Ребусы жизни

      — У вас четыре недели, анализы прекрасные и с ребёнком всё в порядке.       — Спасибо, доктор. Звонок через два дня.<i>       - Мистер Ким, это доктор Сон. В анализах вышел ген доминанта, в вашем роду были таковые?       — Нет, мистер Сон. Но отец моего ребёнка, возможно, как я подозреваю…       — Теперь, Тэхён, всё встаёт на свои места. И то, что вы забеременели почти за неделю до течки, и ваша сильная слабость, и неуёмный аппетит. От альфы доминанта легче забеременеть, даже в период, когда течка ещё не началась, или несколько дней как закончилась. А ребёнок будет пить все соки, ему надо больше обычного младенца. Будьте очень аккуратны, может случиться, что угодно, вплоть до обмороков и голодной тошноты, которые вас будут преследовать до самых родов. Я вам посоветую почитать некоторую дополнительную литературу.       И ещё, вам будет очень не хватать запаха альфы, это будет просить ребёнок. Связь очень сильная, они даже эмоции друг друга могут чувствовать при близком контакте на бессознательном уровне.       И самое главное, это очень, деликатный вопрос, но я должен быть прямолинейным, я доктор и скажу в лоб. Техён-ши, если случится такое, что они когда-нибудь всё-таки встретятся в реальной жизни, то они почувствуют друг друга, это 100%. Возможно сразу, пока ребёнок мал, он не поймёт, кто же перед ним, но с возрастом понять это ему будет несложно. Мальчик или девочка, это через пару месяцев можно будет увидеть. А вот то, что у вас возможна двойня, я могу уточнить недели через две, на следующем приёме.       У Кима шла кругом голова, во рту пересохло:       — Я вас понял.       — Поэтому на приём до конца беременности каждые семь-десять дней. Дети-доминанты - редкие, и их тяжело вынашивать, беременность ими очень опасна для омеги. Легче женщинам-альфам, там доминантный ген связан с геномом альфы и редко бывают осложнения. А вам придётся запастись терпением и едой и выполнять все мои указания. Список рекомендуемой литературы по вашему вопросу вышлю на ваш e-mail, до свидания.       — До свидания, доктор.       

*****

      <i>Нам и Гук.       Чонгук.       Всю свою злость от невозможности разобраться в этой неординарной ситуации, в своих эмоциях, чувствах к одному определённому омеге, Чонгук вымещал кровью, сломанными костями и пытками врагов и всех, кто покушался на их склады, имущество и на мир в городе. Мир, который иногда был очень зыбким, но он был и давал больше денег городу, людям и карману группировок, поделивших этот огромный красивый мегаполис на равные части. Мир более нужен, чем ненужная и ничего не приносящая, кроме проблем и потерь, кем-то сейчас навязанная война.       Почти две недели поисков, расследований, гонок, преследования. Кровь лилась рекой, а у Чонгука, как у заговорённого, ни одной раны. Он лез в самое пекло, ездил лично на пытки, на вылазки и на облавы. Он боялся, он просто боялся остаться один на один со своим зверем и отвлекал того любым поводом, любой проблемой извне. Отвлекал своего зверя от мыслей и тоски по сладкому, красивому омеге и его запаху, который снился альфе в коротких промежутках на сон и отдых.       — Тэхён, прекрати, прекрати мне сниться, — застонал Чонгук, закрывая подушкой себе лицо и лежа на кровати в своей спальне, что помнила ещё стоны, ласки, огонь тел, дарящих друг другу наслаждение, сравнимые только с раем.       Чонгук вынимал пытками, избиениями и кровью души из врагов, а Тэхён во снах вынимал душу из Чонгука. Мен на мен, всё по-честному!       Альфа уже для себя всё решил. Он не будет больше контактировать с Ким Тэхёном. Тот не вписывался ничем, кроме редкой красоты и неземного запаха, в круг Чонгука. Круг больших денег, дорогих тачек, дорогих украшений, общества, в которое Чонгук с друзьями своей кровью, болью и ранами прогрызли себе путь и место. Место, которое даёт им и приумножает всё, что добыто ими так тяжело! И чтобы на их тронах удержаться, надо вписываться в определённые рамки, соответствовать неким правилам. А простой, милый, немного наивный Тэтэ в эти рамки, эти правила не вписывался никак, от слова совсем.       Намджун.       Он наконец в передыхе, и признается сам себе, что рад, рад как больной маньяк этим нахлынувшим проблемам, разгребая которые немного отвлекался и забывался. Сэй деликатно его особо не беспокоил. И Намджун был этому только рад. Сидя в машине, разговаривая с людьми, перехватывая на ходу еду и наблюдая со стороны, как ребята из его команды во главе с озверевшим Чонгуком, выбивают из пойманных крыс признания и информацию, он не переставал flash бэками вспоминать лицо Чимина. Его блядский взгляд, когда Джун его брал, мокрый рот со стекающей пошло слюной, когда омега сосал его член, плач в экстазе и как было сладко внутри у омеги. Именно одного конкретного омеги.       А как он Кима филигранно на место поставил или почти унизил? Альфу бесило, всё это бесило. Хорошо хоть он быстро сориентировался и очень достойно вышел из ситуации, почти победителем. Да уж… Почти! Нет, тот никогда не согласится просто так на роль любовника, а больше альфа простому парню, который даже работает на него самого, не мог и не хотел предлагать. Пусть даже этот парень был дьявольски соблазнительным, до мурашек развратен в постели и пах сексом.       Рядом с лощёным, дорогим и богатым господином Ким Намджуном официально может находиться только цыпочка из высшего общества. Они ещё не так сильны, чтобы диктовать только свои условия этому «высшему» обществу. Его осудят. А это связи, контракты, деньги и сила, сила, к которой они шли многие годы - годы боли, крови, потерь - и смогли укрепиться, занять своё место, приумножить. Здесь решает многое с кем ты выходишь в ресторан, из какой семьи тот или та, кого ты официально трахаешь.       Чимин явно не вписывался в эти рамки. Вписывались только его красота и сексуальность. На этом всё. Но хотелось омегу себе очень! До скрежета зубов. Ладно, решим вопросы и подумаем как уломать.       Очередная попытка стравить бывшие банды между собой и разрушить достаточно хрупкий мир на их территориях провокациями и нападениями на склад закончилась большой бойней. Джун ранен. Он сам взял в руки пистолет и шагнул врагам навстречу, чтобы продемонстрировать, что если он одет теперь в костюм от Brioni, то это не значит, что грязной работой по уничтожению провокаторов альфа побрезгует или уже не в силах сделать. Он стрелял, ранил и убивал без сожаления, даже с наслаждением. Шуга примчался из Тегу, где был на переговорах. Остальные группами ездили на собрания, на разведку.       В какой-то момент, после этого моря крови, безумия, криков и боли альфе захотелось хотя бы просто увидеть и понюхать Пака, мать его, Чимина.       "Только увидеть" — это был уговор с самим собой.       Окей, еду! Сам за рулём неприметной машины, парни из охраны на расстоянии. Опасно, и пусть! Ему один только взгляд на Чимина нужен, нужен больше, чем чёртов воздух!       Город жил своей размеренной привычной жизнью, и плыл у Нама за окном автомобиля. По расписанию у парня сейчас заканчивается смена. Машину альфа поставил в дальнем углу парковки, тонированные стёкла надежно скрывали владельца. Через 20 минут после закрытия косметического центра Чимин вышел на крыльцо вместе с еще двумя омегами, что работали там.       Жаркий и душный вечер заставлял всех скорей раздеваться, чем одеваться… Омега был или максимально раздет, насколько можно, или минимально одет, прямо на грани приличия. Зверь в альфе зарычал, почуяв и увидев того, кто так желанен ему и его хозяину. На Паке была белая тончайшая футболка с глубоким вырезом, едва прикрывающая низ живота и пупок, а шорты из белой джинсы были такими короткими, так обтягивали аппетитную задницу, что казалось она из них сейчас прямо выпрыгнет! На ногах красные, без шнурков, летние тряпичные кедики. А вот на шортах, на карманах были блестящие, из пайеток, ярко-алые сердечки, которые словно нарочно привлекали взгляд любого к попке омеги. На шее похожий, с сердечками, кулон на тонкой цепочке, в ушах множество тонких колечек. Весь лёгкий, воздушный, как бабочка, волосы взбиты в высокую причёску.       Омега, придерживая холщовую летнюю сумку в цветочках, пошагал к автобусной остановке. А Джун жадно втягивал через чуть приоткрытое окно аромат парня. Хуже наркоты! Тянет страшной силой к нему.       Альфа решился, вышел из машины. Дверь хлопнула. Всё! Омега его увидел. Чуть напряжённое, испуганное лицо, застыл, но не убежал, а остановился и стал ждать. Намджун просто подошёл, так и стояли сегодня, смотря друг другу в глаза и сглатывая ком в горле.       У альфы лицо усталое, морщится, держась за бок. На скуле порез и синяк, костяшки рук разбиты, исхудал.       Омега опалял неприкрытой сексуальностью, негой и…       "Он опять не согласится на мои условия, он никогда не согласится" — дошло до Арэма. Руку протянул, погладил омеге волосы, щёку. Чимин потёрся, как котёнок, лизнул изнутри ладонь альфы.       Такой простой, но такой древний жест полный подчиненности, покорности, доверия и любви, как от собаки или доисторического человека, когда не было языка и говорили только инстинкты и жесты, и люди жили по ним. Наши тела тысячи лет несли из поколения в поколение эту программу в своём ДНК, программу жеста, который показывал вмиг всё, что невозможно описать словами. Миг, вместо десятков или сотен слов.       — Побудь со мной сегодня, мне очень нужно, — Нам готов был просить, нужда в присутствии этого хрупкого существа заставляла альфу делать это.       Чимин, чуть отступая, отрицательно потряс головой:       — Я видел тебя в газете… Ты знаешь мои условия, они тебе не подходят. Как бы сильно нас не тянуло на инстинктах друг к другу, тебе только меня будет мало. А я по-другому не смогу. Меня сломает. Если я допущу и дам себе поблажку почувствовать твой член внутри хоть раз, то мне будет ещё тяжелее закрывать нашу связь. А у меня и без этого забот и дел море. Прости.       Омега, опустив голову, вздрагивал мелко плечами и часто-часто дышал. Альфу корёжило и рвало, зверь истерил и уговаривал быть грубее и настойчивее, и Джун очень хотел его послушать. Кровь и стресс последних недель, спущенный с поводка зверь внутри, в случае с Джуном прямо Монстр, окружение опасности и психологического надрыва - всё это подталкивало альфу схватить стоящего напротив парня за тёмно-вишнёвые волосы, испробовать сладкий рот, выпить из этого источника энергии, почувствовать нежную узость внутри этого невинного и в тоже время развратного создания.       Гормоны омеги, почувствовав возбуждение желанного альфы, пустили вокруг Чимина более насыщенную волну природного запаха. Вечер уже накрывал город тёплым и тёмным покрывалом, опускаясь и зажигая на небе первые звёзды.       Альфа уже почти кипел, член заныл и клыки заныли.       — Я пытался не прийти.       Голос у Джуна сел и охрип. Он держался из последних сил, а зверь шептал, что омега сам не понимает, от чего отказывается, и чтобы альфа всё решил и сделал за него сам. Древние инстинкты сейчас брали верх над разумом, а Нам всё меньше желал их брать под свой контроль, он надвигался на слегка испуганного парня глыбой:       — Я пытался не прийти. Я очень пытался! Но ты так пахнешь (уже рычал), их было много в моей постели, но мне сейчас нужен именно ты, пойдём со мной!       Альфа протянул руку, чтобы поймать омегу, понимая, что на вечерней парковке в 8:00 вечера тому будет тяжело убежать. Намджун всё ещё хотел по-хорошему, но тут омега, видимо из-за натянутых от опасной и сложной ситуации нервов, сделал необратимую ошибку, он сорвался и побежал к сияющей огнями невдалеке автобусной остановке. Альфу сорвало! Охота, погоня, бег, он их жаждал! На адреналине за несколько секунд догнал беглеца, схватив сзади поперёк туловища и прижал к своему, извергающего горячую лаву, телу. Парень истошно закричал и забился, Джуна оставил его разум. Зверь правил теперь балом!       Чимин в полузабытье от страха плохо соображал, когда альфа, зажав ему рот и впиваясь в шею, потащил легкой пушинкой к своей машине. Ни охрана альфы, ни редкие прохожие не посмели даже посмотреть в их сторону. Омеге парализовало от страха конечности, он оглох, замолчал и обмяк, благодарно улетая на время из этого мира. Альфа никогда и никого не брал против воли, он выбирал, и не было недостатка в желающих быть избранным. Ему никогда не отказывали, его хотели. А этот парень, даже вожделея его, ставит условия, командует. Он просто попутал с кем связался.       Положив на переднее сиденье омегу, Нам закрывшись в мыслях от от всего мира, поехал в городскую квартиру. Пентхаус был снабжен индивидуальным лифтом для владельца всего здания, коим являлся альфа. Охрана предупредительно страховала его, двигаясь чуть сбоку и сзади, пока Ким нёс свою добычу, пахнущую сладкими грушами и лилиями.       Джун отдал этот вечер, эту ночь своему животному внутри, и тот в предвкушении наслаждения, которое пытался неоднократно и безрезультатно заменить другими, уже знал, чего хочет и что будет делать сейчас. Раздевать Чимина, находящегося в полуобморочном состоянии, было до скрежета зубов приятно. Тёмная сторона альфы, которую он и сам иногда боялся, играла свою игру и по своим, доводящим чуть не до сумасшествия и безумия, правилам. Нам облизывал каждый сантиметр парня, захлебываясь собственной слюной. Желал показать тому, что бояться нечего, что омега получит много оргазмов и приятного. Чимин тряпичной игрушкой лежал под ним, слегка стонал и пытался поднять голову. По его телу водили горячим языком, оставляя мокрые дорожки и поцелуи, иногда жадные, иногда лёгкие как мотылек. Пальцы рук и ног, живот, грудь, соски, плечи, шея... И вдруг омега почувствовал, как Джун облизал его яички и, выпустив их, взял член парня в рот, жадно посасывая. Чимина затрясло в быстро приближающемся оргазме. Его цепко держали большими и сильными руками, гладили по бёдрам. Он кончил, отпустив себя и простонав:       — Ненавижу.       — Я тебя тоже хочу, детка, — поднимаясь над ним и нависая сверху с усмешкой ответил Намджун, облизываясь, сверкнув выступившими клыками и вдруг резко, но осторожно, поддёрнул под себя его за щиколотки.       — Классическая, прямо наша поза, да, мой мальчик?       Омега молчал, слёзы катились по щекам. Альфа осторожно целовал его ступни и лодыжки, пытаясь поймать взгляд парня. Вошёл Джун сладко, сразу глубоко (до гланд), поднимая ноги омеги на свои широченные плечи. Татуировки, мускулы, огромный рубин на толстой из белого золота цепи на шее, запах самца, властность, сила, всё, что может иметь альфа, всё, что омега может хотеть в альфе.       Чимин ничего не хотел, хоть и тек, как последняя сучка. Его аромат смешивался с запахом Джуна. Чимин хотел домой, на свой диванчик, к своим подушкам, в свой мир, в своё спокойствие. Сейчас главное пережить эту ночь, когда-нибудь альфа насытится, отпустит его. Чимин ни дня не останется в городе, где он не хозяин себе больше, где его не слышат, не слышат его желаний.       Притянув Намджуна к себе омега сам впился в него поцелуем (прощаться, так только так, чтобы запомнил, гулять на полную катушку). Арэм удивился, но с трепетом и отдачей ответил, гладя по волосам и входя раз за разом во всё более и более мокрую дырочку. Кончили опять вместе, кусаясь, облизывая и целуя друг друга.       Сколько пролежали они в лёгкой полудрёме омега не знает. Телефон зазвонил из сумки резко и неожиданно. Альфа встал сам, нашёл его в ней и подал Чимину, разглядывая фото на входящем:       — Красивый, это кто?       — Брат, — и уже ответив искавшему его Тэхёну. — Как дела? Прости, я задерживаюсь, нарисовалась важная поздняя подработка.       — Я начал волноваться, а мне нельзя. Ты же знаешь, — глупо хихикнул кузен в телефон.       Мысли понесли Чимина как табун лошадей. Сначала он немного испугался, вспомнив того парня на фото в газете вместе с Намджуном, того, с которым встречался Тэ, а потом, понял, что альфы никогда не догадаются связать их истории и провести между ними параллель…       — Я с утра буду дома, — надо успокоить беременного Тэхёна, это главное, и он постарался придать лёгкость и непринуждённость своему голосу.       — Оу, ну ладно, я просто волновался, я ложусь, вот только поем. Можно и твою порцию?       — Конечно, — нежность от осознания, что у брата в животе ребёнок, очень заметна была в голосе омеги. — Тебе за двоих, ну или за троих теперь надо кушать, спокойной ночи, Тэтэ.       — Жду тебя утром. Пока.       Закрыв телефон, Чим решил, что эта ночь дальше пойдёт по его сценарию:       — Мой брат, он ждёт ребёнка, ему нельзя волноваться, — Джун понимающе кивнул, его зверь немного успокоился, взяв уже своё.       — Хочу есть и выпить, лучше белое вино. Ты меня выкрал после работы, я голодный, — закапризничал омега.       Намджун рывком поднялся с кровати, схватил Чимина на руки и понёс в другой конец квартиры. Оба абсолютно голые, стеснение не живёт в этом доме! Так голые ели и пили, разговаривали обо всём. Нам с беспокойным лицом - немного об обстановке в городе, о своих делах, омега - об учёбе, сессии, работе.       Кормили с рук друг друга, сидя на высоких барных стульях. Ненароком (специально) задевая по плечам, ногам, груди и бёдрам один другого. Омега призывно улыбался, думая о том, что в течении нескольких дней вместе с Тэтэ покинут город навсегда. Альфа пытался понять, что у того в голове, и разглядывал откровенно, со стаканом в руке, вдруг приник губами к соску парня. Холодное, белое вино с губ альфы, тонкой струйкой стекло прямо по прессу Чимина на его член, приятно щекоча его.       — Я станцую тебе (бить, так поддых)       — Неожиданно!       — Тебе понравится, бывшему нравилось, всем нравилось, — омега больше не имел тормозов, они отправились в космос и не скоро вернутся.       Намджун поймал себя на мысли, что ему совсем не нравится слышать и знать, что эту сладкую сучку кто-то имел прежде и кроме него. Музыка то плавно, то рывками заставляла дрожать воздух в большой гостевой комнате с диваном и плазмой. А омега танцевал так, что альфа, оторопев, только и смог, что смотреть, открыв рот.       — Хочешь меня? — Чимин подполз по ковру, повернулся, расставляя стройные ноги на коленях и выставляя себя на более лучшее обозрение.       Облизнув пальцы, омега с чуть прикрытыми глазами, закинув руку назад, ввёл пальчики в попку и застонал. Джун сглотнул и толкнул языком щёку, развалившись на диване, расставил нагло ноги и выставляя на обозрение уже твёрдый член. Пару стонов и альфу накрыло...       Утро встречали вымотанными: омега опустошенным, а альфа возрожденным - каждому своё. Намджун в одних трусах провожал Чимина до входной двери, наклонившись, взяв его лицо в ладони:       — Я велел охране до подъезда тебя довезти.       — Ага.       — Поговори со мной, — заглядывал в глаза и пугался того, что омега свои отводит, даже после такой ночи!       — Поцелуй меня.       Страсть осталась в прошедшем, в прошедшей ночи. А что же сейчас оба вкладывали в этот поцелуй? Один прощался, другой, не подозревал этого, отдавал всю нежность остывшего сердца, которое начало быстрее биться после всего, что между ними происходило.       Чимин отстранился сам, дверь не поддавалась уставшим рукам, или они просто не хотели её открывать, зная, что это последняя встреча, последний взгляд. Прощай.