Лампочка

Кристина Метельская.

— Серьёзно? — Ксюша закатывает глаза, подкуривая сигарету. — Мы планировали поход на концерт с осени. И ты просто так сливаешься? — У меня дела. Отмахиваюсь, ища в сумке деньги, чтобы расплатиться за кофе. Не оправдываться же, что я на минуточку эскортница и послезавтра, вместо концерта, меня забронировали для сопровождения в ресторан. Да, и Ксюха таких «шуток» точно не поймёт — у неё своё отношение и к юмору, и к подобным девочкам по вызову. Скажи ей, даже в шутку, завтра уже пойдут слухи по университету. Наш народ умеет перевирать информацию так, как хочет. После того представления с плакатом, не удивлюсь, если к концу дня услышу, что уезжаю с каким-то афроамериканцем на Мальту для работы на шейха. Ну или что-то подобное. — Какие дела, Метельская? Мы за эти билеты кучу бабок вывалили. И куда мне их теперь девать? — Иди сама. Возьми с собой Крепчука. Да, кого угодно возьми! У меня свидание, никак не могу. Глаза подруги загораются интересом. Все обиды сразу забываются, когда есть новости поинтереснее. Использую ложь, в которую меня пытался втянуть Егоров, только адаптирую под свою ситуацию. Да, познакомились в том клубе, на днях. Да, по-началу, я его отшила — и ни в одном же не солгала — чистая правда, правда немного приправы в виде романтики. — Латте, — заказываю баристе, пытаясь найти злополучный кошелёк в сумке. Хотя скорее найду там вход в Нарнию. — На миндальном молоке. — Нет растительного молока, Крис, — парень, который учится на курс старше, облокачивается на стойку МАФа. — Обычное подойдёт? — Тогда американо. Рушишь мой день, Слав. — А что ещё делать? Раскритикуешь место в своей Инсте? — Я не пишу о кофейнях. — Ты можешь писать о чём угодно, главное улыбайся на камеру. Ну конечно, все именно так и считают: делай селфи с улыбкой и сразу всё решится — тысячи подписчиков, рекламные контракты, и известность по щелчку пальцев — никому не интересно, что половину заработка от рекламы я трачу на эту самую рекламу, чтобы другой блоггер рассказал о моём аккаунте. Чтобы охваты не падали, а подписчики приходили. Зачем знать, что изначально я не спала ночами, прорабатывая каждый пост. Да, легче верить, что мне всё пришло за красивое личико. Достаточно удачливая и на этом всё. — Ты сейчас едва не испепелила бедного Славу взглядом, — брюнетка посмеивается, направляясь к универу. — Ну так, ты не рассказала, куда тебе поведёт твой Егоров. — Он не мо… — осекаюсь, понимая, что едва не взболтнула лишнего и моя ложь не посыпалась, как карточный домик. — Не знаю я. Сюрприз. Не обижайся Ксюх, но так получилось. Спонтанно. — Конечно понимаю. Меняем лучшую подругу на мужиков, чего уж непонятного? Спешу напомнить подруге, что именно она прокатила меня тогда в клубе, уехав со своим Крепчуком. И в ответ получаю привычный ответ, что это другое. Иногда задумываюсь, почему мы вообще дружим, а потом бросаю взгляд на здание университета и такие вопросы отпадают. Вряд ли, когда поступала в политех, я действительно думала, каково мне будет учиться на факультете, где есть две касты, почти не пересекающиеся друг с другом: очень умные и очень богатые. Очень умные смотрят свысока на тех, кого сюда «поступили родители», готовы к семинарам на месяц вперед, выигрывают всероссийские олимпиады и ездят на международные студенческие конференции, а от их результатов ЕГЭ — комплекс разовьется даже у отличника. Нет, я не дура, но прекрасно отдаю себе отчет, что сама бы я ни за что не поступила на эту специальность. Так что, в компанию умников меня бы точно не приняли — интеллектом не вышла — там у нас плотно сбитая группка из юного гения Гриши, которому всего шестнадцать, почти одинаковых с виду Димы и Вовы, которые зимой и летом носят белую рубашку под свитер, и обаятельного толстячка Жени, а к ним в нагрузку идут четыре девчонки. Две страшненькие, две вполне симпатичные, но смотрят они на меня с одинаково презрительным выражением лица. Как будто я не их одногруппница, а первосортная портовая блядь. Что, в принципе, с позиции того же Егорова, не так уж далеко от правды. В общем, сюда мне вход заказан. Остается вторая каста — очень богатые. Ну, по крайней мере в моем понимании. Потому что для меня те, кто способен, не моргнув глазом, отдать полмиллиона в год за обучение, это очень и очень небедные люди. Самое смешное, что я ведь тоже учусь на коммерции. Но, к обеспеченности моих родителей это не имеет никакого отношения. Ей-богу, не трепаться же на каждом шагу, что тот плакат как никогда близок к правде. Вот и получается, что приходится тусоваться с богатыми девочками, делая вид, что я вроде как их социального уровня. Ключевое слово — вроде как. Да, врать, конечно, нехорошо, но я ведь и не вру. Просто не отхожу от бывших привычек со времён чирлидинга и создаю образ, а они уже сами додумывают остальное. Красивая внешность и популярность у парней мне на руку, а еще абсолютная незамутненнось в ответе на неловкие вопросы. Почему у меня нет машины — потому что я боюсь водить, вот и езжу на такси. Почему я ношу брендовые вещи вместе с одеждой из масс-маркета? А вот такой у меня стиль, и вообще это сейчас модно! Почему полетела летом в Турцию, а не на Сейшелы? Да просто не выношу долгих перелетов. Учитывая, что благодаря моей прошлой спортивной карьере я и в самом деле облетела полмира, мне вполне было, что с ними обсудить. Есть те, кто может спокойно жить без социума или довольствоваться одним другом. Я привыкла к вниманию и большим компаниям, и Ксюша часть этой компании, даже если лучшей подругой её можно назвать с натяжкой. Взрослая жизнь — отстой. С работой, заданиями и необходимостью подстраиваться под других. — Значит, всё-таки хоккеист? — Ксюх, отстань, а? Сдуваю волосы с лица, стараясь унять раздражение. Понимаю, Савельева все два года нашего знакомства, горит идеей-фикс свести меня хоть с кем-нибудь. Но, с моей специфической работой и бешенным графиком сложно действительно с кем-то познакомиться и выкроить время для свиданий. Не говоря, о каких-либо серьезных отношениях. Да, многие из парней могут гордиться тем, что его девушка — модель, но вряд-ли, хоть какому-нибудь парню будет приятно, что помимо этого — она еще и работает «по вызову». Я могу, конечно, попытаться завязать с эскортом, найти нормальную подработку, вплотную заняться блогом… но это означает, что придётся распределить другие задачи в убыток своему сну, чтобы всё успеть. Не уверена, что в нынешнем положении, ради настоящих отношений пойду на такие жертвы. На парковке брюнетка сразу испаряется к своей новой «жертве», предоставив меня самой себе, и весь мой боевой настрой стал заметно улетучиваться; особенно после того, как я издали заметила припаркованый Мерседес Егорова. Мои однокурсники уже оккупировали аудиторию, как обычно разбившись на группы «по интересам». Так что, когда я пришла самая последняя; разговоры сразу стихли, а их глаза оказались прикованы ко мне, и я чуть не застонала в голос. На кое-чьих лицах было написано презрение, у кого-то разочарование, а кто-то просто не мог понять, что происходит. Сажусь на своё место, стараясь не выдать бушующую в груди бурю и спрятать горящие щёки, и ко мне почти сразу подходят три одногрупницы. — Это правда? — полушёпотом интересуется Ангелина. — Правда… что? — устало отвечаю вопросом на вопрос, хотя и понимаю, про что она спрашивает. Но, ты либо умеешь держать себя в руках, повелевая миром, либо даёшь волю эмоциям и не имеешь ничего. Я успела прочувствовать на себе всю «прелесть» оскорблений, так что мне хватало мотивации работать над собой, чтобы сейчас спокойно ждать продолжения. — Что ты эскортница, — продолжает, закатывая глаза Влада. Вообще-то, я не собираюсь оправдываться, но мне было крайне любопытно узнать, что думают обо мне «подруги», поэтому упрямо продолжаю молчать, ожидая очередную порцию «помоев». И та, не заставляет себя долго ждать. — Ой, а вот и наша знаменитость, — Настя Воронцова — а-ля королева курса — высокомерно хмыкает, чем привлекает моё внимание. — А почему не в латексе и без плётки? Между прочим, это она зря. Я ведь не мальчик, на меня правило «Девочек не бью» не распространяется, но до такого, кажется, ещё не доходило, хотя это никогда не поздно исправить. Да и рубашка на мне была вполне приличная — ну и что, что на два размера больше и болталась на мне, как мешок? Между прочим, оверсайз сейчас в моде, если она не в курсе. — Ну, я ведь не гоняюсь за тем, чтобы меня сняли, — фыркнула в ответ. — Чёрный лифчик под белое платье? Неужели в твоей личной жизни всё настолько скучно? Так и веет отчаянием на километры вокруг. Оставшаяся часть пары, протекает скучно и неинтересно, к концу занятия я практически клюю носом от монотонного голоса лектора, так что на перерыве решено сделать ещё один набег на кофемат. Возвращаться в аудиторию не хочется; по пути заглянув в расписание, понимаю, что меня и так не обсуждают разве что ленивые. Поэтому, дабы растянуть время, спускаюсь вниз к небольшой стойке, где делают кофе на вынос в стаканчиках по типу «Старбакс», и беру себе карамельный латте в огромном стакане. Возвращаюсь обратно и усаживаюсь на подоконник в конце коридора подальше ото всех, всунув в уши наушники, из которых раздается «Оставь меня одну». Чтобы отвлечься от происходящего, погружаюсь в мысли, составляя план дел на сегодня: нужно заскочить в агенство, закинуть вещи в стирку, а то всё время некогда; и подготовиться к двум семинарам на пятницу. Звонок на пару я слышу даже сквозь кричащую в наушниках музыку; спрыгиваю с подоконника и топаю в сторону своей аудитории, желая, чтобы сегодняшний день поскорее закончился. А ещё лучше, чтобы наконец-то наступили выходные, и я смогла хоть немного перевести дух. А до того времени, лучше избегать Егорова, чтобы на этих самых выходных меня не мучали кошмары. Заворачиваю за угол и почти нос к носу сталкиваюсь с… Егоровым. Да что ж такое-то! Парень ориентируется первым — даром, что хоккеист, и не обделен отменной реакцией — прихватывает меня за талию, нагло притягивая к себе, потому что я на автомате отскакиваю от него подальше. При этом он не выпускает телефон из второй руки, активно с кем-то переписываясь, и весь его вид был настолько спокоен, будто он каждый день вот так вот лапает меня. Пытаюсь вырваться, но его рука держит надёжнее клея «Момент», и мне приходится приберечь своё возмущение до того момента, пока он не прячет свой смартфон в задний карман джинсов. — Мне уже начинает казаться, что это судьба, — лукаво улыбается. — Знаешь, я, вообще-то, немного умею видеть будущее… В его взгляде ни намёка на серьёзность — только черти пляшут. — Проверим? — насмешливо фыркаю. Он не успевает спросить, что я имела в виду, потому что я всё же вырываюсь и от души прохожусь каблуком ботинка по его ноге. Черти сворачивают свою дискотеку и, вместо веселья, во взгляде парня плещется озадаченное выражение, в то время как я не чувствую ничего, кроме раздражения. — Похоже, тебе нагло солгали о том, что у тебя есть дар предвидения, — мой голос звучит на удивление спокойно и твёрдо — в противовес тому, что творится внутри. — Кто бы ни убедил тебя в обратном, потребуй у него назад свои деньги и в следующий раз держи руки при себе, а ещё лучше — сам держись подальше. — Осторожнее со словами. Я ведь могу реально обидеться. Господи, ну когда всё это закончится? — Слушай, Кирилл, почему бы тебе не найти себе уже кого-нибудь, кто сам захочет сыграть твою бабу? — нервно, потому что меня уже до чертиков бесят и эти «совпадения», и сам хоккеист. — Так не интересно, — ерошит он свои волосы, окидывая взглядом полупустой коридор. — К тому же, тебе от меня долго не бегать — твоё время уже на исходе. При этом он улыбается так, словно победа надо мной уже у него в кармане. — Я лучше вылечу из универа, чем буду помогать мальчишке, который побежит к папочке, когда кто-то откажется исполнять роль его игрушки! Но хоккеист мои слова воспринял по-своему. — Погибаешь, но не сдаёшь? Уважаю. Вот только куда ты пойдёшь после? Снова вышка? И сколько ты так времени потеряешь? Ещё три года? Оно тебе надо? — ухмыляется добродушно. — Егоров, пожалуйста, давай хотя бы не сегодня! — устало бормочу ему, потирая лицо ладонями: я действительно чертовски устала. — А когда, если не сегодня? «Господи, да заберите его уже хоть кто-нибудь! — мысленно обращаюсь к вселенной. — Даже с бантиком отдам!» Выдвигаюсь к агенству, где должна быть встретиться со Стасом — нашим менеджером. Он писал сегодня утром, просил заехать после пар, чтобы что-то обсудить. Постоянно оборачиваюсь, окутанная ощущением, что кто-то смотрит. Вокруг толпа народа ходит, но всё равно зябко и неприятно. Ускоряю шаг, чтобы скорее добраться до двухэтажного здания с неоновой вывеской «Diamond Cinema». — Опаздываешь, — улыбчивый охранник Артем, оказывается рядом, стоит только войти внутрь. — Где-то пожар? Откидываю лишние мысли, сосредотачиваясь на работе. Просто показалось. Мало ли кто мог смотреть на меня. Уже на ходу пытаюсь представить, что именно мне скажет Стас, и ради чего выдернул посреди недели, но реальность оказывается куда более шокирующей. А всё потому, что, переступив порог его кабинета, первым, кого вижу, оказывается… Егоров.