Братья по обмену

      Найтмер был невероятно зол на Дрима, но почему-то не чувствовал этой злости. Глядя на то место, где только что стоял Дрим, он чувствовал странную растерянность, неуверенность. Эти малознакомые чувства раздражали Найтмера, но он никак не мог от них избавиться. Ему настойчиво казалось, что он поступил неверно. Нужно было остановить Дрима, схватить его за руку, не дать сбежать — всё, что угодно, но не остаться стоять в Оутертейл, растерянно глядя в одну точку.       Но теперь уже ничего нельзя было поделать. Дрим наверняка ушёл в Дримтейл, а там его невозможно достать. Найтмеру оставалось лишь стоять на месте, вглядываясь в пустоту, словно бы там можно было разглядеть что-то стоящее.       Растерянность, казалось, совсем растворила остальные чувства. Найтмер не злился на Дрима, который неожиданно стал таким серьёзным и хмурым, так внезапно сделав виноватым его — Хранителя негатива. Конечно, Найтмер был растерян. Он ещё никогда не видел Дрима таким, что не мог не запутаться в своих мыслях.       Кто же знал, что даже у терпения Хранителя позитива есть границы?       Найтмер чувствовал, как лёгкий ветер толкает его в спину, а где-то внизу виднеется земля под обрывом. Внимательно смотря туда, Найтмер вдруг почувствовал себя нехорошо и помотал головой, чтобы избавиться от наваждения.       Отойдя на пару шагов назад, Хранитель посмотрел по сторонам, а потом опустил взгляд на свои руки. Странная мысль промелькнула: а что если Дрим в чём-то прав? Но Найтмер тут же её отмёл, нахмурившись. Нет, это абсурд!       Но если всё же?.. Дрим был так уверен в своих словах, впервые за долгие годы. Жестокость, ложь, чужие воспоминания… Почему это так хорошо описывает Найтмера? Почему он чувствует себя неуверенным монстрёнком, хотя должен быть могущественным Кошмаром?       Найтмер опустил руки и посмотрел вдаль, на звёздное небо. Странные сомнения гложили его, сбивая с толку. Он вдруг почувствовал себя виноватым, что само по себе уже было страшно и непонятно. Разве он виноват, что Дрим такой идиот? Что он затащил их обоих в беду? Что он… сказал правду?              Холодок пробежал по спине. Найтмер осунулся и глубоко вздохнул. Он и так чувствовал себя плохо из-за всех этих переживаний, криков и непривычной обстановки, а тут ещё и его собственные мысли встали против него! Он и так замучился в сосуде Дрима, со всеми этими болями, а тут ещё это… всё…       Найтмер покачал головой и снова нахмурился, потому что вина не собиралась уходить. В голову пришёл неприятный вопрос: а что если в том, что всё это произошло, виноват он, а не Дрим? Нет, конечно, сыворотка лежит на совести Дрима, да и на его глупости и безответственности тоже. Но ведь сыворотка появилась не просто так? Какая там у неё была первоначальная функция?..       Найтмер тихо зарычал и схватился за череп. Он не хотел принимать тот факт, что часть вины за происходящее лежит на нём. Да, Дрим виноват, это неоспоримо. Однако он не просто так захотел «вернуть брата».              После встречи в кафе Чино, Найтмер сам не зная почему, направился к Риперу. Почему-то он решил, что этот далеко не лояльный к нему «бог» поможет ему. Он же не зря зовётся Смертью, наверняка должен знать что-то про души и обмен телами! Однако Найтмеру сильно не повезло: мало того, что Рипер ничего не знал и не мог помочь, так и ещё и сильно разозлил Хранителя своими непрошеными советами!       Рипер пытался доказать Найтмеру, что стоит отбросить свои обиды и поговорить с Дримом. И Найтмер, раздражённый его «добрыми советами» неожиданно высказал Риперу всё, что он думает о брате. Это была далеко не лестная речь, однако проклятый «бог» даже так не перестал благосклонно улыбаться.              И когда у Найтмера кончились силы, он повторил свой совет. И Хранитель послушал его! Из-за усталости, наверное. Найтмер отправился в Оутертейл, где случайно наткнулся на Дрима и… он правда попытался поговорить. Но чёртов упрямец опять понял его неправильно! Да и ещё ловко перевёл стрелки!       Но, может быть, в чём-то он всё же был прав?..       — Хватит думать об этом! — прикрикнул сам на себя Хранитель, опустив руки. — Не хватало ещё начать обвинять себя!       Найтмер гордо вскинул голову и выпрямился, словно бы не находился сейчас в чужом теле. Коротко вздохнув, Хранитель развернулся и пошёл прочь, не обращая внимания на ветер, по воле которого трепыхался ярко-жёлтый плащ… Дрима.              Кажется, Найтмер уже не в первый раз телепортируется, а ощущения всё такие же неприятные. Как жаль, что ничего нельзя сделать! Ему уже надоело погружаться в позитив, только чтобы преодолевать пространство Мультивселенной.       Найтмер стоял в Андердон, недалеко от территории Дома. Хмуро осмотревшись вокруг, он неспешным, но твёрдым шагом направился к Дому. Солнце светило во всю, говоря о том, что мучительный второй день пребывания под именем брата в самом разгаре.              Судя по открытым дверям, внутри уже кто-то был. Найтмер не мог не закатить глаза, когда услышал знакомые голоса — Рэда, Блуберри и Эпика. Они разговаривали в гостиной, и, если подойти чуть ближе, можно было спокойно послушать, о чём именно. Найтмер не видел дел, к которым можно было торопиться, поэтому он подошёл ближе к двери гостиной.       Облокотившись на стену, Хранитель спрятал руки в карманы. С безразличным видом он прислушался к разговору из другой комнаты.       — И куда он рванул с утра пораньше?! — возмущался Рэд. Он, судя по голосу, был ближе всего к двери. — Ни слова не сказал!       — Может быть, по тем же делам, что и до этого? — послышался голос Эпика. Он был как всегда беспечным, что раздражало Рэда.       — Каким таким делам?! Ты думай, что говоришь. Дрим не мог замыслить какое-нибудь дело, не поставив меня в известность! — Рэд презрительно фыркнул и наверняка сложил руки на груди.       — Может быть, у Дрима что-то случилось? — Блуберри точно был обеспокоен сильнее остальных. Как понял Найтмер он глухим шагам, он ходил из стороны в сторону. — Я так беспокоюсь за него…       Найтмер хмыкнул и закатил глаза. Он быстро понял, что разговор «рассветных» пустой и не заслуживает внимания. Они в который раз говорили о Дриме и какой-то ерунде. Однако что-то не давало Хранителю отойти, и он продолжил слушать.       — Я тоже, — сухо ответил Рэд. Он прокашлялся и добавил тише: — Чёрт, Дрим… Опять тебя по Вселенным бросает…       — Дрим плохо себя чувствует, — Блуберри не то спросил, не то утвердил, но, судя по тону голоса, ему самому было нехорошо.       — Нет, — Эпик вдруг посерьёзнел. Повисла тишина, которую он же и нарушил: — Я не думаю, что Дрим болен. Скорее… что-то тут нечисто.       Найтмер замер, думая, послышалось ему или нет. Может быть, очередная глупая шутка Эпика? Хотя нет, слишком уж уверенно он произнёс эти слова. Он что-то подозревает? Найтмер вдруг заинтересовался разговором, но его тема, как на зло, поменялась.       — Ты что, издеваешься?! — воскликнул Рэд, не скрывая своего раздражения. — Нашему другу плохо, у него что-то случилось, а ты его в чём-то обвиняешь?!       — Я не обвиняю Дрима, — Эпик говорил спокойно и таинственно, не обращая внимания на Рэда. — Я обвиняю того, кто им притворяется.       Молчание. Найтмер прикусил себе язык, чтобы не разругаться вслух. Его грызли негодование на Эпика и паническое желание срочно что-то предпринять. Но Хранитель заставил себя остаться на месте, чтобы дослушать окончание разговора.       — О чём это ты? — неуверенно протянул Рэд.       — Да так, лишь теория, — Эпик вновь стал простодушным. — Не обращай внимания.       — То есть как?! Ты-… — вспылил было Рэд, но вдруг глухие шаги затихли, и он запнулся.       — Мне кажется, нам нужно перестать ссориться, — сердито произнёс Блуберри. Найтмер даже удивился, как серьёзно прозвучали его слова. — Дрим нуждается в нашей поддержке, а мы тратим время на пустые разговоры!       Найтмер стоял в полном недоумении. Почему эти трое ведут себя так, словно их заботит Дрим больше, чем следовало? Разве они не его подчинённые? Очень уж фамильярное обращение к своему начальнику.       — Да, ты прав, Блу, — решительно произнёс Рэд. — Дрим как никогда нуждается в помощи, просто как обычно не желает говорить об этом прямо! Нам нужно всем вместе сделать всё, чтобы вернуть нашего друга в прежнее состояние! Кто «за»?       — Я! — тут же отозвался Блуберри, радостно хлопнув в ладоши. — Я уже знаю, что можно сделать! Испечь любимые маффины Дрима, украсить сад, устроить дружеский вечер…       — Отнять любую работу, за которую он возьмётся! — подхватил Эпик, рассмеявшись. — Я тоже «за». Дрим — мой друг. И я готов помочь ему так же, как он всегда помогает мне.       Найтмер внимательно слушал этот разговор, пристально глядя в пол. Он никак не мог понять странное поведение троих скелетов. Неужели все их слова — правда? Но почему они так странно относятся к Дриму?       Устроить дружеский вечер… Найтмер не мог понять, откуда у команды Дрима такое отношение к нему. Дружеский… неужели они… друзья?       Это было очень неожиданной догадкой. Найтмер поднял голову и несколько мгновений не мог ничего толком обдумать, потому что мысли его перепутались. Хранитель вдруг понял одну простую истину: эти трое — Рэд, Блу и Эпик — друзья Дрима.       Найтмер сложил руки на груди, взгляд его был нечитаем. Странное чувство овладело им. Раньше Найтмер никогда не встречался с ним. Неожиданно поняв, какие близкие отношения у Дрима с его подчи-… друзьями, Хранитель запутался. Теперь Дрим не так хорошо подходил под его представления до этого.       Найтмер всегда был уверен, что Дрим собрал команду ради достижения собственных целей. Что у них сугубо рабочие отношения. Что Дрим… просто использует свою команду для своих эгоистичных планов.       Но… друзья?       Эпик так искренне сказал про взаимопомощь, что засомневаться в его словах было невозможно. Блуберри так посерьёзнел, когда дело коснулось Дрима. А Рэд так вообще был готов разорвать за любое неуважение по отношению к его… его другу.       Голова заболела от запутанности мыслей. Найтмер вдруг ясно вспомнил фотографию, что стояла в спальне Дрима. И которую он порвал. Там Дрим был таким счастливым, стоя рядом со своей командой. И все они тоже, каждый из них.       — «Дружеский вечер…» — повторил про себя Найтмер, глядя куда-то в пустоту. Где-то глубоко в душе шевельнулась другая, совершенно неожиданная мысль: — «А что если Дрим не такой уж и бездушный эгоист?»       — Дрим и мне всегда помогает! — голос Блуберри прервал размышления Найтмера. — Однажды он вернулся в Андердон страшно уставший, но, увидя, что я один занимаюсь уборкой, тут же принялся мне помогать. И ни слова не сказал!       — Или как он участвует в сражениях, — задумчиво отозвался Рэд. — Я ему столько раз повторял: прекращай спасать всех подряд, подумай о своей безопасности! Но Дрима так просто не убедишь.       — Дрим всегда выслушивает мои научные монологи, хотя нисколько в них не заинтересован! — рассмеялся Эпик. — Он всеми усилиями старается быть вежливым, когда я спрашиваю его о чём-то непонятном. Это так похоже на нашего Дрима.       Найтмер непроизвольно усмехнулся, представив себе такую картину. Но тут же посерьёзнел, вспомнив, о ком идёт речь. У Найтмера до сих пор в голове не укладывались слова троих «рассветных». Теперь ясно, почему они со вчерашнего утра так настойчиво старались «помочь».       Но тут Рэд заговорил о другом, и Найтмер напрягся.       — А ведь все эти странности начались с той неудавшейся сыворотки! — Рэд явно был недоволен. — Не понимаю, сколько Дриму потребуется времени, прежде чем он поймёт, что невозможно вернуть в норму этого… этого Найтмера!       — Не говори так, Рэд, — отозвался Блуберри. — Найтмер и правда не лучший монстр в Мультивселенной, но он брат Дрима. Мы должны быть снисходительней к его желанию помочь ему.       — Да я и не против! — заворчал Рэд. — Но ты же знаешь Найтмера! Этот преступник не заслуживает того добра, которое Дрим к нему проявляет!       — Братан, я на стороне Блу… — вмешался Эпик. — Любовь страшная штука, особенно к семье. Поставь себя на место Дрима. Представь на месте осьминожки своего Папса. Разве ты бы не бросал все силы и нервы на то, чтобы помочь ему?       — Это другое… — неуверенно протянул Рэд. — Дрим просто с ума сходит! Изводит себя своими опытами и планами! Слишком уж он беспокоится об одном-единственном эгоисте.       Найтмер прислушался и закрыл глаза. Он опустил руки, внезапно почувствовав себе нехорошо. Череп отдавался ноющей болью. Разговор, начавшийся так просто, зашёл в какие-то дебри. Найтмер уже пожалел, что решил послушать его. Что теперь делать с той информацией, которую он получил?       Конечно, Найтмер всё ещё был страшно зол на Дрима… где-то в душе. Сейчас Хранитель испытывал странную растерянность, подавленность. Не смея сдвинуться с места, Найтмер повторял про себя слова «рассветных», пытаясь сопоставить их со своими представлениями о Дрима.       И как-то не складывалось…       Получается, Дрим не лгал и не издевался, когда говорил про то, как беспокоится о нём. И не лгал насчёт того, что волнуется о случившейся ситуации ничуть не меньше.       И, самое главное, Дрим не солгал: он правда, искренне верил в то, что может «вернуть» брата. Потому что… любит его?       Найтмер перевёл растерянный взгляд на стену напротив. Он никогда не… не задумывался о том, как относится к Дриму, ограничиваясь одним словом — «ненавижу». Но всё это время, пока Найтмер твердил себе одно и тоже, закапывая поглубже любые сомнения, Дрим повторял себе совершенно другое слово — «люблю».       Это слово кололо душу. Найтмер поморщился от неприятного тепла, которое разлилось внутри. Так значит, Дрим не лгал… Не пытался манипулировать, когда заявлял о мотивах странного поступка. Плохое, конечно, но оправдание: любовь.       Найтмер сложил руки на груди и отвёл взгляд в сторону. Внезапно пришло осознание. И оно болезненно сжало душу.       — Дрим — мой брат.

***

      Дрим в одиночестве сидел в холодном тёмном кабинете, а из открытого нараспашку окна на стол падал красноватый свет мёртвого месяца. Хранитель смотрел в одну точку, чуть склонившись над столом, и мысленно переживал только произошедшую встречу в Оутертейл.              Только телепортировавшись, Дрим захотел тут же вернуться и закончить разговор нормально. Особенно после того, как пришло осознание смысла последних слов Найтмера. Но Хранитель отдёрнул себя от столь импульсивного поступка. Для начала ему следовало бы прийти в себя и отдохнуть. А уже потом решать, как самому выпутываться из проблем.       Самому…       Дрим понимал, что Найтмер и слова ему теперь не скажет, пусть хоть Мультивселенная падёт. И несмотря на то, что Дрим чувствовал вину за довольно грубые слова в адрес брата, он твёрдо решил не пытаться больше связаться с ним. Хранитель больше не хотел переживать те ужасные мгновения боли и разочарования. Не хотел, чтобы Найтмер видел в нём того, кого видит…       Дрим как-то умудрился проскользнуть в поместье незаметно, хотя был уверен, что «сумрачные» ищут его с самого утра. Он ведь так неожиданно решил отправиться к Чино! Однако, к облегчению Хранителя, он благополучно добрался до четвёртого этажа и заперся в кабинете, чтобы его не доставали расспросами.       Пока ничего плохого не произошло. Но Дрим был уверен, что вскоре к его частым «припадкам» на почве недостатка позитива и чужого сосуда присоединится что-то более масштабное. Кто знает, как Мультивселенная отреагирует на то, что двое её Хранителей вдруг поменялись телами. Баланс чувств может и рухнуть, хотя пока что никаких плохих вестей не было.              Но просто так сидеть Дрим тоже не желал. Как он поможет себе и Найтмеру, если будет витать в облаках? Однако и действовать Дрим не мог, совсем не понимая, откуда начинать искать решение проблемы.       К Саенсу идти было бессмысленно. Отдавая сыворотку, он предупредил, что антидота у него нет и быть не может. Состав сыворотки был таким сложным и неповторимым, что обратного эффекта не существовало даже в теории. Поэтому Саенс никак не смог бы помочь.       Можно было бы, конечно, наведаться к Кор и расспросить их про подобные случаи перемещения душ. Однако в Омега-Таймлайн вряд ли так легко пропустят «Найтмера», какие бы аргументы Дрим не приводил. Поэтому и туда соваться было глупо, а значит ещё минус потенциальное решение.       Ещё один знакомый Дрима, который мог бы посоветовать что-то дельное, наверняка был занят в данный момент.       Вот поэтому Дрим и сидел за столом в холодном тёмном кабинете, думая о только случившимся событии. Напряжённый разговор с Найтмером одновременно и выбил его из колеи, и дал странную надежду, укрепил внутренний стержень. Странно, но после встречи в Оутертейл, Дрим стал куда решительней и даже смог дать отпор Ненависти. Даже несмотря на то, что чувства опустошённости и безразличия быстро сошли на нет.       Дрим с тяжёлым вздохом поднялся на ноги и вышел на середину комнаты, оглядываясь по сторонам. Вдруг он заметил выступ в гладкой стене и, чтобы хоть как-то занять руки, без особого энтузиазма надавил на него. Выступ оказался кнопкой, что открывала маленький потайной ящик стене.       То, что покоилось за стеной, заставило Дрима замереть и в удивлении приоткрыть рот.       Это была диадема Хранителя негатива. Такая, какая и запомнилась Дриму с того самого ужасного дня. Она почти не изменилась — золото всё также блестело, а серебряный месяц отливал синевой. Только, разве что, посередине диадема была треснувшая, словно бы кто-то её сломал, а затем аккуратно починил отломившиеся части.              Дрим с трепетом взял диадему в руки, закрыв тайный проход. Он не мог отвести взгляда от знакомого украшения, которое считал потерянным сотни лет назад. Получается, диадема всё это время была здесь?       Найтмер сохранил её?       Подумав немного, Дрим подошёл к зеркалу и, очень осторожно держа хрупкое золото, надел диадему. Он несколько долгих минут смотрел на себя… точнее, на своего брата, на голове которого поблёскивала прежними искрами золотая диадема с маленьким серебряный месяцем.       Пришедшие воспоминания были печальны, но Дрим с удовольствием пережил их все, смотря на своё отражение. Казалось, только вчера он видел Найта в этой диадеме. Прежнего Найта, который ещё не пытался покорить Мультивселенную и не жил в одиночестве в брошенном, мёртвом Дримтейл.              Но из зеркала на Дрима смотрел другой Найтмер, в той же диадеме. Кошмар, преступник, убийца… Но он был тем самым Хранителем. И пусть этот Найтмер был совсем не похож на прошлого Найта, было между ними сходство.       Они оба — единое лицо.       Дрим смотрел на отражение, не смея вдохнуть. Он слабо улыбнулся, и Найтмер в зеркале тоже улыбнулся — устало, но искренне. Дрим вдруг так сильно захотел увидеть брата. И не важно, в каком виде, в какой форме, в каком сосуде… Он просто хотел посмотреть на своего младшего брата. На Найтмера. На Хранителя негативных эмоций.       Дрим решил спуститься на третий этаж, где всей командой отдыхали Киллер, Хоррор и Даст. Они смотрели что-то на телевизоре, громко переговариваясь, но при этом так, чтобы ни звука не долетало до четвёртого этажа. Дрим и не понял толком, зачем ему понадобилось спускаться, но, внезапно почувствовав себя одиноким, ему захотелось услышать чужой голос.              Однако Дрим остановился, не дойдя до приоткрытой двери, из которой лился свет. Он вдруг ясно услышал разговор, который шёл между «сумрачными». И кое-какие слова заставили его остановится и прислушаться.       — Найтмер, вроде бы, уже вернулся, — послышался голос Киллера. — Я слышал, как хлопнула дверь его кабинета. Так что лучше в самом деле сделать потише.       — Да кого это волнует, — отозвался Даст, надменно хмыкнув. — Ты видел, в каком состоянии Найтмер в последнее время? Ему явно нет дела до того, как громко у нас работает телевизор.       — Вот как раз по этой причине ты меня и бесишь, Даст! — прорычал Киллер. Судя по глухому удару, он одарил напарника крепким ударом. — Найтмер в последнее время нехорошо себя чувствует, может быть, он вообще болен! А ты так равнодушно относишься к этому!       — В чём-то Киллер прав… — прохрипел Хоррор, не дав Дасту ответить. — Меня настораживает состояние Босса вчера-сегодня…       Дрим старался почти не дышать, чтобы никак не выдать своего присутствия. Он внимательно слушал разговор, свидетелем которого случайно стал. И ему было очень интересно, куда он приведёт.       — Найтмер сам разберётся, — хмыкнул Даст. Ему явно не нравилось оставаться в меньшинстве. — Какое ему вообще дело до нас?       Послышался второй глухой удар, и Даст зашипел от боли. Судя по звукам, он призвал магические оружие, готовый к бою, но Хоррор громко прокашлялся, и всё стихло.       — Думай, а потом говори! — огрызнулся Киллер. — Найтмеру не плевать на нас.       — Какую ещё сказочку расскажешь? — издевательски протянул Даст. — Нет-нет, я серьёзно.       — Ты просто завидуешь, что Босс ценит меня больше, чем тебя! — гордо воскликнул Киллер. — Да и потом, Даст. Найтмер хорошо к тебе относится. Это просто ты строишь из себя жертву и пытаешься выставить окружающих виноватыми.       Дрим сочувственно покачал головой, когда завязалась драка. К счастью, Хоррор быстро разнял возмущённого Киллера и оскорблённого Даста. Судя по звукам, обоим нарушителям порядка досталось по удару, прежде чем вернуться на свои места.       Наступило молчание, и Дрим уже начал думать, что разговор зашёл в тупик, но тут послышался тихий голос Даста:       — Ничего я не завидую, — проворчал он. — Просто не считаю, что Найтмер так уж сильно нуждается в нас. Да и команде в целом. Разве не он сильнейший монстр Мультивселенной?       — Он, конечно, — миролюбиво отозвался Киллер. — Но я уверен, что Найтмер не просто так держит нас у себя. И, раз уж так, мы должны быть полезными для него. Что думаешь, Хоррор?       — Я думаю, что вы мешаете мне смотреть своей болтовнёй.       Дрим не мог сдержать улыбки, когда услышал, с какой гордостью Киллер отзывался о Найтмере. Словно бы это его стоило благодарить за то, что Найтмер — сильнейший монстр в Мультивселенной. Конечно, это было преувеличение, но всё-таки нельзя было не улыбнуться.              Да и Даст, хотя и не поддерживал энтузиазма Киллера, не отрицал его слов. Скорее спорил с ним по привычке, чтобы как-то развеять скуку.       Внезапно Даст нарушил тишину самыми неожиданными словами:       — Должны быть полезными?.. Что ты имеешь в виду?       — Я говорю не только про сражения против солнечного и его команды, — отозвался Киллер. — Ты разве не замечаешь? Найтмер очень ценит нашу поддержку и помощь даже за пределами поля сражения!       — Ну, это ты так считаешь. Он так никогда не говорил… — буркнул Даст, не спешащий так быстро соглашаться.       — Да? — вдруг вмешался в разговор Хоррор. — А ты не помнишь, Даст, прошлое Рождество? Забавно было…       — Да! — тут же подхватил Киллер. В его голосе слышалось восхищение. — Найтмер тогда не просто разрешил нам нарушить идеальный порядок поместья ради праздника, но и неожиданно вручил по значку «гордости».       Хоррор расхохотался, и было слышно, что Киллер тоже, но не так громко. Дрим понятия не имел, о чём идет речь, но тоже улыбнулся, представив себе столь необычную картину: Найтмер раздаёт своим подчинённым цветные значки.       Что-то звякнуло, и Киллер с Хоррором одновременно перестали смеяться.       — Ты что… до сих пор его носишь? — поражённо спросил Киллер. — И ещё сомневаешься, что Найтмеру не плевать на нас?!       — Мне просто понравился значок, — попытался оправдаться Даст, но Хоррор с Киллером вновь захохотали, не дав ему договорить.       Дрим прислонился спиной к стене, растерянно глядя куда-то сквозь пространство. Он не мог понять, шутят ли «сумрачные» или говорят на полном серьёзе. Неужели Найтмер и правда поощрял работу команды подобным образом? Это так непохоже на него…       Но, с другой стороны, откуда Дриму знать, что похоже на Найтмера, а что — нет? В этом плане было куда логичнее довериться тем, кто видит его каждый день — его команде. Может быть, сами по себе Киллер, Хоррор и Даст никогда не нравились Дриму своими наклонностями, но сейчас двое из них заливались смехом, а третий пытался доказать, что ему безразлично мнение Босса о себе.       — Лично я вполне доволен своей жизнью, — спустя пару минут молчания произнёс Хоррор. — Во всяком случае, здесь куда лучше, чем… в моей АУ.       — Согласен, — одновременно ответили Киллер и Даст.       — Но я бы не смог спокойно спать, если бы Найтмер любезно не освобождал меня от кошмаров… — задумчиво добавил Хоррор. — Забавно, что он думает, что я не знаю об этом.       — Так ты тоже… то есть… у тебя тоже нет кошмаров?.. — тихо переспросил Даст, вдруг заговорив нерешительным шёпотом.       — Да, — в один голос произнесли Киллер и Хоррор.       Дрим не мог видеть их, но был почти уверен, что все трое улыбнулись. Ненадолго, всего на пару мгновений, но всё же улыбнулись. Дрим был растерян. Он смотрел в стену напротив и пытался осознать только что услышанное. Так получается… Найтмер правда поступал так? Почему-то раньше Дрим был уверен, что для Найтмера его команда и подчинённые — орудие для достижения личных целей. Обычно к простым подчинённым нет такого доверия и внимания.       Выходит, Найтмер правда ценит свою команду, как и заверял Даста Киллер. Все эти неожиданные проявления благосклонности казались несовместимыми с образом Кошмара, который производил Найтмер. Дрим был уверен, что «сумрачные» побаиваются своего Босса, а выходит, всё совсем не так.       Теперь ясно, почему они со вчерашнего утра так настойчиво старались «помочь».       Дрим снял диадему и внимательно посмотрел на неё. Мягко проведя рукой по холодному металлу, Хранитель улыбнулся. Он решил, что прямо сейчас пойдёт и поговорит с братом. И плевать, захочет тот слушать или нет. Теперь Дрим понял, кто такой Найтмер. И понял, как сильно ошибался все эти столетия…       Найтмер всегда был жив, был его братом. Просто он изменился после того события… Но все меняются, это неизбежно. Дрим же тоже поменялся с тех пор, верно? Странно, что сам не заметил этого.       Но глубоко в душе Найтмер остался прежним. Таким, каким Дрим его помнил с первого дня существования. И теперь Дрим был настроен пойти и поговорить с Найтом… нет, с Найтмером. Потому что… потому что…       — Найтмер — мой брат.