Úlfsins

Набеги всегда были подобны грому в солнечную погоду. Они били неожиданно, заливая земли кровью. И всегда начинались засветло. Так, утром Уён, почти не спавший, повел дружину на город, найденный во время разведки. Уён чувствовал себя странно: его знобило, руки тряслись, а сердце билось быстрее обычного. То ли это был страх, то ли предвкушение битвы — Уён не знал. Он просто выполнял свои обязанности. Белый конь наследника тоже был неспокоен: несколько раз жеребец останавливался и даже пытался скинуть с себя Уёна. Остальные воины же чувствовали себя достаточно уверенно. Они были готовы принять бой. В особенности ульфхеднары, которые не переставали рычать. Недолгая дорога привела дружину к городу, который был погружен в утреннюю тишину. Уён выдохнул, успокоившись, когда понял, что вход в город охраняют всего два воина. Невиданная удача. Единственное, что пугало наследника — устройство города. Все поселение было обнесено каменными высокими стенами, замыкающими круг. Что было внутри — даже представить страшно. — Можем начинать? — полушепотом спросил Минги у Уёна. — Да. Направь несколько воинов, чтобы они разобрались с охраной. Минги приказал трем дружинникам напасть на воинов Нортумбрии. Отряд Минги легко справился с поставленной задачей, избежав лишнего шума. Охранники упали на землю с перерезанными горлами. Войско Уёно смогло войти в город. Здания в нем выглядели намного прочнее, чем здания в Уппсале. Видимо, до этого на город уже совершались набеги. Испуганные омеги, услыхав рык ульфхеднаров, падали на колени перед дружиной. Они молились Христу, чтобы он отвел от них языческих варваров, но Уён на своем белом коне продвигался все глубже и глубже. Опасности обнаружено не было. Ни один вооруженный альфа не встретился дружине на пути, что сильно настораживало Минги и Уёна. — Они где-то прячутся, — сказал берсерк наследнику. — Я уже понял. Тут слишком тихо для большого города. Нам еще далеко до центра? — Да, достаточно. В центре города стоит монастырь, а за ним на возвышении какое-то большое здание. Обычно в таких живут короли. Я не уверен, что это за город. Возможно, мы в главном городе Нортумбрии. — Главный город не может быть так близко к берегу. Отец рассказывал, что англы строят города в глуби. Думаю, здесь правит наместник короля. — Значит, все воины в том здании. — Ты хочешь сказать, что вообще все альфы здесь — воины? — Может быть, большинство из них просто трусы, которые боятся выйти на бой за свои дома и за своих омег. — Тогда нам нужно добраться до монастыря. Как можно тише. Вдруг они и не заметят. — Они уже заметили, Уён, — Минги взглянул на высокие стены, на которых сидели воины-лучники с оружием наготове. — Они уже целятся в нас. Нужно начинать! Берсерк спрыгнул со своего коня и забежал в первый попавшийся дом. Уён крикнул воинам, чтобы они нападали на жителей. Так дружинники смогут уворачиваться от стрел. Сам же Уён планировал отстреливаться, спрятавшись в укрытии, пока им не удастся зачистить город. Никто не был готов к появлению такого количества английских воинов. Как только дружинники начали нападение, со всех сторон повалили нортумбрийцы. Они выходили из домов, они бежали из центра, они были везде. И они были вооружены куда лучше войска наследника. Их броня была несравнима с броней викингов: тонкие стальные листы закрывали их грудь и спины, руки и ноги. На их головах были причудливые шлемы, защищавшие нос и лоб. Уён вздрогнул, когда прямо перед его лицом пролетела пуля, попавшая в бедро одного из его воинов. Этот бой будет непростым.

***

Ульфхеднары — воины, дышавшие битвой, падали раненые под нортумбрийским гнетом. Несколько альф из стаи были тяжело ранены. Остальные, более выносливые, держали оборону. Нападение перешло в защиту. Все сожалели о том, что вообще решили пойти на этот город. Сан отважно отбивался от противников своими топорами. Он был абсолютно открыт перед ними. Его спина была голая, а вместо щита он предпочитал второй топор. Сан был в уязвимом положении, и все, на что он мог надеяться в этом бою — его волчье чутье и нечеловеческая выносливость. Сан знал, что не выйдет из этой битвы невредимым, но он был обязан победить любой ценой. Уён, выбрав подходящий момент, перебрался к дереву, на которое смог быстро забраться. Он нашел укрытие, которое давало ему немалое преимущество в битве. Помимо того, что теперь он был почти не заметен для врага, Уён получил доступ к лучшему обзору. Его зрение позволяло видеть каждого воина в городе, а его меткость — отстреливать противников. Минги удерживал натиск лучше остальных. Каждый дружинник уже был ранен, а кто-то даже мертв. Но Берсерку удавалось успешно пользоваться своими возможностями. Он отбивался от атак так, словно у него были глаза на затылке. Ни один нападавший не мог добраться до него. Но одному все же удалось. Минги в силу возраста был не так вынослив, как раньше, поэтому и его внимательность со временем рассеивалась. Так, противник смог нанести сильный удар мечом. Лицо Минги было рассечено. Кровь стекала по щекам, со лба попадала в глаза. Берсерк, не обращая внимания на раны, продолжал биться вслепую. Уён старался следить за своим войском в перерывах между атаками. Он пересчитывал воинов, сдвинув брови к переносице. Раненых или погибших было немало. Уён тяжело вздохнул, задумавшись о потерях в этом бою, но потом он осознал, что Сана нигде нет. Наследник еще раз осмотрел поле сражения. Вероятность того, что Сан зашел в чей-то дом, была мала. Ульфхеднар... пропал?

***

— Гуннр, Хильдур, Гудур, Хьерфьетур, Гримгьярд, Хьертримуль, Висна, Хлёкк, Герхильд, Хефна, Гейрскёгуль, Хьяльмвингур, Гёндуль, Каура, Гейрахёд, Христ, Гейрдрифул, Хервур, Гейравур, Хросхвита, Нипт, Херья, Олрун, Хертёгн, Альвита, Ортлинд, Брюнхильд, Херму, Труда, Хладгудр, Свейдр, Сигурдрива, Скага, Рандми, Сванхвит, Рандгридур, Скеггльёльд, Регинлейв, Оскми, Свипуль, Тангнидр, Сигрюн, Трима, Скамольд, Блотлокур, Скёгуль, Сангрид, Воглинд, Свердгальд, Вальтрудур, Мист, Вальтёгн, Свава, Рандгальдр, Сванми, Тёгн, Вальгунт, Лидганди... Валькирии! Заберите меня в чертог Всеотца... примите меня в Вальхаллу... Сан лежал под палящим английским солнцем. Он чувствовал, как кровь запекалась на коже. Сан ранен так тяжело, как никогда раньше. Сухими губами он неслышно шептал имена валькирий — прекрасных воительниц, помощниц Одина, которые забирали достойных воинов, павших в бою, с собой в Вальхаллу. Ульфхеднар думал, что не выживет. Один нортумбрийский дружинник пронзил его бок копьем. Он не знал боли в момент отчаяния. Сан почти прорвался к монастырю, когда его атаковали. Отдаленные крики доносились до его слуха, а на небе сгущались тучи. Такие же, как и в сознании Сана. Альфа вспоминал обещание, данное Уёну, и сожалел о том, что скорее всего не сможет его сдержать. Ему хотелось увидеть, как преобразится Уппсала при конунге Уёне. Сану хотелось осчастливить его. Ульфхеднар был уверен, что его жизнь лишилась цели и смысла после смерти его семьи, но появился Уён. Уён, который искренне мечтал обрести силу. Уён, который нуждался в помощи Сана. Уён, которому судьбой предначертана их встреча. Уён... Нет, Сан не мог умереть так просто. Он должен бороться за свою жизнь. Его волк всегда боролся и он продолжит это делать. Сан с трудом распахнул глаза, глядя на небо, кажущееся ниже, чем обычно. Голова кружилась, и все вокруг расплывалось, словно в тумане. Сану, кажется, впервые стало страшно умирать. Он знал, что потерял много крови и скоро вместе с ней потеряет сознание. Проваливаясь во тьму, он почувствовал, как его грубо тащат по земле, крепко схватив за руки. Неужели это и есть конец? Неужели Сан умрет позорной смертью труса, который не смог дать отпор врагу? А если он и выживет сейчас, его пленят, а потом убьют. Волк заскулил отчаянно и громко, так, что в ушах Сана зазвенело. Жить. Жить... Нужно было просто выжить.

***

— Минги! Отступаем! Они сильнее, мы не сможем победить! Собери всех воинов и уводи их скорее! — крикнул Уён из своего укрытия. Берсерк кивнул, отбиваясь от нескольких противников. Минги выполнил поручение наследника и незамедлительно повел выживших дружинников из страшного города. Нортумбрийцы, удостоверившись в том, что вся языческая дружина покинула их земли, принялись убирать тела павших воинов. Уён, воспользовавшись случаем, спустился на землю и рванул из города в лес. Он петлял меж деревьев, не зная, преследуют ли его. Ноги болели, тряслись, тело отказывалось слушаться Уёна. Он устал, он напряжен и ужасно напуган. Все произошедшее на страшном поле боя отпечаталось в памяти кровавым пятном, которое невозможно было оттереть. Как только Уён добрался до лагеря, он упал на землю, тяжело дыша. В носу стоял жуткий смрад. Так пахла смерть — Уён сразу это понял. Голова разрывалась от одной единственной мысли: как найти Сана? Помимо того, Уён задумался о наказании, которое получит от отца по возвращении в Уппсалу. Этот набег — абсолютный провал. Уён еще долго бы пролежал на холодной траве, скрытой в тени древних деревьев, но к нему подошел Минги. Минги, который никогда не боялся. Минги, который всегда стойко держался. Минги, который сейчас был сломлен. Крепкий торс берсерка был полностью покрыт чужой кровью, его грудь быстро и отрывисто вздымалась, а глаза... Уён не мог представить себе такого взгляда — колкого, пронзающего и в то же время потерянного. Минги было нелегко. Он уже не молод, и его некогда сильное сознание, выдерживающее форму берсерка днями и даже неделями, не смогло справиться с медвежьим духом. Несколько часов на поле сражения чуть не свели его с ума. Кошмарные видения, ожившие воспоминания, которые хотелось забыть, преследовали берсерка на протяжении всей битвы. Минги ведь не был одинок раньше. У него была такая же стая, как и у Сана. Двенадцать сильных, молодых берсерков, и все — родные братья. Но Минги не успел спасти их. Не успел ничего сделать, когда их убивали ударами под подбородок. Берсерк помнил все в подробностях, кажется, настолько четко, что каждая пролитая ими капля крови была подсчитана Минги в глубинах собственного сознания. Они пали в таком же жестоком, неравном бое. Уён посмотрел на Минги снизу вверх, пытаясь подобрать нужные слова, но дружинник его опередил. — Мы потеряли почти половину воинов. И Сана. Уён, конунг будет в ярости. Готовься. Минги ушел, не дав Уёну времени на ответ. Уён должен спасти Сана, даже если отец обрушит на него всю свою жгучую злобу, узнав, что наследник не спас остальных. Он знал, что ульфхеднар просто так не отдаст жизнь врагу. Под покровом ночи, под светом замерзающей луны Уён сделает то, что считает верным. Горячая слеза одиноко скатилась по холодному лицу Уёна. Он оплакивал павших воинов, которые непременно должны попасть к Одину.