Непокинутый

      Догадывается ли Антон, как сильно жизнь его имеет? Не то чтобы Арсений был против, но ему всё ещё кажется, что тот притворяется и сбежит, стоит только отвлечься. Такая дикая и, в то же время, логичная защитная реакция мозга, что у Попова происходит ступор. Он настолько растерян, что первые минуты слышит в пустой от мыслей голове завывающий ветер. Крикни «Ау», и эхо будет долго и потерянно метаться в черепе.       Более идеального момента не будет. Сейчас перед ним самый настоящий джекпот в лице несопротивляющегося, слабого сосуда магии и одновременно ничего непонимающего Антона. Смотрит сквозь полуоткрытые веки, видно, что где-то там, внутри, происходит вялый мыслительный процесс, притупленный лекарствами, болезнью и отшибом памяти. Удобно, но быть начисто стёртым из воспоминаний оказалось досадно. Какая-то человеческая слабая часть шепчет, как можно всё начать сначала, по-другому. Быть не злым драконом, а переквалифицироваться в принца. Переписать сказку на свой лад, исправить сюжет и заполучить счастливый финал. Этот шёпот Арс затыкает жирным аргументом, что новая сказка будет пропитана ложью куда более гнусной. Ему явно дали понять, что писатель из него хреновый.       Ситуация для плана «Б», но проблема в том, что и с планом «А» не всё однозначно. Надо увести Антона из клуба, а с собой, как назло, ни верёвки, ни мешка для неожиданно кудрявой головы, чтобы абсолютно незаметно, но эффектно, вывести через чёрный ход. Пока он думает, что делать, то в наглую рассматривает парня, отмечая непривычную тёмную одежду и избыток железок на пальцах и запястьях. Аксессуары будто повторяют изгибы вьющейся когда-то магии вокруг упомянутых частей тела. Там, под безразмерной толстовкой, на шее, скорее всего, также полно побрякушек. От их молчания комната словно уменьшается в размерах, и, пока не раздавила стенами окончательно, Попов встаёт за холодной водой — пить хочется невыносимо. Вспомнив о рюкзаке, подхватывает его на обратном к дивану пути, возвращается и, сев рядом, опустошает бутылку наполовину. Морщится от мигом скованного холодом горла, отдаёт Антону, и тот сразу прикладывает её ко лбу. Пока ищет жаропонижающее, настаёт его очередь быть под пристальным вниманием. Знакомое ощущение скатывается сверху до низу, как горячий воск. Когда парень привстаёт с дивана, облокотившись о локти, дверь открывается, впуская рокот музыки и Макара. У него в руках поднос, на котором две пузатые кружки наполненные чаем, издающие приятный, еле уловимый знакомый хвойный запах, и крохотное блюдце с наскоро нарезанными дольками лимона.       — Сам не работаешь и другим не даёшь, — упрекает Антона бармен, но смотрит взволнованно. — Прости за это недоразумение, — говорит он уже Арсу, давая определение не ситуации, а человеку. — За счёт заведения, — усмехается, кивая на поднос, и ставит его на стол. Арсений благодарит, забирает кружки и относит одну Антону. Парень делает вдох, довольно улыбается и кашляет, опасно растрясывая горячее содержимое. — Давай, загадь нам тут всё.       — Да иди ты уже, — Антон аккуратно садится, незаметно вытирая диван от чая рукавом толстовки.       — Конечно пойду, я же незаменимый из-за некоторых, — Макар не сдаёт позиции и снова обращается к Арсению, — врача я уже вызвал, ты можешь, если что… — Что? Уйти, остаться?       — Я пока выпью чай, пахнет знакомо, — уклоняется от невысказанного вопроса Арс и делает несколько маленьких глотков.       — Да ты гурман. Этому тоже нравится, а сейчас ещё и полезно будет. Антибактериальный и противовирусный эффекты, все дела. Из какой-то Катуабы.       Напиток попадает не в то горло и чуть не выходит из носа.       — Ты чего, аллергия? — Макар действительно выглядит испуганно и отдаёт полотенце, которое висело у него на плече.       — Нет, — Попов машет рукой для убедительности, — просто подавился, — подавился от вкусовых предпочтений нового Антона. Как интересно и выборочно у него работает память, однако. Нравится, значит. Бармен уходит, оставляя их троих в замкнутом помещение: Антона, Арсения и Катуабу.       Арсений, гипнотизируя содержимое кружки, погружается в тот самый дождливый вечер. Сколько раз он жалел, что, сцепив зубы и член, не поддался, не воспользовался, отказался. Сколько всего упущено. Он только раздразнил рецепторы, жёстко и жестоко обрубая желание сразу после поцелуя, от которого и без можжевельника сорвало бы предохранители. Всё из-за Антона. Безумие не входило в ход игры. Влюблённость, привязанность, да. Чтобы интереснее было в финале. Хотелось взять его так, чтобы стать для него богом, а не дьяволом. Нежно, аккуратно, чувственно. Грубо, больно можно было бы оставить на десерт. Арс делал ставки, что его мужественное воздержание позволит подобраться ближе к душе. В итоге впустил в остатки своей и сейчас находится чёрт знает где, вдали от дома, без власти и магии, перед человеком, который тогда готов был трахнуться, как животное, а сейчас его не помнит.       — Эй, как тебя там, Арс? — хриплый голос вырывает из мыслей, и Попов несколько раз моргает. Диван жалобно скрипит под весом Антона, а боковым зрением Арсений видит, как парень придвигается к нему ближе. — На брудершафт? — стукается своей кружкой об чужую, подталкивая её ко рту. Сидит, пытается поймать взгляд, и Арс поворачивает к нему голову, смотрит прямо, без эмоций. Переводит взгляд на потрескавшиеся губы и обратно. Что это? Провокация, попытка вызвать стеснение, робкость?       — Сопли вытри для начала, мальчик.       Антон шмыгает носом, хмурится, на щеках едва заметный румянец то ли от температуры, то ли от Арса. Тянет, да? Тя-я-янет. Тогда и сейчас, обманись ты хоть трижды. Если сейчас не рухнет потолок, Попов восполнит всё то, от чего отказался на острове. И дело не в чае. С таким Антоном не сработают никакие тормоза, потому что напротив особый подвид — Шастун. Перевёртыш, которого хочется разложить сейчас, здесь, на этом диване. Чтобы услышали даже ничего не подозревающие посетители клуба сквозь грохот музыки. Потом забрать в съёмную квартиру, запереть и в ускоренном режиме искать точку, из которой они смогут попасть на остров. А затем продолжить снова и ещё, потому что Попов намерен взять реванш.       В подсобку открывается дверь, как по заказу. Антон первым отворачивается, видит вошедшего и дёргает головой, пытаясь спрятать глаза за чёлкой. Отползает в угол, стараясь слиться с мебелью или прикинуться декоративной подушкой. Удивлённо приподняв бровь, Арс оборачивается на проём, отползает в другой конец и весь подбирается. Макар не соврал, он действительно вызвал врача. Из собственной записной книги, по всей видимости. Воображаемые буквы в плане переглянулись, потому что «В» вообще не подразумевалась. Дима смотрит сначала на одного, потом на другого и, не высказав ничего по поводу Арсения, подходит к столу.       — Илья сказал, что больной здесь один. Обманул? — у него с собой небольшая сумка, которую он ставит перед собой, показательно вжикает молнией и буднично начинает перебирать содержимое. Вопрос звучит риторически, и Арсу это не нравится. Дима совершенно точно узнал его и совершенно точно не верит в совпадения. Не дождавшись ответа, он оборачивается на них и вздыхает. — Есть выбор и оба через жопу, господа, — он достаёт из сумки шприц и свечку. — Красная или синяя?       — Мне уже лучше.       — Мне уже пора.       — А мне похуй. — мат прозвучал настолько неожиданно, что Арсений округляет глаза, хоть и подозревает, что причина раздражения совсем рядом. — Антоша, снимай штаны, — Дима перебирает в обеих руках лекарства, а потом переводит взгляд на Попова.       — Свечку подержать? — вырывается у него.       — Вы же не серьёзно? — нервно улыбается Антон, переводя взгляд с одного на другого.       — Была бы моя воля, я бы тебя ещё выпорол, — от Димы угроза звучит правдоподобно, и Арс встаёт с дивана на каком-то инстинкте самосохранения. — Вместо спокойного вечера дома после работы, я, будто твой личный секретарь, отвечал на постоянные звонки от Иры. Она разрядила мне телефон в ноль, названивая и выпытывая где ты, — Дима снимает защитный колпачок со шприца и наставляет его в сторону Антона. Бегло смотрит на застывшего Арса, который переваривает услышанную информацию, и давит на поршень, выпуская строю лекарства. — Где ты, кстати, был? И почему оказался здесь?       — Блять, заткнись, пожалуйста. Никто не просил тебя отчитываться. И я не обязан.       — Без проблем, Шаст! Врезать тебе могу и молча.       Когда Арсений проходит мимо, врач ровным голосом спрашивает:       — Телефон не забыл? — и тянет руку для пожатия на прощание. Сжимает крепко и придвигается ближе, чтобы тихо добавить, — если задумал чего, у меня знакомый в морге работает. Всегда местечко найдётся в морозилке.       Арс не отвечает, но пометку для себя делает.

~*~*~*~*~

      Казалось бы, найти человека среди миллиона людей и сотни городов — задача крайне затруднительная и легкозаёбная. Отчасти, да. Но подобраться ближе двух метров или остаться наедине с этим человеком — вот воистину дело со звёздочкой. Преодолев туман, тонны воды и неудачные географические попытки, Попов сталкивается с банальными обстоятельствами от простого разминулись, до бдительной охраны в лице врача и той самой Иры. О личности девушки Арс догадался методом тыка и флёром соперничество в её движениях и взглядах. Как два сторожевых пса, те сидели по обе стороны от Антона и давали понять, что парень не нуждается в его компании. К слову, это понимание они всячески пытались донести и до Шастуна, который периодически делал попытки продолжить знакомство уже без температуры.       Две недели и четыре попытки. В качестве поддержки в клуб приезжает Серёжа, а в качестве усугубления напряжённо атмосферы с ним приезжает Шульгин. В последнем сложном случае особо остро проявлялась неисследованная сторона Антона, отвечающая за тёмное и жадное. Арсу нравилось. Нравилось, потому что это своего рода месть, благодаря которой счёт их странной игры в Доведи меня до ручки становится один — один. За баром сегодня Антон, у барной стойкой Арсений с группой поддержки. Никакой провокации, заигрываний, подтекста в разговорах. Саша наклоняется ближе, чтобы сказать что-то на ухо, и кладёт руку на лопатки, удерживая равновесие. Простое, обусловленное движение. Ближе — чтобы лучше слышно, прикосновение — чтобы не упасть. «Красная шапочка» на минималках. Антон, заметив, морщится показательно, отводит взгляд на чей-то готовый коктейль в руках и обратно. Арс ждал, поэтому ловит взгляд, не отпускает и приподнимает подбородок, будто спрашивая «Что-то не так?». Шульгин, перед тем как отстраниться, случайно задевает губами скулу. Или специально, потому что не дурак и прекрасно осведомлён о бармене и заинтересованности в нём Арса. В любом случае это движение на какие-то секунды делает лицо Антона непроницаемым. Нет и намёка на самодовольство с предыдущей их встречи, где тот вывел на танцпол Иру и начал двигаться с ней так, что хотелось подойти, дать под дых и оттащить за чёлку в подсобку.       Это был не просто танец, это прелюдия на грани дозволенного. Авторское шоу для одного зрителя. Антон целует девушку, сжимая талию и бёдра, и всё равно смотрит-смотрит-смотрит на него. Трек всё не заканчивается, держать себя в руках становится сложнее. Запертая в венах магия жжёт, взывая к действиям, приказывая прекратить балаган и забрать то, что само кричит об этом. Шастун откровенно выдаёт то, что так истерически скрывал Антон. Решая, что достаточно насмотрелся, Попов отвлекается и отставляет бокал с алкоголем, который грозил вскипеть в горячих руках. Возвращает взгляд обратно и успевает проводить парочку глазами, быстрым шагом удаляющуюся к выходу. Состояние недодали заставляет сжать пальцы в кулак, наскоро расплатиться за выпивку и выйти на улицу, застав только слепящие фары отъезжающей машины.       Уже дома он долго стоит в душе, надрачивая и ненавидя образы в голове. Полноценного удовлетворения нет, только стойкое понимание, что он окончательно ёбнулся.       Поэтому сейчас, наблюдая за реакцией, впитывая эту неприкрытую, неконтролируемую эмоцию, Арсений решает, что с него хватит. Нет ни времени, ни терпения выжидать удобного случая. Сегодня рядом с Антоном нет никаких мешающих факторов, а что до окружения Попова, то он верит в Серёжу и его способности создать благоприятную почву. Не получится и чёрт с ними — как и с кем покидать клуб это никого, кроме самого Арса, не касается.       Стоило придти к этой точки кипения, как мысли прояснились. Осталась лёгкая дрожь в пальцах от предвкушения и понимания, что, оставшись наедине, они будут действовать по единственному развитию сюжета. И в этот раз всё случится так, как должно было ещё там, в луже под дождём. Арсений давно понял, чего действительно хочет, а Антон попросту забыл о своих внутренних заёбах. Совместимость стопроцентная. Магия, чуя рядом свою потерянную половину, зудит в запястьях и разгоняет жар по телу, вызывая неконтролируемый румянец. Казалось, даже глаза чесались, как если бы пыльца пыталась прорваться своими золотыми кристаллами наружу. Обеспокоенный взгляд Попов замечает периферическим зрением и тихо выдыхает, готовясь защищаться и заранее придумывая отговорки.       — Выглядишь уставшим, — предсказуемо констатирует Саша. Повернув к нему голову, Арс бросает быстрый взгляд на Шастуна, замечая, что тот пытается одновременно работать и слышать их разговор. Не стоит отрицать, что состояние действительно напоминает лихорадку. В какой-то степени, он действительно болен и принять лекарство хочется как можно быстрее.       — Выгляжу, — с улыбкой кивает Арс, осознавая, что благоприятная почва образовывается сама собой. — Сегодня покину вас пораньше, — чуть громче, чем стоило для разговора двух людей, предупреждает он. Рядом с клубом есть улочка с довольно опрятными лавочками, где можно приятно провести время со стаканчиком кофе, дожидаясь закрытия заведения. Идея грубо шагает по рамкам дозволенного и общепринятого, но и он не местный, поэтому как-то плевать.

~*~*~*~*~

      Он неплохо проводит несколько часов, прежде чем оставить друзей продолжить развлекаться без него. Очень к месту было озвучено, что ему ещё нужно зайти в аптеку, потому что это правда и подходит как к его «усталости», так и к планам на ночь. Шульгин несколько раз пытается убедить уйти с ним, чем вызывает раздражение и желание нагрубить. И не только у Арсения. Попов не удивится, если в каком-нибудь коктейле у того окажется смачный плевок, как комплимент от бармена.       — Напиши, как будешь дома, — просит Саша. От его заботы дергается глаз и немного чувство вины. На полшишечки, не более, в качестве побочки земного и человеческого. Накинув бомбер, Арс прощается, желая всем чудесной ночи.       За пределами клуба время пошло в режиме слоумо, а Арсений был близок к тому, чтобы начать курить. Он даже покупает пачку с зажигалкой за несколько кварталов от заведения, но эта пара работает только в ожидании общественного транспорта, когда автобус можно призвать путём закуривания сигареты. За эти часы с ним пытались познакомиться раза три, а пачка наполовину опустела, потому что он великодушно раздавал содержимое нуждающимся. В какой-то момент Арс замечает Матвиенко с Шульгиным выходящими на улицу в компании девушки и парня, поэтому, зайдя за ближайший угол, достаёт телефон, чтобы свериться — до закрытия остаётся около получаса. Убедившись, что четвёрка скрылась за поворотом у ближайшего светофора, Арс допивает кофе, выбрасывает стаканчик в урну и переходит на другую сторону улицы.       К выходу то и дело подъезжают такси и увозят по домам посетителей клуба. За кем-то приезжают на личных автомобилях, а кто-то садится за руль сам. Попов осуждает. Гвоздь его ночной программы выходит сильно позже. Делает несколько шагов вперёд, закуривает, осматривается и неспешно направляется в сторону своего дома. Почти параллельно, немного пропуская вперёд, Арсений следует за ним, засунув руки в карманы джинс. Пульс учащается, потому что Антон склоняет голову к плечу и есть стойкое ощущение, что он знает о присутствии сопровождающего. Это добавляет особую ноту, потому что не пытается бежать, прятаться, привлекать внимание для помощи. Антон ведёт за собой, позволяя и поощряя.       На перекрёстке Шастун останавливается, крутит кольцо на безымянном пальце большим и ждёт зелёного сигнала светофора. Арс тоже ждёт, потому что переходить тот собирается на его сторону. Рядом вход во двор, они почти пересекаются, и Попов может поклясться, что видел ухмылку на лице парня. Откровенно бессовестная мышь, у которой на кота свои планы.       Их шаги не синхронны, каждый может слышать другого. Они идут вместе, но соблюдая дистанцию. Никто не стремится нарушить фантомные правила очередной игры.       У подъезда Антон замедляет шаг, широко открывает дверь, молчаливо подгоняя и подыгрывая. Арсений успевает в самый последний момент, почти слыша щелчок магнита. Проигнорировав лифт, они поднимаются вверх по лестнице с разницей в этаж. Связка ключей звенит и бьётся о металлическую дверь где-то слева. Попов успевает заметить, как ручка поднимается вверх, звук повернутого ключа с внутренней стороны квартиры так и не раздался.       Коснувшись двери, Арс опускает голову и пытается успокоить забившееся в непонятной эмоции сердце. Получается не сразу, поэтому к общему состоянию добавляется злость. Сжав кулак, он делает вдох и длинно выдыхает. Аккуратно открывает дверь и заходит в полутёмную квартиру. В конце коридора перестаёт шуметь вода, полоска света расширяется, когда Антон перемещается в комнату рядом. Свет остаётся гореть только из ванны, как единственный ориентир. Провёрнутый Арсом замок звучит, как хлопнувшая мышеловка.       Стянув кроссовки и бомбер, Арсений перекладывает презервативы в карман джинс и идёт к свету. Долбаный мотылёк. Останавливается в проёме, набрасывая тень на сидящем на кровати Антоне, и замирает. Тот ждал, откинувшись на руки, всё в той же широкой белой, наполовину расстёгнутой, рубашке, в которой работал. Взгляд цепкий. Он осматривает его снизу вверх и только из-за того, что Арс не моргал, он замечает и слышит судорожный вздох.       — Не выглядишь уставшим, — на контрасте с последним разговором, первым нарушает тишину Шаст. Какой же он другой. Нет, не по сравнению с Шульгиным. По сравнению с тем Антоном, которого Арс знает больше. Даже больше самого Антона. С трудом сдерживая порыв снести его на лопатки и разорвать чёртову рубашку, чтобы потом пуговиц не нашёл, Попов подходит ближе не торопясь. Встаёт напротив, вплотную к кровати, заставляя тем самым поднять голову. Наклоняется сам, смотрит в глаза и улыбается.       — Точно, — будто что-то вспомнив, он останавливается близко к чужому лицу и достаёт телефон. Антон щурится, смотрит недовольно и опускает взгляд на экран.       «Дома» коротко пишет Арс, отправляет сообщение и, выключив телефон, отбрасывает его в сторону. Резко выдохнув, Антон обхватывает его за шею, дёргает на себя и целует. Рука, на которую он всё ещё опирался, начинает дрожать, и Шаст тянет его на середину кровати, чтобы вцепиться уже обеими. Арс приоткрывает глаза, хочет видеть его лицо. Парень жмуриться, отпускает губы для вдоха и снова целует. Он будто сдерживается, и это причиняет ему боль. Попов запускает ладонь под его рубашку, касается едва ощутимо, ведёт подушечками пальцев верх и вниз, а потом сжимает бок, отвлекая. Перехватывает инициативу, целует коротко, дразнит, вызывая неприкрытое недовольство. Запускает вторую руку в волосы, сжимает и тянет назад, оголяя шею. Кусает за линию челюсти, провидит языком и с трудом не слетает в сторону, когда Антона подбрасывает вверх. Тот матерится, раздвигает ноги, обхватывает ими, и пятками надавливает на задницу, прижимая к себе. Арс толкается вперёд, потом ещё и ещё. Они даже не раздеты, но мозг на столько затуманен, что движения друг к другу не поддаются контролю. Преграда из одежды только распаляет сильнее. Презервативы вылетают из кармана, Арс тянется за ними, но Антон никак не отпускает, кажется, слетев с катушек почти окончательно. Навалившись на него всем телом, Арсений отстраняется от поцелуя и вертит головой, когда Шаст пытается вернуть его обратно.       — Тише. Хочу чтобы ты кончил с моим членом внутри. А ты? — Антон распахнул глаза, закивал, но всё равно потянулся к губам. Потом отталкивает сам, выбирается из-под Арса, расстёгивает джинсы и стягивает их с себя.       — В тумбочке есть масло. Но можем без него, я… — он впервые запинается, будто решая сказать или нет. — Я подготовился.       Попов, который уже шарил в недрах упомянутой тумбочки, от неожиданности зажимает ящиком запястье. Антон хмыкает, сгребает подушки, подкладывает под себя и ложится сверху, прогибаясь в пояснице. Улыбается, смотрит хитро, снова возвращаясь с своё провокационное состояние. Арс прикрывает глаза, пытается сосчитать до десяти, но забывает, какая цифра идёт после трёх. Всё равно хватает масло, бросает в Антона и начинает раздеваться сам, чуть не травмируя себя молнией на ширинке. Давит на член, пытается успокоить воображение и возвращается к Антону. Рассматривает его всего: широкие плечи, прогиб этот блядский, оттопыренная задница. «Я подготовился», звучит в голове снова, и Арс опускает руки на бёдра и притягивает к себе. В глазах снова словно песка насыпали. Игнорируя жжение, наваливается сверху, утыкается в затылок и шипит, когда Антон толкается на член.       Арсений отстраняется, выдавливает немного масла на руку и греет его, растирая пальцами. Касается входа, давит, поглаживая стенки мышц и добавляет сразу два пальца, потому что Антон податливый, расслабленный, и правда ощущается растянутым, хоть и совсем немного. Он опускает голову, опираясь лбом о матрас, и тихо стонет, руками сжимая простынь. Арсений пережимает ему член, замечая лёгкую дрожь, и слышит глухое «Сука». Посчитав, что достаточно прелюдий, Арс раскатывает презерватив на своём члене и, надавив им совсем немного, отстраняется, наблюдая, как Антон сжимается. Шаст бьёт по простыни раскрытой ладонью — бесится. Закусив губу, Попов толкается снова и перестаёт мучить обоих, больше не прерываясь.       Становится хорошо, жарко, на грани. Как оголодавшие до близости, у них сносит крышу, кровь кипятком гоняет по венам, обжигая, дополняя ощущения. Арс склоняется к Антону, сжимает зубы на плече, накрывает его руки своими и переплетает пальцы, толкаясь быстрее. Кончают они почти одновременно, перед глазами золотые искры осыпаются занавесом. Сердце стучит в ушах, и Арсений не сразу замечает, как что-то резко изменилось. Антон под ним застыл, напрягся всем телом. Выйдя из него и избавившись от презерватива, Арс хочет перевернуть парня, но тот шарахается от прикосновения, отворачивается. У Шаста участилось дыхание, и Попов переворачивает его через силу.       — Антон? — подозревая, что дело не в сексе или запоздалом стыде, зовёт Арс. — Посмотри на меня. — Шаст реагирует не сразу, а когда всё же выполняет просьбу, становится ясно, что произошло. Арсений подбирается, поднимает руки вверх и отодвигается. — Тош? — Арс отползает ещё дальше после того, как утихающее до этого золото в глаза напротив вспыхивает с новой силой. Антон мечется взглядом по комнате, будто пытаясь ухватиться за что-то, лишь бы не за него. Заметив скинутые ранее джинсы, концентрируется на том, чтобы нацепить их обратно, прям на голое тело. Попов делает то же самое, стараясь не выпускать парня из поля зрения. Антон молчит. Не говоря ни слова, одевается и выходит из комнаты, потерянно ведя рукой по стене, будто ослеп. У входной двери надевает обувь и первую попавшуюся куртку. Уже касается ручки двери, когда Арс подлетает к нему, удерживая и не выпуская.       — Не надо, — совсем тихо просит Попов. Антон всё ещё пытается выйти, дёргая ручку. — Это твоя квартира, — не бросая попытки остановить Шаста, напоминает он.       — Возвращаю долг гостеприимства, — каким-то чужим, полуубитым голосом, говорит Антон. Попов одергивает руку, и, воспользовавшись моментом, Шастун вылетает из квартиры. Не желая упускать его, Арсений выбегает почти следом, на ходу надевая кроссовки. Слышит, как дверь подъезда хлопает, сбегает вниз, но на улице пусто. Антон снова это делает. Он снова умудряется сбежать.