Флаффтябрь части с фд двк

По двери, в её древе, тянуться трещины, которые забиты цветной, самозастывающей глиной. Явно Вонючка устроил этот креатив. Однозначно, потому что не смог открыть дверь. От него, весьма кривым и неопрятным способом, они о ней и узнали. Макс и Рекс переглядываются взглядом с одним описанием. Они просто единый механизм, который, как замок, в нужный момент щелкнет и они посмотрят, сделают, станут друг другом. Замок вправду не из тех, которые можно преодолеть будучи кровью и плотью. От этого озорное любопытство Макса и Рекса лишь нарастает, как их слух, который ловит каждый шорох коридоров. На пол летят не подчинившиеся отмычки. — Нажми снизу, — шепчет один. — Повернем это и это одновременно, — шепчет другой. — Вместе? — уточняет первый. — На счёт три, — кивает второй. — считать же не нужно? Их движения совпадают, как и стрелки часов в данный момент, если бы хоть одни были где-то по близости. Но их нет, никто не сравнит Макса и Рекса с ними. Даже так, скорее бы стрелки сравнили с Максом и Рексом. Они наконец-то попадают в комнату, набитую стопками затхлых книг. Красиво, конечно, но их общий детский мозг (да, мозг, а не нога, потому что нога уже не общая) рисовал куда более специфичную и яркую картинку. — Книги, — вздыхает один. — Даже нет ещё дверей? — отвечает другой. — Двери есть везде, — говорит первый. — Значит осталось их найти, — кивает второй. Макс и Рекс проникают в библиотеку, которую уже прозвали «воспитательским мусорником». Книги покрыты бесконечным слоем пыли, а большинство из них даже не художественные. Бесконечные подсчёты провожают своими циферками-глазками провожать их внутрь. Макс и Рекс ощупывают стены. Ищут хоть один замочек. Кажется ветерок и сквозняк никогда не заглядывали в эту одинокую комнату. Чихает Макс, а потом Рекс. Рекс закашливается, а потом Макс. Зевают они одновременно. И вот на мальчишек смотрит бесконечно огромная тумбочка аж с десятью полочками. Надо было бы спереть глину у Вонючки, так бы сейчас от декорировали её. Каждая из них с замком. Они переглядываются, оба с улыбками больше подобные оскалу, но даже от них самих не прячется собственная детская непосредственность. Плевать, где Макс и Рекс, если за ними подглядывает хоть одна щелочка для замка, а оба они вместе, значит Дом милостив к ним. Они на перегонки открывают полочки, а внутри каждой абсолютно бесполезный клад из бумаг, которые шуршат до жути громко. На некоторых остаются следы детских ботинок. Один из таких Макс прячет в свой нагрудный карман. — Это место будет хорошо гореть, — ворчит один, складывая руки на груди. — Давай зимой проверим, — отвечает ему другой, располагаясь на полу среди разбросанных и мятых листочков. — а то умираю от жары и так. Макс и Рекс лежат рядом друг с дружкой. А слова льются бесконечной чередой, они придумывают сказки, истории и их бедующее. Однозначно, они лучшие вора этого мира, они выкупили Дом и больше нет никаких тухлых завтраков, а подают только то, что любимо ими. И, конечно же, везде растения. Почему? Потому что у Макса и Рекса наконец-то стал прорастать их фикус, не умирая. Да, это их дитë. Главное не забыть полить. Рекс переваливается на другой бок. Своими большими, в априорной из-за размера, испуганными глазами он осматривает Макса. Улыбается ему. Просовывает руки подмышками и обнимает. Макс треплет его по макушке, обнимая в ответ. — Нога сильно болит? — спрашивает он. — Она у меня хотя бы есть. Рекс мгновенно получает по затылку. Они смеются. Глаза слипаются под грузом дневной драмы. Рекс слушает успокаивающее сердцебиение брата, прижимаясь головой к груди, а Макс синхронизирует дыхание. Так они и засыпают в объятиях друг друга, пока их не находят воспитатели. На них орут, как обычно. Ведь сильнее орать у них физически не получится.