Комплекс превосходства: Причина

      «Надоела ненавистная работа? Бесит, что твоя жизнь стоит гроши? Хочется обрести свободу от ошейников? Тогда добро пожаловать в Прайд! Наша крепкая семья примет всех угнетенных и одарит поистине невероятной силой!..»       Такое сообщение оказалось среди спама, когда Нудл чистила память устройства. Предложение казалось заманчивым. Особенно ее заинтересовала эта последняя фраза.       Крепкая семья. Нудл не знала, каково это — иметь крепкую семью. Она снова пробежалась глазами по этим словам, из-за голограммного экрана будто высеченным в воздухе, и остановилась на семье.       — Что читаешь?       Нудл покосилась на сидевшего рядом Даффера.       Они сидели в вагоне монорельса. Решили-таки съездить в больницу, где ранее наблюдались Блэк и Уайт.       — Не твое дело.       — Не читай сообщения, приходящие из-за купола. Там могут пообещать что угодно, а затем выманить и обратить в рабство. Трафик и все такое.       Нудл хмуро уставилась на экран. Чуть помедлив, удалила сообщение.       — И без тебя знаю…       «…что никому нельзя доверять». Так она хотела сказать, но не стала, умолкнув на полуслове. Прикопается еще.

***

      3 июня 3100 г.       Island 3       Вдохнув местный воздух, черный серви непонятной породы состроил недовольную гримасу. Перед ним — пара знакомых лиц его расы и львица под их ногами, лицо которой было искажено в гримасе ужаса. Крик застрял где-то внутри ее истерзанного тела.       Обычная ситуация в этих краях, если не считать того, кем является эта девушка. Она — одна из так называемых «альф», принадлежащих к гарему. Его гарему.       Недовольство его сменилось мягкой улыбкой, когда молодые тигр и ягуар заметили столь важную для них персону позади и отступили, открывая ему вид на заплаканную блондинку. Привязанная к одному из столбов бывшей частной автостоянки, она являла собой более чем убогое зрелище: яркий фингал, множественные синяки на теле, часть зубов выбита. Темное облегающее платье превращено в лохмотья. Ей лучше умереть, чем показаться на людях в таком виде.       — Значит, это ты у нас решила посплетничать, — сказал он, вновь став серьезным. — Ты ведь знаешь, что с крысами у меня разговор короткий.       — Глава Прайда все равно все узнает, — ответила она. Старалась быть уверенной, но голос предательски дрожал. — Не я, так кто-нибудь другой пустил бы слух о целях твоих обрядов!       Черный серви опустился на корточки перед лицом своей взбунтовавшейся альфы. Та умолкла, уставившись на дуло пистолета, направленное в ее сторону. Хотела просить пощады, да львиная гордость не позволяла.       — А ведь ты была одной из лучших наложниц. Изящная, с сильным запахом. Такой потенциал потеряла. Не жалеешь? Может, последнее слово какое будет?       — Знала бы, что ты делаешь со своими детьми — не пришла бы в гарем, — злобно ответила альфа.       — Как будто кто-то давал выбор тебе, шкура.       Он надавил на курок. Тем парням, что стояли позади, выстрел показался оглушающим.       После прокатившегося эха наступила тишина. В этой тишине черный серви зажал уши, все также придерживая пистолет. Он выругался, жалуясь на звон. Когда его отпустило, он убрал руки и снова посмотрел на труп львицы перед ним.       — Печально, — огорченно выдохнул он. — Но нефиг было предавать меня, детка.

***

      Лайон был одет неопрятно даже для здешних мест. Казалось, внешний вид совершенно не волновал его: растрепанные черные волосы, непромытые глаза. Карие, с зелеными вкраплениями. Лохмотья, оставшиеся от прежнего военного костюма. Все это свидетельствовало о небрежности человека. Выделялись орлиный нос и пирсинг над правой бровью. Имени своего он не имел. Вместо него — набор фальсифицированных паспортов.       Какой он был породы — непонятно. То ли лев-меланист с несвойственным для породы цветом глаз, то ли огромный ягуар со львиным хвостом.       Он часто бродил по шумным центральным кварталам в поисках алкоголя, не обращая внимания ни на что более, кроме тех мест, где он мог бы достать хотя бы одну бутылку заветного напитка — скотча. Его сегодняшнее спокойное паломничество по широким утренним дорогам после совершенного убийства не было исключением.       Закат. Над головой то и дело копошились летающие мобили, издавая прерывистый шум. Голуби им не мешали, зачастую летая на несколько уровней выше, чем машины. Многоэтажки пестрили различными баннерами. Будь то кинотеатр, зоопарк, торговый центр, океанариум или бар, все они сопровождались разного рода вывесками. Неоновыми, компьютерными, голограммными. На разных уровнях зданий, разных величин.       Казалось, что во всем этом хаосе было невозможно выделиться, но кое-кому это удавалось. На углу Лайон заметил плечистых людей в белых бронежилетах и противогазах. Даже хвосты у них облачены в белую ткань. Лишь по длине этих хвостов можно было догадаться, кто из них принадлежит ко львам, а кто — к тиграм.       Из под масок отливали зеленью ошейники, выдавая гражданство этих серви.       Купольная армия. Из-за угла позади троих солдат виднелся нос массивного вездехода. Наверное, прибыли из рейда. Вокруг них образовалась небольшая толпа, в основном из женщин и детей. Все они желают перебраться под купол в надежде на сытую, счастливую жизнь. И военные дают такой шанс.       По приказу властей они ищут ресурсы как на пустошах, так и в теневом секторе. В том числе человеческие. Они отбирают наиболее здоровых детей и женщин обеих рас для выдачи гражданства. Тем, кого принимают, дают нулевую стоимость жизни, но их будущим детям обещают доступ к стандартному страхованию.       Проходя мимо, Лайон услышал поднявшийся гомон, и вздрогнул, когда по ушам резанул громкий дребезжащий звук. Глянул в сторону солдат и заметил какого-то тигра, шмякнувшегося на асфальт. Под ним начало стремительно расплываться алое пятно. Очевидно, парнишка попытался напасть на военных.       — Кретин, — хмыкнул Лайон, прежде чем пойти дальше.       Немного пошатавшись возле известного заведения «Pride Club», название которого сейчас не пестрило голограммами, парень остановился. Глянул на вход — раздвижные металлические двери под три метра высотой. К дверям вела широкая, но не высокая мраморная лестница. Немного подумав, серви пошел дальше, посчитав, что в этом заведении будет нечего делать в это время суток.       — Ла-айон!       Темный обернулся на зов позади. К нему подошел Норфолк-младший. Рекс. Крашеный блондин в вечно помятой рубашке. Лайону он приходился близким товарищем. А для Прайда — главой группировки. Из-за мутаций Отис был одного роста с Лайоном.       — Эй, дружище, — воскликнул он, — выпить не хочешь?       — И где же?       — Да ты мимо заведения ведь прошел!       Отис махнул рукой в сторону. Серви неохотно оглянулся на популярный кабак, мимо которого проходил.       — Это, что ли?       — Да-да, — Отис обхватил его рукой за плечи.       В баре царило спокойствие: играл саксофонист на небольшой сцене над баром, пара посетителей сидели у стойки, другие о чем-то разговаривали, устроившись на диванах, и еще один курил кальян, не решаясь втягиваться в разговор. Помещение было затемнено и освещалось лишь тусклым светом ламп.       Ребята решили пристроиться у стойки.       — Так о чем ты хотел потолковать? Есть дело? — Лайон отпил мартини. Скотча не оказалось. — Чертово бабское пойло…       — Каков зануда! Нам обязательно встречаться только по важным вопросам?       — Я бы хотел, чтобы меня никто не отвлекал по пустякам.       — Так ведь ты не занят. Или ты меня избегаешь? Я чем-то обидел тебя?       — Ты? Обидел? Кого? Меня? Тебе нужно очень постараться, чтобы хоть кого-то обидеть, не то, что меня.       — До меня слушок дошел, что из твоего гарема пташка пропала. Соболезную. Так и не нашлась?       Лайон кивнул. Разумеется, он знал, где она и что с ней стало. Но знать об этом главе Прайда было не обязательно.

***

4 июня 3100 г. Island 3       Даже фонари не могли спасти этот сектор от полумрака. Шедший у стены клуба Прайд Блэк едва видел дорогу перед собой. Не заметил он и вышедшего прямо на него человека. Столкнувшись с ним, Блэк выстоял, а лохматому, явно нетрезвому пареньку повезло меньше, и вот он уже сидит посреди опилков. Свет фонарей заведения осветил незнакомца, обнажая черный оттенок волос.       — Эй, смотри, куда прешь, блохастый, — заворчал тот, поднимаясь. Качнувшись, он гневно уставился на Блэка. — Ох ты, епт, — он икает, втягивая голову, — белобрысый уродец, брысь, говорю.       Решив не ввязываться лишний раз в историю, альбинос отошел в сторону, давая пьянчуге пройти в тени здания. Тот, видимо, хотел отвесить удар, но промахнулся. В тот же момент к нему подоспел более сильный и менее пьяный на вид товарищ, начав на повышенных тонах что-то ему объяснять.       Этот сектор полон неприятных личностей. Блэк понадеялся, что больше он с этим мутантом не встретится.

***

      Стоит ли желать доброго утра брюзге? Просыпаясь, он не думает, с какой ноги лучше встать, и подозрительно смотрит на тех, кто говорит, что плохой день всегда кончается быстрее, чем хороший. Так ли это на самом деле? А если плоха вся жизнь, то насколько быстро она пролетит?       Утро. Один из таких ворчливых и недоверчивых, известный под кличкой Лайон, отходил от дневного фарса, устроенного раздолбаем-рексом. Валяясь на пороге своей каморки, он слабо ощущал щекой холод от плинтуса. Застрявший где-то внутри горла комок не оставлял его и не предвещал ничего хорошего.       — Да-да, я в норме, спасибо за внимание, — буркнул Лайон.       Послышались шаги того, кто уже давно был в комнате и ожидал пробуждения товарища. Затем этот некто легонько пнул лежавшего на полу серви по ноге.       — Не понимаю, зачем тебе понадобился мой питомец?       Отис собственной персоной. Уже протрезвевший. Быть может, виной тому генная инженерия, дающая Отису мощное тело, но похмелье будто пролетало мимо него, и это свойство его организма порою вызывало у Лайона зависть.       — У стен должны быть уши, — промямлил серви. — Этот питомец хорошо мне помогает со своим видеорегист…тратором.       Измученно приподнявшись, Лайон начал напряженно озираться по сторонам. Он хотел убедиться, что в его каморке все расположено так, как и было до его ухода. И все было как обычно: стол с двумя мониторами, стул, раскладная кровать и всегда открытая подвесная клетка.       — Э-эй, Отис, — выдавил Лайон. Поднявшись, он качнулся чуть в сторону, но устоял. — Сбегай по-быстрому за жратвой для нашего питомца, его скоро починят… Ну-у, этих, рыб сушеных…       — А сам?       — А ты будто не видишь, в каком я состоянии, — ворчал он, проходя чуть вперед. Прислонился к подоконнику длинного окна. — Не боишься, что твой покорный слуга по пути наткнется на какую-нибудь гадину из числа шестерок твоего старшего брата, м? Или ты забыл, какие отношения у нас с этими фанатиками?       — Никакая шестерка не тронет тебя. Выглядишь стремно, прям как нарик прокаженный.       — Внатуре? Эти меня тронут, так что не.       — Ладно, — Отис подошел к другу и протянул ему пачку капсул с сорбентом, — ты перепил по моей вине.       Анон выхватил пачку, начав распаковывать сразу две капсулы.       — Да куда же… — заворчал Отис, наблюдая, как Лайон отправляет в рот капсулы, — тебе и одной хватит!       Как и ожидалось: что бы ни попадало в горло — все вызывает рвоту. В следующий миг все содержимое желудка Лайона оказалось за окном. Шерсть на хвосте встала дыбом, а самого меланиста пробила мелкая дрожь. Наблюдая за своим другом, Норфолк лишь с неприязнью поморщился и достал электронную сигарету из кармана. Но закурить он не успел.       Услышав тихий свист раздвинувшейся двери, Лайон поднял голову. Тут же откуда-то со спины послышался спокойный басовитый голос.       — В нашем секторе новенький. Защитник из клана Тонгва привел.       Оглянувшись, друзья заметили на пороге два силуэта: статного пожилого человека в мантии и черных очках и еще одного неизвестного им парнишку с белоснежным окрасом шерсти на кошачьих ушах.       С первыми лучами рассветного солнца глава семьи — Билл Норфолк — приволок серви-альбиноса с неопределенным выражением лица.

***

      4 часа назад.       Уайт решил пойти безопасной дорогой. Но была ли в этом секторе хоть одна дорога, которую можно таковой назвать?       Проходя мимо невысоких бетонных зданий и простых пристроек, освещенных кострами, он был рад видеть редких бродяг, которые не пытались накинуться на его. Обычные люди. Могли попадаться рексы, но чаще — серви различных пород. С порванными ушами и ободранными хвостами, а иногда и вовсе — с оторванными. Все одеты бедно, на шеях и запястьях простенькие украшения с непонятными знаками.       Однако Уайта смущали их настороженные лица, их подозрительный прищур в его сторону. И чем дальше он шел, чем больше людей ему попадалось, тем тревожнее становилось на душе. Уайт никогда здесь не был. Куда он попал?       Он услышал шепот откуда-то сбоку. Неизвестные голоса называли его проклятым. Сатанинским отродьем. Говорили, что его появление не к добру.       Уайт сделал еще несколько шагов, прежде чем до ушей дошел чей-то рык. Звук повторился. Снова — уже ближе. Редкие прохожие засуетились, начали прятаться. В разбитых зданиях, за дверями лачуг, в тенях прилавков.       И совсем скоро Уайт понял, чего они испугались.       Нечто громадное вылетело на дорогу перед ним. Остановилось, уставившись в щель между зданиями. И даже вглядываясь в эту четвероногую тварь, Уайт не мог понять, что это такое. И когда это существо повернуло голову в его сторону, белый заметил кусок плоти в его пасти. Морда напоминала кошачью, но таковой не была: ее полосовали растяжки, кусками топорщилась шерстка, на щеках алели оголенные мышцы.       Уайт поздно понял, что ему нужно валить подальше. Тварь рванула в его сторону. Белый в растерянности начал отходить назад. Готовый бежать, он развернулся, но тут же закрыл голову руками, спасаясь от поднявшейся пыли.       Мимо него с рычанием пронесся крупный зверь. Мельком Уайт заметил, что на спине зверя сидел человек.       Уайт закашлялся. Когда кашель отпустил, он услышал страшный вой, хрипы, крики. Но не обернулся: испугался смотреть на битву, развернувшуюся за его спиной. Не понимая, что происходит, он засеменил прочь.       Спрятался за угол. Снова одолел кашель. И не успел кашель пройти, как Уайт с криком отпрянул: сбоку со стороны узкого переулка незаметно подкрался такой же рыжий зверь, как тот, который сцепился с той тварью.       Заметив на спине зверя всадника, Уайт облегченно выдохнул.       — Ты не местный, — сказал тот. — Недавно в секторе?       Всадником оказался тигр средних лет в бесформенном балахоне. Из длинных темных волос торчали фенечки.       — Да, — ответил Уайт, — как вы это поняли?       — Местные знают, что здесь небезопасно. На эту часть сектора нападают отродья Прайда.       — Но мне в клинике сказали, что здесь спокойно.       — Безопасный путь восточнее. Ты забрел не туда. Но я могу отвезти тебя к человеку, который тебе поможет. К нашему покровителю в Цитадели.       — Но мне нужно к некому Лайону…       — Покровитель разберется, к кому тебя нужно направить. Он в секторе самый главный.             

***

      На верхних этажах светло, не то, что у подножья здания. Уайт прищурился. Перед ним предстала ущербная комната. Пол заляпан какой-то мерзкой жижей. Взгляд Уайта упал на черного серви, стоявшего у окна. По болезненному выражению его лица было не трудно догадаться о природе этой грязи.       — Иу, — брезгливо откликнулся Лайон. — Это что еще за дрыщ?       Выпрямившись, он поплелся к Уайту. Черный оказался намного выше путника, что делало его похожим на льва, а не на ягуара. Еще не выветрившийся запах алкоголя защекотал ноздри.       — Ты какой породы будешь, братишка? — недоуменно спросил не то лев, не то ягуар.       — Это Лайон, — представил его Билл. — Наш «консольный ковбой». Лучше специалистов по хранению и переработке информации в наших краях пока что не водится.       И вот к этому типу его направили? К этому неприятному, даже страшному генетическому уроду? Но в следующую секунду Уайт подумал, мол, может, в более трезвом виде этот самый Лайон совсем другой?       — Ты ко мне? — информатор хихикнул. — Я сейчас не смогу, нет, я не соображаю сейчас… Слушай, Билл, отведи его к Дакоте. У него и зашифруетесь в Сети.