Пламя и шторм

      Дейна не могла уснуть. Отсутствие Эйтана, отправившегося с их матерью на Драконий Камень, чтобы разобраться с кое-какими проблемами, не позволяло ей расслабиться. А уж то, что её маленький принц, её малыш Эйликс, спал не рядом с ней, а в соседней комнате вместе с кормилицей, совершенно не способствовало спокойному сну.       Из-за того, что её роды начались раньше времени и были столь сложными, у Дейны не было молока. Поэтому в Красный Замок привели двух молодых, пышущих здоровьем кормилиц, которые по очереди кормили её сына. Её мальчик родился здоровым и сильным и требовал к себе много внимания. А еще он очень любил поесть. Любил настолько, что через неделю стало понятно, что двух кормилиц будет недостаточно. Так к Элинор и Розе присоединилась смешливая хохотушка Ларра, которая пришлась по душе всем, кроме Дейны. Что-то в её по-оленьи карих глазах и мягком смехе не давало ей покоя. Если к Элинор и Розе она привыкла сразу, то для Ларры в её сердце не нашлось места. В её подозрениях её поддержала лишь Серенна, которой тоже не нравилась новая кормилица маленького принца. — На вид она как кроткая голубка, но за этими невинными глазами прячется что-то…что-то змеиное, — пыталась объяснить Серенна свою неприязнь к Ларре, а Дейна с ней мысленно соглашалась.       Вот и сейчас Дейна лежала в постели, пытаясь уснуть. Но плохие мысли не давали ей покоя. Ужас от тяжелых родов уже схлынул, но их последствия тяжелым грузом осели внутри неё после слов матери и мейстера. Когда Герардис с печалью в глазах сообщил ей о том, что она почти наверняка не сможет больше иметь детей, мир Дейны рухнул. Мир, в котором она была счастливой матерью множества детей, какой была собственная мать; мир, в котором она растила принцев и принцесс, которые в будущем принесли бы этому государству пользу и процветание; мир, в котором они с Эйтаном продолжили бы дело их матери и отца…Всё это вспыхнуло, подобно сухому хворосту, на который упала одна искра, и рассыпалось пеплом, оставив горечь на кончике языка.        В это мгновение Дейна осознала, насколько важным был её первенец, который грозил остаться её единственным ребёнком. И с того момента она лишилась покоя. Она не расставалась с Эйликсом ни на миг, не желая выпускать его из рук. Она сама купала его, не доверяя своего драгоценного мальчика служанкам, сама переодевала его, сама укладывала его спать. Дейна отлучалась от него только в те моменты, когда приходила кормилица и когда наступала ночь, потому что мейстер Герардис напугал её историями о том, как много младенцев умирало в родительской постели, раздавленных тяжестью своих матерей. Из-за страха за своего малыша, она забросила свои обязанности. Она не встречалась со своими фрейлинами, не обсуждала работу благотворительных проектов в столице с высокородными дамами, не выезжала в город с матерью и мужем для того, чтобы встретиться с жителями Королевской Гавани и выслушать их просьбы и чаяния. Весь её мир сосредоточился на её сыне. Её среброволосом принце с сиреневыми глазами её матери и улыбкой её отца. Не было ничего важнее Эйликса, даже обожаемый муж и любящие родители отошли на второй план.        Дейна осознавала, что это было неправильно. Её разум твердил, что она не обычная женщина, которая может вести себя глупо и взбалмошно, что она дочь наследной принцессы и жена будущего короля, что ей не пристало опускаться до уровня суетливой наседки, трясущейся над своим ребенком. Но одна только мысль о том, что всё её материнство зависело от её единственного сына, сводила её с ума и заставляла совершать одну глупость за другой.       «Глупая, глупая Дейна», — насмешливо шептал внутренний голос, давя на самые больные точки. — «Хотела помочь своей матери, но вместо этого подставила под угрозу её наследие и ваше общее будущее. И ради чего? Ради того, чтобы доказать, что от тебя тоже может быть польза. Доказать, что ты не хуже Люка, Вил или Эйммы. Бедная маленькая Дейна, ты всё испортила».       Дейна вскакивает с постели, не в силах оставаться наедине с собственным отчаянием.        «Мне нужен Эйликс. Только он может успокоить меня», — с этими мыслями Дейна направляется в сторону детской. — «Ларра уже должна была накормить его и уйти».       Дейна на цыпочках подходит к двери и бесшумно её открывает, чтобы не разбудить сына. Картина, открывшаяся её взору, заставляет её сердце ухнуть к пяткам. Ларра, глаза которой всегда искрились весельем, губы которой всегда были изогнуты в доброй улыбке, держала в руках подушку и собиралась накрыть ею лицо мирно спящего Эйликса. И сейчас в её темных глазах плескалась ненависть, а губы были изогнуты в злобной усмешке. Дейна не позволяет себе даже задуматься над происходящим и в два шага оказывается рядом с кормилицей. — Прочь! — Кричит она, отталкивая девушку от колыбели сына. — Стража! Стража!       Ларра рычит что-то невнятное и, схватив её за руку, тянет на себя, удивляя Дейну своей недюжинной силой.  — Не мешайтесь под ногами, Ваше Высочество, — шипит она, прежде чем отшвырнуть Дейну. Дейна вскрикивает от боли, ударившись поясницей об угол тумбы, но мысли о боли тут же покидают её, когда она видит кинжал в руках кормилицы, зловеще блеснувший в лунном свете. — Пора освободить мир от этой заразы!       Ларра делает шаг в сторону кроватки, и Дейна вновь бросается на неё, даже не задумавшись о том, что она может умереть от руки этой мерзавки. Сейчас Дейна могла думать лишь о том, что ей нужно спасти сына и удержать Ларру хотя бы до прибытия гвардейцев.        «Надо избавиться от ножа. Боги, что там отец рассказывал про то, как обезоружить противника?» — Лихорадочно соображает Дейна.        Она понимает, что силы неравны, и просто так разоружить Ларру она не сумеет. Но как назло все инструкции отца по самообороне вылетают из её головы в самый неподходящий момент.       «Мужчины могут рассказывать много способов самозащиты, но не каждый может вспомнить про это в нужный момент. Иногда, самое простое действие оказывается лучшим в сложившейся ситуации. Я как-то прокусил руку одному пирату, да так, что он от боли выронил свой меч. Только это и спасло меня от верной смерти», — слова дедушки Корлиса оказываются как нельзя кстати.       Дейна хватает руку Ларры и, не дав ей времени опомниться, впивается в неё зубами изо всех сил. Солёный вкус крови на языке будто придает ей сил, а истошный вопль женщины звучит для Дейны слаще любой музыки. Нож со звоном падает на пол, и Дейна, даже не осознавая своих действий, отталкивает его ногой. Проснувшись от криков, Эйликс заливается плачем. — Ах ты сука! — Кричит Ларра, делая шаг в сторону Дейны. — Мерзкое отродье, проклятое богами!       Она сбивает Дейну с ног и наваливается на неё своим весом, прижимая к холодному полу.  — Кто тебя просил сюда приходить, а? — Шипит Ларра, сжимая руками её шею. — Если бы не ты, я бы задушила твоего звереныша, и никто больше не пострадал бы!       Дейна ловит ртом воздух, но пальцы Ларры смыкаются на её горле всё сильнее, не позволяя ей вздохнуть. Но даже в полубессознательном состоянии Дейна удивляется ненависти, которая плескалась в глубине темных глаз Ларры. — Хотя, так даже лучше. Сначала я убью тебя, а потом маленького принца. Всё равно ни ты, ни он не должны были появляться на свет. — Отвращение искажает лицо девушки, когда она говорит эти слова. — Такие как вы не имеют права на жизнь. Вы — потомки отвратительной традиции кровосмешения! Мерзость, которая оскверняет землю тем, что дышит и живет. Грязные животные, которые готовы сношаться со своими братьями и сестрами ради того, чтобы управлять этими адскими созданиями, этими   крылатыми змеями!        С каждым словом её хватка на шее Дейны становилась всё сильнее. Дейна беспорядочно шарит руками по полу, пытаясь найти хоть что-то, что сможет спасти её. — Семеро вознаградят меня за это! Пускай я возьму на себя грех убийства, но он будет смыт тем, что я освобожу этот мир от присутствия столь богомерзких существ, как вы!        Из горла Ларры вырывается громкий смех, а в её взгляде сверкает безумие, и от этого звука Эйликс начинает плакать еще громче. Громкий плач сына пробуждает в Дейне какую-то первобытную ярость. Она чудом нащупывает ручку ножа, который выронила Ларра, и крепко сжимает пальцы вокруг холодного металла. Собрав остатки сил и почти ничего не видя перед собой, Дейна всаживает нож в бок Ларры. Она вскрикивает и разжимает руки, позволяя Дейне сделать спасительный вздох. Её руки внезапно наполняются силой, и она выдергивает нож из тела кормилицы, а затем с новой силой вонзает его в её плоть. Ларра стонет и сползает с неё. Дейна встает на ноги и шатающейся походкой направляется к колыбели Эйликса. Взглянув на Ларру, корчащуюся от боли на полу, Дейна с трудом подавляет желание добить её. Ей хочется вновь и вновь пронзать её этим ножом, глядя на то, как ярко-красная кровь вытекает из неё, унося за собой её жизнь, но Ларра была ценным свидетелем.        «Если она умрёт, мы не узнаем, кто за этим стоит», — уговаривает саму себя Дейна, борясь с собственной кровожадностью.       Она берет на руки Эйликса, стараясь не испачкать его, и выбегает из детской. Почувствовав мать, малыш успокаивается и затихает. Внутри Дейны разгорается гнев за то, что стражники, стоявшие у её дверей, так и не пришли к ней на помощь. Дейна распахивает двери и с удивлением смотрит на стражников, развалившихся на полу. Она щупает пульс одного из Черных плащей, и удивленно осознает, что он спит. Странное предчувствие заставляет её бегом вернуться в детскую. Она ожидала увидеть Ларру, всё еще стонущую от боли от полученных ран, но вместо этого нашла её спокойно лежащую на ковре, залитом кровью. Её правая рука всё еще сжимала небольшой пузырёк.        Руки Дейны, сжимавшие Эйликса, начинают дрожать. Страх, который она отбросила ради того, чтобы защитить своего сына, поднимается внутри неё, медленно растекаясь по телу. Ноги Дейны сами несут её к потайному ходу, спрятанному за гобеленом. Схватив горящую лампу, Дейна ступает в темноту за дверью. Она бежит по темному коридору босиком, направляясь в сторону покоев Эйммы. Она мысленно благодарит отца, который намертво вбил им в головы схему тайных проходов Красного Замка, и считает повороты. Когда перед ней появляется толстая железная дверь с изображением сокола, Дейна облегченно выдыхает. — Эймма, ты здесь? Прошу, открой скорее! — Кричит Дейна, надеясь, что сестра услышит её.       За дверью слышится копошение и, спустя пару минут, дверь перед ней распахивается, являя растрепанную Эймму и заспанного Кригана. Дейна вручает сына в руки сестре и позволяет телу расслабиться, не раздумывая о том, что она может травмироваться при падении. От встречи с твёрдым мраморным полом её спасают сильные руки лорда Старка. Он подхватывает её и усаживает на кровать. Кратковременный прилив сил закончился, и Дейне хочется забыться после случившегося. Но Эймма не дает ей этого сделать. Она тут же задирает её сорочку в поисках ран, заставив Кригана смущенно отвернуться. — Это не твоя кровь, Дейна? Скажи, что это не твоя кровь.       Голос Эйммы доносится до неё, как сквозь толщу воды, и Дейне совсем не хочется отвечать на её расспросы. Она знает, что с Эйммой и Криганом её сын в безопасности, и ей хочется подчиниться слабости собственного тела. Холодная вода, вылитая ей в лицо сестрой, заставляет её взбодриться. — Что ты делаешь?! — Восклицает Дейна, вскочив с постели.  — А ты как думаешь? — Голубые глаза Эйммы сверкают сталью и льдом, заставляя Дейну отступить на шаг назад. — Что я должна думать, когда моя сестра заваливается в мои покои через тайный ход с ребёнком на руках и в платье, залитом кровью? Что произошло?       Испугавшись напора сестры, Дейна коротко рассказывает ей о случившемся. С каждым сказанным словом, взгляд Эйммы становится всё темнее, пока не сравнивается цветом с грозовыми тучами. Дейна чувствует себя никчемной и бесполезной, но она ничего не может поделать со слабостью, что накрывает её. Присутствие сестры и лорда Старка расслабляет её, а мысли путаются, отказываясь складываться в осмысленные предложения. — Криган, побудь с Дейной. Я сейчас вернусь.       Эймма вручает Дейне Эйликса, видимо, прознав, как присутствие сына влияет на неё, а затем юркает в дверь, ведущую к покоям фрейлин. Дейна прижимает к себе Эйликса, а Криган неловко стоит рядом с ними, сжимая в руках рукоять меча. Спустя несколько минут, Эймма возвращается в покои вместе с едва проснувшимися Дженнелин и Теорой. — Теора, ты останешься с Дейной до тех пор, пока я не вернусь. — Эймма тут же начинает раздавать указания, напомнив Дейне их властную бабушку. — Криган, Дженнелин проведет тебя через тайный ход к покоям Дейны и Эйтана, вам нужно будет принести тело этой кормилицы и прибраться в покоях. Никто не должен знать о том, что произошло этой ночью.  — Но почему? Разве мы не должны рассказать обо всем матери и дедушке? — Удивляется Дейна. — Нет! — Обрубает Эймма. — Король не должен знать об этом. Никто, кроме нашей семьи и тех, кому мы доверяем, не узнает о случившемся этой ночью. — Но… — Никаких «но», Дейна. Ты защитила своего сына, остальное оставь мне. — Куда ты пойдешь, Эймма? — Спрашивает жену Криган. — Я найду дядю Деймона. — Отвечает Эймма. Ее взгляд вновь находит Дейну. — Сегодня у твоих покоев стояли только Черные Плащи, Дейна? Ни одного из белогвардейцев? Разве сир Эррик не должен был охранять вас этой ночью?       Дейна кивает сестре и запоздало осознает, что у дверей в её покои действительно не было никого из Белых Плащей.        «Будь там сир Эррик, мне не пришлось бы защищать сына в одиночку», — думает Дейна, крепче прижимая к себе Эйликса.  — Боги, всё хуже и хуже. — Бормочет Эймма и поворачивается к Дженнелин. — Джен, как только вы разберетесь с трупом кормилицы, вели Клементу найти сира Эррика. Будем надеяться, что он жив.  — Конечно, моя принцесса, — кивает Дженнелин.       Эймма вновь отвлекается, на этот раз для того, чтобы прошмыгнуть в комнату для слуг.  — Я отправила Лианну за мейстером Герардисом. Покажете ему бутыль с ядом, которым эта тварь воспользовалась, чтобы избежать наказания за свое преступление. — Велит Эймма Дженнелин и мужу.       Криган, Дженнелин и Эймма скрываются за тайной дверью, а Дейна остается в покоях вместе с Ланнистер. Теора помогает Дейне смыть кровь и переодевает её в чистую ночную сорочку. Уложив Дейну с Эйликсом в постель, Теора встает перед ними, зажав в руке небольшой кинжал, готовая дать отпор любому, кто посмеет напасть на них. При виде прямой спины Теоры и крепкой хватки на рукояти кинжала, сонный разум Дейны задумывается о том, что и ей тоже нужно бы научиться защищать себя. С этими мыслями Дейна, наконец, проваливается в уютные объятья забвения.