Аппетитные булки

      Утро начинается как обычно.       Чимин просыпается под звон будильника, который звучит слишком резко для столь раннего часа, вырывая его из сна. С трудом поднявшись, он на автомате тянется за очками на прикроватной тумбочке, после чего мир начинает обретать более чёткие очертания, но от этого не становится прекраснее.       Он быстро принимает душ, переодевается в светло-серую рубашку и идеально выглаженные тёмные брюки. Взглянув на своё отражение в зеркале, чуть сдвигает очки на переносице, чтобы лучше рассмотреть своё лицо. Усталое, без лишнего энтузиазма. Даже он сам считает себя скучным, так что глупо было ожидать, что кто-то другой увидит в нём нечто большее.       Завтракать не хочется. Не хочется ничего, кроме как завернуться обратно в тёплое одеяло и остаться в комнате. Но Чимин знает, что Тэмин уже на ногах и не позволит ему лениться.       — Чимин, ты снова опаздываешь, — звучит голос брата откуда-то из кухни, звонкий и требовательный.       Тэмин всегда был противоположностью Чимина. Улыбчивый, яркий, популярный. Даже в университете на факультете математических наук, где к омегам относятся не всегда с уважением, скорее смотря, как на диковинок, Тэмин умудряется вызывать симпатию. Его обожают профессора, окружают студенты, и даже высокомерные альфы не осмеливаются шутить над ним. Для всех Тэмин просто идеальный пример.       — Да иду я, иду, — бормочет Чимин, натягивая свитер поверх.       Очередной день ничем не отличающийся от остальных.       Когда он спускается на кухню, Тэмин уже попивает кофе из изящной чашки и листает что-то на телефоне. Его светлые волосы, всегда уложенные до идеала, отражают мягкий свет, а тонкий аромат дорогого парфюма едва ощущается в воздухе, приятно сочетаясь с естественным запахом.       — Ты бы хоть немного постарался, — замечает Тэмин, оглядывая образ Чимина с головы до ног. — Мы представители семьи Пак, а ты выглядишь так, будто всю ночь пересматривал аниме.       — Я читал, — отвечает Чимин, привычно игнорируя замечания в сторону его внешнего вида и интересов. Он знает, что брат говорит это не враждебно, а скорее из-за своей мании поддерживать идеальный имидж.       — Ну хоть что-то полезное, — фыркает Тэмин. — Но ты не забывай, что, если опять позовут разбираться с твоими одногруппниками, я устрою сцену на весь университет.       Чимин знает, что брат сдержит слово, и его губы растягиваются в тёплой улыбке. Тэмин всегда защищает его, даже если делает это по-своему. Иногда в процессе защиты он умудряется вымазать в грязи его чувство стиля больше самих обидчиков, но Чимин-то знает, что это не со злыми намерениями, наверное…       Университет встречает его, как обычно, — холодными коридорами и любопытными взглядами.       — Эй, очкарик! — доносится чей-то крик издалека, но Чимин даже не оборачивается. Он привык. Одногруппники делают это ради смеха, чтобы развлечься.       Чимин не первый и не последний, над кем издеваются и насмехаются в университете. По какой-то непонятной традиции тут на каждого «неудачника» приходится свой надзиратель издеватель. Омега и представить не мог, что, выбрав вместо престижного частного университета более… обычное учебное заведение, он столкнётся с таким отношением. Однажды он «удачно» забыл о приближающейся течке, и появившееся на задней части штанов мокрое пятно моментально привлекло внимание таких индивидуумов как Чон Чонгук — его личная заноза, его личный кошмар. Ладно, может быть, называть его кошмаром — слишком громко, но о спокойной жизни в этих стенах Чимин больше не мечтает, несмотря на поддержку старшего брата. Обратиться за помощью к родителям, которые вечно пропадают в рабочих поездках, он не решится ни при каких обстоятельствах. Тем более что они предупреждали: с их связями Чимина могли бы легко устроить в закрытый университет для омег. И, конечно, они считали, что он не готов к подобному заведению. Но признавать их правоту — это последнее, на что Пак согласен. Всё равно он здесь не на всю жизнь, и насмешки терпел ещё за стенами элитной «роскошной» школы, так что успел выработать если не равнодушие, то хотя бы толстую кожу.       Итак, Чон Чонгук — гордость университета, гордость преподавателей, гордость тренера футбольной команды (ещё бы звали его Горд Гордук)… Как бы Чимин ни старался выкинуть этого альфу из головы, он умудрялся совмещать в себе все любимые качества всех людей и бесил его лишь своим существованием. Чимин мог бы прожить на этом свете десятки лет, но всё равно не добился бы того обожания, которое получает Чон простой белоснежной улыбкой, сочетающей в себе милоту, озорство и шарм альфы.       Чем омега заслужил внимание именно Чонгука, он не понимает и не желает в этом разбираться. Заперев шкафчик с учебниками и перестав разжигать взглядом окружённого друзьями альфу в конце коридора, омега направляется в аудиторию, в которой по пятницам обычно проходят первые три пары их группы. Преподаватель по градостроительству без энтузиазма отмечает присутствующих, которые выглядят с утра пораньше такими же помятыми, как и он сам.       Спустя ещё две пары и длинную обеденную перемену Чимин направляется к аудитории, в которой скоро начнётся лекция по философии. Привычно занимает сидение в передних рядах, начиная вынимать из рюкзака канцелярию для ведения записей. Ожидая начала пары, Чимин достаёт телефон и открывает манхву, на которой остановился вчера вечером. Ему очень нравится сюжет, но ещё больше его восхищает стиль рисовки, который он пробует повторить в своём личном альбоме из раза в раз.       До звонка остаётся пара минут, когда в дверях аудитории появляется капитан команды по регби со своей свитой, вызывая волны шума от оживившихся студентов, каждый из которых хочет урвать толику внимания любимчика. Чимин смотрит тайком, даже не повернувшись, считает, что очки успешно прячут его взгляд искоса, но резко отворачивает голову в обратную сторону, когда взгляд Чонгука надолго и безошибочно задерживается на нём, и ухмылка на его лице становится самодовольной.       Шушуканья понемногу стихают, когда профессор, с которого чуть ли не песок сыплется, заходит в аудиторию, медленно проходя к столу, придерживая свою спину. Кто-то с задних рядов кидает в голову Пака свёртком бумаги, но он не поворачивается, считая, что лучше забить на это.       — Займите уже свободное место впереди, Чон. Моя лекция не будет ждать, пока вы выберете себе удобное местечко, — несмотря на древний вид громко и хрипло проговаривает профессор, записывая маркером на доске тему сегодняшнего дня.       — Конечно, профессор, — отвечает альфа, оставляя попытки найти своего друга в огромной аудитории для многопоточных лекций.       Конечно же передние ряды довольно свободны, так как кроме того, что тут не получится беспалевно залипать в телефоне или же прикорнуть, ещё и профессор во время рассказа воодушевляется и начинает плеваться слюной, что поможет разве что зонтик. Тем не менее Чонгук протискивается за второй ряд и сбрасывает с плеча рюкзак. Доставать ему оттуда нечего, как отличникам, среди которых он сейчас оказался. Даже забавно как-то так выделяться среди, казалось бы, таких же студентов, как и он сам.       Омега рядом стеснительно улыбается и поправляет волосы за ухо, украдкой бросая взгляды. Чонгук учтиво улыбается — не больше. Однако пролетевший над головой свёрток привлекает внимание, стукнувшись о светлую макушку, которую он узнает из тысячи.       Чимин до побеления сжимает ни в чём не повинную ручку, готовую треснуть под его раздражением. Как же его достало, что он просто хочет тихо отучиться и выпуститься, но его из раза в раз вырывают из собственных мыслей хихикающие на задних рядах омеги, не сильно скрывая своё желание поддеть Пака, отчего до него то и дело доносятся перешёптывания, содержащие в себе «очкарик», «пигалица», «помрёшь девственником». Смешно. Пак ничего из этого не отрицает: на нём действительно есть очки, мало кто посмотрит на его одежду и захочет так же наряжаться, а вот часть с девственником ещё смешнее, так как омега не видит в этом какой-то проблемы. Собственно, поэтому ему в целом всё равно на обзывательства. Но ему не нравится это лишнее внимание, которого он не просил, желая просто слиться с обществом.       Чимин выпрямляется, оборачивается на звук шуршания и натыкается на нахмуренного Чонгука, вертящего в руках свёрток, которым его недавно стукнули. И на это выпиливают столько деревьев? Чтобы какие-то недоразвитые переводили бумагу на издевательства?       — Эй, детка, дашь после лекции? Списать, — натягивая самую очаровательную полуулыбку спрашивает альфа и подмигивает под конец.       Пак лишь раздражённо выдыхает носом и возвращает внимание к лекции, экзамен которого не за горами, как и конец семестра. Любит же этот альфа бросаться оскорблениями, а потом, как ни в чём не бывало называть его подобными прозвищами. Чимину не нравится слово «детка». Оно звучит для него вульгарно и подходит больше людям в отношениях, но… он чувствует, как уши начинают немного пылать, и ничего не может с этим поделать.       Когда лекция подходит к концу, Чимин в спешке собирает свои вещи, чтобы поскорее успеть занять любимое место в библиотеке. Это была их последняя пара на сегодня, и толпа студентов тут же начинает громко шуметь, договариваясь, кто куда пойдёт пятничным вечером: погулять по центру, посидеть в пабе, в караоке, дополнительные кружки и так далее. Чонгук за его спиной медленно поднимается и потягивается со стоном, ожидая свою команду, удобно устроившуюся на верхних рядах, чтобы вместе отправиться на тренировку по регби. Его стон немного выбивает мысли о следующих шагах из головы, и омега случайно роняет пенал, рассыпая его внутренности по всему полу.       — Лошара, — посмеиваются рядом проходящие, возвращая разум Чимина на место.       «Вау, как оригинально. Посмеялись над неуклюжестью. Никогда такого не было», — мысленно считая и дыша в успокоительном темпе, Пак собирает своё добро и держит курс в библиотеку.       В библиотеке не пошуметь тем, кто туда даже дорогу, может, не знают, чудом продолжая получать средние баллы и не вылетать из университета. Чимин занимает уютненькое по его меркам местечко ближе к углу, между стеной и стеллажами, рядом с окном, получая доступ к естественному свету. Хотя света в последнее время всё меньше, так как уже начало декабря, но это не мешает ему садиться в этот уголок, доставая учебники, включая библиотечный компьютер и принимаясь доделывать доклад по истории архитектуры. Высокие потолки, запах книг, смешанный с запахом кофе, студенты, готовящиеся к концу года, библиотекарь, расставляющий книги по местам, — Чимина расслабляет здешняя атмосфера, позволяя углубиться в материалы без особого труда. Здесь он один из многих, здесь он такой как все.       Время пролетает незаметно, а с учётом того, что сумерки наступают раньше привычного, Чимин с удивлением видит на экране монитора, что уже перевалило за девятый час. Он начинает собираться, как вдруг думает, а нужно ли ему спешить… Родители не дома, Тэмин…       На столе вибрирует телефон, и Чимин, не сомневаясь, кто его может вспомнить в такой час, открывает чат. Тэмини домработница сказала, что ты ещё не объявлялся дома дай угадаю ты опять застрял в библиотеке или в кружке? -_- 21:36

Чимини

Вау, братишка, ты можешь подрабатывать профессиональной гадалкой

21:36

Тэмини никакого разнообразия, Чимин, никакого разнообразия 21:37 Чимин всё же решает собраться домой. Он успел довести доклад до конечного вида и уже со спокойной душой может отдохнуть до завтра. Тэмини собирайся быстрее я заеду за тобой 21:42

Чимини

Не надо

Я сам доберусь на такси. Не волнуйся

21:43

Тэмини ты видишь где-то вопросительный знак? (сейчас не считается) и я не вижу так что собирай манатки, я уже почти подъехал к воротам 21:45

Чимини

Омг

Ладно

21:46

Тэмини хороший мальчик 😘 21:47

Чимини

🤢🤢🤢🤢🤢🤢

21:47

      Чимин закидывает рюкзак на спину, закатывая глаза от юмора великого хёна. Пусть он и бесится, когда Тэмин командует им, но понимает, что так он проявляет заботу. В конце концов, если бы не брат, Чимин вряд ли находил бы приятное в возвращении домой. То, что Пак не любит лишнее внимание, не значит, что ему нравится быть одному всё время. Ему тоже бывает одиноко, даже очень часто. Старший брат помогает скрасить серые будни, хобби служат утешением и дарят мечты когда-нибудь тоже что-то нарисовать и опубликовать, ещё есть приятель из кружка по рисованию, но это всё. Будучи по натуре заучкой, Чимин углубился в учёбу сильнее, оставшись один. Друзья не задерживаются, знакомые приходят и уходят, а знания всегда останутся с ним.       Не отрывая глаз с телефона, Чимин шагает по длинному коридору, спеша к брату, который удивительным образом уже доехал и заваливает его сообщениями и стикерами поспешить, потому что он голодный и готов сожрать самого Чимина, если тот не доставит свои аппетитные булки на сидение его машины как можно скорее.       Омега отвлекается на очередную вибрацию, шустро переставляя ноги, и заворачивает на очередном повороте. Всё происходит быстро. В коридоре с приглушённым светом, вниманием находясь в телефоне, Чимин врезается в каменную стену и готовится встретиться с холодным полом. Стена неожиданно оказывается живой и ловит его до падения.       — Ну что ты, принцесса, смотри по сторонам, — улыбается «стена» во все тридцать два.       Чимин приходит в себя, поправляет очки на переносице, и очертания лица перед ним становятся подозрительно похожими на Чон Чонгука, а он находится в его крепких руках.       — Отпусти! — вскрикивает омега с хлынувшей в мозг кровью.       Невпечатлённо хмыкнув, Чонгук расслабляет захват на спине Пака, и тот окончательно падает, но уже с низкой высоты.       — Козлина, — шипит Чимин, морщась от боли в пятой точке, на которую пришёлся основной удар благодаря большому рюкзаку.       — К вашим услугам, — язвительно отвечает, шутливо кланяясь, будто царской особе. — Аппетитные булки? — читает вслух, подобрав упавшие телефоны. — Это у тебя-то? — насмешливо хмыкает, бросая взгляд вниз.       Оттряхивающий штаны Чимин смотрит на него испепеляюще, надеясь прожечь в его идеальной шевелюре лысину. Он выхватывает свой телефон и, не прощаясь, спешит к брату, который уже начал сигналить, игнорируя тот факт, что находится у учебного заведения. Впрочем, учитывая, что время близится к десяти, этот шум всё равно никому не помешал бы.       — Ты не мог ещё медленнее топать? Я отсюда видел, как ты ковыляешь, как пингвин на северном полюсе, — начинает ворчать Тэмин сразу, как только Чимин захлопывает за собой пассажирскую дверь.       — Прости, — тихо бурчит, развязывая шарф и оставляя его покоиться на коленях.       — Сколько раз говорил, чтобы ты забыл об этом пуховике, — цокает старший, выезжая с территории. — Мало того, что ты передвигаешься в нём, как пьянь, так ещё и выглядишь как снеговик. Лучше присмотри пальто в моей гардеробной. Хотя лучше поедем на выходных в центр, я видел там одно прелестное белое…       Пропуская мимо ушей нескончаемую лекцию Тэмина о моде, Чимин зарывается в воротник пуховика, пряча красные щёки. Он тихонько кладёт ладонь на сердце, чувствуя его бешеный темп. Чонгук придержал его за спину, не дав упасть, место, где была его рука, словно горит, и их лица были так близко, что Чимин почувствовал его дыхание на своём лице. А ещё запах. Было видно, что Чонгук возвращался с поздней тренировки, частенько отпуская команду и оставаясь до позднего часа, поэтому естественный запах морозного леса был выражен ярче обычного. Чимин всё ещё ощущает его.       — Земля вызывает, — Тэмин щёлкает пальцами перед глазами Чимина, остановившись под красным у перекрёстка. — По шашлычку из баранины будешь, говорю? — наконец доносит до младшего свой вопрос.       — А, — Чимин промаргивается, вспоминая, где находится, и чувствует, что его желудок уже готов сожрать сам себя, если ничего не получит в ближайшее время. — Хочу две порции, — выставляет пальцы вперёд и предвкушает сытный ужин вместе с братом.