Пламя и шторм

      Рейнира никогда в жизни не была так напугана. Страхи, которые она испытывала до этого момента, оказались ничем в сравнении с тем ужасом, который она испытала, когда запыхавшаяся от бега служанка ворвалась в их с Лейнором покои и сообщила, что у Дейны начались роды. Еще больший страх её накрыл, когда она увидела искаженное болью лицо дочери, цеплявшейся за Эйтана. — Мама! Слава Четырнадцати, ты здесь, — с облегчением выдыхает Дейна, протягивая руку к Рейнире.       Рейнира заталкивает все проклятья, готовые сорваться с её языка, поглубже, и берет дочь за руку, удивляясь силе её хватки.       Родильная комната уже была забита людьми. Помимо мейстера Герардиса и его помощниц здесь находились Эйтан, Рейнис, Лейна и Рейнира. Лейнора и Деймона Рейнира выставила за дверь, решив, что их присутствие будет только мешать. Рейнира совсем некстати вспомнила свои первые роды. И осознание того, что её драгоценная дочь сейчас мучилась от этой непередаваемой боли, заставило Рейниру задохнуться. — С Вами все в порядке, моя принцесса? — Тут же спрашивает Герардис, увидев её побледневшее лицо. — Да, мейстер, все хорошо. — Рейнира встряхивает головой, выгоняя ненужные мысли. Она нужна была своей дочери сильной и уверенной, чтобы она могла без страха пройти через это испытание. — Как всё проходит? — Дитя достаточно крупное, моя принцесса. Вначале я предполагал, что у принцессы двойня, но оказалось, что сам плод больше, чем обычные дети. — Отвечает Герардис, ощупывая живот Дейны.       Рейнира замирает, услышав эти слова. Она знала, чем это может закончиться. Эйрион был самым крупным её ребенком. Её последние роды длились почти двое суток, заставляя её молить об избавлении. А после того, как она вытолкнула его из своего измученного тела, кровотечение не останавливалось несколько часов. Если бы не мастерство Герардиса и его помощниц, Рейнира могла не пережить эти роды.       «И теперь это ждет мою девочку?» — Осознает Рейнира.       Взглянув на Эйтана, Рейнира понимает, что и он пришёл к тем же выводам, что и она. Старшим близнецам было по шесть лет, когда родился Эйрион. Они были достаточно взрослыми, чтобы помнить ту мрачную атмосферу, что царила в Красном Замке, пока мейстер Герардис боролся за жизнь их матери. Эйтан настолько впечатлился теми событиями, что даже после того, как Рейнира поправилась и встала на ноги, долгое время боялся обнимать её слишком сильно, не желая причинить ей боль. И сейчас в глазах своего первенца Рейнира видела тот же ужас, что сковал её изнутри. — Какие риски это несет, мейстер? — Обращается к мужчине Рейнис, заметив состояние Рейниры.       Герардис оставляет Дейну её матери и мужу и отходит вместе с принцессой Рейнис на некоторое расстояние. Рейнира понимает, что это не приведет ни к чему хорошему, но заставляет себя отбросить плохие мысли. Не хватало только испугать Дейну и еще больше ухудшить ситуацию. — Это всегда так больно? — Шепчет Дейна, глядя на мать. — Меня как будто разрывает изнутри. — Всегда, моя девочка. — Отвечает Рейнира, вытирая вспотевшее лицо дочери мягкой тканью. — Мы, женщины, платим огромную цену за то, чтобы привести жизнь в этот мир. — Это невыносимо, — сипит Дейна, сгибаясь пополам от боли. — Как ты это пережила? Да еще и не один раз. — Я проклинала твоего отца каждый раз, когда наступало время рожать. — Рейнира улыбается, вспоминая проклятья, которые вырывались из неё с каждой новой схваткой. — Но все эти ужасы забываются, как только тебе отдают твоего ребёнка, Дейна. Достаточно будет взглянуть на его лицо и вдохнуть его запах, и ты поймешь, что каждое мгновение боли этого стоило.       Дейна слабо улыбается матери и кивает. Эйтан, державший руку жены, выглядит почти таким же измученным, как роженица. Рейнира ощущает приступ раздражения при взгляде на сына, который был одной из причин этого состояния Дейны. Но она тут же давит эту вспышку, понимая, что нельзя было вешать всю вину за сложившуюся ситуацию только на него.       Дейна всегда была самой непокорной из её детей. Для двора она была нежной и смешливой принцессой, готовой делиться своей радостью и улыбками с каждым, кто в этом нуждался, но Рейнира знала, что в Дейне драконья кровь кипела не меньше, чем в ней самой. Когда одна из служанок, приставленная к её детям, донесла до неё новость о том, что Дейна и Эйтан уединились в покоях последнего, Рейнира почти не удивилась. Дейна всегда была любимицей Эйтана, а Эйтана Дейна считала своей собственностью с того момента, как научилась мыслить и говорить. Чем старше они становились, тем яснее было, что в один прекрасный день это закончится чем-то подобным. И когда служанка рассказала ей об этом, Рейнира просто велела мейстеру Герардису приготовить лунный чай для дочери. Ей не хотелось, чтобы её дочь стала матерью в возрасте двенадцати лет. Она и предположить не могла, что она оттянет это событие всего лишь на два с половиной года. Конечно, Рейнира знала, что Эйтан и Дейна делят постель.       «Весь Красный Замок знает об этом. Наши дети, видимо, решили напомнить людям о временах принца Бейлона и принцессы Алиссы», — шутил Лейнор, когда до них доходили шепотки слуг о том, насколько громкой была Дейна.       Но и Эйтан, и Рейнира следили за тем, чтобы Дейна принимала лунный чай. И её беременность, случившаяся всего спустя две луны после свадьбы, стала неожиданностью для всех. Оказалось, что Дейна втайне от всех выливала лунный чай и пила вместо него снадобья, способствующие беременности. Когда Рейнира начала яростно отчитывать её за подобную глупость, Дейна вновь проявила свое упрямство. — Ты ведь так молода. Тебе всего четырнадцать, Дейна, — увещевала дочь Рейнира. — Когда придет время родов, мне будет уже пятнадцать. В этом возрасте бабушка Эймма родила тебя, — не унималась Дейна, упрямо стоя на своём. — И поплатилась за столь ранние роды своим здоровьем и возможностью иметь детей! А затем и своей жизнью! — Кричала Рейнира, но Дейна была непреклонна. — Дело уже сделано, мама. Я рожу этого ребёнка. А потом еще. И еще. У Эйтана будет орава принцев и принцесс, а ты станешь бабушкой с самым большим количеством внуков, — так и закончился разговор матери и дочери.       И вот, восемь лун спустя Рейнира стояла в родильной комнате и помогала дочери справляться со схватками. — Эйтан, если я это переживу, то кастрирую тебя! — Кричит Дейна после особенно болезненных схваток. — Да я сам готов себя оскопить, только бы ты не испытывала эту боль снова, — отчаявшимся тоном отвечает Эйтан, позволяя жене бить его кулачками в грудь. — Я тоже так говорила Деймону, когда рожала Алиссу, — усмехается Лейна, массируя поясницу Дейны. — А потом еще пять раз была в родильной постели, — напоминает ей Рейнис, заплетая волосы внучки, чтобы они не мешались ей.       Рейнира бесконечно благодарна свекрови и кузине за то, что они были рядом с ней в этот момент. Будь она одна, страдания дочери не позволили бы ей быть сильной матерью, на которую можно было опереться. Глядя на почти плачущую от боли Дейну, Рейнира чувствует укол вины за то, что её не было рядом, когда рожала Эймма.       Её старшая дочь стала матерью две луны назад, обрадовав Север вестью о рождении двух здоровых мальчиков. Криган Старк в одночасье получил наследника и запасного, а Рейнира стала дважды бабушкой. В тот момент, когда ворон принес эту радостную новость, вина перед Эйммой ощущалась не так остро. Но теперь, когда Рейнира в полной мере осознала, что рядом с её девочкой во время родов не было ни матери, ни бабушки, ни сестры, вина накрыла её с головой.       Конечно, роды Эйммы прошли успешно. Мейстер Винтерфелла расхваливал свою госпожу, рассказывая, что лучшей роженицы не видел в своей жизни, а темноволосые мальчишки, унаследовавшие глаза своей матери и прабабушки, были сильными и громкими. При виде здоровых, румяных внуков, Рейнира поблагодарила дочь за столь прекрасный подарок и попросила прощения за то, что отсутствовала, когда в ней была необходимость. — В моих покоях было не протолкнуться, матушка. Мне казалось, что половина замка собралась, чтобы помочь мне родить. Боюсь, тебя могли просто затоптать в этой толпе, — с присущей ей мягкостью и тактичностью отвечала Эймма на сожаления матери.       Сложнее было успокоить Лейнора, который даже напился в тот день, когда узнал, что Эймма родила детей, а его не было рядом. Между её мужем и их старшей дочерью всегда была особенная связь, которая не ослабла даже тогда, когда Эймма из маленькой девочки превратилась во взрослую женщину. Он пьяным голосом сетовал на то, что не взял своих внуков на руки одним из первых, что не удостоверился в том, что его девочка хорошо себя чувствует после этого испытания. Рейнира в тот вечер напилась вместе с мужем, и в какой-то момент они просто плакали в объятьях друг друга, считая себя никчемными родителями. Рейнис, нашедшая их на следующее утро в покоях, пропахших перегаром, отчитала их, как маленьких детей, заявив, что Эймма была бы разочарована тем, как легко её родители поддались унынию, которое не имело ни причин, ни смысла.       Вспомнив трепку, заданную Рейнис, Рейнира заставляет себя отмахнуться от мешающих мыслей, и сосредотачивается на Дейне.       «Ты уже подвела Эймму, не позволь еще одной дочери чувствовать себя брошенной», — яростно отзывается её внутренний голос.       Рейнира показывает дочери, как правильно дышать, промокает её лицо влажный прохладной тканью и позволяет ей опираться на неё при ходьбе, чтобы ускорить роды. Ей хочется забрать всю боль Дейны, только бы не видеть страдания дочери, но у неё нет такой роскоши, поэтому Рейнира вспоминает свои роды и делится с дочерью хитростями, которые помогли ей пройти через роды с наименьшими потерями. Когда очередная волна схваток проходит, Эйтан укладывает обессиленную Дейну в постель и поправляет вокруг неё подушки, чтобы ей было удобнее. Рейнира видит, как дрожат руки её старшего сына, и это почти разбивает ей сердце. А мрачное выражение лица Герардиса добивает её. — Мейстер, что происходит? — Шепотом спрашивает она, вцепившись в узловатые пальцы мужчины. Она кивает в сторону окна, за которым виднелось светлеющее небо, возвещавшее о скором рассвете. — Ночь на исходе, а ничего не изменилось. — Я не буду лгать, принцесса. — В темных глазах мейстера мелькает сожаление. — Мало того, что дитя крупное, оно еще и идет ножками вперед.       Рейнире кажется, будто её огрели по голове чем-то тяжелым. Она вспоминает, как её отец оправдывал столь жестокое убийство её матери тем, что ребёнок шел ножками вперед, и поэтому им пришлось разрезать её, чтобы спасти дитя. Перед глазами на мгновение встает картина окровавленной Дейны, разрезанной от пупа до паха, и Рейнира ощущает приступ тошноты. — Спасите её, мейстер. — Рейнира принимает решение почти моментально. — Если нужно будет, разрежьте самого ребёнка внутри неё и вытащите по частям, но спасите мою дочь.       Рейнира чувствует себя монстром, говоря эти страшные слова о своём внуке. Но вероятность смерти Дейны страшит её намного больше, чем то зверство, которого она требует от мейстера. Дейна была её лучиком. Она была ребёнком, который мог вызвать у Рейниры улыбку даже в самые темные моменты. Она была юной, цветущей и красивой, любимицей их семьи и двора, будущей королевой Вестероса. Её смерть убьет Эйтана. Он не переживет смерть любимой, в которой будет винить себя. Если Дейна уйдет, душа Эйтана уйдет вместе с ней, а Рейнира забудет, что такое радость и счастье. Ребенок в утробе её дочери не стоил таких лишений. — У нас еще есть время, моя принцесса. — Успокаивающе произносит Герардис. — Вспомните, как вы родили принца Эйриона. Он тоже был довольно крупным ребенком и долго не хотел переворачиваться. Не паникуйте раньше времени. — Нам нужна Вилейна, — понимает Рейнира. — Только боги могут спасти мою дочь.       Рейнира выбегает из комнаты и находит в коридоре Люка, бродящего из стороны в сторону. — Люк! — Матушка?       Лейнор оказывается рядом с ней раньше, чем сын, поддерживая её под руку. — Милая, что случилось? Почему на тебе нет лица? — Обеспокоенно спрашивает Лейнор. — С Дейной всё хорошо? — Пока не знаю, — отвечает Рейнира. Она хватает сына за руку. — Люк, найди Вилейну. Она нам нужна. — Как он её найдет, Рейнира? В последний раз она отправляла ворона из Горького Моста, а где она сейчас — одним богам известно, — пытается успокоить её Лейнор. — Я найду её, — тут же отвечает Люк. — Вилейна объяснила мне, как найти её. — Лучше я пойду, сынок. Останься здесь с матерью и сестрой, — говорит Лейнор. — Нет, отец. — Качает головой Люцерис. — Зелье, которое позволит мне найти её, связано с кровью. У нас с Вил одна кровь, тогда как от тебя у неё только половина. Да и Арракс намного быстрее, чем Морской Дым. Я найду её.       Рейнира чувствует гордость за сына, и эта же гордость отражается во взгляде Лейнора. Он кивает сыну, и тот, схватив Рейну за руку, убегает в сторону своих покоев. Рейнира возвращается в покои к Дейне, и вновь начинается долгое ожидание. Удаляющийся рёв Арракса раздается одновременно со звуком распахнувшейся двери, через которую вбегает Рейна со склянками в руках. — Рейна, тебе не здесь не место, — Лейна подходит к дочери, пытаясь вывести её из покоев. — Мама, я принесла настойки, которые оставила Вилейна. — Рейна подбегает к тазу с горячей водой и тщательно моет руки, как учил мейстер Герардис. — Вил сказала, что они помогут потянуть время, если случится что-то плохое. — Плохое? — Тут же спрашивает Дейна, услышав голос кузины. Она поворачивается к Рейнире с вопросом во взгляде. — Что случилось, мама? С моим малышом ведь всё хорошо, правда? — С ним всё хорошо, — отвечает Рейнира, заставляя свой голос звучать твёрдо и уверенно. — И с тобой, и с ним всё будет хорошо. Тебе не о чем волноваться.       Дейна кивает матери и стискивает зубы из-за очередных схваток. Рейнира подходит к дочери и подхватывает её под поясницу, помогая ей ходить. Эйтан держит Дейну с другой стороны, пока Рейна помогает ей выпить настойку из голубой склянки. — Боги, это же райский нектар, — выдыхает Дейна, открыв глаза. Она кладет руку на живот и удивленно улыбается. — Боль стала намного меньше. — Вилейна велела дать тебе её, если нужно будет потянуть время до её прихода. — Отзывается Рейна. — Но это ненадолго. Когда действие настойки пройдет, схватки вернутся с новой силой. Вил сказала, что эту настойку нельзя давать больше двух раз, иначе это навредит ребенку. Поэтому будем молиться, чтобы Люк успел привести Вилейну. — Он успеет. Совсем как Деймон успел привести ко мне Лейнора, когда я рожала Эйтана и Эймму. — Рейнире с трудом удается удержать на лице улыбку, обращенную к Дейне. — Скоро в этих покоях будет не протолкнуться. — Шутит она, пытаясь развеселить дочь. — Мой сын родится в окружении своей большой и любящей семьи, — Дейна с нежностью поглаживает свой живот. — Сын? — Одновременно спрашивают Эйтан и Рейнира. — Да, любовь моя. — Дейна прикасается к щеке Эйтана и дарит ему свою самую прекрасную улыбку. — Принц и твой наследник. Мальчик, который унаследует глаза нашей матушки и улыбку нашего отца. Я это знаю. — Откуда? — Шепчет Эйтан. — Я ведь его мать, — усмехается Дейна. — Я чувствую это.       Рейнира и Эйтан принимают такое объяснение Дейны. Дождавшись окончания схваток, Лейна и Рейнира переодевают Дейну в новую сорочку, сняв с нее промокшую ткань. Рейнис заново заплетает её волосы, напевая старую валирийскую колыбельную. Они получают небольшую передышку, и Рейнира с удивлением осознает, что солнце уже давно взошло. В комнату входят слуги с подносами, заставленными едой. Вслед за ними в покои заходят фрейлины Дейны: близняшки Леона и Линесса Тирелл и Серенна Росби. — Мы пришли, чтобы позаботиться о нашей принцессе и её семье. — Линесса, как самая бойкая из всех фрейлин Дейны, говорит за всех. — Никто из вас не ел со вчерашнего вечера, а помощницы мейстера Герардиса уже наверняка выбились из сил. Мы пришли их сменить. — Но вы ведь ничего не знаете о роженицах и родах, леди Линесса. — Удивляется Лейна. — Чем же вы можете помочь? — С того момента, как мы узнали о положении принцессы, мы стали изучать всё, что связано с беременностью и родами, — отвечает за сестру Леона. — Мы также ассистировали мейстеру Герардису, а Серенна даже помогла леди Дженнелин, когда та начала рожать посреди леса, когда мы были на прогулке. — Да, мы знаем не меньше, чем помощницы мейстера. Не так ли? — Обращается Серенна к мужчине. — Эти леди действительно оказывали мне помощь, когда я принимал роды у женщин в Красном Замке, моя принцесса. — Подтверждает Герардис. — Думаю, мы можем доверить принцессу её дамам. — Хорошо. — Рейнира находит взглядом уставших помощниц мейстера и кивает им. — Вы можете быть свободны.       Девушки кланяются и покидают покои. А фрейлины Дейны тут же начинают суетиться вокруг неё. Леди Серенна тут же начинает массировать её опухшие ноги, а Леона с Линессой уговаривают её поесть, чтобы набраться сил перед новыми схватками. Рейнира удивленно наблюдает за тем, как дочери высокопоставленных лордов исполняют работу обычной прислуги с рвением, которое совсем не ожидалось от дам их положения. — Они любят её. — Рейнира не находит к себе сил вздрогнуть, услышав голос Рейнис совсем рядом. — Не просто служат ей в надежде заполучить богатого мужа и хорошее приданое, а действительно любят. — В будущем она станет их королевой. Конечно, они будут любить её. — Пожимает плечами Рейнира. — Твоя мачеха — королева. Как много людей в этом замке относится к ней так, как к Дейне? — Спрашивает Рейнис. — Они любили бы её, даже если она не была бы женой наследника и будущей королевой.       Рейнира переводит взгляд на дочь. Та заметно повеселела в компании своих подруг и даже позволила им накормить себя, хотя от еды, которую ей предлагали Лейна и Рейна, она отказывалась. Образ мертвой Дейны, лежащей на окровавленном ложе, вновь встает перед её взором. — Если боги заберут мою девочку, эта страна никогда не узнает свою самую прекрасную королеву, — Рейнира быстро смахивает слезы с глаз, чтобы их не увидела Дейна. — А мой мир навсегда лишится радости. — Не думай о плохом. — Рейнис обхватывает её руку. — Люк и Вил успеют вовремя. Этот ребёнок появится на свет. А Дейна лишится детской наивности и станет лишь сильнее, пережив это испытание. Но для этого ей нужна сильная мать рядом.       Рейнира кивает свекрови и направляется к дочери. Губы Дейны кривятся от нового приступа схваток, и Эйтан помогает ей встать. Рейнира тут же становится рядом с дочерью и помогает ей делать маленькие шажки по комнате, облегчая её боль. Вновь начинаются долгие часы ожидания, наполненные стонами, криками и плачем Дейны. Эйтан суетится вокруг жены, позволяет ей проклинать, избивать его, кричать на него, и выглядит безумно виноватым. — Ты не виноват, Эйтан. — Рейнира обнимает Эйтана, пока фрейлины переодевают и укладывают Дейну. — Ты делал всё, чтобы не допустить этого. Она сама сделала этот выбор. — Я мог не прикасаться к ней до тех пор, пока она не станет старше, — потерянным голосом отвечает Эйтан. — Дейна всегда получает то, чего хочет, сынок. Ты знаешь это лучше всех. — Она хотела помочь тебе. Нам. — Помочь? Хороша помощь — мы теперь трясемся, боясь её потерять. — Просто она всегда считала себя самой бесполезной. — Что?       Рейнира удивленно раскрывает рот после слов сына, пытаясь понять, что он имел в виду. — Она долгое время была без дракона, пока наши младшие братья и сестры с кузенами получали своих скакунов. Это заставляло её чувствовать себя неполноценной. А ты ведь знаешь, как для неё важны ваши с отцом любовь и уважение, — начинает Эйтан, заставляя Рейниру схватиться за сердце. — Боги, Эйтан, мы ведь любим вас не за ваших драконов, а просто за то, что вы наши дети. Вам не нужно ничего доказывать, чтобы мы вас любили, — дрожащим от слез голосом произносит Рейнира. — Я знаю. Но ты ведь знаешь, что из нас всех Дейна больше всего привязана к тебе. Она всегда была рядом с тобой, бегала за тобой хвостиком на заседания Малого Совета и просилась поехать с тобой в город, чтобы посмотреть, как ты принимаешь прошения жителей. И, конечно, она раньше всех стала понимать, что не все готовы принять женщину на троне. Даже раньше нас с Эйммой и Люком. С тех пор она задалась целью сделать всё возможное, чтобы укрепить твою власть. Она стала Бриллиантом Царства ради тебя, мама. Она улыбалась лордам; влюбляла их в себя своей непосредственностью и легкостью; тратила время и силы на то, чтобы узнать о них как можно больше, чтобы они чувствовали, что королевской семье не всё равно на них; дарила им такие подарки, которые явно говорили: «Принцесса Рейнира и её семья заботятся о тех, кто ей верен». Всё это она делала ради тебя. Но когда Люк стал зарабатывать себе славу великого мореплавателя и драконьего всадника, Вилейна принялась расшатывать власть Семерых, противившихся женщине на троне, а Эймма стала заключать один союз за другим, привлекая на твою сторону сильные и богатые дома, Дейна решила, что она делает недостаточно. Поэтому она решила укрепить твою власть так, как могла. Она захотела родить твоему наследнику наследника. Показать сторонникам «зеленых», что род Таргариен продолжится от твоей крови. Что династия будет в безопасности, так как линия наследования будет закреплена не только твоими детьми, но и внуками. Она хотела, чтобы те лорды, что еще не определились со стороной, поняли, что дядя Эймонд без наследников не сможет выстоять против тебя.       Рейнире приходится схватиться за сына, чтобы не упасть. Она и представить не могла, что Дейна решила рискнуть своим здоровьем ради того, чтобы укрепить её притязания на трон. Вина, которую она подавляла всё это время, накрывает её подобно волне. Рейнира выбегает из комнаты, пропахшей травяными настойками Вилейны, желая вдохнуть свежего воздуха. — Рейнира!       Рейнира игнорирует крики Лейнора, направляясь в сторону балкона. Но душный воздух столицы мало чем помогает. Она оседает на пол, схватившись за грудь. — Рейнира, что случилось?!       Лицо Лейнора оказывается перед её взглядом, и Рейнира позволяет себе расплакаться в его объятьях. Выплакавшись, она сбивчиво пересказывает ему слова Эйтана, чувствуя себя ужасной матерью. Она не могла смириться с мыслью, что её дочь могла умереть ради того, чтобы укрепить позиции матери в качестве наследницы Визериса. Ей на мгновение хочется вернуться в покои и вновь приказать Герардису вытащить этого ребенка из Дейны и спасти ей жизнь. — Так, возьми себя в руки. — Лейнор обхватывает её за плечи, заставляя посмотреть ему в лицо. — Сделанного не вернуть, Рейнира. Единственное, что мы можем сделать, это быть рядом с нашей дочерью и поддерживать её. На всё остальное воля богов. Пойдем.       Он поднимает её с пола как раз в тот момент, когда до них доносится драконий рёв. На фоне заходящего солнца появляется силуэт золотисто-жемчужного дракона, который становится всё больше и больше с каждой секундой. — Вот и Люк с Вил подоспели, — улыбается Лейнор, глядя на Арракса. — А тебе нужно умыться и привести себя в порядок. Не хватало только напугать Дейну твоим заплаканным лицом.       Рейнира слушается мужа и уходит в свои покои, чтобы переодеться и умыться. Надев свежее платье и убедившись в том, что она выглядит прилично, она возвращается в покои Дейны. Вслед за ней врывается Вилейна. Она игнорирует мать и бабушку, и тут же подходит к своей двойняшке. — Ничего без меня сделать не можешь, да? — Спрашивает Вилейна, едва сдерживая слёзы. — Просто хотела, чтобы мой сын первым делом увидел свою любимую тетушку, — сквозь боль отвечает Дейна.       Вилейна обнимает сестру, на мгновение спрятав лицо в ее растрепанных волосах. Рейнира обнимает Вилейну, удивляясь тому, насколько взрослее стала выглядеть её дочь с их последней встречи полгода назад. — Прости, что тебе приходится разбираться с последствиями моих ошибок, Вил, — устало произносит Рейнира. — Если бы я была более внимательна к своим детям, этого не произошло бы. — Ты не всемогуща, мама. — Улыбается ей Вилейна, сжав её руку. — Таков путь Дейны, и она выбрала его сама. Не вини себя попусту.       Вилейна оставляет Рейниру и принимается копаться в своих склянках. Дейна тем временем бледнеет все сильнее. У нее не остается сил даже на крики, она лишь тихо стонет от боли. Вилейна поит её своими отварами и чертит на её коже символы своей кровью и кровью Эйтана, а затем Вилейна о чем-то шепчется с Герардисом. — Почему он не хочет выходить, мама? — Устало спрашивает Дейна. — Он просто такой же упрямец, как его мать, — заставляет себя улыбнуться Рейнира. — Всё будет хорошо. — Я уже устала, — шепчет Дейна. — Скоро всё закончится, моя девочка, — отвечает Рейнира.       Рейнира подходит к Вилейне и Герардису. Те выглядят мрачно, но решительно. — Принцесса предложила попробовать перевернуть плод, — говорит Герардис. — Дитя не хочет перевернуться, а если продолжить этого ожидать, у принцессы Дейны может не остаться сил. — Вы это делали раньше, мейстер? — Спрашивает Рейнира. — Лишь однажды на Драконьем Камне. — А что с матерью и ребёнком? — Оба выжили. Но мать лишилась возможности иметь детей в будущем. — Тогда действуйте. — Рейнира принимает решение мгновенно. Ни один внук в будущем не стоит жизни её дочери в настоящем. — Что нам нужно сделать? — Мне нужно много чистой воды и тряпок, потому что после этой манипуляции обычно открывается кровотечение, и нам нужно будет его остановить любыми способами. — У меня есть настойки для остановки кровотечения, мейстер, — Вилейна достает две внушительные бутыли. — Отвар крапивы и настой тысячелистника. — Прекрасно, моя принцесса, у меня были только засушенные травы и пришлось бы ждать, пока они настоятся. — Отвечает Герардис. — Тогда нам нужно дать принцессе настойку, чтобы расслабить матку и облегчить процесс.       Рейнира забирает из рук мейстера флакон с настойкой и садится на кровать рядом с дочерью. — Дейна, девочка моя, сейчас ты очень внимательно должна меня выслушать, — Рейнира берет дочь за руку, завладевая всем её вниманием. — Твой ребёнок идет ножками вперед. Чтобы облегчить его рождение, мейстер Герардис перевернет его в твоей утробе, иначе дитя может умереть внутри тебя. — Умереть? Нет, он не может умереть, — вздрагивает Дейна, вцепившись в пальцы матери. — Что я должна сделать? — Сначала выпей это. — Рейнира не успевает договорить, как Дейна выхватывает из ее рук флакон и одним глотком осушает его. — Сейчас отвар подействует, и мейстер перевернет ребёнка.       Дейна кивает и принимается послушно ждать действий мейстера. — Мой принц, держите ноги принцессы, а вы, — он кивает в сторону Лейны и Рейнис, — удерживайте её плечи.       Рейнира вновь ощущает приступ тошноты, когда она понимает, что это всё ужасно напоминает ей рассказы о том, как убивали её мать. Паника вновь поднимается внутри неё, но Рейнира силой воли запихивает её как можно глубже.       «Думай о дочери!» — ругает она сама себя.       Когда Дейну фиксируют в одном положении, мейстер Герардис подходит и ощупывает её живот. Найдя головку и ягодицы ребёнка, мейстер обхватывает их и начинает медленно переворачивать ребёнка в утробе. У Рейниры темнеет в глазах от того, что она видит, как ребенок двигается под кожей, и лишь тихие стоны боли, срывающиеся с губ Дейны, не дают ей упасть в обморок. — Больно, — плачет Дейна, но лежит смирно, не пытаясь вырваться из рук. — Очень больно. — Осталось совсем чуть-чуть, принцесса, потерпите, — уговаривает её Герардис, продолжая свою работу.       Наконец, эта пытка заканчивается. Рейнира умывает раскрасневшееся лицо дочери и прижимает её к себе, шепча слова утешения. Вилейна и Герардис дают ей выпить очередной отвар. — Теперь дело осталось за малым, нельзя больше тянуть, — говорит мейстер. — В следующую волну схваток вы должны будете вытолкнуть ребенка, моя принцесса. — У меня не хватит сил, — устало тянет Дейна. — Ты уже прошла такой путь, малышка. Осталось совсем немного, и ты возьмешь на руки своего маленького принца. Давай, мой маленький дракончик, — просит её Рейнира. — Ты говорила, что ходьба позволяет родить быстрее, да? — Со слабой улыбкой спрашивает Дейна.       Рейнира помогает ей подняться. Они ходят по покоям, пытаясь ускорить роды. Когда новая схватка сковывает её тело, Дейна впивается в ладонь матери, но Рейнира лишь подбадривает её теплыми словами. Даже когда кровь пропитывает ткань сорочки между бедер, Рейнира продолжает улыбаться дочери. — Тужьтесь, принцесса! — Велит Герардис, когда Дейна задыхается от боли. — Осталось совсем немного.       Дейна стонет, но послушно тужится, держась за мать и мужа. Крови становится еще больше, и Рейнира мысленно молит Мелеис спасти её дочь и внука. — Уже головка видна, последний рывок, принцесса!       Дейна кричит из последних сил и выталкивает из себя ребенка. Герардис проворно подхватывает ребёнка и, дождавшись первого крика, перешедшего в плач, перерезает пуповину. Серенна забирает ребенка из его рук и укрывает его чистым одеялом. — С ним всё хорошо? — Слабым голосом спрашивает Дейна. — Дайте мне его. — Подожди, моя девочка. Еще послед, — напоминает Рейнира дочери. — Нужно еще чуть-чуть напрячься.       Дейна тяжело вздыхает, но слушает указания Герардиса и матери. Закончив со всеми послеродовыми манипуляциями, Дейну общими усилиями переносят в постель. Кровотечение не останавливается, поэтому Вилейна тут же вливает в не сопротивляющуюся сестру склянку за склянкой. — Со мной всё будет хорошо, мама. — Дейна смотрит на нее умоляющим взглядом. — Принеси мне моего сына, пожалуйста.       Рейнира подходит к Серенне и близняшкам Тирелл, которые воркуют над младенцем. — Могу я подержать своего внука? — Спрашивает Рейнира. — Конечно, Ваше Высочество. — Серенна протягивает ей ворочающийся комочек. — Маленький принц просто прекрасен.       Рейнира забирает ребёнка. Серебристый пушок на его голове напоминает Рейнире о рождении её близнецов. Она тут же начинает искать в его лице знакомые черты и с удивлением понимает, что он очень похож на Лейнора. У него была его форма бровей, такая же ямочка на подбородке и форма нижней губы, которая была намного полнее, чем верхняя. Мальчик действительно был намного тяжелее, чем другие младенцы, которых она держала в руках, и Рейнира надеялась, что это означает, что он вырастет сильным и здоровым.       «Он должен таким стать, ведь его мать чуть не умерла, рожая его», — думает она, вздрогнув от воспоминаний.       Но чем больше она вглядывается в лицо внука, тем более далеким становятся страхи. А когда младенец открывает свои глаза, цвет которых в точности повторял цвет глаз его родителей и её собственный, всё раздражение улетучивается, уступая место любви. Она подходит к дочери и вкладывает ребенка в её руки. Дейна вглядывается в лицо сына, и улыбка появляется на её бледных губах. — Он стоил всех усилий, — Дейна вдыхает запах младенца и кивает самой себе. — Я бы прошла через это снова ради тебя, мой маленький принц. — Он прекрасен, Дейна, — Эйтан с благоговением прикасается к крошечной руке сына, который тут же обхватывает его палец. — Спасибо, любимая.       Рейнира оставляет своих детей наслаждаться их ребенком и подходит к Герардису, который отмывал руки от крови в одном из медных тазиков с водой. — Мы с принцессой Вилейной сумели остановить кровотечение. Но риск еще имеется, Ваше Высочество. Я буду следить за принцессой до следующего утра, чтобы не упустить ничего угрожающего её здоровью, — отчитывается Герардис. — А что же с вашим неутешительным прогнозом, мейстер? — Спрашивает Рейнира. — Роды были сложными. И очень долгими для столь юного тела принцессы. Кровотечение могло остановиться, но пока я не могу сказать, как оно повлияет на детородную функцию принцессы. Отвары принцессы Вилейны убрали лишь симптомы, а не причину. Поэтому остается только ждать. — Вздыхает Герардис. — Но я настаиваю на том, чтобы ближайший год принцесса и принц не делили ложе, как супруги, и еще год не пытались даже завести еще одного ребёнка. Уж в этот раз я сам буду следить за тем, как принцесса выпьет лунный чай, даже если мне самому придется вливать его ей в рот.       Рейнира улыбается тому, как любовь и раздражение сочетаются в тоне мейстера при взгляде на Дейну. Она позволяет себе немного расслабиться и выдохнуть. Главное, что её дочь пережила эти роды.       «А уж я сумею донести до неё, что одного ребёнка вполне достаточно», — обещает она самой себе.