка, если её можно было так назвать, сошла на нет. Авантюрин склонил голову, принимая своё поражение. — Не думаю, что мои объяснения будут иметь какой-то смысл, поэтому просто хотел попросить у тебя прощения за тот… случай, — назвать то, что между ними произошло, «поцелуем» — язык не поворачивался. — Я не должен был, понятия не имею, что на меня нашло. О, Авантюрин прекрасно знал, что на него нашло. Знал, и именно поэтому сейчас почти до крови впивался ногтями в собственные ладони. Веритас поджал губы и отвернулся к окну. Не поверил. — Либо ты сейчас же говоришь мне всю правду, — он протянул предложение хриплым шёпотом, заставляя Авантюрина с трепетом вслушаться в шаткие условия. — Либо я аннулирую наш совместный проект. А ещё, на правах члена студсовета, обращусь в деканат за твоим личным делом и докопаюсь до истины сам. Нельзя. — Будет печально, если один из самых успешных студентов вылетит из академии прямо перед окончанием семестра, не так ли? — Давай успокоимся, ладно? — липкая тревога иголками впилась в позвоночник. — Что именно ты хочешь узнать? Причину, по которой я к тебе полез? — К этому мы вернёмся, — Рацио уселся на диван, сцепив слегка влажные то ли от дождя, то ли от их разговора, ладони в замок. — А пока начнём сначала: что ты делал в доме у Сандэя в ту ночь? В груди заледенело. Он понимал, что в этом вопросе ему скрывать почти нечего, но Веритас прожигал проницательным взглядом и даже не осознавал, насколько тонкий лёд прямо сейчас крошился под ногами Авантюрина. Рацио точно о чём-то догадывался, иначе зачем вообще вспоминать тот дурацкий вечер? Это даже к делу не относилось. Но вариантов оставалось не так уж много, теперь нужно играть на его условиях. Авантюрин перевёл дыхание. — Я влез туда после отказа Сандэя работать вместе, — признался на выдохе. — Хотел узнать детали его проекта и проверить, насколько у меня ещё есть шансы конкурировать. — Ты влез к чужому человеку домой посреди ночи, просто чтобы подсмотреть его проект? — Веритас приподнял брови в изумлении. — Ты что, совсем идиот? — Называй это как хочешь. Идея была глупой, не спорю. — Рад, что хоть в чём-то мы сошлись во мнениях. — Но даже так, это — чистая правда. Авантюрин покачал головой, мокрые пряди на лице раздражали, но смахнуть их не было ни сил, ни желания. Всё его внимание было сосредоточено на Рацио. — Хорошо, тогда что вы двое обсуждали в столовой? — Когда? — Мы тогда ещё сидели с Топаз и обговаривали с тобой тему проекта, — Веритас цыкнул, припоминая дурацкие шутки про солнышко. — Когда я уходил, Сандэй тут же к тебе подсел. — Мне уже с одногруппниками говорить нельзя? — Можно, — он закатил глаза. — Но сейчас меня это мало интересует. А ещё я не верю в совпадения. Мне нужна правда. — Это случилось спустя пару дней после того, как я влез к нему в дом. Он меня тогда не видел, но, кажется, узнал парфюм и что-то заподозрил. Я тогда отшутился и всё. После — он ушёл с Робин, — Авантюрин закусил губу и увёл взгляд в сторону. — Умоляю, прекрати прожигать меня этим взглядом. — Хорошо. Веритас подошёл ближе, опасно сокращая между ними дистанцию. Авантюрин замер, ожидая следующий вопрос. — Тогда сам посмотри мне сейчас в глаза и скажи, что не собирался использовать, как ресурс, чтобы подставить, выкинуть в удобный момент и занять моё место в рейтинге. Авантюрин послушался. Медленно, словно боясь спугнуть. Впервые он смог рассмотреть в его глазах всю ту жгучую обиду и непонимание, что скопились после того случая. Веритас мастерски держал лицо, любой другой в жизни бы не догадался, что здесь что-то не так, но Авантюрин слишком хорошо запомнил его привычно ясный взгляд, чтобы видеть перед собой совершенно другой: ледяной, стеклянный и разочарованный. — Нет, не собирался. Веритас молчал, вероятно, ожидая весомых аргументов. Их у Авантюрина при себе не нашлось, но он всё продолжал послушно смотреть. Непрерывно, практически не моргая. — Я тогда испугался, — он вторил самому себе, припоминая их недавний разговор с Ахерон. — Не хотел подпускать слишком близко. Прости. — Чего испугался? — Веритас вскинул брови и скрестил руки на груди. — Ты же сам меня схватил и… — Ты не понимаешь. Это всё было так глупо с самого начала, — Авантюрин схватился за голову и осел на край дивана. — Блять, ну и сюр. Он был по-прежнему мокрым после дождя, но Рацио, на удивление, ничего не сказал. Как и не сдвинулся с места, терпеливо ожидая ответ. — Давай по порядку, — Авантюрин вытянул перед собой ноги, закидывая одну на другую. — Мне действительно нужен был надёжный напарник в проект. Ни больше, ни меньше. Всё, как я тебе и говорил. Сандэй мне в этом отказал — и это чистая правда, — но согласился ты, не без удачного стечения обстоятельств, разумеется. — Удачными обстоятельствами ты сейчас называешь то, как преподаватель нас лбами против моей воли столкнул? — Для меня — да, — с серьёзным лицом констатировал Авантюрин, встречая в глазах Рацио прежние нотки скепсиса. — Дальше я затеял эту игру с доверием на крыше. Думал, это пойдёт на пользу нашему общему делу. Ты ведь тогда упёрся рогом и никак не хотел сотрудничать. И это правда пошло, пока… — Пока? — Пока я не заметил, как ты на меня начал смотреть, — Авантюрин снова вскинул голову, встречаясь с подтверждением своих слов в глазах Веритаса. — Тогда же, на крыше. Поначалу я всё списал на адреналин. Но, кажется, я случайно произвёл на тебя слишком яркое впечатление. Веритас на такое заявление рвано выдохнул, с трудом сдерживая своё негодование. Он сейчас на полном серьёзе решил переводить стрелки? Прелестно. — Прекрати лезть ко мне в голову и думать, что ты во всём там прекрасно разобрался, — Веритас зашипел, как недовольный кот, которому наступили на хвост. — Тебя стало чертовски много в моей жизни, и меня это до невозможности бесит! Плевать вообще хотел на эти чувства, они мне не нужны, я о них не просил, но ничего не могу с этим поделать. Я не могу выбросить тебя, твой смех, даже твой грёбаный запах из головы! Авантюрин молча подтянул ноги чуть ближе к себе. Ему было до безумия холодно. Непонятно только, от внутренней пустоты или от весеннего дождя, под которым он просидел добрых минут двадцать. Смотреть сейчас на Рацио было крайне тяжело. — Но это не значит, что я как пубертатный подросток потеряю голову и буду терпеть все твои выходки. Если я для тебя просто напарник по проекту, тогда потрудись объяснить, что это было? — он указал в сторону злополучного кресла. — С какой целью ты лез ко мне? Поиграться захотелось? — Я не думал, что до этого дойдёт. И увидел я тебя совсем случайно. Хотел вернуться за телефоном, но ты там сидел и- — Закрой рот, — Веритас снова сократил то немногое расстояние, что между ними было, одними словами приколачивая его тело к дивану, словно гвоздями. — Мало того, что ты влез в мою студию и личную жизнь, как грёбаный сталкер, так ещё и смеешь мне этим тыкать? Обычно идеально уложенная чёлка сейчас хаотично спадала на глаза, но Веритас это упорно игнорировал, вглядываясь в лицо Авантюрина. — Хочешь знать, думал ли я о тебе тогда? Да, блять, думал, — он отчеканил это по слогам. — Ты этого ответа добивался? Я смог потешить твоё хрупкое самолюбие? Полегчало? — Нет, я… Слушай, дай мне закончить, — Авантюрин втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, в очередной раз жалея о брошенных тогда в туалете словах. — Думаешь, я не видел, как ты упивался этим фактом? Держишь меня за идиота и надеешься, я не пойму, что вся эта чушь в музее тоже была не просто так? Ты намеренно стал морочить мне голову, стоило прощупать слабое место, но с какой целью? Если я не был для тебя удобным вариантом, с которым можно поиграть, отвлечь и добраться до верхушки рейтинга, то что? Дышать становилось тяжело уже физически. Сколько же недопониманий и узлов между ними заплелось. Авантюрин не знал, с чего начать. И стоит ли вообще. — Да если бы я знал с самого начала, то оставил бы тебя дальше мучиться от кошмаров и беспомощно выть на диване, — Веритас сделал шаг назад, наконец лишая себя удушающего шлейфа чужого парфюма в воздухе, в этот раз, на удивление, без примеси дешёвых сигарет. — Я ничего не знаю о твоём прошлом, понятия не имею, что стало с твоей матерью, которую ты так отчаянно звал во сне, но, видимо, нужно было этим воспользоваться точно так же, как воспользовался ты: ударить в самый уязвимый момент. А я, как дурак, ещё и извинялся. У Авантюрина задрожали губы. Все мысли вылетели из головы и помахали ручкой, оставляя первоначальную цель — рассказать Веритасу всё, что было у него на уме, — где-то позади. Осознание больно ударило изнутри, когда он вспомнил и тот грёбанный плед, и кофе, и песню, что пела, как оказалось, не мама из сна. — Мне нечего сказать в свою защиту. Я облажался. — Я в курсе. Это что-то меняет? — Нет, вовсе нет. Просто… Ты уверен, что тебе ещё нужна моя жалкая правда? Мне кажется, ты уже сам сделал для себя все выводы. — Мне нужна любая правда и вместе с ней — все необходимые переменные, чтобы сделать правильный вывод, — Веритас припомнил разговор с отцом: как жаль, что спокойные размышления аль-Хайтама сейчас вдребезги разбивались о его собственную эмоциональную составляющую. — Держи. Веритас вздохнул и кинул непонятно откуда взявшееся полотенце. Авантюрин едва успел выставить перед собой ладони, чтобы его поймать. Он прекрасно понимал, что ни о какой заботе в этом жесте речи и не шло: вероятно, Рацио просто раздражало то, сколько с него натекло. — Ты весь дрожишь. Когда успокоишься — продолжим, — он бросил взгляд в сторону окна, дождь прекращаться даже не планировал. Время у них в запасе явно ещё имеется. Авантюрин промокнул лицо и волосы, накидывая полотенце на плечи. Унять дрожь в пальцах так и не получилось, поэтому он просто спрятал руки в карманы, стараясь хотя бы согреться. Все мысли растерялись, опять он забыл, зачем вообще пришёл. Осознание того, насколько погано он поступил тогда на фестивале, ударило с новой силой. Он хотел оттолкнуть, не подпускать слишком близко, но не так. Так его вынудили поступить те злорадные голоса в голове. И это снова не будет достойным для Рацио аргументом. Со спины послышались шаги, Авантюрин не обратил внимание. Старался сосредоточиться на дыхании, но Рацио снова оказался перед его лицом, теперь протягивая чашку. — Что это? — Чай, — он дождался, пока тот вытащит заледеневшие руки из карманов. — Скажи честно, там яд? — Авантюрин кисло улыбнулся. — Сильно сомневаюсь, что он на тебе сработает. Только продукты зря переводить. «Значит, плюнул», — подумалось Авантюрину. — Если готов, можешь продолжать. Авантюрин взял чашку в руки, наблюдая за тем, как из неё поднимался сизый дымок. Веритас молча уселся на кресло. То самое кресло. Но плевать уже, карты сброшены. — Тот поцелуй, — произнёс почти шёпотом. — Я хотел тебя таким образом оттолкнуть. Как можно дальше. — Зачем? — Это не имеет никакого отношения к рейтингу, учёбе и проекту. Я не знаю, что ты там себе надумал, но у меня были на это личные причины. — Твои «личные» причины заканчиваются там, где начинается мой рот. Ты сделал это без разрешения, ещё и так… Веритас старался подобрать нужное слово для того, чтобы хотя бы примерно описать свои чувства. — Бездушно. — Ты так говоришь, будто никогда по глупости ни с кем не целовался, — Авантюрин бросил это даже не задумываясь и спрятался за чашкой, делая первый глоток. На этот раз Веритас промолчал. — Погоди, только не говори мне, что… — Это не имеет никакого значения, — отрезал Рацио, тут же поджимая губы. Пусть первый поцелуй в жизни самого Авантюрина даже близко не походил на те сказочные россказни из сериалов и медиа, внутри что-то неприятно скрипнуло. Этот спектакль зашёл слишком далеко. — Хорошо, ладно, — он набрал в лёгкие побольше воздуха. — Я не хочу вдаваться во все подробности, но… у меня была сестра. Мы с ней очень многое пережили вместе, когда остались без родителей. Держались друг за друга, были семьёй. Пусть и совсем маленькой. Опережая вопрос Рацио, он тут же добавил: — Много лет назад она погибла по моей вине. А это клеймо, кстати, — он ткнул пальцем в ненавистную «татуировку». — Моё пожизненное напоминание об этом. — Погоди. Ты же говорил, что набил её по пьяни? Авантюрин на это заявление покачал головой, кутаясь в полотенце и пряча за ним шею. — Увы. Его мне в юношестве поставили против воли, а набить тату сверху пришлось лишь для того, чтобы в будущем люди задавали меньше вопросов. Но тебя это, разумеется, не остановило, — он сделал ещё один глоток, ловя на себе по-новому изучающий взгляд Веритаса. — Согласен, кстати, работа паршивая, но меня об этом предупреждали, когда я настаивал бить прямо поверх рубцов. Не жалуюсь. Веритас промолчал, стараясь не перебивать. В голове сейчас с трудом пытался уложиться тот факт, что в их время кто-то на полном серьёзе мог безнаказанно ставить клеймо на живом человеке. — Но это к делу не особо относится. Возвращаясь к сестре, — он втянул воздух носом, наступая на собственную дрожь в горле. — Тогда на фестивале, вместо тебя мне привиделась она. На секунду я был так счастлив снова обнимать её, чувствовать тепло, слышать её голос и… когда наваждение от этих грёбаных таблеток отступило, передо мной сидел уже ты и просил сосчитать количество пальцев. — Я не понимаю… — Ты не поймёшь. Как я и говорил, мне нечего сказать в свою защиту, я сам виноват в своих бедах с головой, — Авантюрин опустил глаза. — В ту секунду меня окутало необъяснимым гневом, а разум злорадно смеялся, подкидывая провокационные мысли о том, что именно ты меня обманул. И эта твоя забота выглядела как насмешка, как повод лишний раз напомнить мне, где моё место в этом обществе. — Что за бред? Мне позвонила Топаз, умоляла помочь. Я приехал, потому что не хотел оставаться в стороне. — Я знаю, — он покачал головой, не желая снова погружаться в мысли того вечера. — Она мне так и сказала, перед тем как послать. Но в тот момент я с трудом различал даже то, в какой реальности нахожусь. Мне стало страшно оттого, что ты рядом, что слишком близко. Я разозлился, что ничего не могу с этим сделать. Ты напомнил мне мою сестру, по которой я чертовски скучаю до сих пор. Я не хочу переживать это снова, не хочу терять, не хочу подпускать. Не знаю, как ещё объяснить. — Слушай, — Рацио проследил за спадающей с его пряди каплей дождя. — Я, конечно, не психотерапевт, но тебе бы обратиться… Авантюрин горько рассмеялся. Сколько раз он говорил это самому себе и как часто видел такое же непонимание в глазах окружающих. Ему, как никогда, не хватало привычного позолоченного образа и сверкающей улыбки. Но сейчас в этом не было никакого смысла. Вот он весь: мокрый, словно выброшенный из гнезда птенец, потрёпанный, укутанный в махровое полотенце, с чужой чашкой в руке. Таким Авантюрин помнил себя и в тот злополучный вечер в полицейском участке, когда они впервые встретились с Яшмой. И именно в таком виде он сейчас сидел перед Веритасом. Гнетущее молчание в студии, прерываемое лишь шумом ливня за окном, успокаивало вывернутую наизнанку душу. Веритас поймал себя на лёгком ощущении дежавю. — Спасибо за честность, — его голос был пронизан вселенской усталостью. — Мне жаль твою сестру, понимаю, я, вероятно, не знаю и десятой части из того, что случилось на самом деле, но… — Но иметь со мной дело после всего произошедшего ты не горишь желанием, да? — Авантюрин решил закончить предложение за него, ожидая самого логичного исхода из их разговора. — Но то, что, несмотря на всё пережитое, ты нашёл в себе силы тянуться к лучшей жизни — правда впечатляет, — поправил его Веритас. — Я искренне уважаю такой подход и не буду отказываться от проекта. Мы сделаем это, а я выполню свою часть уговора, как мы и договаривались. Авантюрин поднял на него ошарашенный взгляд, едва не давясь чаем, и Веритас выставил перед собой ладонь, демонстрируя, что он ещё не закончил. — Но заниматься всем этим мы будем удалённо, а все насущные вопросы обсуждать в стенах академии. Надеюсь, ты понимаешь почему. Авантюрин кивнул. Этого стоило ожидать. Разбитое доверие безобразными острыми осколками валялось под их ногами, и восстановить всё вот так сразу было чем-то из области фантастики. Чашка Авантюрина опустела, Рацио перехватил её из его рук, чтобы отнести к раковине. — Слушай… — Только не говори, что сейчас полезешь мне в душу, — он остановился с пустой чашкой в руке, оборачиваясь к Авантюрину. — Ты сказал, что думал обо мне, — Авантюрин прикусил губу, снова поднимая щекотливую тему. — Я имею в виду, не только во время… ну, ты понял. — Всё-таки полез, — вздохнул Веритас, откладывая чашку и прижимая прохладные пальцы к виску. — Да. Думал. На последних словах его голос прозвучал тише, чем обычно. От Авантюрина эта деталь не укрылась, но стоило ему снова открыть рот, чтобы уточнить, как Веритас пресёк эту попытку на корню. — И я бы не хотел сейчас это обсуждать. Со своими чувствами я уж как-то сам разберусь. — Да, конечно, — он снова спрятал руку в карман, не находя для неё более правильного положения. Они просидели так около часа. В абсолютной тишине, где каждый мог побыть наедине с самим собой. Авантюрин не поднимал головы, бездумно скролля ленту Твиттера. Рацио стоял у окна. Наблюдение за погодой всегда умиротворяло, именно по этой причине он обожал выезжать на выходных куда-нибудь в лес с парочкой книг в сумке. Но мысли всё не шли. Вместо них в голове на повторе прокручивались отдельные реплики, обрывки фраз, неловкие объяснения и осознание, что Авантюрин — простой человек. Не образ с обложки, не ближайший родственник павлинов, не выскочка, желающая построить своё счастье за счёт других. Человек. И в этого человека, воткнувшего и провернувшего нож несколько раз где-то в области сердца, он по своей глупости влюбился. Собственный разум вопил о неправильности, о том, что не хочет иметь никакого дела с чужими травмами и душевными проблемами. Но сам Веритас понятия не имел, что чувствует. Иррациональное желание сделать ему ещё один чай и предложить остаться, шло вразрез со здравым смыслом и их новыми договорённостями. Он тяжело вздохнул, что не укрылось от Авантюрина. Дождь наконец-то соизволил утихнуть, и Авантюрин подумал, что, по-хорошему, на этой ноте было бы славно свалить. Уже стоя на пороге студии и прижимая ноутбук в сумке к груди, он развернулся к Веритасу с тихим и явно запоздалым: — Веритас, — собственное имя из чужих уст внезапно прозвучало так спокойно и правильно. Рацио даже не сразу сообразил, что голос принадлежал именно тому Авантюрину, которого он знал всё это время. — Спасибо, что выслушал.

***

Второе последствие его выходок на фестивале напомнило о себе с самого утра — Топаз не явилась на пары. Он искренне надеялся, что они смогут сегодня спокойно поговорить, но, видимо, не судьба. Авантюрин лениво доделывал один из последних макетов для их с Веритасом проекта, косясь на время. Наличие часового перерыва между парами — единственное, что радовало его душу. Обычно это время Авантюрин тратил либо на то, чтобы доспать свой несчастный час, либо на сплетни и кофе с Топаз. Увы, ни того ни другого ему сегодня не светило. Проект был сейчас самой приоритетной задачей. Особенно после того, как Веритас дал ему второй шанс. Распрощавшись с преподавателем, Авантюрин выскочил из аудитории, выворачивая в сторону библиотеки. Там они должны были пересечься с Веритасом, а заодно подготовить часть презентации. Однако перед самой библиотекой, где сквозь стеклянные двери уже виднелась макушка Веритаса за ноутбуком, Авантюрин лицом к лицу столкнулся с тем, на кого он свои хрупкие ресурсы сегодня тратить уж точно не планировал. — О, а вот и ты. Даже искать не пришлось, — Сандэй приветственно кивнул, и Авантюрин поспешил натянуть пластмассовую улыбку в ответ. — На пару слов. — Прости, я немного тороплюсь. — Уверен, Рацио подождёт. Он у нас парень терпеливый, верно? А я вот, как ты знаешь, не очень. Авантюрин сжал челюсть и проехался подушечками по кольцам на правой руке. Лёгкая тревога, особенно после вчерашнего, прокатилась от кончиков пальцев до самого мозга, напоминая о его шатком положении. — Разговор много времени не займёт, уверяю. Хотел лишь проинформировать тебя о некоторых изменениях, — Сандэй протянул ему запечатанный конверт. — Это тебе почитать на досуге. А вот это, — он разблокировал дисплей мобильного, указывая пальцем на имя Авантюрина в рейтинге учеников, — причина, по которой я здесь. — Что ты хочешь? Мы уже всё обсудили. — Обсудили, — он кивнул и ткнул ему телефоном в лицо. — Но, видимо, недостаточно ясно, чтобы до тебя дошло. Давно рейтинг проверял? Могу я поинтересоваться, какого чёрта имя Робин сдвинулось вниз после тебя? — Может, тебе стоит спросить это именно у неё? — Авантюрин сверкнул улыбкой, невинно склоняя голову. — Ну, знаешь, на мальчиков всяких разных отвлекается… Когда ещё, как не в студенческие годы, верно? Сандэй огляделся по сторонам, убеждаясь, что у них нет лишних зрителей, бесшумно выдохнул и сделал несколько медленных шагов на Авантюрина, заставляя отойти к стене. — Слушай сюда, — он нервно сжал кулаки. — Когда я отказывал тебе в совместной работе, я надеялся, это будет достаточно очевидным намёком на то, что тебе не следует прыгать выше своей головы. Моя сестра — фамилия нашей семьи — должна быть в топе студентов. Не ты. — А я надеялся, что не менее очевидным для тебя намёком будет моё участие в конкурсе. Я не собираюсь отчисляться, Сандэй. Мне нужно это бюджетное место, и я буду делать всё, чтобы его получить. — Вот как, — он подошёл ещё ближе. — Стремление к успеху — это похвально. Но, кажется, ты забыл один маленький нюанс. Авантюрин держался прямо, но подаренный Яшмой кулон с минералом ощутился на шее чертовски тяжёлой удавкой, а ядовитый взгляд Сандэя прожигал в нём дыру. — Ты здесь никто, — он ткнул пальцем в его грудь. — Никому не нужный сирота, случайно вытянувший счастливый билетик в жизнь. Я всё ещё могу очень легко это исправить, и твоя, так называемая, «мамочка» тебе в этом уже не поможет. — Не можешь. Всё, чего я тут добился — исключительно мои заслуги, — Авантюрин пытался убедить в этом вслух хотя бы самого себя. — Да неужели? А Рацио ты во все подробности своего успешного успеха уже посвятил? Или бедолага ещё ни о чём не догадывается? Только сейчас Авантюрин ощутил, с какой силой сжимали его запястье, стоило крови перестать нормально циркулировать и отдавать неприятными колючками на кончиках пальцев. — Отъебись от меня. Иррациональный страх забился подстреленной птицей в грудной клетке. Они вчера разговаривали, Веритас поверил его словам, ничего не случится. Сандэй умеет давить, но не перекроет этим здравый смысл. — Как грубо, — он покачал головой. — Надеюсь, ты меня услышал. Робин должна вернуться на своё место в рейтинге до следующей недели. Он не договорил, что будет, если этого не произойдёт. Молча развернулся на пятках и исчез за углом, оставляя Авантюрина один на один с покалывающим запястьем и измятым конвертом в ладони, открыть который в стенах академии он точно не решится. Краем глаза он снова заприметил кудрявую макушку Веритаса в библиотеке. Благо угол обзора не позволял ему их заметить. Прежде чем войти в библиотеку, Авантюрин сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, успокаивая учащённый пульс и приводя себя в порядок. — Привет-привет, — спрятал конверт в сумку он уже на ходу. Веритас стянул наушники на шею, поправил очки и кивнул в сторону соседнего стула. — Ты опоздал на две с половиной минуты. — Даже секунды не сосчитал? — улыбнулся Авантюрин, радуясь знакомому будничному тону. — Теряешь хватку, напарник. Последнее слово растеклось сладким мёдом на языке. Даже неприятная встреча с Сандэем не омрачила собой тот факт, что проект в силе. — Я просмотрел последние макеты, которые ты скинул. Отлично получилось. Такими темпами мы уверенно приближаемся к финалу. — Что, даже никаких правок вносить не будешь? — Буду, конечно. Точнее, уже внёс. Отправил тебе список на почту, — Авантюрин был готов поклясться, что увидел едва заметную промелькнувшую на его губах улыбку. — Ну, слава богу, — он схватился за сердце с показным облегчением. — А то я уже распереживался. — Не ёрничай. Забыл наш уговор? — Всё-всё, молчу. Работа и только работа. Веритас снова натянул наушники, отрезая себя от окружения и полностью сосредотачиваясь на экране ноутбука. Авантюрин последовал его примеру, но внезапно вспомнил о том, что в его шоппере по-прежнему валялись две купленные баночки с холодным кофе. Он аккуратно коснулся его руки, призывая снова стащить наушники. — М? — Айс латте, — он взял свою баночку, прикладывая к виску. — Этот вкусный, я всегда себе беру на перерывах. — Я сегодня уже пил, — Веритас в недоумении выгнул бровь. — Зачем мне ещё один? — Умоляю, тебя никто не угощал кофеёчком в академии? — Нет. Авантюрин тяжело вздохнул и молча вложил вторую баночку ему в руку, игнорируя любые возражения. Всё должно происходить впервые, верно? Удивительно, что Веритас за все эти годы не обзавёлся каким-нибудь клубом поклонников, которые бы каждое утро подносили ему этот самый кофе на бархатной подушечке. Какой-то он неправильный успешный сын богатых родителей. — Не бери в голову. Считай просто благодарностью за вчерашний чай, — Авантюрин открыл свой кофе и уткнулся в экран ноутбука как ни в чём не бывало. Свой кофе Веритас всё-таки выпил. А ещё они успели сделать за этот час всё то, что изначально планировали. Уже выходя из библиотеки, довольный Авантюрин помахал ему на прощание. Веритас кивнул, уводя взгляд сначала на стол, а после — на то, что под ним лежало. Он осмотрел с двух сторон слегка помятый и ничем не примечательный конверт. Вероятно, Авантюрин обронил его, когда на радостях вытаскивал кофе из сумки. Веритас поднял глаза на двери, но тот уже успел куда-то испариться. Почерк, которым была выведена дата на обратной стороне, показался ему смутно знакомым.

***

В динамике тянулись бесконечные гудки, которые начинали действовать на нервы. Топаз не брала трубку с самого утра. Но если тогда Авантюрин мог свалить всё на то, что она спала, то теперь, после окончания пар, всё это выглядело как самое настоящее игнорирование. Он остановился на пешеходном переходе, не обращая внимания на сигналящих водителей и снова вглядываясь в журнал вызовов. Последняя попытка. Гудок. Третий. Шестой. Он уже готов был сбросить, но телефон отдал лёгкой вибрацией принятия вызова. — Доброе утро, солнышко, — последнее слово он протянул с нотками негодования. — Не хочешь поговорить? — Ну надо же. Действительно хороших друзей в академии нашёл. Правда, Топаз почему-то немного не в духе, но уверена, коробочка её любимых конфет всё исправит. Благо дорогу он уже перешёл, потому что от знакомого женского голоса в динамике он замер как вкопанный. — Яшма? — пытаясь сложить два и два, он оторвал телефон от уха, снова вглядываясь в дисплей и отчётливо видя номер и контакт именно Топаз. — Что ты… — Заглядывай в гости, адрес ты знаешь.