Грани

Джейс солгал бы, если бы сказал, что никогда не думал о Викторе в сексуальном плане. Думал — и много. Порой даже слишком усердно — до мозолей на ладонях. И явно чаще, чем позволяли совесть и стыд: заунит был главным поставщиком как самых грязных, так и самых невинных фантазий, прямиком в воспалённое сознание Талиса. Джейс солгал бы дважды, если бы сказал, что никогда не задумывался о том, интересен ли Виктору секс вообще. При всей своей уникальной харизме реальный образ парня на первый взгляд никак не вязался с тем, что творилось в голове Джейса. Нет, холодным Виктор не был, но и впечатления человека, увлечённого... механическими взаимодействиями между людьми, он тоже не создавал. У Талиса было много времени, чтобы обдумать оба возможных варианта, и довольно быстро он пришёл к выводу, что, если чувства окажутся взаимными, его устроит любой исход. Если Виктор захочет большего — он не откажется. Если же нет, то, в конце концов, Джейсу с ним нравилось не только фантазировать о запретном. Они могли проводить ночи в обсуждениях научных статей, спорить о качестве новых фильмов или просто читать в компании друг друга. Джейс бы точно однажды вывел его из себя, показывая каждый день новый дебильный мем, с которого Талиса буквально разрывало на атомы. Виктор вызывал в нём нечто большее, чем простое влечение, и Джейс был готов довольствоваться тем, что тот готов был дать. Но Виктор умел рвать шаблоны. Он никогда не соответствовал заниженным в его сторону ожиданиям, умело прыгая выше любой головы. И то, как уверенно двигались его руки по телу Джейса, выдавало в нём точно не нецелованного девственника. От осознания и ощущений у Талиса с невероятной скоростью кровь отливала от головы, собираясь где-то ниже пояса. — Скажи мне, если я перегибаю, — Виктор прошептал прямо в припухшие от долгих поцелуев губы. Голос низкий, хриплый, почти ласкающий. Жарко, томно, по ощущениям — что-то на грани платного раздела порно. «Это я должен был говорить.» Джейс понятия не имел, сколько прошло времени. Как давно он посадил заунита на стол — прямо на чистовики их годовой работы? Его тощая задница наверняка их помяла. А им вообще-то скоро сдавать это вместе с проектом, и… — Нет. Всё… всё хорошо, — Талис не был уверен, как далеко он сам сможет зайти, но Виктору точно позволил бы буквально что угодно. Хоть верёвку из себя свить, хоть узлом завязать. В его тонких ладонях Джейс плавился золотом. Оказавшись на узкой общажной кровати, явно не рассчитанной на двоих и, возможно, даже специально препятствующей подобной активности (или, напротив, тренирующей студентов на изобретательность), Джейс навис над Виктором. Он жадно впитывал эту невероятно прекрасную, отчаянно интимную в своей новизне картину, точно желая запомнить её до конца жизни. Ворох каштановых волос на мятой подушке, обычно молочно-бледные скулы, покрытые густым румянцем, приоткрытые тонкие губы, с расползшимися очертаниями после жадных поцелуев… Джейс мог бы кончить прямо в штаны только от одного взгляда. Он не был уверен, в какой момент они остановятся. Не торопятся ли? Но Виктор умело прервал этот поток мыслей — запустил вечно прохладные пальцы под футболку Джейса. Тот вздрогнул, тихо выдохнув, чувствуя, как холодные ладони скользят по его разгорячённой коже. Да, вот так. Именно так он и представлял это. Именно такими — правильно беззастенчивыми — эти руки были в десятках его фантазий. И, как и в них, Виктор не отводил взгляда, пристально вглядываясь в него, словно ища ответы на самые сложные вопросы мироздания. Вероятно, они бы зашли намного дальше поцелуев — молодая кровь кипела, а разгорячённые тела безмолвно высказывали друг другу всё, что они носили в сердцах много месяцев. Но Виктор умел рвать шаблоны. Талис склонился, целуя его в уголок острой челюсти, вдыхая запах кожи. Боже, это лучше любой фантазии. Поцеловал нежную кожу за ухом, отчего Вик слегка поежился, спустился ниже по шее — такой беззастенчиво и щедро открытой им для Джейса. И в какой-то момент… перестал ощущать руки на своём торсе. Джейс замер. Он поднял голову и несколько секунд просто смотрел на заунита, прежде чем осознал — тот уснул. Голова его склонилась в сторону, дыхание стало почти ровным, чуть глубже, чем обычно. Губы приоткрылись в расслабленности, руки, ещё секунду назад изучавшие Джейса с неожиданной жадностью, безвольно скользнули вниз, потеряв хватку. Только залитые краской щеки все еще пылали, не успев остыть. Ну, это было ожидаемо. Джейс даже не мог сказать, что был удивлён. Чёрт знает, сколько он не спал, зацикленный на подготовке к сессии и конкурсу, доводя всё до совершенства, как будто от этого зависело его место в Академии. И, конечно, стоило только вихрастой голове коснуться подушки, как организм взял своё. Всё напряжение, усталость, перевозбуждение… растворились в одно мгновение, уступив место глубокому сну. Джейс сначала даже не понял, что произошло. Его тело всё ещё горело, кровь не успела остыть после случившегося, а Виктор — просто взял и заснул. — Ну, конечно… — Талис тихо рассмеялся, чуть прикрывая глаза и качая головой. Только Виктор мог вырубиться в подобный момент. Только он мог довести себя до состояния, когда даже разгорячённые поцелуи были сродни колыбельной, а чей-то вес над ним скорее играл роль утяжеленного одеяла. Джейс глубоко вздохнул, приходя в себя, чувствуя, как вместе с воздухом в лёгкие проникает что-то неуловимо уютное. Тепло. Покой. Он глянул на Виктора — тот даже во сне не выглядел до конца расслабленным, напряжение всё ещё пряталось в уголках его губ, во вздрагивании ресниц. Джейс знал, как тяжело Виктору позволить себе слабость. Но сейчас, в этот короткий миг, он наконец сбросил бдительность. И разве можно было уйти? Талис осторожно перевалился на бок и улёгся рядом, подминая Виктора и прижимаясь к тому со спины. Тот был тёплым, тонким и почти невесомым в его руках, но всё равно — таким реальным. Иногда во сне Виктор что-то бормотал, тихо, бессвязно. Джейс прислушивался, но слова терялись в тишине. Это было... мило. Даже болезненно мило. Он усмехнулся, осторожно сжимая тонкие пальцы Виктора в своей ладони, в сотый раз проверяя, что это не иллюзия. Джейс не спешил засыпать. Он ждал этого слишком долго, слишком много раз представлял в голове — и теперь боялся, что стоит закрыть глаза, как всё исчезнет. Поэтому просто лежал рядом, смотря как закатное солнце сменяется тьмой летней ночи, слушая мягкое дыхание заунита и подмечая, как мило тот сопит. Ближе к рассвету его всё же сморило. Поначалу Джейс не понял, что именно его разбудило — то ли слабый шум где-то за окном, то ли едва ощутимое движение рядом. Мир ещё не до конца оформился, всё было размытым, словно сквозь воду, но одно ощущение пробралось сквозь сон мгновенно: кто-то наблюдает. Он моргнул несколько раз, привыкая к свету. В комнате было тихо. Полоса утреннего солнца пробилась сквозь многострадальные тонкие занавески, мягким, рассеянным светом скользя по мятому постельному белью, по тёплой коже, по спутанным прядям волос. И первым, что увидел Джейс, когда наконец сфокусировал взгляд, было лицо Виктора. Тот смотрел на него. Медовые глаза, ещё сонные, чуть прищуренные от света, изучали его с задумчивым, почти осязаемым вниманием. Это было не просто пробуждение рядом с кем-то. Это было пробуждение рядом с Виктором — и от осознания этого по телу пробежала медленная, затяжная дрожь. — Я думал ты из тех, кто храпит. Доброе утро, — голос Виктора был хрипловатым от сна, тихим. «Думал всё-таки?» Джейс заморгал, медленно приходя в себя. Всё, что происходило вчера, казалось одновременно сном и явью, слишком ярким, слишком значимым, чтобы просто взять и уложить в рамки реальности. Ну, раз они проснулись рядом, стало быть, все-таки не сон. — Доброе утро, — наконец ответил он, голос дрогнул на последней ноте. Мягкий свет медленно скользнул по лицу Виктора, подсвечивая тёплую кожу, вырисовывая каждую тонкую черту, углубляя тень от длинных ресниц. Он выглядел расслабленным — по-настоящему, впервые за долгое время. — Выспался? — спросил Джейс, неосознанно сглотнув, наблюдая, как Виктор чуть щурится от света. — Похоже на то, — тот слегка поерзал, лениво потягиваясь в ногах и сразу же морщась от онемевшего плеча. Джейс следил за каждым его движением. И за этим странным, но таким естественным ощущением близости. Он протянул руку, легко заправляя за ухо прядь каштановых волос, упавшую Виктору на острую скулу. Тот не отстранился — наоборот, чуть подался вперёд, принимая прикосновение. — Прости, вчера… — Виктор отвёл взгляд, явно подбирая слова. Джейс даже в мыслях допустить не мог, что за такое кто-то станет извиняться. Чёрт возьми, он пришёл забрать чистовики, а остался на ночь у того, по кому сох уже целый год. Он даже не надеялся на взаимность, не то что на поцелуи или признания. — Нет, стой. Никаких извинений, — выпалил Талис, даже не дав ему договорить. Пальцы чуть сильнее сжали чужую щёку, заставляя Виктора посмотреть на него. — Всё хорошо. Тот пару секунд молчал, а затем коротко кивнул, явно что-то обдумывая. В его глазах всё ещё мелькало что-то непонятное, но Джейс не спрашивал. Они негласно договорились обсудить всё произошедшее, но позже. Не потому что не хотели, а потому что утро и так поджимало со всех сторон: пары начинались раньше, чем хотелось бы, проект требовал доработки, а сессия уже нависала грозовой тучей на горизонте. Но в отличие от всех этих забот, у Джейса в голове крутилось другое. Мысль, не дававшая покоя. Теперь у них будет время. Время, чтобы говорить не только о работе, но и друг о друге, и осознание этого каждый раз заставляло его тупо улыбаться. И всё же… он мог его касаться? Не как раньше — короткими, почти случайными прикосновениями к лопатке или плечу, будто невзначай. Нет. Теперь хотелось большего. Незаметных касаний, мягких улыбок, пальцев, лениво скользящих по запястью, и лёгких, едва ощутимых поцелуев в макушку, пока никто не видит. Джейс не был неуверенным в себе человеком, но он любил понимать границы дозволенного. Особенно когда это касалось Виктора. Ответ на этот вопрос ему дали быстро. Они разошлись в коридоре главного корпуса — Джейс пришёл сильно раньше начала лекции, потому что Виктору нужно было заглянуть к декану, а оставаться наедине с собой после такого утра Талис просто не мог. — В лаборатории, как обычно? — голос Виктора прозвучал привычно ровно, почти невозмутимо. Как будто ничего и не произошло, — Насколько знаю, у тебя четыре пары и факультатив, — продолжил он. — Но он вроде не обязателен. — Следишь за моим расписанием? — Джейс не мог не подтрунить. — Приходится. — Виктор коротко дёргает плечами, — Кто знает, когда мне снова придётся спасать твою неугомонную задницу, Талис. Виктор мягко улыбнулся. И прежде чем уйти, пальцами легко, почти невесомо коснулся руки Джейса. Мгновение. Почти ничего. Но достаточно чтобы очертить линию дозволенного мягким пунктиром. Последние недели выдались сущим адом. Точнее, адом с периодическими выбросами окситоцина — но исключительно в те моменты, когда Джейс и Виктор позволяли себе что-то большее, чем просто коснуться друг друга случайно. Оба старались сосредоточиться на учёбе, но это было почти невозможно. Сначала — из-за изматывающих часов в лаборатории, когда они до поздней ночи переписывали код и подгоняли расчёты, а потом — из-за нарастающего между ними напряжения, которое, казалось, пропитывало воздух, делая его плотным, электрическим. Каждый взгляд, каждое случайное соприкосновение будто добавляли масла в огонь. И с каждым днём игнорировать это становилось всё сложнее. Джейс сходил с ума от желания — то ли заобнимать Виктора до смерти, то ли раздеть его прямо посреди лекции. К слову, о последнем Джейс думал слишком много, иногда переходя в стадию паники. У него не было опыта с парнями. Нет, были какие-то пьяные, неловкие поцелуи на спор с друзьями, о которых потом никто никогда не говорил под страхом стать нерукопожатным, но секс оставался только в фантазиях или на страницах всем известных сайтов. На которые Талис периодически заходил «набраться опыта», как он сам себе объяснял. Но это тоже было не то. Всё это — игра вполне опытных актёров, пусть и весьма… убедительная. В один из дней, когда между парами было достаточно времени, чтобы перекусить на территории кампуса, Джейс воровато оглянулся по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет и скамья останется свободной хотя бы на десять минут. Он бегло нашёл в поисковике пару квир-форумов с сомнительными темами типа «Первый раз снизу» или «Как не проебаться топу». Сэндвич, едва надкушенный, так и завис в его руке, пока он сосредоточенно скролил переписку интернет-знатоков, будто там описывался не секс, а инструкция по сборке генератора. «Подготовка… смазка…Он вообще предпочитает быть сверху или…» — Боже. — Талиса вдруг прошибло волной липкого отвращения к самому себе от осознания одной вещи. Он зациклился. — Я даже на свидании с ним не был, а уже думаю как побыстрее затащить в постель…Блядь, Талис, ты грязное животное… Джейс почти взвыл от ощущения собственной мерзкой эгоцентричности, пряча телефон подальше в карман рюкзака, а лицо — в свободную руку. Аппетит покинул его так же быстро, как он сомнительные форумы. Он не заметил, как его уши предательски пылали, а из одинокого сэндвича выпал огурец. А ещё не заметил, как рядом оказался Виктор. — Тебя покормить или ты сам справишься? — Виктор стоял перед ним, заслоняя полуденное солнце. Талис почти взвизгнул от неожиданности, роняя многострадальный обед, а когда поднял голову, стыд накрыл его новой волной. Солнце обрамляло копну непослушных волос заунита будто ангельское гало. Ангел, не иначе. Невинность во плоти. А Джейс только и думал о том, как его…Талис снова спрятал глаза, тихо простонав. Виктор только широко раскрыл глаза на такую яркую реакцию и вскинул бровь. — Всё…нормально? — Да, да, — Талис постарался спрятать лицо теперь уже в обе свободных руки, — Просто…устал. — Зайди ко мне после пар, подпиши ведомость о распределении на практику. — Виктор мягко потрепал темные волосы на макушке, отчего Джейсу стало чуть спокойнее проглотить засевший где-то в горле комок возбуждения и неловкости. На счастье тактильного Талиса прикосновений действительно стало больше. Сначала это были привычные жесты — Джейс легко касался его спины, когда проходил мимо, Виктор, не задумываясь, перехватывал его запястье, когда что-то объяснял. Потом пальцы стали задерживаться дольше, а касания — чуть более личными. Они и так виделись не так часто, как хотелось бы, а когда встречались, всё равно держали себя в руках. По крайней мере, пытались. Они все еще не обсудили, что именно между ними происходит и какое формальное название этому можно дать. Время от времени они засыпали среди вороха конспектов, периодически просыпаясь в одной кровати — хотя чисто технически у Джейса было своё место на свободной кровати в комнате Виктора, но он упрямо оказывался по утру рядом с ним. Иногда они засыпали прямо посреди обсуждений, и утром приходилось разбираться, где чья тетрадь, кто последний что записал и почему Виктор опять отжал у Талиса половину одеяла. Финальная проверка прототипа превратилась в хаос. Виктор раздражённо откинулся на спинку стула, потирая переносицу. — В рот его… — прошипел он, сверля взглядом устройство, которое по какой-то причине снова отказывалось стабильно работать. Джейсу же до мурашек нравилось, когда Виктор грязно ругался, — Он же три дня назад функционировал нормально! Почему именно сейчас этот кусок металлолома ведёт себя как ебаный подросток в разгаре пубертата? Талис молча наблюдал за ним, хотя уголки губ заметно дрожали. Весь день Виктор ходил с мрачным видом, усталость тянула вниз его плечи, а раздражение сквозило в каждом движении. Впрочем, Джейс знал, что за этим всегда скрывается не злость, а почти маниакальное желание всё довести до идеала. Он не стал говорить ничего — просто шагнул ближе, осторожно обнимая его сзади и прижался губами к затылку. Виктор не смог бы отстраниться, даже если бы хотел. Слишком устал, что было Талису только на руку. — Всё получится, — тихо сказал Джейс. — Мы как минимум сделали что-то, что на фоне конкурентного барахла смотрится намного солиднее. Балл за дизайн точно возьмем. — мягко сказал тот, оставляя короткий поцелуй в висок. — Сейчас не время… — Ви. Виктор замер. Джейс редко называл его так. Не потому что не хотел, просто чувствовал, что должен выбирать правильные моменты. Видимо, сейчас был именно он — вечер в наконец опустевшем помещении, где беспокойно мерцали только индикаторы оборудования под дрожащим светом диодных ламп. Им всё еще было неловко просто касаться друг друга. Но хотя бы теперь эта неловкость не нависала над ними Дамокловым мечом, отрезая любую возможность ее разрешения. — Мы справимся, — его голос был тёплым, почти обволакивающим слух Виктора. — Выдыхай. Уже финишная прямая. Заунит выдохнул, прикрыв глаза. — Талис… Как же ты раздражаешь. На сессии все было как обычно. Видеться получалось редко, разговаривать — тоже. Времени хватало разве что на быстрые сообщения: Д. Талис «Ты жив?» Ви «Условно.» Д. Талис «Помнишь, как выглядит нормальная еда?» Ви «Нет, а ты?» Д. Талис «Нет. Но я думаю, мне стоит пригласить тебя на свидание чтобы напомнить.» Ви «Иди спать, Талис.» Джейса забавляло, как быстро в списке его контактов Виктор превратился из «Партнер» в «Ви».

***

— Говорить будешь ты. — Что? — Тшшш. — Ты… — Талис шумно выдыхает, стараясь говорить как можно тише. — Ты меня на амбразуру кидаешь, Вик? Для подведения итогов конкурса выбрали самую внушительную аудиторию: и без того высокие потолки привычных залов здесь поднимались ещё выше, словно подпирая собой твердь небесную, а от яркого света в помещении слезились уставшие глаза. Студенты бывали здесь только по самым важным поводам, что давало понять — этот зал создан исключительно для комфорта ректоров и профессоров. Виктор был бледен. Непривычно бледен. Джейс быстро достал из рюкзака бутылку воды и протянул её под столом. — Тебе плохо? Мы можем выйти… В центре полукруглой аудитории Хеймердингер увлечённо хвалил смельчаков, оставшихся до самого конца. Что-то про «дух прогресса», «светлое будущее» и ещё миллионы заезженных годами эпитетов. Несколько групп студентов переглядывались между собой, явно оценивая шансы на победу. Приемная комиссия явно ждала хлеба и зрелищ. — Я хочу посмотреть, — Виктор наспех отпил из бутылки, не спуская внимательного взгляда с первой команды студентов. — Но мне кажется, если я открою рот у кафедры, то проблююсь. Он глубоко вдохнул через нос и выдохнул через рот. Джейс был больше встревожен состоянием партнёра, чем предстоящей необходимостью выдержать пристальные взгляды зала. Он заметил, как Виктор нервно потирает пальцы одной руки о ладонь другой. — Просто… Виктор наконец перевёл взгляд на Талиса, и у того буквально сердце ушло в пятки: медовые глаза под нервно дрожащими ресницами блуждали по его лицу, точно ища поддержки. Он продолжил: — Ты всё знаешь наизусть. Улыбнись как ты обычно делаешь, и пара лишних баллов за презентацию точно наша. — о, эта мягкая улыбка уголками губ. Талис сдался без сопротивления. Виктор не боялся презентации — в проекте он как раз был уверен. Виктор не хотел лишних оценивающих взглядов на себе. Ему их хватало и в обычной жизни от студентов, явно считающих нового ассистента Хеймердингера отвратительным выскочкой, поставленным на пост только из жалости. Победа в конкурсе принесла бы им с Джейсом не только дополнительных дипломных баллов, плюшек вроде доступа к хорошей лаборатории или распределению на лучшие места для практики — это была еще и отличная возможность наконец заткнуть мудаков, плевавших Виктору в спину. И в этом Талис был лицом заинтересованным, несмотря на то что почти привык к роли сторожевой собаки. Однако, было еще кое-что. — Хорошо, но есть условие. — Джейс вытянул губы в хитрой, едва скрываемой улыбке. Он очень давно хотел провернуть эту затею, но повод никак не подворачивался. Теперь же он мог поторговаться, пусть и не рассчитывал на успех сомнительной авантюры. Виктор хмурится. Он настороженно вглядывается в глаза Джейса, замечая там те же огоньки, которые видел в основном перед тем, как тот собирался сделать или сказать что-то безрассудное. Например, подорвать лабораторию. — Ты позволишь мне поехать с тобой в Заун. Ненадолго. — Нет. Он даже не дослушал. Ему хватило первых слов, чтобы понять, к чему клонит Джейс. Если это был способ отвлечь его от подступающей к горлу тошноты, то вышло отлично — нервозность почти сразу отошла на второй план. А что пришло на её место, Виктор пока не понял. Раздражение? Интерес? — По рукам? — на худое колено под столом приземлилась широкая ладонь. Талис играл грязно и крайне самоуверенно. — Я торгую лицом, рассыпаюсь в комплиментах перед всеми этими… перед ними, и до конца этой истории с проектом сдаюсь тебе в добровольное рабство, а взамен, — ладонь на колене Виктора слегка сжалась, — всего-то знакомлюсь с Зауном. Виктор быстро прогнал в голове с дюжину вариантов, что Талису вообще понадобилось в загрязнённом, богом забытом городе, где из относительных плюсов было только курение в общественных местах без последующего составления протоколов в полиции. — Тебе придется сильно постараться. — Виктор был почти непреклонен. До тех пор, пока не подошла их очередь. Господи, Виктор и не подозревал, что у Талиса настолько большой талант в ораторском мастерстве. Нет, заговорить зубы он мог любому, чем успешно пользовался среди сокурсников или когда надо было выпросить что-то у лаборантов. Но это. Оказавшись фактически на сцене он сиял своей щербатой улыбкой в сторону приемной комиссии так, будто случайно оказался в стенах Академии, отстав от своей цирковой труппы. Нет, он презентовал не их многострадальный аналоговый преобразователь, он, блядь, презентовал себя. «Сукин ты сын, Джейс Талис.» Виктору не пришлось говорить почти ничего, он, как и вся аудитория, завороженно наблюдал за жестикуляцией Джейса, почти не слушая что тот вообще несёт и насколько корректно это вяжется с их проектом. Да и чёрт с ним. — Таким образом, мы совместили пьезоэлектрический элемент и термоэлектрический генератор, создав систему, которая собирает энергию буквально из воздуха. Ну, почти. На практике — из вибраций и перепадов температур. К примеру, представьте себе мост, по которому ежедневно проходят тысячи людей. — Джейс широким жестом указывает на прибор, стоящий на столе, за которым то и дело мелькают слайды, ответственность за переключение которых взял Виктор. — Их шаги создают механическое воздействие, которое пьезоэлементы преобразуют в электричество. А если добавить термогенератор, использующий разницу между дневными и ночными температурами, эффективность системы возрастает в разы. В результате мы получаем стабильный источник энергии даже в условиях ограниченного доступа к традиционным методам. Джейс делает паузу, выдерживает эффектное молчание и с обаятельной улыбкой добавляет: — Конечно, мы пока не дошли до того, чтобы питать Академию от нашей нервной дрожи перед сессией, но, думаю, это вопрос времени. В аудитории прокатывается лёгкий смешок. Пара студентов хмыкают в ладони, кто-то даже одобрительно качает головой. Хеймердингер оживлённо подаётся вперёд. Он явно заинтригован, его пальцы постукивают по столу в нетерпеливом ритме. — Прекрасная идея! — тихо восклицает он, оборачиваясь к коллегам. Профессора переглядываются. Один из них, пожилой мужчина с выражением вечной суровости, скрещивает руки на груди, но в его глазах мелькает заинтересованность. Другая — скучающая дама в безупречно выглаженной блузе — чуть приподнимает бровь и делает пометку в блокноте. — Интересное сочетание концепций, — наконец замечает она. — Но насколько устойчив этот генератор при длительной эксплуатации? Виктор, который до этого молча наблюдал за выступлением Джейса, тихо выдыхает, понимая, что пора включаться. — Боги, Ви! Ха-ха! — Джейс раскатисто смеётся, обнажая зубы. Его глаза горят. — Мы это сделали! Талис почти подхватывает Виктора на руки, и ему едва хватает сил сдержаться, чтобы не поцеловать его прямо в этой помпезной, абсолютно неуместной аудитории, при всех находящихся там людях. Благо, большая их часть уже разошлась — они чуть ли не час общались с профессорами, жали руки соперникам, с интересом обсуждая разработки друг друга. Джейс и правда выиграл им несколько очков за харизму, это сложно было отрицать. — Ты грёбаный гений! — привычные объятия Джейса наполнены смесью бушующей радости и облегчения, что всё это наконец закончилось. — Без тебя я бы не смог… Господи, меня сейчас просто разорвёт! Виктор мягко улыбается и отвечает на объятие. Джейс шумно дышит ему в шею, продолжая глупо, но так счастливо хихикать. Тепло его рук пробирается сквозь ткань пиджака, пульсирующая энергия радости почти физически ощущается, будто электрический заряд, заставляющий воздух между ними вибрировать. — Ещё одного взрыва твой послужной список не переживёт, — тихо смеётся Виктор, чувствуя, как с усталых плеч скатывается пара тяжёлых камней. Сейчас ему всё равно, что их объятие затянулось, всё равно, что оставшиеся в зале преподаватели, возможно, наблюдают за ними. На лацканах пиджаков их официальной университетской униформы поблёскивают парные позолоченные металлические броши с гербом Академии и гравировкой: «Победитель конкурса Инноваторов». — Хорошо. — Виктор шумно, почти драматично выдыхает, откидываясь на спинку скамьи, на которую они с Джейсом кинули свои измотанные тела после конкурса. Рядом Талис наспех жуёт помятый сэндвич, оставшийся со вчера, и залипает в телефон, в который ещё пять минут назад громко рассказывал госпоже Талис об их победе. Виктор краем уха слышал радостные вскрики с того конца линии — кажется, Джейсу заочно передавали обнимашки. Теперь же Талис молча смотрит на него, жуя последний кусок. — Что? — он торопливо дожёвывает и стряхивает с пальцев крошки. — Твоя взяла. Если это, конечно, не было шуткой. Виктору бы просто забыть об этом. Сделать вид, что всё было сказано в шутку, и дать идее утонуть в заботах, но он зачем-то вспоминает. Будто сам того хочет — чтобы Джейс знал всё. Кто он. Откуда. Что им движет и ради кого он гробит молодость анемией и больной спиной. Возможно, он и правда готов, наконец, позволить себе быть с кем-то настолько близким, что перспектива отпугнуть, показав всех скелетов в шкафу, не кажется такой уж страшной. А Джейс ведь явно не из пугливых, если даже спустя без малого год понемногу старается вплести себя в его жизнь. Чёрт, Талис правда думал, что Виктор не заметит, как тот его подкармливает? Как будто случайно делится второй порцией. Как следит, чтобы он не засиживался за работой допоздна. Как подсовывает ему кофе с сахаром, даже зная, что Виктор предпочитает горький. — Ты… серьёзно? — Я скорее не понимаю, насколько серьёзен ты, Джейс. Зачем тебе это? Виктор сказа это быстрее чем понял, что ответ на этот вопрос может пробить планку сентиментальности, установленную после их неловких признаний в его комнате. Поэтому, не дав Джейсу заговорить, он махнул рукой: — Хотя, можешь не отвечать. Это не собеседование. Просто хочу, чтобы ты понимал — это не поездка на курорт. — Не хочу, чтобы ты считал это праздным интересом, — Талис дёргает плечами. — Я не отношусь к этому как… походу в цирк, Вик. Он подбирает слова с заметной осторожностью. Ему давно стало понятно, как зауниты относятся к жителям вылизанного Пилтовера — и заслуженно. Большинство из его сограждан даже не пытались скрыть снисходительность, а то и откровенное презрение к «проблемному рабочему городу», считая заунитов людьми третьего сорта. — Но я хочу увидеть всё сам. Ну, или с гидом. Если, конечно, он не отправит меня нахер. — Талис коротко касается пальцев Виктора, чуть сжимая. Его прикосновение лёгкое, почти нерешительное. О, Вай будет в ярости.

***

— Чтоо? Почему?! — тонкий девичий голос из динамика телефона пронзает тишину комнаты. — Росточек, так надо. Это важно, — Джейс крутится перед зеркалом, неуклюже поправляя ворот белоснежной рубашки. Телефон зафиксирован между ухом и плечом, отчего он слегка съёживается, стараясь удержать его на месте. — Приеду чуть позже, чем планировал, ничего страшного же? Это было очень важно. Шанс был буквально один на миллион и Талис вытащил счастливый билет. — Джейс, я тут с ума схожу! — возмущённо шипит Кейтлин. — Она почти не выпускает меня из дома без сопровождения! Ты же обещал, придурок! Талис шумно вздыхает, в очередной раз зачесывая слегка растрёпанную укладку на место. Что ж, похоже, придётся взять на себя ещё один долг. — Неделя. И с меня причитается. На другом конце провода наступает многозначительная пауза. Кейт молчит всего пару секунд, но этого хватает, чтобы у Джейса начало подниматься давление. — В любое время и в любой момент? — её голос звучит слишком весело. — Да, Кейт, — он закатывает глаза. — Плата за несдержанное обещание. Они наспех заканчивают разговор, и Джейс, спрятав телефон в карман брюк, рефлекторно замирает, будто ожидая короткого звонка нового сообщения. Но экран остаётся тёмным. Что ж, за язык его никто не тянул кидаться словами вроде «отдамся в рабство до конца всей этой истории с конкурсом». Технически, идти на вечеринку по случаю окончания второго курса было не обязательно. Но необходимость была — стратегическая. Вечер давал возможность в неофициальной обстановке отвесить пару поклонов ректорату и остальным важным людям Академии. К тому же, подобные летние мероприятия всегда отличались размахом благодаря конкурсу. Джейс прокручивает в пальцах блестящий трофей с гербом Академии, подбрасывает его пару раз, будто оценивая вес, и, ухмыльнувшись, кладёт на стол. Д. Талис «Уверен, что не хочешь пойти?» Ви «В жизни еще не был так уверен.» Д. Талис «:(» Ви «Я на все эти лица за год насмотрелся, обойдусь.» Д. Талис «Я могу потом зайти?» Ви «Смотря в каком состоянии.» Ви «Да.» Виктор действительно не хотел никуда идти. Потому что до смерти устал. Остаток вечера он провел либо в кровати, уютно устроившись в огромном чёрном худи Джейса, как в коконе, — которое тот абсолютно случайно оставил в его комнате недели две назад (а не как дорожку из хлебных крошек, чтобы найти повод зайти к зауниту, если вдруг понадобится) — либо, иногда спускаясь на кухню, обменивался парой слов с такими же отчаянными домоседами, как и он сам, за перекусом. Конечно, Виктор рассчитывал снять забытую часть гардероба Джейса спустя, ну, час-полтора, но усталость — та самая, что крутит мышцы и пробирает ознобом до мурашек — накрыла его после ужина, утянув в сон быстрее, чем он планировал. У Джейса был какой-то потрясающий одеколон, который пропитал ткань, вплетая цитрусовый аромат в его собственный запах. Виктор мысленно сделал заметку, что обязательно узнает бренд и подарит ему такой же на какой-нибудь праздник. В общем, он уснул прямо так — обернутый в запах окситоцина. Джейс появился на пороге его комнаты сильно за полночь. Растрепанный, разморенный вечерним сном Виктор не услышал короткие, неритмичные постукивания по двери, так что Талис просто вошёл, без стеснения растягиваясь рядом с ещё не до конца очнувшимся парнем. — Фу, Джейс… — пробормотал Виктора, морща нос, в который почти сразу ударил резкий запах крепкого алкоголя. Талис выглядел как главный герой самых идиотских университетских ромкомов: рубашка распахнута до середины груди, ткань помята, от укладки не осталось и следа. Он улыбался во все зубы, обнимая сонного Виктора и прижимая его ближе к себе. Герой-любовник накидался почти до соплей. — Виктор… Вииик… — Джейс ластился к нему точно пёс. — Там было пиздец скучно, Вик. — Поэтому ты решил… А где ты вообще так накидался? — Тшшш… — Джейс тёрся лбом об острый подбородок, вынуждая Виктора откинуть голову и открыть шею. — Сессил почти час меня мариновал разговорами о прекрасном будущем, о том, как гордится нами… Поклон там, реверанс тут… Ну и мы с химиками ушли в бар. Ах, химики. Виктор тихо засмеялся, взъерошивая тёмные волосы, заставляя Джейса довольно урчать у него в шее. — Знаешь, я всё время думаю о том вечере… — Талис говорит почти шёпотом, стараясь не нарушать тишину между ними. — О том, что произошло, когда я пришёл за чистовиками. — Он чуть задерживает дыхание, будто подбирая слова. — И не помню, когда ещё был таким счастливым, Ви. «Ох, алкоголь совсем развязал тебе язык, да?» — Я даже не знал, нравятся ли тебе парни. Да и, если честно, о себе этого тоже не знал… — Джейс чуть хмелеет от собственных слов, будто пробует их на вкус. — Просто ты… Как вообще можно в тебя не влюбиться? — Виктор слушает его молча, но сердце предательски ускоряет ритм. — Ты же такой невыносимый. Абсолютно прекрасный. Лицо горит. Стратегически верным решением будет ничего не говорить — голос точно дрогнет. Вместо ответа Вик просто прижимается губами к макушке Джейса, вдыхая запах его волос. Тишину вновь разрезает ленивый, почти сонный голос: — Кстати, Ви, а это случайно не моё худи? — Мои вещи в стирке, — слишком быстро выпаливает он придуманное оправдание, рассчитывая на кондицию Талиса. — Спасибо, что так удачно оставил его здесь. Оба знали, кто, что и для чего сделал. И вещи Виктора уже давно были уложены в сумку перед завтрашней поездкой.

***

Дорога до Зауна была адом для обоих. Виктора привычно укачивало от, мягко говоря, не самых плавных покачиваний вагона на старых рельсах. Он старался по привычке фокусироваться на линии горизонта за окном, надеясь, что это поможет. Джейс же умирал от похмелья, то и дело присасываясь к спортивной бутылке с водой. Вероятно, в иной ситуации Талиса бы разобрало на части от волнения, но его организм категорически отказывался нормально функционировать тем утром. Вместо этого он просто сопел на остром плече Виктора, держа его за руку и поглаживая пальцами в полудрёме. Виктор заранее предупредил домашних о госте, но реакцию Вай мог только предполагать. Она на дух не переносила жителей Пилтовера, а это так удачно накладывалось на её горячий темперамент и цветущий пубертат. Так что он просто решил поставить её перед фактом, рассудив, что лучше выслушает тираду о «классовых врагах» на месте, чем по телефону. Она ещё не знала, что с этим самым классовым врагом он уже давно в весьма однозначном перемирии.