Драконий университет

      — Здравствуйте! — Март совершенно спокойно перескочила через порог моего дома и тут же скинула туфли, даже не позаботившись о том, чтобы аккуратно их поставить. До сих пор не могу понять, зачем я ее тоже пригласил. Да я в принципе не уверен, что приглашал ее. Март — одна из тех людей, которые не испытывают неудобств от вторжения в чужое пространство.       — Дань Хэн, я, наверное, все же пойду.       Келус топтался до сих пор на пороге, пропуская в дом холод с улицы. Собственно только ради него я и устроил эти посиделки.       Первые две недели Келус старательно избегал нас с Март: делал вид, что не заметил нас на лестнице, резко менял направление при нашем появлении или старался, как можно быстрее уйти при разговоре. Сначала я относился к этому с пониманием и не настаивал, но потом услышал как-то от Март, что нашего друга вела куда-то красивая, высокая рыжеволосая женщина. Я уже давно знал эту блюстительницу милосердия.       Госпожа Химеко. Когда-то давно, когда мне было лет 7, я сидел около кафетерия в университете. Родители в очередной раз попросили Дань Фэна посидеть со мной. Скорее всего, мачеха тогда, хотя и не озвучивала этого, но не хотела проводить время со мной наедине, все же я сын любовницы. Ну а отец из-за работы не мог и не хотел возиться со мной. Вот так и вышло, что я почти все детство провел в университете брата. На тот момент он только преподавал там, это через четыре года, когда мне было 11, он стал ректором. В тот день брат посадил меня за стол у кафетерия, купил мне несколько булок, сока и дал мне ручку с бумагой, чтобы я рисовал. Такое у нас было не в первый раз, поэтому и он, и я были спокойны: он вел пары, не отвлекаясь, а я спокойно рисовал и ел. Вообще я и на парах обычно у него вел себя тихо, но и студенты, и сам Дань Фэн постоянно отвлекались на меня, считая милым. Не раз даже студенты пользовались мной и начинали расспрашивать своего учителя обо мне. А брату большего и не надо было. Со странным для меня обожанием он начинал рассказывать о моих проделках дома. Так всю пару и проводили в разговорах о Сяо Хэне.       Не помню, чем я конкретно занимался тогда, но внезапно передо мной появилась высокая рыжеволосая женщина. Она подсела ко мне и стала пытаться разговаривать. Я и сам был молчаливым и Дань Фэн постоянно мне вдалбливал, чтобы я не смел общаться с кем-то посторонним, поэтому я просто молча продолжал водить по листу ручкой. Не знаю уж, как у Химеко тогда сработал мозг, я не выглядел потерявшимся, но она прочно решила, что со мной что-то не так и нужно тащить меня на кафедру, а потом к охране, чтобы найти моих родителей.       Я молча сопротивлялся своему похищению, а Химеко упрямо, уверяя меня, что она просто мне поможет, продолжала тянуть меня в сторону лестницы. Не знаю, может брат сам увидел, может, кто-то из его студентов заметил эту картину, но в один момент неожиданно он вырос около нас и требовательно положил ладонь на мое запястье. Химеко удивленно посмотрела на Дань Фэна. Тот улыбался, но странно, не как обычно. Вот тут-то и выяснилось, что я его брат и все со мной в порядке. Химеко извинилась и предложила посидеть со мной. Наверное, брат знал ее и понял, что злых намерений у нее нет, потому что через несколько минут я уже сидел и пил чай с ней на кафедре, а господин Вельт рассказывал мне про историю Европы.       В свое логово на кафедру, хотя другие преподаватели и жаловались, Химеко тащила всех потеряшек, обездоленных и грустных студентов. Каким-то образом она замечала тех, кто был в трудной ситуации и пыталась помочь. Кто-то был этому рад, а кто-то, как Келус: пытался найти способ уйти, как можно скорее, оттуда. В тот день я, предполагая, как Келус относится к подобной помощи, хотел его выручить, но припозднился и натолкнулся на не самую приятную картину.       Почему я привел сегодня Келуса к себе? Потому что мои надежды на то, что его ситуация после зарплаты улучшится, не оправдались. Его внешний вид, состояние и отношение Химеко подтвердили это. Я не мог просто молча наблюдать за этим. Мне становилось тягостно и неловко от собственного комфорта.       Хотя Келус не хотел этого, я просто молча втянул его в дом. По тяжелому вздоху я понял, что он желал бы прямо сейчас провалиться куда-нибудь поглубже, чтобы не выглядеть жалким.       — Ну что, Келус, что будешь готовить? — Март уже по-хозяйски развалилась на диване в столовой и листала журнал, оставленный мачехой на кофейном столике.       Да, как бы это странно ни звучало, но готовить будет именно Келус. Так получилось, что мы втроем шли по улице после пар. Просто разговаривали — вернее, трещала без умолку Март, я молчал, а Келус изредка неловко отвечал ей. Неожиданно Март пожаловалась, что очень голодна (после четырех пар это было обычным делом), в подтверждение ее словам у Келуса в животе запели киты. Я быстро прикинул в голове, когда домой возвращается родня и пригласил их поесть у меня. Кормить Март в моих планах не было, но Келуса поддержать хотелось. Я думал, что он вновь откажется, но внезапно, покраснев и опустив голову, он сказал:       — Если это не принесет неудобств… Но готовить буду я.       Пока я удивленно переваривал согласие Келуса, который от стыда обычно отказывался от любой помощи, Март выяснила, что Келус учится на повара и довольно неплохо готовит даже для своего уровня.       Так и вышло, что Келус осматривал мой холодильник, решая, что можно приготовить, Март шаталась по моему дому, чем злила меня, а я размышлял, как к этой ситуации отнесутся родственники, которые придут через пару часов.       Я никогда до этого не водил домой друзей. Мне было неловко перед мачехой, которую я уже обворовал своим рождением, отец всегда выглядел недовольным. Да и, наверное, неловко, когда два преподавателя университета находятся в неформальной обстановке со студентами.       Келус спросил про ингредиенты и посуду и начал готовить. Обычно на нашу большую семью готовила домохозяйка, которая приходила утром и к вечеру (три раза в неделю она еще делала уборку), но до ее прихода еще было время, да и я договорюсь с ней в случае чего.       Келус готовил ловко, быстро. Я с восхищением думал: настолько ли сильная у нас кафедра кулинарии или им достался неограненный самоцвет? Март обследовала весь дом и скучающе пришла на кухню. Она пыталась лезть помогать или советовать, но неожиданно даже для меня Келус на все ее предложения и шутки начал язвить и отпускать добрые шутки и подколы. Март сначала обиделась на это, поэтому не заметила, но я с какой-то непонятной для меня радостью отметил, что Келус, занимаясь любимым делом, в котором он силен, забыв о своих проблемах, раскрепостился и показал себя настоящего. Наверное, если бы он не чувствовал нужды и постоянного стыда, то он очень быстро бы поладил с Март, они были очень даже похожи в отношении характера.       Через час мы уже сидели в столовой и ели. Сервировал блюда Келус по-домашнему, возможно, этому ему еще только предстояло научиться в университете, но на вкус это было потрясающе.       — Язык отъесть можно! — Март от удовольствия зажмурилась. — А я думала, что ты только и умеешь, что бургеры в забегаловке заворачивать.       — Март! — я незаметно пихнул ее под столом ногой.       — А я думал, что ты твоя голова умеет есть, а она оказывается еще и говорит, — Келус в долгу не остался. Он впервые чувствовал себя равным нам. Мне от этого было спокойно. Даже если завтра все вернется к прежнему, я не буду жалеть.       — Эй! — Март надулась.       — Я с детства хотел быть поваром, как-то само получалось то, чему многие долго учатся, — Келус немного хвастливо поднял голову, но почти тут же сник и запустил пятерню в шевелюру. — Но родители считают, что повар — неуважаемая профессия. Они хотели, чтобы я стал лингвистом, переводчиком, поэтому поставили перед выбором: или я иду на повара — они не поддерживают меня финансово, или я слушаюсь их — они меня содержат, снимают квартиру, обеспечивают всем. Думали, что я испугаюсь и пойду на лингвиста, но…       — Но яйца у тебя оказались крепче! — Март выпалила это.       Я потер переносицу, мне было стыдно за нее, фильтровать речь она совсем не умела, но Келус рассмеялся и заметил:       — У меня они хотя бы есть, в отличие от тебя.       Март начала спорить и злиться, но я отвлекся, потому что услышал, как открывается входная дверь. С небольшим испугом, словно меня застали на неприличном я встал и оглянулся на вход в столовую. На пороге оказался сначала Дань Фэн, за ним показалась грива дяди, а за ним еще и профессор Лоча. Жесть, как я неудачно выбрал день. И почему они так рано пришли?!       Март и Келус замолкли на несколько секунд, молчали и профессора. Надо было говорить мне, предпринять что-то, но меня опередила Март.       — О! Здравствуйте! А нас Дань Хэн позвал, не хотите пообедать с нами? Келус отменно готовит!       Я закрыл лицо ладонью, почему-то мне стало стыдно. И за ситуацию, и за себя, и за Март. Три взрослых человека, с которыми мы должны по идее общаться исключительно в рабочей атмосфере, но с которыми Март вот так сходу начала почти по-домашнему общаться.       — О! Ну наконец-то, а то я уже волноваться начал! — голос Дань Фэна, причем такой же восторженный, как и у Март. Может, я и не отгоняю Март от себя, потому что она очень напоминает мне братца. — Просто Дань Хэн ни разу никого из друзей не приводил, я вообще думал, что с ним что-то не так и он друзей завести не может. Помнишь, Лоча, я говорил тебе?       Я злобно зыркнул на брата. Отлично! Он оказывается меня еще и обсуждал с профессором психологии. Хочется его, если честно, треснуть от души.       — Помню. Помню также, что советовал тебе перестать влезать в жизнь брата. Ты так к нему лип, что даже я начинал волноваться: были мыслишки, что не все в порядке с головой именно у тебя, а не у Сяо Хэна.       Лоча спокойно улыбнулся мне и слегка щелкнул Дань Фэна по голове. Я очень надеюсь, что это домашнее имечко не приклеится у Март ко мне.       — Мы сейчас уйдем ко мне в комнату, извините, что побеспокоили, — я сдержанно поклонился и хотел уже попросить друзей, но меня остановил Цзин Юань.       — Не стоит, племянник. Мы посидим в кабинете Дань Фэна. Все равно планировали обсудить кое-что из работы.       Они прошли мимо меня. Дядя ободряюще хлопнул меня по спине. Брат под шумок попытался завязать знакомство с Март и Келусом, но одновременно я кинул в него тапок и Лоча потащил его, как на буксире, к лестнице:       — Ты же ректор, морда протокольная! Веди себя соответствующе! — я опять закипел от злости от его поведения.       — Морда протокольная у тебя! А я всегда обаятелен! Март, скажи! — брат еще пытался что-то кричать мне с лестницы. Придурок!       — Пха-ха! — Март рассмеялась. — А наш ректор забавный! Но вы с ним совершенно не похожи.       Я хотел что-то ответить немного грубое, но в этот момент на пороге появился Яньцин и Юньли. Обе были с сумками, тоже после пар пришли.       — Потому что Сяо Хэн не часть нашей семьи, — ну разумеется мой троюродный братец не упустит возможности напомнить мне об этом.       Келус и Март удивленно посмотрели на меня, но я был спокоен. Подобные выпады я слышал с детства, раньше отвечал на это кулаками, но теперь мне все равно. Я никогда не претендовал на место в этой семейке. Если бы я был хотя бы на грамм нужен своей матери, то не оставался бы здесь. До сих пор не понимаю зачем отец привел меня сюда.       — Ха, — я с небольшой досадой вздохнул. — Март, Келус, это Яньцин, мой дальний брат по отцовской линии, а это Юньли, наша подруга детства. Вы чего пришли-то?       Они частенько были у нас, но сегодня концентрация моей родни уже была высокой.       — Мы имеем на это больше прав, чем ты, — Яньцин, игнорируя меня, двинулся к лестнице.       — Просто Яньцин услышал, что дядя сегодня собирался к дяде Фэну, — Юньли улыбнулась и дернула моего брата за хвост. В детстве она вместе с ним травила меня, но сейчас ей больше удовольствия доставляет подкалывать Яньцина. Я только подозревал это, но, возможно, ее сестринские чувство переросли в нечто большее, что Яньцин, наверное, не готов принять. У нас с ней был нейтралитет.       — Они в кабинете, но вы, возможно, помешаете.       — Присоединяйтесь к нам! Келус очень вкусно приготовил! — Март махнула им рукой, а Келус начал вставать, чтобы принести порции.       — Буду я еще есть приготовленное кем попало, — за такие слова моему братцу прилетело по шее с двух сторон: сначала от Юньли, а через мгновение от меня. — Подраться хотите?! — он шагнул уже ко мне.       — Племянники, я из-за вас не слышу, как Дань Фэн кукарекает под столом! — со второго этажа высунулся Цзин Юань. Видимо, он уже давно слушал, к чему у нас придет разговор. Истинный дипломат, предотвратил драку за секунду до беды.       — Простите, дядя! — Яньцин покраснел и низко поклонился, его посетило личное божество. Теперь драки точно не будет. Парочка послушно села к нам.       Что бы он не говорил, но Яньцин уплетал обед даже с большим удовольствием, чем остальные. Мы разговорились, я удивлялся, что все не чувствовали дискомфорта, похоже, напряжение и ожидание какой-то неприятности оставалось только у меня. Особенно Юньли, Келус и Март оживленно беседовали, у них много общего.       Под шум мы не заметили, как дверь снова хлопнула. В зеркале я заметил, что в столовую вошли мачеха, отец и тетка Фу Сюань. Последняя недоброжелательно оглядела нас и цыкнула. Опять что-то не понравилось. Тот самый человек, который метит на место дипломатии через войну.       Я встал, сдержанно поклонился, стараясь не смотреть лишний раз на мачеху с отцом. Мне было неловко, что я доставляю им неудобство своими повиделками.       — Дань Фэн, — я старался не называть его братом при мачехе, мне кажется, это кощунством для нее, — у себя в кабинете с дядей и профессором Лочей. Мы скоро разойдемся, чтобы не мешать вам.       — М? Ты с друзьями? — отец улыбнулся. Он всегда расцветал, если рядом были незнакомые люди. У отца было неприятное хобби: нравиться всем, особенно женщинам, незнакомым. Не скрою, он действительно умел быть очаровательным и приятным. В обыденности он чаще ходил хмурым и скучающим. — Помню, как мы в студенческие годы часто с Цзин Юанем и другими товарищами ходили в один ресторанчик у набережной. Там подавали такие супы! Сходите туда, если он еще не закрылся. Не пожалеете.       Мачеха подошла ко мне коснулась ладонью плеча, потом стиснула в объятиях Юньли, потрепала за щеку Яньцина и поздоровалась за руку с Келусом и Март. Она предложила нам заказать что-нибудь к чаю, пожелала нам хорошего вечера и ушла к себе в комнату. Мачеха никогда не демонстрировала явно, что я немного лишний, по некоторым деталям это чувствовалось, но она все же старалась вести себя нейтрально. И я был сейчас благодарен, что она проявила внимание к моим друзьям. Могла бы просто пройти холодно мимо.       И все же я почувствовал на себе немного удивленный взгляд Келуса. Может, что-то все же было для него странным, но он смолчал. Март бы уже раскрыла рот, но хорошо, что она редко замечала кого-то кроме себя.       — А у тебя большая семья, Дань Хэн. По тебе и не скажешь, ты такой нелюдимый, — Март откинулась на стуле, закончив с едой. Как в нее только столько влезло, с виду хрупкая девушка.       — Ну это только частично его семья, — Яньцин опять завел свою шарманку.       — Я сейчас пожалуюсь на тебя дяде Цзин Юаню! — Юньли с улыбкой начала подниматься, но Яньцин почти повис на ней, в голос умоляя не говорить ему ничего. Все рассмеялись. Я улыбался, такие угрозы со стороны Юньли я слышал уже тысячи раз, всеп знают об этом слабом месте Яньцина.       Неожиданно я заметил, что на верхней ступени лестницы сидит Дань Фэн. Он просунул лицо между балясинами и наблюдал за нами. Лицо выглядело задумчиво, но он улыбался.