this is a comedy

Это был день рождения Эндрю. Он не видел Аарона три недели, но это было неважно. Впервые за многие годы не было ни Ники, ни сделок, которые заставили бы его провести день иначе, чем как он привык. Кевин предложил чем-нибудь заняться, но Эндрю быстро отказался. Решив провести весь день за просмотром «Охотников за домами» в своей комнате, он подумал, что тот проходит довольно-таки неплохо. Еще лучше стало, когда он увидел, что у него все еще осталась сладкая посыпка на дальней полке. Еще какой отличный день, не нужно думать об Аароне и о том дурацком ужине в честь дня рождения, который тот запланировал с Кейтлин. Этот ублюдок мог бы, по крайней мере, написать смс, в конце концов, именно он первым стал требовать, чтобы они стали братьями. Эндрю был не против никогда не встречаться, но иметь смутное представление, что другой существует. В любом случае, это не имело значения, день пролетел быстрее, чем ожидалось, и вскоре он сможет заснуть и двигаться дальше. — Привет, Эндрю, — поздоровался Нил. После их разговора и объяснения Эндрю о том, что такое дружба, Нил перешел к быстрым приветствиям. По-видимому, понимая, что Эндрю не считает каждое приветствие открытым признанием в дружбе. — Нил, — ответил Эндрю, казалось, он был настроен поболтать. — Правду за правду, у тебя есть братья или сестры? — Нет, — сказал Нил. — Почему ты спрашиваешь? — А разве сейчас твоя очередь? — спросил Эндрю, чтобы избежать ответа на вопрос. — Нет, если ты этого не хочешь. — Спроси меня о чем-нибудь другом, — бросил Эндрю, решив, что не хочет, чтобы Нил был связан с Аароном каким-либо образом. — Когда у тебя день рождения? — задал вопрос Нил. — Что? — сказал ли Кевин Нилу, что у него день рождения? — На прошлой неделе у Мэтта был день рождения, и я не поздравил его, потому что не знал, поэтому я пытаюсь избежать повторения подобной ситуации, — объяснил Нил, и Эндрю понял, что тот понятия не имеет, какой сегодня день. — Сегодня, — ответил Эндрю и увидел, как Нилу стало неловко. Не в очаровательном смысле. — С днем рождения, — сказал он, и Эндрю осенило, что он был единственным человеком, кроме Кевина, Ники и Би, кто сказал ему это. Все в текстовом виде, а Ники и Би вообще не в счет, потому что они оба даже своих почтальонов поздравляют с днем рождения. Тем не менее, Нил был первым человеком, который поздравил его лично, и это вызвало у Эндрю странное желание. — Пойдем покуришь со мной, — бросил Эндрю, прежде чем выйти из квартиры и подняться на крышу. Ему не потребовалось много времени, чтобы услышать, что Нил следует за ним. Он не понимал истинных причин своих действий. Но он смирился с тем, что Нил сделал его импульсивным, а сегодня его день рождения, поэтому он позволил себе немного пожить. Похоже, кто-то донес на него, потому что на двери, ведущей на крышу, был установлен новый замок. К счастью, Университет Пальметто потратил так много из своего бюджета на спорт, что мог позволить себе установить только дешевые замки. Эндрю подумал о том, чтобы вскрыть его, но решил, что слишком много его умственной энергии уходит на то, чтобы сосредоточиться на рыжей голове позади него, и вместо этого решил просто сломать его. Крякнув замок и открыв дверь, он ждал, что Нил прокомментирует его очевидные криминальные наклонности. Испугается того, что окажется на крыше с исторически склонным к насилию человеком. Вместо этого Нил просто последовал за ним к краю и глянул вниз. — Неплохая высота, — прокомментировал Нил, а, когда Эндрю уставился на него, продолжил объяснять. — Этой высоты достаточно, чтобы умер обычный человек. — Обычный человек? — спросил Эндрю, слегка заинтригованный, садясь. Он сидел немного дальше от края, чем обычно, Би сказала, чтобы он не давил на себя в «важные» дни. — Мой дядя научил меня, как выжить, когда тебя сбрасывают с такой высоты, — объяснил Нил, Эндрю не спрашивал его об этой правде, и парень сказал именно это. — Я не просил тебя говорить эту правду, — заметил Эндрю, он не втягивал Нила продолжать их игру. Он вывел его наружу, потому что… Потому что он был единственным человеком, который знал Эндрю и у которого не было причин указывать на то, что сегодня был еще и день рождения Аарона. — Я скажу тебе эту и еще две бесплатно, — легко сказал Нил. — Считай это подарком на день рождения. — Ты не обязан мне ничего дарить, — возразил Эндрю, обдумывая это предложение в уме. Ему было так много интересно узнать о Ниле, о том, почему он казался таким нормальным и в то же время таким странным. Почему, когда у него такая внешность, он всегда носил только оттенки серого? И все же какая-то часть его не считала, что это хорошая идея — знать. Чем меньше он знал, тем легче будет запихнуть Нила в самые дальние уголки своей памяти, когда придет время и Нил попросит дать ему другую комнату в следующем году. Не то чтобы Эндрю этого хотел, просто было бы хлопотно снова объяснять свои правила кому-то новому. — Я знаю, — сказал Нил после того, как некоторое время продолжалось молчание. — Но ты лучший сосед, который у меня когда-либо был. И вот так просто Нил заставил Эндрю решить узнать больше. — Почему ты переехал сюда? — спросил Эндрю, это был открытый вопрос. Справедливый по отношению к ним обоим. Он давал Эндрю шанс получить некоторые ответы и давал Нилу шанс выбирать то, что рассказать. — Раньше я ходил в школу в Лондоне, — объяснил Нил. — Вся моя семья работает и живет там. Они там всех знают, так что все они знали, чем я занимаюсь, и им было не все равно. Им не все равно, но все они думали, что для меня лучше всего жить дальше и осесть где-нибудь. — Жить дальше после чего? — спросил Эндрю, слегка заинтригованный, задаваясь вопросом, от чего Нилу пришлось убегать. — Мой отец убил мою мать, а затем превратил это в игру со своей девушкой, чтобы посмотреть, как долго они смогут продолжать убивать меня, — четко проговорил Нил. Он посмотрел на Эндрю в упор, казалось, ожидая, что тот вздрогнет. Но Эндрю сохранил то же выражение лица, что и всегда. Единственное, что изменилось для него в этой истории, — это объяснение шрамов Нила. — Если ты собирался начать свою жизнь заново, какого хрена ты выбрал Южную Каролину? — спросил Эндрю. Да будет известно, что никто никогда не говорил, что он хорош в утешении людей, но вздох облегчения Нила от его реакции был заметен. — Кажется, это твоя вторая правда? — спросил Нил, и, когда Эндрю не стал с этим спорить, он продолжил. — Моя мать часто говорила о том, чтобы сбежать, оставить моего отца и забрать меня с собой. Она говорила, что мы должны пойти туда, куда никому и в голову не придет бежать, в скучное место, где людям будет пофиг на нас. Южная Каролина всегда стояла у нее на первом месте. — Моя мать отдала меня на усыновление, но оставила моего брата-близнеца, — сказал Эндрю, не зная, что сказать. Правда Нила оказалась гораздо глубже, чем он себе представлял, гораздо более чувствительной и открытой, чем ожидал Эндрю. — Ты не обязан мне ничего рассказывать, — бросил Нил, как будто был рад, что Эндрю знает эти вещи. Может быть, он действительно был сумасшедшим. — Я рассказал тебе о себе, потому что хотел этого. — Я не делаю ничего, что мне не нравится, — сказал Эндрю, не чувствуя себя готовым признаться в «желании» вещей. Желание было не для таких, как он, а для людей с хорошими семьями и идеальным детством. Которые знали только слово «иметь» и думали о «не иметь» в абстрактном смысле. — Хорошо, — сказал Нил, уставившись на сигарету и дым. — Ты куришь? — спросил Эндрю, протягивая Нилу сигарету, тот взял ее. Прикуривая от сигареты Эндрю. — Нет, — отрезал Нил, делая длинную затяжку только для того, чтобы потом вдохнуть дым. Эндрю подумал о том, чтобы спросить, почему он это сделал, почему сделал затяжку и почему он специализировался на статистике. Планировал ли он остаться в Южной Каролине навсегда? Переедет ли он до конца года или семестра? Увидит ли Эндрю когда-нибудь… Эндрю сделал резкий вдох, чтобы отвлечься от собственных мыслей. Вот почему он не спросил. Вот почему он оставлял таких людей, как Нил, в покое. Опасных людей. Людей, которые продолжали удивлять его на каждом шагу. В тот момент он ненавидел себя, он ненавидел то, что не мог полностью отстраниться от Нила. Он ненавидел это чувство потери контроля. У Нила не было ничего, что связывало бы его с Эндрю. Ники был таким же. Эндрю было нечего ему предложить. Ни сделки, ни защиты. Ники дал обещание, что они будут семьей, но в конце концов он ушел. Он ушел, как только решил, что его работа выполнена, и оба (и Аарон, и Эндрю) согласились на терапию. Эндрю знал, что его одного недостаточно, чтобы удержать кого-то рядом без чего-то в довесок. Что бы ни говорили Би или Рене, он знал себя лучше, чем кто-либо другой. Его это устраивало. Он научился мириться с этим. Это не значит, что он ничего не почувствовал, когда понял, что ради Нила ему придется смириться с некоторыми вещами. — Можешь идти, — сказал Эндрю, его голос звучал надрывно. С внезапной вспышкой гнева, которую ему еще предстояло обуздать. Если Нил и заметил, то ничего не сказал, вместо этого он встал, давая Эндрю пространство. Типичный вежливый Нил. Всегда соблюдающий границы, всегда соблюдающий дистанцию, которую установил Эндрю. Даже когда, согласно догадке Эндрю, Нил этого не хотел. Или, может быть, ему так казалось. Едва заметный взгляд, который Нил бросил на него, когда уходил, был слишком медленный для того, кто мог быть таким быстрым. Это не имело значения, подумал Эндрю. Смотря вниз, на землю, и удивляясь, каким образом дядя Нила научил его выживать после падения с такой высоты. Сможет ли он сделать то же самое? Однако, довольно грубо вырвав его из раздумий, зазвонил телефон. Он ожидал, что это будет Ники, поющий какую-нибудь нелепую песенку, или Кевин, проявляющий чрезмерное беспокойство и звонящий узнать, по-прежнему ли нормально ему одному. Он даже ожидал, что позвонит Кэсс, возможно, чтобы извиниться. Вместо всех них звонил Аарон. Эндрю раздумывал, не забить ли на звонок, не сбросить ли свой телефон с крыши и не заявить ли, что тот разбился прежде, чем он успел ответить. Но он решил этого не делать. В конце концов, он никому не позволил бы думать, что он несговорчивый брат. — Привет? Эндрю? — проговорил Аарон, как только Эндрю ответил на звонок. Последний некоторое время ничего не говорил. Довольствуясь тем, что позволяет себе сидеть в тишине и ждать, когда Аарон повесит трубку и забьет на него. Снова. — Эндрю, я слышу, как ты дышишь, — сказал Аарон через некоторое время, и Эндрю ничего не почувствовал в ответ. — Поздравляю, — сказал он, желая поскорее покончить со всем, чего бы ни хотел Аарон. — Слушай, Кейтлин сказала, что я должен… — Эндрю услышал собственный смешок и дернулся, чтобы прервать звонок. — Не вешай трубку! — взорвался Аарон, явно почувствовав реакцию Эндрю. Спустя две секунды Эндрю решил не скидывать и снова поднес телефон к уху. — Что? — он не хотел, чтобы это прозвучало вопросом, и вместо этого ждал, что скажет Аарон. — Я не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни, — сказал Аарон, в его голосе явно звучало отчаяние, но у Эндрю не было сил соответствовать тому, что он, казалось, чувствовал. — Я сказал тебе условия, на которых это осуществимо, — объяснил Эндрю, и здесь он не был не прав. Он несколько раз говорил Аарону, каким образом можно присутствовать в его жизни, и они заключили сделку. Оба раза Аарон соглашался по собственной воле, ему не нужен был Эндрю. Он сделал свой выбор. — Ты пытался контролировать меня, — настаивал Аарон, как будто он был здесь жертвой. — Я предложил тебе сделку, я сказал тебе, как все будет, ты согласился по собственной воле, — напомнил ему Эндрю, уже уставший от аргументов Аарона. — Выбор состоял в том, чтобы быть в твоей жизни на таких условиях или никогда больше не видеть друг друга, — настаивал Аарон, как будто это действительно было худшим исходом. — Мы не знали друг друга с самого начала жизни, было бы прекрасно так же ее и завершить, — напомнил он Аарону, что, какие бы представления о братстве у того ни были, они не для людей, которые познакомились, когда им было по четырнадцать. — Ты же не серьезно, — стоял на своем Аарон, и Эндрю начинал уставать от того, что близнец решал, что Эндрю должен иметь в виду. — Я предложил тебе сделку, ты принял ее и нарушил ради какой-то чирлидерши, — заявил Эндрю, медленно произнося слова, словно вдалбливал в голову Аарону, что произошедшее не его вина. — Я предложил тебе другую сделку, ты постоянно жаловался и на нее. — Я никогда ее не нарушал, это сделал ты, — перебил Аарон, но все, что он получил в ответ, был долгий вздох. — Ты едва ли приложил усилия, чтобы сохранить ее, — напомнил ему Эндрю. — Это нечестно, — настаивал Аарон, который тоже едва ли поступал правильно в жизни. — Что нечестно, так это то, что ты решаешь, что во всем, что произошло, нет твоей вины, когда большая часть лежит как раз на тебе, — напомнил ему Эндрю, делая последнюю затяжку, прежде чем выбросить бычок с крыши. — Не звони мне больше, — сказал Эндрю, ставя точку, вешая трубку и проклиная тот день, когда он узнал, что у него есть брат-близнец.